эртс в одном автомо-
биле с мистером и миссис Уильям Нортон
(устроившись на  заднем  сиденье,  она
поставила между  опухших ног  трость и
пустилась без  умолку рассказывать обо
всех похоронах,  на которых  ей случи-
лось побывать  с  самого  193О  года),
Лестер Дорхэм  с  женой  Хэрриет,  Пол
Мэйберри с  женой Глинис, Пэт Миддлер,
Джо Крейн,  Винни Апшо  и  Клайд  Кор-
лисс - эта четверка ехала в машине, за
рулем которой  сидел Милт Кроссен (пе-
ред отъездом  Милт открыл  холодильник
и, усевшись  возле  обогревателя,  они
поделили  между   собой  шестибаночную

                 215

упаковку). В  следующей  машине -  Ева
Миллер с двумя близкими подругами, ко-
торые так  и не  побывали замужем, Ло-
реттой Старчер  и Родой  Корлисс, а за
ними - Паркинс Джиллеспи с помощником,
Нолли Гарднером, в здешней полицейской
машине ("форде"  Паркинса с пришпилен-
ным к  приборному щитку  болванчиком).
Лоренс Крокетт  ехал со  своей  слабой
здоровьем женой,  дальше - Чарльз  Ро-
удс, злющий шофер автобуса, который из
принципа ходил  на все  похороны, а за
ним - семейство Чарльза Гриффена: жена
и двое  сыновей, Хэл с Джеком (послед-
ние из отпрысков, еще живущие дома).
     В этот  день рано  утром Майк Ра-
йерсон с Ройялом Сноу выкопали могилу,
а выброшенную  наверх сырую  почву за-
крыли полосками  поддельной травы.  По
особому заказу  Гликов Майк зажег Веч-
ный Огонь  и припомнил, что пришло ему
в голову  нынче утром:  Ройял  сам  не
свой. Обычно  шуточки и песенки насчет
предстоящей работы  так и  сыпались из
Сноу (надтреснутый  фальшивящий  тено-
рок: "завернут  тебя в простынку цели-
ком, как есть, а потом под землю спус-
тят футов так на шесть"), но нынче ут-
ром Ройял казался исключительно тихим.
"С похмелья,  что ли,-  подумал Майк.-
Точно, вчера  он с  этим качком, своим
приятелем Питерсом, весь вечер кирял у
Делла."
     Углядев  пять  минут  назад,  что
примерно милей  ниже по  дороге  через
холм переваливает  катафалк Карла Фор-
мена, Майк  распахнул широкие  кованые
ворота, глянув  наверх, на высокие же-
лезные острия - эту привычку он приоб-

                 216

рел с  тех пор, как нашел на них Дока.
Оставив ворота  открытыми, он вернулся
к свежевырытой  могиле, где  ждал отец
Дональд Каллахэн, пастор прихода Иеру-
салимов Удел.  На плечах  пастора была
стола, а в руках - библия, открытая на
службе по усопшему ребенку. Майк знал:
это  называют   "третьей  остановкой".
Первая - дом  умершего, вторая -  кро-
хотный католический  храм Святого Анд-
рея.  Конечная   остановка -  Хармони-
Хилл. Все выходят.
     Майка пробрала легкая дрожь, и он
опустил  взгляд  к  яркой  пластиковой
траве, недоумевая,  отчего такая  тра-
ва - непременная принадлежность каждых
похорон. Она выглядела именно тем, чем
была: дешевой имитацией жизни, тактич-
но скрывающей тяжелые коричневые комья
земли последнего пристанища.
     - Едут,  святой   отец,-   сказал
Майк.
     Каллахэн был высоким румяным муж-
чиной с пронзительными голубыми глаза-
ми и  седовато-стальными волосами. Ра-
йерсону, который  не бывал  в церкви с
тех пор, как ему стукнуло шестнадцать,
он нравился  больше прочих местных ша-
манов. Джон  Гроггинс, глава методист-
ской  церкви,  был  старым  лицемерным
болваном, а Паттерсон из церкви Святых
Последнего Дня  и Последователей  Кре-
ста - дурным,  как забравшийся  в улей
медведь. Два  или три  года назад,  на
похоронах одного  из дьяконов, Паттер-
сон, расстроившись,  принялся кататься
по земле.  Но приверженцам Папы Калла-
хэн казался  достаточно  приятным -  у
него  похороны  приносили  утешение  и

