было. Она хочет  его  видеть  и  назначила  ему
свидание. Гаррет восхищенно  улыбнулся.  Гарри  воспримет  в  человеческих
терминах - двенадцать часов дня. Но она сказала "нашего времени".  Времени
вампиров. Полночь.
     С параллельного телефона Гарри сказал:
     - Ну, хорошо, встреться с ней, но поверни разговор на  Холла.  Может,
тебе она скажет то, что не захочет говорить мне.
     Гаррет мрачно улыбнулся.
     - Я обязательно узнаю, что ей известно о смерти Холла. -  А  до  того
времени придется не говорить Гарри. Если Ирина что-то  знает,  может,  они
смогут разобраться без официальной помощи. Тогда еще целая неделя до конца
отпуска. Можно будет не торопиться рассказывать Гарри.



                                    6

     Ночь лишила японский чайный  сад  цвета,  который  Гаррет  помнил  по
прогулкам с Марти. Но даже в его ночном  зрении,  когда  все  было  серым,
кроме линии  серебра  от  садящейся  луны,  сад  сохранил  элегантность  и
строгость. Остались и запахи:  ночь  заполнилась  смесью  запахов  цветов,
растений и воды. Идя по тропе с бамбуковыми  перилами,  Гаррет  сообразил,
что он здесь впервые со смерти Марти. Хорошо, что он пришел ночью:  сейчас
все отличается от того, что он помнил.
     Он переместил на другое плечо ремень термоса. Будет ли у  него  время
его наполнить? К тому же на конюшне еще могут быть люди.
     Лунный свет совсем исчез, оставалось рассчитывать  только  на  ночное
зрение.
     -  Итак,  -  послышался   голос   рядом   с   ним.   -   В   квартире
мужчины-проститутки был запах чеснока. Почему вы считаете, что  мы  должны
это обсудить?
     Гаррет подпрыгнул. Как она умудряется подкрасться? Ведь он  с  выхода
из дома внимательно следил за  всем.  Темные  брюки  и  свитер  делали  ее
невидимой для человеческого зрения, но  он  должен  был  бы  услышать  или
увидеть ее. Что если убийца она? От  раздражения  самим  собой  голос  его
прозвучал резко:
     - Потому что это  означает:  вашего  друга  Холла  и  остальных  убил
человек, а не вампир.
     Она провела пальцами по большому каменному фонарю.
     - Конечно. Для меня это стало очевидно, как только я поняла,  что  вы
не виновны.
     - Как?
     - Неважно. - Она отвернулась и пошла перед ним по изогнутому мостику;
тут  она  остановилась  и  стала  смотреть   вниз,   на   золотых   рыбок,
поблескивавших в воде пруда. - Это не ваше дело.
     Он взорвался.
     - Как бы не так! Послушайте, милая, вы, может быть, и знаете,  что  я
никого не убивал, но множество людей, и среди  них  полицейские,  все  еще
думают, что я. И будут подозревать меня, пока не отыщут виновного. Так что
если вы что-то знаете, я очень оценил бы ваши сведения.
     Она колебалась, потом снова посмотрела на воду, вздохнула и  покачала
головой.
     - Простите. Невозможно. Это слишком опасно.
     Он нахмурился.
     - Я уже имел дело с опасными убийцами. Этот не может быть опасней. Он
ведь  человек.  Укажите  мне  его.  Мы  с  Гарри  его  арестуем,  и  закон
позаботится о нем.
     Ирина,  хмурясь,  повернулась,  но  потом,  к  раздражению   Гаррета,
рассмеялась. И почти тут же извинилась.
     - Простите. - Но в глазах ее  и  голосе  по-прежнему  смех.  -  Такая
невинность. - Она протянула руку, чтобы погладить его по  щеке,  но  он  в
гневе попятился. - Простите, пожалуйста. Я не хотела вас  обидеть.  Просто
никогда  не  перестаю  удивляться  слепой  вере   в   закон   как   орудие
справедливости. Но это дело за пределами вашего "закона".
     У него свело желудок. В ушах прозвенел смех Лейн.
     - Нет, - сказал он. - Либо закон,  либо  анархия.  Все  должны  нести
ответственность за свои действия и отвечать за них перед людьми.
     С гладкого юношеского  лица  на  него  смотрели  мудрые  многоопытные
глаза.
     - Я согласна, но в суде не всегда найдешь ответ. Опасность не  только
для вас лично, Гаррет, и не для нас обоих. Для всех нашей крови. Вы молоды
в этой жизни, но разве вы не понимаете? Убийца знает, что мы существуем, и
выслеживает нас и наших друзей. Он сломал Леонарду шею  не  только,  чтобы
помешать ему воскреснуть, если в нем есть вирус, но из ненависти  к  тому,
кто стал нашим другом.
