любит, когда начинает пахнуть жареным. 
  Пропустив вперед Настю, я следом за ней проскользнул на кухню и запер дверь. 
Новоприбывшая робко стояла посреди закопченой кухни и смотрела то на стены, 
которые сплошным ковром покрывали высушенные травы, то на Ягге с Вурдиком. 
  Заметив Настю, дедушка Вурдик расплылся в самой радушной и саблезубой из своих 
улыбок. Вообще-то Вурдик ничего, добрый, но вот улыбочка у него... сами 
понимаете, какая улыбочка может быть у сына вампирши и циклопа. Почувствовав, 
что девочка начинает дрожать мелкой дрожью, я ободряюще положил ей на плечо 
руку. 
  Держась за поясницу, Ягге исподлобья рассматривала Настю. В серых глазах 
отставной богини поблескивали внимательные лукавые крапинки. 
  - Чу-чу, русским духом пахнет! Каким ветром к нам занесло? - скрипуче спросила 
Ягге. 
  - Это ваша новая внучка! Настя Чурилова. Мы встретились на мосту, - представил 
я, избегая упоминать при каких обстоятельствах. 
  Крапинки у глазах у Ягге загорелись чуть ярче. Кажется, Настя ей понравилась. 
Мудрая бабка сразу, за несколько секунд умела увидеть человека до самого сердца. 
Недаром дедушка, когда на него находила ласковая стихия, называл ее "моя 
пророчица". 
  - Новенькую внучку нам привел? Ишь ты поди ж ты, какая хорошенькая! - 
воскликнула старушка. 
  Настя смущенно опустила голову. 
  - Ишь ты, застеснялась, застеснялась, пичужка! - залучилась улыбчивыми 
морщинами Ягге. - Садись обедать! Не боись, родная, тут тебя никто не обидит и в 
обиду не даст! 
  Дедушка Вурдик тоже засуетился, стал доставать чашки, загремел крышками 
кастюлек. 
  - Будешь пить чай с красными котлетками? Кирюха, приглашай гостью к столу! 
Чего встал, как столб? 
  - Лучше просто чай, без котлеток, - быстро поправил я, пока Настя не успела 
согласиться. 
  Как я уже говорил, Вурдик был наполовину вампиром, и вкусы у него были 
соответствующие. Я предпочитал вообще не выяснять, где он пополняет запас своих 
котлеток. Так было гораздо спокойнее. "Меньше знаешь - лучше спишь," - рассуждал 
Утопленни. 
  - Не хотите моих котлеток и не надо. Мне больше достанется, - Вурдик слегка 
обиделся, а Настя удивленно оглянулась на меня. Я шепнул ей, что после все 
объясню. 
  Ягге налила нам чаю. Это был ее фирменный душистый чай, заваренный с травами. 
Некоторым травам, если верить, было уже по две тысячи лет. Впрочем, судя по 
вкусу, сохранились они неплохо. 
  - Не знаете, что там крик на улице был? Стекло у нас треснуло. Карамора и тот 
ножи точить перестал, - поинтересовалась она, как-то по-особенному, словно уже 
зная все наперед, взглянув на меня. 
  Я рассказал о голосе из-под земли, который спас нас от Рожи - Костяной Кожи. 
Ягге с Вурдиком выслушали все с большой озабоченностью. 
  - Что крикнул голос? - спросил Вурдик. 
  - "Не трогай их, голова! Они мои!" - тихо повторила Настя. 
  - И вс„? 
  - Вс„. Но ведь он нас спас! 
  - Спас-то спас, но еще неизвестно что лучше. Возможно, все-таки в пасти 
отрубленной головы сгинуть, - покачав головой, сказала Ягге. 
  Я непонимающе уставился на бабушку: что за странное пожелание? 
  - Да, ребята, вам не позавидуешь, - серьезно сказал дедушка Вурдик. - Есть 
только два существа, которых могут заставить Рожу Костяную Кожу отказаться от 
добычи. Это либо Оскаленный Мертвец либо Красная Рука. От обоих не следует 
ожидать ничего хорошего. Кто бы из них вас не спас, он сделал это не затем, 
чтобы оказать вам услугу. 
  - А смерти? Рожа их не боится? - спросил я. 
  - Не то чтобы боится, но опасается. Кому охота со смертями связываться? Но 
смерти обычно сразу вступают в бой и начинают размахивать косами. Рычать из-под 
земли не в их привычках, - хмуро пояснила Ягге. 
  Настя накрыла ее морщинистую руку своей ладонью. 
  - Ты нам поможешь, бабушка? - спросила она. 
  - Ишь ты какая рука у тебя свежая да белая! И у меня когда-то такая была... 
Ладно, молодка, погадаю сегодня вечерком. Авось вместе что-нибудь придумаем, - 
смягчившись, пообещала Ягге. 


