духа, заставившая ее сморщиться и отвернуться. Еще  раз  внутренний
голос попытался дознаться, что она тут делает,  но  Полли  оборвала  его  на
полуслове. Заглянув внутрь банки, она увидела именно то, о чем  предупреждал
мистер Гонт: пачку облигаций Золотого займа и несколько выцветших фотографий
женщины, совершавшей половой акт с собакой породы колли.
   Все это она из банки достала,  спрятала  в  карман  и  вытерла  пальцы  о
джинсы. Вымоюсь, как только представится возможность, пообещала себе Полли.
   Прикосновение к вещам, много лет пролежавшим в земле, создавало  ощущение
нечистоплотности.
   Из другого кармана она достала конверт с печатью. Прописными  буквами  на
нем было напечатано:
 
   ПОСЛАНИЕ БЕССТРАШНОМУ КЛАДОИСКАТЕЛЮ
 
   Полли вложила конверт в банку, закрыла ее  крышкой,  опустила  в  ямку  и
стала быстро и небрежно забрасывать землей. Больше всего на свете ей  теперь
хотелось как можно скорее отсюда  убраться.  Закончив  работу,  она  быстрым
шагом пошла прочь, бросив лопату на землю между подсолнухов. Возвращаться  в
амбар и вновь слушать  неприятные  шорохи,  какого  бы  непритязательного  и
мирного происхождения они ни были, Полли не желала.
   Подойдя к машине, она открыла  сначала  дверь  со  стороны  пассажирского
сидения, а затем "бардачок". Покопавшись в ворохе  бумаг,  извлекла  коробок
спичек. Только с четвертой попытки ей удалось зажечь спичку. Руки совсем  не
болели, но так дрожали, что первые три спички она сломала.
   Когда четвертая спичка воспламенилась, Полли,  держа  ее  в  правой  руке
(огонек был почти невиден в ярком солнечном свете), левой достала из кармана
облигации  и  отвратительные  фотографии.  Поднеси  спичку  к   пачке,   она
дождалась, пока пламя охватит бумагу. Тогда она отбросила спичку и  опустила
руку с бумагой вниз, чтобы лучше горела. Женщина была худа,  с  ввалившимися
глазами. Пес - жалкий, паршивый, но с выразительным, как  будто  растерянным
взглядом умных глаз.
   Полли с  облегчением  смотрела,  как  фотография  чернеет  и  изображение
пропадает. Когда все снимки съежились, Полли бросила пачку на землю, как раз
на  то  место,  где  женщина  однажды  до  смерти  забила   другую   собаку,
принадлежавшую Святому Бернарду, бейсбольной битой.
   Маленькие языки пламени весело подпрыгивали, и бумага быстро превращалась
в кучку пепла. Наконец все сгорело дотла, пламя утихло, погасло,  и  в  этот
момент неожиданный порыв ветра подхватил горку пепла и развеял  ее.  Крупные
хлопья взмыли в горячий, напоенный солнцем воздух и  понеслись  к  трубе  на
крыше. Полли следила за их полетом, и в глазах  ее  рождался  страх.  Откуда
взялся этот ветер? Ну прошу тебя!  Пожалуйста,  перестань  быть  такой...  И
вдруг снова возник тот стон, на этот раз гораздо более громкий и отчетливый.
Он донесся со стороны амбара и звучал не в ее воображении  -  это  не  доска
скрипела. Это выла собака.
   Полли,  испуганно  вздрогнув,  повернула  голову  в  ту  сторону,  откуда
доносился скорбный вой, и увидела, что из темноты амбара на нее смотрят  два
красных круга.
   Она бегом пустилась к противоположной двери, больно стукнувшись  впопыхах
бедром о край капота, села за руль, плотно закрыла все окна и заперла двери.
Затем она повернула ключ в замке  зажигания...  Двигатель  чихнул...  но  не
завелся.
   "Никому не известно, где я, - поняла вдруг Полли. - Никому, кроме мистера
Гонта... а он не скажет".
   Она представила себе, что попадает здесь в ловушку, как  когда-то  попала
Донна Трентон с сыном. Но потом двигатель завелся, и Полли вывела машину  со
двора задним ходом на такой скорости, что едва не влетела колесом  в  яму  у
ворот. Переведя рычаг на передачу, она понеслась обратно в город так быстро,
как только могла осмелиться. О  том,  чтобы  вымыть  руки,  Полли  и  думать
забыла.
 
