коле  имелся  сторож,  но
мистер Гендрон был очень стар и слышал еще хуже, чем Мэнди Фазио. К тому  же
он любил летом большую часть дня подремать в тихой котельне, развалившись  в
видавшем виды кресле-качалке с газетой "Ньюз" на коленях. Майк  мог  стоять,
барабанить в дверь, кричать старику, чтобы он впустил его,  а  Генри  Бауэре
тем временем догнал бы его и отвинтил бы его дурную голову.
   Итак, Майк просто побежал дальше.
   Но он не просто бездумно несся вперед, - он  пытался  задать  себе  темп,
пытался контролировать дыхание, чтобы не выдохнуться.  Генри,  Белч  и  Лось
Садлер не представляли для него опасности, даже будучи относительно  свежими
и бодрыми, они бегали, как  раненые  быки.  Виктор  Крисе  и  Питер  Гордон,
однако, были гораздо проворнее. Когда Майк пробежал дом,  где  Билл  и  Ричи
видели клоуна - или оборотня, - он обернулся и с тревогой увидел, что  Питер
Гордон уже  почти  догоняет  его.  Питер  весело  улыбался  улыбкой  лошади,
участвующей в скачках с препятствиями, и Майк подумал: Интересно, как бы  он
улыбался, если б знал, что случится, когда они меня  поймают...  Неужели  он
думает, что они просто скажут мне: "Твоя очередь пятнать" и убегут?
   Когда впереди появились неясные очертания ворот сортировальной станции  с
надписью: ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ. НЕ ВХОДИТЬ.
   НАРУШИТЕЛИ ПРЕСЛЕДУЮТСЯ В СУДЕБНОМ ПОРЯДКЕ,  Майк  был  вынужден  сбавить
темп. Он не  чувствовал  сильной  усталости;  дыхание  было  частым,  но  он
продолжал его контролировать,  хотя  знал,  что,  если  ему  придется  долго
держать такой темп, его ожидают потом болезненные последствия.
   Ворота были наполовину открыты. Он еще раз оглянулся и увидел, что  снова
оторвался от Питера. Виктор отстал от Питера шагов на десять, остальные были
от них ярдах в сорока-пятидесяти. Даже в эти короткие мгновения  Майк  успел
разглядеть черную ярость, искажавшую лицо Генри.
   Он легко  и  быстро  проскользнул  в  приоткрытые  ворота,  повернулся  и
захлопнул дверь. Услышал  щелчок  сработавшего  замка.  Через  минуту  Питер
Гордон уже ломился в решетку, а  через  несколько  секунд  к  нему  подбежал
Виктор Крисе. На лице Питера  уже  не  было  улыбки:  он  смотрел  на  Майка
мрачным, угрюмым взглядом. Он пошарил в поисках замка, но безуспешно: ворота
запирались изнутри.
   Невероятно, но он сказал:
   - Давай, парень, открывай ворота. Это нечестно.
   - Что значит "нечестно"? - спросил Майк, часто и тяжело дыша. - Пятеро на
одного?
   - Нечестно, - повторил Питер, словно не слыша того, что сказал Майк.
   Майк посмотрел  на  Виктора  и  увидел  беспокойство  в  его  глазах.  Он
заговорил, только когда к воротам прибежали остальные.
   - Открывай, ниггер, - взревел Генри.  Он  стал  трясти  решетку  с  такой
свирепой яростью, что Питер испуганно посмотрел на него.  -  Открой!  Открой
сейчас же!
   - Не открою, - спокойно сказал Майк.
   - Открой! - закричал Белч. - Открой, ты, вонючий черномазый!
   Майк отошел от ворот, сердце громко стучало в груди. Он не мог понять, то
ли он был напуган, то ли просто взволнован. Они прильнули к воротам с другой
стороны, кричали, обзывали его ниггером и такими  словами,  о  существовании
которых он и не подозревал: черножопый, землекопалка, черничник, обезьяна  и
тому подобное. И он лишь удивился, когда Генри  достал  что-то  из  кармана,
зажег о ноготь большого пальца спичку и  нечто  круглое  красное  перелетело
через ограду. Он инстинктивно отскочил, когда, поднимая столбы  пыли,  слева
от него разорвалась бомба.
