на  ходу  молотил  его  вторым
кулаком. Алан пару раз не слишком сильно стукнул его по  плечу  и  защелкнул
свободный браслет за дверную ручку машины.
   Обернувшись, он сразу увидел Норриса. У него хватило времени на то, чтобы
понять: Норрис выглядит ужасно и не в результате столкновения с Китоном.
   - Пошли, - сказал он. - У нас неприятности.
   Но Риджвик не обращал на него внимания, во всяком случае в тот момент.
   Он прошел мимо Алана и ударил Умника между глаз. Тот вскрикнул и  отлетел
спиной  на  дверь  машины.  Дверь  была  до  сих  пор  распахнута  и  теперь
захлопнулась, прищемив клочок пропитанной потом белой рубашки Умника.
   - Это тебе за крысоловку, мешок с дерьмом, - воскликнул Норрис.
   - Я тебя достану! - вопил Умник. - И не надейся, что улизнешь! Я вас всех
достану!
   - Это я тебя достану! - прорычал Норрис и двинулся  на  Умника,  выставив
перед цыплячьей грудью стиснутые кулаки. Алан  схватил  его  за  воротник  и
потянул на себя.
   - Прекрати! - закричал он Норрису на ухо. - У нас беда, говорю тебе!
   Снова в воздухе  пронесся  пронзительный  крик.  На  тротуаре  уже  стали
останавливаться прохожие. Норрис посмотрел на них, потом на Алана, и  взгляд
его, к счастью, прояснился и стал похожим на человеческий. Более или менее.
   - В чем дело, Алан? Это из-за него? - Норрис кивком указал на "кадиллак".
Умник не сводил с них безумного взгляда  и  пытался  сорвать  наручник.  Он,
казалось, вовсе не слышал криков.
   - Нет, - сказал Алан. - У тебя оружие есть?
   Норрис покачал головой.
   Алан отстегнул кобуру, достал из  нее  свой  револьвер  38-го  калибра  и
протянул Норрису.
   - А ты как же?
   - Мне нужны свободные руки. Пошли. В конторе Святоша Хью, и  кажется,  он
взбесился.
 
20 
 
   Святоша Хью, конечно, взбесился,  в  этом  сомнений  быть  не  могло,  но
находился он в это время не менее чем в трех милях от муниципалитета.
   - Давай поговорим о... - снова предложил он, но тут из-под  стойки  бара,
словно чертик из табакерки,  выскочил  Генри  Бофорт  в  пропитанной  кровью
рубашке и с обрезом, направленным на Хью.
   Они выстрелили одновременно. Щелчок автоматического пистолета потерялся в
грохоте винчестера. Из обрезанных стволов  повалил  дым.  Хью  приподняло  и
отшвырнуло к дальней стене: грязные пятки волочились по  полу,  голая  грудь
превратилась в кровавое месиво. Пистолет вылетел у него из рук.
   Концы лисьего хвоста загорелись.
   Пулей из пистолета Хью Генри пробило правое легкое, и он отлетел к  полке
за стойкой. Бутылки посыпались дождем  вокруг  него.  Он  почувствовал,  что
грудь немеет, и, бросив винтовку, потянулся  к  телефону.  В  воздухе  стоял
странный густой запах: смесь пролившегося алкоголя и горящего лисьего меха.
   Генри пытался вздохнуть, но хотя грудь поднималась, воздух, казалось,  не
проникал внутрь. Отверстие в груди ответило на попытку шипом и свистом.
   Трубка весила, вероятно, целую тонну, но Генри все же удалось  снять  ее,
поднести к уху и нажать кнопку автоматической связи  с  Управлением  шерифа.
Дзыыынь... Дзыыынь.... Дзыыынь....
   - Эй, ребята, куда же вы все подевались,  -  прохрипел  Генри.  -  Я  тут
помирать собрался, а вы к телефону не подходите.
   В трубке по-прежнему звучали длинные гудки.
 
21 
 
   Норрис догнал Алана на полпути, и они вместе  плечом  к  плечу  вошли  на
автостоянку. Норрис держал в руке служебный револьвер Алана, согнув палец на
спусковом крючке и направив ствол в жаркое  октябрьское  небо.  На  стоянке,
кроме патрульной машины ј 4 Джона Лапонта стоял только "сааб" Шейлы Брайам.
   Алан едва успел удивиться, где же машина Хью, как боковая  дверь  Конторы
шерифа распахнулась настежь. Оттуда вывалился некто  с  ружьем  из  кабинета
Алана в окровавленных руках. Норрис направил пистолет дулом на незнакомца  и
крепче обнял пальцем спусковой крючок.
   Алан сразу определился по двум позициям. Во-первых, он понял, что  Норрис
собирается стрелять. Во-вторых, вопящий и окровавленный человек с  ружьем  в
руках был не Святоша Хью, а Шейла Брайам.
   Только благодаря удивительным, почти божественным рефлексам Алана была  в
тот день спасена жизнь Шейлы, но висела она на волоске.  Он  не  закричал  и
даже не протянул руки, чтобы отвести дуло пистолета. Ни то, ни другое бы  не
помогло. Вместо этого он выставил локоть,  словно  в  деревенском  танце,  и
наподдал им руку Норриса, державшую оружие, так что в момент  выстрела  дуло
приподнялось вверх. Выстрел в огороженном дворике стоянки прозвучал как удар
хлыстом. Задребезжали и  треснули  стекла  на  втором  этаже,  в  Управлении
городской службы быта. И  тогда  Шейла  уронила  ружье,  прикладом  которого
выбила мозги Лестеру Пратту, и, заливаясь слезами, побежала им навстречу.
   - Господи, - пропищал Норрис не своим, тоненьким надтреснутым голосом.
   Он был бледен, как бумага, когда  протягивал  Алану  револьвер  рукояткой
вперед. - Я чуть не убил Шейлу! О Господи!
   - Алан! - кричала Шейла. -  Слава  Богу!  -  Она  налетела  на  него,  не
замедлив шаг, чуть с ног не сбила.
   Он вложил револьвер в кобуру и обнял ее  обеими  руками.  Шейла  дрожала,
словно электрический провод, по которому пропускают слишком большой ток.
   Алан вдруг осознал, что сам дрожит, как в ознобе, и чуть было не  намочил
штаны со страху. Шейла тряслась в истерике, почти ослепнув от  слез,  и  это
было ее счастье: в таком состоянии она не  могла  понять,  насколько  близко
находилась от смерти.
   - Что здесь происходит, Шейла? Быстро говори.
   В ушах Алана  так  звенело  от  выстрела  и  раскатистого  эха,  что  ему
казалось, будто где-то поблизости звонит телефон.
 
22 
 
   Генри Бофорт чувствовал себя снежным человеком, тающим  на  солнце.  Ноги
отказывались слушаться. Он медленно опустился на колени, не выпуская из  рук
безответно гудящую телефонную  трубку.  Сознание  плыло  от  удушающей  вони
алкоголя и паленого меха.  К  этому  запаху  постепенно  стал  примешиваться
другой, и Генри не сомневался, что он исходил от Хью.
   Он уже смутно понимал, что  с  этим  номером  что-то  стряслось  и  нужно
набрать другой, чтобы попросить о помощи, но был не в силах. Дело в том, что
он не смог бы нажать кнопку. Поэтому он уселся, ссутулившись и  привалившись
к стойке, в лужу собственной крови и, прислушиваясь к свисту, вылетавшему из
груди, стал дожидаться, когда потеряет  сознание.  Тигр  открывается  только
через час, Билли мертв, и если никто не подойдет к этому телефону,  он  тоже
будет мертв, когда первые посетители придут  с  намерением  весело  провести
вечерок.
   - Пожалуйста, - хриплым голосом упрашивал Генри. - Пожалуйста,  подойдите
кто-нибудь. Ну хоть кто-нибудь, черт вас всех возьми.
 
