н мальчик возвращался из школы, видит: 
  на дороге стоит сумка. Он сумку открыл, а в сумке 
  нога в кожаном ботинке. Испугался мальчик, 
  стал убегать, а нога ему вслед кричит: 
  - Я к тебе сегодня ночью приду, тебя затопчу! 
  Наступила ночь. Мальчик лег спать, а выключенный телевизор ему говорит: 
  - К тебе идет нога в кожаном ботинке. Она уже поднимается по лестнице! 
  Мальчик испугался и спрятался в шкаф, а вместо себя положил плюшевого медведя 
и накрыл одеялом. Вошла нога в кожаном ботинке и стала пинать медведя. 
  А у медведя пружинка была. Если на пружинку нажать, то 
  он начинал реветь и вскакивать. Нога случайно пружинку задела: 
  медведь заревел и из-под одеяла вскочил. Нога как закричит: 
  - Ой, я медведей боюсь! 
  Выпрыгнула в окно и разбилась. Не стало ноги. 

  "Нога в кожаном ботинке". 


  1. 


  - Ну и где твоя благодарность? Я ее услышу или мне повернуться другим ухом? - 
раздраженно спросил талисман, когда мы вновь остались одни. 
  - Благодарность? И кого я должен благодарить? - поинтересовался я. 
  - Он даже не знает кого! Меня, разумеется. Итак, я поворачиваюсь другим ухом! 
- заявил полумесяц, энергично перекручиваясь на шнурке. 
  - Ась? - повторил он громко. - Ась! Говорите громче, я ничего не слышу! 
  - А что ты хочешь услышать? - поинтересовался я. 
  - Я хочу услышать "спасибо" за то, что я помог победить Оскаленного Мертвеца. 
  Мне показалось, что у меня плохо со слухом. 
  - Кто помог? Ты? Да ты меня предал! 
  - Ничего подобного. Это была тактическая хитрость, - возмутился талисман. - 
Знаешь, чего мне стоило отвлекать его разговорами, чтобы он не набросился на 
тебя сразу же? Я выигрывал время, пока не подоспеет помощь. 
  - И ты знал, что она подоспеет? 
  - О, разумеется! Это же я посоветовал тебе бросить палец Красной Руки. 
  От такой наглости я вскипел. 
  - ЧТО? ТЫ ПОСОВЕТОВАЛ МНЕ БРОСИТЬ ПАЛЕЦ? 
  - Скажем так, я мысленно внушил тебе эту идею. Тебе лишь казалось, что ты 
поступаешь самостоятельно. В действительности же я тобой манипулировал, - 
бесцеремонно заявил полумесяц. 
  Вспомнив, при каких обстоятельствах был уронен палец, я усмехнулся. Однако у 
моего закидонистого талисмана могло быть свое видение вопроса. 
  Горизонт просветлел. Рассветало. Из-за зыбучих песков неторопливо, с сознанием 
своей силы, выкатился красный шар солнца. Вначале появился его косо срезанный 
край, затем половина окружности, и наконец все красное солнце повисло над 
песками. Белесые предутренние тучи тревожно заметались в своих несвежих ночных 
рубашках. Стеклянная гора, служившая нам тюрьмой, встретив утренние лучи, 
приобрела нежный алый цвет, густевший с каждым мгновением. Укрытые в недрах горы 
рубины приветствовали солнце золотитым сиянием. 
  Талисман, незадолго до этого собиравшийся любоваться закатами и рассветами, 
равнодушно зевнул. 
  - Я, пожалуй, вздремну часок. Забудусь беспокойным сном. Это единственное, что 
избавит меня от твоей черной неблагодарности, - сообщил он. 
  - А как же эстетическое чувство художника? - удивился я. 
  - Ты имеешь в виду, почему я не любуюсь рассветом? У меня еще будет 
возможность полюбоваться им из когтей гарпий, - сонно откликнулся мой приятель. 
  - Что? 
  - Разве ты не слышал, что сказал Оскаленный Мертвец? Эту скалу любят гарпии. 
Полагаю, именно здесь они расклевывают добычу. Будь ты наделен таким же острым 
зрением, как и я, ты увидел бы внизу множество костей. Полагаю, эти кости 
остались от их пиршества. 
  Талисман внезапно расхохотался. 
  - Чего ты смеешься? 
  - Я представил, что гарпии прилетят с добычей и увидят здесь тебя. Воображаю, 
как они будут поражены. Приятно поражены, если выражаться точнее. 
  Я нахмурился. В отличие от талисмана эта картина не показалсь мне такой уж 
забавной. 
  - А как выглядят гарпии? - спросил я. 
  - О, ты их легко узнаешь. Гарпии - древнейшие богини вихря. 
Полуженщины-полуптицы. Мерзкие, надо сказать, существа да и характер несахарный. 
Одно меня радует: талисманами они не питаются, - заявил полумесяц. 
  Вскоре он уже храпел у меня под свитером. Я порадовался его спокойствию, 
вполне, впрочем, объяснимому. 


