Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Триллеры
      Кинг Стивен. Зеленая миля -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  -
а Джона Коффи, и это чувство исчезло. Словно разомкнулась потенциально опасная цепь. Я уже говорил, что за время моей работы в блоке "Г" телефон губернатора не звонил ни разу. Это правда, но я представил, что, если бы он хоть раз зазвонил, я испытал бы такое же облегчение, как тогда, когда Брут убрал руку Уортона от человека, возвышающегося рядом со мной. Глаза Коффи сразу потухли, словно выключили свет, горевший изнутри, - Ложись, Билли, - сказал Брут. - Отдохни. - Так обычно я успокаивал ребят, но сейчас я не возражал, чтобы Брут говорил моими словами. - Может, и лягу, - согласился Уортон. Он отступил, покачнулся, чуть не опрокинулся, но в последнюю секунду удержал равновесие. - О Боже, вся комната качается. Словно я пьян. Оч сделал шаг к койке, не спуская мутных глаз с Коффи. - Негры должны иметь свой электростул, - заявил он. Потом его колени подогнулись, и он плюхнулся на койку. Еще до того, как голова коснулась тонкой тюремной подушки, Уортон захрапел, темно-синие тени проступили у него под глазами, а кончик языка высунулся наружу. - Боже, как он сумел подняться с таким количеством наркотиков? прошептал Дин - Неважно, теперь он готов. Если опять начнет, дай ему еще таблетку в стакане воды. Но не больше одной. Нам не нужно его убивать - Говори за себя, - проворчал Брут и подозрительно посмотрел на Уортона. - Таких обезьян нельзя убить наркотиками. Они от них расцветают - Он - плохой человек, - повторил Коффи, но на этот раз более низким голосом, словно был не очень уверен в том, что говорит. - Правильно, - согласился Брут. - Самый подлый. Но теперь он нам не нужен, танцевать с ним танго мы не собираемся. - Мы опять пошли, вчетвером окружая Коффи, как почитатели вокруг своего идола. - Скажи мне, Джон, а ты знаешь, куда мы ведем тебя? - Помочь, - сказал он. - По-моему... Помочь... Даме? - И он посмотрел на Брута с надеждой и тревогой. Брут кивнул. - Правильно. Но откуда ты узнал? Как ты узнал? Джон Коффи тщательно обдумал вопрос, но потом покачал головой. - Я не знаю. Сказать по правде, босс, я мало чего знаю вообще. И никогда не знал. Глава 6 Я знал, что маленькая дверь между кабинетом и лестницей вниз, в складское помещение, не была рассчитана на таких, как Коффи, но я не мог себе представить всей этой несоразмерности, пока он не оказался перед дверью и не взгдянул на нее с сомнением. Харри засмеялся, но сам Коффи, похоже, не увидел смешного в том, что огромный мужчина стоит перед маленькой дверью. Он привык к таким вещам, поскольку был великаном большую часть своей жизни, а эта дверь всего лишь чуть меньше других. Он присел, протиснулся сквозь нее сидя, потом опять поднялся и спустился по ступенькам к ожидающему его Бруту. Там он остановился и посмотрел через всю комнату на платформу, где в ожидании молча стоял Олд Спарки - величественный, словно трон в замке умершего короля. Шлем перекошенно висел на одной из стоек спинки и был похож на королевскую корону не больше, чем шутовской колпак, хотя, если бы шут напялил его или потряс им, его высокородная аудитория сильнее смеялась бы над его шутками. Тень от стула, вытянутая и паукообразная, угрожающе карабкалась на одну из стен. И действительно, мне показалось, что все еще пахнет горелой плотью. Запах был слабым, но я подумал, что это не только мое воображение. Харри нырнул в дверь, за ним я. Мне не по душе было, как Джон Коффи, оцепенев, удивленным взглядом смотрит на Олд Спарки. А еще меньше мне понравилось то, что я увидел, когда подошел ближе: мурашки на коже его рук. - Пойдем, парень. - Я взял его за руку и попытался потянуть в сторону двери, ведущей в тоннель. Он не сдвинулся с места, с таким же успехом я мог пытаться