о по каким-то особым соображениям выбрал для этой цели городок
под названием  Южный  Париж.  Даже  лес  вечно  дымящих  фабричных  труб  не
установил  его.  В  результате   в   этом   городе   появилось   предприятие
общественного питания под названием Морис. Существует оно и по сей  день  на
Маршруте  117,  проходящем  вдоль  железнодорожных  путей,  прямо   напротив
Макдональдса.  Именно  в  Морис  повез  свою  жену  Дэнфорт  Умник  Китон  в
воскресенье, 13 октября, к обеду.
   Этот  воскресный  день  Миртл  провела  в  одухотворенном  состоянии,  но
причиной тому был не только прекрасный обед в  Морисе.  Последние  несколько
месяцев - скорее почти год - жизнь с Дэнфортом стала невыносима.  Он  ее  не
замечал, просто-напросто игнорировал... за исключением тех  моментов,  когда
кричал на нее. Самоуважение, которым и раньше  Миртл  не  слишком  страдала,
совсем съежилось.  Как  и  многие  другие  женщины,  она  точно  знала,  что
оскорбить можно не только кулаками. Мужчины, как впрочем  и  женщины,  могут
нанести смертельную рану языками, а Дэнфорт Китон  был  из  тех,  кто  умело
пользовался своим, за последний год он нанес жене  таким  образом  множество
невидимых глазом, но глубоких и кровоточащих порезов.
   Она ничего не знала о степени увлечения  бегами  и  на  самом  деле  была
убеждена, что Дэнфорт ходит туда в основном в качестве  зрителя.  Не  ведала
она и о растрате. Зная о том что некоторые члены его семьи страдали нервными
расстройствами, она никогда не применяла эти сведения по отношению  к  мужу.
Он не напивался до свинского состояния, не забывал с  утра  одеться,  прежде
чем выйти на улицу, не разговаривал сам с собой и поэтому Миртл считала, что
с ним все в порядке. Более того она думала, что как раз наоборот, что-то  не
в порядке с ней самой. Что в какой-то момент это  нечто  заставило  Дэнфорта
разлюбить ее. Последние полгода или около того она страдала  от  мысли,  что
ближайшие тридцать или даже сорок лет  ей  предстоит  прожить  без  любви  и
тепла, рядом с человеком, который внезапно впадает в ярость или  в  холодный
сарказм, а чаще всего  проходит  мимо  нее,  как  мимо  пустого  места.  Для
Дэнфорта она превратилась  в  предмет  мебели  до  тех  пор,  конечно,  пока
нечаянно не попадалась ему под руку. А случалось это при самых разнообразных
обстоятельствах - ужин не подан, когда Китон уже  готов  к  трапезе,  пол  в
кабинете показался недостаточно чистым,  даже  колонки  в  утренней  газете,
положенной на стол рядом с его чашкой кофе, расположены не так, как  обычно,
и тогда он называл ее тупицей. Он говорил ей в таких случаях, что если у нее
задница отвалится, она не будет знать, где ее искать. Он говорил,  что  если
бы мозги были жидкие, она бы  давным-давно  их  высморкала.  Поначалу  Миртл
пыталась защищаться от этих нападок, но  он  разрушал  все  ее  попытки  как
карточный домик. Если она тоже в ответ начинала сердиться, он так бледнел от
гнева, что Миртл не на шутку пугалась  Поэтому  она  отказалась  от  попыток
спорить и впала в тоскливую безответность. Теперь  она  реагировала  на  его
вспышки только беспомощной улыбкой, тихим  голосом  обещала  исправить  свою
ошибку и, поднявшись в спальню, падала в постель, уткнувшись лицом в подушку
Она  беззвучно  плакала,  в  ужасе  от   того,   во   что   превратилась   и
молила-молила-молила, чтобы появился у нее хороший друг, с кем м  ожно  было
бы выговориться.
   Не имея такого друга, она разговаривала со своими куклами Она  начала  их
коллекционировать в первые годы замужества и всегда хранила  в  коробках  на
чердаке. Но недавно перенесла их вниз, в комнату, где шила и, высушив слезы,
прокрадывалась туда, чтобы поговорить со своими бессловесными подругами. Они
никогда  не  кричали  на  нее.  Не  отворачивались  равнодушно,  никогда  не
спрашивали, от чего она такая непроходимая дура, от рождения или специальные
уроки брала.
   Самую замечательную куклу она увидела вчера в новом магазине.
   А сегодня все изменилось. Сегодня с утра, если быть точным.
   Она держала руку под  столом  и  щипала  себя  время  от  времени,  чтобы
убедиться,  что  это  не  сон.  Но  после  каждого   щипка   понимала,   что
действительно сидит в ресторане Морис октябрьским солнечным днем, а напротив
с аппетитом уплетает обед Дэнфорт,  и  на  лице  его  играет  улыбка,  почти
незнакомая, так как она не видела на его лице улыбки уже очень давно.
   Она не  знала,  что  было  причиной  такой  перемены  и  не  отваживалась
спросить. Ей было известно, что накануне вечером он ездил в Люистон на бега,
как, впрочем, и все предыдущие вечера в течение последнего  года  (вероятнее
всего потому, что люди, которых он там встречал были гораздо интереснее тех,
с кем ему приходилось общаться в Касл Рок, со  своей  женой,  например),  и,
проснувшись сегодня утром, она ожидала увидеть постель с его стороны  пустой
(это означало бы. что он провел ночь в кресле в своем кабинете) и  услышать,
как он бродит по кухне, ворча себе под нос в  обычном  угрюмом  расположении
духа.
   Но вместо всего этого увидела, что он лежит рядом,  в  красной  полосатой
пижаме, которую Миртл подарила ему на Рождество. Эту пижаму он надел впервые
с того момента, как она была подарена, впервые вообще достал ее из  коробки,
насколько ей было известно. Дэнфорт не спал и сразу перевернулся на  бок,  к
ней лицом и, главное, с улыбкой. Поначалу эта улыбка ее испугала.
   Она даже подумала, что он решил ее убить. Но затем он  дотронулся  до  ее
груди и подмигнул.
   - Давай, Мирт, а? Или думаешь еще слишком рано для таких дел?
   Они любили друг друга, любили впервые за год или около  того,  и  Дэнфорт
был великолепен, а теперь вот они обедают в ресторане  Морис  в  воскресенье
днем, словно пара влюбленных голубков.  Она  не  знала,  что  вызвало  такие
чудесные превращения и  не  желала  знать.  Она  хотела  лишь  радоваться  и
надеялась, что это продлится как можно дольше.
   - Все в порядке, Мирт? -  спросил  Китон,  подняв  голову  от  тарелки  и
вытирая салфеткой губы.
   Она застенчиво протянула руку и дотронулась до его пальцев.
   - Все хорошо. Все просто ну просто замечательно. Ей пришлось убрать руку,
чтобы прижать салфетку к увлажнившимся глазам.
 
2 
 
   Китон продолжал жевать свою поджарку, или  как  там  называют  это  блюдо
Лягушатники, с большим аппетитом. Причина его  прекрасного  настроения  была
проста. Каждая лошадь, на которую он ставил после консультации с  Выигрышным
Билетом, приходила первой. Даже  Малабар,  проходивший  один  к  тридцати  в
десятом заезде. Обратно в Касл Рок он скорее не ехал, а  летел  по  воздуху,
ощущая приятную тяжесть во  внутреннем  кармане  пальто,  где  лежало  более
восемнадцати тысяч долларов. Его букмекер, вероятно, до сих пор находился  в
недоумении, куда пойдут эти деньги. Деньги пошли в самую глубь его  шкафа  в
кабинете. Они лежали в конверте, а  конверт  в  коробке  из-под  Выигрышного
Билета вместе, конечно, с этой  бесценной  игрушкой.  Он  впервые  прекрасно
выспался за долгое время и, проснувшись,  с  радостью  думал  о  предстоящей
ревизии. Радость, конечно, невелика, но все же лучше, чем безнадежный  мрак,
сгустившийся в голове с  тех  пор,  как  пришло  письмо.  Единственное,  как
оказалось, что было необходимо, чтобы выбраться из  этого  мрака  -  удачный
вечер на ипподроме.
   Полностью покрыть недостачу до того, как топор опустился на  его  шею  он
все равно не в  состоянии.  Во-первых,  ипподром  в  Люистоне  единственный,
работающий ежевечерне в течение осеннего сезона, и доходы приносил мелочные.
Он мог объездить все ипподромы округа и выиграть еще несколько тысчонок, все
равно этого было недостаточно. Не мог  он  и  в  Люистоне  болтаться  каждый
вечер, постоянно выигрывая: его букмекера это приведет в раздражение,  и  он
перестанет принимать ставки.
   Но он предполагал, что может частично расплатиться, и тем  самым  снизить
ответственность. Кроме того, он мог теперь предложить  легенду  какое-нибудь
задуманное, но не выгоревшее грандиозное предприятие. Страшная ошибка...  но
та, за которую он несет полную ответственность и теперь  расплачивается.  Он
может даже подсказать, что другой на его месте, даже самый чистоплотный,  за
такой длительный период времени воспользовался бы  суммой  гораздо  солиднее
той, которую он, Китон, позаимствовал в городской казне - то  есть  столько,
сколько смог бы унести,  а  потом  сделал  бы  ноги  в  какое-нибудь  теплое
местечко (где много солнца, белые песчаные пляжи и куча неотразимых  девочек
в бикини), откуда его извлечь было бы чрезвычайно трудно,  а  скорее  всего,
просто невозможно.
   Он мог распять самого себя на кресте и пригласить  тех,  кто  без  греха,
будет  швырять  в  него  камнями.  Это  заставит  их   на   какое-то   время
призадуматься. Если среди них найдется такой джокер,  который  не  отламывал
время от времени кусок от общественного пирога, то Китон готов  был  сжевать
трусы этого святоши. И без соли.
   Они должны будут дать ему время.  Теперь,  когда  он  мог  без  паники  и
истерик спокойно обдумать ситуацию, он понял, что они  вынуждены  будут  так
поступить. В конце концов, они все политики. Должны понимать, что,  покончив
с Дэном Китоном, пресса возьмется за них самих и  вываляет  этих  защитников
общественного благосостояния в смоле и перьях. Они  прекрасно  знают,  какие
вопросы будут заданы во время  общественного  следствия  или  (не  дай  Бог)
судебного процесса за растрату. Например, вопрос о том, как долго, и  только
ли  в  текущем  году,  мистер  Китон  проделывал  свои  грязные  делишки,  а
джентльмены, ответьте, будьте так добры. Вопрос о том, почему  и  при  каких
обстоятельствах, такая уважаемая организация как  Бюро  Налоговой  Инспекции
сразу не почуяло,  что  пахнет  жареным.  Вопросы,  которые  честолюбивых  и
авторитетных зазнаек заставят растеряться.
   Он был уверен, что выйдет сухим из воды. Гарантий,  безусловно,  никаких,
но очень возможно. И все благодаря мистеру Гонту. О,  Господи,  как  он  ему
благодарен!
   - Дэнфорт? - застенчиво произнесла Миртл.
   Он поднял на нее глаза.
   - А?
   - Это самый прекрасный день за много лет. Я хотела, чтобы ты знал.
   Чтобы знал, как я тебе благодарна. Благодарна, что ты подарил его мне.
   - О! - только и сказал Дэнфорт. С ним  случилась  удивительная  вещь.  Он
вдруг забыл, как зовут женщину, сидящую напротив. Но, тут же  вспомнил.  Мне
тоже приятно, Мирт.
   - Ты сегодня поедешь на ипподром?
   - Нет, думаю сегодня остаться дома.
   - Как хорошо. - Это было так хорошо, что  ей  снова  пришлось  промокнуть
глаза салфеткой.
   Он улыбнулся ей - это была не та улыбка, которая когда-то покорила  ее  в
молодости, но очень похожая.
   - Ну что, Мирт, закажем десерт? Или сами на десерт что-нибудь придумаем?
   Она кокетливо хихикнула и махнула на него салфеткой.
   - Ах ты, проказник.
 
3 
 
   Дом Китона находился в Касл Вью. Пришлось долго ползти  вверх  по  склону
холма и к тому времени, когда Нетти дошла до цели, ноги у нее гудели, и  она
промерзла насквозь. По дороге она встретила  всего  двух-трех  прохожих,  но
никто не обратил на нее внимания: все шли, уткнув носы в поднятые воротники,
спрятавшись от пронизывающего  ветра.  Рекламное  приложение  к  воскресному
номеру газеты Телеграмма неслось по улице, подгоняемое ветром, а потом вдруг
взмыло вверх, как птица, к темно-синему небу, когда Нетти  уже  свернула  на
дорогу, ведущую к дому Китона.  Мистер  Гонт  предупредил  ее,  что  мистера
Китона и его жены Миртл дома не будет, а мистеру Гонту лучше знать.
   Ворота гаража оказались открыты и здоровенный, словно корабль "кадиллак",
принадлежавший Умнику, отсутствовал.
   Нетти подошла ко входу, достала из левого кармана пальто пачку  бумаги  и
ролик скотча.  Ей  очень  хотелось  поскорее  очутиться  дома,  смотреть  по
телевизору воскресную программу и поглаживать Налетчика,  который,  конечно,
сразу уляжется у ее ног. А ведь так и будет, как только она покончит с  этим
делом. Может быть, она даже вязать не станет. Просто будет сидеть в  кресле,
положив на колени абажур. Она взяла первый розовый листок и приклеила его  у
звонка над табличкой, на которой было написано: КИТОНЫ  и  КОММИВОЯЖЕРОВ  НЕ
ПРИНИМАЕМ, Нетти положила обратно в  левый  карман  бумагу  и  скотч,  а  из
правого достала ключ и вставила его  в  замочную  скважину.  Но  прежде  чем
повернуть его, она внимательно осмотрела тот листок, который уже приклеила.
   Уставшая и промерзшая, она все же не могла не улыбнуться. Вот уж в  самом
деле неплохая шутка, особенно если принять  во  внимание,  как  Умник  водит
машину. Странно, что он до сих пор никого не сбил. И все же  она  не  хотела
быть тем человеком, чья подпись стояла в нижнем  углу  листка.  Умник  может
оказаться мстительным типом. Еще ребенком он никогда шуток не  понимал.  Она
повернула ключ. Дверь открылась сразу. Нетти вошла.
 
4 
 
   - Еще кофе? - спросил Китон.
   - Мне - нет, - ответила с улыбкой Миртл. - Я налопалась, как удав.
   - Тогда  пошли  домой.  Я  хочу  сегодня  посмотреть  матч  Патриотов  по
телевизору. - Он взглянул на часы. - И если поторопимся, успею.
   Миртл кивнула, счастливая, как никогда. Раз Дэнфорт  собирается  смотреть
телевизор, а он стоит в гостиной, значит, не запрется на весь вечер у себя в
кабинете.
   - Давай поторопимся, - с готовностью согласилась она.
   Китон командным жестом поднял палец.
   - Официант? Прошу счет!
 
5 
 
   Нетти перестала торопиться домой. Ей было хорошо в доме Умника и Миртл.
   Во-первых,  там  было  тепло.  Во-вторых,  присутствие  здесь  давало  ей
ощущение власти, удивительное и неожиданное чувство: как будто она заглянула
за кулисы чужой жизни. Она начала осмотр жилища с верхнего этажа.
   Комнат было много, даже слишком, учитывая, что у Китонов  нет  детей,  но
как любила повторять мать Нетти - неимущий да добрящий.
   Она выдвигала один за другим ящики гардероба, рассматривая  белье  Миртл.
Некоторые  из  вещей  были  шелковыми,  дорогими,  но,  по   мнению   Нетти,
большинство из них - старыми.  Такое  же  впечатление  на  нее  произвели  и
платья, висевшие на плечиках в той части гардероба,  которая  была  отведена
Миртл.  Потом  Нетти  отправилась  в  ванную,  где  обследовала  аптечку   с
лекарствами, а оттуда в швейную комнату и там вдоволь наохалась,  восхищаясь
куклами. Прелестный дом. Чудесный дом. Как жаль, что мужчина, проживающий  в
нем, такое дерьмо.
   Нетти посмотрела на часы и решила, что пора расклеивать предупредительные
талоны. И она, конечно, так и сделает.
   Вот только посмотрит комнаты на первом этаже.
 
6 
 
   - Дэнфорт, не слишком ли быстро? - перехватив дыхание, спросила с испугом
Миртл, когда они зигзагом обошли медленно ползучий грузовик.
   Встречная машина панически загудела, но Китон вовремя  вернулся  на  свою
полосу.
   - Я хочу успеть к матчу, - повторил он и свернул налево, на  Майпл  Щугар
Роуд, проехав мимо дорожного знака, оповещавшего, что до Касл Рок осталось 8
миль.
 
7 
 
   Нетти включила в гостиной телевизор  -  у  Китонов  был  большой  цветной
Митсубиси - и посмотрела немного воскресный фильм с Эвой Гарднер  и  Грегори
Пеком. Похоже, Грегори  был  влюблен  в  Эву,  хотя  наверняка  трудно  было
сказать, может быть, и в другую женщину. Шла ядерная война. Грегори Пек  был
капитаном подводной лодки. Это  Нетти  нисколько  не  интересовало,  поэтому
телевизор она выключила, приклеила на экран розовый талон и прошла в кухню.
   Там она раскрыла буфет и осмотрела посуду:  обеденные  и  чайные  сервизы
были великолепны, но кухонная  утварь  не  представляла  никакого  интереса.
Потом она заглянула в холодильник и сморщила нос.  Слишком  много  остатков.
Большое количество вчерашней еды означало плохое ведение хозяйства.  Правда,
Умник едва ли в этом разбирается, даже более того, Нетти  могла  поклясться,
что носа сюда не кажет. Такие, как Умник Китон, находят дорогу  в  кухню  по
карте и с собакой-поводырем.
   Нетти снова посмотрела на часы и вздрогнула. Слишком  много  времени  она
провела в этом доме. Слишком много. Нетти  стала  суетливо  один  за  другим
расклеивать талоны повсюду: на холодильник, на плиту, на  дверь,  ведущую  в
гараж, у  входа  в  столовую.  Но  чем  быстрее  она  работала,  тем  больше
нервничала.
 
8 
 
   Нетти только принялась за работу, когда красный "кадиллак" Китона пересек
Тин Бридж и направился по Уотермилл Лейн к Касл Вью.
   - Денфорт, - внезапно окликнула Миртл. - Не мог бы  ты  высадить  меня  у
дома Аманды Вильямс? Я знаю, это не совсем по дороге, но  она  одолжила  мою
кастрюльку-фоидю <Фоидю - специально  приготовленный  сыр,  расплавленный  в
вине или  коньяке  {прим.  пер.).>.  Я  подумала...  -  Она  снова  смущенно
улыбнулась. - Я подумала,  что  тебе  без  меня  будет  интереснее  смотреть
футбольный матч.
   Он открыл было рот, чтобы сказать: Вильямсы живут не совсем, а совсем  не
по дороге, что матч вот-вот начнется и что свою идиотскую кастрюлю она могла
бы забрать и  завтра.  Он  терпеть  не  мог  сыр  горячий,  расплавленный  и
растекающийся во все стороны. В нем  наверняка  появлялось  тогда  множество
бактерий.
   Но тут он задумался. Если не считать его самого, Совет  Членов  Городской
Управы состоял из двух тупых ублюдков и одной тупой суки. Тупой  сукой  была
Аманда Вильямс. Китону  пришлось  преодолеть  отвращение,  чтобы  в  пятницу
повидаться  с  Биллом  Фуллертоном,  парикмахером,   и   Гарри   Сэмуэльсом,
содержателем единственного в Касл Рок бюро похоронных услуг. Ему было  также
невероятно трудно заставить их поверить, что визит ни к чему  не  обязывает,
но, кажется, они так-таки и не поверили. Кто может поручиться, что  Бюро  не
начнет и их  забрасывать  подобными  письмами?  Тем  не  менее  ему  удалось
выяснить, что писем они пока не получали, во всяком  случае  пока...  А  вот
суки Вильямс в пятницу дома не оказалось.
   - Ладно. - сказал он вслух. И добавил:
   - Можешь ее заодно спросить, не  дошли  ли  до  нес  какие-нибудь  важные
городские новости. По поводу которых мне надо было бы с ней связаться.
   - О, милый, ты ведь знаешь, у меня такие вещи в голове не держатся...
   - Я это знаю, но ведь спросить ты можешь?! Не такая уж ты  тупица,  чтобы
даже не спросить.
   - Нет, - шепнула Миртл испуганно.
   Он погладил ее по руке.
   - Прости.
   Она посмотрела на мужа так, как будто не поверила  собственным  ушам.  Он
извинился перед ней! Миртл казалось, что изредка в разные годы их совместной
жизни, он это делал, но когда именно и при каких обстоятельствах  припомнить
не могла.
   -  Просто  задай  вопрос:  не  проявляли  наши  государственные  мальчики
беспокойства по какому-нибудь поводу? - объяснил Китон.  -  Землепользование
или, например, водопровод и канализация... может быть налоги. Я мог бы и сам
спросить, но мне и в самом деле хочется успеть на матч.
   - Хорошо, Дэн.
   Дом Вильямсов стоял на полпути, но в стороне от Касл Вью.  Китон  свернул
на подъездную дорогу и поставил "кадиллак" позади машины хозяйки.
   Машина была, конечно же иностранной марки "вольво". Он тут же решил,  что
бабенка либо коммунистка, либо лесбиянка, а, может быть, и то и другое.
   Миртл открыла дверь со своей стороны, вышла и обернулась, в  который  раз
одарив мужа полуиспуганной-полузастенчивой улыбкой.
   - Я буду дома через полчаса.
   - Хорошо. Только смотри, не забудь  спросить,  -  напомнил  он.  Если  он
почувствует в рассказе Миртл, перевернутым с ног на голову, несомненно, хоть
какой-нибудь намек на  грядущие  неприятности,  он  свяжется  с  этой  сукой
самостоятельно... завтра.
   Но не сегодня. Сегодняшний вечер принадлежал ему всецело. У него  слишком
хорошее настроение, чтобы просто лицезреть Аманду Вильямс, не говоря  уже  о
том, чтобы с ней трепаться.
   Он едва дождался, когда Миртл  хлопнет  дверью,  ч