  4. 


  В коридоре послышались тяжелые шаги. Дверь стала сотрясаться от ударов. Одна 
из досок отлетела, и в кухню просунулась мохнатая лапа, сжимающая наточенный до 
блеска зазубренный нож. 
  - Уходи, Карамора! Хуже будет! - крикнул дедушка Вурдик и выпалил в дверь из 
мушкета. 
  Мушкет дал осечку. Вурдик насыпал свежего пороха, подул на кремень и выпалил 
еще раз. От грохота мы все едва не оглохли. Кухня заволклась белым вонючим 
дымом. 
  - Старая гвардия себя покажет! Тряхнул стариной! - поморщился Дед Вурдик, 
пытаясь встать. Отдачей мушкета его сбросило с табурета на пол. Мы с Настей 
бросились поднимать Вурдика, а потом разгибать его. 
  - Ну, как я его, бабка? Пиф-паф! В самое яблочко! - похвастался Вурдик, 
держась за поясницу. 
  Ягге подошла к плите и подозрительно заглянула в древний котелок. 
  - Где были твои глаза, окаяшка старая? Кастрюлю мне прострелил! Такой котелок 
скифы второй раз не подарят! - возмутилась она, вытряхивая из кастрюли 
серебряную пулю. 
  Вурдик стыдливо притих. 
  Карамора навалился на дверь и, просунув в пролом еще одну мохнатую руку, 
потянулся к подпиравшей дверь деревянной ноге. Он выглядел порядком голодным: 
вероятно, у себя в пятом измерении не успел перекусить. 
  Наше положение было аховое, но тут вмешалась деревянная нога Вурдика. Дрожа от 
боевого азарта, она вырвалась в коридор и набросилась на Карамору. Квартира 
заходила ходуном. 
  - Так его, так! Уррра! - подпрыгивая на табурете, орал дед. 
  Через некоторое время, прогнав Карамору, деревянная нога вернулась 
победительницей. На ней были видны следы зубов. 
  - Виват! Наша взяла! - завопил дед Вурдик, бросаясь обнимать свою ногу. 
  - Ве...ве... - сказала Настя. 
  - Что "ве-ве"? - не понял я. 
  - Ве-весело у вас тут, - выговорила девочка. Она сидела белая как бумага. 
Только местами у нее на щеках вспыхивали пятна румянца. 
  - Вот придут Оскаленный Мертвец или Красная Рука будет еще веселее! - заверил 
ее Вурдик. 
  Единственной, кто оценил эту шутку, была его деревянная нога. 
   
   

  Глава четвертая. 

  СТАРУХА С ЛИМОННЫМ НОСОМ 
   
  Ночь. Но сырому лесу крадутся двое. 
  "Кого встречу - задушу!" - говорит один. 
  "Кого поймаю - кишки вытащу!" - говорит другой. 
  Идут дальше. 
  "Смотри, на поляне кто-то спит! - 
  шепчет один. - Задушу!" 
  "А я распотрошу!" - говорит другой. 
  Первый лег на землю и пополз, а второй 
  за ним бежит. Подкрались они к спящему. 
  "Мы тебя убьем! Готовься к смерти!" - закричали. 
  Проснулся третий. Стали 
  двое с третьим биться, да не справились - костьми легли. 
  Муха оказалась сильнее червяка и муравья. 

