Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Триллеры
      Кинг Стивен. Бессоница -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
он был абсолютно пуст, лишь круглый предмет, ярдах в семидесяти, лежал на песке. Этот круглый предмет вселял в Ральфа страх, одновременно глубокий и беспочвенный. "Не подходи к нему близко, - приказал он себе. - В нем таится чтото плохое. Что-то по-настоящему плохое. Это черный пес, воющий на полную луну, кровь в раковине, ворон, севший на шест перед дверью. Ты не хочешь подходить к нему ближе, Ральф, и у тебя нет необходимости приближаться к нему. Потому что все это происходит в одном из осознанных снов Джо Уайзера. Если захочешь, ты можешь просто повернуть обратно и уйти". Вот только ноги его продолжали идти вперед, значит, вполне возможно, это был не осознанный сон. И уж наверняка не из приятных. Потому что, чем ближе Ральф подходил к предмету на пляже, тем меньше тот походил на баскетбольный мяч. И все же это был один из наиболее реальных снов, снившихся Ральфу, и сам факт понимания того, что это сон, делал его еще более реальным. И осознанным. Он ощущал голыми ступнями чистый, теплый, сыпучий песок; он слышал бормотание теряющих силу волн, накатывающих на пологий берег, где песок поблескивал, как влажная загорелая кожа; он вдыхал запах соли и морских водорослей - терпкий печальный аромат, навевающий воспоминания о летних каникулах, проведенных в Олд-Орчард-Бич в те далекие времена, когда он был еще ребенком. "Эй, старина, если уж ты не можешь изменить этот сон, думаю, тебе стоит воспользоваться катапультой и выпрыгнуть из него - другими словами, разбудить себя, причем сделать это немедленно". Ральф прошел половину расстояния до предмета, лежащего на пляже, и уже не оставалось никаких сомнений в том, что это такое - не баскетбольный мяч, а голова. Кто-то закопал в песок человеческое существо по самый подбородок... И Ральф внезапно понял, что наступает прилив. Он не выпрыгнул из сна; он побежал. И в этот момент пена прибоя коснулась головы. Та открыла рот и закричала. Ральф сразу же узнал голос, хоть и искаженный от крика. Голос принадлежал Кэролайн. Еще одна пенистая волна накатила на пляж, омыв волосы, прилипшие к мокрым щекам головы. Ральф побежал быстрее, понимая, что наверняка опоздает. Прилив обгонял его. Вода затопит голову прежде, чем ему удастся высвободить закопанное тело из песка. "Не надо спасать ее, Ральф. Кэролайн уже мертвец и это случилось не на пустынном пляже. Это произошло в палате N317 городской больницы Дерри. Ты находился рядом с ней до самого конца, а звук, который ты слышал, это не прибой, а дождь со снегом, стучащий в окно. Помнишь?" Он помнил, но все равно побежал еще быстрее, оставляя за собой песчаные облачка. "Ты же не добежишь до нее; разве ты не знаешь, как это бывает во сне? Каждая вещь, к которой стремишься, превращается во что-то другое". Нет, в стихотворении говорилось иначе... Но как? Ральф не был уверен. Сейчас он помнил только то, как оно заканчивалось: рассказчик слепо бежал от чего-то мертвого (Оборачиваясь через плечо, я видел очертания), преследующего его в лесу... Преследующего и догоняющего. И все же он приближался к темному очертанию на песке. И оно не превратилось ни во что другое, и, когда Ральф упал на колени перед Кэролайн, он сразу понял, почему не мог узнать свою жену: что-то ужасное произошло с ее аурой. Та прилипала к коже Кэролайн, как отвратительный грязный мешок. Тень Ральфа упала на нее, и Кэролайн тотчас закатила глаза, как лошадь, разбившаяся при прыжке через высокий барьер. Она дышала пугающе учащенно, и при каждом выдохе из ее ноздрей выдувалась черно-серая аура. Ее "веревочка", превратившаяся в лохмотья, была пурпурночерного оттенка - цвета гноящейся раны. Когда Кэролайн открыла рот, намереваясь