, на катере, он упомянул  еще
Центральное  разведывательное  управление,   "любимого   братца"   и   фирму
"Консолидейтед  ойл",  которые  непременно  должны  обратиться  к   ней   за
информацией, касающейся покойной мисс Бревар и ее сына.
   Девушка краем глаза посмотрела на сидевшего рядом с ней в кресле  пилота.
Высокий, и какое мощное телосложение! С  самого  начала  их  знакомства  она
поражалась, насколько Джек Мэллоу не правдоподобно  хорош.  Значит,  в  этом
спектакле, неизвестно кем задуманном, Каре отводилось роль  птички,  а  ему,
Джеку Мэллоу, роль охотника?  Ну  что  ж,  отлично!  Красавец  пилот-блондин
получит от нее то, что заслужил, и ей его будет вовсе не жалко.
   При этих мыслях девушка почувствовала себя так, будто на ее голову вылили
ведро с помоями. Теперь ей все стало ясно: началом этого грязного спектакля,
несомненно, явилось их знакомство в Стамбуле,  а  в  Майами-Бич  последовало
продолжение. В тот роковой для мистера Гонсалеса день Джек Мэллоу  явился  к
ней в офис с единственной целью - сопроводить ее на встречу со своей будущей
жертвой. То, что сыщика убил именно он. Кара теперь уже не сомневалась: ведь
не зря же Хассан Хафиз задал Мэллоу вопрос, почему тот так поспешно увез  ее
с места преступления, еще до приезда полиции.
   Заметив, что девушка пристально на него смотрит, Джек спросил:
   - Э, почему такой хмурый взгляд? Что еще я должен  сделать,  чтобы  глаза
твои снова потеплели?
   - Ничего, - не желая здесь же, на трибуне, выяснять отношения с  пилотом,
тихо ответила Кара.  -  Не  возражаешь,  если  мы  отсюда  уедем?  Ты  вроде
собирался пропустить пару стаканчиков.
   - Как скажешь, дорогая. Твое желание для меня закон, - улыбаясь,  ответил
Мэллоу.
   В Каре все клокотало от злобы на него. Не утихла она и  к  тому  моменту,
когда они, выйдя из спортзала, прошли на стоянку, где он галантно  распахнул
перед ней дверцу взятой напрокат машины.
   У нее было два варианта дальнейшего поведения с ним. Первый - прямо здесь
же, в машине, бросить ему в лицо обвинение в том, что он ее  использовал.  И
второй - повременить с ним. Она приняла второй и решила не торопиться...
   Настроение у Джека было прекрасным. "Радуется, что так удачно справляется
с заданием", - глядя на пилота, не без злости подумала девушка.
   Достаточно изучив Мэллоу, она знала, что после  спиртного  он  непременно
предложит ей по дороге в "Отель Интернэшнл" ненадолго заехать к  нему.  Кара
согласится. Она откажется там, в его номере. Когда, сгорая от желания,  Джек
попытается затащить ее в постель, Кара скажет пилоту  все,  что  она  о  нем
думает.
   Хотя посещение его номера и не входило в ее первоначальные планы,  однако
сценарий событий, по которому Кара теперь решила  действовать,  -  распалить
Мэллоу, а потом, отказав в близости, бросить ему в лицо слова  обвинения,  -
устраивал ее больше. В любом случае ей сегодня предстояло расстаться  с  ним
навсегда. "Так что все кончено, мой дорогой пилот. Adieu! Единственное,  что
могу показать вам на прощанье, мистер Мэллоу, так это мою столь любимую вами
попку. Но только через платье!"
   - Ты сегодня выглядишь как  прокисшее  молоко,  -  заметил  Мэллоу,  ведя
машину по дороге, ведущей к клубу, в который решил  заехать  выпить.  -  Кто
тебя уговорил ехать на автогонки с этими спасателями?
   - Никто. Сама захотела, - ответила Кара. Джек покачал головой:
   - Хоть я и очень тревожусь, когда тебя нет рядом, ты  вправе  делать  то,
что тебе хочется, и поступать так всегда. Понимаешь,  что  я  имею  в  виду.
Полную свободу, дорогая.
   - Хорошо, я попытаюсь, - сухо кивнула Кара.
   -  Судя  по  твоим  рассказам,  автомобиль  у  парней   оказался   совсем
некудышным.
   Несмотря на все возрастающую злость, которую она испытывала с того самого
момента, когда поняла, кто он есть на самом деле, ее новый друг, девушка  не
переставала удивляться его выдержке.
