аживал, и хотелось дослушать его до конца.
   Анна не пыталась прервать женщину, прикинув  в  уме,  что,  возможно,
такое интервью окажет на больную благотворное воздействие.
   - Мой муж был мужественным человеком, самым храбрым на свете.  Именно
он попытался уничтожить Антихриста в ту ночь, а я его убила.
   Маргарет съежилась на стуле, глаза ее лихорадочно блуждали.
   - Я вижу его во сне, вижу его отчаянное лицо,  обращенное  ко  мне  в
поисках спасения. На него ведь тогда еще и собака  набросилась.  До  сих
пор помню его удивленные глаза, когда я вонзила кинжал ему в горло.  Это
меня только и утешает. В последний миг своей жизни он не успел  испытать
страх. Одно изумление.
   - Но почему? Почему вы это сделали?! - воскликнула Анна,  забыв,  что
разговаривает с умалишенной.
   - Потому что  тогда  я  была  одержима  дьяволом.  -  Маргарет  слабо
улыбнулась. - Вы думаете, что я сейчас безумна. Но это не так.  Вот  год
назад я действительно душой и телом принадлежала Сатане.
   У Анны запершило в горле, и она закашлялась, что  помогло  ей  скрыть
изумление, невольно отразившееся на лице.
   Между тем Маргарет наклонилась вперед  и  протянула  руку,  показывая
Анне указательный палец.
   - Огонь так и не сумел выжечь клеймо,  -  грустно  проронила  она.  -
Посмотрите.
   Прищурившись, Анна разглядела  на  пальце  крошечный  шрам.  Какие-то
завитушки, смахивающие то ли на три девятки, то ли на три шестерки.
   - Кто имеет ум, тот сочти число зверя: ибо это число человеческое...
   Внезапно в мозгу шевельнулись  детские  воспоминания,  и  Анна  вслух
договорила:
   -  Число  его  шестьсот  шестьдесят  шесть...  Маргарет  торжествующе
рассмеялась.
   - Ну, вот, - выпрямившись, бросила она. - Число зверя и его  знак.  -
Она яростно и с отвращением принялась тереть палец.  -  Моя  награда,  -
чеканя каждое слово, произнесла она. - После того,  как  я  переспала  с
учеником зверя.
   Терпение Анны лопнуло. Она  встала,  потянувшись  за  диктофоном,  но
Маргарет опередила ее, вскочив и как-то уж больно театрально обвив  себя
руками:
   - Неужели вам неинтересно, кто это был? Анна покачала головой:
   - Мне кажется, что я...
   - Поль Бухер, - перебила Маргарет. -  Это  был  Бухер.  Вы  наверняка
знаете, кто это. Я переспала с ним. - Маргарет вдруг наклонилась к  лицу
Анны, и та почувствовала зловонное дыхание сумасшедшей.  Анна  судорожно
шарила за спиной в поисках дверной  ручки.  -  Меня  искушал  дьявол,  -
зловеще шептала Маргарет. - И я понесла от него.
   Анна изо всех сил дергала ручку.
   - Миссис Бреннан, пожалуйста... Перестаньте, пожалуйста, -  бормотала
она.
   Маргарет с улыбкой сфинкса резко отпрянула от Анны.
   - И я бы родила ублюдка, как та бедняжка, что переспала с Дэмьеном, я
бы тоже произвела на свет мерзость, вроде той,  что  обитает  сегодня  в
Пирфорде.
   Дверь никак не открывалась, а Маргарет все сильнее входила в раж.
   - Но я одолела его, я его одолела. Я выскребла из своего  чрева  семя
Сатаны.
   Внезапно  отпрыгнув  в  сторону,  Маргарет  Бреннан  задрала  юбку  и
обнажила жуткие шрамы на бедрах.
   Анна рванула  дверь.  Та  наконец  подалась,  и  женщина  вылетела  в
коридор, больно ударившись  о  стену.  Она  бросилась  бежать,  на  ходу
запихивая в сумку магнитофон.