закричать снова, неприятная светящаяся субстанция слетела с ее губ, исчезнув так стремительно, что Ральф едва уловил ее присутствие. "Я спасу тебя, Кэрол!" - крикнул он. Упав на колени, он стал разгребать песок вокруг головы, так собака роет землю, чтобы достать спрятанную кость... И когда ему в голову пришло это сравнение, Ральф понял, что Розали - собака, совершающая обход Гаррис-авеню в ранние утренние часы, - сидит рядом с его кричащей женой. Неужели это его мысль материализовала собаку? Он увидел, что Розали тоже окружена такой же отвратительной черной аурой. Между передними лапами у нее была зажата пропавшая панама Билла МакГоверна, имевшая такой вид, будто собака достаточно повеселилась, грызя ее, с тех пор как панама сменила владельца. "Так вот куда подавалась панама", - подумал Ральф, затем повернулся к Кэролайн и стал рыть еще быстрее. И все же ему удалось освободить лишь одно плечо. "Брось меня! - крикнула Кэролайн. - Не забывай, я уже мертва! Следи за человеком в белом, Ральф! Ва..." Волна, стеклянно-зеленая, с белой пенистой опушкой, взметнулась на высоту десяти футов. Она прокатилась по песку, замораживая мошонку Ральфа своим холодом и погребая голову Кэролайн под пенистой шапкой. Когда волна отступила, Ральф издал крик ужаса, обратив взгляд к равнодушному синему небу. Отступающая волна за считанные секунды проделала то, на что радиации потребовался месяц, - она унесла волосы Кэролайн, сделав ее лысой. И нимб над ее головой, в том месте, из которого выходила "веревочка", стал выпирать бугром. "Нет, Кэролайн!" - завопил Ральф, разгребая песок еще быстрее. Тот становился все более сырым и тяжелым. "Брось меня, - сказала Кэролайн. С каждым словом из ее рта вылетало черно-серое облачко. - Это опухоль мозга, она не операбельна, поэтому не трать время на эту часть сна. Какого черта, тернист и долог путь в Эдем, любимый, так что не трать себя по мелочам. Но тебе необходимо следить..." "Кэролайн, я не понимаю, о чем ты говоришь!" Еще одна волна окатила Ральфа по пояс, снова скрывая голову Кэролайн из вида. Когда волна отступила, бугристое место на нимбе Кэролайн стало открываться. "Очень скоро ты все поймешь", - объявила Кэролайн, а затем опухоль на ее голове лопнула со звуком, подобным удару молотка по куску мяса. Кровавая дымка взметнулась в чистый, пахнущий морской солью воздух, и полчища черных жуков не больше таракана стали выползать из нее. Ральфу никогда не приходилось видеть ничего подобного - даже во сне это вызвало почти истерическое отвращение. Ему хотелось убежать прочь, оставив Кэролайн одну, но он застыл на месте, настолько пораженный происходящим, что не мог даже пошевелить пальцем, не то что подняться с колен. Часть черных жуков снова забралась в Кэролайн через черную дыру ее кричащего рта, но большинство сбегало вниз по щекам и плечу на мокрый песок. Они не сводили обвиняющих, злых зрачков с Ральфа. "Во всем виноват только ты, - казалось, говорили они. - Ты мог спасти ее, Ральф, если бы был лучше". "Кэролайн!" - крикнул Ральф. Он протянул к ней руки, затем отдернул, испугавшись черных жуков, которые по-прежнему струились из ее головы. А сзади в своем собственном маленьком "конверте" темноты сидела Розали, мрачно взирая на него с зажатой теперь в зубах потрепанной chapeau <Шляпа (франц.)> Мак-Говерна. Один глаз Кэролайн выпал, скатившись на мокрый песок, словно комочек ежевичного желе. Жуки теперь вырывались из пустой глазницы. "Кэролайн! - кричал Ральф. - Кэролайн! Кэро..." 2 - ...