4 
 
   Туз Мерилл скатился с кровати в то самое время, когда в тридцати милях от
него разбил себе голову пулей из ружья Брайан Раск.
   Он пошел в ванную комнату, расстегивая на  ходу  грязные  штаны,  и  там,
встав у унитаза, мочился, как ему показалось, целый час, а то и  два.  Потом
поднял руку и понюхал подмышкой. Взглянув на душ,  задумался,  но  от  мысли
освежиться отказался. У него впереди долгий трудный день. Душ подождет.
   Из ванной он вышел, даже не  спустив  воду,  -  что  естественно,  то  не
стыдно, таков был стержень философии Туза - и направился прямо к столу,  где
со  вчерашнего  дня  на  зеркальце  для  бритья  дожидался  остаток  порции,
подаренной мистером Гонтом. Потрясающий товар  -  в  носу  легко,  в  голове
жарко. Оставалось совсем немного, поскольку, как и предупреждал мистер Гонт,
вчера Тузу приходилось подзаправляться довольно часто, но он подозревал, что
там, откуда это сокровище появилось, его еще вдоволь.
   Краем водительского удостоверения Туз разгреб  оставшуюся  кучку  на  две
полосы. Втянув носом поочередно сначала одну, потом другую, он почувствовал,
как в голове будто ракета "Шрайк" стартовала.
   - Бум! - воскликнул Туз  голосом  Уорнера  Вулфа.  -  А  теперь  валим  в
видеосалон.
   Он  натянул  прямо  на  голую  задницу  джинсы,  сверху   нацепил   майку
Харли-Дэвидсон  и,  решив,  что  именно  так  должны  одеваться  современные
кладоискатели, дико расхохотался. Вот черт, ну и хорош порошок!
   Уже подходя к двери, он случайно бросил  взгляд  на  вчерашнюю  добычу  и
вспомнил, что собирался позвонить Нэту Коупленду в  Портсмут.  Вернувшись  в
спальню, Туз разворошил сваленную в беспорядке одежду в верхнем ящике  шкафа
и отыскал там электронную записную книжку. Затем он пошел  в  кухню,  сел  к
столу и, сняв телефонную трубку, набрал номер. Едва ли он застанет  Нэта  на
месте,  но  попытаться  стоило.  Кокаин  шуршал  и  гудел  в  голове,   хотя
возбуждение уже улетучивалось. Добрая  порция  кокаина  делает  тебя  другим
человеком. Вся  беда  в  том,  что  первым  желанием  нового  человека  была
дополнительная порция, а именно ее у Туза не было.
   - Дааа, - лениво протянул голос на другом конце провода и Туз понял,  что
снова попал в десятку, - вот везуха!
   - Нэт! - заорал он в трубку.
   - Кто это, черт тебя побери?
   - Я это, я, старая задница!
   - Туз? Неужели?!
   - А кто же еще? Как поживаешь, старина Нэтти?
   - Потихоньку. - Судя по тону, Нэт был не слишком рад звонку  приятеля  по
Шошенку. - Чего тебе надо, Туз?
   - И это называется  старый  друг!  -  Прижав  трубку  к  уху  плечом,  он
придвинул поближе пару ржавых консервных банок.
   Одну их них он выкопал за домом  старого  Треблхорна,  другую  достал  из
погреба на ферме Мастерса. Там только погреб и остался,  дом  сгорел,  когда
Тузу было всего десять лет. В первой банке оказались четыре пачки  облигаций
"Эс энд Эйч" и несколько перевязанных бечевкой пачек купонов табачной  фирмы
Рейлей.  Во  второй  -  несколько  векселей  и  шесть  уложенных  колбасками
пакетиков монет. Но монеты эти были не совсем обыкновенные. Они были белые.
   - А может быть, я просто удочку забрасываю, - продолжал он  поддразнивать
старого знакомого. - Спросить, как поживает твой геморрой,  не  донимает  ли
радикулит. Ну что-нибудь вроде этого.
   - Чего тебе надо, Туз?
   Туз достал из банки одну  из  монетных  колбасок.  Банковская  бумага,  в
которую обычно упаковывали монеты,  выцвела  и  превратилась  из  лиловой  в
грязно-розовую. Он вытряс из нее на ладонь две монетки и стал с интересом их
