мена, идя на поводу
у Сатаны, вырезал фигурку Христа перед тем, как свести счеты с жизнью.
   Старик увидел кинжалы, торчавшие из спины Иисуса,  и  шесть  огромных
гвоздей в терновом венце. Он вспомнил ту  страшную  ночь,  когда  Дэмьен
волочил распятие из часовни, и в какой-то момент от  неловкого  движения
гвозди вонзились ему в шею, оставив на ней кровоточащие раны -  Господи,
я перед Тобой, чтобы просить у Тебя прощения  Вся  моя  жизнь  прошла  в
сплошном грехе и растрачена попусту. В последние дни  Ты  стал  являться
мне во сне, предлагая покаяться, и теперь я вручаю Тебе мою  душу,  если
Ты ее примешь Возьми меня в Царство Твоего Отца, как обещал.
   Громкий окрик  заставил  старика  обернуться.  Желтые  глаза  Дэмьена
прожигали Джорджа насквозь, они испепеляли старика и словно  пригвождали
к лестнице, властно требуя повиновения,  как  когда-то  это  делал  отец
юноши.
   Сейчас он упадет. Старик знал это  наверняка.  Он  снова  повернулся,
чтобы взглянуть на  лик  Христа.  И  тут  нога  Джорджа  соскользнула  с
перекладины, терновый венец вонзился старику в глаза, и на долю  секунды
тот буквально повис на шипах, испытав на  мгновение  мучительную  агонию
распятого Христа.
   Пальцы Джорджа  разжались,  он  полетел  вниз,  и  предсмертный  крик
оборвался, как только тело рухнуло на алтарь, а  затем  соскользнуло  на
церковный пол Но прежде, чем пыль  в  проходе  осела,  душа  несчастного
покинула измученную плоть.

Глава 12

   Джек Мейсон был не на шутку встревожен.  Он,  наконец,  перебрался  в
отель Хилтон, где его больше  никто  не  подстерегал,  и  теперь  в  его
распоряжении оказалась уйма времени,  чтобы  все  спокойно  обдумать  на
досуге. Происходящее здорово взбудоражило его воображение.  И  вообще  в
этой истории не сходились концы с концами. А чего, собственно говоря, он
достиг в своих поисках? Какими фактами располагал?  Да  никакими.  Кроме
разве что россказней кучки обезумевших фундаменталистов, свихнувшихся на
"Откровении Иоанна Богослова". Джек смертельно устал от  этой  книжонки.
Однако,  изучая  горы  литературы  и  документов,  он  ни  на  дюйм   не
продвинулся в своих исканиях. И уж тем более вся  эта  белиберда  никоим
образом не проливала свет на семейку Торнов Джек  уселся  перед  экраном
компьютера и стал набирать заметки этого шарахнутого Джорджа.
   - Очередная абракадабра, -  пробурчал  под  нос  Мейсон,  нажимая  на
клавиатуру и наблюдая, как на экране вспыхивают слова:
   "Дэмьен Торн, зачатый Сатаной и  самкой  шакала,  родился  в  Римском
госпитале, в библейском Вавилоне".
   - Самкой шакала... - пробормотал Мейсон. - Господи Боже!
   "Существо,  зачатое  путем  скотоложества,  появилось  на  свет,  как
появляются экскременты..." "Можете обследовать его тело, - писал старик.
- У него нет пупка, потому что не было пуповины".
   - Господи Иисусе! - воскликнул Мейсон.
   Он словно остолбенел и  так,  не  шелохнувшись,  просидел,  наверное,
целую минуту. Затем набрал имя Кэрол Уаетт.
   На экране появилась информация. Девушка совершила  фатальную  ошибку,
невольно став свидетельницей слабости молодого человека по  отношению  к
ней. Юноша чуть не угодил в сети соблазна и собственной влюбленности,  и
потому  она  должна  была  умереть.  Только  таким  образом  Дэмьен  мог
очиститься от предательской слабости.