   - Да, я бы сказала, что он у них сделан на  базе  старого  "линкольна"  с
корпусом от "понтиака" и  будто  разрисован  самим  Дали.  Однако  парни  им
гордятся, словно это новый "Экскали-бар SS".
   - Э, да я смотрю, ты и в машинах разбираешься, - весело сказал Мэллоу.  -
Каждый раз, общаясь с тобой, я узнаю что-то новенькое.
   - Я некоторое время увлекалась автомобилями.
   - Отлично. Когда мне выделят поле под обработку, ты станешь моим  главным
механиком.
   - Где? В Талапалузе, штат Джорджия?
   - Да, верно. Я целыми днями думаю о нас с тобой и пришел  к  выводу,  что
там, у меня дома, нам будет лучше всего. Да,  но,  если  хочешь,  я  могу  и
остаться в "Консолидейтед ойл". На жизнь нам хватит, правда не на  шикарную.
Да кроме того, какой жене понравится,  что  ее  муж  постоянно  мотается  по
свету?
   - Конечно же никакой, - бросила в ответ девушка, которой разговоры об  их
предстоящем браке порядком поднадоели.
   - Но мы можем и неплохо зажить, - с энтузиазмом продолжал пилот.  -  Я  в
состоянии заработать достаточно денег, так что ты будешь довольна.  Из  меня
получится отличный предприниматель. Ты даже не представляешь  себе,  сколько
на полях Джорджии долгоносиков и прочих насекомых-вредителей. Там  их  целая
прорва! Я знаю одного парня, который  после  возвращения  из  Кореи  занялся
точно таким же бизнесом. Так он за это время успел сколотить два миллиона!
   Кара не переставала удивляться ему: неужели он все это говорит всерьез?
   - Да, но не кажется ли тебе, Джек, что ты кое о чем подзабыл? -  спросила
она.
   Пилот, не отрывая глаз от дороги, слегка повернул голову в ее сторону:
   - Ты имеешь в виду белый коттедж на  вершине  холма,  покрытого  утренней
росой и поросшего кустами магнолии, под которыми  бегают  маленькие  Мэллоу?
Нет, я ничего не забыл, дорогая. Разве о таком можно забыть!  Это  же  самое
лучшее из того, что нас ждет.
   Кара ехала в машине с чопорным видом, зажав сложенные ладони между своими
коленями. В эту минуту она могла сказать о Мэллоу только одно  -  его  слова
звучали более чем убедительно.
   Интерьер коктейль-бара, в который привез ее Джек,  выглядел  так,  словно
был из другого мира. Точно  такое  же  впечатление  произвел  на  девушку  и
старший официант, проводивший их к столику. Присев на стул.  Кара  незаметно
для пилота исподлобья посмотрела на него. Неужели она когда-то лежала с  ним
в одной ванне? Ей даже показалось, что этого просто не могло быть.
   - Знаешь, Кара, ты самое удивительное, потрясающее существо,  которое  я,
большой и старый мальчик из Джорджии, когда-либо встречал, - подняв стакан с
коктейлем, сказал Мэллоу. - Знаешь, я расшибусь, но со временем принесу тебе
тот миллион долларов, о котором ты так мечтаешь. Пусть даже  для  этого  мне
придется вручную опылять в штате Джорджия каждого долгоносика.
   Кара почувствовала себя страшно усталой. Ей все теперь было противно, все
раздражало. Хотелось как можно быстрее вернуться к себе в номер  и  заняться
более серьезным делом, чем разговоры об этих проклятых долгоносиках. Если бы
она восстановила в памяти еще такую же часть письма, которую уже  вспомнила,
то пятьдесят тысяч уже были бы у нее в кармане. По  логике  вещей,  если  ей
удалось вспомнить начало  письма,  то  не  значит  ли,  что  она  еще  может
вспомнить и весь текст? Ради такой огромной суммы можно и постараться!
   После того как официантка принесла им по второму  бокалу  коктейля,  Кара
спросила пилота:
   - Джек, а что ты собираешься делать после бара?
   - Если ты не против, моя дорогая, я хотел бы, чтобы мы ненадолго  заехали
ко мне, а потом я отвезу тебя в "Отель  Интернэшнл",  -  вкрадчиво  произнес
Мэллоу.
   - Заехать к тебе, чтобы повторить то, что мы делали в маленьком отеле  на
берегу Босфора, и в моем номере, и вчера днем в мотеле? - отхлебнув  немного
джулепа , спросила Кара. - Ты, должно быть,  от  меня  просто  без  ума,  мой
дорогой любовник.