лайн! Кэролайн! Кэр... Неожиданно, в момент осознание того, что сон закончился, Ральф упал. Полное осознание пришло уже на полу спальни. Ему удалось смягчить падение, вытянув руку вперед, - возможно, таким образом он избавил себя от сильнейшего удара головой, однако спровоцировал вспышку боли в левом боку под повязкой. И все же боль пересиливали чувство страха, отвращение, ужасная, болезненная тоска - но более всего переполняющая все его существо благодарность. Кошмар - без сомнения, самый ужасный сон из всех снившихся ему - кончился, и он снова пребывал в мире реальных вещей. Ральф снял полурасстегнутую пижамную куртку, проверил, не прошла ли кровь сквозь повязку, затем сел. Эти действия лишили его последних сил; мысль о том, чтобы подняться - даже для того, чтобы снова лечь в кровать, - сейчас была не выполнима. Возможно, немного позже, когда его замирающее в панике сердце немного успокоится. "Могут ли люди умереть от приснившегося кошмара?" - размышлял Ральф и в ответ услышал голос Джо Уайзера: "Конечно, могут, Ральф, хотя патологоанатомы, производящие вскрытие, в графе "Причина смерти" предпочитают писать "Самоубийство". Дрожа от пережитого во сне, Ральф сидел на полу, обхватив колени правой рукой. Он ни капли не сомневался - некоторые сны обладают такой силой, что вполне могут и убить. Детали сновидения начинали размываться, но Ральф по-прежнему отлично помнил его конец: глухой звук, словно от удара молотком по толстому куску говядины, и отвратительные полчища жуков, выползающих из головы Кэролайн. Жуки были упитанными и шустрыми, а почему бы и нет? Они же объедались мозгом его умершей жены. Ральф, издав полустон-полувсхлип, провел левой ладонью по лицу, чем вызвал еще одну вспышку боли в боку. Ладонь его стала липкой от пота. За чем, говорила она, ему нужно следить? За ловушками человека в белом? Нет, за следами, а не ловушками <Игра слов: trap - ловушка, track - след (англ.).>. За следами человека в белом, чем бы это ни было. Говорила ли она что-то еще? Может, да, а может, и нет. Вспомнить точно он не мог, ну и что? Ради Бога, ведь все происходило во сне, во сне, а в отличие от фантастических толкований, предмета постоянного интереса всякого бульварного чтива, сны ничего не доказывают и не имеют никакого значения. Когда человек засыпает, его мозг превращается в некое подобие крысы, рыскающей по закромам в большинстве своем бесполезных воспоминаний о событиях не столь отдаленных, выискивая не то, что могло бы оказаться действительно ценным и даже полезным, а лишь яркие, памятные эпизоды. И это складывается в причудливый коллаж, нередко поражающий воображение, но всетаки чаще всего смыслом напоминающий лепет Натали Дипно. Пригодилась и собака, даже потерявшейся панаме Билла нашлось местечко, но это не имело смысла... Разве что завтра на ночь он не станет принимать анальгетики, даже если будет казаться, что от боли отнимается рука. Скорее всего, именно таблетка обезболивающего стала причиной ночного кошмара. С трудом поднявшись, Ральф присел на край кровати. Волна дурноты прошла по нему дуновением парашютного шелка, и он закрыл глаза, ожидая, пока это пройдет. На ощупь Ральф включил настольную лампу. Когда он открыл глаза, уголок спальни, освещенный теплым желтоватым светом, показался ему невероятно ярким и очень реальным. Он взглянул на часы - хотя было только 1:48, Ральф почувствовал себя полностью проснувшимся и бодрым, несмотря на принятую таблетку. Он встал, медленно прошел в кухню, поставил чайник на газ. Затем прислонился к столу, потирая повязку на левом боку в попытке успокоить ноющую боль. Когда вода закипела, он залил кипятком пакетик "Слипитайм" <Игра слов: sleepy time (англ.) - "время для сна" и сорт чая.