  "Двое в ночи" 


  1. 


  В полночь Ягге подвела нас с Настей к большому зеркалу. Комнату окутывал 
зловещий полумрак. Ягге сунула в руку Насте огарок свечи и зажгла его 
прикосновением пальца. Мы увидели, что зеркало завешано черной простыней. 
  - Как сдерну простыню, глядите в зеркало, внучки. Что увидите, то ваша судьба 
будет. Да только не пугайтесь или затянет вас Зеркалица. Тут и я вас уже не 
спасу. Готовы? 
  Сгорбленная Ягге сурово посмотрела на нас из-под косматых бровей. Ее 
крючковатый нос отбрасывал на лицо зыбкие, желтовытые тени. Седые, совсем белые 
волосы были встопорщены. В неровном прыгающем свете свечи Ягге казалось древней, 
грозной ведьмой. Я впервые видел ее такой. 
  Я кивнул. Чуть помедлив, кивнула и Настя. 
  - Еще смотри, чтобы свеча не потухла, пока зеркало открыто. Потухнет свеча - и 
ваши жизни потухнут, - предупредила ее Ягге. 
  Рука, в которой Настя держала свечу, чуть дрогнула. Шепнув мне на ухо 
странное, ветхостью веков дышащее слово, Ягге потянула простыню. Черная простыня 
соскользнула, открылось мутное стекло с длинной трещиной. 
  Я увидел в темном зеркале колеблющееся пятно свечи. И вс„. Наших с Настей 
отражений там не было. Не было и отражения Ягге - старушка загадочно исчезла 
вместе с черной простыней. 
  Не отрываясь, мы смотрели в стекло. Настя заботливо прикрывала ладонью 
дрожащий огонек. 
  - Сккрррп! Тик-тик! Бамммм! Скррр! 
  Послышался скрежущущий звук. Оглянувшись, я увидел, что часы, уже несколько 
лет стоявшие, пошли в обратную сторону. 
  - Там-там-там-там! 
  В комнате один за другим оживали таинственные шорохи. Крышка склепа дедушки 
Вурдика начала подскакивать, выстукивая траурную барабанную дробь. В окне четко 
прорисовался силуэт виселицы, с раскачивающимся на ней покойником. Покойник 
поднял руку, погрозил нам пальцем и немедленно канул куда-то вместе со своей 
виселицей. 
  Границы комнаты расступились. Потрескавшееся стекло ожило, сделалось черным и 
мертвенно неподвижным, как поверхность озера. Зеркало почти исчезло, стало 
распахнутой дверью в иной мир. Дверью, за которой клубился белый мутный туман. В 
тумане мерцали серебристые огоньки, они то погасали, то вновь зажигались, 
расслабляя и завораживая. 
  - Кирилл! Я тебя двадцать раз звать не буду! Марш завтракать! - требовательно 
позвал меня из зеркала родной до боли голос, и я вдруг увидел свою мать, 
протягивающую ко мне руки. Мама была в длинной белой ночнушке, в которой она 
приходила ко мне в детстве поправлять одеяло. 
  - Мама? - неуверенно окликнул я. 
  Мне почудилсь, что Потусторонний Мир, в котором я находился, был страшным 
сном, и стоит мне сейчас сделать, как все исчезнет. 
  Я поднял уже ногу, чтобы переступить границу, но пламя свечи в ладони у Насти 
странным образом удлиннилось, изогнулось и обожгло мне руку. Ойкнув от боли, я 
спохватился и понял, что меня заманивает Зеркалица. 
  Безобразная старуха с лимонным носом было где-то совсем рядом - за гранью 
зеркала. 
  - Зеркалица, спорю: этот номер не пройдет! Покажи нам лучше нашу судьбу! - 
услышал я звенящий от напряжения голос Насти. 
  - С какой стати я буду вам что-то показывать? Идите сюда и сами посмотрите, 
сладенькие вы мои! - писклявым голосом откликнулась женщина в белой ночнушке. 
  Стоило мне услышать этот голос - последняя наваждение исчезло. Теперь я знал 
точно, что это не моя мать. 
  - С какой стати? А вот с какой! - твердо сказал я, добавляя к своему 
требованию то магическое слово, которое шепнула мне Ягге. 


