с текущими событиями, но не терявшее от
этого своей мощи,  и  тогда  хотелось  одного:  забраться  в  постель  и
укрыться с головой. "Возможно, вот  что  вызывает  подобные  чувства,  -
подумал он. - Некое огромное скопление смертей, предчувствие  несчастий,
раскинувшееся, словно тент для банкета,  сотканный  из  паутины  и  слез
вместо ткани и канатов. На нашем уровне Шот-таймеров мы не видим его, но
чувствуем. Да, чувствуем. А сегодня..."
   А сегодня это нечто пытается высосать их до дна.  Возможно,  несмотря
на  опасения,  они  с  Луизой  не  вампиры,  но  это  нечто  определенно
существовало.
   Саван был  замедленной,  полуосмысленной  жизнью,  и  он  постарается
высосать из людей все, если они позволят ему.
   Луиза споткнулась, и Ральфу стоило немалых  усилий  предотвратить  их
падение на землю. Затем Луиза подняла голову (очень медленно, словно  ее
волосы были погружены в цемент), приложила руку к губам и резко вдохнула
воздух, одновременно вспыхивая. В иной момент Ральф не заметил  бы  этой
слабой вспышки, но только не теперь. Она скользнула вверх. Немного.  Для
подпитки.
   Он не видел, как Луиза углубилась в ауру официантки,  но  теперь  все
происходило у него на глазах. Ауры телевизионщиков напоминали маленькие,
ярко окрашенные японские фонарики, храбро светившие в  сумраке  огромной
пещеры. Теперь от одного из  них  отделился  плотный  поток  фиолетового
цвета - от Майкла Розенберга, бородатого оператора,  если  быть  точным.
Дюймах в двух от лица Луизы поток разделился  надвое  -  верхняя  ветвь,
раздвоилась и проскользнула в ноздри, нижняя же через  приоткрытые  губы
вошла в рот. Сквозь мышечные ткани Ральф видел слабое сияние, освещающее
Луизу изнутри, делая ее похожей на фонарь из  тыквы  с  отверстиями  для
глаз, носа и рта.
   Она перестала цепляться за руку Ральфа, исчезло давление ее  веса.  А
мгновение спустя фиолетовый поток света растворился. Луиза оглянулась.
   Восковые щеки ее слегка порозовели.
   - Уже лучше - намного лучше. А теперь ты. Ральф!
   Ральф почувствовал отвращение - он по-прежнему считал это воровством,
- однако если он не под питается, то рухнет от истощения; он чувствовал,
как  остатки  энергии,  позаимствованной  у  мальчишки  в   футболке   с
изображением группы "Нирвана", испаряются через кожу. Он  сложил  ладонь
трубочкой вокруг рта и чуть-чуть повернулся влево в поисках цели.  Конни
Чанг  приблизилась  к  ним  на  несколько  шагов;  рассматривая  плакат,
свисающий  с  навеса  над  входом,  она  беседовала  с  Розенбергом  (не
выказывавшим никаких признаков дискомфорта  от  воздействия  Луизы).  Не
раздумывая, Ральф резко вдохнул.
   Аура Конни Чанг была  того  же  милого  молочного  оттенка  свадебных
нарядов, что и аура, окружавшая Элен и  Натали  во  время  их  визита  к
Ральфу в компании с Гретхен Тиллбери. Вместо луча  света  от  ауры  Чанг
отделилась длинная упругая лента. Ральф почти  моментально  ощутил,  как
сила наполняет его, изгоняя ноющую напряженность в суставах и мышцах.  К
тому же он вновь приобрел ясность мышления.
   Словно ему промыли мозги от грязи.
   Конни Чанг замолчала, взглянула в небо, затем возобновила разговор  с
оператором. Ральф огляделся по сторонам и заметил  встревоженный  взгляд
Луизы.
   - Получше? - прошептала она.
   - Во всех отношениях, - так же  тихо  ответил  он,  -  ни  все  равно
процедура неприятная.
   - Мне кажется... Взгляд Луизы упал на что-то рядом с входной дверью в
здание Общественного центра. Вскрикнув, она отшатнулась, ее  глаза  чуть
не вылезали из орбит. Ральф  проследил  за  взглядом  Луизы,  к  у  него
перехватило дыхание.
   Проектировщики пытались смягчить  впечатление  от  тяжелых  кирпичных
стен здания, высадив по периметру вечнозеленый кустарник, который сильно
разросся, занимая теперь почти всю полоску травы.