                 217

проходили спокойно  и  всегда  быстро.
Райерсон сомневался, что все эти крас-
ные лопнувшие  жилки на  щеках и  носу
Каллахэна происходят  от  молений,  но
если тот  и прикладывался потихоньку к
бутылке - кто его упрекнет? Мир устро-
ен так,  что диву  даешься, отчего все
эти проповедники  не  оканчивают  свои
дни в психушке.
     - Спасибо, Майк,- сказал Каллахэн
и посмотрел на ясное небо.- Трудненько
придется.
     - Наверное. Долго?
     - Десять минут,  не больше.  Я не
собираюсь затягивать муки родителей. У
них впереди еще довольно страданий.
     - Ладно,- сказал  Майк и  пошел в
дальнюю часть кладбища. Он перепрыгнет
каменную стенку,  пойдет в лес и съест
поздний обед.  Из долгого  опыта  Майк
знал: последнее,  что хотели бы видеть
скорбящие родные  и близкие на третьей
остановке - отдыхающего  могильщика  в
измазанной землей  одежонке. Это вроде
как портило сияющие картины бессмертия
и жемчужных врат, которые рисовал пас-
тор.
     У стены, огораживающей кладбище с
тыла, Майк  остановился и нагнулся об-
следовать  упавшее   вперед  сланцевое
надгробие. Он  поднял плиту  и,  когда
смахнул землю  с надписи на ней, опять
ощутил легкий озноб:
        ХЬЮБЕРТ БАРКЛИ МАРСТЕН
   6 октября 1889 - 12 августа 1939
   Тебя во тьму угрюмых Вод забрал
тот Ангел Смерти, что Светильник дер-
                 жит,


                 218

 из бронзы сделанный, за дверью золо-
                 той.
     А под этим, почти стертое тридца-
тью шестью  сменами морозов  и оттепе-
лей:
          Дай Бог,  чтоб он лежал спо-
койно
     Майк Райерсон  отправился  в  лес
посидеть у  ручья и перекусить, но его
так и  не  оставила  смутная  тревога,
причин которой он никак не мог понять.


     3.

     Когда отец  Каллахэн только начи-
нал  учиться   в  семинарии,  приятель
подарил ему  вышивку гарусом. В те дни
эта вышивка заставила Каллахэна разра-
зиться испуганным  смехом, но с годами
казалась все  более верной и менее бо-
гохульной:   "Господь,    даруй    мне
СТОЙКОСТЬ принимать то, что я не в си-
лах изменить,  УПОРСТВО менять то, что
могу и ВЕЗЕНИЕ не на...ться слишком час-
то". Все это - староанглийскими буква-
ми на фоне восходящего солнца.
     Сейчас, стоя  перед теми, кто оп-
лакивал Дэнни Глика, он снова вспомнил
это давнее кредо.
     Двое дядюшек  и  двое  двоюродных
братьев мальчика  вынесли гроб и опус-
тили в  землю. Марджори Глик, в черном
пальто  и   черной  шляпке  с  вуалью,
сквозь дырочки которой виднелось похо-
жее на  творог лицо, стояла, покачива-
ясь и вцепившись в сумочку, как в спа-
сательный круг. Отец заботливо обнимал
ее за  плечи. Тони Глик стоял отдельно

