Лилэнд  Гонт
добрался до Алана. Он все-таки купил что-то в магазине, и теперь, если Полли
не успеет добежать до его машины, пока он не уехал выполнять Бог знает какое
распоряжение Гонта в счет  уплаты,  ей  не  останется  никакой  надежды.  Он
уедет... а что случится дальше, тоже может быть известно только Богу.  Полли
помчалась со всей скоростью, на какую была способна.
 
8 
 
   - Помоги мне, - попросил Норрис и, обняв Ситона Томаса за шею,  с  трудом
поднялся на ноги.
   - Мне кажется, я его только ранил, - сказал Сит. - Он  сначала  побледнел
как покойник, а потом краска к лицу вернулась.
   - Хорошо. - Плечо у Норриса горело огнем, и боль настойчиво пробиралась в
глубь тела, как будто стремясь вцепиться в сердце. - А теперь помоги мне.
   - С тобой все будет в порядке, - успокаивал Сит.  Он  так  волновался  за
Норриса, что, казалось, полностью забыл  о  собственной  боли,  которую  еще
недавно принял за инфаркт. - Вот я тебя сейчас дотащу до Конторы...
   - Нет, прошептал Норрис. - Веди к машине.
   - Что?
   Норрис повернул голову и посмотрел на Сита  глазами,  подернутыми  дымкой
боли.
   - Посади меня в машину. Мне надо ехать в Нужные Вещи!
   Да. Как только эти слова слетели с губ, все встало на свои места.
   Именно в Нужных Вещах он купил спиннинг "базун". Именно в том направлении
побежал человек, который его только что ранил. Нужные Вещи -  это  место,  с
которого все началось; в Нужных Вещах все должно и закончиться.
   Взорвалась Галакси, осветив Мейн Стрит ярче прежнего.  Игральный  автомат
Двойной Дракон взлетел в воздух из руин, дважды повернулся вокруг своей  оси
и грохнулся на мостовую вверх тормашками с оглушительным треском.
   - Норрис, ты ранен...
   - Еще бы не ранен! - визгливо закричал Риджвик. Кровавая слюна  капала  с
его губ. - Тащи в машину, говорят тебе!
   - Норрис, это не слишком умная затея...
   - Как раз наоборот, - угрюмо проворчал Норрис. Он отвернулся  от  Сита  и
сплюнул кровь. - Это единственно умная  затея  из  всех  моих  последних.  А
теперь пошли. Помоги мне.
   Сит Томас повел Норриса к патрульному автомобилю ј 2.
 