выломать голыми руками булыжник из мостовой. - Пошли, Джон, нам надо идти, если не хочешь, чтобы кучер и карета снова превратились в тыкву, - сказал Харри и снова нервно рассмеялся. Он взял Джона за другую руку и потянул, но Джон не шевелился. А потом произнес что-то тихим полусонным голосом. Он говорил это не мне, да и ни кому из нас, но все равно никогда не забуду его слов: - Они все еще здесь. Кусочки их все еще здесь. Я слышу их крики. Нервный смешок Харри умолк, осталась лишь улыбка на губах, словно покосившаяся ставня в опустевшем доме. Брут взглянул на меня почти с ужасом и отошел от Джона Коффи. Во второй раз за какие-то пять минут мне показалось, что все предприятие на грани провала. На этот раз я вышел вперед, чуть позже, когда катастрофа будет угрожать в третий раз, это сделает Харри. В эту ночь мы все получили шанс, поверьте. Я встал между Джоном и электрическим стулом, привстав на цыпочки, чтобы полностью закрыть стул собой. Потом дважды резко щелкнул пальцами перед глазами Джона. - Пошли. Иди! Ты сказал, что тебя не нужно заковывать в цепи, докажи это! Иди, парень! Шагай, Джон Коффи! Вот сюда! В эту дверь! Его глаза прояснились. - Да, босс. - И, слава Богу, он пошел. - Смотри на дверь, Джон Коффи, только на дверь и больше никуда. - Да, босс. - Джон послушно уставился на дверь. - Брут. - Я показал пальцем. Он поспешил вперед, на ходу вытаскивая ключи и выбирая нужный. Джон неотрывно смотрел на дверь в тоннель, а я не упускал из виду Джона, но уголком глаза заметил, что Харри бросает нервные взгляды на Олд Спарки, словно никогда в жизни его не видел. "Кусочки их все еще здесь... Я слышу их крики". Если это правда, то Эдуар Делакруа должен кричать дольше и громче всех, и я был рад, что не слышу того, что слышит Джон Коффи. Брут открыл дверь. Мы спустились вниз по лестнице, Коффи шел первым. Внизу он мрачно посмотрел на низкие кирпичные своды. Когда мы доберемся до другого конца, его спину, должно быть, станет ломить, если только... Я подкатил тележку. Простыню, на которой лежал Дэл, уже убрали (и скорее всего сожгли), так что виднелись черные кожаные подушки. - Залезай, - приказал я Джону. Он недоверчиво взглянул на меня, и я ободряюще кивнул. - Так будет лучше. - Ладно, босс Эджкум. - Он сел, потом улегся, глядя на нас встревоженными карими глазами. Его ступни в дешевых тюремных шлепанцах доставали почти до земли. Брут стал между ними и покатил Джона Коффи вдоль темного коридора, как вез уже многих. Различие состояло в том, что нынешний седок еще дышал. Когда мы уже прошли полпути и находились под шоссе (стали слышны приглушенные звуки проезжающих автомобилей), Джон заулыбался: - Ты смотри, - сказал он. - Это забавно. - "В следующий раз, когда поедет на тележке, он уже не будет так думать", - такая мысль посетила меня. Действительно, в следующий раз он не будет ни думать, ни чувствовать вообще. Или будет? Кусочки их все еще здесь, он так сказал, он слышал их крики. "Пойдет вслед за другими, невидимый для них". Я поежился. - Я надеюсь, ты не забыл про "Аладдина", босс Эджкум? - спросил Брут, когда мы дошли до конца тоннеля. - Не беспокойся, - ответил я. "Аладдин" ничем не отличался от других ключей, которые находились тогда при мне, у меня была связка весом около килограмма, - но это самый главный из всех главных ключей: он открывал все. Такой ключ "Аладдин" был тогда один на пять блоков тюрьмы и принадлежал главному на блоке. Другие надзиратели могли его брать, но только главный надзиратель имел право его выдавать. В дальнем конце тоннеля стояли ворота с решетками из нержавеющей стали. Они всегда напоминали мне картинки с видами старых замков - тех старинных, когда рыцари брили головы, а рыцарство почиталось. Только Холодная Гора была далеко от Камелота. За воротами лестница вела к скромной, подъемной двери с надписью: "Посторонним вход воспрещен. Собственность Штата", а снаружи: "Под напряжением". Я открыл ворота, а Харри захлопнул их за нами. Мы поднялись, Джон Коффи опять впереди, опустив плечи и наклонив голову. Наверху Харри обошел его (естественно, не без трудностей, хотя и был меньше нас всех) и открыл подъемную дверь. Она была тяжелой. Он мог сдвинуть ее, но поднять ему было не под силу. - Сейчас, босс, - сказал Джон. Он опять вышел вперед, почти вдавив Харри бедром в стену, когда проходил, и поднял дверь одной рукой. Можно было подумать, что это крашеный картон, а не стальной лист. В лицо нам подул холодный ночной воздух, подгоняемый пронизывающим ветром, этот ветер будет с нами почти все время до марта или апреля. Ветер гнал осенние листья, и Джон Коффи свободной рукой поймал один из них. Я никогда не забуду, как он смотрел на него и как поднес ближе к своему широкому красивому носу, чтобы ощутить запах. - Пошли, - поторопил Брут. - Вперед, марш. Мы выбрались наружу. Джон опустил калитку, и Брут закрыл ее, для нее не нужен был "Аладдин", он пригодится для того, чтобы открыть калитку в проволочной сетке, которая окружала поднимающуюся дверь. - Руки держи по швам, парень, когда будешь проходить, - пробормотал Харри. - И не трогай проволоку, если не хочешь сильно обжечься. Потом мы вышли совсем и стояли на обочине дороги небольшой кучкой (три холмика вокруг горы - наверное, мы выглядели так), глядя на стены, огни и сторожевые вышки исправительного учреждения "Холодная Гора". На секунду я смог разглядеть даже неясную фигуру часового на вышке, греющего дыханием ладони, но ненадолго, окна в вышках маленькие. Тем не менее нужно было вести себя очень тихо. Если сейчас вдруг появится автомобиль, мы влипнем в большие неприятности. - Пошли, - прошептал я. - Веди нас, Харри. Мы взяли чуть севернее и зашагали вдоль шоссе цепочкой друг за другом: сначала Харри, за ним Джон Коффи, потом Брут и я. Мы преодолели первый подъем и стали опускаться с другой стороны, откуда тюрьма давала о себе знать лишь заревом огней над верхушками деревьев. Харри по-прежнему шел впереди. - Где ты ее поставил? - тихо спросил Брут, выпустив изо рта белое облачко пара. - В Балтиморе? - Чуть дальше впереди, - отозвался Харри немного нервно и раздраженно. - Придержи пар, Брут. Но Коффи, насколько я мог видеть, был бы только рад идти хоть до рассвета, а потом еще и до заката. Он смотрел по сторонам, вздрагивая не от страха, а от восторга, я почти уверен, когда вдруг ухнул филин. И я тогда понял, что если ему было страшно в темноте внутри здания, то здесь он темноты не боялся совсем. Он ласкал эту ночь, прижимался в ней своими чувствами, как мужчина припадает лицом к выпуклостям и изгибам женской груди. - Здесь мы повернем, - произнес Харри. Небольшая дорога - узкая, немощеная, заросшая по центру травой, уходила под углом вправо. Мы свернули на нее и прошли еще метров триста. Брут опять уже начал беспокоиться, когда Харри остановился, перешел на левую сторону и стал убирать отломленные сосновые ветки. Джон и Брут стали ему помогать, и не успел я присоединиться к ним, как они открыли потрепанный нос старого грузовика "фармолл" и его зарешеченные фары глянули на нас, словно глаза жука. - Я хотел сделать как можно осторожнее, - объяснил Харри Бруту тонким, обиженным голосом. - Может, для тебя, Брутус Ховелл, это и смешно, но я из очень религиозной семьи, мои сестры такие праведницы, что могут превратить христиан во львов, и если меня поймают за такими играми... - Все нормально, - успокоил Брут. - Я просто нервничаю, вот и все. - Я тоже, - напряженно сказал Харри. - Сейчас, если эта старая рухлядь заведется... Он обошел вокруг кузова грузовика, все еще что-то бормоча, и Брут подмигнул мне. Для Коффи мы перестали существовать. Он закинул голову и пил звезды, рассыпанные по небу. - Я