     - Итак, он охотник на вампиров, - сказал Гаррет. - И все же он только
человек.
     Она зашипела:
     - Только? Нет. Святая богоматерь, нет.  В  прошлом  году  трое  нашей
крови были точно так же убиты в Европе, и все трое были умными, опытными и
бдительными, они выжили с тех времен, когда люди  действительно  верили  в
наше существование. Доминик спасся на арене в Риме,  спасся  от  испанской
инквизиции и выдержал бесчисленное количество охот. Но этот охотник  сумел
убить его. Теперь вы понимаете, почему я хочу, чтобы вы держались подальше
от меня? Вы слишком... наивны, чтобы бороться  с  ним.  И  что,  если  вам
удастся захватить его? Наказание  с  помощью  вашей  общественной  системы
приведет к тому,  что  станет  известно,  кого  он  убивал  и  почему.  Вы
приведете всех нас к гибели. Гаррет, оставьте охотника мне.
     Холод пробежал по его телу, холодные комки застыли в желудке.
     - Не могу. Не позволяет закон, в который вы не верите. Поэтому  лучше
используйте  мою  помощь.  Кто  знает?  Моя  подготовка  может   оказаться
полезной. Расскажите об убийствах. Есть ли ключ к тому, как он это делает?
     Она оглянулась.
     - Пройдемся. Мы слишком долго стоим на одном месте.
     Они пошли по тропе, вьющейся по саду. Ирина почти пять минут молчала,
потом со вздохом сказала:
     - Я разговаривала с людьми, знавшими моих друзей. Они мало что  могли
мне  сообщить,  но  рассказали,  что  незадолго  до  смерти   мои   друзья
разговаривали с высоким светловолосым человеком. Один упомянул,  что  этот
человек расспрашивал о рыжеволосой женщине, путешествовавшей перед  второй
мировой войной с Ириной Родек. Это. очевидно, Мейда. Поэтому я и  приехала
в Сан-Франциско. Предупредить ее,  предупредить  наших  друзей,  чтобы  не
разговаривали с тем, кто будет спрашивать о Мейде.
     Гаррет почувствовал, будто его ударили кулаком в живот.
     - Этот человек был англичанином?
     Она повернулась и посмотрела на него.
     - Не знаю. Никто из тех, с кем я  разговаривала,  не  говорил  с  ним
лично. - Ее глаза сузились. - Леонард рассказывал, что с  вашими  друзьями
из полиции ездит англичанин, тот самый, что приходил вместе с вами в фонд.
     - Джулиан Фаулер. - Он быстро рассказал ей о  писателе.  -  Не  знаю,
значит  ли  это  что-нибудь.  У  него  нет  мотива  для  убийств   и   нет
доказательств.
     Ирина поджала губы.
     - Если он охотник, ненависть к  нам  -  достаточный  мотив.  Но  этот
человека ищет особую добычу.
     - Мадлейн Байбер, - сказал  Гаррет.  -  Он  очень  откровенен  насчет
этого. Может, ему нужна именно она, а не материал для книги?
     Ирина слегка улыбнулась.
     - Если он умен. Охотник, убивший моих друзей, очень умный человек.  -
Она помолчала. - Мне кажется, мы должны больше узнать об этом англичанине.
     Гаррет кивнул.
     - В библиотеке должны быть сведения  о  нем  в  разделе  "Современные
писатели".
     Ирина поджала губы.
     - Я знаю источник получше.  И  он  не  вызовет  подозрений  у  нашего
охотника, если он последует за нами. Идемте. Моя машина у озера Стоу.



                                    7

     Ирина повела свою маленькую хонду на север.
     - Вам трудно брать напрокат  машины  и  снимать  номера  в  отеле?  -
спросил Гаррет.
     Она фыркнула.
     - Конечно, нет. Я отказываюсь  терпеть  неудобства  из-за  того,  что
выгляжу так молодо. В моих документах говорится,  что  мне  двадцать  один
год, и, когда нужно, я выгляжу и моложе, и старше. Вероятно, я должна быть
благодарна этому дьяволу Виктору за то, что он не увидел меня в тринадцать
или четырнадцать лет. Приехали. - Она остановилась у обочины.
     Гаррет с сомнением посмотрел на здание.
     - Как мы найдем биографические сведения о Фаулере в фонде Фило?
     - Очень просто. Смотрите.
