Глаза
сияли, и в них плясали веселые искры. -  Кстати,  желаете,  чтобы  я  вложил
фотографию в подарочную упаковку?
 
Глава 5 
 
1 
 
   Алан вошел закусочную Нэн, напротив дома Полдни тут  же  понял,  что  она
страдает, страдает так, что приняла таблетку перкодана днем,  что  случалось
нечасто. Он понял это еще  до  того,  как  она  успела  открыть  рот,  чтобы
произнести слова приветствия - боль застыла у нес в глазах.  Застыла  особым
блеском, который был ему знаком  и  всегда  не  нравился.  И  не  понравится
никогда. Не впервые он задал себе  вопрос:  не  пристрастилась  ли  Полли  к
наркотикам? При сложившихся обстоятельствах это было бы лишь  дополнительным
побочным эффектом основной болезни, вполне возможным и даже не удивительным,
подтверждающим тот факт, что ей приходится жить с постоянной болью,  которую
Алан не в состоянии был понять и прочувствовать.
   Тем не менее голос ее не выдал внутреннего состояния, когда она  ответила
на его вопрос:
   - Как поживаете, милая дама?
   Полли улыбнулась.
   -  День  сложился  любопытно.  Даже  очччень!  -  как  говорил  актер   в
"Пересмешнике".
   - Ты слишком молода, чтобы это помнить.
   - Вот поди ж ты, помню. Кто это, Алан?
   Он повернулся по направлению ее взгляда как  раз  вовремя,  чтобы  успеть
заметить женщину с прямоугольным  пакетом  в  руках,  которая  неслась  мимо
широкого окна закусочной. Немигающий взгляд ее  был  устремлен  прямо  перед
собой, и мужчине, идущему навстречу, пришлось  отскочить  в  сторону,  чтобы
избежать столкновения. Алан покопался в памяти, хранившей картотеку  имен  и
лиц, и выудил оттуда то, что  Норрис,  обожавший  полицейскую  терминологию,
назвал бы "обрывочные данные".
   - Иванс, Мэйбл или Мэйвис, или как там ее. Она замужем за Чаком Ивансом.
   - У нее  такой  вид,  как  будто  она  только  что  накурилась  до  одури
Панаманиан Ред, - сказала Полли. - Даже завидно.
   Нэн Робертс собственной персоной вышла,  чтобы  их  обслужить.  Она  была
одним из Баптистских Солдат во Христе под началом Уильма Роуза, и теперь  на
груди, слева, у нес красовался небольшой желтый значок. Уже третий,  который
Алану приходилось лицезреть сегодня с утра, и он догадывался,  что  придется
увидеть еще немало в ближайшие  недели.  На  значке  был  изображен  игровой
автомат,  обведенный  черным  кругом  и  перечеркнутый  красной  чертой   по
диагонали. Никаких лозунгов, рисунок  и  без  слов  достаточно  красноречиво
доводил до сведения желающих отношение владельца значка к Казино Найт.
   Нэн была женщиной средних лет  с  необъятной  грудью  и  пухлым  ласковым
лицом, напоминавшим всем и  каждому  кто  с  ней  общался  либо  собственную
любимую мамочку, либо, в крайнем случае,  яблочный  пирог.  Кстати  яблочный
пирог в закусочной Нэн подавался отменный, о чем доподлинно знал Алан и  все
его подчиненные, и  особенно  хороша  была  горка  ванилинового  мороженого,
водружавшаяся сверху для украшения и соблазнительно тающая так,  что  слюнки
текли. Всем и всегда хотелось провести параллель между внешностью Нэн  и  ее
характером, но большинство деловых людей,  в  частности  агенты  по  продаже
недвижимости, успели удостовериться, что спешить с  выводами  не  стоит.  За
мягкими доброжелательными  чертами  лица  скрывался  безотказно  действующий
компьютер, а под  большой  материнской  грудью,  на  том  месте  где  должно
располагаться сердце, покоилась кипа чековых книжек и  счетов.  Нэн  опутала
своей сетью большую часть Касл Рок, включая по меньшей мере  пять  служебных
помещений на Мейн Стрит и теперь, когда Поп  Мерил  покоился  в  земле,  она
стала, как подозревал Алан, одной из самых состоятельных персон города.
