на работе у доктора Стоуна,  пока он брился,  но он на
это был не способен. Не то воспитание.

"Если этот палец не уйдет сам по себе, значит, тебе придется пересмот-
реть свое воспитание,- настаивал годос,- потому что кое-что,  по-види-
мому, нуждается в коренной перестройке".

Он повернул голову и взглянул на будильник.  Четверть третьего...   и,
меланхолично сообразил он, опять необходимо помочиться.

Он осторожно поднялся с кровати, миновал ванную,  из-за закрытой двери
которой доносилось все то же непрекращающееся царапанье  и  постукива-
ние, и направился в кухню. Он придвинул табуретку к кухонной раковине,
влез на нее и тщательно, прицелился в сливное отверстие,  настороженно
прислушиваясь, не проснулась ли Вай.

Наконец, получилось... лишь когда он перебрал все простые числа вплоть
до трехсот сорока семи.  Рекорд всей жизни.  Он поставил табуретку  на
место и побрел обратно в постель, размышляя про себя: "Я так не смогу.
Долго не протяну. Просто не смогу". Проходя мимо двери ванной,  он ос-
калился. Когда в шесть тридцать зазвонил будильник,  он вскочил с пос-
тели, прошаркал в ванную и вошел внутрь. В сливе было пусто.

- Слава Богу,- прошептал он дрожащим голосом. Волна облегчения,  почти
священное вдохновение, охватила его.- О, слава Б...

Палец высунулся,  как ванька-встанька,  словно привлеченный звуком его
голоса. Он модниеносно крутнулся три раза и застыл,  словно сеттер пе-
ред прыжком. И указывал прямо на него.

Говард отскочил,  издавая бессвязное рычание.  Верхняя фаланга  пальца
сгибалась и разгибалась, словно приманивая его.  Доброе утро,  мистер,
рад вас видеть.

- Сволочь,- пробормотал Говард.  Он повернулся к унитазу.   Решительно
вознамерился помочиться...  и ничего.  Вдруг его охватило бешенство...
жгучее желание просто наброситься на наглого пришельца в сливе,  выта-
щить его из пещеры, бросить на пол и топтать босыми ногами.

- Говард? - сонно спросила Вай. Она постучала в дверь.- Уже?

- Да,- ответил он насколько мог спокойным тоном.  Он  спустил  воду  в
унитазе.

Ясно было, что Вай мало интересует его тон и его вид.  Она страдала от
непредвиденного похмелья.

- Чуть не напустила лужу,  но могло бы быть и хуже,- пробормотала она,
вихрем пронесшись мимо него,  задирая ночную рубашку и  усаживаясь  на
унитаз.  Она потрогала свой лоб.- В рот больше не возьму  этой  дряни,
благодарю покорно.  "Американское зерно" - это страшное говно.  Кто бы
подсказал этим типам,  что удобрение в.  хмель следует сыпать до того,
как сажаешь, а не после.  Три паршивые банки - и голова разваливается.
Господи! Ну что ж, какова цена - таков и вкус вина. Особенно если про-
дают такие гады, как эти Ла. Будь лапочкой, дай мне аспирин, а, Гови?

- Конечно,- сказал он и осторожно приблизился к раковине.  Палец снова
исчез. Вай, кажется, и на этот раз его спугнула.  Он достал аспирин из
аптечки и высыпал две таблетки. Ставя пузырек обратно, он заметил, как
кончик пальца на мгновение высунулся из дыры. На подсантиметра, не бо-
лее. И опять как бы поднял волну, прежде чем скрыться.

Он дал Вай аспирин и сказал:
- Минуточку - налью тебе воды.
- Не надо,- тоскливо пробормотала Вай и принялась крушить таблетки зу-
бами.- Так быстрее действует.

-Да он же тебе все кишки пожжет,- настаивал Говард. Он обнаружил,  что
не против оставаться в ванной, пока Вай с ним.

- Не беспокойся,- произнесла она еще более мрачным тоном.  Она спусти-
ла воду в унитазе.- Как ты

сейчас?

- Не лучшим образом,- честно признался он.
- У тебя тоже?
- Похмелье? Нет. Скорее грипп, о котором я говорил.

Горло болит, и палец беспокоит.
- Что?

- Пятна, говорю. Пятна какие-то на щеках.
- Знаешь что,  лучше оставайся дома.- Она подошла к раковине,   вынула
свою щетку и стала энергично чистить зубы.

- Может, и тебе лучше остаться,- сказал он. Он, однако, не хотел, что-
бы Вай была дома; он хотел,  чтобы она помогала доктору Стоуну ставить
пломбы и прочищать каналы, но было бы невежливо не сказать что-то.

