осле того, как в Потинвиле  сгорел
грузовик-цистерна.
   Никаким  шифром  или  кодом  не  выразить  стремление  Эдди  Джейкобю
проводить все больше и больше времени в "Тэпе"; нет шифра или  кода  для
Энди Колуччи, изменявшего жене, пойманного на этом, просившего прощения,
умолявшего дать ему еще один шанс, но получившего отказ;  нет  кода  для
отъезда Мэтта Бабицки; для прихода Ширли Пастернак. Многое не объяснишь,
если не признавать наличия этих цепей, какие-то из них созданы из любви,
другие - из чистой случайности. К примеру,  поведение  Орвиля  Гарретта,
опустившегося на одно колено у свежей  могилы  Мистера  Диллона,  плача,
положившего на  землю  его  ошейник  и  сказавшего:  "Извини,  напарник,
извини".
   Важно ли это для моего рассказа? Я полагал, что да. А  вот  мальчишка
придерживался противоположного мнения.
   Я пытался дать ему контекст, а он снова и  снова  отталкивал  его  от
себя, как "бьюик" не принимал ничего лишнего, даже  маленьких  камушков,
которые не могли удержаться в протекторе. Ты засовываешь их в прорезь, а
десять или пятнадцать секунд спустя они выпадают.  Тони  проводил  такой
эксперимент,  я  тоже,  отец  этого  мальчишки  -   неоднократно,   даже
фиксировал на видеокамеру. А теперь рядом со мной сидел этот  мальчишка,
одетый в гражданское, не в серой униформе,  которая  могла  уравновесить
его интерес к "бьюику", сидел, отталкивая мои слова, хотя  уже  и  знал,
сколь опасно это восьмицилиндровое чудо, хотел слушать рассказ только  о
"бьюике", вне контекста и истории, не желал  знать  ни  о  каких  цепях.
Хотел только того, что ему приглянулось.
   И в своей злости полагал, что имеет на это право. Я  считал,  что  он
ошибается, потому и злился на него, но скажу вам честно, я его и  любил.
Видите ли, очень уж он напоминал своего отца.  Вплоть  до  бесшабашного,
рискового взгляда.
   - Следующую часть я тебе рассказать не могу. Меня там не было.
   Я повернулся к Хадди, Ширли, Эдди Джи. Все  как-то  поежились.  Эдди,
тот вообще отвел от меня взгляд.
   - Что скажете? - спросил я их. - ПИСП Уилкокса не интересуют шифры  и
коды, он желает услышать только хронику случившегося. - Я бросил на Неда
иронический взгляд, который тот или не понял, или предпочел не понять.
   - Сэнди, а что... - начал Нед, но я поднял руку, как регулировщик.  Я
инициировал процесс. Возможно, в тот  самый  момент,  когда  приехал  на
базу, увидел, как он выкашивает лужайку, и не отослал  домой.  Он  хотел
услышать эту историю. Отлично. Пусть выслушает и поставим на этом точку.
   - Парень ждет. Кто из вас поможет ему? И  я  хочу,  чтобы  рассказали
все. Эдди?
   Он подпрыгнул, словно я его пощекотал, бросил на меня нервный взгляд.
   - Как звали того парня? Парня в ковбойских сапогах и со свастикой  на
груди?
   Эдди в шоке вытаращился на меня. Его глаза спрашивали: а уверен ли я,
что это надо рассказывать? Никто об этом парне  не  говорил.  Во  всяком
случае, до этого вечера. Иногда мы говорили о том дне, когда  взорвалась
цистерна, смеялись, как Хадди и другой парень мирились с  Ширли,  собрав
для нее букет (аккурат перед взрывом), но не об этом любителе ковбойских
сапог. О нем - никогда. Но теперь мы, клянусь Богом,  будем  говорить  о
нем.
   - Лепплер? Липпьер? Что-то в этом роде, не так ли?
