, хочется смыть с себя грязь.  -  Он  вновь  приложился  к
горлышку. - А  вот  я  верю  в  простейшие  методы  дезинфекции.  Проще  и
приятнее.
     - От тебя смердит, как от свиньи, - процедила Анна и сделала  шаг  по
направлению к дому.
     - Когда ты пробудешь здесь несколько дней, дорогая, ты будешь пахнуть
не лучше.
     Не стоит обращать на него внимания, - подумала Анна. - Он  совершенно
пьян. Был бы он трезв, никогда не посмел  бы  разговаривать  с  ней  таким
тоном.
     Она услышала, как выключился душ.
     - Я приехала, чтобы увезти Бобби домой.
     Тишина.
     Ни шороха.
     - Хочу дать тебе совет, сестрица Анна...
     - Избавь меня, пожалуйста, от твоих советов! Я не  желаю  выслушивать
советы алкоголиков.
     - И все же послушай меня. Уезжай. Прямо сейчас. Это не  самое  лучшее
место на земле в последнее время.
     В  его  глазах  было  что-то  такое,  что  смутило  ее.  Ей  внезапно
захотелось сесть в машину и...
     Но это не соответствовало натуре Анны. Если она что-нибудь решила, то
должна была обязательно добиться желаемого. Такова она была,  и  ничто  не
могло ее изменить.
     - Что ж, - сказала она. - Ты дал мне совет, и  я  тоже  позволю  дать
тебе совет. Тебе было бы лучше проветриться и не мешать мне  разговаривать
с Бобби. Это наше семейное дело, и я не хочу,  чтобы  в  него  вмешивались
посторонние.
     - Анна... Сисси... Поверь, Бобби уже  не  та,  какой  ты  ее  знаешь.
Она...
     - Пойди и прогуляйся, - повторила Анна и вошла в дом.


     Окна были открыты, но шторы задернуты. И запах. Анна шмыгнула  носом:
пахло, как в обезьяньем  питомнике.  От  Великого  Поэта  еще  можно  было
ожидать этого, но от ее сестры...
     Свинарник. Настоящий свинарник.
     - Привет, Сисси.
     Она оглянулась. В первое  мгновение  ей  показалось,  что  перед  ней
возникла тень Бобби. Анна всмотрелась и...
     Она увидела грязный распахнутый халат, брызги на полу и  поняла,  что
Бобби только что вышла из душа.  Что-то  было  неправильное  в  стоящей  в
дверном проеме сестре.
     Это место в последнее время стало не слишком хорошим.
     - Папа умер, - сообщила она, стараясь держаться прямо.
     - Я знаю. Ньют Беррингер сообщил мне об этом.
     Что случилось с ее голосом? В нем звучали странные нотки. И она  явно
не боится ее, Анну. Впервые в жизни Бобби не боится ее.
     - Мы похоронили его без тебя. Твоя мать умрет, если ты  не  вернешься
домой, Бобби.
     Она подождала, пока Бобби что-нибудь ответит. Сестра молчала.
     Во имя Господа... она... она действительно изменилась...
     - Мама упала с лестницы четыре дня назад и сломала ключицу.
     - Да что ты? - безразлично спросила Бобби.
     - Ты вернешься домой вместе со мной, Бобби, - с нажимом сказала Анна.
     - Посмотри, а ведь у тебя выпал зуб,  -  улыбнулась  вдруг  Бобби.  -
Конечно! Я не сомневалась, что так и будет.
     - Бобби, выйди на свет. Я хочу посмотреть на тебя.
     - Хочешь? - В ее голосе опять звучали странные, насмешливые нотки.  -
Я не уверена, что это так уж необходимо.
     - Перестань дразнить меня, Бобби! - Она повысила голос.
     - Послушай, Анна! - сказала Бобби. -  За  многие  годы  мне  надоело,
когда ты разговариваешь со мной в таком тоне. Оставь свою манеру кричать.
     Внезапно Анне  захотелось  убежать  отсюда  как  можно  дальше  и  не
оглядываться. Но было слишком  поздно.  Она  увидела  взмах  руки  младшей
сестры, которая отдергивала штору.
     Душ смыл остатки грима. Голова и шея, все тело Бобби  были  абсолютно
прозрачными. Сквозь кожу просматривались все внутренние  органы.  В  венах
пульсировала кровь. Анна видела, как бьется сердце Бобби, как  наполняются
воздухом легкие. И все  ее  внутренние  органы  имели  почему-то  странный
ярко-зеленый цвет.
     В голове у Бобби просвечивался мозг.
     Бобби беззубо улыбнулась:
     - Добро пожаловать в Хейвен, Анна!
     Анна, будто во сне, сделала шаг назад. Она хотела кричать, но  у  нее
перехватило дыхание.
     Бобби  направилась  в  ее   сторону.   Анна   попыталась   отскочить,
споткнулась и упала.
     - Нет, - шептала она, - нет... Бобби... нет...
     - Я рада, что ты здесь, - все еще улыбаясь, сказала  Бобби.  -  Я  не
рассчитывала, что ты приедешь... вовсе не рассчитывала... но я думаю,  что
для тебя здесь найдется дело... Вакансии, как говорится, еще остались.
     - Бобби...  -  Изо  рта  Анны  вырвался  хрип;  тело  ее  забилось  в
судорогах. Рука Бобби коснулась ее руки, и Анна потеряла сознание.