9 
 
   Если бы Алан не взглянул в зеркало перед тем,  как  дать  задний  ход  от
магазина, он бы неминуемо задавил Полли,  закончив  этот  злосчастный  вечер
убийством  любимой  женщины,  переехав  ее   колесами   своего   старенького
автомобиля. Он не узнал ее, она казалась лишь тенью, женской тенью  на  фоне
огненного зарева на  противоположной  стороне  улицы.  Он  резко  ударил  по
тормозам, и мгновение спустя она уже барабанила в стекло с той стороны,  где
он сидел за рулем.
   Не обращая на  нее  никакого  внимания,  Алан  снова  стал  задним  ходом
выезжать на улицу. Сегодня  вечером  у  него  не  было  времени  на  решение
городских  проблем;  свои  собственные  давили  непомерным   грузом.   Пусть
уничтожают друг друга как безмозглые  животные,  если  им  так  хочется.  Он
направляется в Микеник Фоллз.  Ему  нужно  из-под  земли  достать  человека,
убившего его жену и сына в отмщение за четыре года, проведенные в Шошенке.
   Полли схватилась за дверную ручку, и ее протащило  вслед  за  машиной  на
улицу, заваленную обломками взорванных зданий. Она  нажала  дверную  кнопку,
почувствовав, как руки отозвались резкой болью, и дверь распахнулась.  Полли
прижалась к ней всем телом, продолжая волочить ноги вслед за  машиной,  пока
Алан делал разворот, собираясь ехать вниз по Мейн Стрит.
   В приступе горя и ярости он совсем выпустил из виду, что мост  взорван  и
дороги туда больше нет.
   - Алан! - кричала Полли. - Алан, остановись!
   Он услышал. Услышал, несмотря на шум дождя и раскаты грома,  несмотря  на
завывание  ветра  и  жадный  голодный  треск  пламени.  Несмотря   на   свое
собственное полубезумное состояние.
   Он повернулся к ней лицом, и Полли вздрогнула, увидев выражение его глаз.
Алан был похож на человека, плавающего в удушающем ночном кошмаре.
   - Полли? - почти без всякого удивления и как будто издалека спросил он.
   - Алан, остановись, ты должен остановиться!
   Ей страстно хотелось отпустить дверь машины - руки разрывались  от  боли,
но она боялась, что стоит так поступить, как он тут же уедет  и  оставит  ее
одну посреди Мейн Стрит. Нет, она  не  боялась  этого...  она  была  в  этом
уверена.
   - Полли, я должен ехать.  Мне  очень  жаль,  что  ты  сердишься  на  меня
думаешь, что я в чем-то виноват перед тобой, но у нас еще  будет  время  это
обсудить. А сейчас я должен...
   - Я больше не сержусь на тебя, Алан. И знаю, что ты ни в чем не  виноват.
Это ОН виноват. Он хотел нас с тобой поссорить так же, как  он  поступил  со
всеми остальными в Касл Рок. Это и было его целью. Ты понимаешь меня,  Алан?
Ты меня слышишь? А теперь остановись. Выключи, наконец, это идиотский  мотор
и выслушай меня!
   - Я должен ехать, Полли. - Алану  казалось,  что  его  собственный  голос
доносится издалека. Как будто по радио передают или что-нибудь вроде того.
   - Но я вер...
   - Нет, ты не вернешься! - крикнула Полли во всю мощь  своих  легких.  Она
неожиданно разозлилась на него - разозлилась на  всех  алчных,  неискренних,
трусливых жителей этого города, включая и  себя  в  этот  список.  -  Ты  не
вернешься, потому что если сейчас уедешь, не останется ничего, к чему  можно
было бы вернуться.
   Взлетела  на  воздух  видеотека.  Обломки  обрушились  на  машину  Алана,
стоявшую посреди улицы. Талантливая правая рука Алана  подняла  с  соседнего
сидения банку-игрушку и, как талисман, положила ее на колени.
   Взрыв на Полли не произвел никакого впечатления, она смотрела на Алана во
все глаза, темные переполненные болью глаза.
   - Полли...
   - Посмотри! - закричала она и рванула на себе блузку. Потоки дождя  сразу
с вожделением облизали ее обнаженную грудь, застревая сверкающими каплями  в
выемке под горлом. - Смотри, я сняла его - амулет. Его  больше  нет.  Теперь
выброси свой, Алан! Если ты мужчина - выброси немедленно.
   Ему было трудно понимать ее, он прятался в глубине того кошмара,  которым
обволок его, словно ядовитым коконом, мистер Гонт... и в неожиданном приливе
понимания - словно в мозгу тоже что-то взорвалось Полли догадалась,  что  за
кошмар гнетет Алана. Конечно, другого быть не может.
   - Он рассказал тебе, что случилось с Энни и Тоддом? -  тихо  и  осторожно
спросила Полли.
   Голова Алана вскинулась как от пощечины, и Полли  поняла,  что  попала  в
точку.
   - Ну да, как же иначе! Это единственная из всех на  свете  нужных  вещей,
которая действительно тебе была необходима. Это твой амулет теперь, Алан,  и
повесил его тебе на шею мистер Гонт.
   Она отпустила дверную ручку и сунула обе руки глубоко  в  машину.  Отсвет
пожара лег на них. Кожа была темная, цвета кровяной колбасы.  Руки  распухли
снизу доверху, даже локти стали похожи на подушки.
   - Внутри моего амулета сидел паук, - тихо стала объяснять  Полли.  -  "По
гладкой стенке полз паучишка. Пролился дождик и смыл  глупышку".  Понимаешь,
Алан, там был обыкновенный паук, но он стал расти. Он питался моей  болью  и
рос. Вот чем он занимался, прежде чем  я  убила  его  и  вернула  свою  боль
обратно. Я так хотела избавиться от боли, Алан! Вот чего я хотела, но теперь
мне не нужно, чтобы она уходила.  Я  могу  любить  тебя  и  любить  жизнь  и
переносить боль в одно и то же время. Мне даже кажется, боль сделает  острее
первое и второе, как хорошая оправа делает бриллиант еще прекраснее.
   - Полли...
   - Конечно, он отравил меня,  -  продолжала  она  задумчиво.  -  И  вполне
возможно, яд убьет меня, если ничего не предпринять. Но почему бы и нет?
   Это только справедливо. Тяжело, но справедливо. Я  купила  этот  яд  сама
вместе с амулетом. За последнюю неделю он продал множество смертельных  ядов
в своем омерзительном магазине. Эта  сволочь  действует  быстро,  ничего  не
скажешь. "По гладкой стенке полз паучишка...". Вот  и  в  моем  амулете  был
такой. А что в твоем, Алан? Энни и Тодд? Так? Скажи, так?
   - Полли, Туз Мерилл убил мою жену! Он убил Тодда! Он...
   - Нет! - отчаянно крикнула Полли и стиснула дрожащими ладонями его  лицо.
- Послушай меня! Постарайся меня понять! Дело не в твоей жене, Алан.
   Он заставил тебя купить  -  нет,  выкупить  -  твою  застарелую  рану.  И
заставил заплатить двойную цену! Неужели ты этого еще  не  понял?  Понимаешь
или нет?
   Он  смотрел  на  нее  полуоткрыв  рот...  а  потом  рот   стал   медленно
закрываться. На лице появилось удивленное выражение.
   - Подожди-ка,  -  сказал  он.  -  Что-то  там  было  не  так.  Что-то  не
стыковалось на той пленке, которую он мне оставил...  Не  могу  понять,  что
именно...
   - Можешь, Алан! Что бы ни подсунул тебе этот мерзавец - все ложь. Так же,
как лживо было имя на письме, которое он мне прислал.
   Впервые за все время Алан ее слушал.
   - На каком письме?
   - Сейчас это не важно... потом, если это  "потом"  настанет,  я  расскажу
тебе. Все дело в том, что у  него  не  хватает  чувства  меры.  Всегда,  мне
кажется, не хватает. Он  так  плотно  набит  самовлюбленной  гордостью,  что
странно, как не лопнет. Алан, прошу тебя,  попытайся  понять:  Энни  умерла,
Тодд умер, и если ты сейчас помчишься разыскивать Туза Мерилла,  когда  весь
город взлетает на воздух...
   На плечо Полли легла рука.  Предплечье  охватило  шею  и  дернуло  голову
назад. И вот тогда стало видно,  что  за  спиной  Полли  стоит  Туз  Мерилл,
направляет ей в висок дуло револьвера и, улыбаясь, смотрит на Алана.
   - Молись дьяволу, женщина, - сказал Туз, а над головой...
 