   - Его звали Брайан Липпи, - ответил наконец Эдди. - В свое  время  мы
достаточно хорошо знали друг друга.
   - Правда? - спросил я. - Впервые слышу.
   Я положил начало следующей главе  нашего  рассказа,  Ширли  Пастернак
продолжила (в той части, которая касалась ее), говорила тепло, глядя  на
Неда, накрыв руку его своей. Меня не удивило, что она заговорила  следом
за мной, не удивило, когда в разговор включился Хадди и они вели рассказ
попеременно. А вот удивился я, когда свою лепту начал вносить Эдди  Джи,
начал по чуть-чуть, потом все больше и больше.  Я  велел  ему  посидеть,
пока будет что сказать, но все-таки удивился, когда этот миг настал и он
разговорился. Сначала говорил медленно, нерешительно, словно  сомневаясь
в собственной памяти, но когда подошел к  главному,  стал  рассказывать,
как увидел, что этот говнюк Липпи вышиб окно, голос его заметно окреп, в
нем прибавилось уверенности. Теперь рассказ вел мужчина, который  помнил
все и решил ничего не скрывать. Говорил он не глядя ни на  Неда,  ни  на
меня, вообще ни на кого. Он смотрел на гараж Б, где  иной  раз  на  свет
божий появлялись чудовища.

ТОГДА: СЭНДИ

   К лету  1988  года  почти  как  "бьюик"  стал  рутинной  составляющей
повседневной жизни патрульного взвода Д, такой же, как и все прочие.
   А почему и нет? Любой уродец может стать членом семьи, все определяют
время и наличие доброй воли.
   Ведь после исчезновения мужчины в черном пальто ("С маслом порядок!")
и Энниса Рафферти прошло уже девять лет.
   Автомобиль по-прежнему устраивал светопреставления, время от времени,
а Тони  и  Кертис  продолжали  проводить  эксперименты.  В  1984-м  Керт
попытался   использовать   видеокамеру,   которая   включалась   пультом
дистанционного управления, помещенного в кабину "бьюика"
   (ничего путного не вышло). В 1985-м Тони попытался  проделать  то  же
самое с магнитофоном "Уолленсак" (записалось гудение, то возникающее, то
пропадающее, и  далекое  карканье  ворон,  ничего  больше).  Проводились
эксперименты и с животными. Некоторые умерли, ни одно не исчезло.
   В   целом   ситуация   устаканивалась.   Если   светопреставления   и
происходили, мощностью они значительно уступали первым  (и,  разумеется,
феерическому шоу 1983 года). И в те дни больше  всего  хлопот  доставлял
взводу Д человек, знать не знавший о существовании "бьюика". Эдит  Хаймс
(она же  Драконша)  продолжала  твердить  прессе  (когда  пресса  желала
слушать) об  исчезновении  брата.  Продолжала  настаивать,  что  это  не
обычное исчезновение (заставила-таки Сэнди и  Керта  задуматься,  а  что
есть обычное исчезновение). Продолжала настаивать, что сослуживцы Энниса
Знали Больше, Чем Говорили. В этом  она  говорила  чистую  правду.  Керт
Уилкокс не раз и не два высказался в  том  смысле,  что  эта  женщина  -
единственная неприятность, доставленная взводу  Д  "бьюиком".  При  этом
сослуживцы  Энниса  по-прежнему  оказывали  ей   финансовую   поддержку,
прекрасно понимая, что это - лучшая защита от всех нападок.
   После публикации очередной статьи Тони сказал своим подчиненным:  "Не
берите в голову, парни, время  на  нашей  стороне.  Помните  об  этом  и
продолжайте  улыбаться".  Он  не  ошибся.   К   середине   восьмидесятых
представители прессы  в  большинстве  своем  перестали  отвечать  на  ее
звонки.
