левизор, не подходя
к ним; Вики, очевидно, даже не сознавала, что делает такое.
   - Да,  правда,  - звучал голос Квинси.  - Он - как бы это сказать -
документально подтвержденный факт.  У него болит голова, если он часто
экспериментирует,  но он может делать подобные вещи.  Его держат в ма-
ленькой комнате с дверью, которую он не может открыть, и замком, кото-
рый не может согнуть.  Они проводят над ним опыты.  Он гнет ключи.  Он
запирает дверь. И, насколько я понимаю, он почти безумен.
   - О... боже... - едва слышно произнес Энди.
   - Он участвует в усилиях во имя мира, так что ничего страшного, ес-
ли он сойдет с ума, - продолжал Квинси. - Он сойдет с ума, чтобы двес-
ти двадцать миллионов американцев оставались в безопасности, свободны-
ми. Понимаешь?
   - Да, - прошептал Энди.
   - Что сказать о тех двоих, которые поженились? Ничего Насколько из-
вестно,  они мирно живут в каком-то тихом  средне  американском  штате
вроде Огайо. Возможно, их ежегодно проверяют: не сгибают ли они ключи,
не закрывают ли двери,  не прикасаясь к ним,  не демонстрируют ли  ма-
ленькие психологические трюки на местном Карнавале в пользу страдающих
мускульной дистрофией. Хорошо, что эти люди не могут делать ничего по-
добного, правда, Энди?
   Энди закрыл  глаза  и  вдохнул запах сгоревшей ткани.  Иногда Чарли
открывала дверцу холодильника,  заглядывала туда и отползала.  А  если
Вики в этот момент гладила,  стоило ей взглянуть на дверцу - и та сама
закрывалась,  притом Вики не понимала, что делает нечто необычное. Так
случалось  иногда.  Иногда так не получалось:  ей приходилось оставить
глажку и закрывать дверцу холодильника самой (или выключать радио, или
включать  телевизор).  Вики не могла сгибать ключи,  или читать мысли,
или висеть в воздухе,  или поджигать предметы, или предсказывать буду-
щее.  Иногда она могла закрыть дверь, находясь в другом конце комнаты,
- это был верх ее возможностей.  Иногда после подобных  действий  Энди
замечал, что она жалуется на головную боль или боли в животе, но он не
знал, была ли это непосредственная реакция или какое-то глухое предос-
тережение со стороны ее подсознания.  Во время месячных ее способности
немного возрастали.  Но они были такими незначительными и  проявлялись
так редко,  что Энди считал их нормальными.  Что же касается его само-
го... ну, он мог мысленно подталкивать людей. Какого-то названия этому
не существовало; вероятно, ближе всего подходит самогипноз. Часто при-
бегать к этому он не мог - начинала болеть голова.  Большую часть вре-
мени  он совершенно забывал о своей необычности,  а по сути не был уже
нормальным после того дня в комнате 70 в Джейсон Гирни Холле.
   Он закрыл глаза и на темном фоне под веками увидел похожее на запя-
тую пятно и несуществующие слова COR OSUM.
   - Да,  это хорошо,  - продолжал Квинси, словно Энди согласился. - А
то они могут поместить их в две маленькие комнатки,  где они будут  не
разгибая спины работать во имя безопасности и свободы двухсот двадцати
миллионов американцев.
   - Это хорошо, - согласился Энди.
   - Что касается тех двенадцати человек,  - сказал Квинси, - они, мо-
жет,  дали тем двенадцати лекарство, действие которого сами не предви-
дели.  Может быть,  кто-то - некий сумасшедший доктор - намеренно ввел
их в заблуждение. Или, может, он думал, что вводит их в заблуждение, а
на самом деле они руководили им. Не имеет значения.
   - Не имеет.
   - В итоге тем двенадцати дали это снадобье,  и оно,  возможно, нес-
колько изменило их хромосомы.  А может, сильно изменило. Да кто знает?
Может,  двое из них поженились, решили завести ребеночка и, может, ре-
беночек приобрел нечто большее, чем ее глаза и его рот. Не заинтересу-
ет ли тех этот ребенок?
   - Думаю,  заинтересует, - сказал Энди, напуганный до такой степени,
что ему трудно было говорить.  Он уже решил, что не скажет Вики о раз-
говоре с Квинси.