разглядывать. Если кому-нибудь и  стоит  об  этом  рассказывать,  то  именно
такому человеку, как Нэт Коупленд.
   Он когда-то держал магазин в Киттери под названием Коупленд Нумизмат.
   И сам имел коллекцию монет, входившую в десятку самых знаменитых в  Новой
Англии, во всяком случае по словам самого Нэта. А потом он увлекся кокаином.
В течение четырех-пяти лет своего нового увлечения он  постепенно  распродал
одну за другой все монеты - втянул их через нос, образно выражаясь.  В  1985
году полиция, повинуясь сигналу тревоги, прозвучавшему из магазина Лонг Джон
Сильвер  в  Портленде,  приехала  и  застала  Нэта  Коупленда  в   подсобном
помещении. Он укладывал серебряные доллары Леди Либерти в замшевый  мешочек.
Вскоре после этого Туз и познакомился с ним.
   - Ну что ж, раз ты так настаиваешь, я задам тебе вопрос.
   - Всего лишь вопрос?
   - Только и всего, старина.
   - Ну, валяй.  -  В  голосе  Нэта  прозвучало  едва  заметное  облегчение.
Спрашивай. Мне время дорого.
   - Верно, - сказал Туз. - Дела, дела, дела. Есть  куда  пойти,  есть  кого
скушать, правильно я говорю, Нэтти?
   Он рассмеялся. Ему было весело.  И  не  от  кокаина.  Просто  день  такой
выдался. Вернулся на рассвете, благодаря принятой порции заснуть не смог  до
десяти утра, несмотря на задернутые шторы и физическое истощение, и  все  же
мог хоть сейчас грызть зубами железные решетки и гнуть подковы. А почему  бы
нет? Почему, черт возьми, нет? Он стоял на пороге несметного  богатства.  Он
знал это, чувствовал всеми фибрами души.
   - Туз, у тебя действительно ко мне дело,  или  ты  звонишь,  чтобы  время
провести?
   - Нет, не для того, чтобы провести время. Слушай,  Нэт,  хочешь  понюхать
дряни? Прямо сейчас?
   - Ну да? - Из голоса Нэта сразу улетучилась  вся  лень  и  усталость.  Он
прозвучал нетерпеливо, даже резко. - Ты меня за нос водишь, Туз?
   - Ни-ни, расплачусь первоклассной штучкой, приятель.
   - А в долю меня можешь взять?
   - В чем вопрос? - сказал Туз, даже и не помышляя исполнить обещание.
   Он вытряс из выцветшего бумажного пакета еще три-четыре монеты  и  теперь
выкладывал их на столе в прямую линию. - Но ты должен сделать мне одолжение.
   - Говори.
   - Скажи, что ты знаешь о белых монетах?
   На другом конце провода возникла пауза. Затем Нэт осторожно произнес.
   - Белые монеты? Ты имеешь в виду металлические? - Откуда мне знать, что я
имею в виду, - ты нумизмат, не я.
   - Посмотри на год выпуска. Нет ли там 1941-1945?
   Туз перевернул монеты обратной стороной.  Одна  из  них  была  1941  года
выпуска, четыре - 1943 и последняя - 1944.
   - Да. Так и есть. Чего они стоят, Нэт? - Он пытался  скрыть  возбуждение,
но ему не слишком это удавалось.
   - Если по одиночке продавать - не Бог весть что, но гораздо  больше,  чем
все остальные. Может быть, доллара по два за штуку. В  крайнем  случае  три,
если не БУ.
   - А что это значит?
   - Не бывшие в употреблении. То есть в превосходном состоянии. У  тебя  их
много, Туз?
   - Очень мало, Нэт. Всего несколько штук. - Он  был  разочарован.  У  него
было шесть свертков, то есть триста монет и те, которые он теперь  держал  в
руках, судя по всему БУ. Не совсем стертые, но далеко не новенькие.
   Шестьсот, в крайнем случае, восемьсот долларов. Не слишком шикарный улов.
   - Так приноси их мне, - сказал Нэт. - Я заплачу тебе по высшей оценке.
   - Он помолчал, потом добавил. - И захвати с собой  своего  первоклассного
порошка.
   - Я подумаю, - сказал Туз.
   - Эй, не вешай трубку.
   - А, пошел ты... - сказал Туз и трубку повесил. Он  еще  несколько  минут
сидел, теребя в пальцах монеты и переставляя с места на место банки.  Что-то