   На какое-то мгновение после взрыва наступила  тишина.  Майк,  не  веря  в
случившееся, уставился на них через ограду, они  тоже  уставились  на  него.
Питер Гордон застыл в шоке, и даже у Белча был потрясенный вид.
   Теперь они испугались за него, - подумал Майк, и  неожиданно  внутри  его
заговорил неизвестный голос, возможно,  впервые  за  всю  его  жизнь,  голос
по-взрослому взволнованный. - Они испугались, но это их не  остановит.  Тебе
надо бежать. Майки, или случится что-то ужасное. Не все они хотят, чтобы это
случилось, может быть, Виктор не хочет и Питер Гордон, он тоже не хочет,  но
это все равно случится, потому что Генри сделает так, чтобы  это  случилось.
Поэтому - беги. Беги быстрее.
   Он отступил на два-три шага назад, и тогда Генри Бауэре сказал:
   - Это я убил твою собаку, ниггер.
   Майк замер, словно его ударили под дых мячом в кегельбане. Он  пристально
посмотрел Генри Бауэрсу прямо в глаза и  понял,  что  Генри  говорит  чистую
правду. Он убил Мистера Чипса.
   Этот момент показался Майку бесконечно долгим; глядя в мутные сумасшедшие
глаза Генри и в его почерневшее от бешенства лицо, он подумал,  что  за  это
время он понял многое, и главное, что Генри был гораздо  более  сумасшедшим,
чем Майк себе представлял. Кроме того, он  понял,  что  мир  жесток,  и  это
открытие так потрясло его, что он крикнул ему:
   - Ты, проклятый ублюдок!
   Генри взревел от  ярости,  бросился  на  ограду  и  с  бешеным  упорством
по-обезьяньи полез на решетку. Это было ужасающее зрелище. Майк  молчал,  он
хотел проверить, прав ли тот взрослый голос, который  заговорил  внутри  его
или нет. Да, он был прав: после минутного колебания  остальные  тоже  начали
карабкаться наверх.
   Майк перебежал через трехколейный путь, подняв теннисными туфлями облачко
золы, лежащей между путей. Перебегая через вторую  колею,  он  споткнулся  и
почувствовал, что лодыжку обожгла резкая боль. Он поднялся и снова  побежал.
Позади раздался глухой стук - это Генри спрыгнул с забора.
   - Вот теперь я поймаю тебя за задницу, ниггер! - заорал Генри.
   Разум подсказывал Майку, что Барренс - это единственный  шанс.  Если  ему
удастся добраться туда, он  сможет  спрятаться  в  зарослях  кустарников,  в
бамбуке.., или если положение будет действительно безысходное, то  заберется
в одну из водосточных труб и переждет там.
   Он мог это сделать, может быть.., но ярость кипела у него в груди, потому
что он ничего не мог поделать  с  голосом  разума.  Он  понимал,  что  Генри
преследует его, что у него есть шанс, но Мистер Чипе?., убить Мистера Чипса?
Моя СОБАКА не была ниггером, ты, вонючий ублюдок, - думал он на  бегу,  и  в
нем росла неукротимая ярость.
   Теперь он услышал другой голос, голос своего отца.
   Я не хочу, чтобы ты улепетывал от него со всех ног.., и из этого следует,
что тебе надо ходить осторожнее. Спроси сам себя, волнуешься ли ты еще из-за
Генри Бауэрса?..
   Майк бежал через сортировочную станцию прямо к сборным домам складов.  За
складами виднелась другая решетчатая ограда, отделявшая станцию от Барренса.
Сначала он собирался подняться по ней и спрыгнуть по другую сторону  ограды,
но вместо этого круто изменил направление и  побежал  направо,  к  песчаному
карьеру.