   Она напоминала ему содержательницу публичного дома в  Ютике,  которую  он
однажды арестовал. Та попыталась всучить ему взятку, а когда  он  отказался,
чуть не разбила ему  голову  птичьей  клеткой.  Проживавший  там  золотушный
попугай, время от времени произносивший одну единственную фразу: "Мать  твою
растактак, Фрэнк" угрюмым глубокомысленным тоном, в тот момент находился  на
своем месте, в той самой клетке, которая должна была  опуститься  на  голову
Алану. Временами, когда он видел как  углубляется  вертикальная  морщина  на
переносице Нэн, Алан догадывался, что она  способна  на  нечто  подобное.  И
поэтому он счел вполне естественным то,  что  Нэн,  редко  выходившая  из-за
кассового аппарата, на этот раз оставила свой пост и решила  сама  обслужить
заглянувшего на огонек шерифа округа. Такое внимание дорого стоило.
   - Привет, Алан, - сказала она, - Сколько лет, сколько зим. Где пропадал?
   - То там, то тут, - уклончиво ответил Алан. - Дела, дела.
   - Это не причина, чтобы забывать старых друзей. - Она заливала его с  ног
до головы своей сияющей материнской улыбкой. - Хоть бы изредка забегал.
   "Надо много времени провести бок о бок  с  Нэн,  -  подумал  Алан,  чтобы
заметить, насколько редко эта улыбка отражается в глазах".
   - А вот он я, тут как тут.
   Нэн расхохоталась так громко и весело, что посетители у стойки  испуганно
оглянулись. А потом они будут рассказывать своим приятелем, как Нэн  Робертс
и шериф чесали языками, словно старые добрые приятели.
   - Кофе, Алан?
   - Да, пожалуйста.
   - А, может быть, и кусок пирога вдогонку? Домашнего приготовления, яблоки
из садов Мак-Шерри в Швеции. Только вчера собирали.
   Хорошо хоть она не стала сообщать, что собирала их сама, подумал Алан.
   - Нет, спасибо, - сказал он вслух.
   - Уверен? А ты как, Полети?
   Полли отрицательно покачала головой.
   Нэн ушла готовить кофе.
   - Ты ее недолюбливаешь, кажется, - тихо спросила  Полли.  Он  ответил  не
сразу, как-то не приходилось свои ощущения расценивать  по  схеме  любишь-не
любишь.
   - Нэн? С ней все в порядке. Просто мне всегда хочется знать о  людях  то,
что они представляют из себя на самом деле.
   - И чего они на самом деле добиваются?
   - Это уж чересчур. - Алан  рассмеялся.  -  Слишком  трудно.  Меня  вполне
устраивает, если я хотя бы с первой половиной справлюсь.
   Она улыбнулась - Алан всегда старался сделать так, чтобы она улыбалась  -
и сказала:
   - Надо тебя записать в философы, Алан Пэнгборн.
   Он дотронулся до ее затянутой в перчатку руки и улыбнулся в ответ.
   Вернулась Нэн и поставила  перед  Аланом  толстостенную  белую  фаянсовую
кружку с дымящимся кофе. Одного у нее не отнимешь,  думал  Алан,  она  точно
знает,  когда  пора  покончить  с  обменом  любезностями  и   приступить   к
удовлетворению плоти. Далеко не все,  закованные  в  такие  же  честолюбивые
рамки как Нэн, обладают этим знанием.
   - Ну, а теперь, - сказал Алан, отхлебнув кофе. - Начинай рассказ о  своем
любопытном дне.
   Полли в мельчайших деталях рассказала ему, как они с Розали Дрейк  видели
утром из окна Нетти Кобб, страдавшую на пороге магазина Нужные Вещи,  и  как
она, наконец, собрав в кулак всю свою силу воли, решилась туда войти.
   - Замечательно, - сказал Алан и это было вполне искренно.
   - Да, но это еще не все. Она там что-то купила! Я никогда  не  видела  ее
такой возбужденной, радостно возбужденной.  Она  была  жизнерадостна  -  вот
верное слово. Ты ведь знаешь, какая она всегда вялая.
   Алан кивнул.
   - Так вот, на щеках у нее играл румянец, волосы растрепались, и она  даже
несколько раз хихикнула.
   - Ты уверена, что они занимались только делом? - округлив  глаза  спросил
Алан.
   - Не валяй дурака, - Полли фыркнула, как будто сама не  высказала  такого
предложения Розали. - Так или иначе она дождалась снаружи, пока ты уйдешь  -
я так и знала, что она будет ждать этого момента на улице - а потом вошла  и
показала нам то, что купила. Ты знаешь, что у нее коллекция цветного стекла?
   - Понятия не имею. В этом городе иногда  происходят  некоторые  вещи  без
моего ведома, хочешь верь, хочешь нет.
   - У нее в коллекции предметов шесть. Почти все из них остались от матери.
Она как-то говорила, что было больше, но несколько вещей разбились.