   Даже WKML, радиостанция, вещающая на три округа, в программе  которой
"Фактические новости в  пять  вечера"  частенько  мелькали  сообщения  о
снежном человеке, замеченном в Лассбургском лесу, или  что  в  городе  N
источником раковых заболеваний  стала  питьевая  вода,  потеряла  к  ней
интерес.
   Еще трижды из багажника "бьюика" появлялись невиданные существа. Один
раз - полдюжины больших  зеленых  жуков,  которые  ничем  не  напоминали
жуков, обитающих на Земле. Керт и Тони  провели  полдня  в  университете
Хорликса, проглядывая книги и альбомы по энтомологии, но  и  там  ничего
похожего не нашли. Собственно,  и  такого  оттенка  зеленого  патрульные
никогда не видели,  хотя  и  не  могли  точно  объяснить  разницу.  Карл
Брандейдж окрестил его "зеленая головная боль". Потому что,  сказал  он,
зеленые жуки того же цвета, что и приступы  мигрени,  которые  иногда  у
него случались. В багажнике  их  нашли  уже  дохлыми.  При  постукивании
рукояткой  отвертки  по  щитку  слышались  такие  же  звуки,   как   при
постукивании куском металла по дереву.
   - Хочешь провести вскрытие? - спросил Тони Керта.
   - Вы хотите, чтобы я провел вскрытие?  -  ответил  Керт  вопросом  на
вопрос.
   - Скорее нет, чем да.
   Керт посмотрел на жуков в багажнике,  большинство  лежали  на  спинах
лапками кверху, и вздохнул.
   - Я тоже. Какой смысл?
   Поэтому жуков не пришпилили  к  пробковой  доске  и  не  вскрыли  под
неусыпным оком видеокамеры. Каждый их них отправился в отдельный мешочек
для хранения вещественных улик, а мешочки легли  на  полку  обшарпанного
зеленого металлического шкафа в  подвале.  Позволив  инопланетным  жукам
неизученными перекочевать из багажника "бьюика" в зеленый  шкаф,  Кертис
показал, что и он с течением времени смиряется с  неизбежным,  понимает,
что никаких разгадок от "бьюика" добиться не удастся. Но иногда  прежний
огонь загорался в его глазах.
   И когда Тони или Сэнди видели, как он стоит у сдвижных  ворот  гаража
Б, жадно вглядываясь внутрь, глаза его обычно горели тем самым огнем.  В
отличие от  остальных  патрульных  Керт  никогда  не  терял  интереса  к
"подаркам" почти как "бьюика".
   Он привыкал к автомобилю, все так, но всегда помнил, что живет  рядом
с чудом.

***

   Холодным  февральским  днем  1984  года,  через  пять  месяцев  после
появления жуков, Брайан  всунулся  в  кабинет  сержанта.  Тони  Скундист
находился  в  Скрантоне,  пытался  объяснить,  почему  он  не  полностью
израсходовал бюджетные средства, выделенные  на  1983  год  (одного-двух
экономных сержантов хватало,  чтобы  в  глазах  законодателей  остальные
выглядели транжирами), и высокое кресло занимал Сэнди Диаборн.
   - Думаю, тебе лучше приподняться и пройти к гаражу, босс. Код Д.
   - О каком коде Д мы говорим, Брай?
   - Багажник открыт.
   - И ты уверен, что он не  просто  открылся?  Фейерверков  не  было  с
Рождества. Обычно...
   - Обычно перед этим случается фейерверк, я знаю. Но последнюю  неделю
в гараже держалась слишком низкая температура. Кроме того, я там  что-то
вижу.
   Этого хватило, чтобы Сэнди вскочил. Почувствовал, как гулко  забилось
сердце. Опять придется убирать всякую дрянь.
   "Пожалуйста, Господи, только не еще одну  рыбу,  -  взмолился  он.  -
Ничего такого, что нужно смывать из шланга, надев маску".
   - Ты думаешь, это живое? - спросил  Сэнди.  Он  надеялся,  что  голос
звучит спокойно, но внутри его уже трясло.  -  То,  что  ты  видел,  оно
похоже...