                    2. ГАРДНЕР ОТПРАВЛЯЕТСЯ НА ПРОГУЛКУ

     Воспользовавшись   советом   Анны,   Гарднер    решил    прогуляться.
Естественно, конечной целью прогулки должен  был  стать  корабль.  Ему  не
очень хотелось идти туда одному, и он боялся, как ребенок, оставшийся один
в темном доме. А если там привидения? Если там прячутся Призраки Прошлого?
И они ожили, и хотят выйти наружу? И какие они на самом деле?
     Он присел на землю неподалеку от корабля и  стал  рассматривать  его.
Вскоре взошла луна, матовым светом вспыхнув на  серебристой  обшивке.  Это
необычное и очень красивое зрелище.
     Что же происходит вокруг?
     Я не хочу этого знать.
     Происходящее пока не ясно...
     Я не хочу этого знать.
     Эй, а что это за звуки доносятся изнутри?..
     Он допил бутылку и отбросил ее дрожащей  рукой  в  сторону.  А  потом
заснул неожиданно  для  себя,  в  лесу,  в  непосредственной  близости  от
корабля.
     И проспал всю ночь.
     Утром возле него на земле лежали два зуба.
     Это потому, что я спал слишком  близко  от  корабля,  -  подумал  он.
Правда, был при этом и приятный момент: у него совсем  не  болела  голова,
хотя вчера он  явно  перебрал.  Возможно,  корабль  способствует  каким-то
изменениям в атмосфере, например, перепадам давления.
     Ему не хотелось оставлять свои зубы валяющимися на  земле.  Повинуясь
внутреннему зову, он закопал из в землю и, сделав это, подумал: Ты  ничего
не добьешься, разыгрывая Гамлета, Гард. Если ты не примешь решения, причем
не позже завтрашнего дня, то вскоре ничем не будешь отличаться от  здешней
братии.
     Он оглянулся на корабль и подумал:
     Мы все привязаны к нему, как куры к своему курятнику. Что же делать?
     Как бы сам отвечая на свой вопрос, он направился в сторону дома.


     Машина, на которой приехала Сисси, исчезла.
     - Где ты был прошлой ночью? - спросила Гарднера Бобби.
     - Спал в лесу.
     - Ты что, и в самом деле так напился? - удивленно спросила Бобби.  На
ее лицо был густо нанесен грим. И на ней красовалась  все  та  же  грязная
рубашка, которую она носила последние дни. Из ворота выглядывала тоненькая
шейка.
     - Не совсем так. Просто вдруг захотелось поспать на земле. Тем  более
что в последнее время комары совсем не донимают.  Они  улетели.  Вместе  с
птицами. Вместе с пчелами.  Все  насекомые  разлетелись,  остались  только
такие дураки, как мы.
     - Что произошло с тобой, Гард?
     - Ты уже спрашивала меня об этом.
     Бобби промолчала.
     - Ты слушала по радио вчерашние  новости?  -  Спрашивая,  он  отлично
знал, что не слушала. Бобби не смотрела, не слушала и не думала ни о  чем,
кроме корабля. - Массовые убийства в Ливии. Война в  Ливане.  Американское
движение за мир. Русские все чаще заговаривают о химическом оружии. Все мы
до сих пор сидим на бомбе. С 1945 года мало что изменилось. Ты же изобрела
эту штуку, которую прячешь в сарае, а теперь интересуешься, не изменил  ли
я своего мнения по поводу того, как ею пользоваться.
     - А ты изменил?
     - Нет. - Гарднер и сам не знал наверняка, ложь это или правда, но был
рад, что Бобби не может прочитать его мысли.
     Боже, думал  в  ужасе  он,  неужели  так  бывает  всегда,  когда  сам
становишься  призраком?  Неужели  ты  начинаешь  при  этом   походить   на
уменьшенную копию атомной бомбы?
     Бобби, держащая в руках какие-то инструменты,  быстро  оглянулась  на
Гарднера:
     - Что?!
     Я сказал, что пора заняться  делом,  лентяйка,  -  отчетливо  подумал
Гарднер, и выражение изумления на ее лице сменилось улыбкой.
     - Ладно. Помоги мне.
     Конечно, они не  стали  сразу  же  "людьми-невидимками".  Они  теряли
волосы и зубы, их  кожа  истончалась  и  становилась  прозрачной.  Словом,
происходило физическое "превращение".
     Он вновь подумал: Встречайте нового хозяина. Встречайте так  же,  как
встречали старого.
     Бобби вновь вопросительно взглянула на него.
     - Что ты сказал, Гард?
     - Я сказал: "Пошли, хозяйка".
     Мгновение помолчав, Бобби кивнула:
     - Да, - сказала она. - Не будем терять время.


     Они ехали на тракторе к месту раскопок.
     - Твоя сестра уехала? - поинтересовался Гарднер.
     - Верно, - ответила Бобби. - Она уехала.
     Ты все еще не умеешь правдоподобно  лгать,  Бобби.  И  я  думаю  -  я
действительно думаю, - что я слышал ее стон. Перед тем как я ушел вчера  в
лес, я наверняка слышал ее стон. Что же  нужно  сделать,  чтобы  заставить
такую железную кобылу, как Сисси, застонать? Насколько же плохо нужно было
поступить по отношению к ней?
     Мог быть только один ответ. Очень плохо.
     - Она приехала, чтобы забрать меня домой, - задумчиво сказала  Бобби.
- И раньше ей это удалось бы. Но теперь у нее не было никаких шансов.
     Гарднер похолодел. Существует множество трактовок  подобной  реплики.
Какая же из них верна?
     - Я удивляюсь, как тебе удалось спровадить ее в первый  же  вечер,  -
сказал он. - Я считал, что Патриция Мак-Кадл ужасна,  но  по  сравнению  с
твоей сестрой она - ангел во плоти.
     - Я просто вышла к ней без грима. Когда она это увидела, то  умчалась
отсюда, как будто реактивный самолет. Это было весьма забавно.
     Она рассказывала так образно, что история казалась похожей на правду.
С учетом того, что это было совершенной неправдой.
     Нет, - думал Гарднер. - Она никуда не уезжала. Интересно  другое:  ты
убила ее, или она заперта сейчас в сарае вместе с Питером.
     - Сколько должны продолжаться физические перемены, Бобби?  -  спросил
он.
     - Не очень долго, - ответила она, и Гарднер вновь подумал, что из нее
получился неважный лжец. - Вот мы и приехали. Тормози.


     На следующий вечер они рано закончили работу. Стояла жара, и никто не
смог работать долго. Они вернулись в дом, без аппетита  поели,  размазывая
большую часть еды по  тарелкам,  и,  когда  посуда  была  вымыта,  Гарднер
сказал, что хотел бы прогуляться.
     - Да? - Бобби посмотрела на него  одним  из  тех  странных  взглядов,
которые он замечал у нее в последнее время. - Холодает. И, мне кажется,  у
тебя есть чем заняться.
     - Солнце садится, - легкомысленно сказал Гарднер. - И... - Он открыто
взглянул на Бобби. - Если я останусь дома,  я  откупорю  бутылку.  Если  я
откупорю бутылку, я опять напьюсь. А вот если я пойду пройдусь, то  устану
и сразу же засну.
     Все это было  достаточно  правдоподобно...  но  под  видимой  правдой
скрывалась другая правда, как внутри большой матрешки - меньшая.
     Гарднер посмотрел на Бобби, ожидая, обнаружит ли она второй смысл его
слов.
     Она ничего не обнаружила.
     - Ладно, - заявила она,  -  хотя  ты  отлично  знаешь,  что  меня  не
беспокоит твое пьянство. Я твой друг, а не жена.
     Да, тебя действительно не беспокоит то, что я  пью,  ты  с  легкостью
предлагаешь  мне  выпить,  если  мне  этого  хочется.   Потому   что   это
нейтрализует меня.
     Он дошел почти до дома Джастина Харда и вдруг свернул налево и  почти
вприпрыжку быстрым шагом направился по боковой улочке. К его  ногам  будто
приделали крылья.
     Стояла тишина. Ни одна собака не облаяла его. Окна  во  многих  домах
были темными. А в тех,  где  был  слабый  свет,  он  ни  разу  не  заметил
включенного телевизора.
     Вскоре он дошел до тупика. Совсем стемнело, но на небе взошла луна  -
и стало достаточно светло. За  асфальтом  начиналась  гравийная  тропинка.
Освещенный луной гравий казался совсем  белым.  Тишина  начинала  угнетать
Гарднера.
     Зачем  он  идет  сюда?  Что  влечет  его?  Не  его   ли   собственное
"превращение"? Наверное, потому что сила, влекущая его, сильнее,  чем  его
воля.
     Гарднер шел, а его ноги  утопали  в  толстом  слое  гравия.  Внезапно
что-то под ногами привлекло его внимание. Он нагнулся и начал  раскапывать
гравий. Отбросил пару камешков - ничего, еще несколько - опять ничего...
     Ой, минуточку!..
     Пальцы его наткнулись на что-то слишком гладкое, чтобы  быть  камнем.
Он пошарил рукой, сердце его учащенно забилось. Ничего! И тут он увидел...
     Он увидел автомобильную фару.
     Гарднер изумленно рассматривал находку. ВОТ ЧТО значит найти в  земле
нечто, - думал он. - Найти странный предмет, артефакт. Но как я узнал, где
искать?
     Он вновь принялся раскапывать гравий, не обращая внимания, что острые
камешки ранят его руки и пальцы начинают кровоточить.
     Он чувствовал, что автомобиль Анны где-то здесь, близко. Бобби  и  ее
друзья прекрасно выполнили задачу. Они добросовестно похоронили машину. От
напряжения у Гарднера пересохло во рту. Он копал, сам не зная, чего  хотел
больше: найти что-нибудь или ничего не найти.
     Он не позволял себе задуматься, не стоит ли ему сейчас повернуться  и
бежать отсюда. Он копал.
     Ничего.
     Автомобиль Анны Андерсон был пуст.
     Они могли спрятать ее тело в багажник. Не увидев,  ни  в  чем  нельзя
быть уверенным.
     Логика подсказала ему, что тела Анны в багажнике нет. Нет потому, что
любой, нашедший в гравии автомобиль, сразу же заглянул бы в багажник...  и
вызвал полицию.
     Никто из жителей Хейвена не стал бы выкапывать  спрятанный  кем-то  в
земле автомобиль. А найдя, не стал бы обращаться в полицию, потому что это
было бы последним в  его  жизни  поступком.  Автомобиль  спрятан  от  глаз
кого-нибудь чужого, приезжего, а этим летом в Хейвене не слишком привечают
приезжих.
     Так что Анны не было и не могло быть в багажнике. Простая логика.
     Возможно те, кто  это  сделал,  не  рассчитывают  на  твою  дружбу  с
логикой, Гард.
     Черт побери! Если он видит предмет на глубине трех футов, то вся  эта
компания должна видеть по крайней мере на глубине двадцати трех.
     Гарднер встал на ноги, потирая  колени.  Нужно  будет,  придя  домой,
принять аспирин.
     Анны в машине нет. Где же она? Конечно, в сарае. Гарднер вдруг понял,
зачем пришел сюда: не для того чтобы немного отдохнуть от Бобби, а потому,
что хотел убедиться в своих предположениях  относительно  сарая.  Ему  это
было необходимо. Потому что он должен был принять  решение  и  потому  что
хотел  все-таки  выкопать  корабль  до  конца,  выкопать  и  научиться  им
пользоваться.
     Но перед тем как он примет решение, он должен увидеть воочию, что  же
происходит в сарае.


     На полпути он остановился, задумавшись над ответом  на  один  вопрос:
зачем же все-таки они зарыли автомобиль? Потому что кто-нибудь, заметивший
его пропажу, может обратиться в полицию? Нет. А если  и  так,  то  полиции
понадобится не меньше двух недель, чтобы  найти  связь  между  пропажей  и
семьей Анны. Хейвенцев это волновать не могло.
     Так от кого же спрятан автомобиль?
     От тебя, Гард. Они спрятали его от тебя. Они все еще не хотят,  чтобы
ты знал, на что они способны, защищая себя. Поэтому они  закопали  его,  а
Бобби сказала тебе, что Анна уехала.
     И он пошел домой, унося с собой открывшуюся тайну.



                               3. КУРЯТНИК

     Это случилось двумя днями позднее.  Стояла  собачья  жара,  если  так
можно  выразиться,  учитывая,  что  собак  в  Хейвене  не   осталось,   за
исключением, может быть, собаки в сарае Бобби.
     Гард и Бобби возились на самом дне ямы, выкопанной вокруг корабля. Ее
глубина  сейчас  составляла  около  ста  семидесяти   футов.   С   помощью
пневматических дрелей они освобождали корпус корабля от кусков скалы.
     Утром Гарднер спросил Бобби, зачем они берут с собой дрели.
     - Лучше было бы воспользоваться чем-нибудь  посовершеннее,  -  сказал
он.
     - Сейчас мы слишком близки к цели, чтобы рисковать. Дрель  не  сможет
никак повредить корабль.
     - Этот курятник?
     - Да, этот курятник.
     У Гарднера ныли плечи, ныла голова - боль наступала всегда, когда  он
начинал  работать  здесь,  -  и  он  ждал  с  нетерпением  сигнала  Бобби,
означающего перерыв.
     Работая дрелью, он  не  слишком  оберегал  от  царапин  металлический
корпус. Сделав неловкое движение, он вдруг обнаружил, что у него сломалось
сверло. Рядом раздался треск, и он догадался, что сверло  Бобби  сломалось
тоже.
     - Гард? Гард, что случилось?
     В ее голосе слышалась тревога. Впрочем, Гарднер слишком устал,  чтобы
задумываться, почему у них одновременно сломались сверла.
     И тут до него вдруг дошло: наверное, они совсем приблизились к цели.
     Очевидно, Бобби поняла то же самое, потому что вдруг отшвырнула дрель
и пальцами принялась разгребать землю. Не думая о том,  что  делает,  Гард
присоединился к ней.


     Все в порядке, что-то есть, - подумал Гарднер.
     На корпусе корабля возникла совершенно  отчетливая  линия.  Глядя  на
нее, Гарднер почувствовал, в каком восторге пребывает сейчас Бобби. В  его
голове звучала музыка. Он  внезапно  ощутил,  что  его  зубы  вибрируют  в
деснах, и почти наверняка знал,  что  ночью  лишится  еще  нескольких.  Он
слишком приблизился к призракам и их секретам, а  за  этим  всегда  должно
следовать наказание.
     - Это курятник, - сказала Бобби. - Я всегда знала, что это здесь.
     Гарднер усмехнулся:
     - Мы знали это, Бобби.
     - Да, мы знали это. Хвала Господу, ты вернулся, Гард.
     Что-то зрело внутри Гарднера. Уверенность? Сила?
     Это по мне, - подумал он.
     - Как ты думаешь, он большой?
     - Не уверена. Но, мне кажется, мы могли бы  сегодня  выяснить.  Будет
лучше, если мы так и поступим. Нельзя терять время, Гард...
     - Что ты имеешь в виду?
     - Атмосфера вокруг Хейвена меняется. И виной этому корабль,  -  Бобби
неожиданно погладила мягкий металл.
     - Я знаю.
     - Поэтому все, кто приезжают сюда, сразу же заболевают. Ты видел, что
творилось с Анной.
     - Да.
     - Из-за этого она уехала злая как черт.
     Да что ты говоришь?
     - Когда все закончится,  воздух  здесь  станет  ядовитым  для  людей,
приезжающих в город. Но мы не сможем этого предотвратить, Гард.
     - Нет?
     - Нет. И мы не  можем  оставаться  здесь  дольше.  Я  думаю,  ты  еще
кое-какое время смог бы. Я - нет. И еще одно: слишком долго  стояла  жара.
Если погода переменится и подует ветер, он разнесет нашу биосферу над всей
Атлантикой. Тогда мы все умрем, и не только мы.
     Гард покачал головой:
     - Погода уже изменилась - в день, когда хоронили эту женщину,  Бобби.
Я отлично помню. Тогда было ясно и ветрено. А потом с тобой произошло  то,
что твои друзья называли солнечным ударом.
     - Все меняется. "Превращение" ускоряется.
     Неужели все они умрут? - подумал Гарднер. - ВСЕ они? Или только ты  и
твои друзья, Бобби? Те, кто сейчас не может выйти на улицу без грима?
     - Я слышу твои мысли, Гард, - сказала Бобби.
     - Мои мысли сейчас таковы, что все может случиться, - сказал Гард.  -
Ладно, детка. Копаем дальше.


     К обеду они добрались до входного люка, идеально круглого задраенного
отверстия около шести футов в диаметре. На  дверце  был  начертан  символ.
Гард коснулся его, и заигравшая  в  голове  музыка  на  этот  раз  звучала
громче,  чем  обычно.  Это  был  либо  знак  протеста,   либо   сигнал   к
осторожности. И все равно он не убрал руку.
     Этот символ начертали существа, жившие под другим  солнцем.  Что  это
значит? НЕ ВХОДИТЬ? МЫ ПРИШЛИ К ВАМ С МИРОМ? Или  какой-нибудь  эквивалент
знаменитой фразы ОСТАВЬ НАДЕЖДУ, ВСЯК СЮДА ВХОДЯЩИЙ?
     Надпись, подобно барельефу, слегка вы