  2. 


  Гарпии не заставили себя долго ждать. Едва солнце успело отлипнуть от 
горизонта на толщину волоса, с запада донеслись глухие удары крыльев. Гарпий 
было две. Они летели тяжело, волоча с собой нелегкую добычу. Добыча, болтавшаяся 
в их орлиных когтях, крыла похитительниц нехорошими словами. Гнусавый голос 
добычи, далеко разносившийся во влажном утреннем воздухе, показался мне 
знакомым. 
  - Двуголовик! - воскликнул я. 
  - Ба, да это же Кирюх-паша! Какая встреча! А ты что здесь делаешь, братан? - 
откликнулась на мой зов добыча. 
  Это и в самом деле был незадачливый жених Русалки, с хмурым видом свисавший у 
Гарпий из когтей. Несмотря на дурацкие обстоятельства, в которых мы встретились, 
я был рад его видеть. 
  - На стиральной машине прилетел. А ты какими судьбами? 
  - Дурацкая история, Кирюх-паша! Русалка типа послала меня за жратвой. Я типа 
потопал, а тут над башкой типа звук, будто кто-то на тебя падает. Я хотел на 
всякий случай откатиться, а этот чувак (левая голова двуголовика укоризненно 
ткнула пальцем в правую голову) тормознул. 
  - Не верь ему, братан! - возразила правая голова. - Это он тормознул! Я ему 
ору: типа хватай дубину, баран, отобьемся, а он типа стал дергаться, вот нас и 
повязали гарпии поганые! 
  Головы Двуголовика переругивались уже довольно вяло: видно, делали это уже 
давно и подустали. 
  Гарпии подлетели ближе. У них были бледные женские лица и растрепанные волосы. 
Густые брови сомкнуты на переносице. На этом все сходство с человеком и 
ограничивалось. Начиная от груди, Гарпии уже смахивали на стервятников. Обе 
гарпии были похожи, как сестры, и отличались только цветом оперения. У одной 
оперенье было серо-коричневым, у другой - черным. Увидев гарпий, я смутно 
припомнил, что нам рассказывали о них в школе. Кажется, одну из них хвали Хорор, 
а другую Трупп. 
  - Не разговаривай, мясо, а то разожму когти! - визгливо крикнула Хорор, 
встряхивая Двуголовика. 
  - Не бери на пушку, начальник! Мне и так терять нечего! - огрызнулся 
Двуголовик, но все же замолчал. 
  - Смотри, сестра, на нашей скале какой-то мальчишка! - сказала Трупп. 
  Хорор близоруко прищурилась. 
  - И точно, мальчишка! Как кстати! Теперь нам не придется делить добычу. Ты 
сожрешь мальчишку, а я этого жирного уголовного типа. 
  - Это кто уголовный тип? Я? Ну ты, курица ощипанная! Ты понимаешь, на кого 
катишь, в натуре! - оскорбленно завопил Двуголовик. 
  Хорор снова встряхнула его, и он притих. 
  - Ну уж нет, сестра, - сказала Трупп. - Так не пойдет. Мальчишка совсем тощий 
и зеленый. Если хочешь возьми его себе, а это откормленного мужлана, так и быть, 
съем я. 
  - Нет, Трупп! Если я отдам тебе двуголового жиртреста, получится, что я 
напрасно его тащила столько времени. Думаешь, мне легко было его нести? 
  Споря, кто кто съест, Хорор и Трупп стали сварливо переругиваться. Я надеялся, 
что гарпии поссорятся и подерутся, но ничего подобного не произошло. Сестры 
довольно быстро поладили, решив, что вначале они сожрут меня, а потом, если 
будет аппетит, примутся за Двуголовика. Если же аппетита не будет, то 
Двуголовика они оставят на ужин. 