   Да, вот уж безумие  так  безумие!  Но  Мейсона  поразило,  что  здесь
присутствовала логика.
   - Если отбросить прочь  весь  этот  сатанизм,  -  хмыкнул  Мейсон,  -
получается, что имеется некое зло, которое притягивает  людей,  а  затем
отделывается от них.
   Потом в заметках появились сноски из Библии, а в последнем  сообщении
значилось, будто земные останки Дэмьена Торна покоились не  в  фамильном
склепе в Чикаго, а в Пирфорде, и сын Дэмьена черпал в них свои силы.
   В мозгу внезапно всплыло воспоминание: кругленький  толстячок-бармен,
рассказывающий Джеку  о  тщедушном  священнике,  свалившемся  в  могилу.
Мейсон задумчиво покачал  головой  Опять  все  та  же  логика.  Ну  что,
интересно, с ней делать? А может Анна Бромптон все-таки права?
   Зазвонил телефон  Сначала  Джек  не  хотел  брать  трубку,  но  затем
передумал.
   - Привет! - услышал он женский бодрый голос.
   - Кто это?
   - Твоя рабыня. Звоню из бара.
   В зеркале напротив Мейсон разглядел отражение своего сияющего лица и,
с большим трудом насупившись, холодно осведомился:
   - Какая рабыня? Из какого еще бара?
   - Интересно, сколько ты вылакал? - фыркнув, весело рассмеялась Анна и
тут же сообщила, где находится.
   Мейсон растаял и велел Анне подождать его.
   Сегодня Анна была какой-то странной: пожалуй, так с ходу Мейсон бы  и
не сказал, почему.  То  ли  в  ней  вдруг  всколыхнулась  сексуальность,
которая прежде в  их  отношениях  никогда  не  проявлялась.  Они  всегда
отличались  теплотой,  однако  никогда  не  выходили  из   рамок   чисто
профессиональных.
   А сейчас... Она и поцеловала-то его, - как какая-нибудь шлюха.
   - А ну-ка давай выкладывай, что там у тебя стряслось,  -  начал  было
Мейсон как ни в чем не бывало.
   - Если бы я знала, - по-прежнему весело  защебетала  Анна.  -  Что-то
вроде амнезии. Представь себе: вот я, преисполненная  радости,  вкалываю
на тебя, а уже в следующий момент оказываюсь вдруг в полицейском участке
Хайгейта и ничегошеньки не помню. Целая неделя  моей  драгоценной  жизни
просто выпадает у меня из башки.
   Внезапно  побледнев,  Анна  провела  рукой  перед   глазами,   словно
отмахиваясь от назойливой мухи.
   Мейсон нежно обнял ее за плечи и, погладив по волосам,  почувствовал,
что Анна пришла в себя. На губах ее вновь заиграла улыбка.
   - Я бы хотела продолжить работу, - заявила она.
   - Даже и не знаю, - опешил Мейсон. - Когда ты звонила мне в последний
раз, ты, похоже, оказалась  права,  назвав  все  это  сущей  белибердой.
Просто в точку попала. Жуткий маразм. Трупы, шакалы. Сатана...
   - Хочешь все это бросить? Мейсон пожал плечами.
   - Вообще-то не мешало бы прочесать дебри фактов, что называется.  Даю
себе еще месяц, и если к тому времени ничего не прояснится,  ни  секунды
не потрачу больше на эту ахинею.
   - Хорошо. Я готова.
   Анна принялась расспрашивать Джека,  что  тот  сделал  за  неделю,  и
Мейсон сообщил ей о Джордже и обо  всех  телефонных  звонках.  Затем  он
поинтересовался, прихватила ли Анна пакет.
   - Пакет? Какой пакет? - оторопела та.
   - Ты же говорила. Из Италии. Анна напряглась, сдвинув брови.
   - Я не помню.