   Впервые, если не считать того короткого периода в  ее  жизни,  когда  она
была замужем за Сеслом, девушка увидела перед собой смутившегося откровенным
упоминанием о сексе мужчину.
   - Нет.., то есть да, если ты так  это  называешь,  -  запинаясь  произнес
Мэллоу, который не мог понять, почему она так  сказала.  -  Впрочем,  мы  не
дети, мы любим друг друга. Так не будем стесняться в выражениях и...
   Кара резко отодвинула от себя стакан с недопитым коктейлем.
   - Да хватит, Джек! - прервала его девушка. - Хватит  притворяться!  Я  же
знаю, почему ты со мной познакомился и так  часто  встречаешься.  Еще  знаю,
почему ты не хочешь, чтобы я получила от Хассана Хафиза  вознаграждение.  Он
же твой противник? Ну, признайся! Ты постоянно вьешься возле меня,  надеясь,
что мне все же удастся вспомнить имя и фамилию  того,  кому  предназначалось
письмо, посланное Анжеликой Бревар...
   Она замолчала и стала ждать, что скажет на это Мэллоу. Но тот в ответ  не
проронил ни слова. Тогда Кара  взяла  со  стола  свои  перчатки  и  вечернюю
сумочку.
   - Хорошо, - решительно произнесла  она,  -  в  таком  случае,  чтобы  все
закончить красиво, давай прежде, чем ты отвезешь меня в  отель,  заглянем  к
тебе и сделаем это в последний раз. Так сказать,  на  дорожку.  -  Ей  очень
хотелось перед тем, как навсегда расстаться с Джеком, нанести ему последний,
самый болезненный удар. - Знаешь,  а  ты  в  постели  очень  даже  хорош,  -
продолжала девушка. -  Почти  такой  же,  как  тот  археолог,  с  которым  я
познакомилась в Каире, и намного лучше одного парижского художника.
   Кара обратила внимание на то, что Джек выглядел очень растерянным.  Точно
таким же, как юноша в джинсах и курточке в полоску,  который,  забрав  ее  и
пилота возле публичной библиотеки, неожиданно привез их к заливу,  поросшему
водяными гиацинтами.
   Мэллоу долго смотрел на  Кару,  потом,  не  сказав  ни  слова,  поднялся,
выложил на столик ключи от своей машины и десять долларов и, широко  ступая,
вышел из бара.
   Девушка инстинктивно встала вслед за ним из-за стола и уже протянула было
руку, чтобы задержать его, но опоздала. Что бы ей ни  казалось,  но  она  не
располагала уликами, напрямую подтверждавшими виновность  пилота,  и  теперь
Кара была готова поверить, что Джек  стал  ее  любовником  совсем  не  из-за
корыстных побуждений. Ведь с ним ей было так  хорошо  и  уютно,  и  даже  от
одного сознания, что он есть, Кара чувствовала себя в  полной  безопасности.
Даже если она и собиралась выйти замуж за миллионера, то могла  бы  поискать
богатого жениха и после Талапалузы или даже Тимбуки.
   Поняв, что за их столиком  что-то  произошло,  к  Каре  поспешно  подошла
встревоженная официантка и участливо спросила:
   - Неприятности, мисс?
   - Да, - ответила ей Кара, - но помочь мне, увы, уже никто не может.

Глава 16

ШТАТ ОГАЙО, АКРОН, УЛИЦА БИЧТРИ-ЛЕЙН, 203

   И  следующая  ночь  обещала  быть  холодной.  Согласно  прогнозу  погоды,
напечатанному в утренней газете  и  переданному  в  телепрограмме  последних
новостей, холодные воздушные массы должны были захватить большую территорию,
расположенную в центре западного региона Штатов. Радовало  одно  -  к  концу
недели все синоптики предсказывали потепление.
   Обитатель огромного особняка на Бичтри-Лейн,  построенного  из  дерева  и
камня в стиле тюдор, долго ворочался в постели и никак не  мог  заснуть.  Он
лежал в темной комнате, уставив глаза в  потолок,  который  невозможно  было
разглядеть, и тревожно  прислушивался  к  дребезжанию  обитых  металлической
полоской оконных рам. Из щели между ними, которую он специально  оставил,  в
спальню проникал холодный свежий  воздух.  Мужчина  все  еще  надеялся,  что
супруга ему обязательно позвонит. Лучше бы, конечно, она была сейчас  рядом,
но и телефонный звонок от нее для него значил бы многое.
   Как приятно сознавать, что жена скоро вернется домой. Он рассчитывал, что
до ее приезда холода отступят. А  кто,  собственно  говоря,  любит  холодную
погоду?