  Вариант остаться на ужин Двуголовику понравился, и он стал шумно убеждать меня 
крепиться. 
  - Крепись, братан! Не повезло тебе! 
  - Если ты надеешься сбежать, пока мы будем спать, то имей в виду, что это 
бесполезно. С это горы нельзя спуститься, - сказала Хохор. 
  Жених Русалки помрачнел. Видно, он надеялся-таки сбежать. 
  - Держи его одна, сестра, а я займусь мальчишкой! - сказала Трупп. 
  Ударяя крыльями по воздуху, Хорор с Двуголовиком в когтях неподвижно зависла в 
нескольких метрах над горой. 
  Другая гарпия разогналась, хрипло закричала и, выставив вперед когти, полетела 
на меня. Сразу скажу, что атакующая гарпия представляет собой крайне 
отвратительное зрелище. Ее лицо перекашивается, зрачки закатываются за веки, 
волосы встают дыбом, в уголках губ пузырится ядовитая зеленая слюна, а во все 
стороны, как из ведра, хлещут вонючие нечистоты. 
  Не желая даваться без боя, я вооружился самым подходящим, что у меня было - 
тяжелым ключом от фараонова саркофага. При необходимости он мог сыграть роль 
небольшой дубинки. 
  - Давай, Кирюх-паша, засвети ей промежду глаз! - закричал Двуголовик. 
  Размахнувшись ключом так, что он блеснул на солнце, я стал ждать, пока 
полуженщина-полуптица подлетит поближе. Атакующая гарпия ничего не замечала. 
Зато ее сестре, наблюдавшей за битвой сверху, отлично было видно, что я держу в 
руках. 
  - Стой, Трупп! - взвизгнула она. - Назад! 
  Этот крик настиг разогнавшуюся гарпию уже у самой скалы. Остановиться она уже 
не смогла и, вытянув когти, пронеслась в каком-то полуметре над моей головой. 
Дубинка лишь скользнула по ее перьям, не причинив ей никакого вреда. 
  - В чем дело? - раздраженно спросила Трупп. - Почему ты не дала мне убить 
мальчишку? 
  - Мы не можем его убить. 
  - С какой стати? 
  - У мальчишки ключ от саркофага Безумной Пирамиды. Мы обязаны подчиняться 
тому, кто владеет ключом. 
  - Ты не ошибаешься? Это действительно тот самый ключ? - с неудовольствием 
уточнила Трупп. 
  - Посмотри сама. 
  Гарпия выкатила зрачки и, снизившись, уставилась на ключ в моей руке. 
  - Нет, это не он. Ты перепутала, Хорор. Тот ключ выглядел иначе. А раз так, то 
мы вполне можем полакомиться, - сообщила она, вновь выпуская когти. 
  - А я тебе говорю, что это ключ от саркофага! - заупрямилась Хорор. - Посмотри 
на его резьбу, на покрывающие его узоры! Второго такого не существует. 
  Трупп с неудовольствием уставилась на сестру. 
  - Разумеется, это тот самый ключ! - прошипела она. - Но ведь мы могли сделать 
вид, что обознались! Разорвали бы мальчишку, а там пускай бы выясняли что к 
чему. Лет через сто дело само бы замялось за недостатком улик. 
  - Вам не удастся замять это! - завопил талисман, который, как оказалось, не 
спал, а лишь притворялся. - Не ждите, что я буду молчать! Я предам ваш коварный 
замысел гласности через общество талисманов и амулетов! Через час это станет 
известным всему Потустороннему Миру! 
  Трупп и Хорор угрюмо переглянулись. 
  - Хорошо, - сказала Хорор. - Черт с тобой, мальчишка, твоя взяла! Мы готовы 
исполнить любое твое желание. 
  - Но при этом я не советовала бы тебе злоупотреблять нашим терпением, - 
угрожающе прибавила Трупп. 
  Я понял, что победил. 