   - Опять провал?
   - Наверное.
   - А что тебе сказал врач? Память восстановится или как?
   - Он надеется. И я тоже, - пробормотала Анна, поднимаясь из-за стола.
   Мейсон хотел  было  спросить  еще  о  чем-то,  но  решил,  Что  лучше
повременить. Пусть теперь медики думают, как ей вправлять мозги,  а  его
дело - загрузить Анну работой. - Знаешь, - обратился он к  ней.  -  Тебе
придется выбирать: отправляться к астроному в Сассекс или двинуть в  Рим
со  своим  приятелем  Джеймсом  Ричардом.  Анна  подняла  руку,   словно
собиралась бросить монетку.
   - Рим. - Я так и думал.
   Они поцеловались на прощание, и снова  Мейсон  спросил  себя,  уж  не
разыгралось ли у него воображение? Или эта самая  "амнезия"  страннейшим
образом повлияла на его помощницу? Поцелуй был явно не символический. Ну
вот, только этого ему и не хватало для полного счастья!
   На этот раз Джек мысленно подбросил  монетку.  Конечно,  воображение!
Золотое правило, которого он придерживался всю жизнь,  гласило:  ни  при
каких обстоятельствах не заводить интрижек с коллегами по работе.

***

   В тот же вечер, направляясь в  Сассекс,  Мейсон  попробовал  хоть  на
время забыть о том, что работа над книгой застопорилась. От этой поездки
Джек ожидал очень многого. Письмо астронома явилось  прямо-таки  оазисом
здравого смысла в пустыне религиозного безумия.
   "Я прочел о Вас статью в газете, - сообщал астроном,  -  и  хотел  бы
пригласить  Вас  к  себе  в  обсерваторию.  Возможно,  Вас  заинтересует
информация о так называемой Вспышке Трех Звезд,  о  сближении  светил  в
одной из Галактик около восемнадцати лет  назад.  Рациональной  связи  с
Вашей книгой здесь нет, но кое-какой материал о Торнах у  меня  для  Вас
имеется. Единственное, что от  Вас  требуется,  это  на  какое-то  время
выбросить из головы весь этот абсурд".
   И  адрес:  Фернбанковская  обсерватория,  Сассекс.   Автор   послания
рассуждал вроде бы как человек  здравомыслящий.  В  любом  случае  Джека
ожидает хоть какое-то разнообразие, даже  если  поездка  и  не  принесет
особых результатов. Обсерватория занимала небольшое строение с куполом и
просторным холлом. Выйдя из машины, Мейсон бросил  взгляд  на  небо,  по
которому плыли легкие облака. Что ж, у него есть все  шансы  понаблюдать
сегодня в телескоп звезды.
   Барри Кинг ожидал его у входа. Небольшого роста,  подвижный  и  юркий
человечек.  Смахивающий  на  воробья,   подумалось   Мейсону.   Астроном
поблагодарил писателя за приезд и тут же ввернул, что прочел парочку его
книг и что они неизмеримо  талантливее  фильмов,  поставленных  по  этим
романам. Мейсону на миг показалось, что  Кинг  попросит  у  него  сейчас
автограф, но астроном добродушно улыбнулся, пропуская  Джека  вперед  на
винтовую лестницу.
   Минут  десять  Кинг  водил  Мейсона  по  обсерватории,  с   гордостью
демонстрируя писателю современнейшее оборудование: компьютеры, мониторы,
и, надо сказать, осмотр действительно произвел впечатление  на  Мейсона.
Теперь он нисколько не жалел, что приехал сюда.
   Это почувствовал и Кинг. В глубине души астроном сомневался,  не  зря
ли он побеспокоил известного писателя. Но Мейсон,  слава  Богу,  проявил
искренний интерес к подобной экскурсии и не  задавал  никаких  идиотских
вопросов, как это обыкновенно делали другие посетители. Он  обрадовался,
как ребенок, когда Кинг предложил ему взглянуть на слайды звезд.