   - Представь - берешь лимон,  он замечателен,  и берешь пирожное ме-
ренгу,  тоже замечательное,  но, если смешать их, получится... блюдо с
совершенно новым вкусом.  Уверен,  им хотелось бы посмотреть,  на  что
способен этот ребенок. Они только хотели бы заполучить его, посадить в
маленькую комнату и посмотреть,  не поможет ли он сохранить демократию
на планете.  И,  пожалуй,  это все,  что я хотел сказать, старина, вот
только еще... НЕ ВОЗНИКАЙ!

                                * * *

   Голоса в комнате, полной привидений.
   НЕ ВОЗНИКАЙ.
   Он повернул голову на подушке и посмотрел на Чарли, она крепко спа-
ла. ЧАРЛИ, ДИТЯ, ЧТО НАМ ДЕЛАТЬ? КУДА ДЕТЬСЯ, ЧТОБЫ НАС ОСТАВИЛИ В ПО-
КОЕ? ЧЕМ ВСЕ КОНЧИТСЯ?
   Ответа на вопросы не было.
   Наконец он уснул,  а в это время неподалеку в темноте сновала зеле-
ная  машина  все  еще в надежде найти крупного широкоплечего мужчину в
вельветовом пиджаке и маленькую девочку со светлыми волосами в красных
брючках и зеленой блузке.

ЛОНГМОНТ, ВИРДЖИНИЯ: КОНТОРА

   Два красивых  дома,  в стиле американского Юга,  стояли друг против
друга на длинной волнистой зеленой лужайке,  которую  пересекали  нес-
колько  изящно  изгибавшихся велосипедных дорожек и засыпанный гравием
двухполосный подъездной путь,  шедший изза холма  от  главной  дороги.
Вблизи одного из этих домов находился большой сарай, выкрашенный в яр-
ко-красный цвет с безупречно белой окантовкой.  Около второго - конюш-
ня, тоже красная с белой окантовкой. Здесь содержались лошади из числа
лучших на Юге.  Между сараем и конюшней отражал небо мелкий  пруд  для
уток.
   Первые владельцы этих двух домов в 1860-х годах отправились на вой-
ну,  где были убиты.  Все наследники обоих семейств уже умерли. В 1954
году  оба владения стали единой государственной собственностью.  Здесь
разместилась Контора.
   В девять часов десять минут солнечным октябрьским днем  -  назавтра
после  отъезда Энди и Чарли из Нью-Йорка в Олбани на такси - в направ-
лении одного из домов ехал на велосипеде пожилой человек с добродушны-
ми блестящими глазами, в шерстяной английской спортивной кепке. Позади
него за вторым бугром находился контрольный  пункт,  пропустивший  его
лишь  после проверки электронной системой отпечатка его большого паль-
ца.  Пропускной пункт располагался за двойным рядом колючей проволоки.
На внешнем ряду высотой в семь футов через каждые шестьдесят футов ви-
сели плакаты с надписью:  "ОСТОРОЖНО!  ГОСУДАРСТВЕННАЯ  СОБСТВЕННОСТЬ!
ЧЕРЕЗ  ЭТУ  ОГРАДУ  ПРОПУЩЕН  ТОК НИЗКОГО НАПРЯЖЕНИЯ!" Днем напряжение
действительно было низким. Ночью же собственный генератор поднимал его
до смертельных цифр, и каждое утро команда из пяти охранников объезжа-
ла ограду на маленьких электрических карах, подбирая обугленных кроли-
ков,  кротов,  птиц,  сурков,  изредка скунсов,  издававших немыслимую
вонь, а то и лося. Дважды зажаренными оказались люди. Расстояние между
внешним и внутренним рядами колючей проволоки составляло десять футов.
Днем и ночью по этому проходу бегали сторожевые собаки,  доберманы. Их
научили держаться в стороне от смертельно опасной проволоки. На каждом
углу всего этого сооружения возвышались сторожевые вышки,  построенные
из  теса  и выкрашенные в тот же ярко-красный цвет с белой окантовкой.
На них дежурили часовые,  умевшие обращаться с различным  смертоносным
оружием. Вся территория просматривалась телекамерами, и передававшиеся
ими изображения постоянно проверялись компьютером.  Заведение Лонгмонт
охранялось надежно.
   Пожилой человек крутил педали с улыбкой, обращенной к тем, мимо ко-
го проезжал.  Лысый старик в бейсбольной кепке  прогуливал  тонконогую
кобылицу. Он поднял руку:
   - Привет, Кэп! Какой чудный день!
   - Лучше не бывает, - согласился человек на велосипеде. - Желаю доб-
ра, Генри.
   Он подъехал к фасаду дома,  стоящего севернее,  слез с  велосипеда,
поставил  его  на упор,  глубоко втянул мягкий утренний воздух и бодро
поднялся по широким ступеням крыльца между широкими дорическими колон-
нами.