10 
 
   ...в темном небе прозвучал  раскат  грома.  Фрэнк  Джуэтт  и  его  старый
"добрый друг" Джордж Нельсон стояли на ступеньках, ведущих в суд, и смотрели
друг на друга, как два очкастых боевых петуха. Они стояли уже не менее  пяти
минут,  чувствуя,  как  нервы  натягиваются,   будто   струны   у   скрипки,
настраиваемой на самую высокую октаву.
   - Так,  -  сказал  наконец  Фрэнк  и  схватился  за  рукоятку  пистолета,
торчавшую из-за пояса.
   - Так, - эхом отозвался Джордж Нельсон и схватился за свой пистолет.
   Они выхватили оружие с одинаковыми кривыми усмешками на лицах, усмешками,
которые заменяли самый  громкий  и  самый  боевой  клич.  Пальцы  нажали  на
спусковые  крючки.  Оба  выстрела  прозвучали  настолько  одновременно,  что
слились в один. Сопровождаемые яркой вспышкой навстречу друг другу  вылетели
две пули... и столкнувшись, отскочили рикошетом в обратном  направлении,  но
при этом, слегка изменив в результате  столкновения  траекторию  полета,  не
попали в цель, близкую и ясную.
   Фрэнк Джуэтт лишь почувствовал, как у левого виска прошелестел ветерок.
   Джорджа Нельсона слегка царапнуло с правой стороны  шеи.  Не  веря  своим
глазам, они смотрели друг на друга сквозь струйки дыма, поднимавшиеся от дул
пистолетов.
   - Ну?! - сказал Джордж Нельсон.
   - Что ну? - поинтересовался Фрэнк Джуэтт. Озлобленные гримасы на их лицах
постепенно превращались в некое  подобие  растерянной  человеческой  улыбки.
Джордж Нельсон сделал нерешительный  шаг  навстречу  Фрэнку.  Фрэнк  так  же
нерешительно шагнул к Джорджу. Еще минута, и они  очутились  бы  в  объятиях
друг друга и  ссора  канула  бы  в  Лету  благодаря  удивительным  по  своим
результатам  выстрелам...  но  в  этот  самый  момент  взлетел   на   воздух
муниципалитет с таким  грохотом,  который,  казалось,  наметил  своей  целью
расколоть весь мир надвое и стереть с лица земли обоих неудачливых дуэлянтов
на том самом месте, где они только что стояли.
 
