е.
   Трое его коллег-присяжных проскочили мимо,  но  Харт  все  еще  стоял  на
месте, глядя на город и радуясь, что он  снова  принадлежит  только  себе  и
может свободно идти куда глаза глядят.
   Воскресная транспортная суматоха поуменьшилась,  и  город  снова  накрыла
приглушенная тишина, в которой он  будет  пребывать  до  самого  утра,  если
только можно считать звуки большого города приглушенной тишиной.
   Из  здания  суда  вышли   и   другие   присяжные,   судебные   клерки   и
припозднившиеся представители заинтересованной стороны, Диринг в  их  числе.
Все, словно почувствовав настроение Харта,  прошли  мимо,  однако  финансист
задержался около него и настоял на рукопожатии.
   - Я не нашел вас наверху, когда благодарил остальных присяжных, доктор, -
сказал Диринг. - Знаю, вам пришлось нелегко. Но, слава Богу, среди  нас  все
еще  имеются  принципиальные  люди,  которые  верят  в  благопристойность  и
справедливость.
   Харту ничего не оставалось, как пожать ему руку. Но он обрадовался, когда
Диринг, откланявшись, прошел к  парковочной  площадке,  где  шофер  в  форме
поджидал его рядом с большим лимузином заграничной марки.
   Харт  с  облегчением  увидел,  что  служащий  гаража  опустил  верх   его
автомобиля. Кожаная обивка была уютно прохладной. Он завел мотор и выехал  с
парковки.
   Темноволосая девушка  ушла  недалеко.  Она  стояла  на  краешке  бордюра,
держась рукой в белой перчатке за стояк знака автобусной  остановки.  Прошла
целая вечность с тех пор, когда Харт последний  раз  ездил  в  автобусе,  по
крайней мере добираясь до делового центра города, но он припомнил, что  если
в такой поздний час автобусы и ходят, то наверняка чрезвычайно редко.
   В порыве сочувствия он остановил машину около автобусной остановки.
   - Не хочу, чтобы вы сочли меня навязчивым, мисс. Но, боюсь, в такое время
автобусное сообщение оставляет желать лучшего. Если вам случайно по  пути  в
сторону Голливуда, я буду счастлив подвезти вас.
   Девушка холодно осмотрела его.
   - И насколько далеко в Голливуд?
   - До и за, - пояснил ей Харт. - До Сансет-Стрип. У меня там аптека.
   Девушка продолжала рассматривать любезного водителя.
   - Знаю. Я у вас однажды покупала соду, когда работала секретаршей в  миле
от вашего  заведения  в  агентстве  "Ассортед  артисте"  по  поиску  молодых
талантов.
   - Значит, мы с вами почти родственники, - улыбнулся Харт. - Я хорошо знаю
Бена. Мы каждый четверг играем с  ним  в  покер.  Вы  живете  поблизости  от
конторы?
   - У меня квартира в двух кварталах от нее.
   - Тогда садитесь. Я отвезу вас домой.
   Когда Харт наклонился,  чтобы  открыть  дверцу,  позади  него  послышался
сигнал, и он  увидел  лимузин  Диринга,  который  выезжал  с  парковки.  Так
получилось, что машина Харта блокировала ему выезд на шоссе. Он  отъехал  на
несколько футов и сделал знак лимузину проезжать. Диринг благодарно кивнул.
   Харт открыл девушке дверцу.
   - У его автомобиля даже гудок под стать ему -  бип-бип!  Девушка  уселась
рядом с Хартом и расправила на коленях юбку.
   - Как мило с вашей стороны, - сказала она серьезно. - А  его  терпеть  не
могу. Он напоминает мне кота, который был  у  меня  однажды.  -  Она  отвела
взгляд. - Не совсем полноценного.
   Харт снова завел машину.
   - Понимаю, что  вы  имеете  в  виду.  В  столь  поздний  час  петлять  по
запутанным  улицам  центра  города  так  же  легко,  как  ехать  по   шоссе.
Транспортный  поток  был  невелик,  и  в  первый  раз  за  два  месяца  Харт
почувствовал прохладу от движения автомобиля. Пассажирка ехала молча,  держа
руки на коленях.
   Когда он нажал на тормоз, резко сворачивая вправо, чтобы  уступить  место
грузовику, нагруженному утренними газетами, то скосил взгляд на девушку.  Ее
юбка задралась, приоткрыв обтянутые шелком  чулок  колени  и  узкую  полоску
белого бедра. Харт удивился своей реакции. Похоже, судебное  разбирательство
не притупило его либидо после высиживания в течение  семи  недель  подробных
показаний касательно грешков Бонни Темпест и ее разнообразных любовников.
