39

     Стюарт Редман сидел на  обочине  дороги  и  ел  свой  ленч.  До  него
доносился нарастающий шум  моторов.  Он  допил  последний  глоток  пива  и
аккуратно завернул пачку с оставшимися крекерами. Он взял  свою  винтовку,
снял ее с предохранителя и положил  рядом.  Судя  по  звуку,  приближались
небольшие  мотоциклы.  В  этой  всеобъемлющей   тишине   было   невозможно
определить, как далеко они находятся. Может быть, милях в десяти.  Времени
достаточно, чтобы поесть  еще,  но  ему  не  хотелось  есть.  Солнце  ярко
светило, и мысль о встрече с живыми существами была приятной. Он не  видел
ни одного человека с тех пор, как покинул дом Глена Бэйтмена в  Вудсвилле.
Он снова бросил  взгляд  на  винтовку.  Снять  ее  с  предохранителя  было
необходимо, так как живые существа могли оказаться кем-то вроде Элдера. Но
он не взял винтовку в руки, так как  надеялся,  что  они  окажутся  кем-то
вроде Бэйтмена - разве что не с таким мрачным взглядом на будущее.
     Он подобрался, когда мотоциклы наконец-то вынырнули  из-за  поворота.
Это были две "Хонды" с объемом двигателей 250 см^3, управляемые  мальчиком
лет восемнадцати и  девушкой,  которая,  возможно,  была  старше,  чем  ее
спутник. На девушке были светло-голубые "Левис" и желтая блузка.
     Они заметили его, и оба мотоцикла слегка отклонились  от  курса,  так
как их обладатели с трудом справились с удивлением. Рот мальчика открылся.
На  мгновение  стало  неясно,  остановятся  ли  они  или   проедут   мимо,
направляясь на запад.
     Стью поднял руку и приветливо сказал им:
     - Хелло! Сердце его исступленно билось. Ему очень хотелось, чтобы они
остановились. Так и произошло.
     На мгновение он был поражен напряженностью их поз. В особенности, это
относилось к мальчику: он выглядел так, словно ему в кровь вогнали  галлон
адреналина. Конечно, у Стью была винтовка, но она лежала рядом, а они сами
были вооружены. У мальчика был револьвер, а у девушки за спиной  болталось
небольшое охотничье ружье.
     - По-моему, он нормальный парень,  Гарольд,  -  сказала  девушка,  но
мальчик, которого она назвала Гарольдом, напряженно застыл верхом на своем
мотоцикле и смотрел  на  Стью  с  удивлением,  прикидывая  в  уме  течение
возможного конфликта.
     - Я сказала, что по-моему...
     - Как мы можем в этом убедиться? - отрезал  Гарольд,  не  спуская  со
Стью глаз.
     - Ну, я очень рад вас видеть, если это способно вас убедить, - сказал
Стью.
     - А что если я вам не поверю? - с  вызовом  сказал  Гарольд,  и  Стью
заметил, что мальчиком снова  овладел  страх.  Страх  перед  ним  и  перед
ответственностью за девушку.
     - Ну, тогда я не знаю. - Стью поднялся.  Рука  Гарольда  дернулась  к
кобуре.
     - Гарольд, оставь, - сказала девушка. Она умолкла, и  какое-то  время
все они не знали, что делать дальше -  совокупность  трех  точек,  которые
могут   сформировать   треугольник,   форму   которого   пока   невозможно
предугадать.


     - Ууууууу, - сказала Фрэнни, усаживаясь на островок моха  у  подножия
придорожного вяза. - Похоже, мозоли на заднице у меня никогда не  пройдут,
Гарольд.
     Гарольд сердито хихикнул.
     Она повернулась к Стью.
     - Вы когда-нибудь пробовали проехать сто семьдесят миль  на  "Хонде",
мистер Редман? Не рекомендую.
     Стью улыбнулся.
     - Куда вы направляетесь?.
     - Какое вам до этого дело? - грубо спросил Гарольд.