11 
 
   Все предыдущие взрывы показались пустячными по сравнению с последним.
   Туз с Умником заложили в  здание  муниципалитета  сорок  шашек  динамита,
разделив их на две группы по двадцать в каждой. Одна из бомб была  оставлена
на кресле верховного судьи в зале судебных заседаний. Умник  настоял,  чтобы
вторую пристроить на столе Аманды Вильямс в помещении Городской управы.
   - Женщинам не место в политике, - философским тоном поучал он Туза.
   Взрыв был грандиозен, и на какое-то мгновение все окна  в  самом  высоком
здании города осветились неправдоподобным и  неестественным  кроваво-лиловым
цветом. Тут же из всех дверей, окон, вентиляционных решеток, словно  жадные,
беспощадные, гигантские руки, потянулись языки пламени.  Крыша  поднялась  в
воздух,  подброшенная  силой  огня,  похожая  на  причудливый   инопланетный
корабль, и рассыпалась на сотни тысяч мелких обломков.
   В следующий момент разлетелось во все стороны и само здание, засыпав Мейн
Стрит такой горой битого кирпича и  осколков  стекла,  в  которой  могло  бы
выжить существо не более таракана. Погибло в результате взрыва  девятнадцать
человек, мужчин и женщин, пятеро из которых, корреспонденты, прибыли в пекло
трагедии для того, чтобы впоследствии дать правдивое сообщение из  эпицентра
событий, но оказались сами их жертвами.
   Автомобили полиции штата и телевизионные  фургоны  взлетели  в  воздух  в
разных  направлениях,  словно  детские  воздушные  шарики.  Желтый   фургон,
отданный мистером Гонтом в распоряжение Туза и Умника, кружил по  воздуху  в
девяти футах от мостовой Мейн Стрит, крутя колесами, хлопая дверями,  словно
крыльями, и рассыпая через заднюю дверь весь оставшийся запас инструментов и
запалов. Горячей взрывной волной его несло влево, и  опустился  он,  .пробив
крышу, в помещение Страховой компании Дости,  расшвыряв  пишущие  машинки  и
шкафы с архивными папками.
   Земля содрогнулась, как во время землетрясения.  Окна  всех  жилых  домов
Касл Рок плевались осколками разбитых стекол. Флюгера,  до  сих  пор  упорно
указывавшие на северо-восток, повинуясь грозовому  ветру,  который  к  этому
времени стал постепенно ослабевать,  как  будто  растерявшись  от  вторжения
иных, более мощных сил стихии, теперь  крутились  вокруг  своей  оси  словно
обезумев.  Несколько  флюгеров  слетели  со  шпилей  и  унеслись  в   разных
направлениях. На следующий день один из них найдут засевшим глубоко в  двери
баптистской церкви, словно стрела, пущенная меткой рукой индейца.
   На Касл  Авеню,  где  перевес  сил  в  битве  уже  склонялся  на  сторону
католиков, бой прекратился как по мановению волшебной палочки. Генри  Пейтон
стоял у своего патрульного автомобиля, держа пистолет в бессильно  опущенной
руке, и смотрел на зарево пожара, полыхавшее на юге. Кровь струилась по  его
щекам, как слезы. Пришедший в себя преподобный Роуз сидел на земле,  смотрел
в том же направлении и все более убеждался, что приближается конец света.
   Отец Брайам, шатаясь словно пьяный, наклонялся над Пароходом  Вилли.  Нос
его был свернут влево, а рот превратился в кровавое месиво.  Он  намеревался
наподдать ногой голову преподобного Роуза, как  футбольный  мяч,  но  вместо
этого почему-то помог ему подняться на ноги.
   В Касл Вью на ступенях  гончарной  мастерской  сидел  Энди  Клаттербак  и
баюкал на руках тело своей погибшей жены. Он не слышал и не видел ничего.
   Два года отделяло его от того момента, когда он в  пьяном  виде  свалился
зимой в Касл Лейк и только чудом остался жив, а теперь он  подошел  к  концу
самого трагического дня своей жизни.
   На улице Деллз Лейн, в спальне своего  дома,  в  платяном  шкафу,  висела
Сэлли Рэтклифф. По платью ее ползали маленькие насекомые. Узнав о  том,  что
случилось с Лестером Праттом, и  сочтя  себя  виновной  в  его  гибели,  она
повесилась на поясе махрового купального халата. Правая  рука  ее  лежала  в
кармане платья и сжимала небольшой кусочек деревяшки. Деревяшка  была  черна
от старости и изъедена червями. Древесная вошь, которой она  была  заражена,
выползала из всех многочисленных отверстий и путешествовала по телу Сэлли  в
поисках более надежного пристанища. Добравшись до подола  платья,  насекомые
отправились дальше, воспользовавшись болтающимися ногами Сэлли.
   По воздуху со свистом носились обломки кирпичей, превращая разрушенные до
основания здания города в снесенные в  результате  артиллерийского  обстрела
заграждения.  Останки  некоторых  домов  походили  на  терки  для  сыра,  от
остальных осталось одно воспоминание.
   Ночь рычала словно лев,  раненный  отравленной  стрелой,  пронзившей  ему
горло.
 