                 219

от  жены,  потрясенное  лицо  выражало
полный разброд  мыслей. Во время отпе-
вания в церкви он несколько раз прини-
мался озираться  по  сторонам,  словно
желая  удостовериться,  что  и  впрямь
присутствует среди  этих  людей.  Лицо
Тони было лицом человека, убежденного,
что видит сон.
     "Церкви не  оборвать  этот  сон,-
подумал Каллахэн.- Так же, как никако-
му спокойствию,  упорству и везению на
свете. А на..ться Глик уже на...лся."
     Он окропил  гроб и  могилу святой
водой, освящая их на веки вечные.
     - Помолимся же,- сказал он. Слова
из горла  выкатывались мелодично,  как
всегда - в блеске или тени, у трезвого
и у  пьяного. Скорбящие склонили голо-
вы.
     - Господи, Владыка!  Твоей милос-
тью в  вере прожившие вечный покой об-
ретают. Благослови  могилу сию и пошли
ангела Своего хранить ее. Когда преда-
дим мы тело Дэниела Глика земле, прими
его в  свет лица  Своего и  со святыми
Своими дай  ему возрадоваться  в  Тебе
навечно. Ради  Христа, Господа нашего,
аминь.
     - Аминь,- пробормотали собравшие-
ся, и  ветер унес  обрывки слов.  Тони
Глик  оглядывался   широко  раскрытыми
загнанными глазами.  Его жена зажимала
рот платком.
     - С верою в Иисуса Христа мы бла-
гоговейно приносим  тело этого ребенка
в его  человеческом несовершенстве  на
погребение. Помолимся  же  с  верою  в
Господа, дающего  жизнь всему живому -
да возвысит  он это бренное тело к со-

                 220

вершенству и  да прикажет святым анге-
лам принять  душу его  и ввести в рай-
скую обитель.
     Он перевернул  страницу требника.
В третьем  ряду толпы,  имеющей  форму
широкой  подковы,   принялась   хрипло
всхлипывать какая-то женщина. Где-то в
лесах за кладбищем чирикнула птица.
     - Помолимся же  за  брата  нашего
Дэниела Глика  Господу  нашему  Иисусу
Христу,- сказал  отец Каллахэн,- кото-
рый рек: "Я - воскресение и жизнь. Кто
верует в меня - и после смерти жив бу-
дет, и всяк живущий, кто уверует в ме-
ня,  никогда  не  претерпит  страданий
вечной смерти".  Господи,  Ты  оплакал
смерть Лазаря,  друга Своего:  облегчи
же наше горе. С верою молим.
     - Господи, услышь  молитву нашу,-
отозвались католики.
     - Ты воскресил  мертвого, дай  же
брату нашему  Дэниелу жизнь  вечную. С
верою молим.
     - Господи, услышь  молитву нашу,-
откликнулись они.  В глазах Тони Глика
словно бы  забрезжило  что-то -  может
быть, откровение.
     - Брат наш Дэниел очищен крещени-
ем, дай  ему общество всех святых Тво-
их. С верою молим.
     - Господи, услышь молитву нашу.
     - Он вкусил от плоти и крови Тво-
ей, даруй  же ему  место за  столом  в
Своем царствии  небесном. С  верою мо-
лим.
     - Господи, услышь молитву нашу.
     Марджори Глик  со стонами закача-
лась из стороны в сторону.


                 221

     - Утешь нас в горе от смерти бра-
та нашего,  пусть вера  наша будет нам
опорой, а  вечная жизнь - надеждой на-
шей. С верою молим.
     - Господи, услышь молитву нашу.
     Пастор закрыл требник.
     - Помолимся же, как учил нас Гос-
подь,- спокойно  сказал он.- Отче наш,
который на небесах...
     - Нет! - пронзительно крикнул То-
ни Глик и стал проталкиваться вперед.-
Не дам  забросать моего  мальчика зем-
лей!
     Потянувшиеся остановить  его руки
опоздали. Тони секунду качался на краю
могилы, потом фальшивая трава смялась,
подалась, он  упал в яму и со страшным
тяжелым стуком приземлился на гроб.
     - Дэнни, вылезай! - взревел Тони.
     - Батюшки! - сказала  Мэйбл Уэртс
и прижала к губам черный шелковый тра-
урный платок. Светлые глаза жадно впи-
тывали увиденное -  так белка запасает
на зиму орехи.
     - Дэнни, черт  побери, а ну пере-
стань выкаблучивать, мать твою!
     Отец Каллахэн  кивнул двум мужчи-
нам из  тех, что  выносили гроб,  и те
шагнули  вперед.  Однако  лягающегося,
заходящегося  криком   и  подвывающего
Глика удалось извлечь из могилы только
после того,  как вмешались еще трое, в
том числе  Паркинс Джиллеспи  и  Нолли
Гарднер.
     - Дэнни, прекрати  сейчас же!  Ты
напугал маму!  Ну, ты  у меня получишь
березовой каши!  Пустите!  Пустите...  к
моему  мальчику...  пустите,  раздолбаи...
аххх, Господи...