   - Созвездие Ориона, - объявил Кинг, нажимая одну из кнопок на  панели
диаскопа. И тут же из щели в подставке выскользнул слайд. Кинг  поправил
его на стекле,  освещенном  снизу,  и  перед  глазами  Мейсона  замигали
звезды.
   - Мы можем увеличивать изображение,  фокусировать  его,  как  угодно,
проникая таким образом в глубины Вселенной, - с гордостью произнес Кинг,
вытаскивая слайд, на котором значилось "Троица".
   - А вот и слайд, из-за которого я вас пригласил, - посерьезнел он.  -
С тех пор ведь минуло восемнадцать лет, а я и по сей день не могу понять
многого.
   Мейсон  заметил  на  слайде   три   светящиеся   точки,   как   будто
сближавшиеся. Он изумленно взглянул на астронома.
   - Вспышка, - пояснил Кинг. - Я был тогда всего лишь помощником, и все
же... Астронома авали Джон Фавелл. Бедняга умер  три  года  тому  назад.
Он-то и обнаружил странное  движение  светил  в  районе  Кассиопеи.  Три
звезды сближались, потом была вспышка. Явление само  по  себе  абсолютно
невероятное. Вот почему я попросил вас приехать.
   Мейсон по-прежнему ничего не понимал, и астроному потребовалась  уйма
времени, чтобы рассказать, как к Джону Фавеллу приезжал некий священник,
моловший какую-то чепуху насчет  Второго  Пришествия,  о  котором  можно
якобы прочесть на небесах. Оно - это Второе Пришествие - предсказывалось
еще в древние времена.
   - Вроде Вифлеемской звезды? - быстро вставил Мейсон.
   - Ну да. Белиберда, конечно, но Джон Фавелл был человеком вежливым  и
не стал смеяться над священником. Напротив, он пригласил его и еще  двух
монахов наблюдать за сближением.  Он  беззлобно  подтрунивал  над  ними,
подчеркивая, что сам-то наблюдает в телескоп не небеса, а небо. Но  если
бы вы только видели, как плакали от счастья священник  и  монахи,  когда
три звезды  наконец  слились  воедино!  Я  никогда  не  забуду  их  лиц,
исполненных религиозного восторга!  Знаете,  удивительная  это  штука  -
вера. Эх, если бы и у меня была такая же...
   "Снова все та же религиозная песенка, - раздраженно подумал Мейсон. -
Опять я, похоже, у разбитого корыта".
   - Мистер Фавелл написал об этом статью, - продолжал Кинг. - Он назвал
ее "Вспышка трех звезд". А священник переименовал ее в "Святую Троицу".
   Вытащив слайд, Кинг добавил:
   -  Мы   обнаружили   также   точку   максимальной   интенсивности   и
спроецировали ее на поверхность земли. Местечко  расположено  неподалеку
отсюда.
   Астроном спрятал слайды и достал папку с письмами.
   - После того события  священник  написал  нам  несколько  писем,  где
рассказал о том, как они посещали этот уголок  и  оказались  свидетелями
Второго Пришествия Христа. Безумие, конечно.
   - Когда все это случилось? - оживился Мейсон.
   - 24 марта 1982 года. Как только  я  прочел  интервью,  то  сразу  же
вспомнил эту историю. И письма.
   Опешив, Мейсон уставился на астронома, ожидая пояснений.
   Тот пошелестел листками и прочел:
   "Помните, мистер Фавелл, что Дэмьен Торн - Антихрист и что..." Мейсон
громко чертыхнулся, но Кинг, вздрогнув, казалось, с пониманием  взглянул
на писателя и поспешно добавил:
   - Тут есть  еще  кое-что,  мистер  Мейсон.  Дело  в  том,  что  после
публикации  статьи  Фавелла  мы  получили  известие  из  обсерватории  в
Кейп-Хэтти.  Они  сообщали,  что  за  несколько  лет  до  вспышки  также
наблюдали непонятное движение светил. Тогда родилась черная звезда.