   Переезжая улицу, он попытался завязать разговор:
   - Приятная ночка, верно?
   - Приятная, но жаркая, - согласилась девушка. - Воображаю,  как  вы  рады
выбраться из зала заседаний и поехать домой!
   - Рад! Там в последнее время стало несколько некомфортно.
   - Могу представить!
   Девушка облизала губы. Казалось, она пыталась прийти к какому-то решению.
Они проехали несколько кварталов в молчании, потом спросила:
   - Вам не любопытно, кто я такая?
   - Да, -  признался  Харт.  -  Любопытно.  Предварительно  сняв  перчатку,
девушка подала ему руку:
   - Меня зовут Пегги.
   Харт снял правую руку с руля:
   - А я - Док. Рад познакомиться с вами,  Пегги.  Ее  рука  была  мягкой  и
маленькой, но неестественно горячей, словно ее пронизывал лихорадочный жар.
   - Вы хорошо себя чувствуете? - спросил он.
   - Я чувствую себя преотлично, просто  замечательно!  -  ответила  она.  А
потом добавила:
   - В данный момент. Харт воздержался от дальнейших расспросов.
   - Вы ведь удивлены, - продолжала девушка спокойно, - не так ли? То есть я
хочу сказать - тому, что я каждый день приходила на судебные заседания?
   - Мы все были удивлены, - подтвердил Харт. - И  на  самом  деле  мы  даже
спорили, делая небольшие ставки по поводу того, защита или обвинение вызовет
вас для дачи свидетельских показаний.
   Девушка, имя которой, по  ее  словам,  было  Пегги,  посмотрела  на  него
пристальным взглядом. Когда она  заговорила,  ее  голос  был  спокойным,  но
язвительным:
   - Они не посмели бы.
   - Кто именно?
   - Защита.
   Харт  ждал  продолжения.  Но  девушка  больше  ничего  не  сказала.   Она
заговорила, только когда они проехали несколько миль. Как только  автомобиль
пронесся мимо огромного здания Эн-би-си на углу Вайн, она сказала:
   - Он получил то, что заслуживает. И я этому рада.
   - Следует понимать, вы Не симпатизируете Коттону, - заметил Харт.
   - Вы же присутствовали на судебном разбирательстве. Разве вы слышали хоть
одну причину, по которой ему можно симпатизировать? С чего бы?
   - Нет, не слыхал.
   - Он получил по  заслугам,  -  повторила  она.  -  Теперь  ведь  приговор
приведут в исполнение, не так ли?
   Харт  почувствовал  неловкость  от  злобности,  граничащей  с  истерикой,
которая прорвалась в голосе Пегги. Он уже почти пожалел,  что  предложил  ее
подвезти.
   - Боюсь, что это так, - спокойно  подтвердил  он.  -  Конечно,  если  его
адвокат  не  обратится  в  Верховный  суд  с  новыми  и  достаточно  вескими
основаниями для пересмотра дела.
   - Какими такими основаниями?
   - Очень вескими.
   - Например?
   - В деле Коттона, как я полагаю,  это  должны  быть  доказательства,  что
Бонни Темпест жива.
   - Понятно.
   Харт наслаждался  ветром  в  лицо,  мягким  шелестом  деревьев  и  низким
урчанием автомобильного двигателя. Теперь они проезжали мимо школы.  Он  был
рад, что они уже почти у цели и вскоре он высадит Пегги  у  двери  ее  дома,
распрощавшись. Вероятно, обычно она приятная собеседница, но в данный момент
какой-то внутренний огонь ненависти сжирал ее изнутри.  Из  того  немногого,
что она сказала с такой горячностью, Харт решил, что Пегги тоже, может быть,
когда-то оказалась жертвой Коттона.
   Словно прочитав его мысли, девушка положила свою руку на его:
   - Пожалуйста, не чувствуйте неловкости в моей компании. Из  того,  что  я
слышала о вас. Док, вы отличный парень. И я хочу вам понравиться.
   - А вы и так мне нравитесь, - честно сознался Харт.
   - Просто я немного перенапряглась.
   - Понимаю. - Харт был поражен банальностью  своего  замечания.  На  самом
деле он ровным счетом ничего не понимал.
   - Вы это серьезно? - спросила Пегги.
   - Что - серьезно?
   - Что я вам нравлюсь?
   - Да, конечно.
   -  Достаточно  нравлюсь,  чтобы  назначить  мне  свидание?  Харт  взвесил
возможный ответ.
   - Да, - в конце концов сказал он. - Серьезно.
