Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
солнышке. Электрические часы над дверью извеща-
ли, что остается еще полчаса до желанных трех, и единственное, что не
давало детям уснуть над тетрадками по правописанию, была зловещая спи-
на мисс Сидли.
- Я жду, Роберт.
- Завтра случится что-то плохое,- сказал Роберт. Слова звучали абсо-
лютно безобидно, но мисс Сидли, которая, как и все блюстители дисцип-
лины, обладала развитым седьмым чувством, они крайне не понравились.-
Зав-тра,- закончил Роберт. Руки у него аккуратно лежали на парте, и он
снова сморщил нос. А еще едва заметно улыбнулся краешком рта. Мисс
Сидли вдруг ощутила необъяснимую уверенность, что Роберту известен ее
трюк с очками. Ну что ж, прекрасно. Она начала молча выписывать сле-
дующее слово - ее прямая спина говорила сама за себя. Она внимательно
следила краем глаза. Скоро Роберт покажет язык или сделает этот отвра-
тительный жест пальцем, который они все знали (кажется, даже девочки
теперь знают этот жест), просто чтобы проверить, действительно ли она
ввдит то, что он делает. Вот тогда и последует наказание. Отражение
было слишком невелико, расплывчато и искажено. И она вся сосредоточи-
лась на слове, которое писала, следя разве что совсем крохотным угол-
ком глаза. Роберт изменился. До нее дошло лишь слабое отражение, прос-
то пугающее мимолетное превращение лица Роберта во что-то... иное. Она
резко повернулась, бледная, не замечая протестующего прилива боли в
спине. Роберт мяго, вопросительно взирал на нее. Руки аккуратно сложе-
ны. На затылке первые признаки будущего вихра. Он не выглядел испуган-
ным. "Мне показалось,- подумала она.- Я на что-то смотрела, и, хотя
там ничего не было, мне что-то привиделось. Просто так получилось.
Однако..."
- Роберт? - Она пыталась произнести это властно, так, чтобы в ее голо-
се звучало невысказанное требование сознаться. Но не вышло.
- Да, мисс Сидли? - Его глаза были темно-карие, почти черные, будто ил
на дне ленивого ручья.
- Ничего. Она повернулась к доске. По классу пронесся шепоток. "Спо-
койно!" - приказала она себе и снова обернулась к ним лицом.
- Еще один звук, и вы все останетесь после уроков вместе с Джейн! -
Она обращалась ко всему классу, но смотрела прямо на Роберта. Его
взгляд выражал оскорбленную невинность: "Кто, я? Только не я, мисс
Сидли". Она повернулась к доске и начала писать, уже не косясь даже
краешком глаза. Истекли последние полчаса, и ей показалось, что Ро-
берт, выходя, бросил на нее странный взгляд. Он как бы говорил: "У нас
с вами секрет, правда?" Этот взгляд не выходил у нее из головы. Он
застрял там, будто крохотный кусочек мяса между двумя резцами - вроде
бы маленький, а ощущение такое, будто там целый камень. В пять часов
она принялась в одиночестве за обед (вареные яйца с поджаренными хлеб-
цами), не переставая думать об этом. Она знала, что стареет, и воспри-
нимала это спокойно. Она не из тех школьных старых дев, которых с воп-
лями и причитаниями выпроваживают на пенсию. Такие напоминали ей кар-
тежников, которых не оторвешь от стола, когда они проигрывают. Она-то
не проигрывала. Она всегда была в выигрыше. Она опустила глаза на свой
незатейливый обед. Всегда ли? Перед ней предстали чисто вымытые дет-
ские личики ее третьего класса, и отчетливее всех - лицо Роберта. Она
встала и зажгла свет. Позже, когда она уже засыпала, перед ней проплы-
ло лицо Роберта, неприятно ухмылявшееся в темноте. Лицо начало изме-
няться... Но прежде чем она ясно представила, во что оно превратилось,
его поглотила тьма. Мисс Сидли провела бессонную ночь и пришла в класс
с соответствующим настроением. Она ждала, почти надеялась, что кто-то
зашепчет, захихикает, а то и пукнет. Но класс вел себя тихо - очень
тихо. Они безропотно уставились на нее, и казалось, что их глаза,
словно слепые муравьи, давят на нее. "Перестань! - строго приказала
она себе.- Ты ведешь себя, как капризная выпускница учительского кол-
леджа!" Снова день тянулся бесконечно, и когда прозвучал последний
звонок, она испытала большее облегчение, чем школьники. Дети выстрои-
лись у двери ровной шеренгой, по росту, взявшись за руки.