> - вот так шуточка, как раз для него, - затем с чашкой в руке прошел в гостиную. Усевшись в кресло, Ральф не стал включать лампу; ему хватало сияния уличных фонарей и мягкого света из спальни. "Ну что же, - сказал себе он. - Снова я здесь, первый ряд, центр. Начинайте представление". Ральф не мог сказать точно, сколько времени прошло, но постепенно ноющая боль в боку утихла, а чай из горячего стал еле теплым. Уловив боковым зрением какое-то движение, он повернул голову, ожидая увидеть Розали, но это была не собака. Двое мужчин вышли на веранду одного из домов на противоположной стороне Гаррис-авеню. Ральф не мог определить точное месторасположение и цвет дома - оранжевые фонари, предмет постоянных забот муниципалитета, давали много света, но мешали различать истинные цвета - впрочем, Ральф видел, что отделка сильно контрастирует с основным тоном. Так на Гаррис-авеню был отделан только один дом, и принадлежал он Мэй Лочер. Двое мужчин, стоявших на веранде этого дома, были очень низкорослыми, не выше четырех футов. Казалось, их окружала зеленоватая аура. Их одинаковые белые халаты напоминали одеяния врачей в старых телесериалах. Один из коротышек что-то держал в руке. Ральф прищурился. Он не мог понять, что это такое, но оно имело острый и голодный вид. Ральф не стал бы клясться на Библии, что это нож, но ему показалось, что такое вполне возможно. Да, это действительно мог быть нож. Первой мыслью Ральфа было то, что эти мужчины смахивают на пришельцев, прилетевших на НЛО, какими их показывали в старых фильмах типа "Коммуны" или "Небесного огня". Вторая его мысль была о том, что он снова заснул, сидя в кресле, и даже не заметил этого. "Конечно, Ральф, - это еще одно доказательство того, что все происходящее с тобой вызвано нервным шоком и к тому же усугубилось приемом анальгетика". Он не чувствовал ничего пугающего в двух фигурах, стоявших на веранде дома Мэй Лочер, за исключением длинного острого предмета в руках одного из них. Ральф считал, что даже видящий сны мозг не сможет выжать слишком много, созерцая двух лысоголовых приятелей-коротышек, облаченных в подобие белых туник. К тому же в их поведении не было ничего угрожающего ничего скрытного, ничего опасного. Они стояли на веранде так, словно имели полное право находиться здесь в самый темный и безмолвный ночной час. Мужчины стояли лицом друг к другу в позе, предполагающей, что это двое старинных приятелей ведут мирную беседу. Они казались существами мыслящими и разумными - вроде космических путешественников, которые, вероятнее всего, сначала скажут: "Мы пришли с миром", а потом похитят вас, вставят зонд в анус и станут наблюдать за реакцией землянина. "Хорошо хоть, что этот новый сон не бесконечно продолжающийся кошмар. Тебе грешно жаловаться". Нет, он не жаловался. Достаточно и одного падения на пол за ночь, благодарю покорно. И все же было во втором сновидении что-то, вызывающее беспокойство: оно казалось слишком уж реальным, в отличие от сна о Кэролайн. В конце концов, Ральф находился в своей гостиной, а не на странном пляже, никогда не виденном им раньше. Он сидел в том же кресле, в котором сиживал все ночи напролет, держа в левой руке чашку с остывшим чаем, а правую поднося к носу, как "проделывал это в данный момент, ощущая слабый аромат туалетного мыла... "Ирландская весна", этот сорт ему нравился больше всего... Ральф приложил руку к левому боку и нажал на повязку. Немедленно возникла сильная боль... Но двое лысоголовых коротышек остались на том же месте - на веранде дома Мэй Лочер. "Неважно, что ты думаешь о своих ощущениях, Ральф. Это не может не иметь значения, потому что..." - Черт побери! - хрипло крикнул Ральф. Встав с кресла, он поставил чашку на журнальный столик. Чай пролился на телевизионную программку. - Черт побери, это не сон! 3 Он поспешил в кухню, незастегнутая пижама распахнулась, старые шлепанцы хлопали по полу, бок, раненный Чарли Пикерингом, посылал горячие сигналы боли. Схватив стул, Ральф потащил его в маленькую прихожую. Там был встроенный шкаф. Ральф включил свет, распахнул дверцы и поставил стул так, чтобы можно было дотянуться до верхней полки, затем вскарабкался на него. Полка