Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
невозможно. Мертвые
молчат. Нет, я не завидую страховщикам. Ну а если они лишатся рассудка и
все же обратятся в суд, то мы наймем самых знаменитых адвокатов.
- Я бы добавила, Тим, - самых хитрых адвокатов. - Но сознайся, тебя
все-таки что-то тревожит?
- Да, Эва. Приятели моей приблудной дочери не выходят из головы. Только
они могут осложнить дело, между нами, конечно. У меня нет от тебя
секретов, моя радость! Все, что я делаю, - для тебя...
- Верю и благодарю, Тим. Но ведь они погибли... Они не должны
вернуться?
- Я не желаю Джейн зла, но она попала в слишком плохую компанию.
Сначала этот ретивый репортер, затем негр-профессор, который якшался с
капитаном. Врач сообщил, что капитан передал негру какой-то важный пакет.
- В нем может оказаться что-то опасное для тебя?
- Все может быть, потому-то мне захотелось поделиться своей тревогой с
тобой, Эва. От тебя у меня нет тайн, хотя рано или поздно ты меня тоже
предашь.
- Да что ты, Тим! - Она снова прижалась к его плечу. - Боже, как тебе
могло прийти в голову такое?
- Вот пришло, прости. - Чевер задумался. Покачал головой, вздохнул.
- Тим, - задумчиво произнесла секретарша, - скажи мне, Тим, неужели
тебе совсем не жаль девочку? Вдруг она действительно твоя родная дочь?
Мистер Чевер так порывисто вскочил, что Эва О'Брайнен едва не свалилась
с подлокотника кресла.
- Извини, Тим, я не хотела...
- Оставь меня! - сказал он жестко. - У меня масса дел. Свяжись с Токио.
Узнай, что там делает Гольдман, в этом паршивом море. - И мягче добавил: -
Иди, иди, моя радость, и прости за резкий тон. Пойми, что мне сейчас не до
сантиментов.
- Понимаю, Тим. И ты меня извини.
- Ну, ну, будет! Подставляй щечку и не грусти.
Эва О'Брайнен, улыбнувшись заученной улыбкой, вышла из кабинета, плотно
прикрыв за собой массивную дверь.
Мистер Чевер подошел к окну и отдернул штору. За хаосом крыш голубел
залив. На внутреннем рейде стояло множество судов. Белели паруса яхт. В
сторону Золотых Ворот скользил кремовый лайнер, отдаленно напоминающий
"Глорию". Заметка в "Светоче демократии" будоражила мозг мистера Чевера, и
он стал мысленно прикидывать, что еще могут предпринять его противники.
Постараются раздуть найденный "уголек". Будут публиковать интервью с
пассажирами, разыщут врачей, санитаров, которые занимались слюнтяем Спиро,
полицейских и все это распишут подробнейшим образом, не упоминая пока его
имени. Словом, будет объективная подача фактов, интересующих читателей.
Все это чертовски неприятно. Хотя у него больше козырей на руках. Пока
больше. Но что будет завтра? Они возьмут след и пойдут по нему, как
полицейские собаки.
- К дьяволу! - процедил сквозь зубы мистер Чевер. Он не переносил минут
слабости, которые притупляли волю.
В приемной секретарша разговаривала с только что вошедшим Рафаэлем
Минотти.
- Вы, как всегда, прекрасно выглядите, Эва! - польстил тот.
- Стараюсь не стареть, мистер Минотти.
- Старайтесь, Эва. Молодость - хороший товар.
- Буду во всем следовать вашим советам, мистер Минотти! - Эва О'Брайнен
улыбнулась и слегка наклонила голову к бумагам на столе. Это был знак, что
встретятся они сегодня в условленный час в условленном месте.
- Какие новости из Токио, Эва?
- Пока никаких. Заказала разговор для шефа на тринадцать часов.
- Прекрасно. Чевер в одиночестве?
- Да, мистер Минотти. Читает почту.
- Пресса нынче великолепна!
- Кроме одной заметки в газете Харриса.
- Это пустяки... - Он бросил на Эву многозначительный взгляд и взялся
за ручку двери, ведущей в кабинет.
Мистер Чевер нажал на клавишу селектора, выключая приемную: он
подслушивал разговор между компаньоном и секретаршей.
- Наконец-то! - Мистер Чевер порывисто встал и вышел навстречу, крепко
пожав Минотти руку, спросил: - Читал?