   - Оно похоже на растение, торчащее корнями вверх, - ответил Брайан. -
Часть свешивается на задний бампер. И вот что я скажу, босс, оно немного
похоже на длинноцветковую лилию.
   -  Пусть  Мэтт  вызовет  Керта.  Тем  более  что  смена  у  него  уже
заканчивается.
   Керт  подтвердил,  что  получил  код  Д,  сказал,  что  находится  на
Соумилл-роуд и подъедет через пятнадцать минут.
   Этого времени вполне хватило  Сэнди,  чтобы  взять  из  будки  желтую
веревку и насмотреться на  очередной  "подарок"  в  слабенький  бинокль,
который тоже держали в будке. Он согласился  с  Брайаном.  Из  багажника
вроде бы свешивалось растение и  оно  напоминало  длинноцветковую  лилию
Истер. Вырванную с корнем дней пять назад и уже наполовину засохшую.
   Появился Керт, припарковался перед заправочной колонкой,  подбежал  к
тому месту, где Сэнди, Брайан, Хадди, Арки Арканян  и  несколько  других
патрульных  стояли  у   окон   гаража   в   позе   охранника   городской
достопримечательности. Сэнди протянул бинокль,  Керт  взял.  Простоял  с
минуту, сначала подстраивал резкость, потом только смотрел.
   - Ну, - спросил Сэнди, когда Керт наконец насмотрелся.
   - Я иду в гараж. - Слова эти ни в коей мере Сэнди не  удивили,  иначе
зачем бы он брал веревку. - А если эта торчащая из  багажника  хреновина
не подпрыгнет и не попытается меня укусить, я ее сфотографирую, сниму на
видео и упакую в мешок. Мне нужно пять минут, чтобы подготовиться.
   Он уложился быстрее. Вышел из здания в хирургических перчатках, в ПШП
они уже получили прозвище "спидовские рукавички",  фартуке  парикмахера,
резиновых галошах и шапочке  для  плавания.  На  шее  у  него  болталась
"пафф-пэк", маленькая пластиковая дыхательная маска с запасом  кислорода
на пять минут. В одной затянутой в перчатку руке он нес  "полароид".  За
пояс засунул зеленый пластиковый мешок для мусора.
   - Эй, красавчик! - крикнул Хадди, снимая его на видеокамеру. - Помаши
рукой своим верным фанам!
   Кертис Уилкокс помахал. Некоторые из  фанов  смотрели  эту  пленку  и
через семнадцать лет после его безвременной гибели, стараясь не плакать,
даже когда смеялись, глядя на его глупый наряд.
   Из раскрытого окна коммуникационного центра Мэтт запел ему  вслед  на
удивление сильным тенором: "Обними меня..,  красавчик!  Поцелуй  меня..,
красавчик!"
   Керт и ухом не повел - его занимали другие мысли. К нему это словно и
не относилось, а смех.., друзья  смеялись  над  чем-то  еще  в  соседней
комнате. И глаза его горели рисковым огнем.
   - По-моему, мы слишком торопимся, - сказал Сэнди, завязывая петлю  на
талии Керта. Без особой надежды  отговорить  его.  -  Нам  следовало  бы
подождать, во что все  выльется.  Убедиться,  что  больше  из  багажника
ничего не появится.
   - Все будет хорошо, - рассеянно ответил Керт. Если он и слушал Сэнди,
то вполуха. Уже находился в гараже, прокручивал в голове  порядок  своих
действий.
   - Может,  -  не  унимался  Сэнди,  -  может,  мы  становимся  слишком
беспечными, забываем об осторожности. - Он не знал, так ли это, но хотел
высказать свои опасения  вслух,  узнать  мнение  остальных.  -  Начинаем
верить, что ничего ни с кем из нас не случится, потому что  до  сих  пор
обходилось. Именно это губит копов и укротителей львов.