Она взглянула на его отражение в зеркале.  У нее уже появлялся  легкий
румянец, глаза чуть засветились. Приходила в себя Вай тоже энергично.

- В тог день, когда я не выйду на работу из-за похмелья,  я брошу пить
совсем,- сказала она.- И потом,  я нужна доку.  Мы сегодня ставим пол-
ную верхнюю челюсть. Грязная работа, но кто-то должен ее делать.

Она сплюнула прямо в слив,  и Говард восхищенно подумал: "В  следующий
раз он появится, весь заляпанный зубной постой. Господи!"

- Сиди дома,  укутайся и пей побольше жидкости,- наказывала Вай  тоном
старшей медсестры,  который следовало понимать  "не  будешь  выполнять
предписаний - сам будешь виноват".- Почитай. И дай понять этому вонюч-
ке Латропу, что он теряет, когда тебя нет. Пусть дважды подумает.

- Неплохая идея,- поддержал Говард.  Она поцеловала его на бегу и под-
мигнула:
- Твоя Увядающая Вайолет кое-что в жизни понимает,- похвасталась  она.
Когда через полчаса она побежала на свой автобус,  то беззаботно напе-
вала, забыв о похмелье.

Первое,  что сделал Говард после ухода Вай,- приставил табуретку к ку-
хонной раковине и помочился туда. Без Вай было легче: не успел он дой-
ти до двадцати трех - девятого по счету простого числа,- как дело пош-
ло.

Уладив эту проблему - хотя бы на ближайшие несколько часов,-  он  про-
шел в прихожую и просунул голову в ванную.  Он сразу увидел палец,   и
это было ненормально.  Немыслимо - потому что из двери он  мог  видеть
только край раковины. А раз видел, значит...

- Что ты делаешь, подонок? - заорал Говард, и палец,  который вертелся
во все стороны, как бы пробуя ветер,  обратился к нему.  Он был испач-
кан зубной пастой, как и следовало ожидать.  Он изогнулся по направле-
нию к нему... но теперь изогнулся в трех местах, что было уж вовсе не-
возможно,  совершенно невозможно,  потому что на любом  пальце  третий
сустав находится на стыке с кистью.

"Он удлиняется,- промелькнуло у него в мозгу.- Я не знаю,  как это мо-
жет быть, но это так - он уже выходит за край раковины, по крайней ме-
ре сантиметров на восемь... если не больше!"

Он осторожно прикрыл дверь в ванную и вернулся в гостиную.  Ноги снова
превратились в негнущиеся ходули. Ледокол в мозгу исчез,  расплющенный
под тяжестью белого ужаса и растерянности.  Это был не айсберг,  а це-
лый ледник.

Говард Митла сел на стул и закрыл глаза. За. всю свою жизнь он не ощу-
щал себя таким одиноким,  таким растерянным и бессильным.  Он просидел
так довольно долго,  застыв в оцепенении.  Всю ночь он не спал,  и те-
перь уснул,  пока все удлиняющийся палец в раковине стучал и  царапал,
царапал и стучал.

Ему снилось,  что он участвует в "Поле чудес" - не  новом  варианте  с
большими ставками,  а в обычной дневной передаче.  Вместо компьютерных
экранов ассистент позади шрового стола просто выставлял карточку, ког-
да участник называл ответ.  Вместо Алекса Требека ведущим был Арт Фле-
минг с гладко зализанными волосами и простецкой улыбкой. В центре сто-
ла сидела та же Милдред с той же спутниковой антенной в ухе, но с пыш-
ным начесом под Жаклин Кеннеди и в  роскошных  дымчатых  очках  вместо
пенсне.

И все изображение было черно-белым, включая его самого.

- Ладно, Говард,- произнес Арт, указывая на него.  У Арта был странный
указательный палец в полметра длиной;  он торчал из  неплотно  сжатого
кулака,  словно учительская указка.  На ногте засохла  зубная  паста.-
Твоя очередь ставить. Говард взглянул на доску и сказал:
- Тема "Вредные насекомые" за сто долларов,  Арт.  Сняли квадрат  "100
долларов",  и Арт прочел:  "Лучший  способ  избавиться  от  зловредных
пальцев в раковине".

- Это...- начал Говард и запнулся.  Черно-белая аудитория в студии пя-
лила на него глаза. Черно-белый оператор наезжал крупным планом на его
залитое потом черно-белое лицо.- Это... гм...