   Прибежав к карьеру, Майк стянул рубашку.  У  самого  края  он  обернулся.
Генри бежал через рельсы, его приятели неслись рядом с ним.  Все  нормально.
Может быть.
   Как можно быстрее Майк набрал шесть  пригоршней  крупных  кусков  угля  и
набил ими рубашку. Затем он снова  побежал  к  ограде.  Вместо  того,  чтобы
перелезть через ограду, он развернулся к ней спиной.  Он  вывалил  уголь  из
рубашки прямо на землю, нагнулся и поднял пару кусков.
   Генри не видел их; он видел  только  затравленного  ниггера,  стоящего  у
забора. Улыбаясь, он бежал ему навстречу.
   - Это тебе за  мою  собаку,  ублюдок!  -  прокричал  Майк  бессознательно
срываясь на крик. Замахнувшись, он швырнул в  него  один  из  комьев.  Уголь
полетел строго по прямой и попал Генри прямо в лоб  -  Бум!  -  и  рикошетом
отлетел в сторону. Генри споткнулся и упал на колени, схватившись руками  за
голову. Между пальцами, как по заклинанию, тут же потекла кровь.
   Остальные замедлили бег и остановились, на их лицах появилось  одинаковое
недоумевающее выражение. Генри издал душераздирающий крик и  снова  поднялся
на ноги, продолжая держаться за голову. Майк бросил следующий камень.  Генри
увернулся. Он направился прямо к Майку, и, когда Майк швырнул  третий  кусок
угля, Генри убрал руку от разбитого  лба  и  почти  небрежно  отбил  летящий
камень. Он улыбнулся.
   - Тебя ждет большой сюрприз! - сказал он. - Такой... О, ГОСПОДИ! -  Генри
попытался сказать еще что-то, но издал только невнятный булькающий звук.
   Майк бросил еще один кусок угля, и именно этот кусок попал Генри прямо  в
рот. Генри снова свалился на колени. Питер Гордон стоял, широко разинув рот.
Лось Садлер нахмурил  лоб,  словно  пытался  решить  трудную  математическую
задачу.
   - А вы чего ждете? - выдавил Генри. Между пальцами у него сочилась кровь.
Голос звучал хрипло и казался чужим. - Хватайте его! Хватайте этого сосунка!
   Майк не стал дожидаться, когда они бросятся выполнять  приказ  Генри.  Он
отбросил рубашку и полез через ограду. Он начал  карабкаться  наверх  и  тут
почувствовал, как сильные руки схватили его за ногу.  Он  посмотрел  вниз  и
увидел искаженное лицо Генри Бауэрса, перепачканное  кровью  и  углем.  Майк
дернул ногой. Теннисная туфля осталась в руках  у  Генри.  Он  лягнул  Генри
голой пяткой прямо в лицо и услышал как что-то хрустнуло. Генри снова заорал
и попятился, держась за расквашенный нос.
   Другая рука - Белча Хаггинса - грубо  вцепилась  в  отворот  джинсов,  но
Майку удалось от него отделаться. Он перекинул одну ногу через ограду,  и  в
это время что-то с ослепительной силой ударило в лицо и обожгло щеку.  Потом
что-то ударило в бок, в предплечье и бедро. Они обстреливали  Майка  его  же
боеприпасами.
   На некоторое время он повис на  руках,  потом  упал  на  землю  и  дважды
перевернулся через себя. Поросшая кустарником земля в  этом  месте  шла  под
уклон, и, возможно, это спасло Майку Хэнлону зрение, а может  быть,  даже  и
жизнь: Генри снова подошел к ограде и на этот раз бросил через забор одну из
четырех М-80. Она упала и с ужасным грохотом - БАХ! - взорвалась,  образовав
в траве широкую зияющую воронку.