   Открыв дверь, он вошел в просторный вестибюль. За столом сидела мо-
лодая рыжеволосая женщина,  перед ней лежала книга со  статистическими
выкладками.  Одной  рукой  она придерживала страницу,  которую читала,
другая находилась в верхнем ящике стола, слегка касаясь "Смит-Вессона"
38-го калибра.
   - Доброе утро, Джози, - сказал пожилой человек.
   - Привет, Кэп. Немного опоздали? - Симпатичным девицам такое сходит
с рук; сиди за столом Дуэйн, он ей не спустил бы. Кэп не был сторонни-
ком женской эмансипации.
   - У меня,  дорогая,  заедает передача. - Он вставил большой палец в
соответствующее отверстие шкафчика:  что-то заурчало, на столе у Джози
замигал, а затем остался гореть зеленый свет. - Веди себя хорошо.
   - Постараюсь,  - игриво ответила она и сдвинула колени.  Кэп громко
засмеялся и прошел через холл. Она посмотрела на него, в мгновенье по-
думав,  не  следовало ли сказать ему,  что минут двадцать назад пришел
этот противный Уэнлесс. Сам скоро узнает, решила она и вздохнула. Сто-
ит поговорить с таким старым стариком,  как Уэнлесс, и начало хорошего
дня испорчено. И еще дна подумала, что человеку вроде Кэпа, занимающе-
му такое ответственное положение, должны доставаться не только сладкие
вершки, но и горькие корешки.

                                * * *

   Кабинет Кэпа располагался в дальней половине дома.  Из широкого эр-
кера  открывался  восхитительный  вид на лужайку позади дома,  сарай и
утиный прудок,  частично скрытый за большой ольхой. Посередине лужайки
на  минитракторе-косилке восседал Рич Маккион.  Какое-то мгновение Кэп
смотрел на него,  заложив руки за спину,  затем двинулся к кофеварке в
углу,  налил себе немного кофе в кружку с надписью "USN", добавил туда
сухих сливок, сел и нажал на кнопку переговорного устройства.
   - Привет, Рэйчел, - сказал он.
   - Привет, Кэп. Доктор Уэнлесс...
   - Так и знал,  - сказал Кэп. - Знал. Я почуял, что эта старая шлюха
здесь, едва вошел.
   - Сказать ему, что вы сегодня заняты?
   - Ничего  не говорите,  - тщательно сказал Кэп.  - Пусть проведет в
желтой комнате все это прекрасное утро.  Если он не решит уйти  домой,
я, может, и приму его перед ленчем.
   - Хорошо, сэр.
   Проблема решена, по крайней мере для Рэйчел, подумал Кэп с мимолет-
ным чувством неприязни.  Уэнлесс явно не был ее проблемой. Суть дела в
том,  что Уэн есс становится все более обременительным,  исчерпав свои
возможности приносить пользу и оказывать влияние.  Что ж,  всегда есть
лагерь Мауи. Есть и Рэйнберд.
   При этом  Кэп  внутренне содрогнулся...  а его не так-то легко было
вогнать в дрожь.
   Он опять нажал клавишу переговорного устройства.
   - Я снова хочу получить досье Макги,  Рэйчел. А в десять тридцать я
еще раз хочу поговорить с Элом Стейновицем. Если Уэнлесс не уйдет, по-
ка я переговорю с Элом, можете послать его ко мне.
   - Очень хорошо, Кэп.
   Он откинулся в кресле, соединив кончики пальцев, и бросил взгляд на
портрет Джорджа Паттона на противоположной стене.  Паттон стоял выпря-
мившись на верхнем люке танка,  словно он считал себя герцогом  Уэйном
или кем-то еще.
   - Жить нелегко,  если не умеешь расслабиться,  - сказал он портрету
Паттона и отхлебнул кофе.

                                * * *

   Через десять минут Рэйчел ввезла досье  на  бесшумной  библиотечной
тележке.  Оно состояло из шести папок документов,  сообщений и четырех
папок с фотографиями.  Там же были записи телефонных разговоров. Теле-
фон Макги прослушивался с 1978 года. - Спасибо, Рэйчел.
   - Пожалуйста. Мистер Стейновиц будет здесь в десять тридцать.
   - Разумеется, будет. Уэнлесс еще не умер?
   - Боюсь,  что нет,  - сказала она улыбаясь. - Он просто сидит там и
наблюдает, как Генри прогуливает лошадей. - Терзает свои чертовы сига-
реты?