- Быстрее, Говард, твое время истекает,- ласково приговаривал Арт Фле-
минг, указывая на него своим неимоверно длинным пальцем, но Говард ос-
толбенел. Он готов был пропустить вопрос, пусть с него вычтут сто дол-
ларов, пусть он вообще окажется в минусах,  пусть он совсем проиграет,
ему даже не дадут заглянуть в эту распроклятую энциклопедию...

На улице громко фыркнул грузовик. Говард мгновенно проснулся,  дернув-
шись всем телом и едва не слетев со стула.

- Это жидкость для чистки раковин! - орал он.- Жидкость для чистки ра-
ковин! Это и был ответ. Правильный ответ. Он расхохотался.  Пять минут
спустя,  все еще продолжая смеяться,  он застегивал пальто и  открывал
дверь.

Говард рассматривал пластмассовый флакон,  который ковырявший в  зубах
продавец в магазине хозяйственных товаров "Счастливый умелец" на Куин-
с-бульваре выставил на прилавок.  Там была нарисована женщина в фарту-
ке. Она одной рукой подбоченилась,  а другой лила струю жидкости то ли
в заводской сифон, то ли в биде из фильмов Орсона Уэллеса. "РАКУШКА" -
было написано на этикетке.-"ВДВОЕ сильнее  лучших  известных  средств!
Прочищает ванны, души и раковины ЗА СЧИТАННЫЕ МИНУТЫ! Растворяет воло-
сы и органические загрязнения."

- Органические загрязнения,- повторил Говард.- Как это понимать?

Лысый продавец с усеянным прыщами лбом пожал плечами. Зубочистка пере-
катывалась у него во рту из одного конца в другой.

- Жратва, наверное. Но лучше не ставить этот флакон рядом с жидким мы-
лом, если вы понимаете, о чем я говорю.

- Что,  разъедает руки? - спросил Говард,  надеясь,  что в его  голосе
слышится надлежащий испуг. Продавец снова передернул плечами:
- Думаю, это не такое мощное средство, как то, что мы продавали раньше
- с щелочью, но то теперь запрещено. По крайней мере, я так думаю.  Но
вот это водите? - Он ткнул коротким толстым пальцем в нарисованные че-
реп и кости с надписью "ЯД".  Говард внимательно рассматривал этот па-
лец. Он теперь присматривался ко всем пальцам.
- Да,- сказал Говард.- Вижу.

- Это, знаете ли, не для красоты рисуют. Если у вас дети, им этого ни-
как нельзя.  И сами не полощите им горло.- Он захохотал,   перекатывая
зубочистку по нижней губе.
- Не буду,- сказал Говард.

Он повернул флакон и принялся читать надпись: "Содержит гидроксид нат-
рия и гидроксид калия.  При попадании на кожу вызывает сильные ожоги".
Годится. Неизвестно, в какой степени годится, но как узнать?

Внутренний голос задумчиво сказал: "А что если  он  только  взбесится,
Говард? Что тогда?" Гм... что тогда?  Он же в раковине?  "Да...  но он
вроде бы растет". Что же все-таки выбрать? Тут голос почему-то молчал.

- Мне бы не хотелось торопить вас с  такой  важной  покупкой,-  сказал
продавец,  но я сегодня один,  а мне еще обрабатывать накладные,   так
что...

- Я беру это,- сказал Говард, доставая бумажник. И тут ему бросилась в
глаза другая витрина с вывеской "ОСЕННЯЯ РАСПРОДАЖА".- А что там?    -
спросил он.- Вон то?

- То? - переспросил продавец.- Электрические ножницы для стрижки  кус-
тарника. Мы их в июне получили две дюжины, но они почему-то не пошли.

- Дайте мне пару,- сказал Говард Митла.  Он улыбнулся,  и продавец по-
том рассказывал полиции, что эта улыбка ему не понравилась. Нисколько.

Говард, придя домой, выложил покупки на кухонный стоп; коробку с элек-
трическими ножницами он отодвинул подальше,  надеясь,  что до  них  не
дойдет.  Конечно,  не дойдет.  Потом внимательно изучил инструкцию  на
флаконе "Ракушки".

"Медленно вылить 1/4 флакона в раковину...  дать отстояться пятнадцать
минут. При необходимости повторить".

Ну, до этого, конечно, не дойдет, или... а вдруг дойдет?

Для верности Говард решил вылить сразу полфлакона.  Может,  даже  чуть
больше.

После долгих мытарств ему удалось открутить колпачок. Потом через гос-
тиную он с мрачным видом направился в прихожую,  неся в вытянутых  ру-
ках белый пластмассовый флакон - словно солдат,  знающий,  что в любую
минуту может получить приказ подниматься в атаку.