   Может быть, это его новое промышленное объединение развалится, тогда  для
него наступят более легкие времена, и они с женой смогут каждый год в  конце
зимы летать в Майами?
   О таком было даже приятно помечтать. Возможность как можно чаще  отдыхать
холодной зимой с супругой в теплой Флориде радовала его. Может  быть,  тогда
он научится хоть во что-нибудь играть. Сорок девять -  возраст  для  мужчины
еще не критический, и ему было чем разнообразить свою жизнь.  Только  сможет
ли он это сделать? Ведь работа отнимала почти все его время.
   Соломенный  вдовец  пошарил  рукой  по  тумбочке,  стоявшей  между  двумя
кроватями, нащупал в темноте пачку сигарет, извлек из нее  одну  и  закурил,
пуская под потолок клубы дыма.
   По его  мнению,  лучшим  доказательством  того,  что  Всевышний  отличный
творец, служила женщина. Ни один мужчина на Земле не способен создать  того,
что свершил Он. Женщину. В нее Всевышний сумел вложить буквально все - ад  и
рай, лед и пламя, искушение и наслаждение. В ней, можно было с  уверенностью
сказать, и заключалась вся жизнь. С ней были  связаны  все  самые  чистые  и
самые грязные помыслы мужчины.
   Владелец дома 203 по улице Бичтри-Лейн продолжал рассуждать.
   Когда обнимаешь любимую женщину или когда она ласкает тебя, а ты смотришь
в ее затуманенные сладкой истомой глаза и  понимаешь,  что  вы  с  ней  одно
целое, ты ощущаешь такой восторг упоения, с которым  не  сравнится  ни  одно
чувство, которое когда-либо испытывал мужчина.
   "Что ж, и я еще испытаю  такой  восторг",  -  подумал  мужчина,  и  волна
жалости к самому себе захлестнула его. Он никого  и  никогда  не  убивал.  В
любых ситуациях он всегда оставался человеком порядочным,  честным,  даже  в
работе, где всегда можно было подставить своего партнера по  бизнесу.  Он  и
церковь посещал, правда, только когда это не отвлекало его  от  дел.  А  то,
каким он был примерным супругом, мог подтвердить каждый.
   Ну почему судьба так жестока к  нему?  Почему  она,  пусть  и  ненадолго,
разлучила его с любимой и заставила его так страдать?
   При этой мысли мужчина чуть  было  не  разрыдался.  Неожиданно  на  улице
послышался визг колес тормозившего автомобиля. Он повернул голову в  сторону
приоткрытого окна и понял, что возле подъезда его дома остановилась  машина.
Затем хлопнула дверца, и кто-то,  тяжело  ступая  по  хрустящему  от  мороза
снегу, подошел к входной двери. Буквально  через  секунду  в  доме  раздался
звонок. Мужчина включил стоявшую на тумбочке лампу и посмотрел на часы.  Они
показывали пять минут двенадцатого.
   Он стал ждать, когда Миллер откроет дверь, но очень скоро  вспомнил,  что
сегодня воскресенье и у того выходной. Недовольный тем, что его побеспокоили
в столь поздний  час,  он  откинул  сначала  покрывало,  а  затем  одеяло  с
электрическим подогревом, сунул ноги в  шлепанцы  и  надел  на  себя  теплый
халат. Вспомнив, что в последнее время в их районе произошло сразу несколько
вооруженных ограблений, мужчина потянулся к тумбочке, выдвинул  ящик,  вынул
из него револьвер и сунул в карман халата. Когда он спускался в холл и шел к
входной двери, то включил по дороге все светильники.
   - Кто там? - громко спросил он.
   - "Вестерн юнион", - ответили за дверью.
   Мужчина зажег свет и на крыльце  дома,  снял  дверную  цепочку  и  открыл
тяжелую дубовую дверь.
   Расписываясь в получении телеграммы, он скосил глаза  на  столь  знакомый
ему желтый конверт и, к своей великой радости, сквозь  прямоугольный  вырез,
заклеенный прозрачным целлофаном, прочитал адрес отправителя.
   Дав рассыпавшемуся в благодарностях посыльному  на  чай  бумажку  в  пять
долларов, мужчина запер за ним дверь. Он осторожно,  двумя  пальцами  держал
конверт за уголок, боясь его открыть,  словно  внутри  находился  не  листок
бумаги, а взрывное устройство.  "Чего  мне  бояться?  Это  же  не  бомба,  а
телеграмма. К тому же из гостиницы "Отель Интернэшнл"  и,  скорее  всего,  с
хорошими новостями от моей жены, - подумал он, так как никто из его родных и
знакомых, кроме супруги, в Майами-Бич в это время не  находился.  -  Значит,
она вместо того, чтобы позвонить по  телефону,  решила  послать  телеграмму.