было во всем  этом  непонятное.  Бесполезные  облигации  и  кучка  монет  на
шестьсот долларов. К чему это все?
   "К черту, - подумал Туз, - все это ни к чему.  Где  настоящий  клад?  Где
настоящие бабки?".
   Он встал из-за  стола,  вернулся  в  спальню  и  воспользовался  остатком
последней порции, выданной Лилэндом Гонтом. Выйдя  из  комнаты  с  книгой  и
картой в руках, чувствовал себя уже гораздо лучше. А вот это как раз к чему.
И очень даже. Теперь, подзаправившись, он прекрасно соображал.
   В конце концов на карте крестиков тьма тьмущая, а он поковырял  лишь  под
двумя камнями, которые этими крестиками обозначены. И под каждым  что-то  да
нашел. Крестик
   Плоский широкий камень = клад. Вполне вероятно, Папаша  на  старости  лет
подобрел гораздо более того, чем о нем думали  горожане,  и  пропустил  пару
кушей под конец жизни, перепутав бриллианты с дерьмом,  но  все  же  золото,
деньги, а может быть и страховка, должны  быть  где-то  под  одним  из  этих
широких плоских камней.
   Он это доказал. Его дядюшка спрятал ценности, а не только кучку никому не
нужных облигаций. На  ферме  Мастерса  он  обнаружил  шесть  свертков  монет
стоимостью по меньшей мере шестьсот долларов. Не Бог весть что...  но  и  не
пустое место.
   - Там есть все, - произнес вслух Туз, и глаза его безумно сверкнули. Все,
говорю вам, под одним из этих камней, а может быть под двумя или  тремя.  Он
знал это.
   Достав листок коричневой бумаги с картой из книги, он  повел  пальцем  от
одного креста к  другому,  пытаясь  догадаться,  какое  из  отмеченных  мест
окажется наиболее счастливым. Палец застыл на имении старого Джо Кеймбера.
   Единственное место, обозначенное двумя крестами неподалеку друг от друга.
   Он стал медленно водить пальцем по отрезку между этими двумя крестиками.
   Жизнь Джо Кеймбера окончилась трагически и забрала с собой в  могилу  еще
три жизни. Его жена и сын в этот момент отсутствовали. Отдыхали.  Люди  типа
Кеймберов не часто позволяют себе брать отпуск, но,  насколько  Туз  помнил,
Чэрити Кеймбер выиграла небольшую сумму в государственной лотерее.
   Он пытался что-нибудь еще припомнить, но не мог. У него тогда  своих  дел
было по горло.
   Что  же  миссис  Кеймбер  сделала,  когда,  вернувшись  с  сыном   домой,
обнаружила своего  драгоценного  супруга  -  первоклассное  дерьмо  по  всем
статьям, судя по разговорам, - почившим в бозе и  похороненным?  Выехала  из
штата? Так? А имущество? Может быть, она решила его продать на скорую руку.
   В Касл Рок, когда дело доходило до того, чтобы что-нибудь  провернуть  на
быструю руку, обратиться было не к кому, кроме Реджинальда Мэриона -  Папаши
Мерилла. Обращалась ли она к нему? Он мог предложить ей жесткие условия  это
было вполне в его стиле - но если она  и  вправду  торопилась  убраться,  ее
могли устроить и такие. Короче говоря, имение Кеймбера, вполне  вероятно,  к
моменту смерти дядюшки тоже находилось в его владении.
   Предположение переросло в уверенность в сознании Туза минуту спустя после
того, как пришло в голову.
   - Имение Кеймбера, - произнес он вслух. - Бьюсь об заклад, что  сокровище
там. Именно там. Тысячи долларов! Может быть, десятки тысяч!
   Помоги, Бог! Он свернул карту, сунул ее обратно в  книгу  и  почти  бегом
помчался к "шевроле", который одолжил ему мистер Гонт.
   Оставался нерешенным еще один  вопрос:  если  Папаша  действительно  умел
отличать бриллианты от дерьма, то зачем  он  прятал  никчемные  облигации  и
векселя?
   Туз отогнал от себя досадную мысль и понесся по дороге,  ведущей  в  Касл
Рок.
 