   Рэйчел, словно школьница, прикрыла рот рукой, хихикнула и кивнула:
   - Обработал уже половину пачки.
   Кэп что-то проворчал. Рэйчел вышла, а он занялся досье. Сколько раз
он листал его за последние одиннадцать месяцев? Десять? Двадцать? Суть
его он знал почти наизусть. И, если Эл прав, он получит двух оставших-
ся Макги и посадит их под замок к концу недели.  Эта мысль вызвала ка-
кое-то острое щекочущее чувство.
   Он начал перелистывать досье Макги,  то вытаскивая наугад лист,  то
прочитав какой-нибудь абзац. Это был его метод восстанавливать в памя-
ти положение дел. Его мозг был как бы выключен, но подсознание работа-
ло на высоких оборотах.  Сейчас ему нужны не детали,  необходимо охва-
тить взором все дело целиком. Как говорят бейсболисты, нужно найти би-
ту.
   Вот докладная самого Уэнлесса,  Уэнлесса более молодого  (увы,  все
они тогда были моложе),  датированная 12 сентября 1968 года.  Внимание
Кэпа привлекла часть абзаца:
       ...громадное  значение  в  продолжающемся  изучении управляемых
    парапсихических явлений.  Дальнейшие опыты  на животных  пользы не
    принесут (см. на обороте п.  1) и, как я подчеркивал  на совещании
    нынешним  летом,  опыты   на  заключенных  или   других  людях   с
    отклонениями  могут  повести  к  серьезным последствиям, если "лот
    шесть" обладает,  хотя бы  отчасти, предполагаемой  силой действия
    (см. на обороте п. 2). Поэтому я вновь рекомендую...
   Ты вновь рекомендуешь,  чтобы мы продолжали вливать его в контроль-
ные  группы  студентов,  имея наготове план действий в случае неудачи,
думал Кэп.  В те времена Уэнлесс не напускал никакого тумана. Действи-
тельно никакого.  Его девиз в те времена: полный вперед, а отставших -
к черту.  Двенадцать человек подверглись опыту.  Двое умерли:  один во
время опыта и девушка вскоре после.  Двое сошли с ума, получив тяжелые
увечья, - один ослеп, другого разбил паралич на нервной почве, оба на-
ходятся в лагере Мауи, где и пробудут до конца своей жалкой жизни. Ос-
талось восемь. Один из них погиб в автомобильной катастрофе в 1972 го-
ду:  почти  наверняка это была не катастрофа,  а самоубийство.  Другой
прыгнул с крыши почти в Кливленде в 1973 году - никаких сомнений отно-
сительно него не было,  - оставив записку,  что "не может больше выно-
сить картин,  возникающих у него в голове".  Полиция Кливленда вынесла
заключение, что это результат ведущей к самоубийству депрессии и пара-
нойи.  Кэп и Контора пришли к выводу,  что это  результат  воздействия
"лот шесть". Итак, оставалось шестеро.
   Позднее, между  1974  и 1977 годами,  трое покончили самоубийством,
тем самым доведя общую цифру явных самоубийств до четырех,  а может, и
до пяти.  Можно сказать,  половина класса. Все четверо, несомненно по-
кончивших с собой,  казались нормальными до того момента, как прибегли
к  револьверу,  веревке или прыгнули с большой высоты.  Но кто скажет,
через что они прошли? Кто действительно знал это?
   В итоге осталось трое.  Начиная с 1977 года, когда основательно за-
бытый эксперимент, связанный с "лот шесть", опять внезапно стал горячо
обсуждаться,  за Джеймсом Ричардсоном,  ныне живущим в  Лос-Анджелесе,
установили постоянное скрытое наблюдение.  В 1969 году он участвовал в
эксперименте с "лот шесть" и во время действия этого препарата демонс-
трировал тот же потрясающий набор способностей, что и остальные: теле-
кинез, передачу мыслей и - возможно, самое интересное явление из всех,
по крайней мере с точки зрения Конторы, - мысленное внушение.
   Но, как и другие, по мере прекращения действия препарата Джеймс Ри-
чардсон утратил эти способности.  Собеседования,  проведенные в  1971,
1973 и 1975 годах, ничего не показали. Даже Уэнлесс не мог не признать
этого, а ведь он был фанатически уверен в препарате "лот шесть". Выбо-
рочные  данные  компьютера  (они стали гораздо менее выборочными после
того,  как началась история с Макги) постоянно показывали, что Ричард-
сон ни сознательно, ни неосознанно не обладает силой психического вну-
шения.  Он окончил колледж в 1971 году,  перебрался на  Запад,  сменив
несколько  низших руководящих должностей - без всякого мысленного вну-
шения,  и теперь работал в "Телемайн корпорейшн".  И вообще он гнусный
гомик. Кэп вздохнул.
