тер Нортон уехал из города. Похоже,  почти  все  заперли  свои
жилища и уехали из города, кроме его мамочки и ее подруги миссис Блэкли, а
они были мертвы.
     Теперь молчаливый человек дергал за дверь. Том мог бы объяснить  ему,
что это бессмысленно, несмотря на  табличку  ОТКРЫТО  на  двери.  Табличка
врала. Чертовски  не  повезло,  так  как  Том  с  удовольствием  выпил  бы
газировки. Газировка была лучше виски, от которого  ему  сначала  делалось
хорошо, потом хотелось спать, а потом его голова начинала раскалываться от
боли. Чтобы избавиться от головной боли, он ложился спать, но ему  снилось
много всяких идиотских снов о человеке в черном одеянии типа того, которое
всегда носил преподобный отец Дейфенбейкер. Черный человек преследовал его
во сне. Похоже, он очень плохо относился к Тому.
     Но чем там теперь занимается молчаливый человек? Взял урну с тротуара
и собирается... что? Разбить окно  мистера  Нортона?  Ей-Богу,  он  так  и
сделал! А теперь он лезет внутрь, отпирает дверь...
     - Эй, мистер,  так  нельзя!  -  закричал  Том  голосом,  дрожащим  от
волнения и негодования. - Это незаконно. Незакон-но, с двумя "н". Разве вы
не знаете...
     Но человек был уже внутри и ни разу не обернулся.
     - Вы что, глухой? - возмущенно вскричал Том. - Ей-Богу, вы что...
     Он запнулся. Волнение и  оживление  сползли  с  его  лица.  Он  снова
превратился в выключенного  робота.  Для  жителей  Мэя  это  зрелище  было
привычным. Большинство из них думало, что эти внезапные приступы  являются
признаками  прогрессирующего  слабоумия  Тома,  но  на  самом   деле   они
представляли собой мгновения почти нормального мышления. Процесс  мышления
основывается (во всяком случае, так утверждают психологи)  на  дедукции  и
индукции, а умственно отсталый человек не может совершить этих дедуктивных
или индуктивных скачков. Где-то внутри порваны провода, произошли короткие
замыкания и неправильно работают  переключатели.  Том  Каллен  страдал  не
самым тяжелым случаем слабоумия и мог  делать  простые  умозаключения.  Он
чувствовал возможность такого  умозаключения  подобно  тому,  как  человек
чувствует, что имя вертится у него "на самом кончике языка". Когда же  это
происходило. Том выпадал из реального мира и погружался  внутрь  себя.  Он
становился чем-то похож на человека в темной незнакомой  комнате,  который
со штепселем от лампы в руке и, натыкаясь на разные предметы, другой рукой
нашаривает розетку. А если он найдет ее  (это  случалось  не  всегда),  то
вспыхнет яркий свет, и он увидит комнату (мысль), как  на  ладони.  Но  на
этот раз свет не вспыхнул.
     Он сказал:
     - Ты что, глухой что ли?
     Человек  вел  себя  так,  как  будто  он  не  слышал  слов  Тома,  за
исключением случаев, когда смотрел  прямо  на  него.  И  этот  человек  не
произнес ни слова. Даже не сказал привет.
     Положил руки на уши и покачал головой.
     Положил руки на рот и сделал то же самое.
     Положил руки на шею и сделал то же самое опять.
     Комната осветилась: умозаключение было сделано.
     - Ей-Богу! - воскликнул Том, и лицо его вновь  оживилось.  Глаза  его
засияли. Он ринулся в аптеку Нортона, забыв  о  том,  что  это  незаконно.
Молчаливый человек тер мокрой ваткой по лбу.
     - Эй, мистер! - закричал Том, подбегая к нему. Молчаливый человек  не
обернулся. Том на мгновение был озадачен, но потом вспомнил.  Он  постучал
Ника по плечу, и тот обернулся. -  Вы  глухонемой,  так?  Не  слышите!  Не
разговариваете! Так?
     Ник кивнул. Реакция Тома его удивила. Том подскочил в воздух и бешено
захлопал в ладони.
     - Я так и подумал! Ура мне! Я подумал об этом сам! Ура Тому Каллену!
     Ник был  вынужден  усмехнуться.  Он  не  мог  припомнить,  когда  его
глухонемота доставляла кому-нибудь столько удовольствия.