   Но не сам снимок привлек внимание Мейсона,  а  дата,  начертанная  на
нем: 6 - 6 - 6.
   Кинг перехватил его взгляд, заметив, как  плечи  Мейсона  вздрогнули,
словно от холода.
   -  Шесть  утра  шестого  июня,  -  затараторил  астроном.  -  Вы   не
представляете, как взволновался священник, когда мы  рассказали  ему  об
этом. И он сразу же интерпретировал все по-своему. В  тот  день  родился
Дэмьен Торн. А три шестерки...
   - Я знаю, - перебил его Мейсон.  -  Число  зверя.  На  какую-то  долю
секунды недоверие вдруг покинуло Джека, и он почувствовал страх. Но  тут
же Мейсона охватил гнев. Джек выругался и пристально  посмотрел  в  лицо
Кингу.
   - Но ведь это чушь, а? - умоляющим голосом пробормотал он.
   - Конечно, мистер Мейсон,  -  опешил  Кинг.  -  Должно  быть,  просто
совпадение. В противном случае наука просто теряет всякий  смысл.  Разве
нет?
   И  двое  мужчин,  обменявшись  взглядами,  почувствовали  вдруг,  что
разговор этот навсегда заронил в их души сомнение.

***

   В Пирфорде на каменном полу часовни лежал Дэмьен Торн. Опустошенный и
подавленный, он оплакивал потерянные души Джорджа, Бухера и самого себя.
   Теперь он остался в одиночестве, и оно было мучительным. Он заходился
в рыданиях, раскачиваясь из стороны в сторону и утирая кулаком слезы. Он
знал, что времени у него оставалось в обрез. Немного погодя он  поднялся
с пола, задержав взгляд на останках отца. И тогда постепенно  жалость  к
самому себе  вытеснилась.  Отступила  и  слабость,  сменившись  растущей
внутри него силой.
   Юноша закрыл глаза, концентрируя сознание на своем  предназначении  и
вызывая в памяти образ Христа. Ярость бушевала в нем, изливаясь  потоком
омерзительных оскорблений. Сжав кулаки, Дэмьен  поносил  своего  вечного
врага на чем свет стоит; он жаждал отомстить за падшего ангела, за  отца
и за себя, черпая силы в лютой ненависти и готовый обрушить свой гнев на
любого, кто только посмеет восстать против него.
   А в машине, что мчалась  сейчас  в  Лондон,  Джек  Мейсон  неожиданно
почувствовал озноб, и его  охватил  приступ  дикого,  животного  страха.
Взглянув в зеркальце, Джек увидел  в  нем  перекошенное  от  ужаса  лицо
старика.

Глава 13

   Собираясь  в  очередную   командировку,   Джеймс   Ричард   терпеливо
втолковывал жене, насколько важна эта поездка. Однако супруга и  слышать
ничего не желала.
   - Что еще за тайный клуб? - ворчала она. - Какие еще фримасоны?
   - Ну что-то вроде просто масонов, только в тысячу  раз  секретней,  -
объявил Ричард.
   Он повернулся к жене, и лицо его расплылось в умилительной улыбке:  с
некоторых пор он частенько облачался в личину эдакого добродетельного  и
счастливого супруга.  Ибо  уже  давным-давно  Ричард  понял,  что  выбор
подруги оказался неудачным, жена совершенно его  не  понимала.  Особенно
теперь, когда Ричард начал крутиться в высших Эшелонах власти, бок о бок
работая  с  сильными  мира  сего  А  его  дражайшая  пассия  по-прежнему
довольствовалась лишь "ящиком", менторским  тоном  комментируя  прически
хорошеньких дикторш и ведущих.