- Пустяки! Не беспокойся. Это блошиные укусы. Но не думай, что я
оставил этот выпад без внимания. Завтра появятся статьи, испепеляющие эту
паршивую заметку. В наших материалах будет обвинение в дезинформации
общественного мнения и нанесении ущерба процветающему предприятию, дающему
работу десяти тысячам моряков, что не так мало в наше время массовой
безработицы. Мы прижмем Харриса по всем статьям закона.
- Хорошо, Раф, беспокоит меня другое... Ты послал новых людей?
- Я же говорил тебе. Уже на месте. Отличные ребята.
- Прежние также, видимо, были не из замухрышек.
- Ты прав, Тим, парни с безукоризненной репутацией, не раз испытанные в
труднейших делах.
- Но это дело они блестяще провалили...
- Не скажи, Тим. Главное-то сделано - суденышко на дне. И мои ребята не
жалели себя. Четверо из них погибли, пятый пропал без вести.
- Отец Патрик?
- Он самый. Таких потерь у меня еще не бывало. Какой-то злой рок.
- Не городи ерунду, Раф. Просто твои люди были растяпами. Если мы
сделаем еще хоть один роковой промах, то нам обоим конец.
- Больше этого не случится, Тим. Отбрось мрачные мысли. Больше никто не
доставит тебе огорчений. Та троица не вернется в Сан-Франциско. Я
гарантирую...
Компаньоны некоторое время помолчали, прикидывая в уме, что может
произойти, если троица вдруг объявится в Штатах.
Минотти сказал:
- Конечно, здесь было бы легче заставить их держать язык за зубами.
- Боже избави! Нельзя допустить, чтобы они передали бумаги капитана
Смита в прессу! Что в них может быть?
Минотти пожал плечами:
- Мы с тобой довольно хорошо знали Смита. Он любил власть и деньги.
Всячески оберегал свое доброе имя, намереваясь заняться политикой. Не
может быть, чтобы он раскололся перед смертью. Может, это письма к
женщине, к близким? Хотя у него нет родни. Вот подруга была. Вернее, она
существует, хотя между ними произошел разрыв. Что, если в этом письме -
последнее прости?
- Он не был сентиментальным, этот морской волк. Хотя...
- Я приказал письма уничтожить, не читая.
- Думаешь, твои люди не заглянут в пакет?
- Не посмеют. Таков приказ. Они знают, что их ждет за ослушание. А мы с
тобой, Тим, не любопытны. Пусть бумаги останутся тайной капитана. Ты не
возражаешь?
- Ты принял правильное решение, но мне хотелось бы знать, какие мысли
приходят человеку в его последние минуты.
- Это любопытно, да нельзя ручаться, что моих ребят не перехватят люди
Харриса. Харрис почуял, что схватил кончик ниточки, и в лепешку
расшибется, чтобы размотать клубок.
- Надеюсь, ты и это предусмотрел?
- Конечно. - Минотти многозначительно посмотрел на часы. - Через сорок
минут белоснежный "Процион" Харриса - яхта стоимостью пятьсот тысяч
долларов - взлетит на воздух. После этого нам следует снова начать с ним
переговоры о мире и дружбе. Убытки делают человека благоразумнее...
Стремительно влетела Эва О'Брайнен.
- Что произошло? - спросил мистер Чевер, вставая. - На вас лица нет,
Эва!
- Гольдман сообщил, что они скрылись с острова.
- Когда? На чем? - разом выкрикнули Чевер и Минотти.
- Сегодня рано утром. На русском военном катере. Десант с вертолета их
уже не застал.
- Откуда там взялись русские?! - воскликнул мистер Чевер.
- Не знаю. Гольдман не сообщил подробностей.
- Что он еще передал?
- Только это. Ждет указаний.
- Дело усложняется, - нахмурился Минотти. - Только мои парни здесь ни
при чем.
- Кто же при чем? Все будут при чем, если пакет с бумагами Смита
уплывет в Москву!
Рафаэль Минотти слегка наклонил голову и выставил вперед ладонь:
- Не теряй хладнокровие, Тим. Все уладится, и ты возьмешь свои
обвинения назад. Извини, я побегу к рации.
- Иди и повысь премию за поимку троицы до ста тысяч.