     Ирина вышла из машины, поднялась по ступенькам и позвонила.
     - Чем могу быть полезен? - послышался голос.
     Ирина подняла голову.
     - Я хочу войти.
     Теперь Гаррет увидел маленький  круглый  глаз  камеры,  смотревший  с
верха двери.
     - А ваша мать знает, что вы бродите в такое время  ночи?  -  ворчливо
произнес голос.
     - Наталья Руденко знает все, что я делаю. Откройте дверь, пожалуйста.
     Послышалось гудение. Ирина открыла дверь. Поздоровавшись с  тем,  кто
стоял на верху лестницы, она провела Гаррета к кабинету  Хойла  и  открыла
его дверь.
     - Это поможет нам выглядеть нормально. Это тоже.  -  И  она  включила
свет.
     Впервые увидел он ее при  свете.  У  нее  действительно  глаза  цвета
незабудок... глубокие, богато расцвеченные, как анютины глазки. Но  только
на свету становятся красными.
     Она передвинула компьютер на край стола и села. Провела  пальцами  по
клавиатуре, набирая программу, быстро читая указания на экране.
     Он удивленно смотрел на нее.
     - Вы умеете работать с компьютером?
     Не поворачиваясь, Ирина ответила:
     - Это необходимо, все равно что  уметь  вести  машину  или  управлять
самолетом. Изменение электронных  записей  -  теперь  единственный  способ
изменения личности. Разве Мейда не  научила  вас...  -  Она  оглянулась  и
вздохнула. - Конечно, нет. На нее это так похоже: привести вас в эту жизнь
и бросить, не научив даже основам выживания. -  Она  снова  повернулась  к
клавиатуре и начала быстро печатать. - Мейда вообще избегает  пользоваться
передовой техникой, и такое отношение когда-нибудь подведет ее. Невозможно
постоянно держаться одного года  рождения.  Когда  будет  решена  проблема
этого охотника за вампирами, нужно будет снабдить вас документами...  ага,
вот то, что мне нужно - литературная база данных.  -  Она  напечатала  еще
что-то, потом отвернулась. -  Поиски  данных  займут  некоторое  время.  В
холодильнике убежища есть свежая кровь. Принести?
     Он застыл.
     - Я не пью человеческую кровь.
     Она рассматривала его.
     - Вижу. - Ирина помолчала и добавила: - Можно некоторое время прожить
и на крови животных, но это плохо. Нам нужна человеческая кровь. Иначе  вы
все время будете испытывать голод.
     - Легкий голод лучше, чем превращать людей  в  скот.  -  Сказав  это,
Гаррет поморщился. Боже, что за самодовольная напыщенность!
     Ирина с интересом рассматривала его.
     - Вы в это верите... что мы все, как Мейда? - Она стала серьезной.  -
Нет. Подумайте. Как мы могли бы прожить все эти столетия и переселиться  в
мифы, если бы... - Она помолчала. Ничего [Слово в  оригинале  произносится
по-русски]. Неважно. Я понимаю ваши  чувства.  Правда.  Мало  кто  из  нас
приходит  в  эту  жизнь  добровольно.  Когда  я  поняла,  кем   стала,   я
возненавидела  Виктора  с  такой  страстью,  что  поклялась   никогда   не
обращаться с людьми, как он, и никогда не пить человеческую кровь.
     - Вы упоминали его раньше, - сказал Гаррет. - Это вампир, который...
     - Да. Князь Виктор Харитонович.  -  Она  выплюнула  это  имя.  -  Его
прозвали  Виктор  Волчьеглазый.  Мне  было  шестнадцать  лет,  и  я   была
полненькой, когда он увидел меня в доме  князя  Евгения  Васильевича.  Моя
мать была в этом доме кухаркой. Она мне не говорила, кто мой  отец,  но  я
всегда чувствовала, что боярин, возможно, младший брат князя Петр.  Иногда
я завидовала его законным дочерям, но не часто. Им  приходилось  проводить
все время в тереме и выходить на улицу с закрытыми лицами.
     Гаррет удивленно смотрел на нее.
     - Так жили русские женщины?
     Она слегка улыбнулась.
     - Да, пятьсот лет назад. - Она смотрела мимо него. - Но  моя  свобода
дорого мне стоила. Она дала возможность Виктору увидеть меня. Он  приказал
своим людям похитить меня, когда я с матерью шла на базар. Я, конечно,  не
понимала, что меня ждет. Поняла позже, через три ночи, эти ужасные, полные
страха ночи. Я ждала того, что рано или поздно  произойдет  со  мной.  Уже
много лет крестьянки и девушки-служанки исчезали, а потом появлялись,  как
живые мертвецы.