   В  кустах  копошились  огромные  жуки,  напоминающие   доисторических
трилобитов <Класс вымерших морских членистоногих.>. Они карабкались друг
на друга, сталкивались головами, иногда ударяли один  другого  передними
лапками, словно бодающиеся олени-самцы в брачный период.  Жуки  казались
яркими, как нарисованные  на  тарелке  птички,  но  было  в  них  что-то
призрачное и нереальное (и, по мнению Ральфа, безмозглое),  несмотря  на
разнообразие красок; невероятно  яркие  и  одновременно  эфемерные,  они
воспринимались как странные жуки-светлячки.
   "Хотя это не тик. Ты знаешь, что это такое".
   - Эй! - крикнул  Розенберг,  повернувшись,  как  и  остальные,  в  их
сторону. - С ней все в порядке, приятель?
   - Да, - отозвался Ральф. Он быстро опустил прижатую к губам ладонь. -
Просто...
   - Я увидела мышку, - вмешалась Луиза, безумно улыбаясь,  являя  собой
яркий пример "нашей Луизы". Она указала на кусты слева от входной двери,
палец ее еле заметно дрожал. - Мышка юркнула прямо туда. Боже, какая она
была жирная! Ты видел, Нортон?
   - Нет, Элис.
   - Оставайтесь здесь, мадам, - сказал Майкл Розенберг, - и вы  увидите
еще много интересного. - Послышался отрывистый, вымученный смешок, затем
операторы вновь приступили к своей работе.
   - Боже, Ральф! - прошептала Луиза. - Эти... Эти нечто... Он  сжал  ее
ладонь:
   - Успокойся, Луиза.
   -  Они  знают,  правда?  Именно  поэтому  они   здесь.   Они   словно
стервятники.
   Ральф кивнул. Между тем  несколько  жуков,  появившихся  на  верхушке
куста, принялись бесцельно карабкаться по стене. Двигались они с ленивой
медлительностью  сонных  осенних  мух,  оставляя  за   собой   тоненькие
разноцветные следы. Другие жуки ползали по траве под кустами.
   Один  из  местных  телекомментаторов  двинулся  в  сторону   кишевшей
паразитами полянки, и, когда он повернул голову, Ральф узнал в нем Джона
Киркленда. Он беседовал с хорошенькой женщиной, одетой  в  один  из  тех
"мощных" деловых костюмов, которые Ральф - в нормальных условиях  считал
весьма сексуальными. Скорее всего, женщина была продюсером Киркленда,  и
Ральф подумал, не зеленеет ли аура Лизетт Бенсон при виде этой  женщины.
- Они направляются в сторону жуков! - яростно прошептала  Луиза.  -  Нам
надо остановить их - надо!
   - Мы ничего не станем предпринимать.
   - Но...
   - Луиза, не станем же мы неистовствовать  по  поводу  жуков,  которых
никто, кроме нас, не видит. Это может окончиться для  нас  смирительными
рубашками. К тому же жуки здесь не ради них. - Помолчав, он  добавил:  -
Надеюсь.
   Они  наблюдали,  как  Киркленд   и   его   соблазнительная   спутница
приблизились к газону... Оказываясь в желеобразном скопище  извивающихся
трилобитов. Один из них взобрался на начищенную туфлю  Киркленда,  замер
на секунду, затем стал карабкаться по штанине брюк.
   - Да плевать мне на Сьюзен Дэй, - говорил Киркленд. - Главное здесь -
Центр помощи женщинам, а не эта дамочка и  плачущие  тетки  с  траурными
повязками на рукавах.
   - Держи себя в руках, Джон, - сухо заметила женщина. - Ты становишься
слишком чувствительным.
   - Неужели? Черт  побери.  -  Жучок,  очевидно,  поставил  себе  целью
добраться до ширинки. Ральф подумал, что будь Киркленд неожиданно одарен
способностью увидеть то, что скоро доберется до его мошонки, он,  скорее
всего, моментально сошел бы с ума.
   -  Ладно,  но  обязательно  поговори  с  руководительницами  местного
отделения организации, - говорила продюсер.  -  Теперь,  когда  Тиллбери
мертва, важными персонами являются Мэгги Петровски,  Барбара  Ричардс  и
доктор Роберта Харпер. - Женщина, сделав шаг, высокой шпилькой проткнула
жирного жука. Брызнула радуга кишок и восковой  субстанции,  похожей  на
прокисшее картофельное пюре. Ральф подумал, что  белое  вещество  -  это
личинки, нечто вроде содержимого тараканьей сумки. Луиза прижалась лицом
к плечу Ральфа.
   - К тому же внимательно следи за женщиной  по  имени  Элен  Дипно,  -
продолжала продюсер, делая шаг  в  сторону  здания.  Жук,  приставший  к
каблуку, свалился, скрючив лапки.