- Хорошо, держись бодрее, Тим. - Минотти покинул кабинет, оставив
мистера Чевера в тяжелом раздумье. Дело, продуманное, как ему казалось, до
мельчайших деталей, вдруг стало выходить из-под контроля. Стоило лишь
сделать неверный ход, а этих неверных ходов, судя по всему, накопилось
достаточно, и то, что вначале казалось необыкновенной удачей,
оборачивается против него - о Минотти мистер Чевер не думал, судьба
компаньона его совсем не интересовала. "Если вопреки всему Джейн и эти
двое выберутся через Россию в Штаты и поднимут шум, то мы еще поборемся! -
размышлял он. - Дело примет затяжной характер. Все же в конце концов
страховщики с их помощью возьмут меня за горло, тогда - все, конец. Мне
уже больше не подняться... Все-таки что мог написать этот сентиментальный
идиот Смит в своих письмах?"
Вошел озабоченный, усталый Рафаэль Минотти.
- Ну, Тим, кажется, наконец-то мы исправляем положение. Да, дружище, ты
можешь принести свои извинения за напрасные упреки в мой адрес.
- Ну что придумали твои ребята?
- Они нашли способ исправить положение: разыскали одного
предприимчивого то ли японца, то ли китайца, давно живущего в Токио...
- Короче, Раф, говорите о сути дела!
- Ну хорошо. Так этот Фуруко или Хуруко-сан - президент компании,
объединяющей сотню малых судов.
- Говори яснее! Пиратская флотилия?
- Что-то в этом роде, хотя официально они занимаются скупкой копры,
жемчуга.
- Они находятся в тех местах?
- Да, Тим. И представь, какое счастливое стечение обстоятельств!
Большой отряд флотилии Фуруко находится на Рифе Печали возле "Глории".
- Да, там есть чем поживиться.
- И они не упустили случая. Только что возле рифа они заметили русский
военный катер...
- Захватили? Боже, что же ты тянешь?! Их взяли, распотрошили, где
бумаги капитана?
- Ну зачем так волноваться, Тим! Они были заняты другим прибыльным
промыслом и не стали возиться с этим катером, не зная ожидающей их
награды.
- Ушел? Был в их руках - и ушел!
- Но сейчас дана команда, и два десятка быстроходных судов, хорошо
вооруженных, с современными средствами связи и наблюдения, устремились в
погоню. Каждую минуту надо ждать хороших вестей...
ПОСЛЕДНИЕ МИНУТЫ "ГЛОРИИ"
Утро выдалось тихое, туманное, сеял мелкий, как из пульверизатора,
дождь. С каменной косы доносился неистовый гомон птиц. Ухал прибой,
накатываясь на скалы с северной стороны острова. Бухта застыла неподвижным
тусклым зеркалом, в ней размытыми акварельными пятнами отражались скалы,
рощица кокосовых пальм, катер, лодка Юдзи.
- Даже в ненастную погоду здесь все какое-то необычное, - сказал
Алексей Горшков.
Авижус, шагавший с ним рядом, ничего не ответил, только передернул
плечами, что означало полное согласие со словами друга.
- И люди особенные, - продолжал Горшков. - Хотя у нас в этом плавании
все какое-то необыкновенное. Надо же наткнуться на такой остров, а здесь
встретить других потерпевших кораблекрушение! - Он помолчал немного, потом
неожиданно спросил: - Нравится тебе эта американка Джейн?
- Да как тебе сказать... Молодая, красивая... Ты не влюбился в нее
случайно?
- Ну что ты, Петрас! Я просто так. Очень уж она на мою Варю похожа.
Только у Вари веснушки. Удивительно симпатичные веснушки! Варя их не
любит, она все их сводит, а мне очень нравятся, таких веснушек я ни у
одной девушки больше не видел. Наверное, уже сейчас знает, что мы живы. -
Алеша вздохнул. - Что, если...
- Ты все о том же?
- Ну конечно.
- Оставь глупые мысли. Не выйдет она за того тощего механика. Если она
тебя по-настоящему любила, то так скоро не выскочит за другого. А нас пока
никто не хоронил... Многих пропавших без вести на войне до сих пор ждут, а
сколько уж лет прошло...
Они подошли к молу. Небольшие волны, мурлыча, набегали на песок. Глыбы
базальта, образующие мол, обросли густыми водорослями, в них укрывалось
несметное количество мальков, серебристые стайки рыбешек выплывали из-под
водорослей и вдруг, как по команде, все до одной кидались в укрытие.