   Нетти очень любит те несколько вещиц, которые остались, а он продал ей  и
в самом деле прекрасный абажур из  цветного  стекла,  красивее  я,  пожалуй,
никогда не видела.  С  первого  взгляда  мне  показалось,  что  это  изделие
Тиффани. Конечно, этого быть не может,  Нетти  не  смогла  бы  заплатить  за
подлинное стекло Тиффани, и все же вещь прекрасная.
   - Сколько же она заплатила?
   - Я не спросила. Но уверена,  в  каком  бы  чулке  она  не  хранила  свои
сбережения, на сегодняшний день он пуст.
   Алан слегка нахмурился.
   - Ты уверена, что ее не надули?
   - Ну почему  ты  всегда  так  подозрителен?  Нетти,  конечно,  во  многом
растяпа, но только не в  вопросе  цветного  стекла.  Она  сказала,  что  они
торговались, а, значит, так оно и есть. И она была счастлива!
   - Я очень рад за нее. Ей выпал Выигрышный Билет.
   - То есть?
   - Так назывался магазин в Ютике, - объяснил Алан. - Много  лет  назад.  Я
тогда был еще ребенком. Хорошее название - "Выигрышный Билет".
   - А твоего билетика там не было? - поддразнила Полли.
   - Не знаю. Никогда туда не заходил.
   - Ну что ж, у меня такое впечатление, что мистер Гонт припас и мой билет.
   - Что ты хочешь этим сказать?
   - Нетти принесла мою коробку из-под пирога, а туда была вложена  записка.
От мистера Гонта. - Она придвинула к нему поближе лежавшую на столе сумочку.
- Посмотри сам. Я, к сожалению, сегодня не в состоянии расстегивать замки.
   Он посмотрел ей прямо в глаза.
   - Плохо, Полли?
   - Плохо, - откровенно созналась она. - Бывало и хуже, но, честно сказать,
не намного. Всю неделю плохо, с тех пор, как погода изменилась.
   - Ты пойдешь на прием к доктору Ван Аллену?
   Она вздохнула.
   - Пока нет. Ожидаю передышки. Каждый раз, когда случаются такие приступы,
облегчение наступает как только начинаешь опасаться что  вот-вот  свихнешься
от боли. Во всяком случае так было  всегда.  Но  я  думаю,  придет  день,  и
случится так, что ожидаемого облегчения не  наступит.  Если  к  понедельнику
этого не произойдет, я пойду на прием. Но ведь он может  всего  лишь  рецепт
выписать. И все равно  пойду,  не  дура  же  я,  чтобы  не  испробовать  все
возможности.
   - Но...
   - Хватит, - мягко перебила Полли. - Хватит на сегодня, ладно?
   - Ладно, - не слишком охотно согласился Алан. - Взгляни на записку.
   Она очень любезная, и я бы даже сказала... интеллигентная.
   Алан расстегнул замок сумочки и сразу  увидел  конверт,  лежавший  поверх
чековой книжки. Он взял его в руки  и  ощутил  шелковистость  сметанно-белой
бумаги.  Наискосок  было  написано  почерком  настолько  старомодным,   что,
казалось, им могли писать только старинные дневники - Миссис Полли Чалмерс.
   - Такой почерк, - искренне веселилась Полли, - называется каллиграфией, и
ему закончили обучать, я думаю, сразу после завершения ледникового периода.
   Он достал из конверта канцелярский бланк. Наверху было отпечатано
 
   НУЖНЫЕ ВЕЩИ
   Касл Рок, штат Мэн
   Лилэнд Гонт, владелец
 
   Почерк, которым была написана записка уже не  казался  столь  витиеватым,
как на конверте, но все же и от почерка и от стиля самого изложения  приятно
веяло стариной.
 
   "Дорогая Полли, Еще  раз  позвольте  поблагодарить  вас  за  великолепный
пирог. Именно такой я люблю больше всего, и он оказался прекрасен.  А  также
примите мою  искреннюю  благодарность  за  безграничную  доброту  ко  мне  и
неоценимую моральную поддержку - вы наверняка поняли, в каком беспокойстве я
пребывал в день открытия и в преддверии премьеры.
   Имеется у меня один предмет, хоть еще  и  не  доставленный,  но  в  пути,
переправляется вместе  с  другим  товаром,  который,  надеюсь,  мог  бы  вас
заинтересовать. Не хочу говорить большего; вам лучше увидеть своими глазами.
Это, безусловно, всего лишь пустячок, но я подумал о нем сразу,  как  только
вы ушли, а за долгие годы я редко ошибался в подобных вещах.