  2. 


  Лицо Зеркалицы перекосилось от досады, и, обратившись в истаивающую струйку 
дыма, она исчезла. Мгновение - и зеркало ожило. Картины и лица замелькали в нем, 
вс„ убыстряясь. 
  Два скелета передвигали на доске фигурки. Один скелет повернулся ко мне и 
что-то беззвучно произнес, показывая пальцем на мою голову. Скелеты исчезли, а 
по коридору, высоко подпрыгивая и щелкая зубами, проскакал черный череп. Не 
касаясь пола и чуть покачиваясь, проплыли два полупрозрачных привидения. На миг 
я увидел самого себя с перекошенным от страха лицом. Я пятился от чего-то, 
грозно надвигавшегося на меня. Пятился, не видя, что за спиной у меня глухая 
стена и отступление отрезано. 
  Ощутив резь я в глазах, я на секунду закрыл их, а когда открыл, то обнаружил, 
что раздувшееся, синее чудище сидит на железной бочке с надписью "ЯД!" и смотрит 
на нас белыми, без зрачков глазами. На голове у него серебрится какой-то горшок. 

  Вскоре чудище исчезло в зеркальных лабиринтах, и его сменил отрубленный 
указательный палец. Он сгибался, корчился как червяк и, извиваясь, словно звал 
нас к себе. А над пальцем, темная, бесформенная нависла тень Красной Руки... 
  Настю окружили покрытые инеем мерзляки. "Девочка, отдай нам свое тепло! 
Девочка с соломенными волосами, согрей нас!" - стонали они. Казалось, спасения 
нет, еще мгновение - и круг мерзляков сомкнется. 
  - Эй вы, ледовики, снеговики или как вас там, прочь! Мальчики, вы не в моем 
вкусе! - услышал я рядом с собой протестующий крик. 
  Заступаясь за свое отражение, девочка невольно качнулась вперед, и рука, в 
которой она держала свечу, оказалась совсем близко от зеркала. Видно, старуха с 
лимонным носом давно подкарауливала этот момент. В тот же миг из-за рамы 
метнулась пухлая рука в браслете, схватила ее за запястье и стала затягивать 
внутрь. 
  Настя рванулась назад, но Зеркалица была сильнее. Девочка изогнулась, начала 
терять равновесие. Пламя свечи в ее руке изгибалось, чадило в тревоге. 
  - Иди ко мне, сладенькая моя! Не уйдешь! 
  - Нее-ет! Кирилл! Она затащит меня! 
  Опомнившись, я схватил Настю за руку и начал тянуть назад, отвоевывая девочку 
у сопящей от натуги Зеркалицы. Теперь она вся видна была в стекле - багровая 
старуха с носом, желтым и бугристым, как лимон. Она ругалась и плевалась, требуя 
у меня, чтобы я отдал ей девочку. 
  - Пусс-сти! Пуссс-ссти! - шипела она. - Я поселюсь в ее молодом теле! Не хочу 
быть старухой! Я всегда мечтала о таких волосах! 
  - Обойдешься! Хочешь волосы - наколдуй себя парик! - я уперся ногой в край 
зеркала, и сантиметр за сантиметром принялся отвоевывать Настю у Зеркалицы. 
Старуха сражалась как тигр. До чего же ей не хотелось с расставаться со своей 
добычей! 
  Я уже торжествовал победу, как вдруг услышал сдавленный крик Насти. 
  - Кобра! Кобра! 
  Браслет на запястье у Зеркалицы превратился в змею, которая быстро ползла по 
руке к дрожащему огоньку свечи. 
  - Ну вот и вс„, сладенькие! Теперь вы мои! 
  - Ягге! Вытащи нас отсюда! Ягге! - завопил я что было мочи. 
  В тот же миг кобра обвила ладонь Насти и дотронулась до свечи своим 
раздвоенным языком. Огон„к в последний раз дрогнул и погас. Комната утонула во 
мраке, в котором далеко разн„сся ледяной хохот Зеркалицы. 
  Что было дальше, я уже не помнил. 