     Том и Ник завтракали на лужайке перед зданием городского суда. Том не
закрывал рот ни на секунду. Ник уже прослушал рассказ о том,  как  папочка
Тома убежал пару лет назад  с  официанткой,  и  о  том,  как  Том  работал
подручным на ферме у мистера Норбатта, и как два года назад мистер Норбатт
решил, что он  "достаточно  хорошо  справляется",  чтобы  ему  можно  было
доверить топор, и о том, как однажды ночью на  Тома  набросились  "большие
мальчишки", и как Том "сражался с ними,  пока  они  все  не  оказались  на
волосок от смерти, а один из них попал в больницу с переломом костей,  вот
что сделал Том Каллен". Услышал он и о том, как Том  обнаружил  свою  мать
дома у миссис Блэкли, и они  лежали  мертвыми  в  гостиной,  и  Том  решил
убраться подальше. Том сказал, что Иисус не придет  забрать  мертвецов  на
небо, если кто-нибудь будет подглядывать (Ник подумал, что в представлении
Тома Иисус является кем-то вроде Санта-Клауса наоборот:  он  уносит  трупы
через каминную трубу, вместо того, чтобы опускать  туда  подарки).  Но  он
ничего не сказал о том, что Мэй абсолютно опустел и что движение на  шоссе
полностью прекратилось.
     Ник положил руку Тому на грудь, останавливая поток слов.
     - Что? - спросил Том.
     Ник широким жестом обвел пространство вокруг себя.  Потом  он  придал
своему лицу бурлескное выражение удивления, нахмурил брови, склонил голову
набок и почесал затылок.  Потом  он  прошел  двумя  пальцами  по  траве  и
вопросительно поднял глаза на Тома.
     То, что он увидел, его сильно встревожило. Глаза Тома, секунду  назад
сверкавшие от переполнявших его известий, теперь казались  высеченными  из
тусклого синего мрамора. Рот его  раскрылся,  так  что  Ник  мог  заметить
размокшие крошки картофельных чипсов, прилипшие к  его  языку.  Руки  Тома
безвольно лежали на коленях.
     Ник обеспокоено протянул руку, чтобы коснуться его. Но прежде чем  он
успел это сделать, тело Тома дернулось. Глаза  его  широко  раскрылись,  и
оживление вновь наполнило его взгляд, словно вода - ведро.
     - Вы хотите знать, куда все ушли! - воскликнул Том.
     Ник энергично кивнул.
     - Ну, я думаю, они  отправились  в  Канзас  Сити,  -  сказал  Том.  -
Ей-Богу, так оно и есть. Они все время говорят о том, какой это  маленький
город. Ничего не происходит. Никаких  развлечений.  Даже  роликовый  каток
закрыли. Моя мамочка  всегда  говорит,  что  люди  уезжают  и  никогда  не
возвращаются. Совсем как мой папочка,  который  убежал  с  официанткой  по
имени Ди-Ди Пакалотт. Так что я думаю, что всем надоела эта жизнь,  и  они
уехали. В Канзас Сити, должно быть, ей-Богу, разве не так? Туда-то они все
и отправились. Кроме миссис Блэкли и моей  мамочки.  Иисус  заберет  их  с
собой на небо.
     Том вновь углубился в свой монолог.
     Ник откинулся на спину, и веки его стали  слипаться,  так  что  слова
Тома превратились в визуальный эквивалент  современного  стихотворения,  в
котором каждая новая  строчка  начинается  с  маленькой  буквы,  в  чем-то
похожий на произведение е.е.каммингса:
     мама сказала
     нет никакого
     но я сказал им я сказал шли бы вы
     не связываться с
     Прошлой ночью ему снились плохие сны, и теперь,  после  того  как  он
наелся, его единственным желанием было...
     ей-Богу
     с двумя "н"
     конечно хочу
     Ник заснул. Проснувшись, он смутно удивился тому, что он весь в поту.
Поднявшись с лужайки, он все понял. Было четверть пятого дня,  он  проспал
больше двух с половиной часов, и теперь на него ярко светило солнце. Но не
только в этом было дело. Том Каллен, в пароксизме заботливости, укрыл  его
двумя одеялами и стеганым покрывалом, чтобы он не простудился.
     Он огляделся вокруг. Тома рядом  не  было.  Ник  медленно  направился
через площадь, размышляя  о  том,  как  ему  быть  с  Томом.  Том  питался
консервами из магазина на противоположном конце  площади.  Заходя  туда  и
подбирая себе консервные банки исходя из  картинок  на  этикетках,  он  не
чувствовал никаких угрызений совести, так как - объяснил он Нику  -  дверь
была открыта.
     Ник лениво подумал, что было бы, если  бы  дверь  оказалась  заперта.
Возможно, когда Том проголодался бы, он забыл бы о своих строгих  правилах
или временно отменил бы их. Но что будет с ним, когда еда кончится?