23 
 
   По мере того как Шейла приходила в себя, Алан понял из ее сообщения,  что
она прикончила Хью прикладом ружья. Значит, никто не будет в  них  стрелять,
когда они войдут в контору.
   Во всяком случае, он на это надеялся.
   - Пошли, - сказал он Норрису.
   - Алан... Когда она появилась... Я подумал...
   - Я знаю, о чем ты подумал. Все в порядке. Забудь об этом. Пошли  скорее,
там Джон.
   Они подошли к двери и встали по обе ее стороны.
   - Не шуми, - сказал Алан Норрису.
   Норрис кивнул.
   Алан взялся за ручку двери и, рванув ее на себя, ворвался внутрь.
   Норрис последовал за ним, пригнувшись.
   Джон сумел к этому времени подняться на ноги и доплелся до двери. Алан  с
Норрисом налетели на него, как в драке "стенка на стенку",  и  Джон  получил
последний удар от собственных друзей и  коллег.  Он  опрокинулся  на  пол  и
заскользил по кафельному покрытию,  словно  шар  в  боулинге.  Ударившись  о
противоположную стену, он издал крик, болезненный и удивленный  и  вместе  с
тем какой-то усталый.
   - Господи! - воскликнул Норрис. - Да ведь это Джон. Только этого  ему  не
хватало!
   - Помоги мне, - коротко бросил Алан  и  рванулся  к  Джону,  который  уже
самостоятельно переходил  в  сидячее  положение.  Лицо  его  превратилось  в
кровавую маску. Нос сбит влево. Из  верхней  губы  кровь  хлестала,  как  из
прохудившегося крана. Когда Алан и Норрис подошли, он  подставил  ладонь  ко
рту и сплюнул в нее зуб.
   - Он готов, - произнес Джон, едва двигая губами и  шепелявя.  -  Казется,
Сейла приконтила его.
   - Ты-то сам как? - спросил Норрис.
   - Вроде зивой, но не совсем. - Джон наклонился вперед и его  стошнило  на
пол, в промежуток между собственными раздвинутыми ногами.
   Алан оглянулся. Теперь он был уверен, что это  не  галлюцинации:  телефон
действительно звонил. Но теперь не до телефона. Он видел  Хью,  лежавшего  у
другой стены лицом вниз. Подойдя к нему, он  наклонился  и  приложил  ухо  к
спине на уровне сердца. Но ничего, кроме телефонного трезвона, не услышал.
   Было такое впечатление, что телефоны звонят на всех столах.
   - Ответь этой адской машине или вообще отключи, - рявкнул Алан,  взглянув
на Норриса.
   Норрис подошел к ближайшему аппарату, по случаю это был тот, что стоял на
его собственном столе, и, нажав светящуюся кнопку, снял трубку.
   - Не беспокойте  нас,  у  нас  чрезвычайные  обстоятельства.  Перезвоните
позже, - сказал он и бросил трубку на рычаг, не дождавшись ответа.
 
24 
 
   Генри Бофорт отнял трубку - тяжеленную трубку - от уха и посмотрел на нее
невидящим и не верящим собственным глазам взором.
   - Что ты сказал? - переспросил он.
   Больше он держать телефонную  трубку  не  мог.  Такая  тяжелая,  черт  ее
побери. Он уронил ее на пол, повалился на бок и лежал,  тяжело,  со  свистом
дыша.
 
25 
 
   Насколько Алан мог определить, с Хью все было кончено. Он ухватил его  за
плечи,  перевернул  на  спину...  И  понял,  что  это  вовсе  не  Хью.  Лицо
представляло из себя кровавую маску из осколков  костей  и  ошметьев  плоти,
поэтому сказать, кому оно принадлежало, наверняка было  невозможно,  но  уж,
конечно, не Хью Присту.
   - Что тут, черт возьми, происходит? - тихо спросил самого себя Алан.
 
26 
 
   Дэнфорт Китон стоял посреди улицы, прикованный наручниками к собственному
"кадиллаку", и смотрел на тех, кто смотрел на него.  Теперь,  когда  Главный
Преследователь и Помощник Преследователя ушли, смотреть больше  было  не  на
кого.
   Он смотрел на Них и понимал, кто Они такие: все они -  это  ОНИ.  Все  до
единого.
   Билл Фуллертон и Генри Гендрон стояли у  входа  в  парикмахерскую.  Между
ними стоял Бобби Дагас с  фартуком,  свисавшим  чуть  не  до  земли,  словно
гигантский детский слюнявчик. У входа в Вестерн Авто стоял Чарли Фортин.
   Скотт Гарсон со своими погаными друзьями, Альбертом Мартином  и  Говардом
Поттером, стояли у входа в банк и разговаривали, по всей видимости, о нем.
   Глаза.
   Отвратительные, мерзкие глазищи. Глаза повсюду. И все смотрели на него.
   - Я вас вижу! - внезапно завопил Умник. - Я вижу Вас всех! Всех! И  знаю,
что делать! Да! Знаю, помяните мое слово!
   Он открыл дверь "кадиллака" и попытался сесть за руль. Но не смог. Он был
прикован к внешней ручке. Цепь,  соединяющая  наручники,  была  недостаточно
длинной. Кто-то рассмеялся. Умник ясно расслышал этот смех.
   Он огляделся.
   Множество жителей Касл Рок стояли у входа  в  свои  служебные  помещения,
расположенные на Мейн  Стрит,  и  смотрели  на  него  темным,  пронзительным
взглядом умных крысиных глаз. Все там были, кроме мистера Гонта.
   И все же мистер Гонт тоже был  там.  Мистер  Гонт  находился  в  сознании
Умника и подсказывал, что делать. Умник выслушал его... и улыбнулся.
 
27 
 
   Грузовик, который Хью за время работы на нем  успел  превратить  почти  в
полную развалину, сбавил скорость  по  другую  сторону  моста  и  въехал  на
стоянку перед Мудрым Тигром в  16.01  пополудни.  Водитель  вышел,  подтянул
штаны цвета хаки и направился к пивной. Он остановился как вкопанный в  пяти
футах от входа - из двери торчали чьи-то ноги.
   - Бог мой! - воскликнул водитель. - Что с тобой, старина?
   До его слуха долетел тонкий, чуть слышный всхлип:
   - ...Помогите...
   Водитель вбежал в пивную и обнаружил за стойкой бара  едва  живого  Генри
Бофорта.
 
28 
 
   - Это Лестер Пратт, - промычал Джон Лапонт. Поддерживаемый с обеих сторон
Норрисом и Шейлой, он доплелся до того места,  где,  согнувшись  над  телом,
стоял Алан.
   - Кто? - переспросил Алан. Он чувствовал себя  так,  как  будто  внезапно
оказался  участником  сатанинской  комедии  под  названием  "Рики   и   Лаки
отправляются в Ад". - Эй, Лестер, тебе придется кое-что объяснить.
   - Лестер Пратт, - объяснял за покойника Джон, превозмогая  боль.  Утитель
физкультуры в колледзе.
   - А что он здесь делает?
   Джон устало покачал головой.
   - Не снаю, Алан. Он просто плисол и с ума сосол.
   - Кто-то должен мне объяснить, - твердо заявил Алан. - Где Хью? Где Клат?
Что, ради всего святого, происходит в городе?
 