  3. 


  Двуголовик ловко забрался на плечи к гарпии и обвил ногами ее шею. 
  - Эй ты там, поосторожнее! Я ведь могу тебя ненароком и уронить! - возмутилась 
Хорор. 
  Я покрутил в руке ключ, и гарпия затихла. 
  - Отвезешь его к Многоэтажке на Тиранозавриных Лапах. Туда, откуда взяла, - 
велел я. 
  - Не повторяй. Не глухая, - проворчала Хорор. 
  - Воображаю, что будет, когда я появлюсь верхом на гарпии, - засмеялся 
Двуголовик. - Кое-кто будет в шоке. Например, Русалка и твой дед Вурдик. Он, 
кстати, опять не в ладах со своей ногой. 
  - И вот еще что! - встрял талисман. - Скажи Ягге, что, отдав меня, она 
подложила мне порядочную свинью... Точнее, хи-хи, подложила свинье!.. Вот так 
каламбур, надо запомнить на будущее, - добавил он вполголоса. 
  - Передавай привет Ягге, Утопленнику, Вурдику и всем нашим! - велел я. 
  - Ясное дело, передам!.. Ну и поразятся же они! Н-но, пошла, родимая! - 
Двуголовик крепко ухватил гарпию за уши. 
  - Я те дам родимую, хмырь уголовный! Погоди у меня! - сказала Хорор и, с 
усилием ударяя крыльями, удалилась вместе со своей ношей. 
  - Я сваливаю, в натуре! Чао, Кирюх-паша! - донеслось издали, и Двуголовик 
затерялся в тучах. 
  Оставаться дольше на стеклянной горе не входило в мои планы. Я подманил к себе 
Трупп и, когда она снизилась, прыгнул ей на плечи. Ну и воняло же от гарпии! 
Если меня не стошнило, то лишь потому, что не помню, когда я ел в последний раз. 
Впрочем, здесь в Потусторонних Мирах редко кто чувствует голод. 
  - Какое унижение! Меня никто никогда не оседлывал, - бурчала Трупп. - Имей в 
виду, мальчишка, тебе это так не сойдет. Не всегда же ключ будет у тебя. Ой, что 
ты делаешь? 
  Я взмахнул ключом у нее перед носом. 
  - Неси меня к Безумной Пирамиде! И на твоем месте я бы поспешил, потому что я 
могу и рассердиться. 
  Трупп с яростью проскрежетала проклятье и быстро полетела на юго-восток, в 
сторону противоположную той, куда направилась ее сестра. 
  - Я тебя не узнаю! Какой-то ты стал хамоватенький, неприятно-самоуверенный 
тип! Никогда не слышал, чтобы кто-то отваживался грозить гарпиям, - шепнул мне 
полумесяц. 
  "Нет, хватит. Пора поставить его на место," - решил я. 
  - Трупп! 
  - Ну, - недовольно откликнулась гарпия. 
  - Хочешь я подарю тебе одно симпатичное украшение на шнурке? 
  - Подлизываешься? - оттаявшим голосом откликнулась гарпия. - Ну, подари! Мне 
никто никогда ничего не дарил. А что это за украшение? 
  - Болтливый серебряный полумесяц. 
  - Ни за что! - завопил талисман. - Не смей меня отдавать! Не имеешь права! Ты 
не отважишься! 
  - В самом деле? Это мы сейчас увидим, - я протянул к нему руку. 
  - Только не это! У меня такой тонкий нюх! Я буду страдать! Умоляю, не делай 
этого, - застонал полумесяц, пытаясь увернуться. 
  Я выдержал паузу, заставив его поволноваться. 
  - Ну так и быть, пощажу, - согласился я. - Но, учти, это было последнее 
предупреждение! 
  - Ну вот, так я и предполагала, что меня надуют. Никакого женского счастья. 
После этого стоит ли удивляться, что я стала гарпией? - проворчала Трупп. 
  Упруго ударяя крыльями по воздуху, полуженщина-полуптица целеустремленно 
направлялась на юго-восток. 
   