Наверняка сообщает, что прилетает ранее запланированной даты  и  хочет  быть
уверенной, что в аэропорту ее кто-нибудь встретит".
   С так и не распечатанным конвертом в руке мужчина  прошел  в  библиотеку.
Такое событие, как весточка от любимой жены, требовалось обмыть. Он  никогда
не пил на ночь, но сегодня у  него  такой  знаменательный  день,  что  можно
сделать исключение! Более того, если  она  сообщает,  что  прилетает  поздно
ночью или завтра, ему все равно будет не до сна - он будет думать о ней.
   Счастливый  супруг  налил  коньяку  в  старинный  стакан,  уселся  с  ним
поудобнее в свое любимое красное кожаное кресло  и,  чтобы  не  простыть  на
гулявшем по дому холодном сквозняке,  краями  халата  прикрыл  себе  колени.
Затем, вскрыв конверт, извлек из него листок телеграфного бланка, на котором
в том месте, где указывался получатель, стояло: "Мистер Чарльз  А.  Филлипо.
Мужчина, стараясь продлить  удовольствие,  принялся  медленно  читать  текст
телеграммы.

   "Вы меня не знаете. Кто я и почему посылаю эту  телеграмму,  значения  не
имеет - просто считаю,  что  вы  должны  знать,  что  здесь  творится.  Ваша
супруга,  миссис  Филлипс,  проживающая  в  409-м  номере  гостиницы  "Отель
Интернэшнл", крутит любовь с одним из служащих,  спасателем  по  имени  Рене
Дюпре. Тайком от администрации он большую часть  своего  свободного  времени
проводит у нее в номере, и вы легко можете себе  представить,  чем  они  там
занимаются. Мне  доподлинно  известно,  что  ваша  супруга  тратит  на  него
огромные деньги. В частности, она подарила ему очень дорогие наручные  часы,
которые купила еще в Акроне.  Насколько  мне  известно,  их  любовная  связь
началась, когда этот парень поступил на работу в ваш летний загородный клуб.
Уверена, что все, о чем я здесь сообщаю, вам следует знать.
   Друг".

   Мистер Филлипс  положил  телеграмму  на  столик,  стоявший  рядом  с  его
креслом, выпил залпом коньяк, затем медленно поднялся, достал из бара ту  же
бутылку и налил еще.
   Если говорить откровенно, то, начиная с того дня, как его Сью улетела  во
Флориду одна, он опасался, что нечто подобное произойдет, - уж слишком рьяно
она на сей раз  рвалась  в  Майами-Бич  и  перечислила  подозрительно  много
причин, по которым ей нужно было туда вернуться во что бы то ни стало.
   Мистер Филлипс осушил второй стакан. И никак не мог понять, что Сью нашла
в этом Дюпре. Все, что тот действительно имел, -  это  молодость.  И  дурную
репутацию ловеласа. Все это он узнал от человека, нанявшего  Дюпре  когда-то
на работу в их клуб. В любовные истории,  заканчивавшиеся  скандалами,  Рене
стал попадать, когда ему не было еще и двадцати.  Он  даже  отбывал  срок  в
трудовом лагере, работая на сельскохозяйственной ферме. Парень  получил  его
за то, что соблазнил несовершеннолетнюю, которая в результате  забеременела.
Все эти сведения теперь содержались в личном деле Рене Дюпре.
   Мистер Филлипс в третий раз наполнил стакан. Если бы Сью изменяла  ему  с
кем-нибудь из их круга, то ее еще можно было бы понять.  Он  привык  считать
свою красавицу жену, ближайшие родственники которой  были  одними  из  самых
известных людей в округе, высокоинтеллектуальной женщиной, и в его голове не
укладывалось, как она могла связаться с таким подонком, как этот спасатель.
   Когда мистер Филлипс впервые заметил между ними легкий флирт, он  тут  же
выказал супруге свое недовольство. "Чарльз, никакого общения с ним больше не
будет, - поклялась тогда Сью. - Не могу выразить словами, как мне стыдно.  Я
даже не думала, что ты воспримешь это так серьезно. Однако,  Чарльз,  ты  же
сам знаешь, какие между  нами  установились  супружеские  отношения.  Потом,
учти, я намного моложе тебя".
   "Сам знаешь, какие  между  нами  установились  супружеские  отношения..