  3. 


  Я очнулся. Ягге, склонившись надо мной, с беспокойством терла мне лоб и щеки 
мокрым полотенцем. 
  Обнаружив, что я смотрю на нее, Ягге залучилась добрыми морщинками. 
  - Очнулся? А я, старая, испугалась. Почитай уж час с тобой вожусь. Все 
перепробовала, а ты лежишь как бездыханный! 
  - Где... Зеркалица? 
  Мне страшно хотелось пить. Едва помещаясь во рту, распухший язык цеплял сухие 
губы, будто наждак. 
  - Как где? В зеркале, где ж еще ей быть, окаяшке носатой! Отбила я вас у этой 
пухлой мымры! 
  Сжав сухонький кулак, Ягге погрозила стеклу, завешанному черной простыней. 
Подслушивающая за стеклом старуха с лимонным носом оскорбленно фыркнула. 
  Вспомнив о Насте, я привстал и огляделся. Девочки нигде не было. От дурного 
предчувствия у меня закружилась голова. 
  Ягге легонько толкнула меня пальцем в лоб. 
  - Что, голубок, нравится она тебе? Втрескался по самые по уши? 
  - Кто втрескался? - возмутился я, почувствовав, что щеки у меня начинают 
буреть. 
  Старушка едва слышно засмеялась, и я понял, что одурачить отставную богиню мне 
не удастся. 
  - Что с ней? - спросил я. 
  - Не тревожься! Раньше тебя очнулась. Так что еще неизвестно, кто из вас 
девица красная. 
  Дверь комнаты, скрипнув, открылась и появились Вурдик, Настя и Утопленник. 
Несмотря на многочисленные покрывавшие его пластыри, мой братец вовсю ухлестывал 
на Настей. 
  - Я еще не рассказывал, что бросился от любви с моста? - разглагольствовал он. 

  - Ты сбросился с моста? Зачем ты это сделал? - слегка кокетничая с ним, 
спросила девочка. 
  - О! - воспрял Утопленник, получивший возможность рассказать свою любимую 
историю. - Мы - я и моя девушка - шли по Кузнецкому мосту. Здоровенный такой 
московский мост, если кто не знает. Она сказала: "Если любишь - спрыгни!" Я 
сгоряча и скаканул. И уже в полете понял, что совсем не люблю ее. Но, сама 
понимаешь, было уже поздно. Нырнул на том свете, вынырнул на этом. 
  "Вот паразит! Вешает ей лапшу на уши!" - подумал я раздраженно, испытывая 
желание запустить в него чем-нибудь тяжелым. На счастье Утопленника ничего 
тяжелого поблизости не обнаружилось. 
  - Кхе-кхе! - громко откашлялся я. 
  Услышав мой кашель, Утопленник сразу все прос„к и соблаговолил меня заметить. 
  - О, наш отважный рыцарь прочухался! Какое трогательное и вместе с тем 
поучительное зрелище! - выспренно произнес он и поэтическим движением отбросил 
назад свои длинные космы. 
  Настя засмеялась. Я не нашелся, что ответить. Почему-то в те минуты, когда 
нужно быстро пускать в ход язык, я всегда торможу. Когда же наконец придумываю, 
что ответить, оказывается, что отвечать уже некому и шанс упущен. 
  - Ну что, будешь вставать или еще покорчишь из себя умирающего лебедя? - 
продолжал донимать меня Утопленник. 
  Внезапно лицо Насти, до этого с улыбкой прислушивающейся к нашей перебранке, 
изменилось. Она подошла к зеркалу и, присев, подняла огарок свечи. Фитилек был 
глубоко вмят в воск змеиным языком. 
  - Что теперь будет, Ягге? Это плохо? - спросила она. 
  Помедлив, старушка кивнула. 
  - Хоть я вас и отбила, теперь Зеркалица может вмешиваться в вашу судьбу. И она 
это знает. Так я говорю, лимононосая? - Ягге чуть повысила голос, обращаясь к 
зеркалу. 
  За черной простыней победоносно захихикали. 
  - Мне нужно тело девчонки! Я поселюсь в нем и буду расчесывать волосики! А 
девчонке я, так и быть, отдам свое старое тело с желтым носом! - услышали мы 
писклявый голос. 
  - Не стану я с вами меняться! Сами сидите со своим носом! - возмутилась Настя. 

  Черная простыня зашевелилась. 
  - Отдашь, милочка, еще как отдашь! Еще рада будешь обменяться. На рассвете за 
вами придет Оскаленный Мертвец. Посмотрим, как вы тогда запоете, сладенькие мои! 

   
   
  Глава пятая. 

  КОРОЛЬ МЕРТВЕЦОВ 
   

  В одной школе был злой директор. Он умер, 
  его похоронили, но он и после смерти продолжал 
  приходить в школу. Зайдет на урок, сядет молча в углу, 
  а в руках черный журнал. Сидит и что-то в журнал записывает, 
  а никому заглядывать не дает: зубами скрежещет. 
  Однажды он случайно сел спиной к зеркалу и тут увидели, 
  что в журнале скелет нарисован. Всего одной кости не хватает, 
  а под скелетом надпись: "Когда скелет будет закончен - все умрут!" 
  Стал директор кость дорисовывать, 
  расхохотался синими зубами и говорит: 
  - Теперь задавайте мне вопрос! И знайте, если 
  я на него отвечу, вам всем конец! 
  Тут одна девочка, у который дедушка был священник, спрашивает: 
  - Кто сильнее ч„рта? 
  Зарычал директор, а "Бог" выговорить не может. 
  Порвал в клочки черный журнал и сквозь пол провалился. 

  "Черный журнал". 


  1. 


  Захлопнув последнюю из магических книг, Ягге швырнула ее на пол. Я никогда не 
видел старушку такой расстроенной. Она словно постарела на тысячу лет. Вурдик 
огорченно топтался рядом, опираясь на свою деревянную ногу. Позади, бледный и 
напуганный, маячил Утопленник. 
  - Ненавижу чувствовать себя глупой старухой, но так оно и есть. Я глупая 
беспомощная старуха, которая ничем не может вам помочь, - сказала Ягге. 
  - Не унывай, бабка! Придумаем чего-нибудь! - ободрил ее Вурдик. - У меня есть 
мушкет и деревянная нога. Я не дам в обиду своих внучков, даже если мне придется 
умереть! 
  Его деревянная нога подскочила, демонстрируя готовность к битве. 
  - Старые вы забияки! - горько сказала Ягге. - Разве вам неизвестно, что 
Оскаленный Мертвец - повелитель всех мертвецов? Одно его дыхание несет смерть. 
  Мы прислушались. С каждой минутой стекла все сильнее вздрагивали от 
неторопливых мерных шагов. "Кирилл, Оскаленный Мертвец идет за тобой. Он уже 
вышел с кладбища. Он несет твой ботинок!" - предупредил сиплый голос из висящего 
на стене черного репродуктора. 
  Я покосился на репродуктор. Последняя надежда растаяла. Выходит, Зеркалица не 
соврала. 
  - Значит, выхода нет? Мы не сумеем убежать? - спросил я у Ягге. 
  Старушка положила мне на плечи свои маленькие, почти невесомые руки. 
  - Голубок ты мой белый! - сказала она дрожащим голосом. - Убежать-то вы 
сумеете, но Оскаленный Мертвец теперь будет преследовать вас днем и ночью, не 
зная сна, не ведая усталости. Неделю, месяц, год. Он будет идти за вами, пока вы 
не выбьетесь из сил и тогда... 
  - И что нам делать? Куда бежать? - спросила Настя. 
  - Эх, лебедь, Оскаленный Мертвец найдет вас повсюду. И крыл