     Я почти обрадовалась, когда из темноты появился Виктор с  оскаленными
клыками. Я сопротивлялась, царапалась и кусалась  -  ведь  моя  мать  была
монголкой, - он одолел меня и пил мою кровь, но еще до этого я узнала вкус
его крови. Наступила вторая ночь, я  спряталась  за  дверью.  Ударила  его
стулом в лицо и сбежала. - Ирина сухо  улыбнулась.  -  К  несчастью,  была
зима. Не добравшись до дома, я замерзла насмерть. - Улыбка ее поблекла.  -
Пришла в себя  в  снегу.  вы,  вероятно,  поймете,  что  я  почувствовала,
обнаружив, что холод меня не тревожит, и поняв, почему.
     Гаррет перевел дыхание. Да, он знал.
     Ирина взглянула на него.
     - Только ненависть к этому дьяволу помешала мне броситься на  кол.  Я
поклялась уничтожить его.
     Слова эти отдавались в голове Гаррета. Он подумал о  могиле  Лейн.  И
спросил:
     - Вам это удалось?
     Ее зубы оскалились в волчьей усмешке.
     - Я внучка монгола, не забывай. Дома  я  возобновила  прежнюю  жизнь,
клялась, что не помню, где была. Трудно было изображать из себя человека -
особенно трудно в церкви, но мысль о мести помогла мне перенести боль.  По
ночам я следила за Виктором, изучала его  привычки  и  его  дом,  пока  не
поняла, когда он более всего уязвим и  как  до  него  добраться.  Потом  я
объявила, что память моя восстановилась. Я  обвинила  его.  Князь  Евгений
направил отряд к дому Виктора. Я привела из в подвал, где он спал днем,  и
попросила князя позволить мне самой ударить колом.
     - Вас не заподозрили в том, что вы стали вампиром?
     Она мрачно улыбнулась.
     - Я поклялась перед  иконой,  что  сбежала  до  того,  как  он  успел
напиться моей крови: это было самое трудное дело в моей жизни.  Все  равно
что сунуть руку в огонь. Это их убедило, но я  не  стала  рисковать.  Пока
князь  обезглавливал  Виктора  и  сжигал  его  тело,   я   прихватила   из
сокровищницы дьявола как можно больше золота и драгоценностей и сбежала  в
Москву.
     - А когда вы отказались от своей клятвы не пить человеческую кровь?
     Он поморщился, услышав свои слова:  он  вовсе  не  хотел,  чтобы  они
звучали так осуждающе; но она пожала плечами.
     - Опрометчивость молодости уступает  место  разуму  и  необходимости.
Гаррет, питание совсем не должно быть...
     Компьютер засвистел.
     Ирина повернула к нему стул.
     - Наконец. Несколько ссылок. Хорошо.
     Прежде чем Гаррет прочитал список, она нажала клавишу.
     Текст  на  экране  мигнул  и  исчез.  Несколько  раз  мигнул   огонек
дисковода. Потом компьютер снова  свистнул.  Ирина  нажала  еще  несколько
клавиш.
     На экране появилась надпись:
     - Связь прервана.
     - Посмотрим, что у нас есть.
     Она нажала еще одну клавишу, и ожил принтер. В принимающее устройство
полетели листки бумаги. Ирина просмотрела их, потом протянула ему.
     - Вам это будет интересно.
     База данных отыскала и выдала им три материала: сведения  из  раздела
"Современные писатели", статью из журнала "Райтерс Дайджест" и интервью из
журнала "Плейбой" нескольких лет давности.
     По сведениям из раздела "Современные писатели", Фаулер родился в 1939
году в Лондоне. Мать - Маргарет Грэм Фаулер, дочь известного актера Чарлза
Грэма. Отец - Ричард "Дикон" Фаулер. Отец работал в  британской  разведке,
во время второй мировой войны был  связан  с  французским  Сопротивлением.
Умер во Франции в конце 1945 года, сломав при падении шею.
     Волосы на  затылке  Гаррета  зашевелились.  Фаулер  сказал,  что  его
родители встретились с Лейн вскоре после войны во  Франции.  Должно  быть,
незадолго до смерти его отца.
     Он продолжал читать.