12 
 
   Сит Томас, сидевший за рулем патрульного автомобиля, которым его заставил
воспользоваться Норрис  Риджвик,  почувствовал,  как  задние  колеса  машины
приподняло от земли будто чьей-то гигантской рукой. Минуту спустя на  машину
обрушился град кирпичных обломков. Один или два пробили багажник,  еще  один
проломил крышу. Другой шлепнулся на капот, рассыпался в кровавокрасную  пыль
и засыпал ею ветровое стекло.
   - Господи, Норрис, весь город взлетает  на  воздух,  -  дрожащим  голосом
воскликнул Сит.
   - Не обращай внимания, веди машину, - приказал Норрис.  -  Он  чувствовал
себя  так,  как  будто  горел  в  огне.  Крупные  капли  пота  выступили  на
воспаленном лице. Он предполагал, что ранен Тузом  не  смертельно,  что  оба
раза только задет, но все же что-то было не так.  Слабость  охватывала  весь
организм, разъедая плоть, в глазах двоилось, и он постепенно видел все хуже.
Всеми силами Норрис старался не потерять сознания.  По  мере  того  как  жар
нарастал, ему все настоятельнее казалось, что он необходим Алану и что  если
достанет сил и  отваги,  он  сможет  хотя  бы  частично  исправить  то,  что
натворил, чему явился причиной, порезав шины на автомобиле Хью.
   Он разглядел впереди небольшую  группу  людей,  столпившуюся  у  зеленого
навеса Нужных Вещей. Столб огня, подымавшийся  с  того  места,  где  недавно
возвышалось здание муниципалитета, освещал  этих  людей,  словно  прожектора
актеров  на  театральной  сцене.  Он  увидел  машину  Алана  и  его  самого,
выбиравшегося из-за руля. Лицом к нему,  оказавшемуся  спиной  к  машине,  в
которой ехали Сит  и  Норрис,  стоял  человек  с  пистолетом.  Этот  человек
прикрывался телом женщины, словно щитом. Женщину Норрис не  узнавал,  но  на
мужчине, державшем ее заложницей, была надета разорванная в клочья  футболка
с надписью Харли-Дэвидсон. Это тот самый человек, который стрелял в Норриса,
тот самый, что выбил мозги Умника Китона, прикончив его, раненого.
   У Норриса не было сомнений, что этот человек никто  иной,  как  городской
притча во языцех - неисправимый хулиган Туз Мерилл.
   - Господи Иисусе, Норрис! - воскликнул Сит. - Да ведь это Алан!  Что  там
происходит?
   "Кто бы ни был этот парень, он не слышит,  как  мы  подъезжаем,  -  думал
Норрис. - В таком грохоте это просто немыслимо. Если Алан не повернется,  не
выдаст их приближения...". Служебный  револьвер  Норриса  лежал  у  него  на
коленях. Он опустил стекло со  своей  стороны  и  выставил  револьвер  дулом
вперед. Неужели он всегда был такой тяжеленный? Нет, не может быть.  Теперь,
кажется, стал вдвое тяжелее.
   - Езжай медленно, Сит... так медленно, как только  возможно.  А  когда  я
наступлю  тебе  на  ногу,  сразу  останавливайся.  Немедленно,   понял?   Не
раздумывая ни секунды.
   - Наступишь на ногу? - переспросил Сит. - Что значит наступишь?..
   - Заткнись, Сит, прошу тебя, - утомленным голосом попросил Норрис. Просто
сделай, как я прошу.
   Норрис  повернулся  и,  высунувшись  из  окна  по  плечи,  схватился   за
перекладину, на которой крепились на крыше мигалки. Медленно,  прилагая  все
усилия, он подтянулся и сел на окно. Плечо разрывалось  от  боли,  и  свежая
кровь пропитала сорочку насквозь. Теперь  они  находились  не  более  чем  в
тридцати ярдах от тех троих, что стояли у магазина,  и,  опираясь  на  крышу
машины, Норрис смог  прицелиться  прямо  в  того  человека,  который  держал
женщину. Но стрелять он не решался, пока, во всяком случае, потому что  даже
с такого расстояния мог попасть в женщину вместо того, кто был ему нужен.
   Но если кто-нибудь из них пошевелится...
   Они приблизились настолько, насколько возможно, чтобы при  этом  остаться
незамеченными