   Они продолжали  наблюдать за Ричардсоном,  но Кэп был убежден,  что
тут они потерпели полное фиаско.  Оставались двое - Энди Макги  и  его
жена.  Их  неожиданный брак не остался незамеченным Конторой и Уэнлес-
сом,  последний начал бомбардировать начальство докладными,  предлагая
внимательно наблюдать за любым отпрыском этого брака, - можно сказать,
начал считать цыплят, не дождавшись осени, - не однажды Кэпа подмывало
сказать Уэнлессу,  что,  по их сведениями,  Энди Макги стерилизовался.
Тогда этот старый сукин сын заткнулся бы. К тому времени Уэнлесс схло-
потал  инсульт и стал бесполезен,  совсем пустое место,  сплошное неу-
добство.
   С "лот шесть" провели лишь один эксперимент.  Результаты его оказа-
лись такими катастрофическими,  что все покрыли тайной - большой, неп-
роницаемой...  и весьма дорогостоящей.  Сверху поступил приказ устано-
вить  на  неопределенное  время  мораторий на дальнейшие эксперименты.
Уэнлессу представилась возможность повопить, подумал Кэп... И он дейс-
твительно вопил. Однако не было никаких признаков, что русские или ка-
кая-то другая мировая держава интересуются психическими эффектами  ле-
карств,  и высшее военное начальство решило: несмотря на некоторые по-
ложительные результаты, "лот шесть" ничего не дает. Рассматривая отда-
ленные результаты,  один из ученых, работавших над этой идеей, сравнил
ее с установкой реактивного мотора на старом "форде".  Да,  он  мчался
как  ветер...  пока не натыкался на первое же препятствие.  "Дайте нам
еще десять тысяч лет эволюции,  - говорил этот тип,  - и мы попытаемся
снова".
   Часть проблемы  состояла  в следующем:  когда в результате вливания
препарата парапсихические силы находились в зените, подопытные сходили
с  ума.  Управлять  этим процессом было невозможно.  С другой стороны,
высшее начальство чуть ли не в штаны накладывало. Скрыть гибель агента
или  даже  случайного свидетеля операции - это одно.  Скрыть же смерть
студента,  у которого инфаркт, исчезновение двух других, истерию и па-
ранойю у третьих - совсем другое дело. У всех есть друзья и сокурсники
даже при том,  что одно из условий отбора лиц для проведения  опыта  -
минимальное количество близких родственников.  Цена и риск - огромные.
Чтобы замолчать это дело, потребовалось семьсот тысяч долларов из сек-
ретного фонда и ликвидация по крайней мере одного человека - крестного
отца того парня, который вырвал себе глаза. Этот крестный никак не хо-
тел  успокоиться.  Он норовил добраться до сути.  В итоге единственное
место,  куда он добрался, - дно Балтиморского канала, где, очевидно, и
пребывает до сих пор с двумя цементными блоками, привязанными к остат-
кам ног.
   И все же во многом - чертовски во многом - это  было  дело  случая,
дело случая.
   В итоге эксперимент "лот шесть" положили в долгий ящик, однако еже-
годно выделяя на него ассигнования.
   Деньги шли на периодическое наблюдение за  оставшимися  в  живых  в
случае, если выяснится что-то новое: какая-то закономерность.
   Наконец она выявилась.
   Кэп перелистал  папку  с фотографиями и нашел черно-белый глянцевый
снимок,  восемь на двенадцать, с изображением девочки. Ее фотографиро-
вали три года назад, когда ей было четыре года и она ходила в бесплат-
ный детский сад в Гаррисоне. Снимок был сделан с помощью телеобъектива
из-за дверцы хлебного фургона, затем увеличен и скадрирован так, чтобы
убрать играющих мальчишек и девчонок и  выделить  портрет  улыбающейся
малютки с торчащими косичками и скакалкой в руках.
   Кэп некоторое  время  умиленно смотрел на снимок.  У Уэнлесса после
инсульта появился страх.  Уэнлесс решил, что девчушку надо бы ликвиди-
ровать. И хотя Уэнлесс ныне не у дел, внутри организации нашлись люди,
согласившиеся с ним.  Однако Кэп очень надеялся,  что до этого дело не
дойдет.  У  него  у самого было трое внучат,  двое - в возрасте Чарлин
Макги.
   Конечно, им пр