   В ушах у Майка зазвенело, и он, пошатываясь, поднялся на ноги. Теперь его
скрывала высокая трава, росшая на  окраине  Барренса.  Он  провел  рукой  по
правой щеке, и на руке осталась кровь. Это его не особенно беспокоило, он не
ждал, что выйдет из этой переделки без единой царапины.
   Генри бросил бомбу, но Майк увидел, как она  перелетела  через  забор,  и
легко увернулся.
   - Давайте, ловите его! - прорычал Генри и полез через ограду.
   Остальные начали взбираться на  забор;  Питер  и  Виктор  -  с  некоторой
неохотой, а Белч и Лось - с прежним нетерпением.
   Майк не стал ждать. Он повернулся и побежал в заросли.  Генри  ревел  ему
вслед:
   - Я найду тебя, ниггер! Я найду тебя!

8

   Неудачники  добрались  до  дальнего  конца  песчаного  карьера,   который
напоминал огромную, поросшую сорняком выбоину в земле. Последний раз  отсюда
добывали песок три года назад. Когда раздался первый взрыв, они  все  стояли
вокруг  Стэна  и  оценивающе  разглядывали  упаковку   "Блэк   Кэтс".   Эдди
подпрыгнул. Он все еще был напуган тем видением с  пираньями,  которых,  как
ему показалось, он на самом деле видел  (он  точно  не  знал,  как  выглядят
настоящие пираньи,  но  у  него  не  возникало  никаких  сомнений,  что  они
напоминают огромных золотых рыбок с зубами).
   - Спокойна, Эдди-сан, - сказал  Ричи,  подражая  голосу  китайца.  -  Эта
проста другие мальтиски стрелять из петарда.
   - Ппопробуй их пппередразнить, Ррричи, - заметил Билл. Все рассмеялись.
   - Я попытаюсь, Большой Билл, - сказал Ричи. - Я  чувствую,  что,  если  у
меня хорошо получится, я заслужу твою любовь. - Он  послал  Биллу  воздушный
поцелуй. Билл выстрелил в  него  из  пальца.  Бен  и  Эдди  стояли  рядом  и
улыбались.
   - О, я такая молодая, а ты такой старый, - неожиданно  запел  Стэн  Урис,
удачно подражая Полу Анке, - сказала мне любимая...
   - Он умеет петь! - взвизгнул  Ричи  детским  голоском.  -  Какой  холосый
мальцик, какой музыкальный, умеет петь песенки! - и потом голосом диктора за
кадром. - Распишитесь здесь, мальчик, на этой пунктирной линии.
   Ричи обнял Стэна за плечи и одарил его широкой очаровательной улыбкой.
   - Мы отрастим тебе волосы, мальчик. Дадим в руки гитару. Дадим...
   Билл быстро и легко  дважды  хлопнул  Ричи  по  руке.  Из-за  предстоящей
стрельбы все были немного взволнованы.
   - Открывай, Стэн, - сказала Беверли. - У  меня  есть  спички.  Они  опять
собрались вокруг Стэна, который  осторожно  открыл  коробочку  с  петардами.
Медленно, с благоговением он снял красную  целлофановую  обертку  и  выложил
блок картонных трубочек, голубых, красных и зеленых, на ладонь. Шнуры петард
были сплетены вместе в китайскую косичку.
   - Я размотаю... - начал Стэн, и тут раздался  более  громкий  взрыв.  Эхо
медленно прокатилось по Барренсу. С  восточной  части  свалки,  пронзительно
крича, поднялась  стая  чаек.  Все  одновременно  вздрогнули.  Стэн  выронил
петарды и наклонился, чтобы их собрать.
   - Динамит? - взволнованно спросила  Беверли.  Она  посмотрела  на  Билла,
стоящего с поднятой головой и широко раскрытыми  глазами,  и  подумала,  что
никогда он не был так красив, как сейчас, но в  гордой  посадке  его  головы
было что-то слишком тревожное, слишком напряженное. Он был похож  на  оленя,
принюхивающегося к запаху пороха.