   - Пятьдесят лет назад, - спокойно  начал  Ричард,  -  Бильдербергский
клуб  был  организован   как   клуб   для   политиков   и   бизнесменов,
представляющих прежде всего интересы НАТО. Теперь  он  перерос  в  нечто
большее. Членами его являются самые значительные люди как с Востока, так
и с Запада. И в обстановке абсолютной, понимаешь, абсолютной секретности
они,  грубо  говоря,  делят  мир  на  зоны  влияния.  Ну,  скажем,  кому
финансировать войну в определенном регионе, какой режим ввести в том или
ином  государстве  и  прочее.  Все  это,  понятно,  осуществляется   при
соблюдении статус-кво и сохранении власти в одних руках. Понимаешь?
   - А-а-а... - протянула она.
   - Это самая таинственная  "кухня"  во  всем  мире.  О  ней  стараются
помалкивать.  Ведь  здесь   принимаются   безоговорочные   решения,   не
подлежащие никакому суду. Если, скажем, в Клубе  решат,  что,  например,
Аргентина должна потерпеть полный экономический крах,  то,  значит,  так
оно и будет, и никто в самой Аргентине - будь то демократы или  вояки  -
не сможет ничего сделать.
   - И ты считаешь, что это хорошо? - укоризненно спросила жена.
   - Это создает прочную базу стабильности на планете.
   - А как же те, кто проигрывает?
   - Дорогая моя, проигравшие всегда были и всегда будут.
   - Наверное, ты прав, - согласилась Ева. - Ну, да ладно.
   Ричард вздохнул и, чмокнув жену в щеку, сообщил, что  они  расстаются
всего на неделю. Неделя в Риме - очень даже неплохо!  Все-таки  приятно,
черт подери, встречаться с людьми, которые  знают,  каким  образом  надо
держать планету в ежовых рукавицах.

***

   Самолет шел  на  снижение,  и  пассажиры  приникли  к  иллюминаторам,
разглядывая островок аэропорта, куда им через  некоторое  время  суждено
будет ступить. Внизу происходило какое-то необычное  движение.  Аэропорт
Леонардо да Винчи смахивал сейчас на военный лагерь: со своего кресла  в
салоне первого класса Джеймс Ричард заметил на примыкающих  к  аэропорту
дорогах танки, а в воздухе кружили десятки  военных  вертолетов.  Да,  с
подобными мерами предосторожности Ричард еще  пока  не  сталкивался.  Но
ведь и никогда раньше, насколько ему было  известно,  в  Бильдербергском
клубе  не  собиралось  сразу  столько  политических   лидеров   мирового
масштаба.
   Уж  кому  сейчас  не  позавидуешь,  так  это  службе  безопасности  и
ребятишкам из личной охраны прибывших политических  и  денежных  вортил.
Да, неделька, похоже, предстоит не из легких. У Ричарда, конечно, есть и
помощники,  три  человека.  Один   из   них   будет   прослеживать   всю
просачивающуюся из Бильдерберга информацию. Так что поступающие от  него
сводки придется проглядывать по несколько раз в день.  Но,  слава  Богу,
связь здесь работает безотказно - если, конечно, будет, что передавать.
   По пути в город автомобиль  застрял  в  дорожной  пробке.  Ричард  от
нечего делать лениво разглядывал сквозь стекло соседние машины  и  вдруг
увидел группу инвалидов -  одного  на  костылях,  другого  в  инвалидной
коляске. У мужчины чуть поодаль лицо было  чудовищно  обожжено,  тут  же
находилась слепая женщина с ребенком на руках.
   Неподалеку Ричард заметил такую же кучку несчастных. И еще одну.  Все
они двигались в определенном направлении. Ричард обернулся  к  водителю,
поинтересовавшись, что происходит. Тот неуверенно пожал плечами.
   - Никто не знает, - откликнулся он. - Они прибывают последние три дня
на автобусах и поездом из всех уголков планеты.  Площадь  Св