   -  С  осторожностью  у  нас  все  в  порядке,  -  ответил  Керт  и  в
подтверждение своих слов попросил всех чуть отойти. А когда они  отошли,
взял видеокамеру у Хадди, установил на треногу и повернулся  к  Арки.  -
Открой ворота.
   Арки нажал на кнопку пульта дистанционного управления,  висевшего  на
поясе, ворота, отъезжая, заскрежетали.
   Керт сдвинул ремешок "полароида" на  сгиб  локтя,  поднял  треногу  с
видеокамерой и вошел в гараж Б. Постоял  на  полпути  между  воротами  и
"бьюиком", одной рукой обхватив "пафф-пэк", готовый надвинуть  маску  на
рот и нос, если вонь будет такая же, как и от "рыбы".
   - Не так уж плохо, - поделился  он  своими  впечатлениями.  -  Пахнет
чем-то сладким. Может, это действительно длинноцветковая лилия.
   Он, конечно, шутил. Цветы, числом три,  бледные,  как  ладонь  трупа,
почти прозрачные, формой напоминали воронку. К  донышку  каждого  цветка
прилепился темно-синий комок, по консистенции напоминающий желе. Из желе
торчали маленькие черные столбики. Стебли  выглядели  скорее  как  ствол
дерева, чем часть растения,  шероховатую  зеленую  поверхность  изрезали
многочисленные трещины. .Бурые пятна на стеблях  напоминали  плесень,  и
они разрастались. Стебли торчали из  кома  черной  земли.  Когда  Кертис
наклонился к растению (никому из зрителей это не понравилось, они словно
наблюдали за  человеком,  сующим  голову  в  пасть  медведя),  он  вновь
почувствовал капустный запах. Слабый, конечно, но ошибки быть не  могло.
О чем он и сказал.
   - Сэнди, и еще пахнет морской солью. Я это знаю. Не одно лето  провел
на Кейп-Код . Этот запах ни с чем не спутаешь.
   - Мне без разницы, чем там пахнет, трюфелями  или  икрой,  -  ответил
Сэнди. - Вылезай оттуда к чертовой матери.
   Керт рассмеялся, ох  этот  тревожно-мнительный  Диаборн,  но  подался
назад. Поставил треногу,  навел  камеру  на  багажник,  включил.  Сделал
несколько снимков "полароидом".
   - Зайди, Сэнди. Хочу, чтобы ты посмотрел.
   Сэнди обдумал предложение. Плохая идея,  очень  плохая.  Глупая.  Это
однозначно. И как только с этим все стало ясно, он  отдал  бухту  желтой
веревки Хадди и вошел в гараж. Посмотрел на  увядшие  цветы,  лежащие  в
багажнике, один перевесился через край (его-то и увидел Коул), и не смог
подавить пробежавшую по телу дрожь.
   - Я знаю.  -  Керт  понизил  голос,  чтобы  слова  не  доносились  до
патрульных, не входивших в гараж.  -  Больно  смотреть,  да?  Визуальный
эквивалент звука, когда кто-то скребет ногтями по  грифельной  доске.  -
Сэнди кивнул. Керт попал в десятку.
   - Но чем обусловлена такая реакция. Не понимаю. А ты?
   - Не знаю. - Сэнди облизал вдруг пересохшие губы.  -  Может,  потому,
что мы видим все вместе. Много белого.
   - Белое. Цвет.
   - Да. Неприятный. Как брюшко жабы.
   - Как паутина на цветах, - добавил Керт.
   Они переглянулись, постарались улыбнуться, но  получилось  не  очень.
Поэты дорожной полиции. Патрульный Фрост и  патрульный  Сэндберг  . Еще немного, и они начнут сравнивать  эти  чертовы
цветочки с летним  днем.  Но  приходится  предпринимать  такие  попытки:
осознать то, что видишь перед собой, кроме  как  с  помощью  поэтических
сравнений, невозможно.