   
  Глава двенадцатая. 

  БЕЗУМНАЯ ПИРАМИДА 

   
  Девочка возвращалась из школы и слушала плеер. 
  Вдруг в наушниках плеера голос: 
  - Берегись, девочка! Объедало спрыгнул с двадцатого этажа! 
  Девочка дальше идет, думает, что ей 
   послышалось, а наушники снова говорят: 
  - Девочка, Объедало спрыгнул прямо на тебя! Он хочет 
  раздавить тебя и объесть до костей! 
  Девочка присела от испуга, а наушники кричат: 
  - Не останавливайся! Объедало уже совсем близко! Отскакивай! 
  Девочка послушалась и отскочила. Промахнулся Объедало 
  и со всего размаху на асфальт - бамс! Осталась от него одна лепешка. 
  Лежит лепешка на асфальте и жалуется: 
  - Опять жубы щебе выщиб и кощти переломал!. 

  "Объедало" 


  1. 


  Летели мы долго. Солнце давно уже перевалило за полдень, а мы все еще были в 
пути. Уже несколько часов под нами тянулись выжженные белые пески. Солнце 
припекало мне затылок, отзываясь во рту и в горле скребущейся сухостью. 
Перегревшийся талисман, раскалившись, уже с полчаса заговаривался и нес какую-то 
ахинею. Меня он называл коннунгом Эрихом, а себя то гипербореем, то каким-то 
Ктесием Книдским. Потом он сменил пластинку и, объявив себя сладкоголосым певцов 
Орфеем, гнусаво затянул: 
  Стойте, герои Эллады, гребцы быстроходного "Арго"! 
  Или затем мы спаслись от погони жестоких колхидян, 
  Чтобы погибнуть в волнах, не достигнув Пелазгии милой? 
  Вначале я различал бормотанье полумесяца, но вскоре оно начало сливаться для 
меня в какую-то кашу, и я уже не понимал смысла. Одна только Трупп неутомимо 
взмахивала крыльями. 
  - Ты еще жив, мальчишка? - изредка интересовалась она. 
  - Жив, - подтверждал я. 
  - Очень жаль, - неизменно отвечала гарпия. - Если будешь отбрасывать копыта, 
предупреди меня. Я люблю наблюдать, как люди играют в ящик. 
  Экономя силы, я не отвечал, только крепче вцеплялся ей в волосы. Перед 
глазами, стоило мне несколько секунд не моргать, вс„ начинало двоиться. Боясь 
потерять сознание, я считал удары крыльев, но всякий раз начинал сбиваться уже 
на втором десятке. 
  Вскоре я вообще потерял способность считать. Мне чудилось, что в голове у меня 
все спеклось. Я почти лежал на шее у гарпии и наблюдал, как в раскаленном 
воздухе проплывают караваны, и тощие погонщики в полосатых халатах мерно 
покачиваются между верблюжих горбов. Изредка караваны сменялись то высохшим 
руслом ручья, то распятым саксаулом, замершим на песке. Потом мне стали 
мерещиться пластилиновые человечки, бегущие впереди и хихикающие тоненькими 
голосками. В толпе пластилиновых человечков я узнал Настю и Ягге. 
  "А вы здесь зачем? Не ходите с ними, они вас заманивают!" - хотел крикнуть я, 
но они уже скрылись. При этом обнаружилось, что у Ягге и Насти такие же 
пластилиновые мягкие лица, как у человечков. На деревянной ноге быстро спешил 
куда-то дедушка Вурдик. Черный оскаленный череп проскакал по коридору, не сводя 
с меня взгляда своих пустых глазниц. Дальше началась полная абракодабра, вроде 
хора из стеклянных куколок, которым управляла старуха с лимонным носом - 
Зеркалица. Миражей было столько, что когда внизу в знойном мареве показалась 
чудовищная, сложенная из выщербленных камней пирамида, я тоже поначалу решил, 
что это мираж. 
  Гарпия снизилась и, особенно не церемонясь, сбросила меня на песок. Я пополз 
по песку, пытаясь подняться, но это удалось мне лишь со второй или третьей 
попытки. 
  Трупп презрительно наблюдала за мной. 
  - И этот полутруп хочет воевать с Фараоном! - сказала она. - Посмотри на 
пирамиду, мальчишка! Когда двенадцать тысяч лет назад я вылупилась из яйца, 
Безумная Пирамида уже была такой же старой. О Фараоне ходили скверные слухи. 
Настолько скверные, что даже мне порой становилось не по себе. А тут еще это 
нелепое родовое заклятие, вынудившее нас подчиняться тому, кто владеет ключом. 
Но, думаю, это ненадолго. Фараон уничтожит тебя, заберет ключ и нам с сестрой не 
придется выполнять твои нелепые прихоти. 
  Гарпия взмахнула крыльями и тяжело взлетела. 
  - Прощай, человечек! Перед тем, как отправляться к Фараону, я бы советовала 
тебе напиться. Колодец здесь недалеко, - крикнула она, кивнув в направлении 
группы засохших деревьев. 
  Проводив взглядом гарпию, я побрел к колодцу. Ноги вязли в песке. Мне хотелось 
только одного - пить, а потом упасть и лежать неподвижно. Настя, Ягге, пальцы 
Красной Руки, фараон в склепе, даже человеческий мир, куда я так мечтал 
вернуться, стали вдруг неважны. 
  - Рожденный ползать - летать не может. Все мосты сожжены. Верблюды щедро 
делятся с людьми шерстью и мясом, - бормотал талисман, изредка принимаясь 
хихикать. 
  Ему было весело, мне - нет. 