     - Что это за отношение к людям? - спросила Фрэн. -  Мистер  Редман  -
первый человек, которого мы видели со дня смерти  Гуса  Динсмора!  Я  хочу
сказать, что если мы отправились в путь не для того,  чтобы  найти  других
людей, то для чего же тогда?
     - Он просто заботится о твоей безопасности, - спокойно  сказал  Стью.
Он сорвал травинку и стал жевать ее.
     - Правильно, забочусь, - сказал Гарольд, не смягчив тона.
     - Я думаю, мы искали друг друга,  -  сказала  она,  и  лицо  Гарольда
потемнело.
     - Да что ты говоришь, - пробормотал Гарольд.  Он  посмотрел  на  Стью
исподлобья и вытащил пачку "Мальборо" из кармана куртки. Потом он  вытащил
одну сигарету и закурил ее как человек, лишь  недавно  пристрастившийся  к
этой привычке. Примерно позавчера.
     - Мы едем в Стовингтон, штат Вермонт, - сказала Фрэнни. - В центр  по
изучению чумы. Мы... что  случилось,  мистер  Редман?  -  Стью  побледнел.
Травинка выпала у него изо рта на колени.
     - Почему туда? - спросил Стью.
     - Потому что там находится центр по  изучению  заразных  болезней,  -
сказал Гарольд высокомерно. - Мне пришло в голову, что если в Америке  еще
остались  какие-нибудь  важные  лица,  пережившие  катастрофу,  то  весьма
вероятно, что они  окажутся  в  Стовингтоне  или  Атланте,  где  находится
подобный центр.
     - Это правильно, - сказала Фрэнни.
     - Вы теряете время зря, - сказал Стью.
     Фрэнни выглядела удивленной. Гарольд негодовал. Краска  вновь  начала
подниматься у него по шее.
     - Вряд ли вы способны об этом судить, милостивый государь.
     - Вполне способен. Я пришел оттуда.
     Теперь оба они выглядели удивленными.
     - Вы знали об  этих  местах?  -  потрясение  спросила  Фрэнни.  -  Вы
проверяли их?
     - Не совсем так. Я...
     - Ты лжешь! - вскричал Гарольд птичьим, пронзительным голосом.
     Фрэн заметила тревожную холодную  вспышку  гнева  в  глазах  Редмана,
потом они вновь смягчились.
     - Нет, я не лгу.
     - А я тебе говорю, что ты лжешь! Ты просто...
     - ГАРОЛЬД, НЕМЕДЛЕННО ЗАТКНИСЬ!
     Гарольд посмотрел на нее с болью.
     - Но Фрэнни, как ты можешь верить...
     - А как ты можешь быть таким грубым и невыносимым? - горячо  спросила
она. - Ты можешь для начала хотя бы выслушать, что он нам скажет?
     - Я не доверяю ему.
     - Как можно судить о человеке, которого только что встретил? Гарольд,
ты ведешь себя просто отвратительно!
     - Позвольте, я вас все объясню, - сказал Стью спокойно. Он  рассказал
краткую версию истории, начавшейся с того, как Кэмпион врезался в  колонки
Хэпа. Вкратце он рассказал о своем побеге  из  Стовингтона  неделю  назад.
Гарольд тупо смотрел на свои руки, выдирая ими куски моха и разрывая их на
части. Но лицо девушки было похоже на развернутую карту несчастной страны,
и Стью стало  ее  очень  жалко.  Она  отправилась  с  этим  мальчишкой  (у
которого, надо  отдать  ему  должное,  возникла  отличная  идея),  надеясь
вопреки очевидности, что в мире  остались  еще  какие-то  островки  раз  и
навсегда заведенного порядка. Что ж, ее  постигло  сильное  разочарование.
Это было видно по ее глазам.
     - И Атланта тоже? Оба уничтожены эпидемией? - спросила она.
     - Да, - сказал он, и она разрыдалась.