   - Я была тогда безумна... - эхом разнеслось по коридору.
   Пальцы ее судорожно опустились на все клавиши сразу, как только  Анна
почувствовала вдруг на плече чью-то руку. Резко обернувшись, она увидела
перед собой молоденькую, кареглазую монахиню.
   - Пожалуйста, пойдемте со мной, - услышала Анна спокойный голос.
   Она кивнула, метнувшись в сторону монахини.  Из-за  двери  доносились
душераздирающие крики Маргарет Бреннан.  Мозг  Анны  словно  переплавлял
охватившие ее противоречивые эмоции. Но в одном женщина  была  абсолютно
уверена: ей надо вырваться на свежий воздух и увидеть нормальных  людей,
с которыми можно болтать о погоде и о всякой другой чепухе.
   Они свернули в  другой  коридор,  и  Анна  растерянно  заморгала,  не
понимая, куда они идут.
   Монахиня остановилась, будто прочитав ее мысли.
   - Если вы не возражаете.., мать-настоятельница хотела бы поговорить с
вами, - промолвила девушка, открывая перед Анной дверь.
   - Мать-настоятельница? - Анна колебалась. Меньше  всего  ей  хотелось
задерживаться в этом здании. Однако,  хочешь  -  не  хочешь,  она  здесь
гостья.
   - Хорошо,  только  времени  у  меня  в  обрез,  -  спохватилась  она,
повернувшись к монахине.
   Та с улыбкой пропустила Анну вперед и указала на стул, стоявший возле
небольшого столика. Затем вышла и прикрыла за собой дверь.
   Несколько минут Анна приходила в себя.  Возбужденный  голос  Маргарет
стоял у нее в ушах. Сердце готово было выскочить из груди.
   Успокоившись,    Анна    огляделась    вокруг.    Мать-настоятельница
задерживалась. Анна в одиночестве сидела  в  комнатке,  почти  такой  же
крошечной, как и каморка  Маргарет.  Стены  покрывал  звуконепроницаемый
толстый пластик. Анна поднялась со стула. Но почему же в  комнате  всего
один стул, если с ней собираются побеседовать? Почему один?
   Анна подошла к двери. Та оказалась обитой тем же пластиком  и..,  без
ручки. Сердце Анны бешено заколотилось, в горле внезапно пересохло.  Она
забарабанила в дверь и не услышала стука. Ничего. Ни звука.
   -  Эй,  -  закричала  Анна,  но  слова  застревали  в  горле.  -  Эй,
пожалуйста-а...
   Внезапно крошечное дверное оконце в  двери  распахнулось,  и  в  него
заглянула монахиня.
   - Мать-настоятельница желала меня видеть, - промямлила Анна, стараясь
скрыть дрожь в голосе. Ничего не ответив,  монахиня  захлопнула  оконце.
Приникнув к двери, Анна сползла на пол. Она еще пыталась  убедить  себя,
будто все это - дурацкое недоразумение, что монахиня,  наверное,  просто
приняла  обет  молчания  и   потому   ей   ничего   не   ответила,   что
мать-настоятельница вот-вот явится сюда, и Анну наконец выпустят.
   Анна приподняла задвижку на оконце и выглянула в коридор. По нему шли
две монахини. Она шагали, обнявшись и чему-то улыбаясь. Анна заметила  у
них на груди распятия, но выглядели те очень  странно.  И  только  когда
девушки миновали дверь комнаты, Анна в нескольких футах от  себя  сумела
как  следует  разглядеть  фигурки  на  золотых  цепочках.   Оскалившиеся
звериные  пасти:  туловища  быков  и  копыта   вместо   ног.   А   также
отвратительно торчащие чудовищные фаллосы.
   У Анны перехватило дыхание, и  она  сдавленно  взвизгнула  от  ужаса.
Тогда одна из монахинь протянула руку и снова захлопнула оконце.