   Ожидаю товар прибытием не позднее пятницы  или  субботы.  Не  откажите  в
любезности, загляните во второй половине дня в воскресенье. Я весь день буду
на месте - предстоит составить каталог - и надеюсь вас увидеть.
   Повторяю, объяснить в подробностях не имеет смысла,  вещица  либо  скажет
сама за себя, либо промолчит. В последнем случае я хотя бы не останусь перед
вами в долгу, угостив чашкой чая.
   Наденусь, Нетти довольна своим новым абажуром. Она  чрезвычайно  приятная
женщина, как мне показалось, и я рад, если смог доставить  ей  удовольствие,
Искренне Ваш, Лилэнд Гонт".
 
   - Чудеса! - воскликнул Алан,  вкладывая  записку  обратно  в  конверт,  а
конверт в сумку. - Собираешься отправиться на место и  провести  экспертизу,
как говорится на нашем полицейском языке?
   - С таким предисловием и после того, как я видела абажур Нетти отказаться
невозможно. Да, думаю, зайду... если, конечно, рукам не станет хуже. А ты не
хочешь пойти, Алан? Может быть, у него и для тебя что-нибудь найдется.
   - Может быть. Но скорее всего придется заняться Патриотами. Кажется,  они
настроены всерьез.
   - У тебя усталый вид. Алан. Под глазами синяки.
   - Такой день выдался.  Началось  с  того,  что  пришлось  с  самого  утра
разнимать городского голову и одного из моих служащих, чтобы  они  не  убили
друг друга в укромном местечке.
   Полли подалась вперед и с беспокойством спросила:
   - Что случилось?
   Он рассказал ей о стычке между Китоном и Норрисом Риджвиком и о  странном
слове, которое все время повторял Китон - преследование. Когда он  закончил,
Полли долго молчала.
   - Ну? - не выдержал он в конце концов. - Что ты об этом думаешь?
   - Я думаю, что пройдет еще немало лет, прежде чем ты будешь знать о  Касл
Рок все то, что должен знать. То же самое касается и меня. Я  слишком  долго
отсутствовала и не рассказываю никому о своей "маленькой проблеме", так что,
думаю, многие в городе мне не доверяют. Но ты собираешь сведения.
   Алан, и запоминаешь их. Знаешь, что я чувствовала, когда вернулась в Касл
Рок?
   Он отрицательно покачал головой, не спуская с нее внимательного  взгляда.
Полли не из тех женщин, кто начнет с бухты-барахты копаться в прошлом,  даже
наедине с ним.
   - Это было все равно, что  снова  начать  смотреть  с  середины  одну  из
мыльных опер, когда уже много серий пропущено. И людей,  и  их  проблемы  ты
узнаешь сразу, так как по  сути  дела  ничего  не  изменилось.  Вернуться  к
просмотру такого сериала, все равно что влезть в старые, давно  забытые,  но
все же очень удобные тапочки.
   - О чем ты, я не совсем понимаю.
   - О том, что в этом городе идет несколько мыльных  опер,  которых  ты  не
смотрел с самого начала. Знаешь  ли,  например,  что  дядя  Дэнфорта  Китона
лечился в Джунипер Хилл в одно время с Нетти Кобб?
   - Нет, не знаю.
   Она кивнула.
   -  Ему  было  лет  сорок,  когда  у  него  стали  появляться  психические
расстройства. Моя мама говорила, что Билл Китон шизофреник. Не знаю, так это
или мама просто употребляла слово, которое часто слышала по  телевизору,  но
факт остается фактом - Билл Китон был явно не в себе. Я помню, как он хватал
людей на улице за грудки и начинал талдычить  им  о  какой-то  мучившей  его
проблеме - о национальном долге или о том, что Джон Кеннеди  коммунист,  или
еще о чем-нибудь того же свойства. Я тогда была еще ребенком, но помню,  что
меня все это очень пугало.
   - Еще бы, можно понять.
   - А иногда он бродил по улицам, опустив голову, и бормотал что-то  самому
себе,  очень  громко  и  в  то  же  время  неразборчиво.  Мама  всегда  меня
наставляла, чтобы я с ним ни в коем случае  не  разговаривала,  когда  он  в
таком состоянии, даже если мы шли в церковь, и он тоже. Потом  он  попытался
пристрелить свою жену. Во всяком случае так говорили, но ты ведь знаешь, как
долгие сплетни могут исказить реальные события. Может быть,  он  всего  лишь
размахивал у нее перед лицом своим служебным оружием. Что бы там ни было  на
самом деле, но этого было достаточно, чтобы посадить его в окружную  тюрьму.