     Он хотел бы успокоить ее, но мальчишка бы этого не позволил.  Гарольд
с сомнением взглянул на Фрэн, а потом на крошки моха у  себя  на  рукавах.
Стью протянул Фрэн платок. Она рассеянно поблагодарила его, даже не подняв
глаза. Гарольд вновь сумрачно уставился на Стью глазами жадного  мальчика,
который сам хочет съесть коробку печенья. Как он  будет  удивлен,  подумал
Стью, - когда узнает, что девушка - это не коробка печенья.
     Когда ее рыдания перешли в прерывистые вздохи, она сказала:
     - Думаю, мне и Гарольду надо вас поблагодарить. По крайней  мере,  вы
избавили нас от долгого путешествия с разочарованием в конце.
     - Ты хочешь сказать, что веришь ему? Просто так, на  слово?  Он  тебе
вешает лапшу на уши, а ты... ты просто принимаешь это с благодарностью?
     - Гарольд, с чего бы ему врать? Какая ему от этого выгода?
     - Как я могу знать, что у него на уме? - спросил Гарольд  свирепо.  -
Может быть, убийство. Или изнасилование.
     - Гарольд, попытайся не быть таким ужасным, - попросила Фрэн.
     - УЖАСНЫМ? - заорал Гарольд. - Я забочусь о тебе - о нас - разве  это
так УЖАСНО?
     - Смотри, - сказал  Стью,  закатывая  рукав.  На  руке  у  него  было
несколько заживающих следов уколов и след от кровоподтека.  -  Они  кололи
меня всякими лекарствами.
     - Может быть, ты наркоман, - сказал Гарольд.
     Не ответив, Стью опустил рукав. Разумеется, дело было в  девушке.  Он
привык к мысли о том, что она его  собственность.  Ну  что  ж,  некоторыми
девушками можно владеть, а некоторыми - нет. Эта, скорее всего, относилась
к последнему типу. Она была высокого роста и выглядела хорошенькой и очень
свежей. Ее темные глаза и волосы придавали ей вид, который ошибочно  можно
было принять за нежную беспомощность. Легко можно было не увидеть  ту  еле
заметную морщинку между бровями, которая делалась такой отчетливой,  когда
она сердилась.
     -  Ну  и  что  же  нам  теперь  делать?  -  спросила  она,  полностью
проигнорировав последнюю реплику Гарольда.
     - Все равно надо ехать, - сказал Гарольд, и когда она  посмотрела  на
него, он добавил поспешно: - Ну, надо же нам ехать  КУДА-НИБУДЬ.  Конечно,
может быть, он и говорит правду, но нам надо проверить второй раз. А потом
мы решим, что делать дальше.
     Фрэн взглянула на Стью  с  выражением  я-не-хотела-бы-вас-обижать-но.
Стью пожал плечами.
     - Согласна? - настаивал Гарольд.
     - По-моему, это не имеет значения,  -  сказала  Фрэнни.  Она  сорвала
пушистый одуванчик и сдула с него семена.
     - Вам кто-нибудь встретился на дороге? - спросил Стью.
     - Попалась одна собака, похоже, здоровая. Людей мы не видели.
     - Я тоже видел собаку. - Он рассказал им о Бэйтмене и Коджаке.  После
этого он произнес:  -  Я  направлялся  в  сторону  побережья,  но  раз  вы
говорите, что там никого нет, то мое желание угасло.
     - Очень  жаль,  -  сказал  Гарольд  голосом,  в  котором  можно  было
расслышать что угодно, кроме жалости. Он поднялся. - Готова, Фрэн?
     Она неуверенно посмотрела на Стью, а потом встала.
     - Спасибо вам за то, что вы рассказали  нам,  пусть  даже  новости  и
оказались не слишком веселыми.
     - Секунду, - сказал Стью, также поднимаясь на ноги.