     Но не это беспокоило его больше всего в связи с Томом.  Больше  всего
он обратил внимание на то возвышенное рвение, с которым его  приветствовал
этот человек. Возможно, он и умственно отсталый, - подумал Ник,  -  но  не
настолько, чтобы не чувствовать одиночества. И мать, и женщина, бывшая ему
вместо тетки, были мертвы. Папочка сбежал давным-давно. Мистер  Норбатт  и
другие жители Мая однажды ночью убрались в  Канзас  Сити,  пока  он  спал,
оставив его бродить взад и вперед по Главной улице, как слегка сумасшедшее
привидение. И ему в руки попадали такие вещи, с которыми ему не  следовало
бы иметь дело  -  виски,  например.  Если  он  снова  напьется.  Он  может
как-нибудь пораниться. А если он поранится, и рядом  некому  будет  о  нем
позаботиться, то ему может наступить конец.
     Но... глухонемой и умственно отсталый?  Как  они  могут  помочь  друг
другу? Ник остановился на тротуаре прямо перед входом в парк. Ну что ж,  -
решил он, - одну ночь я могу  переночевать  здесь.  Одна  ночь  ничего  не
меняет. По крайней мере, хоть приготовлю ему нормальный ужин.
     Слегка подбодренный этой мыслью, он отправился на поиски Тома.


     Эту ночь Ник провел в парке. Когда он вышел на городскую площадь,  он
увидел Тома, склонившегося над набором игрушечных моделей машин и  большой
пластмассовой заправочной станцией "Тексако".
     Том, по-видимому, решил, что раз можно взломать  аптеку  Нортона,  то
можно взломать и другие места. Он сидел на бордюре спиной  к  Нику.  Перед
ним стояли примерно сорок машинок.  Том  заводил  их  в  гараж  и  выводил
обратно, заправляя их у игрушечной колонки. Один из  подъемников  рядом  с
ремонтной мастерской функционировал, и Ник заметил, как время  от  времени
Том поднимает на нем одну из машин и делает вид, что что-то  чинит  внизу.
Если бы Ник мог слышать, то он бы различил в почти абсолютной тишине  звук
работающего воображения Тома Каллена. "Бррррр" - когда машины подъезжали к
заправке,  "чк-чк-чк-дзынь!"  -  когда   работала   заправочная   колонка,
"сссшшшшшшшшш" - когда опускался или поднимался подъемник.  Но  Ник  сумел
лишь частично уловить разговор  между  владельцем  заправки  и  маленькими
фигурками в машинах: "Полный бак, сэр? Все в порядке? А как же!  Позвольте
мне протереть ваше ветровое стекло,  мадам.  Думаю,  это  ваш  карбюратор.
Давайте-ка поднимем ее и посмотрим на эту негодницу. Комнаты отдыха? А как
же! Вон там за углом!"
     Я не могу оставить его, - подумал Ник.
     Я не могу так поступить.  И  совершенно  неожиданно  его  захлестнула
горькая грусть, настолько сильная, что на секунду он был готов заплакать.
     "Они ушли в Канзас Сити, - подумал он. Вот в чем все  дело.  Все  они
ушли в Канзас Сити."
     Ник перешел через улицу и похлопал Тома по  руке.  Том  подпрыгнул  и
оглянулся через плечо. Его губы раздвинулись в широкой виноватой улыбке, и
краска показалась над воротником его рубашки.
     - Я знаю, что это для детей, а  не  для  взрослых,  -  сказал  он.  -
Ей-Богу, я знаю это. Папочка мне говорил.
     Ник пожал  плечами,  улыбнулся  и  развел  руками.  На  лице  у  Тома
появилось облегчение.
     - Теперь это мое. Мое, раз я хочу. Если ты мог пойти в аптеку и взять
там кое-что, то и я могу пойти в магазин и  взять  там  кое-что.  Ей-Богу,
разве это не так? Я ведь не должен положить это на место, правда?
     Ник покачал головой.
     - Мое, - радостно сказал Том  и  вновь  занялся  гаражом.  Ник  снова
похлопал его по плечу, и Том обернулся назад: - Что?
     Ник потянул его за рукав, и Том охотно поднялся. Ник  провел  его  по
улице к тому месту, где на подножке стоял  его  велосипед.  Он  указал  на
себя. Потом на велосипед. Том кивнул.
     - Конечно. Велик ваш. Гараж мой. Я  не  трону  ваш  велик,  а  вы  не
тронете мой гараж. Ей-Богу так!