   - Дипно, - произнес Киркленд, постучав пальцем по лбу. - Что-то такое
вертится в голове.
   - Наверное, это шевелится последняя извилина в твоем мозгу, - все так
же сухо заметила продюсер. - Это жена Эда Дипно.  Они  расстались.  Если
тебе нужны слезы, лучшего объекта не  подыскать.  Они  с  Тиллбери  были
подругами.
   Возможно, особенными подругами, если ты понимаешь, что я имею в виду.
Киркленд плотоядно подмигнул - выражение настолько не  свойственное  его
телевизионному имиджу, что Ральф даже растерялся. А тем временем один из
разноцветных жуков  взбирался  вверх  по  ноге  женщины.  С  беспомощным
удивлением Ральф наблюдал, как тот скрылся под  подолом  юбки,  двигаясь
там, как котенок, запутавшийся под банным полотенцем. И  вновь  возникло
ощущение, что коллега Киркленда почувствовала нечто, так  как  во  время
этого интервью она рассеянно потерла вздувшееся  место  ее  юбки,  когда
насекомое взобралось почти до правого бедра.  Ральф  не  слышал  сочного
звука, изданного страшным мягкотелым существом, когда  оно  лопнуло,  но
легко  мог  его  представить.  Еще  он  не  мог  не   представить,   как
внутренности жука стекают по нейлоновому  чулку,  обтягивающему  женскую
ногу. И эта жидкость останется на ней до вечернего душа,  невидимая,  не
подозреваемая.
   Теперь эти двое начали обсуждать, в каком свете лучше всего  подавать
запланированный митинг противников  абортов...  Не  сомневаясь,  что  он
состоится.  Женщина  выражала  свое  мнение,  говоря,  что  даже   такие
тупоголовые,  как  "Друзья  жизни",  вряд  ли  рискнут  появиться  возле
Общественного  центра  после  событий  в  Хай-Ридж.  Киркленд  возражал,
утверждая, что невозможно предсказать поведение фанатиков, но  считаться
с ними необходимо. А во время их разговора, обмена шутками  и  сплетнями
все больше раздутых многоцветных жуков деловито взбирались по их ногам и
телам.
   Один  пионер  добрался   даже   до   красного   галстука   Киркленда,
намереваясь, очевидно, покорить лицо.
   Справа от себя Ральф уловил неясное движение. Он повернулся к  дверям
как раз  вовремя,  чтобы  заметить,  как  один  из  техников  подтолкнул
второго, указывая на них. Внезапно Ральф четко увидел себя  и  Луизу  со
стороны: два человека без всякой видимой причины (у них не было  черного
крепа  на  рукавах,  и  они  уж  никак   не   принадлежали   к   команде
телерепортеров) застыли посреди автостоянки. Женщина, уже обратившая  на
себя внимание своим криком,  уткнулась  в  плечо  джентльмену...  А  сам
джентльмен, как дурак, уставился в пустоту.
   Ральф  тихо  заговорил,  цедя  слова  сквозь  зубы,   словно   узник,
обсуждающий условия побега с сокамерником в одном из старых  фильмов.  -
Подними голову. Мы и так привлекаем к себе внимание.
   Ему показалось на  миг,  что  Луиза  не  в  состоянии  выполнить  его
просьбу... Но она справилась с собой и подняла голову. Луиза в последний
раз посмотрела на кустарник, растущий вокруг стен, - невольное  движение
страха, - а затем решительно повернулась к Ральфу, только к Ральфу.
   - Ты заметил следы присутствия Атропоса, Ральф? Ведь  именно  поэтому
мы здесь. Чтобы... Напасть на его след?
   - Наверное. Честно говоря, я еще не присматривался  -  слишком  много
всего вокруг происходит. Думаю, нам следует подойти к зданию поближе.  -
Ральфу этого не хотелось, но очень важным казалось сделать хоть  что-то.
Он чувствовал окружающий их саван, его мрачное,  удушающее  присутствие,
пассивно сопротивлявшееся  любому  продвижению  вперед.  Вот  с  чем  им
придется сразиться.
   - Ладно, - решила Луиза. - Я пойду попрошу автограф у  Конни  Чанг  и
постараюсь выглядеть как можно простодушнее и глупее. Ты это переживешь?
- Да.
   - Отлично. Потому что тогда, если они и будут смотреть на кого-то, то
только на меня.
   - Неплохо придумано.
   Ральф еще раз взглянул на Джона Киркленда и женщину-продюсера.
   Теперь они обсуждали возможности прямого эфира, абсолютно  не  ощущая
того, что на их  лицах  копошатся  неуклюжие  трилобиты.  Один  из  них,
например, медленно вползал в рот Джону Киркленду.