Потом провели  нечто  вроде  медицинской  экспертизы  и  его  переправили  в
Джунипер Хилл.
   - Он и сейчас там?
   -  Нет,  умер.  Его  психическое  состояние  ухудшалось  стремительно,  в
особенности с того момента, как его поместили в клинику. Говорят, он умер  в
состоянии каталепсии.
   - О, Господи.
   - Но это еще не все. Ронни Китон, отец  Дэнфорта  Китона  и  родной  брат
Билла Китона, провел четыре года в психиатрическом отделении  клиники  ВА  в
Тогусе, в середине семидесятых годов. Сейчас он в доме  престарелых.  А  еще
была тетка или двоюродная сестра, точно не знаю, которая покончила с собой в
пятидесятых после какого-то скандала. Боюсь  утверждать,  но,  кажется,  она
слишком откровенно предпочитала мужскую компанию.
   - То есть, ты хочешь сказать, что это наследственное?
   - Я ничего такого не говорила, и не надо делать поспешных выводов, просто
я знаю историю города несколько лучше, чем ты, вот и все, мне известно то, о
чем не говорят четвертого июля на заседании Городской общины. Я  всего  лишь
констатирую факты, а выводы - дело полиции.
   Последнюю фразу она произнесла так  торжественно,  что  Алан  не  сдержал
улыбки, но все же он чувствовал себя неловко. Наследственная болезнь безумие
или нет? Изучая психологию на последних  курсах  колледжа,  он  усвоил,  что
такое утверждение не более чем "одна бабка сказала". Несколько лет спустя  в
Полицейской академии в Олбани лектор говорил, что так оно и есть в отдельных
случаях:  некоторые  виды  психических  заболеваний  могут  карабкаться   по
семейному древу как, скажем, голубые глаза или  гермофродитизм.  В  качестве
примера он также приводил алкоголизм. А вот говорил ли он нечто  подобное  о
шизофрении Алан припомнить  не  мог.  Учеба  в  академии  было  делом  давно
минувших дней.
   - Наверное, мне надо поспрашивать кое-кого  об  Умнике,  -  сказал  он  с
тяжелым вздохом. - Но знаешь, Полли, идея, о том, что городской голова  Касл
Рок мало-помалу превращается в ручную гранату в человеческом облике  мне  не
кажется достаточно основательной.
   - Конечно. Это наверняка не тот случай. Мне просто показалось,  что  тебе
стоит быть в курсе. Здешний народ согласится отвечать  на  вопросы,  если...
если ты будешь точно знать, какие вопросы надо задавать.  А  если  нет,  они
будут улыбаться, ходить вокруг да около и в результате ничего не скажут.
   Алан усмехнулся. Это была чистая правда.
   - Ты еще недослушала, Полли. После Умника меня посетил Преподобный Вилли.
Он...
   - Шшшш! - Полли так испуганно  прервала  его,  что  Алан  вздрогнул.  Она
оглянулась и, - убедившись, что их никто не подслушивает, снова  повернулась
к Алану. - Ты меня иногда повергаешь в отчаяние,  Алан.  Если  не  научишься
осторожности, тебя не далее чем через два  года  переизберут,  а  ты  будешь
стоять с глупой ухмылкой и всех спрашивать: "Что случилось?" Надо следить за
собой. Если Дэнфорт Китон -  ручная  граната,  то  названный  тобой  человек
фауст-патрон.
   Алан пригнулся к Полли и зашептал:
   - Он никакой не фауст-патрон. Он самоуверенный напыщенный  прыщ,  вот  он
кто.
   - Казино Найт?
   Он кивнул.
   Она прикрыла его руки своими ладонями.
   - Бедняжка. А ведь со стороны этот городок кажется таким тихим и  сонным,
правда?
   - Чаще всего он такой и есть.
   - Безумствовал?
   - О да, - подтвердил  Алан.  -  Это  был  мой  второй  разговор  с  нашим
Преподобным относительно Казино Найт, о его законности. Думаю, что предстоит
еще несколько, прежде чем католики наконец сделают свое дело.
   - Он и  в  самом  деле  самоуверенный  прыщ.  -  сказал  Полли.  Лицо  ее
оставалось серьезным, но глаза сияли.
   - Да, - сказал Алан. - Теперь он изобрел значки. Еще одно предупреждение.
   - Значки?
   -  Игровые  автоматы,   перечеркнутые   наискосок,   вместо   улыбающихся
физиономий рядом с ними, как обычно. Нэн носит такой. Хотелось бы знать, чья
это была идея.