   Анна кричала до тех пор, пока, окончательно охрипнув, не выбилась  из
сил, молотя в дверь. Все звуки поглощались массивными стенами, а  кулаки
мягко утопали в пластике.
   Анна заплакала. Она всхлипывала и  захлебывалась  рыданиями,  которых
здесь все равно никто не слышал.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава 10

   Джек Мейсон с детства любил летать на самолете, не испытывая при этом
ни малейшего страха. Вплоть до сегодняшнего дня.
   И пока самолет, совершавший рейс из Америки,  кружил  над  лондонским
аэропортом Хитроу, Мейсон сидел, вцепившись в  подлокотники  кресла.  Он
пытался унять дрожь, внезапно охватившую его  с  головы  до  ног.  Дама,
устроившаяся рядом с  Мейсоном,  поглядывала  на  него  с  любопытством,
невольно его тревога передалась и ей.
   Мейсону никак не удавалось отделаться от навязчивых мыслей об ученом,
которого буквально размазало по посадочной полосе. Точно так же писатель
не мог выкинуть из головы и несчастную жену Финна.
   Кроме того, Мейсону не терпелось  заглянуть  в  туалет.  Однако  Джек
продолжал стоически переносить лишения, опасаясь, что  если  он  встанет
сейчас с кресла, его непременно занесет  куда-нибудь  не  туда.  Пытаясь
хоть  как-то  отвлечься,  Мейсон  в  который  раз  извлек  из   портфеля
документы, полученные от Анны, и углубился в их изучение, хотя,  похоже,
уже наизусть знал содержание этих бумаг. Скользнув  пальцем  по  списку,
Мейсон  остановился  против  фамилии  Кэрол   Уаетт.   Молодую   женщину
обнаружили в незарытой могиле. На шее и щиколотках явственно  проступали
следы зубов. На тело наткнулись спустя две недели после того, как  Кэрол
исчезла. В ее последних публикациях повествовалось о серии  необъяснимых
ритуальных  преступлений  под  названием  "Смерть  от   Распятия",   где
журналистка сообщала также, что орудием убийства в этих случаях являлись
кинжалы с рукоятками в виде фигурки Христа.
   В  записке  Анна  черкнула,  что  собирается  проверить  все  данные,
связанные с Кэрол Уаетт, через одного  из  своих  приятелей,  политолога
Джеймса Ричарда.
   Мейсон хмыкнул. Кинжалы,  незарытые  могилы,  следы  зубов.  Какая-то
фантасмагория, в которой невозможно отыскать смысл.
   Голос бортпроводника прервал  его  размышления.  Самолет  заходил  на
посадку, надо было пристегнуть ремни.
   На несколько минут Мейсон позабыл и о Бухере, и о Бреннане, и о самом
Дэмьене Торне. Смежив веки, впервые за долгие годы он вспомнил  о  Боге.
Джек молился о благополучной посадке, и только когда авиалайнер подрулил
к зданию аэропорта, Мейсон с чувством облегчения открыл глаза и  отругал
себя за невообразимое ханжество.
   За считанные минуты Мейсон прошел паспортный и  таможенный  контроль.
После жутких климатических изменений люди сейчас летали редко,  опасаясь
внезапно налетавших  циклонов  и  ураганов.  Джек  окинул  взглядом  зал
ожидания, но Анны там не обнаружил. Это его  здорово  огорчило.  Правда,
она и не обещала встречать Мейсона, но в глубине души тот надеялся,  что
Анна преподнесет ему приятный  сюрприз.  Джека  всегда  удивляло  в  ней
сочетание    жесткой    профессиональной    хватки     с     неожиданной
сентиментальностью. Не задумываясь, Анна могла бросить все и ринуться, к
примеру, в аэропорт. Но сегодня ее нигде не было видно.
   -  Приветствуем  вас  в  Лондоне,  -  иронично  пробормотал   Мейсон,
направляясь к стоянке такси.