"Подожди минутку! - заорал внутренний голос, когда он взялся за дверь,
и рука у него отдернулась.- Это идиотизм! Ты знаешь, что это идиотизм!
Тебе не нужна жидкость для раковин,  тебе нужен психиатр!  Тебе  нужно
лечь на кушетку и рассказать кому следует, что ты выдумал - да,  имен-
но так, выдумал,- будто в раковине сидит палец и растет!"

- О нет,- твердо произнес Говарц, покачав головой.- Пути назад нет.

Он не мог - никак не мог - представить,  как он рассказывает  все  это
психиатру... да кому бы то ни было. А вдруг это дойдет до мистера Лат-
ропа? Может дойти - через отца Вай.  Билл Де Хорн был аудитором в фир-
ме "Дин,  Грин и Латроп" уже тридцать лет.  Именно он устроил  Говарду
прием у Латропа, дал ему блестящую рекомендацию... словом, сделал все,
чтобы устроить его на эту работу.  Сейчас Де Хорн на пенсии,   но  они
часто видятся с Джоном Латропом. Если Вай узнает,  что се Гови ходил к
психиатру (а как скрыть такое от нее?),  то расскажет мамочке - она ей
все сообщает. Миссис Де Хорн, разумеется,  передаст мужу.  А мистер Де
Хорн...

Говард представил,  как двое пожилых мужчин - его тесть и хозяин - си-
дят в кожаных креслах в каком-то мифическом клубе - на  обивке  кресел
поблескивают маленькие золотые гвоздики. Ему ясно привиделось, как они
пьют шерри;  рюмка с золотым ободком стоит на столике справа от мисте-
ра Латропа.  (Говард ни разу нс видел,  чтобы кто-то из них пил шерри,
но в такой фантазии это был обязательный элемент).  Он увидел,  как Де
Хорн - которому уже под восемьдесят и налицо явные признаки маразма  -
доверительно наклоняется к собеседнику и шепчет: "Представляете,   что
делается, с моим зятем Говардом, Джон! Он собирается к психиатру.  Ду-
мает,  что у него в раковине сидит палец,  видите ли.  Вам не кажется,
что он пристрастился к наркотикам или что-нибудь в этом роде?"

А может быть, не следует опасаться всерьез,  что именно так получится.
Он думал,  что подобное вероятно - в той или иной форме,- а если  нет?
Все равно он нс может пойти к психиатру.  Что-то в нем - очень близкое
к тому,  что не позволяло ему мочиться в общественном туалете,    если
сзади стояла очередь,- просто отрицало такое предположение.  Он не ля-
жет на кушетку и нс скажет: "У меня в раковине торчит  палец",-  чтобы
какой-нибудь очкарик с козлиной бородкой потом донимал его  вопросами.
Это то же самое,  что "Поле чудес".  Он снова взялся за ручку.  "Тогда
позови водопроводчика.  - отчаянно завопил голос.- Сделай хотя бы это!
Не надо говорить ему, что ты видел! Просто скажи,  что засорилась тру-
ба! Или что твоя жена уронила в раковину обручальное кольцо! Скажи ему
что угодно!"

Но это еще бесполезнее, чем обращаться к психиатру. Это Нью-Йорк, а не
какой-нибудь провинциальный Де-Мойн.  Здесь можно уронить  в  раковину
алмаз "Шах" и все равно неделю дожидаться,  пока  сантехник  соизволит
явиться.  Говард Митла не собирался целую неделю болтаться по Куинсу в
поисках заправочных станций,  где оператор за пятерку позволил бы  ему
опорожнить кишечник в заплеванном туалете под прошлогодним календарем.

"Тогда делай, это быстро,- сдался голос.- Хотя бы быстро".

Итак, два противоборствующих Говарда Митлы соединились.  По сути дела,
он опасался, что если не станет действовать быстро,  то не в состоянии
будет действовать вообще.

"Атакуй его внезапно, если. получится. Сними туфли". Говард решил, что
это действительно ценная идея.  Он решил  осуществить  ее  немедленно,
снял сначала одну туфлю, потом другую. При этом он пожалел,  что забыл
надеть резиновые перчатки на случай,  если жидкость выплеснется обрат-
но, и подумал,  лежат ли они еще у Вай под кухонной раковиной.  Ладно.
Деваться некуда. Если он еще пойдет искать перчатки,  то утратит реши-
мость... может,  ненадолго,  а может,  и насовсем.  Он распахнул дверь
ванной и проскользнул внутрь. Ванная в их доме никогда не была особен-
но приятным местом, но сейчас, ближе к полудню, в ней было хотя бы бо-
лее или менее светло. С видимостью проблем не будет...  к тому же нич-
то не указывало на присутствие пальца. Пока, во всяком случае.  Говард
на цыпочках прошел через помещение с флаконом жидкости,  крепко  зажа-
тым в правой руке. Он нагнулся над раковиной и заглянул в круглую чер-
ную дыру посреди поблекшего розового фарфора.