   Ральф поспешно отвернулся, позволяя Луизе увлечь себя к  тому  месту,
где рядом с Розенбергом стояла мисс  Чанг.  Он  заметил,  как  эти  двое
посмотрели на Луизу, а затем переглянулись. Взгляд на одну треть состоял
из удивления, а на две трети из смирения - а, вот и одна из них!  -Луиза
крепко сжала ему руку, как бы говоря:  "Не  обращай  на  меня  внимания,
Ральф, занимайся своим делом, а я займусь своим".
   - Простите великодушно, ведь вы Конни Чанг? - поинтересовалась  Луиза
обворожительным тоном любопытной сплетницы. -  Я  увидела  вас  здесь  и
сказала Нортону: "Неужели это именно та  женщина,  которая  выступает  в
программе новостей вместе с Дэном Ратером, или, может, я сошла с ума?" А
потом... - Да, я Конни Чанг, мне очень приятно, я готовлюсь  к  вечерним
съемкам, так что не могли бы вы извинить...
   - Конечно, конечно, я даже и не  мечтала  о  том,  чтобы  поговорить,
только об автографе - небольшом росчерке пера,  -  потому  что  я  самая
большая ваша поклонница, по крайней мере в штате Мэн.
   Мисс Чанг взглянула на Розенберга. Тот уже держал ручку наготове  так
отлично вымуштрованная медсестра подает хирургу следующий инструмент еще
до того, как он назовет, что именно ему нужно.  Ральф  сконцентрировался
на площадке перед Общественным центром и немного поднялся  в  восприятии
окружающего.
   Поначалу он был  поставлен  в  тупик,  увидев  перед  входной  дверью
полупрозрачную черную субстанцию. Дюйма два  высотой,  она  походила  на
некую геологическую формацию. Однако этого не могло быть... Если бы  то,
на что он смотрел, было  реальным  (реальным  на  уровне  Шот-таймеров),
субстанция мешала бы открывать дверь, а этого не происходило. Пока Ральф
смотрел, двое телевизионных техников прошли сквозь это вещество,  словно
оно было не более эфемерным, чем стелющийся по земле туман.
   Ральф вспомнил энергетические отпечатки следов, оставляемых людьми  -
тех, напоминающих схемы танцевальных па из самоучителя Артура Мюррся,  и
все понял. Следы таяли, словно сигаретный дым...  Вот  только  на  самом
деле сигаретный дым не исчезает, он остается на стенах,  окнах,  легких.
Очевидно, человеческие ауры тоже оставляют свой  осадок.  Чтобы  увидеть
его, недостаточно посмотреть на след, оставляемый  одним  человеком,  но
это здание - самое большое помещение  в  четвертом  по  величине  городе
штата Мэн. Ральф подумал о людском потоке, который вливался и  выливался
через эти двери - банкеты, собрания, выставки,  концерты,  баскетбольные
матчи, - и понял природу полупрозрачного  шлака.  Тот  был  эквивалентом
небольших углублений, которые иногда можно увидеть  на  ступенях  старых
лестниц.
   "Не трать время на ерунду, любимый, - помни о деле".
   А  рядом  Конни  Чанг  ставила  автограф  на  сентябрьском  счете  за
электричество. Ральф рассматривал шлаковый осадок на цементной  скатерти
перед входной дверью в поисках следов  Атропоса  -  скорее  запаха,  чем
видения, того неприятного мясного духа, который  окружал  лавку  мистера
Хьюстона во времена детства Ральфа.
   - Спасибо! - бормотала Луиза. - Я сказала Нортону: "Она выглядит так,
как в телевизоре, словно маленькая китайская куколка".  Это  мои  слова,
слово в слово.
   - Очень приятно, - ответила Чанг, - но мне пора вернуться к работе. -
Конечно, конечно. Передайте от меня привет Дэну Ратеру, пожалуйста.
   Скажите, что я восхищаюсь им.
   - Обязательно.  -  Кивая  головой  и  улыбаясь,  Чанг  вернула  ручку
Розенбергу. - А теперь, извините нас...
   "Если оно и здесь, то находится выше, чем я, - подумал Ральф.  -  Мне
следует подняться еще немного".
   Да, но не мешает соблюдать осторожность,  и  не  только  потому,  что
время превратилось в драгоценность. Просто если он проскользнет  слишком
высоко, то исчезнет из мира Шот-таймеров, а такое событие может  отвлечь
даже телевизионщиков, поглощенных подготовкой к вечернему митингу...  По
крайней мере, на какое-то время.
