райс раскрыл зонт. Оба  они под его зонтом  быстро повали  по дорожке.
Берриган  на  ходу  завязывала  на  голове  непромокаемый  платок, чтобы  не
замочить волосы. Дойдя до начала дорожки, они  разошлись в разные стороны --
Прайс пошел к старой "Импале", машине размером с небольшой катер, а Берриган
направилась к  "Юго",  стоявший  на  стоянке  у следующего  квартала.  Прайс
развернул  машину  и  поехал  в  противоположную   сторону.  (Нейоми  слегка
пригнулась от  неожиданности, когда свет  его передних  фар  скользнул по ее
машине). Он дал короткий сигнал,  когда проезжал мимо "Яго". Синтия Берриган
ответила ему коротким сигналом и укатила в противоположном направлении.
     Теперь здесь  остались только  они,  библиотека  и,  возможно,  Аделия,
которая ждала их где-то внутри.
     Вместе со старым приятелем Сэма Полицейским из Библиотеки.

7

     Нейоми медленно объехала вокруг здания,  чтобы выехать на Вегман стрит.
Чуть  впереди, слева,  возле  небольшого прохода  живой  изгороди был  виден
предусмотрительно установленный знак. На нем можно было прочесть:
     "Только возврат выданных книг".
     Совершенно неожиданно налетел  такой сильный порыв  ветра, что "датсун"
закачало на его рессорах, а дождик так забарабанил по  стеклам, что казалось
будто это  и  не дождь, а потоки песка. Где-то рядом раздался сильный треск.
Вероятно,  обломило  большую  ветку  или  свалило  маленькое  дерево.  Затем
раздался глухой удар, как будто что-то тяжелое свалилось прямо на дорогу.
     -- Боже мой! -- едва слышно произнесла перепуганная Нейоми. -- Это  мне
не нравится!
     -- Я  и сам  не  в восторге, -- согласился  с ней Сэм, хотя  он ее слов
почти не расслышал. Он думал о том, как могла  выглядеть та глина для лепки.
Как  она сидела,  чуть выпячиваясь  в выхлопной трубе машины того  парнишки.
Она, наверное, напоминала волдырь.
     Нейоми свернула возле этого знака.
     Они проехали по небольшой узкой дорожке к  маленькому асфальтированному
участку, где производили погрузку  и  разгрузку. Этот  небольшой  квадратный
участок  асфальта  освещался  желтоватым  светом  единственной  дугообразной
лампы.  От   нее   исходил  яркий,  интенсивный  свет,   так  что   тени  от
раскачивающихся   ветвей  дубов,  которые  кольцом  окружали  площадку   для
погрузки,  бешено  отплясывали свой  танец на  той стене дома, которая  была
обращена во двор. Одно мгновение казалось, что две такие  тени соединились у
самого основания, да так, что они  стали похожи на тень человека.  Создалось
впечатление что  кто-то все время стоял там, внизу, поджидал,  а теперь стал
ползком выбираться оттуда, чтобы поздороваться с ними.
     "Через пару секунд,  -- подумал Сэм, --  оранжевый свет лампы упадет на
его очки  с  маленькими,  круглыми,  темными стеклами --  и  сквозь ветровое
стекло он посмотрит на меня. Не на Нейоми, а на меня. Он посмотрит и скажет:
"Здравствуй,  фынок. Я  вфе  время жду тебя.  Жду  вфе  эти годы.  А  теперь
пойдем-ка фо мной. Иди фо мной, потому что я полице-йфкий".
     Снова раздался громкий треск и прямо на тротуар,  не дальше, чем в трех
футах от  корпуса  "датсуна" упала огромная ветка, разметав  во  все стороны
куски коры и прогнившие обломки. Если  бы она свалилась на крышу машины, она
бы смяла ее в лепешку.
     Нейоми закричала.
     В ответ раздался  новый порыв  ветра. Сэм протянул к  ней  руку,  желая
ободрить  ее  своим  дружеским  объятием,  когда  дверь  у  дальнего   конца
погрузочной платформы  приоткрылась и показался Дейв  Дункан. Одной рукой он
ухватился за дверь, чтобы ее не вырвало ветром. Лицо старика показалось Сэму
чересчур  бледным  и  искаженным  от  страха.  Другой  рукой  он   энергично
размахивал, подзывая их к себе.
     -- Нейоми, вон там Дейв.
     -- Где? О да, теперь вижу,  -- но от  удивления  у нее широко открылись
глаза.
     "Бог  ты  мой! Он  выглядит просто  страшно!" --  Она начала  открывать
дверь. Но порыв ветра вырвал  дверцу  у нее из рук, вихрем ворвался вовнутрь
"датсуна" и, просвистев, как ловкий маленький торнадо, поднял и унес с собой
обрывки от лакрицы, а потом закружил их в головокружительном танце.
     Нейоми успела опустить одну руку, иначе бы  ее ударило, а  возможно,  и
поранило -- дверью своей собственной машины. Когда она вышла  из машины, над
ее  головой  в  вихре  закружились волосы, в  одно  мгновение  юбка насквозь
промокла и прилипла к бедрам.
     Сэм резким движением  раскрыл дверь со своей стороны. Ветер задувал как
раз  в  его сторону  и ему  пришлось буквально толкать плечом  дверь,  чтобы
открыть  ее. Но и  он, наконец,  выбрался.  Он задумался, откуда же нелегкая
принесла этот жуткий ветер. Принц "Пигли-Уигли" говорил, что не предвиделось
столь яркого выступления дуэта ветра  и дождя. Он говорил, что обещали  лишь
небольшой дождь.
     Аделия. Может  быть, это дело ее рук. И как бы  в подтверждение этого в
коротком  затишье  раздался  громкий голос Дейва: "Скорее! Везде  пахнет  ее
проклятыми духами!"  Сэма привела в ужас сама мысль о  том,  что запах духов
Аделии  может каким-то образом опередить материализацию ее образа. Он прошел
половину пути к ступенькам  погрузочной платформы  и только  тут понял, что,
хотя  и продолжал  держать  в руке тугой шарик из красной лакрицы,  книги он
позабыл в машине. Он вернулся, с усилием открыл дверцу и взял их. Стоило ему
сделать  это  --  как  сразу  же  изменилось освещение  --  вместо  прежнего
оранжевого, интенсивного  и желтовато-оранжевого он превратился в белый. Сэм
заметил эту перемену, взглянув на  свои руки, и  на  короткое мгновение  его
глаза как бы застыли в глазницах, он поспешно стал вылезать из машины, держа
в руках свои книги, и в смятении все вокруг окинул взглядом.
     Желто-оранжевая  дугообразная аварийная  лампа уже исчезла. Вместо  нее
появился  старомодный  фонарь,  работавший  на  ртутных  парах (испарениях).
Теперь гуще стали деревья, возле погрузочной платформы, танцевавшие  и глухо
скрипевшие во время шторма;  теперь здесь стояли,  в основном, мощные старые
вязы, которые  намного превзошли  по  высоте прежние дубы.  Изменилась форма
погрузочной платформы. И теперь спутавшиеся побеги плюща  лезли вверх по той
стене  библиотеки, которая выходила  во  двор -- стене, только что абсолютно
голой.
     "Добро пожаловать в год 1960",--подумал Сэм.
     "Добро  пожаловать  в Публичную  библиотеку  Джанкшн Сити  эпохи Аделии
Лортц!".
     Нейоми , наконец, взобралась на платформу. Она  говорила что-то  Дейву.
Дейв ответил,  а  потом  обернулся.  Все  его  тело  передернуло. В  это  же
мгновение громко закричала Нейоми. Сэм помчался к ступенькам по лестнице, он
увидел, как из темноты появилась белая рука и легла на плечо Дейва.
     Сильным рывком она затащила его обратно в библиотеку.
     -- Не выпускай дверь! --  заорал Сэм. -- Нейоми, тащи на себя дверь! Не
давай ей захлопнуться!
     Как ни  странно, в этом  ветер помог им.  Он  распахнул  дверь,  ударив
Нейоми  по плечу и отбросив ее назад. Но Сэм  подскочил  к ней как раз в тот
момент, когда, стукнувшись  о стену,  дверь должна  была рикошетом вернуться
назад и захлопнуться.
     Нейоми посмотрела на него глазами, полными ужаса.
     --  Это  был тот  человек,  Сэм, который  приходил к  тебе  в  дом. Тот
высокий, с серебристыми глазами. Я видела его. Это он затащил туда Дейва!
     Времени  на  размышление не было. "Пошли!" -- И его рука, обняв Нейоми,
решительно повлекла ее за собой, вперед, в библиотеку.  А там, позади, ветер
неожиданно утих и с глухим стуком дверь за ними захлопнулась.

8

     Они оказались в помещении, где  размещался  каталог. Здесь было тускло,
но кое-что  можно было рассмотреть. На  столе библиотекаря  стояла небольшая
настольная лампа. На ней был абажур с красной бахромой. За этим помещением ,
а  оно было захламлено коробками и  упаковочным материалом  (преимущественно
скомканными газетами;  тут  Сэм заметил дату, шел  1960 год и полиэтиленовый
упаковочный  материал изобретен еще не был), начинались стеллажи. В одном из
проходов, с обеих сторон загороженный стеллажами  книг, стоял Полицейский из
библиотеки. Он  применил к Дейву Дункану  прием  захвата шеи из-под плеча, и
держал его, оторвав от пола дюйма на два-три.
     Он посмотрел на Сэма и Нейоми. Сверкнули его серебристые глаза, и белое
лицо изобразило широкую ухмылку в форме  полумесяца, она была  цвета  желтой
луны.
     -- Вы не фделаете ни одного шага, --  сказал он, -- иначе я откручу ему
шею, как цыпленку.
     Он слышал запах лавандового саше, сильный и насыщенный запах. А там, на
улице,  гудел  и завывал ветер. Тень  Полицейского  из  библиотеки,  тощая и
длинная, как портальный кран, прыгала по стене.  "Раньше от него не ложилась
тень, -- понял Сэм. -- Что бы это могло означать?"
     Может  быть, это  означало, что теперь Полицейский  из  библиотеки стал
более  реальным, более ощутимым..., потому  что и  Аделия, и Полицейский  из
библиотеки, и  тот  смуглый  человек в  старом автомобиле в действительности
были  одним и тем  же  человеком. Был  только один человек; он  просто носил
разные  лица, надевая их или снимая  с такой  же легкостью, с какой  ребенок
примеряет маски на праздник Всех Святых.
     -- Хочешь, чтоб  я  поверил,  будто ты сохранишь  ему жизнь, если мы не
будем приближаться к тебе? -- спросил он.. -- Дерьмо поганое. -- И он  пошел
по направлению к Полицейскому из библиотеки.
     На  лице верзилы  появилось  выражение, ему  не  свойственное.  То было
удивление. Он  сделал  шаг назад. Полы его шинели, развеваясь, билась  о его
голени и затрудняли его движения в узком  проходе между стеллажами с книгами
большого формата.
     -- Я предупреждаю ваф!
     -- Будь проклят ты и твое предупреждение! -- сказал Сэм. -- У тебя спор
не с ним. Ты должен свести  счеты со мной, ведь так? 0'кей -- давай займемся
этим.
     -- Библиотекарь должен  фвефти кое-какие  фчеты фо фтариком! -- сказал,
полицейский  и  отступил  еще  на один шаг.  С  его  лицом происходило нечто
странное, но через мгновение Сэму все  стало ясно. Серебряный  свет в глазах
Полицейского из библиотеки постепенно угасал.
     -- Тогда пусть  она  сводит счеты,  -- сказал Сэм.  --  А  мой  счет  я
предъявляю тебе, тяжелая артиллерия. И он -- тридцатилетней давности.
     Он зашел за то место, которое хорошо освещалось настольной лампой.
     -- Ну,  ладно!  --  прорычал  Полицейский.  Он развернул вполоборота  и
швырнул Дейва  Дункана на  пол. Дейв  отлетел, как  мешок тряпок, издав лишь
один жалобный стон.  В нем был и страх,  и удивление. Он  попытался  поднять
руку, когда увидел рядом с собой стену, но это был лишь естественный рефлекс
человека,  находившегося  в полубессознательном  состоянии.  Он  налетел  на
огнетушитель, висевший  у  лестницы, и Сэм услышал глухой  хруст  ломающейся
кости. Дейв упал, и прямо на него, сорвавшись со стены, упал тяжелый красный
огнетушитель.
     -- Дейв! -- пронзительно закричала Нейоми, и бросилась к нему.
     -- Нейоми, нет, не надо!
     Но она ни на  кого не обращала внимания. Улыбка на лице Полицейского из
библиотеки не замедлила снова появится. Он схватил Нейоми за руку, когда она
пыталась  проскочить мимо него  и, согнув ее, прижал к себе. Он наклонился к
ней, и  на некоторое время  его лицо скрылось в копне  ее  каштановых волос.
Прижавшись  к  ней,   он  пробормотал   какие-то  странные   звуки,   скорее
напоминавшие  кашель, и стал  целовать ее или это  так казалось. Его длинная
белая  рука впилась ей  в  плечо.  Нейоми  снова  закричала и  тут же как-то
внезапно обмякла в его сильных руках.
     Сэм  тем временем уже добрался ко входу  в книгохранилище. Он схватил с
полки первую попавшуюся книгу, поднял руку и, размахнувшись, швырнул ее. Она
полетела,  переворачиваясь  в   воздухе  --  обложки   раскрылись,  страницы
зашуршали  и  зашелестели --  и  угодила  прямо  в  голову  Полицейскому  из
библиотеки. У  него  вырвался крик,  в котором были  злость  и удивление. Он
поднял  взгляд,  Нейоми вырвалась из его  рук, но ее так качнуло  в сторону,
что, стараясь сохранить равновесие, рукой она задела один из стеллажей. Сама
она  удержалась, но стеллаж с оглушительным грохотом  рухнул. Книги, а  они,
по-видимому,  простояли  на  полках  нетронутыми   много  лет,   как  дождь,
посыпались  на  пол,  и  эти  хлопающие  удары  книг  об пол как-то  странно
напоминали аплодисменты.
     Но Нейоми не  обращала  на это внимания. Она пробралась к Дейву, встала
возле него на колени, и сквозь слезы стала повторять его имя. Полицейский из
библиотеки направился к ней.
     -- С ней тебе  тоже нечего выяснять, -- сказал Сэм. Теперь  Полицейский
из библиотеки  повернулся  к нему.  Вместо серебристых глаз на Сэма смотрели
маленькие черные стекла, что делало его похожим на крота.
     -- Мне нужно было  еще  тогда прикончить тебя, --  сказал он и пошел по
направлению к  Сэму. Он шел, издавая  странный шуршащий  звук. Сэм посмотрел
вниз  и  заметил, что  подол  шинели  Полицейского  волочится  по  полу.  Он
становился меньше ростом.
     -- Штраф уплачен, -- спокойно проговорил Сэм. Полицейский из библиотеки
остановился. Сэм поднял над головой книги с вложенной  в  них пятидолларовой
бумажкой. -- Штраф уплачен, и книги сданы. На этом ставим точку, ты, сука...
или помесь человеческая... или, да это не имеет значения.
     А там,  на улице снова  завыл ветер и его голос, пробегая под карнизами
крыш,  дребезжал, словно  стекло. Полицейский из библиотеки медленно высунул
язык и облизал губы. он был ярко красный и очень острый. Его щеки и лоб стал
покрываться пятнами. На коже появился тонкий сальный слой пота.
     И стал еще сильнее запах лавандового саше.
     -- Ошибаешьфя! -- закричал Полицейский из библиотеки. -- Ошибаешьфя! Ты
брал не эти книги!  Я  фнаю!  Вон тот фтарый пьяный ублюдок  вфял  те книги,
которые ты брал в библиотеке! Они были...
     -- ...уничтожены, -- закончил  за него Сэм. И он снова пошел, все ближе
подходя  к  Полицейскому  из  библиотеки.  С  каждым  шагом   запах  лаванды
усиливался. Сердце  бешено колотилось. -- Я знаю, чья  это была идея. Но эти
книги -- прекрасная  замена.  Возьми  их.  --  Его  громкий голос  прозвучал
настойчиво и сурово: -- Возьми же их, будь ты проклят!
     Он   протянул   ему  книги,  и  Полицейский   из   библиотеки,   полный
замешательства и испуга, протянул руку, чтобы взять их.
     --  Нет, не так, --  сказал  Сэм,  поднимая  книги над протянутой белой
рукой, готовой вцепиться в них. -- Вот так. И он ударил книгами Полицейского
прямо  по лицу,  ударил  изо всех сил.  Никогда  прежде  за всю жизнь ему не
удавалось испытать такого высокого и чистого чувства удовлетворения, которое
он   испытал  теперь,  когда   "Сборник  любимых   американских  стихов"   и
"Самоучитель ораторского искусства" угодили Полицейскому из библиотеки прямо
в лицо и разбили  нос. Упали и разбились его круглые черные очки. Оказалось,
что за ними скрывались черные глазницы, с прослойкой беловатой жидкости.  Из
этой жидкости  выделялись крошечные паутинки, и Сэм  вспомнил рассказ Дейва.
Он  говорил, что,  казалось, будто так у них  начинал  формироваться  кожный
покров.
     Полицейский из библиотеки громко закричал.
     --  Не  фмей! --  кричало  это существо.  -- Не фмей  трогать меня!  Ты
боишьфя меня!  А между тем Тебе  понравилофь! Ты, подонок,  тебе понравилофь
это!
     --  Ошибаешься, -- сказал Сэм. --  Это было  мерзко, будь ты проклят! А
теперь возьми эти  книги. Забери  их  и  убирайся  отсюда. Потому  что штраф
уплачен. -- И он с размаху ударил этими  книгами Полицейского прямо в грудь.
А когда Полицейский ухватил книги руками,  Сэм неожиданно ударил его коленом
прямо между ног.
     -- Это за всех  других ребят,  --  сказал он.  -- За тех, над  которыми
надругался ты, и за тех, которых уничтожила она.
     Чудовище завывало от боли.  Ослабевшие  руки разжались, книги упали, он
наклонился, зажав рукой  промежность.  Сальные черные волосы  упали на лоб и
как бы, щадя его, закрыли его пустые, затянутые тонкими паутинками глазницы.
     "Конечно же, они пустые, -- смог подумать Сэм.  -- Ведь я ни разу в тот
день за его очками не видел глаз... значит, она тоже не видела их".
     -- А вот твой штраф еще не уплачен, -- сказал Сэм, -- но уже сделан шаг
в правильном направлении, не так ли?
     Шинель Полицейского  из  библиотеки начала съеживаться  и скручиваться,
как будто под ней, внутри, начались какие-то немыслимые  преобразования... И
когда  он  --  оно   --  взглянуло   вверх,  Сэм  увидел  нечто  страшное  и
отвратительное, от чего он невольно отпрянул.
     Человек,  который наполовину вышел из-под  кисти  Дейва на одном из его
плакатов, и наполовину явился  плодом мыслей Сэма, превратился в  уродливого
карлика. Но карлик уже начал превращаться во  что-то еще, в какое-то ужасное
двуполое существо.
     Во  всем  его  облике  и  в  том,  что  происходило  под  вздымающейся,
дергающейся шинелью,  отражалась борьба  двух полов. Часть  волос на  голове
оставалась черной,  а другая  -- стала  светлой с  пепельным  оттенком. Одна
глазница по-прежнему была пустой, а из другой на Сэма  с гневом и ненавистью
смотрел голубой глаз.
     -- Я хочу тебя, -- со свистом вырвалось из карлика. -- Я хочу тебя и ты
будешь моим.
     -- А может быть меня, Аделия, -- сказал Сэм.
     -- Давай-ка трахнемся ста...
     Он протянул  руку  к тому,  что  находилось  перед  ним, но вскрикнул и
отдернул ее, стоило ей прикоснуться к шинели. Теперь это уже было не пальто;
это  была  какаято омерзительная,  свисающая складками кожа.  Ощущение  было
такое  же,  как  от  прикосновения  к только  что  использованному  разовому
пакетику с чаем.
     Оно торопливо взбежало на  перевернутую сторону упавшего  стеллажа и  с
глухим шумом  и  топотом  скрылось где-то в дальнем углу. Запах  лавандового
саше резко усилился.
     И откуда-то сверху, из полумрака раздался грубый, отвратительный смех.
     Женский смех.
     -- Слишком поздно,  Сэм,  -- сказала она. -- Теперь уже слишком поздно.
Дело сделано.
     -- Это вернулась Аделия, -- подумал Сэм, и откуда-то снаружи послышался
мощный,  оглушительный  треск. Здание  содрогнулось,  оттого,  что  на  него
обрушилось дерево, а вслед за этим погас свет.

9

     Они пробыли  в  темноте  лишь мгновение, но  оно показалось им  гораздо
длиннее. Аделия снова засмеялась,  но на этот раз  к  ее смеху  примешивался
какой-то свистящий звук, как будто ее смех передавался через магнитофон.
     Затем довольно высоко, на одной стене загорелась единственная аварийная
лампочка, которая бросала мертвенно бледный пучок света именно на одну часть
стеллажа.  Она  будто разметала  вокруг пучки спутанной  черной  пряжи.  Сэм
слышал  громкое  жужжание батарейки,  от  которой  питалась  эта  лампа.  Он
направился  в ту сторону, где возле Дейва  на коленях  стояла Нейоми, и  два
раза чуть не упал, когда споткнулся о рассыпавшиеся книги.
     Нейоми взглянула  на него.  У нее было  совершенно белое лицо. На  него
смотрели ее перепуганные и заплаканные глаза. "Сэм, по-моему, он умирает".
     Он опустился  на колени.  Глаза Дейва  были закрыты и  его дыхание было
тяжелым и прерывистым. Из обоих ноздрей и из одного уха текли тонкие струйки
крови. Во лбу была глубокая вмятина, прямо над правой бровью. При виде всего
этого у Сэма все внутри сжалось. Одна скула у Дейва, очевидно, была сломана.
Ручка  огнетушителя  оставила сбоку на лице сильные  яркие кровоподтеки. Они
были похожи на татуировку.
     -- Мы обязательно должны отвезти его в больницу, Сэм!
     --  Думаешь, она  выпустит  нас отсюда?  --  спросил он,  и, как  будто
отвечая на их вопрос, огромная книга -- том слов  на букву "Т" "Оксфордского
словаря английского языка"  -- полетел в их  сторону откуда-то  из  дальнего
темного угла, не освещенного светом аварийной лампы. Сэм едва