   Вот они и роились в голове Сэнди. Белые, как хлеб  святого  причастия
во рту мертвой женщины. Белые - налет под языком при афтозном стоматите.
Белые, как пена создания на гребне пространства.
   - Все это приходит из мест,  которые  мы  даже  представить  себе  не
можем, - продолжил Керт. - Наше сознание не способно  такое  воспринять.
Говорить об этом бесполезно.., с тем же успехом можно  пытаться  описать
четырехугольный треугольник. Посмотри туда, Сэнди.  Видишь?  -  Палец  в
перчатке  указывал  на  сухое  коричневое  пятно  под  мертвенно-бледным
цветком.
   - Да, вижу. Похоже на ожог.
   - И становится больше. Все пятна растут. И посмотри на этот цветок. -
Еще одно коричневое пятно, напоминающее расширяющуюся  дыру  на  нежной,
белой поверхности цветка. - Это декомпрессия. Она идет  не  так,  как  у
"летучей мыши" или "рыбы", но тем нее менее идет. Не так ли?
   Сэнди кивнул.
   - Вытащи мешок для мусора у меня из-за пояса и раскрой его.
   Сэнди вытащил, раскрыл. Керт сунулся в багажник,.  ухватил  цветок  у
самого комка земли. В этот самый момент их обдало запахом тухлой капусты
и огурцов. Сэнди отступил на шаг, поднял руку ко рту, с трудом  подавляя
тошноту.
   - Держи мешок открытым! - просипел Керт, словно человек, набравший  в
легкие ароматного табачного дыма и не желающий  с  ним  расставаться.  -
Господи, держать это дерьмо так неприятно! Даже в перчатках!
   Сэнди вновь раскрыл мешок, тряхнул им.
   - Только быстрее!
   Керт бросил засыхающее растение в  мешок,  мерзко  зашуршал  пластик.
Шуршание это напоминало сухой  сдавленный  крик,  будто  кого-то  зажали
между двумя досками и безжалостно душили.  Все  эти  сравнения  к  этому
случаю не подходили, но тем не менее мелькали в голове. Сэнди Диаборн не
мог подобрать слов,  чтобы  выразить  свое  отвращение  к  этим  трупным
лилиям. К ним и всем остальным "выкидышам" загадочного автомобиля.  Если
думать о них слишком долго, велика вероятность, что в  результате  можно
свихнуться.
   Избавившись от цветка, Керт хотел  вытереть  руки  о  рубашку,  но  в
последний момент передумал. Вновь наклонился  над  багажником  и  быстро
вытер их о коричневый коврик.  Затем  стянул  перчатки,  знаком  показал
Сэнди, что надо вновь раскрыть мешок,  бросил  их  к  лилиям.  Из  мешка
поднялась волна вони,  и  Сэнди  подумал  о  матери,  пожираемой  раком,
которая за неделю до смерти рыгнула ему в лицо. Инстинктивная, но слабая
попытка блокировать это воспоминание, провалилась.
   "Только бы не вырвало, - подумал Сэнди. - Господи, помоги".
   Керт убедился, что отснятые "полароиды" заткнуты за  пояс,  захлопнул
крышку багажника.
   - Пора убираться отсюда. Что скажешь, Сэнди?
   - Скажу, что это самая дельная мысль, которую ты высказал за год.
   Керт ему подмигнул. Как  подмигивают  известные  остряки,  да  только
бледность и катящиеся по щекам и лбу капли пота указывали, что ему вовсе
не весело.
   - Поскольку сейчас только февраль, у меня  еще  есть  шанс  придумать
что-нибудь более дельное. Пошли.

***

   Четырнадцать месяцев спустя, в  апреле  1985  года,  "бьюик"  устроил
короткое, но яростное светотрясение, самое значительное после года Рыбы.
Интенсивность вспышек опровергла версию Керта и Тони,  что  со  временем
"роудмастер" теряет способност