- Разойдитесь,- скомандовала она и огорченно слушала их радостные воп-
ли, когда они выбегали через вестибюль на яркое солнышко. "Во что же
оно превратилось? Что-то луковицеобразное. Оно мерцало. Уставилось на
меня, да, уставилось и ухмылялось, и это было вовсе не детское лицо.
Оно было старое и злое и..."
- Мисс Сидли? Голова у нее дернулась, и она непроизвольно икнула. Это
был мистер Ханнинг. Он сказал с извиняющейся улыбкой:
- Не хотел вас испугать.
- Все в порядке,- произнесла она более сухо, чем намеревалась. О чем
она думала? Что с ней происходит?
- Давайте проверим бумажные полотенца в туалете для девочек, если вы
не возражаете.
- Конечно.- Она встала, приложив руки к пояснице. Ханнинг сочувствен-
но посмотрел на нее. "Ради Бога,- подумала она.- Старой деве вовсе не
весело. И даже не интересно". Она прошмыгнула мимо Ханнинга и направи-
лась через вестибюль в туалет для девочек. Стайка мальчишек,. которые
несли ободранные и исцарапанные бейсбольные принадлежности, замолкла
при виде ее и с виноватыми лицами просочилась за дверь, откуда вновь
донеслись их крики. Мисс Сидли нахмурилась, размышляя над тем, что в
ее время дети были другими. Не вежливее. - на это у детей никогда нет
времени, и не то чтобы они больше уважали старших; у этих появилось
какое-то лицемерие, которого раньше не было. Послушание с улыбкой на
виду у взрослых - этого раньше не было. Какое-то тихое презрение - оно
выводило из себя и нервировало. Как будто они... "Скрываются под личи-
ной? Так, что ли?" Она отогнала от себя подобные мысли и вошла в туа-
лет. Это было маленькое Г-образное помещение. Унитазы выстроились в
ряд вдоль длинной стены, раковины - по обе стороны короткой. Проверяя
корзинки для бумажных полотенец, она взглянула на свое отражение в
зеркале и вздрогнула, присмотревшись к нему. Ее не волновало то, что
она увидела, нисколько. Появилось выражение, которого не было еще два
дня назад - испуганное, настороженное. С внезапным ужасом она осозна-
ла, что расплывчатое отражение бледного, почтительного лица Роберта в
ее очках запало ей в душу и засело там, словно гнойник. Дверь откры-
лась, и она услышала, как вошли две девочки, хихикая над чем-то своим.
Уже собравшись выйти из-за угла, она услышала собственное имя. Она по-
вернулась к раковинам и начала вновь проверять корзинки для полотенец.
-А тогда он... Тихие смешки.
- Она знает, но... Опять смешки, тихие и липкие, как раскисшее мыло.
- Мисс Сидли... "Прекратить! Прекратить этот шум!" Бесшумно крадучись,
она могла видеть их тени, расплывчатые и нечеткие в рассеянном свете,
который просачивался сквозь матовые стекла. Ее осенила новая мысль.
"Они знали, что я здесь". Да. Да, они знали. Маленькие сучки знали.
Она вытрясет из них душу. Будет трясти, пока не застучат зубы и смеш-
ки не превратятся в вопли, будет бить их головой о кафельные стены,
пока не заставит их сознаться, что они знали. И тут тени изменились.
Казалось, они вытянулись, потекли, словно плавящийся воск, приобретая
причудливые сгорбленные формы, и мисс Сидли вынуждена была присло-
ниться спиной к фарфоровому умывальнику; сердце у нее бешено колоти-
лось. А они все хихикали. Голоса изменились, они больше не принадлежа-
ли девочкам, они стали будто бесполыми, бездушными и очень, очень
зловредными. Медленный, набухающий звук, подобно нечистотам, затекал в
угол, где она стояла. Глядя на сгорбленные тени, она вдруг истошно за-
вопила. Вопль разрастался, разбухая у нее в голове до градуса полного
безумия. Хихиканье, словно смех демонов, последовало за ней во тьму.
Конечно, она не могла рассказать им правду. Мисс Сидли поняла это сра-
зу, как только открыла глаза и увидела встревоженные лица мистера Хан-
нинга и миссис Кроссен. Миссис Кроссен совала ей под нос нюхательную
соль из аптечки. Ханнинг обернулся и отправил домой двух маленьких де-
вочек, которые с любопытством рассматривали мисс Сидли. Они обе улыб-
нулись с видом "ага, а мы знаем секрет" и вышли. Очень хорошо, она
сохранит их секрет. На какое-то время. Она не даст повода считать, что
сошла с ума или что у нее преждевременные признаки старческого мараз-
ма. Она будет играть в их игру. Пока не разоблачит их зловредность и
не вырвет ее с корнем.
- Наверное, я поскользнулась,- спокойно произнесла она, усаживаясь и
не обращая внимания на дьявольскую боль в спине.- В одном месте было
мокро.
- Это ужасно,- сказал Ханнинт.- Просто страшно. Как вы...
- Ваша спина не пострадала, Эмили? - прервала его миссис Кроссен. Хан-
нинг с благодарностью взглянул на нее.
- Нет,- ответила мисс Сидли.- На самом деле падение произвело ма-
ленькое ортопедическое чудо. Моей спине уже много лет не было так хо-
рошо.
- Можно вызвать врача,- предложил Ханнинг.
- Не нужно,- холодно улыбнулась она.
- Я вызову вам такси.
- Не стоит беспокоиться,- произнесла мисс Сидли, направляясь к двери
туалета и открывая ее.- Я всегда езжу автобусом. Ханнинг вздохнул и
посмотрел на миссис Кроссен. Миссис Кроссен молча закатила глаза. На
следующий день мисс Сидли оставила Роберта после уроков. Он не сделал
ничего, заслуживающего наказания, поэтому она просто прибегла к ложно-
му обвинению. Угрызений совести она не испытывала: он ведь чудовище, а
не маленький мальчик. Она обязана заставить его сознаться в этом. Спи-
на у нее была в плачевном состоянии. Она поняла, что Роберт знает и
ожидает, что. это ему поможет. Не - выйдет! Это еще одно ее маленькое
преимущество. Сцрна у нее болит постоянно уже двенадцать лет, и уже
много раз она испытывала подобное - ну, почти подобное. Она закрыла
дверь, чтобы исключить свидетелей. Некоторое время она стояла непод-
вижно, пристально глядя на Роберта. Она ждала, когда он опустит глаза.
Не дождалась. Он посмотрел на нее, и вдруг лепкая улыбка заиграла в
уголках его рта.
- Почему ты улыбаешься, Роберт? - мягко спросила она.
- Не знаю,- ответил Роберт, продолжая улыбатася.
- Скажи мне, пожалуйста. Роберт ничего не сказал. И по-прежнему улы-
бался. Шум от детских игр во дворе доходил словно издалека, глухо.
Реальным осталось только гипнотизирующее тиканье стенных часов.
- Нас немало,- вдруг вымолвил Роберт таким тоном, будто сообщал о по-
годе. Настала очередь мисс Свдли замолчать.
- Только в этой школе одиннадцать. "Всюду зло,- подумала она, поражен-
ная до глубины души.- Страшное, немыслимое зло".
- Маленькие мальчики, которые выдумывают всякие истории, попадают в
ад,- четко произнесла она.- Я знаю, что многие родители теперь не
сообщают своим... своим потомкам... об этом обстоятельстве, но уверяю
тебя, это вполне достоверный факт, Роберт. Маленькие мальчики, кото-
рые выдумывают всякие истории, попадают в ад. Маленькие девочки, кста-
ти, тоже. Улыбка у Роберта стала еще шире; она сделалась коварной:
- Хотите посмотреть, как я изменяюсь, мисс Сидли? Показать вам инте-
ресное представление? У мисс Сидли закололо в спине.
- Уходи,- сухо сказала она.- И приведи завтра в шкалу маму или папу.
Мы обсудим этот вопрос.- Так. Снова на твердую почву. Она ждала, что
это лицо искривится, ожидала слез. Вместо этого улыбка Роберта еще
растянулась - так, что показались зубы.
- Это будет вроде "покажи-расскажи", да, мисс Сидли? Роберт - тот Ро-
берт - любил играть в "покажирасскажи". Он еще прячется где-то у меня
в голове.- Улыбка скрылась в уголках его рта, словно обугливающаяся
бумага.- Иногда он начинает носиться - прямо зудит. Просит выпустить
его наружу.
- Уходи,- оцепенело произнесла мисс Сидли. Тиканье часов громом отда-
валось в ушах. Роберт изменился. Лицо его вдруг расплылось в разные
стороны, будто плавящийся воск, глаза сделались плоскими и растеклись,
как яичные желтки, когда их отделяют от белков, нос расширился и сплю-
щился, рот исчез. Голова удлинилась, а вместо волос появились скручен-
ные, спутанные веревки. Роберт начал хихикать. Какой-то пещерный звук
донесся из того, что было носом, но сам нос провалился в нижнюю поло-
вину лица, ноздри сошлись и слились в черную яму, образуя нечто вроде
громадного орущего рта. Роберт встал, продолжая хихикать, и за всем
этим она еще могла рассмотреть последние жалкие остатки другого Робер-
та, настоящего маленького мальчика, которого поглотило это жуткое чу-
довище, мальчика, который, в ужасе вопил, умоляя, чтобы его выпустили.
Она убежала. Она с криком мчалась по коридору, и немногое задержавшие-
ся школьники недоуменно оглядывались. Ханнинг распахнул свою дверь и
выглянул как раз в тот момент, когда она вылетела через широкую стек-
лянную входную дверь - дикое, размахивающее руками пугало на фоне яр-
кого сентябрьского неба. Он побежал вслед за ней, тряся кадыком:
- Мисс Сидли! Мисс Сидли! Роберт вышел из класса и с любопытством наб-
людал за всем этим. Мисс Сидли ничего не видела и не слышала. Она
промчалась по ступенькам через тротуар на проезжую часть, опережая
свой собственный крик. Раздался отчаянный сигнал, и громада автобуса
надвинулась на нее; лицо водителя от страха превратилось в белую мас-
ку. Пневматические тормоза взвыли и зашипели, как разъяренные драконы.
Мисс Сидли упала, и огромные колеса, дымясь, замерли в двадцати санти-
метрах от ее хрупкого, затянутого в корсет тела. Она лежала, содро-
гаясь, на асфальте, слыша, как вокруг собирается толпа. Обернувшись,
она увидела, как дети рассматривают ее. Они образовали тесный кружок,
будто гробовщики вокруг открытой могилы. А у края могилы стоял Роберт,
маленький трезвый служка, готовый бросить первый ком земли ей на лицо.
Издалека доносилось бормотание дрожащего водителя: "Крыша поехала, что
ли... еще десяток сантиметров..." Мисс Сидли разглядывала детей. Их
тени закрыли ее. Бесстрастные лица. Некоторые улыбались странными ух-
мылками, и мисс Сидли поняла, что сейчас снова закричит. Тут Ханнинг
разорвал их тесный круг, приказал уйти, и мисс Сидли начала беззвучно
рыдать. Целый месяц она не появлялась в своем классе. Она предупреди-
ла Ханнинга, что чувствует себя не очень хорошо, и тот предположил,
что мисс Сидли пойдет к серьезному врачу и все с ним обсудит. Она сог-
ласилась, что это единственный разумный выход. Она сказала также, что
если школьный совет хочет ее отставки, она немедленно напишет заявле-
ние, хотя ей будет очень больно это сделать. Ханнинг, испытывая нелов-
кость, заметил, что не видит в том особой необходимости. Решено было,
что мисс Сидли выйдет на работу в конце октября, готовая снова играть
в эту игру и зная теперь правила. Первую неделю она не вмешивалась в
ход событий. Казалось, весь класс теперь рассматривает ее холодными,
враждебными глазами. Роберт снисходительно улыбался ей с первой парты,
и она не осмеливалась вызывать его. Однажды, во время ее дежурства на
спортплощадке, улыбающийся Роберт подошел к ней с бейсбольным мячом в
руках.
- Нас теперь столько, что вы и не поверите,- сообщил он.- И никто дру-
гой не поверит.- Он ошеломил ее, подмигнув с невероятной хитрецой.-
Если вы, знаете ли, попытаетесь им сказать. Девочка на качелях прис-
тально посмотрела на мисс Сидли с другого конца площадки и рассмея-
лась. Мисс Сидли безмятежно улыбнулась Роберту:
- Да ну, Роберт, о чем это ты говоришь? Но Роберт с прежней ухмылкой
продолжил игру. На следующий день мисс Сидли принесла в шкалу в своей
сумочке пистолет. Он принадлежал ее брату. Тот отобрал его у убитого
немца после битвы в Арденнах. Джим уже десять лет как умер. По край-
ней мере лет пять она не открывала ящик, где лежал пистолет, но когда
открыла, увидела, что он все еще находится там, отливая вороненой
сталью. Обоймы с патронами тоже оказались на месте, и она старательно
зарядила пистолет, как ее учил Джим. Она весело улыбнулась своему
классу, Роберту в первую очередь. Тот улыбнулся в ответ, но она почув-
ствовала, что под этой улыбкой сгустилось что-то чуждое и мрачное,
полное липкой грязи. Она понятия не имела, что на самом деле находит-
ся в теле Роберта, и ее это не волновало; она надеялась только, что
настоящий маленький мальчик полностью исчез. Она не хотела быть убий-
цей. Она решила, что насгоящий Роберт или умер, или сошел с ума, живя
внутри грязной ползучей твари, которая хихикала над ней в классе и
заставила ее с воплем выбежать на улицу. Так что даже если он еще жив,
прекратить такое жалкое существование было бы актом милосердия.
- Сегодня у нас будет большой Тест,- объявила мисс Сидли. Класс не
проявил ни страха, ни одобрения; они просто смотрели на нее. Их глаза
прямо-таки давили на нее, тяжелые и неотступные.
- Это специальный Тест. Я буду вызывать вас в ротапринтную одного за
другим и задавать этот Тест. Потом каждый получит конфетку и пойдет
домой до окончания занятий. Разве плохо? Они изобразили пустые улыбки
и не сказали ничего.
- Роберт, пойдешь первым? Роберт встал со своей рассеянной улыбкой. Он
нагло сморщил нос прямо ей в лицо:
- Да, мисс Сидли. Мисс Сидли взяла сумочку, и они пошли вместе по пус-
тому, гулкому коридору, куда доносился усыпляющий шум уроков. Ротап-
ринтная находилась в дальнем конце вестибюля, за туалетами. Два года
назад там сделали звуконепроницаемую обивку, потому что старенькая ма-
шина ужасно шумела. Мисс Сидли закрыла за собой дверь и заперла ее.
- Никто тебя не услышит,- спокойно произнесла она. Она достала писто-
лет из сумочки.- Ни тебя, ни это. Роберт улыбнулся с невинным видом.
- Все равно нас очень много. Гораздо больше, чем здесь.- Он положил
свою маленькую руку на лоток ротапринта.- Хотите еще посмотреть, как я
изменяюсь? Прежде чем она успела раскрыть рот, лицо Роберта начало
проваливаться в яму вокруг рта, и мисс Сидли застрелила его. Прямым
попаданием. В голову. Он упал на заполненную бумагой палку и свалился
на пол, маленький мертвый мальчик с круглой черной дырочкой над пра-
вым глазом. Мисс Сидли стояла над ним, тяжело дыша. У нее отлила кровь
от лица. Сгорбленная фигурка не шевелилась. Это был человек. Это был
Роберт. Нет! "Тебе все это привиделось, Эмили. Просто привиделось".
Нет! Нет, нет, нет! Она поднялась в классную комнату и стала вызывать
их одного, за другим. Она перебила двенадцать и уничтожила бы всех,
если бы миссис Кроссен не явилась за пачкой бланков. У миссис Кроссен
от ужаса расширились глаза; одна рука непроизвольно потянулась вверх и
зажала рог. Она заорала и продолжала орать, пока мисс Сидли не подош-
ла к ней и не положила ей руку на плечо.
- Это нужно было сделать, Маргарет,- сказала она плачущей миссис Крос-
сен.- Ужасно, но надо. Они все чудовища. Миссис Кроссен смотрела на
пестрые пятнышки распростертых на полу детских фшурок и продолжала
кричать. Маленькая девочка, которую мисс Сидли держала за руку, моно-
тонно плакала:
- Ва-а-а... ва-а-а... ва-а-а-а-а.
- Изменись,- приказала мисс Сидли.- Изменись для миссис Кроссен. Пока-
жи ей, как это делается. Девочка, ничего не понимая, продолжала рыдать.
- Черт побери, изменись. - взвизгнула мисс Свдли.- Грязная сука, под-
лая тварь, гнусная нечеловеческая сука! Будь ты проклята, изменись! -
Она подняла пистолет. Девочка съежилась от страха, и тогда миссис
Кроссен прыгнула, как кошка, и спина мисс Сидли ве выдержала. Суда не
было. Пресса требовала его, убитые горем родители истерически прокли-
нали мисс Свдли, а город был потрясев, но в конце концов возобладало
здравомыслие, и суда решили не устраивать. Законодательное собрание
штата ужесточило требования к учителям на экзаменах, школа на Сам-
мер-стрит закрылась на неделю для похорон, а мисс Сидли тихонько спро-
вадили в сумасшедший дом в Огасте. Ей делали самые сложные