   - По-моему, это М-80, - спокойно  произнес  Бен.  -  В  прошлом  году  на
Четвертое Июля я был в парке, и там были эти ребята из университета, и у них
была парочка этих бомб. Они положили одну в железную урну. Грохот был  такой
же, как сейчас.
   - А в урне пробило дыру, Соломенная Голова? - спросил Ричи.
   - Нет, но ее раздуло по бокам, как будто туда кто-то забрался и  грохнул.
Они убежали.
   - Последний взрыв был ближе, - сказал Эдди. Он тоже посмотрел на Билла.
   - Ну что, ребята, будем стрелять или нет? -  спросил  Стэн.  Он  развязал
около дюжины петард, а остальные до  поры  до  времени  завернул  обратно  в
вощеную бумагу.
   - Конечно, - сказал Ричи.
   - Ууубери.
   Все вопросительно и немного испуганно посмотрели на Билла. Его резкий тон
подействовал на них больше, чем слова.
   - Ууубери, - повторил Билл, лицо  его  исказилось  от  усилия,  когда  он
пытался  произнести  слова.  С  губ  потекла  струйка  слюны.   -   Чччто-то
ссслучилось.
   Эдди облизнул губы, Ричи поправил большим пальцем сползшие на нос очки, а
Бен лишь машинально подвинулся ближе к Беверли.
   Стэн открыл рот и хотел что-то  сказать,  но  раздался  еще  один  взрыв,
потише.
   - Ккамни, - сказал Билл.
   - Что, Билл? - спросил Стэн.
   - Ккамни. Снаряды, - Билл начал подбирать камни и класть  их  в  карманы,
пока те не раздулись. Остальные уставились на него, словно он сошел с ума..,
а Эдди почувствовал, что его прошиб пот.  Неожиданно  он  подумал,  что  так
начинается приступ малярии. Однажды с ним случилось  нечто  подобное,  когда
они с Биллом встретили Бена, и в тот день Генри  Бауэре  нечаянно  расквасил
ему нос. Но сейчас ощущение  было  еще  хуже.  Было  такое  чувство,  что  в
Барренсе вот-вот разразится Хиросима.
   Бен принялся собирать камни, к нему  присоединился  Ричи.  Они  подбирали
быстро и молча. Очки Ричи все время сваливались и с легким звоном падали  на
усыпанную песком землю. Он рассеянно сложил их и засунул в карман.
   - Зачем ты это делаешь, Ричи? -  спросила  Беверли.  Ее  голос  прозвучал
тонко и слишком натянуто.
   - Не знаю, детка, - сказал Ричи, продолжая собирать камни.
   - Беверли, может быть, тебе лучше, э-э, на некоторое время  вернуться  на
свалку? - сказал Бен. В руках у него были камни.
   - К чертям собачьим, - сказала она. - К чертям собачьим, Бен  Хэнском,  -
Она наклонилась и начала тоже собирать камни.
   Стэн задумчиво посмотрел на них. Они собирали камни как фермеры-лунатики.
Губы их были сжаты в тонкую упрямую линию.
   Эдди почувствовал знакомое напряжение, его горло начинало сжиматься.
   Не сейчас, черт бы тебя побрал, - неожиданно подумал  он.  -  Не  сейчас,
когда я нужен своим друзьям. Как сказал Бен, к чертям собачьим.
   И тоже начал собирать камни.