                 222

     - Отче наш,  который на небесах...-
снова начал  Каллахэн, и другие голоса
подхватили, вознося  слова к равнодуш-
ному щиту неба.
     - ...да святится  имя Твое,  да на-
ступит царствие  Твое, да  будет  воля
Твоя...
     - Давай, Дэнни,  иди ко мне, слы-
шишь? Ты меня слышишь?
     - ...как на  небе, так  и на земле.
Хлеб наш  ежедневный дай нам сегодня и
прости нам...
     - Дэнннниии...
     - ...долги наши,  как и  мы прощаем
должникам нашим...
     - Он не мертвый, не мертвый, пус-
тите меня, засранцы несчастные...
     - ... и  не введи нас во искушение,
но избавь от зла. Во имя Господа наше-
го Иисуса Христа, аминь.
     - Он не мертвый,- всхлипывал Тони
Глик.- Не  может этого быть. Ему, мать
вашу, всего двенадцать.
     Он бурно  разрыдался и,  несмотря
на державших  его  мужчин,  покачнулся
вперед с опустошенным, залитым слезами
лицом. Упав на колени у ног Каллахэна,
Тони ухватил  священника за  брюки ис-
пачканными землей руками.
     - Прошу вас,  верните  мне  моего
мальчика. Пожалуйста, перестаньте меня
дурачить.
     Каллахэн мягко  взял его голову в
ладони.
     - Помолимся же,- сказал он.
     Глик, сотрясаемый сокрушительными
всхлипами, привалился  к бедру священ-
ника.


                 223

     - Господи, утешь этого человека и
жену его  в их  скорби. Ты очистил это
дитя в  водах крещения и дал ему новую
жизнь. Однажды,  может быть, и мы при-
соединимся к  нему, навсегда  разделив
радость небесную. Молим во имя Иисуса.
Аминь.
     Каллахэн поднял  голову и увидел,
что Марджори Глик лишилась чувств.


     4.

     Когда все  уехали, Майк  Райерсон
вернулся и  уселся на  край  раскрытой
могилы доесть  полсэндвича и подождать
возвращения Ройяла Сноу.
     Хоронили в  четыре, а сейчас было
почти пять часов. Тени удлинились, ко-
сые лучи солнца пробивались теперь из-
за высоких  дубов на западе. Этот дро-
чила Ройял  обещал вернуться самое по-
зднее в  четверть пятого - ну, так где
он?
     Сэндвич был  с сыром  и болонской
колбасой -  любимый   сэндвич   Майка.
Впрочем, других он и не делал: вот од-
но из  преимуществ холостяцкой  жизни.
Он дожевал  и  отряхнул  руки,  уронив
несколько хлебных крошек на гроб.
     За ним кто-то следил.
     Майк ощутил это внезапно и навер-
няка. Он  пристально осмотрел кладбище
широко раскрытыми испуганными глазами.
     - Ройял? Ты тут, Ройял?
     Никакого ответа.  В деревьях, за-
ставляя  их   таинственно   шелестеть,
вздыхал ветер.  За каменной  оградой в
колеблющейся тени вязов Майк разглядел

                 224

надгробие Хьюберта  Марстена  и  вдруг
подумал про собаку Вина, насаженную на
кладбищенские железные ворота.
     Глаза.   Безжизненные,   лишенные
эмоций. Следящие.
     ТЬМА, НЕ ЗАСТАНЬ МЕНЯ ЗДЕСЬ.
     Словно услышав чей-то голос, Майк
испуганно вскочил.
     - Черт тебя  побери, Ройял,-  эти
слова он  выговорил громко, но спокой-
но, уже не думая, что Ройял где-то по-
близости или вот-вот вернется. Придет-
ся заканчивать самому, а в одиночку он
потратит уйму времени.
     И засветло может не управиться.
     Майк принялся за дело, не пытаясь
понять охвативший его ужас, не задумы-
ваясь, с чего бы это сейчас ему так не
по себе  от работы, которая раньше ни-
когда не тревожила его. Быстро, не де-
лая лишних движений, он оттащил полос-
ки поддельной  травы от  сырой земли и
аккуратно сложил.  Перекинув полотнища
через руку,  Майк отнес  их в стоявший
за воротами грузовик. Стоило оказаться
за пределами  кладбища,  как  отврати-
тельное чувство,  будто за ним следят,
исчезло.
     Положив  траву  в  кузов  пикапа,
Майк вынул лопату, тронулся в обратный
путь и  замешкался. Он  пристально по-
смотрел на  открытую могилу - она, ка-
залось, насмехается над ним.
     Ему пришло  в голову,  что ощуще-
ние, будто за ним следят, пропало, как
только из  его поля зрения исчез гроб,
ютящийся на дне ямы. Майку вдруг пред-
ставился Дэнни Глик, лежащий на шелко-
вой  подушечке  с  открытыми  глазами.

                 225

Нет, что  за глупость. Глаза им закры-
вают. Он не раз видел, как Карл Формен
это делает.  "Знамо дело, резиной кле-
им,-  признался  однажды  Карл.-  Кому
охота, чтоб  труп подмаргивал  собрав-
шимся, верно?"
     Майк нагрузил  на лопату  земли и
сбросил в могилу. Раздался глухой уве-
систый удар.  Майк моргнул.  От  этого
звука ему стало немного не по себе. Он
распрямился и  недоуменно поглядел  на
цветы. Кидают  денежки на  ветер, чтоб
им. Завтра  все будет завалено желтыми
и красными  хлопьями  осыпавшихся  ле-
пестков. Что  им так  дались цветочки?
Это было выше понимания Майка. Ну, со-
брался тратить деньги - так отдай их в
Раковое общество,  или в "марш десяти-
центовиков", или  даже в  дамскую бла-
готворительность. Хоть  какая-то поль-
за.
     Он сбросил  вниз еще  одну лопату
земли и опять прервался.
     Гроб, еще  одна напрасная  трата.
Отличный гроб  красного дерева, стоит,
самое малое,  тысячу зеленых, и вот он
закидывает его  землей. Денег у Гликов
не больше,  чем у  прочих - кто ж дает
похоронную страховку  на детей? Навер-
ное, заложили  все до нитки... ради ящи-
ка, который зароют в землю.
     Майк нагнулся,  набрал на  лопату
земли и  неохотно кинул  в яму.  Снова
этот ужасный,  не оставляющий надежды,
глухой удар.  Сырая земля уже припоро-
шила  крышку  гроба,  но  полированное
красное  дерево   поблескивало  сквозь
нее... ей-ей, неодобрительно.
     Хватит на меня глазеть.

                 226

     Он  снова   зачерпнул  земли  (не
слишком много) и бросил в могилу.
     Бух.
     Тени уже  сделались очень длинны-
ми, Майк  остановился, поднял взгляд и
увидел дом  Марстена с  равнодушно за-
крытыми ставнями.  Восточная сторона -
та, что  первой приветствовала дневной
свет - смотрела  вниз, прямо на желез-
ные ворота кладбища, где...
     Майк заставил  себя  в  очередной
раз набрать на лопату земли и сбросить
в яму.
     Бух.
     Земля ручейками  стекала с боков,
набиваясь в  латунные петли.  Если  бы
теперь кто-нибудь открыл гроб, раздал-
ся бы  резкий скрип и скрежет, с каким
открываются двери склепов.
     Перестань глядеть  на меня,  черт
возьми.
     Он начал  сгибаться,  чтобы  коп-
нуть, но  мысль показалась слишком тя-
желой, и Майк сделал минутную передыш-
ку. Однажды  (в "Нэшнл Инквайарер" или
еще где-то)  он прочел  про одного те-
хасца-бизнесмена - тот  имел отношение
к нефти. Так тот специально оговорил в
завещании, чтобы  его похоронили в но-
вехоньком кадиллаке,  "купе-де-вилль".
Что и  сделали. Могилу копали взрывом,
а машину  в нее  загружали  краном.  В
стране народ,  куда ни плюнь, катается
на старых  колымагах, которые держатся
на честном  слове и  на одном крыле, а
какую-то богатую свинью хоронят за ру-
лем десятитысячной тачки со всеми при-
чиндалами...


                 227

     Майк вдруг  встряхнулся и  сделал
шаг назад,  слабо мотая головой. Похо-
же, он...  ну... впал было в транс. Ощуще-
ние, будто за ним следят, очень усили-
лось. Поглядев  на небо, он с тревогой
отметил, как оно потемнело. Часы пока-
зывали десять минут седьмого. Господи,
прошел час, а он и пяток лопат в моги-
лу не  ссыпал! Майк согнулся, принима-
ясь за  работу. Он  пытался не  давать
себе думать.  Б у х, б у х, б у х. Те-
перь земля  стукалась о  дерево глуше.
Она коричневыми  ручьями сбегала с за-
сыпанной крышки гроба. Еще немного - и
скроются щеколды и замок.
     Щеколды и замок.
     Да Господи, зачем же делать замок
в гробу? Что, они думали, будто кто-то
попытается  забраться   в  него?  Вот,
должно быть,  в чем дело. Само собой -
не могли же они думать, что кто-то по-
пытается выбраться наружу...
     - Хватит на  меня пялиться,- ска-
зал Майк  Райерсон вслух,  после  чего
почувствовал, как  сердце подползает к
горлу. Его нежданно-негаданно заполни-
ло  непреодолимое  желание  бежать  от
этого места,  бежать  прямо  в  город.
Майку с  большим трудом  удалось спра-
виться с  собой. Подумаешь!  Мандраж -
вот и  все. Разве  ж можно работать на
кладбище и  ни разу  не струхнуть? Все
это напоминало  Майку  какой-то  фильм
ужасов, так  его разэдак: лежит пацан,
от силы  двенадцати лет,  и надо засы-
пать его землей, а он таращит глаза...
     - Господи, хватит! - крикнул Майк
и дикими  глазами посмотрел наверх, на
дом Марстена.  Теперь солнце  освещало

                 228

только крышу.  Было шесть  пятнадцать.
Тут Майк  принялся работать  еще быст-
рее. Нагнуться.  Вонзить лопату в зем-
лю. Выворотить  коричневый ком.  И  не
думать, ни  о чем  не думать.  Но  чу-
вство, будто  за ним наблюдают, скорее
усиливалось, чем слабело, и каждая ло-
пата земли  казалась тяжелее  предыду-
щей. Вот  и крышка  скрылась под грун-
том, но  очертания гроба  все еще про-
ступали сквозь земляной саван.
     В голове  Майка ни  с того,  ни с
сего, как  это бывает, зазвучала като-
лическая молитва  по усопшему.  Сидя у
ручья и  обедая, он слышал, как ее чи-
тал отец Каллахэн... а еще слышал беспо-
мощные крики отца парнишки.
     Помолимся же за брата нашего Гос-
поду  нашему  Иисусу  Христу,  который
рек...
     (Отец мой, помоги же мне теперь.)
     Майк остановился и бросил в моги-
лу бессмыслен