служила хранилищем для массы забытых вещей, большинство из которых принадлежало Кэролайн. Это были маленькие вещички, часто просто лоскутки, но одного взгляда на них было достаточно, чтобы отбросить последнюю слабую надежду, что все это сон. Здесь лежал древний пакетик "M&M's" - тайного пристрастия Кэролайн. Там же находилось и кружевное сердечко; туфля-лодочка со сломанным каблуком, оставшаяся без пары; альбом с фотографиями. Эти вещи причиняли еще большую боль, чем ножевая рана в боку, но у Ральфа не было выбора. Он подался вперед, опираясь для равновесия левой рукой на пыльную верхнюю полку, а правой роясь в этом хламе, моля Бога, чтобы стул под ним не пошатнулся. Рана болела невыносимо, и Ральф понимал, что она снова начнет кровоточить, если он не прекратит заниматься эквилибристикой, но... "Я уверен, что он где-то здесь... Ну... Почти уверен..." Он отодвинул в сторону коробку рыболовных крючков. За ними стопкой лежали старые журналы. На обложке верхнего красовался Энди Уильямс <Популярный эстрадный певец>. Ребром ладони Ральф отодвинул журналы, подняв в воздух облачко пыли. Старый пакетик "M&М's" упал на пол и раскрылся, разбрызгивая разноцветные драже. Ральф подался вперед еще больше, теперь почти став на цыпочки. Он считал это только своим предположением, но ему казалось, что он чувствует, как стул готов в любую минуту, словно взбесившийся скакун, сбросить его. Не успела эта мысль мелькнуть у него в голове, как стул, скрипнув, действительно стал медленно крениться назад. Но Ральф не обращал на это внимания, равно как и на ноющую боль в боку, и на внутренний голос, убеждающий его остановиться, - ведь он же спит наяву. Именно так, как утверждает Холл в своей книге, все и происходит со многими людьми, страдающими бессонницей. И хотя эти маленькие приятели на противоположной стороне улицы лишь плод его измученного бессонницей воображения, может быть, он действительно стоит на медленно кренящемся стуле, рискуя получить перелом шейки бедра? А что тогда он объяснит любопытному хирургу, жаждущему подробностей?.. Ворча, Ральф оттолкнул в сторону коробку, из которой, словно остроконечный перископ, наполовину высунулась рождественская звезда (при этом на пол полетела сиротливая туфелька-лодочка), и в дальнем левом углу увидел то, что искал: еще одну коробку, в которой хранился старый бинокль. Ральф соскочил на пол как раз в тот момент, когда стул уже готов был окончательно опрокинуться, передвинул его поближе, снова взобрался на него, но все равно не смог дотянуться до дальнего левого угла. Тогда он удочкой для форели, бесполезно пролежавшей здесь столько лет, выловил коробку со второй попытки. Подтащив коробку поближе, Ральф ухватил ее и слез со стула, наступив на упавшую туфельку. Стопа болезненно подвернулась. Ральф пошатнулся, раскинув руки в стороны, но ему удалось сохранить равновесие. Однако уже направляясь в гостиную, он почувствовал липкую теплоту под повязкой. Значит, он все-таки разбередил рану. Превосходно. Просто великолепная ночь chez <У Робертса (франц.).> Робертс... Кстати, как давно он отошел от окна? Казалось, прошло очень много времени, Ральф был уверен, что врачей-коротышек и след простыл. Когда он подойдет к окну, улица будет пустынна и... Он замер, футляр бинокля свисал на ремне, отбрасывая длинную, колеблющуюся тень на пол, залитый, словно причудливо застывшим слоем краски, оранжевым сиянием уличных фонарей. Лысоголовые доктора-коротышки? Кажется, только что он думал о них? Да, конечно, потому что именно так они называют их - люди, утверждающие, что были похищены ими... Подвергнуты медицинским экспериментам... В некоторых случаях даже прооперированы. Это были врачи из космоса, проктологи из далекого далека. Но дело не только в

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору