не проявлял своих чувств.  Когда  имеешь
дело с неведомым, полицейская выучка может принести немало  пользы.  Так
или иначе, об одном он забыл.
   В кабинет Тони его голова всунулась семь минут третьего.
   - Сержант, я уверен, с "бьюиком" что-то происходит.
   Тони оторвался  от  блокнота:  записывал  тезисы  речи,  которую  ему
предстояло  произнести  на  симпозиуме,  организовываемом  этой   осенью
Управлением ПШП.
   - Что у тебя в руке, Брай?
   Брайан посмотрел на свою руку и увидел, что держит резервуар с  водой
из клетки песчанок.
   - А, черт, -  вырвалось  у  него.  -  Возможно,  вода  им  больше  не
понадобится.

***

   Двадцать  минут  третьего  патрульные,  находящиеся  в  здании,   уже
отчетливо слышали гудение. Под крышей оставались  немногие.  В  основном
они стояли у окон обоих ворот в гараж Б, плечом к плечу, бедром к бедру.
Тони, увидев это, задался вопросом, приказывать им разойтись или нет,  и
решил: пусть смотрят. За единственным исключением.
   - Арки.
   - Слушаю, сэр.
   - Я хочу, чтобы ты пошел на лужайку перед зданием и покосил ее,  -  Я
косил ее в понедельник!
   - Знаю. Видел тебя из окна кабинета. Но хочу,  чтобы  ты  покосил  ее
снова. Вот с этой штуковиной  в  заднем  кармане.  -  Он  протянул  Арки
портативную  рацию.  -  Если  на  нашей  подъездной   дорожке   появится
кто-нибудь  из  тех,  кому  не  следует  видеть  десятерых   патрульных,
прилипших к окнам гаража, будто внутри проводятся  тараканьи  бега,  дай
знать. Понял?
   - Да, сэр, будьте уверены.
   - Хорошо. Мэтт! Мэтт Бабицки, быстро ко мне!
   Мэтт подбежал, тяжело дыша, красный от волнения.
   Тони спросил, где Кертис. Мэтт ответил: на патрулировании.
   - Передай ему, пусть возвращается на базу. Код Д, но ехать  медленно,
понял?
   - Так точно, код Д и ехать медленно.
   Под медленной ездой подразумевались  выключенные  сирена  и  мигалки.
Керт, безусловно, выполнил  эти  условия,  но  вернулся  в  расположение
взвода без четверти три. Никто не решился спросить, с  какой  он  мчался
скоростью. Однако, сколько бы миль ему ни пришлось отмахать,  прибыл  он
целым и невредимым и до того, как начался беззвучный  фейерверк.  Первым
делом снял видеокамеру с треноги: до  окончания  фейерверка  видеозапись
делалась глазами Кертиса Уилкокса.
   Пленка (одна из многих, хранящихся в кладовой) сохранила  все,  чтобы
было видно и слышно. В том числе и гудение "бьюика", которое становилось
все более громким.
   Керт  запечатлел  и  большой  термометр,  красная  стрелка   которого
опустилась чуть ниже отметки 54 . Пленка сохранила  голос
Керта, попросившего разрешения войти  и  проверить,  как  там  Джимми  и
Розалин. И незамедлительный ответ  сержанта  Скундиста:  "Не  разрешаю".
Сказал, как отрезал, не оставляя места для возражений.
   В три часа восемь минут и сорок одну секунду пополудни  -  это  время
при просмотре значится в нижней  части  экрана  -  сияние,  напоминающее
яркий восход, начинает  пробиваться  сквозь  ветровое  стекло  "бьюика".
Поначалу его можно принять  за  техническую  неисправность  видеокамеры,
оптическую иллюзию или даже отражение непонятно чего.
   Энди Колуччи: "Что это?"
   Неопознанный голос: "Энергетическая волна
или..."
   Кертис Уилкокс: "Все, у кого есть темные очки, наденьте их. У кого их
нет, отойдите, это опасно. Мы..."
   Джекки О'Хара (предположительно)'. "Кто взял..."
   Фил Кандлтон (предположительно): "Господи!"
   Хадди Ройер: "Не думаю, что нам стоит..."
   Сержант Скундист, спокойный, как гид Национального  общества  Обюдона
  во
время экскурсии по заповеднику:
   "Надевайте очки, парни, я уже надел. И побыстрее".
   В 3.09.24 восход затеплился во всех окнах "бьюика",  превратив  их  в
сверкающие зеркала. Если замедлить ход пленки, а то и  просматривать  ее
кадр за кадром, можно заметить, как различные  отражения  появляются  на
доселе прозрачных стеклах окон автомобиля: инструментов,  повешенных  на
стену, оранжевого ножа снегоуборочной  машины,  прислоненного  к  другой
стене, мужчин, приникших к окнам гаража. Большинство уже надели  очки  и
выглядели как инопланетяне в дешевом научно-фантастическом фильме.  Керт
отличался от них, потому что левую  часть  лица  закрывала  видеокамера.
Гудение все усиливалось.  Потом,  примерно  за  пять  секунд  до  первой
вспышки,  стихло.  Зрители,  просматривающие  эту  пленку,  услышали  бы
возбужденный  гул  голосов,  но  не  смогли  разобрать  ни   слова.   По
интонациям,  правда,  чувствовалось,  что  все  спрашивают  и  никто  не
отвечает.
   А потом изображение в первый раз исчезло. Исчезли и "бьюик", и гараж,
полностью растворились в белизне.
   "Господи Иисусе, вы это видели?" - кричит Хадди Ройер.
   Слышатся крики: "Все назад", "Боже мой" и любимое многими "О дерьмо".
А потом кто-то еще  говорит:  "Прямо-таки  молния",  -  будничным  таким
тоном, какой иногда можно услышать при расшифровке черных ящиков:  таким
же говорит пилот самолета,  не  подозревая,  что  часы  уже  отсчитывают
последние десять или двенадцать секунд его жизни.
   Потом "бьюик"  возвращается  из  зоны  ослепляющей  белизны,  сначала
появляется его силуэт, наконец,  он  сам.  Через  три  секунды  -  новая
вспышка. Лучи света  выстреливают  из  всех  окон,  и  пленку  застилает
белизна. Во время этой вспышки Керт говорит: "Нам нужен фильтр получше",
- а Тони ему отвечает: "К следующему разу, может, и раздобудем".
   Феномен длится сорок шесть минут, все они остаются на пленке,  каждое
мгновение. Поначалу при каждой вспышке "бьюик" исчезает и появляется. По
мере того, как интенсивность вспышек слабеет, сквозь них просматривается
силуэт автомобиля. Иногда изображение смазывается, на экране  появляются
человеческие лица. Это Кертис меняет точку  наблюдения,  надеясь  засечь
источник вспышек, а может, чтобы лучше видеть).
   В 3.28.17 зигзагообразная полоса огня  вырывается  из-под,  а  может,
сквозь крышку закрытого багажника "бьюика". Вырывается  с  такой  силой,
что достигает потолка.
   Голос, который так и не идентифицировали:  "Срань  господня,  высокое
напряжение, высокое напряжение!"
   Тони: "Хрена с два, - а потом - Керту:
   - Продолжай снимать".
   Керт: "Само собой. Будьте уверены".
   "Молния" бьет еще  несколько  раз,  то  из  окон,  то  из  крыши  или
багажника. Одна выстреливает из-под  днища  в  задние  ворота.  Слышатся
удивленные крики, люди отшатываются от окон, но  камеру  держит  крепкая
рука. Керт слишком взволнован, чтобы бояться.
   В 3.55.03 - последняя  слабенькая  вспышка,  с  заднего  сиденья,  за
спинкой сиденья водителя; на том светопреставление заканчивается. Слышен
Голос Тони Скундиста: "Почему  бы  тебе  не  поберечь  батарейки,  Керт?
Больше кина не будет".
   В этот момент экран темнеет: Керт нажимает на кнопку "STOP".
   Возобновляется съемка в 4.08.16.  На  экране  Кертис.  Что-то  желтое
обвязано вокруг его талии. Он радостно машет рукой  и  говорит;  "Сейчас
вернусь".
   Тони   Скундист,   теперь   снимает   он,   отвечает:    "Возвращайся
обязательно", - но в его голосе веселье отсутствует напрочь.

***

   Керт хотел войти в гараж и проверить, как там песчанки и есть ли они.
Тони решительно отказал. Заявил, что никто не войдет в гараж Б, пока они
не убедятся, что опасности нет.
   Потом помолчал, возможно, прокрутил в  голове  ответ  и  осознал  его
абсурдность: действительно, о какой безопасности  могла  идти  речь  при
столь тесном контакте с "бьюиком"?
   Поэтому поправился: "Все остаются вне  гаража,  пока  температура  не
поднимется до шестидесяти пяти градусов ".
   - Кто-то должен туда пойти, - подал голос Брайан Коул.
   Говорил размеренно, словно обсуждал простенькую проблему с  человеком
с ограниченными умственными способностями.
   - Не понимаю, почему патрульный.
   Брайан сунул руку в карман и  вытащил  резервуар  с  водой  Джимми  и
Розалин.
   - Еды им хватит, но без воды они умрут от жажды.
   - Нет, не умрут. Во всяком случае, не сразу.
   - Температура может подняться до шестидесяти пяти только  через  пару
дней, сержант. Вам бы хотелось провести сорок восемь часов без воды?
   - Я знаю, что мне бы не хотелось. - Керт  пытался  не  улыбаться,  но
губы все равно кривила улыбка. Он взял пластиковый контейнер у  Брайана.
Но тут же Тони забрал у него резервуар, до того, как он прижился в  руке
Керта. При этом сержант не смотрел на члена следственной группы:  взгляд
его не отрывался от патрульного Брайана Коула.
   - Я должен разрешить одному  из  моих  подчиненных  рискнуть  жизнью,
чтобы напоить водой двух мышей? Ты говоришь мне об этом,  патрульный?  Я
просто хочу внести ясность?
   Если он ожидал, что Брайан покраснеет  или  смутится,  то  его  ждало
разочарование. Брайан все так же  терпеливо  смотрел  на  него,  как  бы
говоря: "Да, да, да, выговоритесь, босс. Чем скорее вы выговоритесь, тем
скорее сможете расслабиться и поступить правильно.
   - Я не могу в это поверить, - продолжил Тони. - Один из нас  сошел  с
ума. Должно быть, я.
   - Они же  такие  маленькие.  -  В  голосе  Брайана  слышалось  то  же
долготерпение, которое читалось на его лице. - И именно мы  посадили  их
туда, сержант,  в  добровольцы  они  не  вызывались.  Мы  несем  за  них
ответственность. А теперь я готов пойти, если скажете, именно я забыл...
   Тони вскинул руки к небу, будто просил  богов  вмешаться,  потом  они
бессильно упали. Краснота начала подниматься  от  воротника,  захватывая
шею, челюсть, встретилась с пятнами румянца на щеках: привет, соседи.
   - Дерьмо собачье! - пробормотал он.
   Слова эти не в первый раз слетали с его губ, и патрульные знали,  что
улыбаться никак нельзя. В такой  момент  многие,  если  не  большинство,
вскричали бы: "Ну и хрен с вами! Делайте что  хотите!  -  с  тем,  чтобы
потом отвернуться и  уйти.  Но,  если  ты  сидишь  в  большом  кресле  и
получаешь большие деньги за то, что принимаешь большие решения, для тебя
это невозможно. О чем знали и  патрульные  взвода  Д,  и  сам  Тони.  Он
постоял, глядя на свои башмаки. Из-за здания  доносился  мерный  стрекот
красной газонокосилки "Бриггс-и-Страттон".
   - Сержант... - начал Кертис.
   - Парень, сделай нам всем одолжение, замолчи.
   Кертис замолчал.
   Несколько мгновений спустя Тони поднял голову:
   - Веревку, о которой я тебя просил.., ты ее приобрел?
   - Да, сэр. Отличная веревка. Ее используют альпинисты.  Так  мне,  во
всяком случае, сказал продавец в спортивном магазине.
   - Она там? - Тони указал на гараж.
   - Нет, в багажнике моего автомобиля.
   - Что ж, возблагодарим Господа за маленькие радости. Принеси ее сюда.
И надеюсь, нам не придется выяснять, так ли она хороша. -  Он  посмотрел
на Брайана Коула. - Может, тебе съездить в  "Агуэй"  или  в  "Гигантский
орел", патрульный Коул? Привез бы мышкам  пару  бутылочек  "Эвиана"  или
"Польской родниковой воды". Черт,  чего  уж  размениваться  по  мелочам,
"Перье"! Как насчет бутылки "Перье"?
   Брайан молчал, взгляд его оставался  таким  же  терпеливым.  Тони  не
выдержал и отвел глаза.
   - Бедные мышки! Дерьмо собачье!

***

   Керт принес желтую нейлоновую веревку, сплетенную из трех жил, длиной
никак не меньше ста футов. Сделал скользящую петлю, надел себе на талию,
бухту отдал Хадди Ройеру (он весил  двести  пятьдесят  фунтов  и  всегда
выступал за взвод Д в соревнованиях  по  перетягиванию  каната,  которые
являлись неотъемлемой частью пикника на Четвертое июля).
   - Когда я дам тебе команду, - наставлял Тони Хадди,  -  ты  выдернешь
его, словно на нем загорелась одежда. И не беспокойся, что сломаешь  ему
ключицу или проломишь толстый череп, протаскивая  через  дверной  проем.
Понял?
   - Да, сержант.
   - Хорошо. Я рад, что хоть кто-то понимает, с чем мы имеем  дело.  Это
не гребаная игра в прятки в летнем лагере"  -  Он  пробежался  рукой  по
коротко стриженным волосам, вновь повернулся к Керту:
   - Надо ли мне говорить тебе, что ты должен немедленно  повернуться  и
выйти оттуда, если почувствуешь: что-то, пусть самая малость, не так?
   - Нет.
   - И если багажник откроется, Кертис, ты убегаешь. Понятно?  Убегаешь,
будто за тобой гонятся черти.
   - Обещаю.
   - Дай мне видеокамеру.
   Кертис протянул ее - Тони взял. Сэнди  не  было,  он  пропустил  весь
спектакль, но, когда Хадди  потом  рассказал  ему,  что  впервые  увидел
сержанта испуганным, порадовался, что при этом не присутствовал. Кое-что
видеть совсем и не хочется.
   - На пребывание в гараже у тебя  ровно  минута,  патрульный  Уилкокс.
Потом я вытащу тебя оттуда, потеряешь ли ты  сознание,  начнешь  пердеть
или запоешь "Колумбия, жемчужина океана".
   - Девяносто секунд.
   - Нет. Если будешь торговаться, сокращу время пребывания до тридцати.
***

   Кертис Уилкокс стоит на солнце у двери  в  боковой  стене  гаража  Б.
Веревка затянута на талии. На пленке он выглядит молодым,  и  становится
все моложе с каждым ушедшим годом. Время от времени он сам  просматривал
кассету и, должно быть, чувствовал то же самое, пусть никогда об этом не
говорил. И он не выглядит  испуганным.  Ни  капельки.  Ему  не  терпится
попасть в гараж. Он машет камере рукой и говорит: "Сейчас вернусь".
   - Возвращайся обязательно, - отвечает ему Тони.
   Керт поворачивается и входит  в  гараж.  На  мгновение  он  похож  на
призрака, но тут же Тони уносит камеру с яркого солнца, и мы снова видим
Керта ясно и отчетливо. Он направляется к автомобилю, начинает  обходить
его сзади.
   - Нет! - кричит Тони. - Нет,  дубина,  ты  хочешь  зацепить  веревку?
Проверь песчанок, дай им воды и выметайся оттуда к чертовой матери!
   Керт,  не  поворачиваясь,  поднимает  руку  с  оттопыренным   большим
пальцем, показывая, что у него полный порядок. Картинка дергается:  Тони
регулирует резкость.
   Кертис смотрит в окно водительской  дверцы  и  замирает,  с  его  губ
срывается: "Срань господня!"
   -  Сержант,  мне  тянуть...  -   начинает   Хадди,   и   тут   Кертис
оборачивается. Картинка вновь дергается, Тони управляется с  камерой  не
так ловко, как Кертис, но на лице Керта легко читается изумление.
   - Не тяни меня! - кричит он. - Не надо! Со мной все в  порядке!  -  С
этими словами он открывает дверцу "роудмастера".
   - Не лезь в кабину! - кричит Тони, камера так и ходит в его руках.
   Керт пропускает его слова  мимо  ушей,  осторожно  протаскивает  мимо
большого рулевого колеса  пластмассовую  клетку  с  песчанками.  Коленом
закрывает дверцу "бьюика" и возвращается к  двери  с  клеткой  в  руках.
Клетка эта, с двумя "комнатушками"  по  краям,  соединенными  коридором,
напоминает пластмассовую гантель.
   - Зафиксируйте  это  на  пленке!  -  кричит  Керт,  он  вибрирует  от
волнения. - Зафиксируйте!
   Тони фиксирует. И приближение Керта к двери, и его выход на солнце. А
потом камера нацеливается на левую "комнатушку". Розалин уже не ест,  но
вроде бы всем довольна и радостно бегает по пластиковому полу. Она видит
собравшихся вокруг мужчин и смотрит прямо к камеру, подрагивая  усиками,
сверкая глазками. Она очень милая, но патрульные из взвода Д не любуются
ею. Им не до этого.
   Камера перемещается на пустой коридор, пустой спортивный  зал  в  его
дальнем кольце.  Обе  дверцы  клетки  надежно  заперты,  в  дырочку  под
резервуар с водой над поилкой может пролезть только червячок, но  Джимми
исчез, как Эннис Рафферти, как  мужчина  с  акцентом  Бориса  Бадиноффа,
из-за которого "бьюик роудмастер" въехал в их жизнь.

ТЕПЕРЬ: СЭНДИ

   Я замолчал и четырьмя большими глотками осушил стакан  ледяного  чая,
который налила мне Ширли. От чая в лоб словно воткнулась сосулька, и мне
пришлось подождать, пока она растает.
   В  какой-то  момент  к  нам  присоединился  Эдди  Джейкобю.  Он   уже
переоделся в гражданское и  сидел  на  краю  скамьи;  с  одной  стороны,
сожалел  об  этом,  с  другой  -  не  хотел  уходить.   У   меня   такой
двойственности не было: я радовался, что он  здесь.  Он  мог  рассказать
свою часть этой долгой истории. Хадди мог бы ему помочь, если б возникла
такая необходимость. И Ширли тоже. К 1988-му она работала с нами уже два
года, а Мэтт уже превратился в воспоминания, освежаемые редкой открыткой
с изображением пальм в солнечной Саратоге, где у Мэтта и его  жены  была
школа обучения вождению автомобилей. Которая, по словам Мэтта, приносила
немалый доход.
   - Сэнди? - спросил Нед. - Вы в порядке?
   - Конечно. Думал о том, как неуклюже управлялся Тони с  видеокамерой.
У твоего отца получалось  гораздо  лучше,  прямо-таки  Стивен  Спилберг,
но...
   - Я могу посмотреть эти пленки? - спросил Нед.
   Я посмотрел на Хадди... Арки... Фила... Эдди. В глазах каждого увидел
одно и то же: "Решать тебе". Естественно.
   Кто сидит в большом кресле, тот и принимает большие решения.  И  чаще
всего мне это нравится. Не буду кривить душой.
   - Почему нет? Если только смотреть ты будешь здесь.
   Мне бы не хотелось, чтобы их выносили за пределы базы.
   Можно сказать, они - собственность взвода Д. Но здесь...
   Никаких  возражений.  Можешь  воспользоваться   видеомагнитофоном   в
комнате отдыха на втором этаже. Только прими  таблетку  транквилизатора,
перед тем как будешь смотреть пленки, снятые Тони. Я прав, Эдди?
   Какое-то время Эдди смотрел на противоположную  сторону  автостоянки.
Не на гараж Б, в котором стоял "роудмастер", а на то место, где до  1982
года находился гараж А.
   - Я многого не знаю. И не помню. Самое значимое  произошло  до  того,
как я здесь появился, знаете ли.
   Даже Нед наверняка чувствовал, когда человек врал; а уж  Эдди  лгуном
был отвратительным.
   - Я просто подошел сказать, что отработал три часа, которые  задолжал
в мае, сержант.., помните, когда помогал родственникам в постройке новой
студии.
   - Ага, - кивнул я.
   Голова Эдди ходила вверх-вниз.
   - Вот-вот. Я их отработал и положил  рапорт  о  конопле,  которую  мы
нашли  на  поле  Робби  Реннертса,  вам  на  стол.  А  теперь,  если  не
возражаете, я поеду домой.
   Он говорил про "Тэп". Его дом вне дома. Сняв форму,  Эдди  Джи  любил
пропустить стаканчик-другой. Он уже начал подниматься, но я  усадил  его
на место, сжав запястье.
   - Возражаем, Эдди.
   - Что?
   - я бы хотел, чтобы ты еще немного посидел с  нами.  ж  -  Босс,  мне
действительно надо...
   - Посиди, - повторил я. - Я думаю, ты у этого парнишки в долгу.
   - Я не понимаю, при чем...
   - Его отец спас тебе жизнь, помнишь?
   Эдди распрямил плечи.
   - Я не уверен, можно ли сказать, что он...
   - Да перестань, - оборвал его Хадди. - Я же там был.
   Внезапно у Неда пропал интерес в видеокассетам.
   - Мой отец спас вам жизнь, Эдди? Как?
   Эдди медлил с ответом, потом сдался:
   - Затащил меня за трактор "Джон Дир". Братья О'Дей, они...
   - Леденящую кровь сагу о братьях О'Дей мы послушаем в другой  раз,  -
теперь оборвал его я. - Видишь ли, Эдди, мы тут проводим  эксгумацию,  а
ты знаешь, где похоронено одно из тел.  И  мои  слова  следует  понимать
буквально.
   - Там были Хадди и Ширли, они могут...
   - Да, были. И Джордж Морган, если не ошибаюсь...
   - Не ошибаешься, - кивнула Ширли.
   - ..но что из этого? - Я по-прежнему держал Эдди за запястье,  и  мне
хотелось вновь сжать его. Сильно. Мне нравился Эдди, всегда нравился,  и
он часто мог проявить храбрость, но была в нем и  трусоватая  жилка.  Не
знаю, как первое могло соседствовать со  вторым  в  одном  человеке,  но
соседствовало. Я видел это не  единожды.  Эдди  застыл  как  истукан,  в
девяносто шестом, когда Трейвис и Трейси О'Дей начали  палить  из  своих
автоматов из окон фермерского дома.
   Керту пришлось выскакивать из-за укрытия и за шиворот  тащить  его  в
безопасное место. И вот теперь он пытался доказывать свою непричастность
к другой истории, в которой отец Неда играл ключевую  роль.  Не  потому,
что он сделал что-то не так, такого не  было,  -  лишь  бы  не  оживлять
пугающие и б