5 
 
   Дэнфорт Китон вернулся домой в Касл Вью как раз в тот момент,  когда  Туз
ехал в более отдаленный район города. Умник все еще оставался прикованным  к
дверной ручке, но настроение у него было близкое к эйфории.
   Последние два года он  провел  в  неустанной  борьбе  с  тенями,  и  тени
одерживали  верх.  Наступали  моменты,  когда  он  понимал,  что  близок   к
безумию... чего, безусловно, Они и добивались.
   По дороге от Мейн Стрит к дому он заметил несколько  "летающих  тарелок".
Он замечал их и прежде, каждый раз задавая себе  вопрос,  не  часть  ли  они
того, что происходит в городе. Но теперь  он  знал  точно:  никакие  это  не
"летающие тарелки". Разрушители сознания. Они могли даже не целиться  в  его
дом, но если и не  в  его,  то  в  дом  других  людей,  таких  же,  как  он,
здравомыслящих, понимающих, что их внешний вид всего лишь адский маскарад.
   Умник остановил машину на подъездной  дороге  у  гаража  и  нажал  кнопку
автоматического открывания  ворот,  прикрепленную  к  козырьку  на  ветровом
стекле. Дверь стала медленно подниматься, но в тот же момент он почувствовал
сильную головную боль. Он понял, что это тоже Их злобные  шутки  -  заменили
кнопку  на  другую,  чудовищную,  которая,  открывая  ворота,   одновременно
посылала гибельные лучи ему в голову.
   Сорвав кнопку, он вышвырнул ее в окно, прежде чем въехать в гараж.
   Выключив мотор, он открыл дверь и  вышел  из  машины.  Наручник  намертво
приковал его к  ручке  двери.  На  полках,  развешенных  по  стенам  гаража,
инструментов, подходящих для такого случая, было достаточно,  но  дотянуться
до них он не мог. Умник снова протянул  свободную  руку  в  машину  и  нажал
гудок.
 