Но она не была темной.  Что-то копошилось в этой черноте,  лезло вверх
через эту узенькую дырочку,  чтобы приветствовать своего друга Говарда
Митлу.

- Вот тебе! - закричал Говард, наклонив флакон с "Ракушкой" над отвер-
стием. Синевато-зеленая жидкость полилась в дыру как раз в тот момент,
когда появился палец.

Она подействовала немедленно и страшно.  Вязкая масса покрыла ноготь и
кончик пальца. Он взбесился, выплясывая,  словно дервиш,  по краям не-
большой окруж-

ности слива и разбрызгивая "Ракушку" сине-зеленым веером.    Несколько
капель попали на голубую рубашку Говарда и моментально прожгли  в  ней
дыры. По их обгоревшим краям образовалось темное ожерелье,  но рубашка
была ему велика,  и на грудь или живот ничего не попало.  Другие капли
обожгли правую ладонь, но он этого не почувствовал. Адреналин не прос-
то поступал в кровь - он шел бурным потоком.

Палец начал высовываться из дыры - сустав за суставом.    Он  дымился,
будто резиновый сапог, поджаренный на огромном вертеле.

- Вот тебе!  Кушать подано,  сволочь!  - вопил Говард,  продолжая лить
жидкость,  а палец тем временем поднялся уже сантиметров  на  тридцать
над отверстием,  будто кобра из корзинки укротителя.  Он почти  достиг
горлышка пластикового флакона,  вроде бы вздрогнул и  вдруг  мгновенно
втянулся обратно в дыру.  Говард нагнулся над раковиной и увидел лишь,
как что-то белое промелькнуло в глубине. Столбы дыма еще валили оттуда.

Он глубоко вздохнул,  и это было ошибкой.  Он втянул слишком много па-
ров "Ракушки".  Его вдруг отчаянно затошнило.  Он вырвал в раковину  и
отошел в сторонку, все еще кашляя и тужась.

- Я это сделал! - торжествующе закричал он.  Его мутило  от  смешанных
ароматов крепкой щелочи и горелого мяса. Тем не менее он был в востор-
женном состоянии. Он боролся с врагом и, благодарение Богу и всем свя-
тым, победил его. Одолел!

- Ура! Ура, мать его так! Я его одолел!  Я...  Комок снова подступил к
горлу. Он дополз до унитаза, все еще крепко сжимая бытылку "Ракушки" в
правой руке, и слишком поздно понял, что Вай опустила бублик и крышку,
когда утром вставала с трона. Он вырвал прямо на розовую крышку унита-
за и рухнул без чувств прямо головой в свои собственные извержения.

Вряд ли он долго был без сознания,  потому что солнечный свет  даже  в
разгар лета держался в ванной не более получаса - потом его  заслоняли
соседние здания, и помещение снова погружалось во мрак.

Говард медленно поднял голову,  ощущая,  что все лицо у него  вымазано
липкой, вонючей дрянью. Еще лучше

он ощущал другое.  Царапающий звук.  Он исходил откуда-то  снизу  -  и
приближался.

Он медленно повернул голову, тяжелую,  словно мешок с песком.  Глаза у
него расширились. Он захлебнулся и хотел закричать,  но звук застрял в
горле. Палец охотился за ним.

Он достиг уже не менее двух метров и становился все длиннее.  Он выте-
кал из раковины жесткой дугой,  образованной не менее чем дюжиной сус-
тавов,  опускался до пола и снова загибался кверху ("Двойные суставы!"
- с интересом отметил некий посторонний комментатор в его  воспаленном
мозгу).  Теперь,  постукивая по линолеуму,  палец приближался к  нему.
Последние двадцать-тридцать сантиметров были обесцвечены  и  дымились,
ноготь приобрел зеленовато-черный цвет.  Говард подумал,  что под пер-
вой фалангой должна обнажиться белая кость. Он был сильно обожжен,  но
никоим образом не растворился.

- Убирайся,- прошептал Говард,  и на мгновение все это чудовищное ско-
пище суставов остановилось,  напоминая картинку новогодней  вечеринки,
нарисованную сумасшедшим художником. Потом потянулось к нему.  Послед-
ние полдюжины суставов изогнулись,  и конец чудовищного пальца обвился
вокру