29 
 
   Джордж Нельсон стоял посреди своей спальни и оглядывался по сторонам,  не
веря собственным  глазам.  Как  будто  в  этой  комнате  устроили  вечеринку
музыканты панк-группы,  какой-нибудь  Секс-Пистолз  или  Крэмпс,  вместе  со
своими поклонниками.
   - Что... - произнес он и не смог больше вымолвить ни слова.  Да  и  ни  к
чему было. Он знал, что.  Кокаин.  Вот  в  чем  причина.  Джордж  работал  в
колледже Касл Рок вот уже шесть лет и откровенничал не со  всеми  педагогами
(большинство из них не  знали  вкуса  порошка,  который  Туз  Мерилл  иногда
называл Боливийской Пыльцой), а только с теми,  кто  продемонстрировал  себя
как крупный ценитель. Может быть, кому-то  стало  известно,  что  он  хранит
кокаин под матрасом. Кто-то узнал, кому-то сказал, а тот позавидовал.
   Джордж заподозрил это, как только свернул на подъездную дорогу и  заметил
разбитое окно кухни.
   Он подошел к кровати и дрожащими, онемевшими руками перевернул матрац.
   Чистый, высококачественный порошок стоимостью почти в две тысячи долларов
исчез. Он поплелся на непослушных ногах в ванную, чтобы проверить, на  месте
ли  начатая  порция,  замаскированная   в   пузырьке   из-под   стрептоцида,
притулившемся на верхней  полке  аптечки.  Никогда  ему  еще  так  остро  не
терпелось принять дозу, как теперь.
   Он остановился на пороге, и зрачки расширились от ужаса. Поразил  его  не
погром, устроенный здесь так же, как и в спальне,  -  все  вверх  дном,  его
потряс вид унитаза. Сиденье опущено и по всей поверхности обсыпано порошком.
   Никто бы не смог в тот момент убедить Джорджа, что этот  порошок  детская
присыпка.
   Джордж подошел к унитазу, послюнявил палец и провел им по сидению.
   Затем сунул палец в рот. Кончик языка онемел  почти  мгновенно.  На  полу
между унитазом и раковиной валялся пустой пластиковый пакет.  Картина  стала
ясна.
   Безумна, но ясна. Кто-то явился, нашел порошок... И спустил его в унитаз.
   Но почему? Почему? Он не знал, но дал себе обещание  спросить  виновника,
если найдет его. Спросить до того, как оторвать голову. Это не помешает.
   Трехграммовый запас остался нетронутым. Он  вынес  пузырек  из  ванной  и
снова замер, привлеченный новым зрелищем. Когда он впервые входил в  спальню
из коридора, ничего не заметил, но отсюда все было как на ладони.
   Джордж долго не мог сдвинуться с места: глаза распахнуты и в  них  застыл
ужас, кадык на шее  конвульсивно  дергается.  Голубоватые  жилки  на  висках
трепещут, словно крылья маленькой пташки.  В  конце  концов  с  губ  слетело
невразумительное мычание, единственное, на которое в этот  миг  он  оказался
способен:
   - Ммаамм....
   В это время внизу, на первом этаже, за диваном цвета овсянки  спал  Фрэнк
Джуэтт.
 
30 
 
   Зрители, столпившиеся в конце Мейн Стрит и привлеченные  сюда  криками  и
выстрелом, теперь получили новую пищу для наблюдений: медленное исчезновение
городского головы.
   Умник наклонился в салон машины так далеко, как мог, и  повернул  ключ  в
замке зажигания. Затем нажал кнопку на окне со стороны  водителя,  и  стекло
опустилось. Он снова закрыл  дверь  и,  извиваясь  змеей,  стал  пробираться
внутрь через окно.
   Ноги от колен и ниже еще торчали снаружи, рука, прикованная за запястье к
дверной ручке, вытянулась вдоль жирного бедра, когда к  нему  подошел  Скотт
Гарсон.
   - Эй, Дэнфорт, - неуверенно произнес он. - Мне кажется,  не  стоит  этого
делать. По-моему, ты арестован.
   Умник выглянул из-под  мышки,  наслаждаясь  доносившимся  оттуда  крепким
ароматом, и оглядел Гарсона с головы до  ног.  Тот  стоял  совсем  рядом  и,
казалось, был готов вытащить Умника обратно. Китон подтянул ноги  к  животу,
насколько позволяла ситуация, и резким движением выкинул  их,  словно  пони,
лягающийся от избытка чувств  на  пастбище.  Каблуки  его  башмаков  ударили
Гарсона  по  лицу  с   такой   силой,   какая   показалась   Китону   вполне
удовлетворительной.  Очки  в  золотой  оправе,  сидевшие  на  носу  Гарсонэ,
треснули. Он охнул, закрыл окровавленное лицо руками и упал навзничь.
   - Ха! - произнес Умник. - Не ожидал, правда? Не ожидал  от  меня  такого,
сукин сын! Преследователь!
   Умник втащил оставшуюся часть тела в машину. Длины цепочки хватило.
   Плечевой сустав предостерегающе хрустнул,  но  все  же  повернулся  таким
образом, что его хозяин смог пролезть под собственной рукой и опустить  свою
широкую задницу на сидение.  Теперь  он  сидел  за  рулем,  а  рука  торчала
снаружи, закрепленная наручником за ручку  двери.  Умник  перевел  рычаг  на
первую передачу.
   Скотт Гарсон перешел в сидячее положение как раз вовремя,  чтобы  увидеть
ползущий на него автомобиль. Решетка, казалось, насмехалась  над  ним,  пока
гора металла и хрома приближалась, собираясь подмять его под себя.
   Гарсон перекатился влево, избежав смерти в последнюю долю секунды.
   Переднее колесо "кадиллака" проехало по его  правой  руке,  размозжив  ее
всмятку. Работу довершило заднее колесо. Гарсон лежал на спине и смотрел  на
свои пальцы, похожие теперь на лопаточки для переворачивания оладьев.
   Осознав  то,  что  он  видит,  Гарсон  пустил  в  голубое  знойное   небо
нечеловеческий вопль.
 
31 
 
   - ТЭЭЭММИИИ ФЕЕЕЕЙ!
   Этот крик пробудил Фрэнка Джуэтта от глубокого сна. В первую минуту он не
мог сообразить, где находится, понимал только, что в  каком-то  очень  узком
пространстве. И еще что-то в руке зажато... Что это такое?
   Он поднял правую руку и чуть было не выколол себе глаз острием ножа.
   - Оооооо! Оооооо! Тэээммиии Фееей!
   Снова этот вопль. Тогда до Фрэнка  дошло.  Он  лежал  за  диваном  своего
"доброго старого друга" и слушал громогласную скорбь по поводу  безвременной
кончины длиннохвостого попугая. Вместе с этим  пониманием  вернулось  и  все
остальное: разбросанные по кабинету журналы, записка  шантажиста,  возможная
(нет, вероятная, чем больше он об этом  думал,  тем  вероятнее  становилась)
потеря работы, а вместе с ней крушение карьеры и всей жизни.
   А теперь он должен выслушивать - с ума сойти! - рыдания Джорджа по поводу
смерти какой-то паршивой птицы, маленького кусочка летающего дерьма.
   "Ладно, - подумал Фрэнк, - я сейчас тебя утешу. Кто знает, может быть, ты
даже найдешь успокоение в птичьем раю".
   Рыдания слышались все ближе к  дивану.  Яснее  и  яснее.  Вот  сейчас  он
выскочит, и эта скотина подохнет  прежде,  чем  успеет  сообразить,  что  за
сюрприз преподнес ему "друг". Фрэнк уже готов был воплотить свой план, когда
Джордж, продолжая душераздирающе рыдать, плюхнулся на диван. Мужчина он  был
крупный, и под его весом  диван  отполз  обратно  к  стене.  Он  не  услышал
удивленно-страдальческого  "Оооо!",  прозвучавшего  за  спинкой   дивана   и
потонувшего в его собственных рыданиях. Он потянулся к  телефону,  дрожащими
руками снял трубку и, набрав номер, сразу волшебным образом попал  на  Фреда
Рубина.
   - Фред! - закричал он. - Случилось нечто ужасное! Может  быть,  и  теперь
продолжается! О Господи, Фред! О Господи!
   За его спиной, на полу, корчился,