   Ральф сконцентрировался, но  когда  безболезненный  внутренний  спазм
произошел на этот раз, он скорее походил на мягкие взмахи хлыста, чем на
жесткие. Краски безмолвно расцвели; все вокруг выступило на авансцену  в
восхитительном сверкании. Но все цвета подавлял своей мощью  черный  тон
савана - это было полнейшим отрицанием. Депрессия и  ощущение  истощения
вновь обрушились на Ральфа, острием вонзаясь в  сердце.  Он  понял,  что
если здесь, наверху, у него  есть  дело,  то  лучше  как  можно  быстрее
выполнить его и  спрыгнуть  вниз  на  уровень  Шот-таймеров,  пока  силы
полностью не оставили его.
   Ральф вновь взглянул на двери. Мгновение там не  было  ничего,  кроме
тающих аур таких же Шот-таймеров, как и он... А затем то, что он  видел,
внезапно словно проявилось - так проступает тайное послание,  написанное
симпатическими чернилами и прогретое над огНем. Он ожидал увидеть нечто,
запахом и видом напоминающее гниющие отбросы на  заднем  дворе  лавчонки
мистера Хьюстона, но реальность оказалась еще хуже - скорее всего, из-за
неожиданности. На самих дверях виднелись следы, похожие  на  кровянистую
слизь,  -  возможно,  отпечатки,  оставленные  пальцами  Атропоса,  -  и
отвратительная огромная лужа  той  же  субстанции,  впитываемая  тающими
аурами перед входными дверями. Было нечто столь ужасное столь чужеродное
- в этом веществе, что по сравнению с ним цветные  жуки  казались  почти
нормальными и безвредными. Лужа напоминала блевотину собаки,  страдающей
от неизвестного вида бешенства. От лужи тянулся  след,  сначала  в  виде
высыхающих   сгустков,   затем   более   мелких   капель,   напоминающих
расплескавшуюся краску.
   "Конечно, - подумал Ральф. - Именно поэтому  мы  и  оказались  здесь.
Маленький ублюдок не смог удержаться от визита сюда. Для него это то же,
что кокаин для наркомана". Он  представил  Атропоса,  стоящего  на  этом
самом  месте,  наблюдающего...  Ухмыляющегося...  Затем  подходящего   к
дверям,  прикасающегося  к  ним  и   оставляющего   мерзкие   отпечатки;
представил  Атропоса,  черпающего  энергию  и  мощь  из  самой  черноты,
лишающей Ральфа жизни.
   "Конечно, он мог отправиться в другие места и заняться иными делами -
несомненно, у такого сверхъестественного психа найдется множество дел, -
но ему, должно быть, трудно держаться от такого места подальше, несмотря
на всю свою  занятость.  Интересно,  что  он  чувствует?  Как  сжигаемый
желанием член летним днем, вот как".
   Луиза потянула Ральфа за рукав, и он  обернулся.  Женщина  продолжала
улыбаться, но яростная напряженность в ее глазах говорила о том, что она
еле сдерживает крик.  А  Конни  Чанг  и  Майкл  Розенберг  тем  временем
направлялись к зданию.
   - Ты должен увести меня отсюда, - прошептала Луиза.  -  Я  больше  не
могу. Мне кажется, я теряю разум.
   - Ладно - никаких проблем.
   - Я не слышу тебя, Ральф, - мне кажется,  я  вижу,  как  сквозь  тебя
просвечивает солнце. Господи, я уверена в этом!
   - О, подожди... Он сконцентрировался и почувствовал,  как  окружающий
мир немного сдвинулся. Краски побледнели, аура Луизы исчезла.
   - Теперь лучше?
   - В любом случае, плотнее. Он улыбнулся:
   - Хорошо. Пойдем.
   Ральф взял Луизу под руку и повел к тому месту, где  их  высадил  Джо
Уайзер. Именно в этом направлении удалялись кровянистые следы.
   - Ты нашел то, что искал?
   - Да.
   Луиза моментально оживилась:
   - Великолепно! Я видела, как ты  поднимался  -  так  странно,  словно
превращался в тонированную фотографию. А потом... Мне показалось, что  я
могу видеть сквозь тебя...  Это  было  очень  странно.  -  Луиза  строго
посмотрела на Ральфа.
   - Страшно, да?
   - Нет... Не страшно. Просто странно. Жуки... Они были ужасными.
   Уф!
   - Понимаю тебя. Но они все еще здесь.
   - Возможно и так, но нашему делу еще конца-края не видно. Так?
   - Да - Кэролайн сказала бы, что до рая еще далеко.
   - Держись меня, Ральф Роберт