   - Тогда - когда?
   - Сами скажите.
   - Как насчет сегодняшней ночи?
   - Вы хотите сказать, "завтрашней"?
   - Нет. Сегодня. Сейчас.
   Харт пытался разглядеть ее глаза в смутном свете приборной доски.
   - Вы шутите!
   Девушка медленно помотала головой из стороны в сторону:
   - Нет. Пожалуйста, не спрашивайте почему, но  сегодня  ночью  я  не  хочу
оставаться одна. Обещаю, вы об этом не пожалеете.
   Вся эта идея казалась ему абсурдной,  Харт  ничего  не  мог  придумать  в
ответ. Единственное, что ему пришло в голову, - это лишь повторить:
   - Вы шутите!
   - Поверьте, не шучу! - с горячностью убеждала его девушка. -  Послушайте.
Всю дорогу из города вы смотрели на вывески баров, пытаясь решить, стоит  ли
предложить остановиться и выпить.
   - Верно, - рассмеялся Харт.
   - Сейчас уже больше двух часов, и все бары закрыты. Поэтому почему бы  не
поехать ко мне и не позволить мне приготовить пару бокалов мартини?
   Харт импульсивно направил свой большой автомобиль к  бордюру  тротуара  и
остановился.
   - Послушай, золотко... Их взгляды встретились.
   - Да?
   Харт был с ней честен.
   - Возможно, это не мое дело, - сказал он, - но, если хорошенькие  девушки
не замыслили чего-то, они не приглашают к  себе  домой  мужчин,  с  которыми
только что познакомились, а тем более  в  два  часа  ночи.  А  я  лишь,  что
называется, час назад вырвался из-под жернова. В чем тут секрет?
   - Да нет тут никаких секретов! Просто мне не хочется быть одной.
   - Почему?
   - Если вы зайдете ко мне, я вам скажу. Харт сидел, держась обеими  руками
за руль.
   - Слово "свидание" имеет множество значений.
   - Я знаю.
   Пегги сказала это так, что ее слова  разозлили  и  Харта.  Он  устал.  Он
чувствовал, что его дурачат. Женщины - такие странные существа! Похоже,  они
думают, что могут добиться от мужчины своего,  размахивая  флагом  вместе  с
ним. Невероятно, но в девяносто девяти случаях из ста они оказываются правы.
   - Ну пожалуйста, - попросила Пегги тихо. Харт все еще колебался.
   - Хорошо, - в конце концов согласился он. - Но только на пару мартини.
   Он лгал и знал это: зайдя так далеко, они на этом не остановятся.
   Пегги откинулась на сиденье, держа руки на коленях.
   - Там будет видно, - неопределенно заметила она. Харт стал было  заводить
двигатель, но прервался, потому что к нему подъехала полицейская  патрульная
машина. Из нее вышел офицер.
   - Одну минуточку, - сказал он. Потом он узнал Харта и бросил через  плечо
своему напарнику:
   - Эй, Джо! Иди сюда! Это Док возвращается домой с войны.
   Оба были рады его видеть. Тот, который заговорил первым, сказал:
   - Хорошо потрудились, Харт! Ну  и  задали  вы  перцу  этому  Коттону!  Мы
слышали сообщение по радио несколько минут назад.
   Харт был немного смущен присутствием в его авто  девушки.  Он  чувствовал
необходимость представить ее.
   - Приятно было увидеться с вами снова. Это мисс Пегги...
   - Джоунс, - подсказала фамилию девушка.
   Оба офицера оставили ее  реплику  практически  без  внимания,  их  больше
интересовал приговор Коттона,  которым  они  были  явно  довольны.  Как  они
радостно сообщили Харту, поскольку власти штата не предъявили  прямых  улик,
то по всему Стрипу ставки были восемь к  двум,  что  Коттона  не  осудят  за
убийство, а они оба поставили недельную зарплату  на  то,  что  осудят.  Оба
полицейских опекали аптеку Харта, и он относился к ним с симпатией,  но  был
рад, когда у них в автомобиле резко забубнила рация  и  они  были  вынуждены
отойти.
   Как только полицейские отъехали, Харт повел машину гораздо медленнее.  Он
здорово пожалел об этой встрече. Несмотря на всю изысканную утонченность, на
самом  деле  Стрип  -  просто  маленькая  деревушка,  где  языки  мелют  без
остановки. К утру всякий и каждый,  начиная  от  грузчика  в  винно-водочном
магазине Берни до метрдотеля из "Шведского уголка",  будут  знать,  что  Джо
Финли и Мэтт Хупер остановили Дока Харта в два ночи, а у него в авто  сидела
загадочная незнакомка с каштановыми волосами, довольно хорошенькая,  которая
назвалась явно вымышленной фамилией  Джоунс.  И  это  по  пути  домой  после
двухмесячного отсутствия по судебным делам!