  2. 


  Трупп не соврала. Колодец находился там, где она указывала. Причем удивительно 
глубокий. Прозрачная прохладная вода в мраморном бассейне плескала почти у самых 
краев. Я наклонился, чтобы окунуть в нее голову, но случилось так, что талисман, 
висевший у меня на шее, оказался в воде раньше. Послышалось шипение - 
раскалившийся полумесяц остывал. 
  - Вытащи меня отсюда! Скорее! Не вздумай пить! - завопил он. 
  - С каких пор ты раскомандывался? - возмутился я, облизывая потрескавшиеся 
губы. 
  - Взгляни на деревья, осел! Тебя не удивляет, что они сухие, хотя растут почти 
у воды? А теперь посмотри на меня! 
  Капли, стекающие с полумесяца, были грязно-ржавого цвета, совсем не такие, как 
вода в колодце. 
  - Но гарпия сказала... 
  - И давно ты веришь гарпиям? Древняя мудрость гласит: прислушайся к совету 
гарпии и сделай наоборот. 
  - И что будет, если я выпью? Козленочком стану? - не сдавался я. 
  - Зачем же козленочком? Самым натуральным мертвецом, - хихикнул талисман. - 
Если хочешь напиться, поищи родник. Интуиция подсказывает мне, что он должен 
быть у южного ската пирамиды. 
  Дотащившись до южного ската пирамиды, я действительно обнаружил следы родника. 
Правда, прежде чем напиться, его пришлось долго откапывать, а вода в нем была 
теплой и грязной. Однако выбирать не приходилось. Когда наконец я оторвался, на 
зубах у меня скрипел песок. 
  - Вижу, ты свеж и полон сил? - на