   Он снял номер в небольшом, но дорогом отеле Южного  Кенсингтона,  где
обычно  останавливались  популярные   киношники,   пытавшиеся   укрыться
подальше от глаз восторженной публики  и  прессы.  Отель  был  вызывающе
роскошным, и постояльцы платили обслуживающему персоналу бешеные чаевые.
Таких денег прислуга не зарабатывала нигде. Зато от  нее  и  требовалось
немало:  держать  язык  за  зубами  и  не   распространять   по   округе
сногсшибательных сплетен о жильцах.
   Распаковывая  чемодан,  Мейсон  вдруг   ощутил   сильнейший   приступ
одиночества. Он набрал номер телефона Анны, но  попал  на  автоответчик.
Джек надиктовал на него свой номер и, попросив Анну перезвонить, пошел в
душ Он растирался  полотенцем,  когда  зазвонил  телефон.  Это  оказался
администратор снизу, сообщивший, что привезли процессор, заказанный  для
него Анной Бромптон. Когда аппаратуру вкатили в номер,  Мейсон  не  смог
скрыть  изумления:  это  был  целый  комплекс,  состоящий  из  платы   с
клавиатурой, компьютера, монитора и еще Бог знает каких  приспособлений.
С такой штуковиной можно отправляться хоть на  Луну,  -  промелькнула  у
Мейсона глупая мысль.
   Человек, доставивший аппаратуру, принялся ее устанавливать,  на  ходу
объясняя Мейсону, что к чему.
   - Это самая последняя модель, сэр.  Очень  удобно.  Ваша  ассистентка
сказала, что вам необходима самая лучшая машина.
   Мейсон  кивнул,  ошарашенный  всей  этой   "инопланетной"   техникой.
Вообще-то он всецело  принадлежал  к  категории  старомодных  писателей,
которые предпочитали стучать на обычных  пишущих  машинках,  справедливо
опасаясь, что совершенная умопомрачительная автоматика  может  убить  их
драгоценное вдохновение.
   - И еще вот это, сэр, - спохватился посыльный.
   Он протянул маленький конверт с кассетой  и  запиской  от  Анны,  где
сообщалось, что с помощью кассеты Мейсон сможет опробовать сию  технику.
"Это маленькая шутка", - добавляла Анна.
   Покосившись на посыльного, Мейсон растерянно заморгал.  Тот  сунул  в
отверстие кассету и отошел,  а  на  экране  вдруг  засветились  слова  и
появился текст: зеленые буквы на синем фоне.
   "Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог, чтобы показать  рабам
Своим, чему надлежит быть вскоре".
   - Это еще что за чертовщина? - Мейсон изумленно Уставился на экран.
   - Если я не ошибаюсь.., мы это проходили в воскресной школе, - пришел
на помощь служащий. -  Это  первые  строки  "Откровения  Святого  Иоанна
Богослова". Последняя книга Нового Завета.
   - Господи Иисусе, - опешив, воскликнул Мейсон. Молодой человек тоже с
удивлением смотрел на  экран.  Затем  ткнул  пальцем  в  пакет,  который
принес:
   - Да, сэр, здесь помечено, что это именно  так.  -  Он  вдруг  широко
улыбнулся. - Знаете, вы можете купить в нашем магазине все книги Библии.
Оба Завета. А еще полное собрание сочинений Шекспира.
   - А мои книги у вас продаются?
   - Простите, сэр, я как-то не обратил внимания, но  полагаю,  что  да.
Думаю, продается все, что вы когда-либо издавали.
   - О Господи! - застонал Мейсон, глядя на экран, где высветились новые
строки:
   "Блажен читающий и слушающий слова пророчества  сего,  и  соблюдающие
написанное в нем: ибо время близко".
   Джек замотал  головой,  будто  стряхивая  наваждение.  Потом  сел  за
компьютер, решив  поиграть  в  какую-нибудь  игру.  Подспудно  он  вдруг
подумал, что с Анной происходит  какая-то  чертовщина.  И  можно  только
надеяться, что голубушка не перетрудилась.