- Жизнь у них беспокойная, заставляет глядеть в оба, - сказал Авижус. -
Чуть зазевался, и все. Видишь, синяя спина мелькнула? Наверное, барракуда.
Мигом проглотит зевуна. Хотя у нас на суше тоже дела бывают не лучше.
Взять наших американцев. Лайнер-то их нарочно потопили. Хорошо, что погода
была тихой, не то бы...
Подошел старшина Асхатов.
- Через полчаса будем уходить, - сказал он. - Надо выручать людей, не
то этот Гольдман их сцапает. Вертолеты вот-вот поднимут в воздух: Гарри
сейчас опять разговор подслушал. Гольдман рвет и мечет. С генералом вдрызг
переругался. Просил выслать в море катера, да тот ответил, что, пока не
рассеется туман, он и пальцем не пошевельнет. Но туман уже почти пропал.
Надо уходить, пока не поздно. А сейчас пошли простимся с хозяевами, люди
они простые и очень благородные.
- Настоящие робинзоны, - сказал Горшков, и это прозвучало в его устах
как высшая похвала.
Рыбаку Юдзи подарили плот, часть продуктов и одеял.
- Нам и подарить на память нечего, - с сожалением сказал хозяевам
старшина.
- Подарим второй примус, - предложил Петрас. - Тот, что недавно купили
с получки в складчину. Он же почти новый и с запасной горелкой.
- Верно, Алеша, жарь на катер за примусом!
- Есть!
Трогательной была сцена, когда Гарри Уилхем поднял Фанни и передал
маленькой Марико.
- Это тебе, малышка, на память от всех нас. Характер у собачки был
неважный, наверное, потому, что ее закормили куриной печенкой и форелью. К
тому же скучала она отчаянно, сидела большей частью взаперти, или водили
ее раз в день на ремешке. Теперь Фанни будет дом сторожить и играть с
тобой в прятки. А тебе, Кан, - вот! - Он вытащил из кармана и протянул
мальчику матросский нож.
В ответ на щедрые подарки Юдзи Накамура принес целую корзину редких
раковин.
- Нет, нет! - сказала Джейн. - Все мы не возьмем. Только по одной на
память о райском острове и его милых хозяевах.
Женщины обнялись и прослезились.
Когда катер покидал бухту, на базальтовой скале долго стояла еле
различимая в тумане семья рыбака.
Мистер Гордон смотрел на берег, сняв шляпу.
- Еще одна непредвиденная, необыкновенно трогательная сцена, - произнес
он. - Каких прекрасных людей мы встретили здесь и вот прощаемся с ними,
возможно, навсегда...
- Да, уж больше сюда не заявимся в таком составе, - согласился Гарри
Уилхем, размахивая шейным платком. - По крайней мере, я вряд ли смогу
совершить новое путешествие на райский остров. Правда, наша Джейн
собирается навестить эти места.
- Обязательно приеду, - сказала Джейн.
- И хорошо сделаете, мэм. Этих добрых людей не больно-то ласкает
судьба... Смотрите, что делается с Кингом - вот-вот заплачет, бедняга.
Действительно, морда бульдога, устремленная в сторону острова, выражала
крайнюю степень страдания.
Томас Кейри кивнул:
- Какой контраст со всем, что мы встречали в плавании! Как просты и
бесхитростны эти люди, с какой жизненной отвагой борются с окружающим их
прекрасным и беспощадным миром!
Джейн одобрительно улыбнулась:
- Как только вернемся в Штаты, обязательно организуем им посылку.
Пошлем что-нибудь.
- Что-нибудь им не надо, - сказал Гарри Уилхем. - А нужен бензиновый
мотор, бензин и рис. Я видел, как хозяйка последнюю горсть высыпала
сегодня в кастрюлю.
- Вы правы, Гарри! - согласилась Джейн. - И еще одежду и игрушки детям.
Юдзи говорил, что раз в месяц их посещает маленькое почтовое судно.
Туман сгустился над скалой, скрыв семью рыбака. Низко пролетали птицы,
спеша к гнездам и в море.
КР-16 шел на двух моторах, развивая свою крейсерскую скорость в девять
узлов.
Алексей Горшков стоял за штурвалом, поглядывая на компас и слушая, как
старшина Асхатов, сидя в углу рубки, пытается связаться то с базой, то с
буксиром-спасателем. На палубе, у стенки рубки, расположились американцы.
Гарри Уилхем, добровольно взявший обязанности впередсмотрящего,
воскликнул с носа катера:
- Возблагодарим всевышнего, как говорил пройдоха отец Патрик, за туман.
Плыть сейчас одно удовольствие. Туман легкий, приятный, как кисея на
дамском платье. А случаются туманы - не приведи бог! Однажды мы влипли в
такой в Северном море, да еще на паруснике. Парусина намокла. Штиль.
Вокруг паровики шастают. Звон стоит, в рынды бьют, сирены завывают. Того и
гляди, что кто-нибудь в борт долбанет. Сейчас - другое дело. Вроде
прогулки в воскресный день по взморью.
- Ты не ошибся, Гарри, - сказал мистер Гордон. - Сегодня действительно
воскресенье, и лично нам с Кингом нравится такая прогулка. - Он нагнулся
и, погладив бульдога, лежавшего у его ног, продолжал: - Месяц назад мы и
мечтать не могли о чем-либо подобном. Плавание на огромном судне отделяет
от океана, а здесь он совсем под ногами. Нет, друзья мои, нам нельзя
пожаловаться на скудость декораций. Каждое действие было обставлено
необыкновенно пышно и со вкусом. Я, знаете ли, противник современного
модерна, когда на сцене только задник в виде серой или черной тряпки...
Гарри Уилхем крикнул:
- Встречным курсом идет моторное судно!
Старшина Асхатов вышел на палубу.
- Да, стучит кто-то, - сказал он, послушав с минуту. - Пусть стучит.
Наверное, рыбачий бот. Алеша, возьми на три градуса правее.
- Есть, правее.
Старшина был необыкновенно возбужден, ему только что удалось связаться
с буксиром-спасателем. Он поделился своей радостью с Томом, вставляя
кстати и не кстати английские слова:
- Вы не поверите, Том! Навстречу нам идет тот самый "Нептун", на
котором я плавал до призыва на военный флот! Идет к Рифу Печали. Наверное,
туда стягивают все спасательные суда, что находились поблизости! Радист
меня узнал. Говорит, что есть приказ взять нас на борт. Вот все и
устроилось, Том! "Нептун" вас живо доставит или в Токио, или в Манилу, а
хотите - и во Владивосток...
Гарри Уилхем сказал с тревогой в голосе:
- Встречное судно совсем близко. Судя по всему, держит курс на наш
остров. Не мистер ли Гольдман пожаловал?
Старшина приказал Авижусу выключить левый двигатель и идти на одном при
самых малых оборотах.
Внезапно туман поредел, проглянуло солнце, и в ста саженях слева по
борту показался военный катер.
- Он! - крикнул Гарри Уилхем. - Давай полный и прячься в тумане!
КР-16 резко свернул и скрылся в сизой пелене. Вслед ему раздался голос,
усиленный мегафоном:
- Эй, на катере! Глуши моторы! Морская полиция! Не остановитесь - будем
стрелять!
- Самый полный! - крикнул Асхатов в переговорную трубу. - Жми на всю
железку, Петя! Всем в кубрик!
Гулко в тумане разнеслась очередь крупнокалиберного пулемета, за ней
другая, и снова голос, приказывающий остановиться.
- У них скорость значительно больше, - сказал Гарри Уилхем. - Все равно
надо идти. Возьми, старшина, круто вправо. Затем застопори ход. Они
проскочат. Только бы туман не рассеялся!
Об этом с надеждой думали все на катере. Теперь, казалось, только туман
мог спасти от встречи с Гольдманом.
Пулеметные очереди стали раздаваться чаще, и одна из пуль пробила
ветровое стекло. Томас Кейри отвел жену в кубрик. Катер преследователей
находился где-то совсем близко. Старшина произвел маневр, предложенный
Гарри Уилхемом. КР-16 пошел самым малым ходом, достаточным, чтобы не
потерять управление.
Гарри Уилхем перебрался в рубку.
- Послушайте, старшина, - сказал он, - нам следует приготовиться к бою.
Это наше право. На нас напали.
Профессор Гордон, тяжело дыша, появился в дверях рубки:
- У нас пистолеты и много патронов, - прохрипел он. - Они не решатся на
серьезный конфликт, если мы встретим их тоже пулями.