     Он снова засомневался, думая о том, стоит ли с  ними  связываться.  С
девушкой все было в порядке, но мальчишке явно было лет семнадцать,  и  он
был поражен тяжелым случаем ненависти ко всему  человечеству.  Но  так  ли
много осталось людей, чтобы  можно  было  позволить  себе  выбирать?  Стью
думал, что нет.
     - Мне кажется, мы оба ищем людей, - сказал  он.  -  Если  вы  примите
меня, мне хотелось бы стать вашим попутчиком.
     - Нет, - немедленно откликнулся Гарольд.
     Фрэн обеспокоено перевела взгляд с Гарольда на Стью.
     - Может быть, мы...
     - Не возражай. Я сказал нет.
     - У меня что, нет права голоса?
     - Да что с тобой? Разве ты не видишь, что  ему  надо  только  одного?
Боже мой, Фрэн!
     - Трое лучше, чем двое, если случится беда, - сказал Стью, -  и  я-то
уж точно знаю, что это лучше, чем один.
     - Нет, - повторил Гарольд. Руку он опустил на рукоять револьвера.
     - Да, - сказала Фрэн. - Мы рады принять вас, мистер Редман.
     Гарольд резко обернулся, посмотрел на нее с болью и обитой.  Стью  на
секунду  напрягся,  опасаясь,  что  Гарольд  ударит  ее,  но  потом  снова
расслабился.
     - Так вот ты как? Ты просто ждала удобного момента, чтобы  избавиться
от меня, теперь я  понимаю.  -  Он  так  рассердился,  что  на  глаза  ему
навернулись слезы, и от этого он стал сердиться еще сильнее. - Раз ты  так
хочешь, пожалуйста. Ты поедешь с ним. А мне с тобой делать нечего. - И  он
пошел к тому месту, где стояли "Хонды".
     Фрэнни посмотрела на Стью с  убитым  видом,  а  потом  повернулась  к
Гарольду.
     - Минуточку, - сказал Стью. - Постойте здесь, пожалуйста.
     - Пожалуйста, не обижайте его, - сказала Фрэн.
     Стью побежал к Гарольду, который уже успел оседлать  свою  "Хонду"  и
пытался ее завести.
     - Держись подальше! -  гневно  крикнул  Гарольд  и  снова  взялся  за
рукоять револьвера. Глаза расширились, и  Стью  подумал  о  том,  что  еще
чуть-чуть - и он может стать опасным. Он не просто ревновал девушку -  это
было неоправданное упрощение со стороны Стью. В  этом  было  замешано  его
чувство собственного достоинства, его новый имидж защитника.
     - Гарольд, - сказал Стью ему почти что в самое ухо, положив  руку  на
его плечо.
     - ПУСТИТЕ МЕНЯ.
     - Гарольд, ты спишь с ней?
     Гарольд вздрогнул, и Стью понял, что нет.
     - Не твое дело!
     - Нет, не мое. Но нам надо разобраться в ситуации. Она не принадлежит
мне, Гарольд. Она принадлежит самой себе. Я не собираюсь  пытаться  отбить
ее у тебя. Извини, что приходится говорить так  грубо,  но  так  надо  для
того, чтобы понять, в каком положении мы находимся. Сейчас вас двое,  а  я
один. Если ты уедешь, то нас будет двое, а ты один. Какой смысл?
     Гарольд ничего не ответил.
     - Я буду откровенен, - продолжал Стью, по-прежнему говоря Гарольду  в
самое ухо (забитое коричневой серой) и стараясь, чтобы  голос  его  звучал
как можно спокойнее. - Мы с тобой знаем, что  мужчине  незачем  насиловать
женщин. Если, конечно, он умеет управляться со своей рукой.
     - Это... - Гарольд облизал губы и посмотрел через  дорогу  туда,  где
стояла Фрэн, скрестив руки  и  беспокойно  глядя  на  них.  -  Это  звучит
отвратительно.
     - Может быть, так, а может быть, и нет, но  когда  мужчина  находится
рядом с женщиной, которая не пускает его в постель, то у него нет  выбора.