***

   Два дня он обманывал  сам  себя,  убеждая,  что  совмещает  работу  с
отдыхом. Сначала он  пообедал  с  одним  из  своих  издателей,  потом  с
лондонским  литературным  агентом.  Затем  звякнул  своему   закадычному
приятелю, и они вдвоем наведались в несколько злачных  мест.  На  другой
день Мейсон проснулся, чувствуя себя страшно виноватым.
   Какая там работа! Дело и выпивка в данном случае несовместимы. Просто
он решил малость расслабиться. И нечего тут сочинять, что все это  время
он занимался делом.
   Уже в шестой  раз  звонил  Мейсон  Анне,  однако  все  время  отвечал
автомат. Но вот одного автоответчик не мог сообщить: когда она вернется.
   Придется работать в одиночку,  пока  Анна  не  возвратится.  Досадно,
однако деваться некуда. Мейсон купил рулон обоев  и,  расстелив  его  на
полу обратной стороной, намалевал разноцветными фломастерами фамилии  из
списка, соблюдая хронологию. Потом переписал всех членов  семьи  Торнов,
вырезал и прилепил кусочки обоев с фамилиями к стене.
   Итак, все эти люди мертвы. Однако в бозе  почил  один  только  Дэмьен
Торн,  все  остальные  так  или  иначе  погибали.   И   это   исключение
настораживало.
   Дэмьен Торн, обладавший отменным  здоровьем,  умирает  от  сердечного
приступа в возрасте тридцати двух лет, Анна, кажется, упоминала  о  том,
что Дэмьен даже в детстве не болел. Никаких свинок, кори...
   Мейсон в раздумье  отошел  к  окну.  Кэрол  Уаетт.  Вот  здесь  можно
покопаться. Пожалуй, стоит попробовать. Может быть, Анна уже связывалась
с кем-нибудь на Флит-Стрит. Надо попробовать. И Мейсон набрал телефонный
номер газеты. Женский голос ответил, что мистера Ричарда нет  на  месте.
Кто спрашивает? Мейсон назвался, и голос в трубке мгновенно изменился, в
нем появились завораживающие нотки.
   - Да  уж,  -  усмехнулся  про  себя  Мейсон,  -  два  Пулитцера  явно
благотворно влияют на интонации секретарш. Мистера  Ричарда  отыскали  в
мгновение ока. Тот немедленно согласился отобедать с Мейсоном в отеле.
   Через час он уже сидел у Джека в номере.  Высокий,  элегантно  одетый
мужчина, чувствующий себя как рыба в воде в верхних  эшелонах  власти  и
привыкший к общению с  сильными  мира  сего.  Ричард  действительно  был
весьма искушенным и опытным дипломатом, к его советам прислушивались.
   Министры приходили и уходили, а  Джеймс  Ричард  оставался.  Его  уже
начали воспринимать как неотъемлемую часть Уайтхолла.
   За обедом мужчины немного поговорили о внутренней и внешней политике,
припоминая трагические события  годичной  давности,  которые  привели  к
Армагеддону.
   - Вам не звонила Анна  Бромптон?  -  решил  навести  справки  Мейсон,
воспользовавшись удобным моментом.
   - Да, но потом она исчезла. Мейсон кивнул:
   - Она ненадолго уехала из города. А потому я признателен вам  за  эту
встречу.
   Ричард принял комплимент с должным пониманием и поинтересовался,  чем
он может быть полезен Мейсону. И тот рассказал. Стоило  Джеку  упомянуть
фамилию Уаетт, как Ричард мгновенно нахмурился.
   - Это трагический случай, - обронил он. - Жуткая история.
   - Попахивает мистикой, вам не кажется? -  закинул  удочку  Мейсон.  -
Ведь нет ни причин для убийства, ни самого преступника.
   Ричард развел руками.
   - Знаете, Кэрол заглядывала ко мне буквально  за  несколько  дней  до
гибели. Ей понадобилась моя помощь  в  какой-то  несусветной  истории  с
кинжалами,  Кэрол  приспичило  немедленно  встретиться  с   американским
послом. - Ричард грустно покачал головой. - Бедняжка.
   Насторожившись, Мейсон попросил Ричарда рассказать ему о кинжалах.
   - Простите, - возразил было Ричард. - Боюсь,  что  это  пустая  трата
времени. В общем, Кэрол вроде  бы  слышала,  будто  в  Риме  к  Бреннану
приходил какой-то сумасшедший монах и передал ему кинжалы для  борьбы  с
дьяволом...  Кэрол  почему-то  отнеслась  к  этому  серьезно.   Странная
девушка.  Хотя,  если  принять  во  внимание,  что   она   была   совсем
молоденькой...
   Мейсон вдруг щелкнул пальцами.
   - Дважды два - будет.., восемь! - пробормотал он.
   - Простите... - оторопел Ричард.
   - Так, ничего, упражняюсь в логике. Извините,  -  пробормотал  Мейсон
без всякой, казалось бы, связи.
   Разговор опять вернулся в политическое русло, но Мейсон уже никак  не
мог сосредоточиться. Он постоянно думал о Бреннане и  о  том,  что  тело
Кэрол  обнаружили  в  Беркшире.  А  ведь  в  Беркшире  располагалась   и
Пирфордская усадьба Торнов.  Странным  образом  все  в  этой  запутанной
истории крутилось вокруг Пирфорда.
   Пирфорд начинал преследовать Джека, и  он  уже  едва  слышал,  о  чем
говорит Ричард, "...занят на следующей неделе, - долетело до его  слуха.
- Мне  надо  быть  на  Римской  встрече  в  верхах  и  в  этом  чертовом
Билдерберг-клубе".
   Билдерберг тоже интересовал Мейсона. Финансисты и  политики  ежегодно
собирались в обстановке полнейшей секретности и обсуждали  судьбы  мира.
Встречи всегда носили неофициальный характер. Просто милые и  безобидные
посиделки: ни тебе акционеров,  ни  коммюнике  и,  конечно  же,  никаких
репортеров. Следующая фраза заставила Мейсона вздрогнуть. Ричард заявил,
что  в  Билдерберге  будет  присутствовать  Билл   Джеффрис   из   "Торн
Корпорейшн".
   - Вы хотите сказать, что и Дэмьен Торн явится на эту встречу?
   Ричард с сомнением покачал головой.
   - Я не уверен. Сей юный отпрыск  -  настоящая  загадка.  Таинственная
фигура, вроде Говарда Хьюза.
   - Скажите, Ричард, вы не могли бы оказать мне услугу? - спросил вдруг
Мейсон. - Вы не могли  бы  как-нибудь  свести  меня  с  Джеффрисом?  Ну,
передайте ему, к примеру, что я горю желанием перемолвиться с ним  парой
слов. Ричард с сожалением развел руками:
   - Простите, но сие выходит за рамки моих возможностей. Они и  на  дух
не выносят никого из посторонних. Даже особ такого разлива, как я.
   - Но ведь вы-то могли бы  и  попытаться,  а?  Ричард  с  любопытством
взглянул на Мейсона. А что он будет с этого иметь? За услуги  ведь  надо
платить.
   - Пожалуй, я попробую, мистер Мейсон.
   - Джек.
   - Джек, да, конечно. Но, может быть, и вы дадите интервью  для  нашей
газеты?
   Лицо Мейсона исказилось гримасой  отвращения.  Джек  терпеть  не  мог
никаких интервью, считая, что лучше всего за него говорят его книги.  Он
и  близко  не  подпускал  к  себе  журналистов,  -  добавил   Ричард   и
встрепенулся - Мой начальник будет польщен, - улыбкой.
   - А кто будет бра