9

   Генри Бауэре чересчур быстро стал  слишком  большим,  чтобы  при  обычных
обстоятельствах быть быстрым и проворным, но сейчас обстоятельства  не  были
обычными. Он обезумел от боли и ярости,  и  они  придавали  ему  невероятную
физическую силу. Сознательное мышление исчезло; в его мозгу творилось  нечто
напоминающее пожар поздним летом,  когда  наступают  сумерки  и  все  вокруг
становится розово-красным и дымчато-серым. Майк Хэнлон  действовал  на  него
как красная тряпка на быка. Майк бежал по примитивному маршруту  вдоль  края
карьера, так он непременно прибежит на свалку. Но мысли Генри  были  слишком
далеко от траектории  движения  Майка;  он  продирался  сквозь  кустарник  и
заросли ежевики по прямой, не чувствуя ни уколов  шипов,  ни  ударов  гибких
веток, которые хлестали его по лицу, по шее,  по  рукам.  Единственное,  что
сейчас имело для него значение, -  это  курчавая  голова  ниггера,  маячащая
впереди. Одна из М-80 лежала у  него  в  правой  руке,  в  левой  он  сжимал
деревянную спичку.  Когда  он  поймает  этого  ниггера,  он  зажжет  спичку,
поднесет ее к шнуру и затолкает эту пепельницу прямо ему в штаны.
   Майку был открыт только один путь -  вперед,  и  он  скорее  дополз,  чем
добежал до края карьера. Майк скатился на дно, встал  на  ноги  и  вдруг  на
полпути понял, что здесь есть еще кто-то. Шестеро ребят стояли в один ряд  и
со странным выражением следили за происходящим. Только потом, когда  у  него
была возможность разобраться со своими мыслями, он понял, что ему показалось
странным в их взгляде: казалось, они ждали его.
   - Помоги, - с трудом произнес Майк, хромая им  навстречу.  Интуитивно  он
обратился к  высокому  мальчику  с  рыжими  волосами.  -  Ребята...  Большие
ребята...
   В это время  в  карьер  влетел  Генри.  Он  увидел  еще  шестерых  ребят,
забуксовал и остановился. На какое-то мгновение  на  его  лице  промелькнула
неуверенность, и он через плечо обернулся назад. Увидев  своих  воинов,  он,
уже улыбаясь, снова посмотрел  на  Неудачников.  Майк  стоял  позади  Билла,
тяжело дыша.
   - Я знаю тебя, парень, - сказал Генри, обращаясь к Биллу. Он посмотрел на
Ричи. - И тебя тоже знаю. Где твои очки, четырехглазый?
   Не успел Ричи ответить, как Генри заметил Бена.
   - И вы здесь, сукины дети! Еврей и толстяк! Это твоя подружка, толстяк?
   Бен слегка вздрогнул.
   Как раз в это время рядом с Генри остановился Питер  Гордон.  Подбежавший
Виктор встал от Генри по другую сторону, Белч и Лось  появились  последними.
Они встали рядом с Виктором и Питером, и  теперь  двумя  аккуратными,  почти
симметричными рядами друг против друга стояли два враждебных лагеря.
   Когда Генри заговорил, он дышал часто и тяжело, и это придавало  ему  еще
большее сходство с быком:
   - Я могу вас так отделать, что и костей не соберете,  но  сегодня  я  вас
отпускаю. Мне нужен только этот ниггер. А вы, мелкое дерьмо, брысь отсюда!
   - Во-во! - поддакнул Белч.
   - Он убил мою собаку! - крикнул Майк пронзительным срывающимся голосом. -
Он сам сказал!
   - Иди сюда, - сказал Генри, - и может быть, я не стану убивать и тебя.
   Майк задрожал, но не сдвинулся с места. Мягко и отчетливо Билл произнес:
   - Барренс наш. А вы, ррребята, убирайтесь отттсюда. У  Генри  расширились
глаза, как будто ему неожиданно дали пощечину.
   - Ты что меня гонишь? - спросил он. - Ты, козел?
   - Вввас, - сказал Билл. - Ммы ввытряхнем  из  вввас  дддерьмо,  Бббауэрс.
Убирайтесь оотсюда.
   - Ты, заикающийся урод, - сказал Генри. Он нагнул голову  и  бросился  на
Билла.
   Билл набрал целую пригоршню  камней.  У  всех,  за  исключением  Майка  и
Беверли, которая держала в руке только один камень, тоже были  полные  руки.
Билл, не спеша, стал бросать камни в  Генри.  Его  броски  были  сильными  и
достаточно точными. Первый камень прол