Я часто прибегаю к ручному способу. Я  думаю,  и  ты  тоже.  Я  хочу  быть
откровенным, один на один. Я здесь не для того, чтобы выставлять тебя, как
какого-нибудь хулигана с деревенских ярмарочных танцулек.
     Гарольд снял руку с кобуры и посмотрел на Стью.
     - Вы хотите сказать? Я... вы обещаете, что ничего не скажете?
     Стью кивнул.
     - Я люблю ее, - сказал Гарольд хрипло. - Она не любит  меня,  я  знаю
это, но говорю откровенно, как и вы.
     - Так-то лучше. Я не собираюсь встревать между вами.  Я  просто  хочу
идти рядом.
     - Вы обещаете? - настойчиво повторил Гарольд.
     - Да, обещаю.
     - Хорошо.
     Он медленно слез с "Хонды". Вдвоем они вернулись к Фрэн.
     - Он может ехать с нами, - сказал Гарольд. - А я... - Он посмотрел на
Стью и сказал с усилием: - Я приношу свои извинения, за то что  вел  себя,
как кретин.
     - Ура! - закричала Фрэн и захлопала в ладоши. - Ну  а  теперь,  когда
все улажено, куда же мы поедем?
     В конце  концов  они  решили  отправиться  в  том  направлении,  куда
двигались Гарольд и Фрэн, на запад. Стью сказал, что, по его мнению,  Глен
Бэйтмен будет рад, если они переночуют у  него.  Стью  поехал  на  "Хонде"
Фрэн, а она устроилась позади Гарольда. В Твин Маунтин они остановились на
ленч и приступили к трудному  и  осторожному  делу  -  знакомству  друг  с
другом.
     Они поели в пустынном кафе, и Стью заметил, что его  взгляд  снова  и
снова останавливается на лице Фрэн - на ее живых глазах, на маленьком,  но
твердом подбородке, на морщинке между  бровей,  служившей  показателем  ее
эмоций. Ему нравилось как она смотрела и как разговаривала. Ему  нравилось
даже то, как ее темные волосы убраны за уши.  И  в  тот  момент  он  начал
понимать, что хочет ее, несмотря ни на что.




           ЧАСТЬ ВТОРАЯ. НА ГРАНИ. 5 ИЮЛЯ - 6 СЕНТЯБРЯ 1990 ГОДА


                                    40

     На Главной улице городка Мэй, штат Оклахома, лежал  мертвый  человек.
Ника это не удивило. С того момента, как он  оставил  Шойо,  ему  пришлось
повидать немало трупов. Одним трупом больше, одним меньше - какая разница?
     Но когда труп сел на мостовой, Ником овладел такой ужас,  что  он  не
справился с велосипедом и упал. Он содрал ладони и поранил лоб.
     - Господи, мистер, ну и грохнулись же вы, - сказал труп,  приближаясь
к Нику походкой, которую точнее всего можно  определить,  как  благодушное
пошатывание.
     Ник не уловил ни одного слова. Он смотрел на  мостовую  в  то  место,
куда капала кровь из его  рассеченного  лба,  и  думал  о  том,  насколько
серьезна рана. Когда рука дотронулась до его плеча, он вспомнил про труп и
вскочил на ноги.
     - Не принимайте близко к сердцу, - сказал труп, и  Ник  заметил,  что
это вовсе не труп, а молодой человек, весело глядящий  на  него,  В  одной
руке у него была початая бутылка виски, и Ник все понял. Не труп, а пьяный
человек, который так напился, что вырубился посреди дороги.
     Ник кивнул и показал кружок из  большого  и  указательного  пальца  -
о'кей. Капля крови скатилась у него со лба и попала в  глаз,  над  которым
поработал Рэй Бут. Он приподнял повязку  и  вытер  глаз  тыльной  стороной
кисти. Сегодня глаз видел немного лучше.
     Человек с бутылкой виски наблюдал за Ником  безо  всякого  выражения.
Когда Ник сел на бордюр и стал выковыривать крошки гравия из  ладони,  все
признаки оживления исчезли с его лица. Оно  стало  пустым  и  плоским.  На
человеке был надет чистый, но  поношенный  комбинезон  и  тяжелые,  грубые
ботинки. Рост его был около шести футов, а волосы  были  такими  светлыми,
что казались почти  белыми.  Глаза  его  были  ярко-голубыми  и  абсолютно
пустыми. Вкупе с шелковистыми волосами они безошибочно  указывали  на  его
шведское или норвежское происхождение.  Выглядел  он  не  больше,  чем  на
двадцать три, но как Ник обнаружил позднее, ему  должно  было  быть  около
сорока пяти, так как он помнил  окончание  войны  в  Корее  и  возвращение
своего папочки в военной форме месяц спустя. Его нельзя было заподозрить в
том, что он мог это придумать. Вымысел не был коньком Тома Каллена.
     Он стоял над Ником с пустым лицом, словно  отключенный  робот.  Потом
постепенно  его  лицо  вновь  оживилось.  Покрасневшие  от   виски   глаза
заморгали. Он заулыбался. Он вновь вспомнил ситуацию.
     - Господи, мистер, ну и грохнулись же вы. Разве не так? Ей-Богу! - Он
отвел глаза от раны на лбу у Ника.
     В кармане у Ника был блокнот и ручка. Он написал:
     "Вы меня немного испугали. Думал, что вы труп, пока вы  не  сели.  Со
мной все в порядке. Есть ли в городе аптека?"
     Он вручил блокнот  человеку  в  комбинезоне.  Человек  взял  блокнот.
Посмотрел на то, что там было написано. Вернул его обратно.  Улыбаясь,  он
сказал:
     - Меня зовут Том Каллен. Но читать я не умею. Я  добрался  только  до
третьего класса, но к тому времени  мне  уже  исполнилось  шестнадцать,  и
папочка заставил меня уйти из школы. Он сказал, что я уже слишком велик.
     Умственно отсталый, - подумал Ник. Я не могу говорить, а он не  умеет
читать. На мгновение он почувствовал себя в абсолютном тупике.
     - Господи, мистер, но и грохнулись же вы! - воскликнул Том Каллен,  и
в каком-то смысле эта фраза прозвучала впервые для них обоих.  -  Ей-Богу,
разве не так?
     Ник кивнул. Потом убрал блокнот и ручку. Приложил  ладонь  ко  рту  и
покачал головой. Приложил руки к ушам и снова покачал головой. Левую  руку
положил на горло, и еще раз покачал головой.
     Каллен удивленно ухмыльнулся.
     - Болят зубы? У меня как-то раз тоже  болели.  Господи,  как  больно.
Разве не так? Ей-Богу!
     Ник покачал головой и вновь проделал  свою  пантомиму.  На  этот  раз
Каллен решил, что у Ника болят уши. Ник  вскинул  руки  вверх  и  пошел  к
своему велосипеду. Краска кое-где была содрана, но в целом велосипед  был,
похоже, цел. Он сел на него и поехал по улице. Да, все в  порядке.  Каллен
бежал за ним, радостно улыбаясь. Он не отрывал глаз от Ника. Почти  неделю
он никого не видел.
     - Не хочешь поговорить? - спросил он, но Ник не оглянулся и ничем  не
показал, что слышал вопрос. Тогда Том  потянул  его  за  рукав  и  спросил
снова.
     Человек на велосипеде приложил руку ко рту  и  покачал  головой.  Том
нахмурился.  Теперь  человек  поставил  велосипед  на  подножку   и   стал
оглядывать витрину магазинов. Похоже, он нашел то, что ему было нужно, так
как он ступил на тротуар и направился к аптеке мистера  Нортона.  Если  он
собирается попасть туда, то ему  чертовски  не  повезло,  так  как  аптека
заперта. Мис