     Ник покачал головой. Он указал на себя. Потом на велосипед. Потом  на
Главную улицу. Помахал рукой: пока-пока.
     Том замер. Ник ждал.
     - Вы уезжаете, мистер? - сказал Том неуверенно.
     Ник кивнул.
     - Я не хочу, чтобы вы уезжали! - крикнул Том. Глаза его расширились и
стали еще синее, чем обычно. На них засверкали слезы. - Вы мне  нравитесь!
Я не хочу, чтобы вы тоже уехали в Канзас Сити!
     Ник притянул Тома к себе и положил руку ему на плечо. Указал на себя.
На Тома. На велосипед. За пределы города.
     - Не понимаю, - сказал Том.
     Ник  терпеливо  повторил  эту  процедуру.  На  этот  раз  он  добавил
прощальный жест пока-пока и, подчиняясь внезапному вдохновенному озарению,
поднял руку Тома и тоже махнул ей.
     - Хотите, чтобы я поехал с вами?  -  спросил  Том.  На  лице  у  него
заиграла улыбка недоверчивого восторга.
     Ник с облегчением кивнул.
     - Ура! - закричал Том. - Том Каллен уезжает! Том...  Он  запнулся,  и
радостное выражение частично сползло с его лица.
     Он посмотрел на Ника настороженно.
     - Могу я взять свой гараж?
     Ник на мгновение задумался, а потом кивнул.
     - О'кей!  -  Улыбка  вновь  заиграла  на  лице  Тома,  словно  солнце
выглянувшее из-за тучи. - Том Каллен уезжает!
     Ник подвел его к велосипеду. Указал на Тома, потом на велосипед.
     - Я на таком никогда не ездил, - сказал Том  с  сомнением,  глядя  на
гоночный привод и высоко поднятое, узкое седло.
     - По-моему, лучше мне и не пробовать. С такого  странного  велосипеда
Том Каллен обязательно свалится.
     Но Ник не был обескуражен. "Я на таком никогда  не  ездил"  означало,
что он ездил на каком-то другом.  Надо  просто  найти  велосипед  попроще.
Конечно, с Томом ему придется двигаться  медленнее,  но,  возможно,  и  не
настолько. Да и куда  спешить?  Сны  это  только  сны.  Но  он  чувствовал
внутреннее побуждение двигаться как можно быстрее. Оно было таким  сильным
и в то же время таким неопределенным, что в основе его, по-видимому, лежал
подсознательный импульс.
     Он подвел Тома обратно к его заправке. Он указал на игрушку, а  потом
улыбнулся и кивнул.  Том  вожделенно  присел  на  корточки,  но  руки  его
застыли, не успев ухватить пару машинок. Он поднял на Ника  подозрительный
и тревожный взгляд.
     - Вы ведь не уедете без Тома Каллена, правда?
     Ник твердо покачал головой.
     - О'кей, - сказал Том и уверенно повернулся к своим игрушкам. Ник  не
удержался и погладил его по голове. Том поднял взгляд и  робко  улыбнулся.
Ник улыбнулся в ответ. Нет, он не может оставить его. В этом нет сомнений.


     Велосипед, который, по его  мнению,  мог  подойти  Тому,  он  отыскал
только к полудню. Он нашел его в маленьком гараже на южном  конце  города.
Накачав шины, он сел на велосипед и убедился в том, что он исправен.
     По дороге на площадь он заехал в универсальный магазин и отыскал  там
проволочную корзинку приличных размеров. Он уже собирался  уходить,  когда
кое-что еще привлекло его внимание:  клаксон  с  хромированным  звонком  и
большой резиновой грушей. Усмехаясь, Ник  положил  клаксон  в  корзинку  и
отправился в скобяную секцию за отверткой и разводным гаечным ключом.
     Потом он пошел в продовольственный магазин и набил  объемистую  сумку
консервами.  Когда  он  вышел  из  супермаркета,   перед   ним   открылось
величественное зрелище. Том гордо ехал по  Главной  улице,  изо  всех  сил
сжимая грушу клаксона. На  лице  его  была  широкая,  ликующая  улыбка.  В
проволочной корзинке  лежала  коробка  с  гаражным  набором.  Его  карманы
распухли от моделей машин. С некоторой тоской Ник подумал о  том,  что  не
плохо было бы услышать звук клаксона, хотя бы для того,  чтобы  проверить,
доставит ли он ему такое же удовольствие, как Тому.
     Том подкатил к Нику и остановился. Крупные  капли  пота  выступили  у
него на лице. Том тяжело дышал и улыбался.
     Ник указал на город и помахал рукой.