6 
 
   Миртл Китон, у которой своих  забот  сегодня  было  по  горло,  лежала  в
спальне в полудреме. Услышав гудок, она резко села в постели и заморгала  от
страха.
   - Я сделала, - прошептала она. - Я сделала  все,  что  ты  приказал,  так
оставь меня в покое.
   Тут она поняла, что видела сон, что мистера Гонта на самом деле в комнате
нет, и вздохнула с облегчением.
   БИИИП! БИИИП! БИИИП!
   Гудок очень похож на тот, что в их "кадиллаке". Она взяла в  руки  куклу,
лежавшую рядом с ней на постели,  прекрасную  куклу,  купленную  в  магазине
мистера Гонта, и прижала ее  к  груди.  Миртл  совершила  сегодня  поступок,
который в глубине своей боязливой души считала плохим, очень  плохим,  но  с
тех пор эта кукла стала ей гораздо дороже, ближе.
   Оплачиваться, сказал бы мистер Гонт,  всегда  должны  истинные  ценности,
даже если они таковы только в глазах покупателя.
   БИИИИИИИП!
   Точно - "кадиллак". Почему Дэнфорт сидит в гараже  и  гудит?  Она  решила
пойти проверить.
   - Но не советую ему покушаться  на  мою  куклу,  -  тихо  сказала  она  и
положила драгоценность под кровать со своей стороны. -  Не  советую,  потому
что это будет последней каплей.
   Миртл  была  одной  из  многочисленных   покупательниц   и   покупателей,
посетивших магазин мистера Гонта,  одной  из  тех,  против  чьего  имени  он
поставил "галочку" в списке. Пришла она, как и  все  остальные,  потому  что
мистер Гонт приказал прийти. Она получила записку тем самым способом,  какой
был хорошо известен ее мужу, - через собственное сознание.
   Мистер Гонт сказал, что пришло время  расплачиваться  за  куклу...  если,
конечно,  она  желает  оставить  ее  у  себя.  Она   должна   была   отнести
металлическую коробочку и письмо в Приют Дочерей Изабеллы, что поблизости от
собора Царицы Святой Водицы. Коробочка была решетчатая со всех сторон, кроме
дна. Изнутри доносилось какое-то  тиканье.  Она  пыталась  заглянуть  сквозь
решетку, походившую на громкоговорители в старомодных приемниках,  но  кроме
неясного предмета в форме куба не видела ничего. По правде сказать,  она  не
слишком старалась. Ей казалось, что ради безопасности не стоит этого делать.
   На церковной автостоянке, куда Миртл добралась пешком, стояла всего  одна
машина. Но в вестибюле не было ни единого человека. Она заглянула на  всякий
случай внутрь через стеклянную верхнюю часть двери, а потом прочла  записку,
приклеенную под ней.
 
   ДОЧЕРИ ИЗАБЕЛЛЫ ВСТРЕЧАЮТСЯ В 19.00
   ПОМОГИТЕ НАМ ВОПЛОТИТЬ ПЛАН "КАЗИНО НАЙТ" В ЖИЗНЬ
 
   Миртл  вошла.  Вдоль  стены  по  левую  руку  выстроились  в   ряд   ярко
раскрашенные шкафчики, в которых малыши-дошколята хранили завтраки, а  дети,
посещавшие Воскресную школу, - рисунки и другие поделки. Миртл  должна  была
оставить вещи в одном из шкафчиков, что она и сделала. Коробочка вошла  туда
тютелька-в-тютельку. Посреди  комнаты  стоял  стол  председательницы:  слева
американский флаг, справа знамя с изображением Инфанта Праги. Стол  уже  был
подготовлен  к  вечернему  событию  -  карандаши,  ручки,   листки   бумаги,
подписанные   "Казино   Найт",   и   посередине   программа    вечера    для
председательницы. Миртл положила конверт, полученный от мистера  Гонта,  под
программу так, чтобы  Бетой  Виг,  председательница  Общественного  комитета
Приюта Дочерей Изабеллы, увидела его сразу, взяв программу в руки.
 
   ПРОЧТИ НЕМЕДЛЕННО, ПАПСКАЯ ПОДСТИЛКА
 
   - было напечатано на конверте прописными буквами.
   С трепещущим сердц