     Мать  Фаулера  вышла  замуж  вторично,  и   детство   он   провел   в
школе-интернате и  у  своего  деда-актера.  Учился  в  Тринити-колледже  в
Кэмбридже, но, вместо того чтобы  изучать  историю,  начал  писать  романы
ужасов.  Два  года  спустя  он  продал  один  из  своих  романов,   бросил
университет  и  стал  профессиональным  писателем.  Несколько  лет  спустя
перешел от романов ужасов к триллерам. Первая американская публикация -  в
1972 году.
     Гаррет снова взглянул на строки об отце  Фаулера.  Снова  мурашки  по
коже.
     - Сломанная шея.
     Ирина из-под своих темных густых ресниц взглянула на него.
     - Интересно, правда? Продолжайте читать.
     В статье в "Райтерс Дайджест" говорилось о необходимости для писателя
строгой дисциплины. Фаулер рассказывал, как детство у деда-актера  развило
его воображение. Гаррет перешел к  интервью  в  "Плейбое".  Из  нескольких
вопросов один привлек его внимание.
     "ПЛЕЙБОЙ". В интервью Би-Би-Си несколько лет назад вы утверждали, что
для  вас  писательство  -  это  акт  экзорцизма.  Интересный   повод   для
писательства. Не хотите ли объяснить его вашим американским читателям?
     ФАУЛЕР. Да, конечно. Когда мне было шесть лет, на моего  отца  напала
злая собака. Он упал со скалы,  стараясь  спастись  от  собаки,  и  погиб.
Ребенком я никак не мог этого принять.  Как  простая  собака  могла  убить
такого разведчика, как мой отец? Тут виновато  какое-то  чудовище.  Смерть
отца  все  эти  годы  преследовала  меня.  Не  знаю,  что  заставило  меня
превратить это в связный рассказ и записать. Но  из  этого  получился  мой
роман "Кровавый лабиринт". В нем мальчик видит,  как  оборотень  разрывает
горло его отцу. Ему никто не верит, и он клянется,  что,  когда  вырастет,
найдет и уничтожит оборотня. Став взрослым, он выполняет свое обещание.  В
некотором смысле то же самое произошло и со мной. Написав  об  уничтожении
того, кто был причиной смерти моего  отца,  я  дал  возможность  его  духу
успокоиться. Некоторое время, конечно, я продолжал писать  романы  ужасов,
потому что видел, что это у меня получается, но потом перешел к триллерам.
Романы ужасов были экзорцизмом, а триллеры - чем-то вроде памятника. В них
каждый герой-разведчик - мой отец.
     Гаррет потрогал шрам на горле, который оставили зубы Лейн.
     - Взгляните и на этот вопрос, - показала Ирина.
     "ПЛЕЙБОЙ". Если ваши герои представляют кого-то встреченного  вами  в
жизни, то кто эта высокая женщина, которая в "Кровавом лабиринте"  Кетлейн
Барбур, в "Глазе мозга" Тара Бреннис, в "Нашем человеке  в  аду"  -  Магда
Эберхард. Это лишь  немногие  из  ее  воплощений.  Она  всегда  прекрасная
соблазнительница и предательница.
     ФАУЛЕР (с печальным смехом). Боюсь, что мне не стоит отвечать.  Я  бы
не хотел  быть  привлеченным  к  ответственности  за  клевету.  Достаточно
сказать, что она старше меня, что в молодости я был безумно влюблен в  нее
и она меня отвергла с презрением. Несомненно, я слишком жесток,  делая  ее
предательницей, но... когда мне нужен такой образ, вспоминается она.
     - Лейн, - сказал Гаррет. Прекрасная соблазнительница, снова  и  снова
предающая героя... как предала отца Фаулера.
     - Готов поклясться, он никак не проявлял гнев, когда говорил о  своей
встрече в детстве с Лейн. Никакой горечи или ненависти. Неужели можно  так
хорошо прятать свои чувства? Он, должно  быть,  прекрасный  актер.  -  Да,
прекрасный актер, приходил по утрам в отдел, делая вид, что у него  голова
болит с похмелья. А ведь все это игра.
     - Он может быть сумасшедшим, - сказала Ирина. - Или и тем и другим.
     Фаулер должен находиться на краю  безумия,  все  эти  годы  одержимый
мыслями о мести и скрывающий их.
     Ирина отвернулась от компьютера и встала.
     - Итак, нужно найти этого англичанина и покончить с ним.
     Гаррет застыл.
     - Застрелить, как вы хотели застрелить меня  вчера  вечером?  Нет.  -
Гаррет  покачал  головой.  -  Я  не  стану...  -  Он  замолчал,   закончив
предложение  про  себя:  -  _н_е  _с_т_а_н_у  _у_б_и_в_а_т_ь   с_н_о_в_а_.
Неважно, что он убил