     - Я по-прежнему могу взять гараж?
     Ник кивнул и повесил сумку с консервами на бычью шею Тома.
     - Мы уезжаем прямо сейчас?
     Ник снова кивнул и сделал кружок из большого и указательного пальцев.
     - В Канзас Сити?
     Ник покачал головой.
     - Куда захотим?
     Ник кивнул. Да. Куда они захотят, - подумал он - но скорее всего  это
место окажется где-нибудь в Небраске.
     - Ура! - радостно воскликнул Том. - О'кей! Да! Ура!


     Они поехали на север по шоссе N_283, но через два  с  половиной  часа
впереди начали собираться грозовые тучи. Скоро разразилась гроза.  Ник  не
слышал ударов грома, но он видел  ударяющие  в  землю  молнии.  Когда  они
достигли предместий Росстона, где Ник собирался  повернуть  на  восток  по
шоссе N_64, пелена дождя  под  облаками  исчезла,  и  все  небо  приобрело
зловещий желтоватый оттенок. Ветер  замер.  Он  ощутил  острую  тревогу  и
какую-то странную неловкость во всем теле. Никто никогда не  говорил  ему,
что один из инстинктов, который человек  разделяет  с  другими  животными,
заключается как раз  в  такой  реакции  на  внезапное  и  сильное  падение
атмосферного давления.
     Потом он почувствовал, как Том неистово дергает  его  за  рукав.  Ник
посмотрел  на  него  и  был  поражен  бледностью  его  лица.   Глаза   его
превратились в огромные блуждающие блюдца.
     - СМЕРЧ! - закричал Том. - СМЕРЧ ПРИБЛИЖАЕТСЯ!
     Ник поискал глазами воронку смерча, но ничего  не  увидел.  Он  снова
повернулся к Тому, думая о том, как бы успокоить его.  Но  Тома  рядом  не
было. Он свернул с дороги направо и  ехал  по  полю,  оставляя  извилистый
примятый след в высокой траве.
     Чертов болван, - подумал Ник сердито. Сейчас ты сломаешь свою чертову
ось.
     Том ехал по направлению к  амбару  с  пристроенной  к  нему  силосной
башней, который стоял в конце покрытой грязью  дороги  длиной  примерно  в
четверть мили. По-прежнему ощущая тревогу, Ник поехал к амбару.  Велосипед
Тома валялся в грязи. Он даже не поставил его на подножку. Ник приписал бы
это простой забывчивости, если бы не видел, как  несколько  раз  до  этого
случая Том подножкой воспользовался. Страх выбил из него  последний  запас
мозгов, - подумал Ник.
     Повинуясь своей собственной тревоге, он оглянулся через плечо, и  то,
что он увидел, заставило его съежиться от ужаса.
     С запада надвигалась ужасная  чернота.  Это  даже  не  было  облаком,
просто какое-то полное отсутствие света. Чернота имела форму воронки и, на
первый взгляд, была высотой в тысячу футов.  Воронка  расширялась  кверху.
Узкий  низ  ее  немного  не  доставал  до  земли.  Казалось,  что   облака
разбегаются при ее приближении,  словно  одержимые  какой-то  таинственной
силой отторжения.
     Ник увидел, как в трех  четвертях  мили  от  него  воронка  коснулась
земли, и продолговатое синее здание с крышей  из  проржавевшего  железа  -
возможно, это был склад  автомобильных  запчастей  или  дровяной  сарай  -
разлетелось на куски с громким взрывом. Он, конечно, не мог слышать этого,
но он почувствовал такое  сильное  сотрясение  почвы,  что  покачнулся.  И
здание, похоже, взорвалось _в_о_в_н_у_т_р_ь_, как будто  воронка  высосала
из него весь воздух. В следующую секунду металлическая  крыша  разломилась
пополам. Половинки понеслись вверх, бешено  вращаясь,  словно  сумасшедший
волчок. Ник зачарованно задрал голову, чтобы проследить их полет.
     "Я смотрю на нечто из моих худших снов, - подумал Ник, - и это совсем
не  человек,  хотя  иногда  он  и  может  выглядеть  как  человек.  Но   в
действительности  это  смерч.  Один  всемогущий  огромный  черный  ураган,
несущийся с запада и поглощающий все, что на  свое  несчастье  окажется  у
него на пути. Это..."
     И тут его охватили две руки и в буквальном смысле слова сбили  его  с
ног, увлекая в амбар. Он оглянулся на Тома  Каллена  и  в  первую  секунду
удивился его присутствию. Зачарованный  штормом,  он  совершенно  забыл  о
су