поеду сзади вместе с ним, если хочешь, - предложил Брут. Позади нас быстро прорычал стартер, словно старый пес, просыпающийся холодным зимним утром. Потом двигатель ожил. Харри газанул раз и оставил его прогреваться. - Нам обоим там нечего делать. - Садись вперед, - сказал я. - Ты сможешь поехать с ним на обратном пути. Если, конечно, мы не кончим тем, что нас всех повезут в кузове нашего тюремного грузовика. - Что ты такое говоришь? - воскликнул он с искренне расстроенным видом, словно впервые осознал, насколько серьезными могут оказаться последствия, если нас поймают. - Ради Бога, Пол! - Пошли. Садись в кабину. Он повиновался. Я подергал Джона Коффи за руку, чтобы он хоть на время вернулся на землю, потом провел вокруг грузовика к задней части кузова. Харри натянул холст на стойки - это могло помочь, если бы мы встретили по пути машину. - Прыг-скок, парень, - сказал я. - Сейчас поедем? - Верно. - Хорошо. - Он улыбнулся. Улыбка была славной и приятной, может, оттого, что ее не отягощал большой груз мыслей. Он залез в кузов. Я последовал за ним, подошел к кабине и постучал ладонью по крыше. Харри включил первую передачу, и грузовик двинулся из своего укрытия, трясясь и переваливаясь. Джон Коффи стоял, расставив ноги в середине кузова, снова подняв голову к звездам, широко улыбаясь и не замечая хлеставших веток, когда Харри свернул к шоссе. - Смотри, босс, - крикнул он низким, восторженным голосом, показывая в черное небо. - Это Касси, леди в кресле-качалке! Он был прав, я тоже ее видел среди множества звезд в разрыве между вершинами деревьев. Но я подумал не о Кассиопее, когда он сказал про леди в кресле-качалке, а о Мелинде Мурс. - Я тоже ее вижу, Джон. - Я потянул его за руку. - Но ты должен сейчас сесть, хорошо? Он сел, откинувшись к стене кабины и не отрывая взгляда от ночного неба. На его безмятежном лице было выражение бесконечного счастья. С каждым поворотом полысевших покрышек "фармолла" Зеленая Миля оставалась все дальше и дальше за спиной, и хоть на время кажущийся нескончаемым поток слез из глаз Джона Коффи прекратился. Глава 7 До дома Хэма Мурса в Чимни Ридже было сорок километров, и в медленном и тряском фермерском грузовике Харри Тервиллиджера дорога заняла более часа. Жутковатая была поездка, и хотя мне кажется сейчас, что все ее мельчайшие подробности еще живы в памяти - каждый поворот, холмик, каждая выбоина, моменты страха (их было два), когда навстречу проехали грузовики, - я не уверен, что смогу сейчас описать свои ощущения, когда мы сидели в кузове вместе с Джоном Коффи, завернувшись, как индейцы, в старые одеяла, которые Харри предусмотрительно взял с собой. Скорее всего, я ощущал себя потерявшимся: такая глубокая и острая боль, которую ощущает ребенок, когда осознает, что зашел куда-то не туда, все дорожные знаки незнакомы, и он не знает, как найти дорогу домой. Я вышел ночью из тюрьмы с заключенным, и не просто с заключенным, а с осужденным и приговоренным к смертной казни за убийство двух маленьких девочек. Моя вера в то, что он невиновен, не будет иметь никакого значения, если нас поймают. Мы все сядем в тюрьму, да и Дин Стэнтон наверняка тоже. Я поставил на карту свою жизнь из-за ужасной казни Делакруа и еще из-за веры в то, что этот сидящий рядом верзила, возможно, сумеет вылечить женщину со злокачественной опухолью мозга. Но, глядя, как Джон Коффи рассматривает звезды, я вдруг с испугом понял, что больше в это не верю, если вообще верил. Моя "мочевая" инфекция казалась сейчас далекой и незначительной, как часто бывает с ощущениями резкой боли (если женщина действительно помнила бы, как было больно при родах первого ребенка, сказала однажды моя мать, она никогда не родила бы второго). А что до Мистера Джинглза, разве не могли мы ошибиться, думая, что Перси раздавил его? Или этот Джон, у