   Пегги положила руку ему на колено:
   - О чем вы думаете?
   - О том, что трудолюбивый аптекарь, который не сует носа  в  чужие  дела,
может попасть в очень щекотливое положение, - ответил он.
   - Значит, вы злитесь на меня, верно? Харт честно признался:
   - Нет, не то чтобы злюсь. Просто заинтригован.
   - Заинтригован?
   - Да. Просто мне необходимо знать, кто вы такая и что вы от меня хотите.

2 сентября 1958 г.

3 часа 01 мин.

   Квартира не обманула предчувствий Харта - как он и думал, две  комнаты  с
ванной и крохотной кухонькой в  одном  из  старых  реконструированных  жилых
домов на холмах к северу от бульвара и приблизительно в миле от его аптеки.
   Самое лучшее, что было в этой квартирке, - это вид.  С  того  места,  где
стоял  Харт  перед  окнами  гостиной,  открывался  вид   на   огни   города,
растянувшегося на мили.
   Попивая неспешными глотками вторую порцию, Харт  отдал  девушке  должное.
Пегги готовила неплохие напитки, хотя мартини был чуточку крепок и  подавала
она его в старомодных бокалах.
   Свидание, если это можно  назвать  свиданием,  проходило  по  заведенному
порядку. Пегги, как  водится,  объявила,  что  желает  переодеться  в  нечто
попрохладнее и поудобнее. Однако вместо  того  чтобы  облачиться  в  обычное
тонкое, как  паутинка,  неглиже,  она  надела  миленький  красный  чесучовый
халатик прямого покроя,  заканчивающийся  на  середине  ее  бедер,  создавая
иллюзию, что под этим провокационным нарядом нет ровным счетом ничего.
   - И как вам? - крикнула она из кухоньки. Харт  отошел  от  подоконника  к
кушетке.
   - Отлично, - рявкнул он в ответ. - После проведенных в  душном  помещении
последних нескольких месяцев этот мартини в самый раз.
   Он сдержанно удивлялся сам  себе.  В  книге  или  в  кино  герой,  будучи
респектабельным бизнесменом и столпом общества, через несколько минут  надел
бы пиджак, поблагодарил Пегги за выпивку и поспешно  ретировался  бы.  Но  в
жизни так не бывает. И он прекрасно об этом знал. Он  уже  это  проходил.  И
множество мужчин вместе с ним. Если бы всем уважаемым бизнесменам или другим
профессионалам со Стрипа и Беверли-Хиллз, которые побывали в чужих постелях,
было суждено умереть в одну ночь, то во всем округе Лос-Анджелеса не нашлось
бы  столько  католических  или  христианских  священников,  священников  или
раввинов, чтобы помолиться о вознесении их на  отведенные  для  них  небеса.
Кучка долларов и положение в обществе не лишают мужчину мужских  достоинств.
Если по какой-либо известной лишь ей причине (а хорошо бы узнать,  по  какой
именно) девушка с каштановыми  волосами  возжелала  его,  она  его  получит.
Хотелось бы Харту только знать, почему она так опасается оставаться  одна  в
эту ночь. "Заезженная уловка", - решил Харт про себя.
   Девушка прошлепала босиком из  кухни  и  водрузила  запотевший  графин  с
мартини  на  низкий  столик  для  кофе,  стоящий  перед  кушеткой,  а  потом
опустилась на нее рядом с Хартом.
   Она уселась на  кушетку  наискосок,  и,  естественно,  красный  чесучовый
халатик задрался, обнажив ее бедра почти  донельзя.  Харт  вытер  вспотевшие
ладони о брюки. Он попробовал было сказать нечто умное,  но  ему  ничего  не
пришло в голову.
   С торжеством в серо-голубых глазах Пегги пододвинулась поближе:
   - Вам ведь любопытно, не так ли?
   - Любопытно? А чему, собственно, мне удивляться?
   - Есть ли что-нибудь у меня под халатиком.
   - Да, - признался Харт. - Любопытно. Она легко коснулась губами его губ.
   - Там ни черта нет, - заверила она его. Когда она взяла его за  руку,  то
сказала внезапно охрипшим голосом:
   - Поэтому почему бы вам это самому не проверить?
   - Прямо здесь? - осведомился Харт.
   - Нет, в спальне.
   Постельное белье на кровати сбилось. Долгое  время  в  тускло  освещенной
спальне слышались лишь звуки хриплого дыхания. Харт был сам  себе  противен.
"Ну хорошо. Но только на пару мартини". Вот  тебе  и  пара  мартини!  Совсем
сошел с катушек! Любой мужчина, даже самый умный, все равно что воск в руках
хорошенькой женщины. Похоже, природа, или Бог, или  Творец,  который  создал
мужчину, сделали так, что тяга к плотскому у мужчины столь  сильна,  что  он
просто не в силах ее преодолеть.
   Харт долго лежал неподвижно, потом перевернулся на бок и  приподнялся  на
локте.
   Ее порочные губы все еще были припухшими. Ее  маленькие,  но  совершенной
формы груди с трудом приподнимались и опадали в такт ее дыханию.
   Харт в первый раз  за  два  месяца  почувствовал  спокойствие,  настоящее
восхитительное спокойствие. Он потянулся через стройное тело к прикроватному
столику, взял две сигареты и прикурил их.
   Пегги взяла протянутую ей сигарету.
   Харт сделал затяжку.
   - Почему выбор пал на меня?
   Она долго и пристально смотрела ему в лицо.
   - А ты поверишь, если я скажу, что причиной тому, что  я  ходила  в  суд,
только ты, что я высиживала там каждый день в течение двух месяцев, глядя на
тебя и думая о тебе?
   - Нет, - сказал Харт. - Не поверю.
   Годы, проведенные на Стрипе, разрушили все его иллюзии. Он  приподнял  ее
лицо за подбородок двумя пальцами, чтобы видеть глаза.
   - С кем ты сводишь счеты, золотко?
   - Я тебе не нравлюсь? Харт легонько погладил ее.
   - Я тебя обожаю. Но я не получил ответа на свой вопрос.
   - Мне следует ответить?
   - Хотелось бы.
   Девушка несколько минут лежала молча, потом свесила голые ноги на  пол  и
встала, слегка качнувшись.
   - Извини. Одну минуточку. Я хочу сделать глоток воды. Харт проследил, как
она выходила из спальни, мысленно  сравнивая  ее  перекатывающиеся  округлые
ягодицы с попкой Герты. Он с  грустью  признал,  что  женщины,  раздетые  до
нитки, очень похожи одна на другую. Когда она вернулась,  походка  ее  стала
еще более нетвердой, а от ее дыхания явно веяло запахом джина.
   - Ты уверена, что ходила выпить воды?  -  спросил  он.  Она  была  с  ним
честна.
   - Нет. Джина.
   Она снова улеглась в постель и смотрела на него, не улыбаясь.
   - Вот так.
   - Значит, так.
   Харт с трудом удержался, чтобы не ударить ее.
   - Ну, теперь давай выкладывай, зачем ты все это затеяла.
   - Ты злишься на меня.
   - Возможно.
   - И на Гарри.
   Харт почувствовал, как  у  него  из  подмышки  выкатилась  капля  пота  и
поползла по его боку. Несмотря на то, что в  небольшой  спальне  становилось
жарко и душно, капля пота была холодной.
   - На какого еще Гарри? - заставил он себя спросить.
   - На Гарри Коттона.
   - Нет!
   - Но ты сам спросил!
   - Ты его хорошо знала?
   Губы девушки скривились в горькой улыбке.
   - Я - его жена. Его официальная жена. Мы поженились в Уэйко, штат  Техас,
когда он еще трудился на свою компанию и  мыл  окна  на  высоте.  -  Девушка
вызывающе посмотрела на него. - А теперь давай ударь меня!
   Харт подавил приступ тошноты. Коттон, должно быть, бил  девочку,  здорово
колотил, довел ее до такого  эмоционального  состояния,  что  она  оказалась
способной на такое. Неудивительно, что  защита  постаралась  не  довести  до
того, чтобы она появилась на месте свидетеля обвинения.
   - А почему я должен тебя ударить? - спросил он ее.
   - Гарри бы ударил, - сказала она горько. -  Он  считал  в  порядке  вещей
заниматься любовью с любой шлюхой отсюда до Уэйко. Он обманывал меня с самой
первой недели нашего брака. Теперь я  об  этом  знаю.  А  между  шлюхами  он
возвращался ко мне. И из-за того, что у него совесть была нечиста,  если  он
на улице замечал, что какой-то мужчина смотрит на  меня  с  восхищением,  то
едва мог дотерпеть, пока мы придем домой, чтобы избить меня. Иногда  он  так
сильно меня избивал, что я даже  не  могла  пойти  на  работу.  -  Ее  голос
становил