которого, несомненно, есть какая-то гипнотическая сила, как-то обманул нас, заставив поверить, что мы что-то видели, чего на самом деле не было? И вот теперь это дело с Хэлом Мурсом. В тот день, войдя неожиданно в его кабинет, я встретил дрожащего, плачущего старика. Но я не думаю, что это истинное лицо начальника тюрьмы. Я полагаю, что настоящий начальник Мурс - это человек, который однажды сломал руку заключенному, бросившемуся на него с ножом, человек, который с циничной точностью указал мне, что мозги Делакруа все равно поджарятся, независимо от того, кто будет распорядителем на казни. Неужели я считал, что Хэл Мурс спокойно отойдет в сторону и даст нам ввести в его дом приговоренного детоубийцу, чтобы тот наложением рук исцелил его жену? Мои сомнения росли стремительно, пока мы ехали. Я просто не понимал уже, почему сделал то, что сделал, или почему заставил остальных ехать со мной в эту безумную ночную поездку, и я не верил, что у нас есть шанс выйти сухими - ни малейшего шанса в рай с грехами, как говорят старые заключенные. Но я не высказал вслух ничего, хотя мог бы. Окончательно мы потеряли контроль над ситуацией, только когда подъехали к дому Хэла Мурса. Что-то - наверное, какие-то волны восторга, исходящие от гиганта рядом со мной, - удержали меня от того, чтобы постучать в крышу кабины и закричать Харри, чтобы поворачивал назад и ехал в тюрьму, пока еще есть время. Вот в таком настроении пребывал я, когда мы съехали с шоссе на дорогу номер пять, а с нее на дорогу Чимни Ридж. Через каких-то пятнадцать минут я увидел силуэт крыши, закрывающий звезды, и понял, что мы приехали. Харри переключил со второй на более низкую передачу (думаю, за всю дорогу он переключился лишь один раз - на верхнюю). Двигатель фыркнул, вогнав в дрожь весь грузовик, словно тот тоже боялся того, что лежало прямо перед нами. Харри съехал на усыпанную гравием дорожку, ведущую к дому Мурсов, и остановил свой рычащий грузовик позади изящного "бьюика" начальника тюрьмы. Впереди и слегка справа возвышался ухоженный, с иголочки, дом в стиле, который называется по-моему, "Кейп Код". Дома такого типа должны смотреться несколько необычно в наших горах, но этот был как раз к месту. Вышла луна, ее серп был чуть шире сегодня, и в ее свете я увидел, что двор, всегда такой опрятный, совсем заброшен. Наверное, это из-за листьев, которые не убирались. Обычно этим занималась Мелинда, но в эту осень Мелинде не до листьев, и больше она осенних листьев не увидит. В этом была суровая правда, и я сошел с ума, если поверил, что этот идиот с нездешними глазами сможет что-то изменить. Возможно, еще было не поздно спасти себя. Я собирался встать, одеяло сползло с плеч. Я хотел наклониться, постучать в стекло водителя и сказать Харри, что надо убираться к черту отсюда, пока... Джон Коффи схватил мое запястье своей могучей рукой и усадил назад так легко, как я бы справился с двухлетним ребенком. - Смотри, босс, - сказал он, показывая. - Кто-то не спит. Я посмотрел в направлении его пальца и почувствовал, как сердце мое упало. В одном из задних окон я увидел вспышку света. Скорее всего, в комнате, где теперь Мелинда проводит дни и ночи. Она, наверное, уже не в состоянии ходить по лестнице, как не может выйти, чтобы убрать листья после недавней грозы. В доме, конечно, услышали грузовик - проклятый "фармолл" Харри Тервиллиджера, его двигатель рычал и фыркал во всю длину выхлопной трубы, не обремененной никаким глушителем. Черт, а Мурсы вообще, наверное, в эти ночи спят плохо. Свет приближался к фасаду дома (кухне), потом к гостиной наверх, к передней, к окну над входом. Я наблюдал за его перемещением, как человек, стоящий у бетонной стены и докуривающий последнюю сигарету, следя за медленно приближающимся огневым взводом. Но даже т

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору