тебя скверное известие. Пропала Сью
Нортон.
     - Она стала  вампиром,- невыразительно  сообщил Бен,  и
лежащий в кровати Мэтт издал стон.
     - Ты уверен? - резко спросил Джимми.
     Ткнув большим  пальцем в сторону Марка Питри, Бен пред-
ставил мальчика.
     - В субботу  вечером Марку  нанес короткий  визит Дэнни
Глик. Марк может рассказать и остальное.
     Марк рассказал -  от начала  до конца,  точно так,  как
раньше рассказывал  Бену. Когда мальчик закончил, первым за-
говорил Мэтт.
     - Бен, нет слов, чтобы сказать, как мне жаль.
     - Если надо, могу подбросить,- сказал Джимми.
     - Джимми, я знаю, какое мне нужно лекарство. Я хочу вы-
ступить против  этого Барлоу. Сегодня. Сейчас. Пока не стем-
нело.
     - Ладно,- сказал  Джимми.- Я уже отменил все свои вызо-
вы. А еще позвонил шерифу округа. Маккаслин тоже исчез.
     - Вот в  чем, может  быть, дело,-  сказал Бен, вынул из
кармана пистолет и бросил на стоящий у кровати Мэтта столик.
Пистолет в больничной палате казался странным и неуместным.
     - Где вы  это взяли? -  поинтересовался Джимми, забирая
его.
     - На дороге, возле машины Сьюзан.
     - Тогда можно  догадаться. Покинув нас, Маккаслин через
некоторое время  поехал домой к Нортонам. Получил сведения о
Сьюзан, включая модель и номер машины, поехал осмотреть кой-
какие проселочные дороги - просто на всякий случай. И...



                            421

     В палате воцарилась надломленная тишина. Никто не испы-
тывал потребности заполнить ее.
     - У Формена  все еще закрыто,- сказал Джимми.- А те де-
ды, что ошиваются у Кроссена, в один голос жаловались насчет
свалки. Никто не видел Дада Роджерса уже неделю.
     Они мрачно переглянулись.
     - Вчера вечером  я разговаривал  с  отцом  Каллахэном,-
сказал Мэтт.- Он согласился сотрудничать при условии, что вы
оба - плюс  Марк, разумеется,-  сперва зайдете в новый мага-
зин, объяснитесь со Стрейкером.
     - Не думаю, чтобы он сегодня стал с кем-нибудь разгова-
ривать,- спокойно заметил Марк.
     - Что вы выяснили про н и х? - спросил Джимми у Мэтта.-
Что-нибудь полезное?
     - Ну, кое-какие  кусочки я  вместе,  наверное,  сложил.
Стрейкер, должно  быть, человек,  который служит  этой твари
сторожевым псом  и телохранителем...  что-то  вроде  смертного
приятеля. Он  должен был  появиться в городе задолго до Бар-
лоу. Следовало  исполнить некоторые  обряды, чтобы умилости-
вить Отца  Тьмы. Видите ли, даже у Барлоу есть свой Хозяин.-
Мэтт угрюмо  взглянул на  них.- Я  склонен думать, что никто
никогда не отыщет следов Ральфи Глика. Думаю, он и стал про-
пуском Барлоу. Стрейкер поймал Ральфи и принес в жертву.
     - Ублюдок,- сухо сказал Джимми.
     - А Дэнни Глик? - спросил Бен.
     - Сначала Стрейкер  пустил ему  кровь,- ответил  Мэтт.-
Дар Хозяина: первая кровь - верному слуге. Потом Барлоу при-
нялся за это сам. Но Стрейкер сослужил своему Хозяину и иную
службу, еще  до появления  Барлоу. Кто-нибудь  из вас знает,
какую?
     На миг  все умолкли,  а потом Марк совершенно отчетливо
сказал:
     - Собака, которую  тот человек нашел на воротах кладби-
ща.
     - Что? - спросил Джимми.- Почему? Зачем ему это?
     - Белые глаза,-  ответил Марк,  а  потом  вопросительно
взглянул на Мэтта, который кивал в некотором удивлении.
     - Всю прошлую  ночь я  клевал носом над этими книжками,
не зная,  что среди нас есть ученый-специалист.- Мальчик за-
лился слабым  румянцем.- Марк  совершенно прав. Народные ле-
генды о  сверхъестественном стандартно  упоминают о том, что
один из  способов напугать  и прогнать вампира - это нарисо-
вать черной  собаке вокруг  глаз белые "глаза ангела". Док у
Вина был  весь черный, если не считать двух белых пятен, ко-
торые Вин  называл его  "фарами" - они  были у пса прямо над
глазами. По  ночам Вин выпускал псину пробегаться. Стрейкер,
должно быть,  заметил Дока, убил, а потом повесил на кладби-
щенских воротах.
     - А как насчет этого Барлоу? - поинтересовался Джимми.-
Как он появился в городе?
     Мэтт пожал плечами.
     - Не могу  сказать. Думаю,  в соответствии  с легендами
нам следует  принять, что  Барлоу стар...  очень  стар.  Может
быть, он  уже менял  имя - дюжину  раз, тысячу раз. В то или



                            422

иное время  этот Барлоу, возможно, оказывался уроженцем чуть
ли не  всех стран  мира, хотя  я подозреваю, что он родом из
Румынии или  Венгрии. В сущности, как он появился в городе в
любом случае  неважно... правда,  я не удивился бы, обнаружив,
что к  этому приложил  руку Ларри  Крокетт. Важно то, что он
здесь. Дальше.  Вот что  вы должны сделать: возьмите с собой
кол. И  оружие - на  случай, если Стрейкер еще жив. Для этой
цели подойдет револьвер шерифа Маккаслина. Кол должен пройти
сквозь сердце,  не то  вампир сможет  подняться  снова.  Ты,
Джимми, сможешь проверить, так это или нет. Проткнув его ко-
лом, вы должны отрубить Барлоу голову, набить рот чесноком и
повернуть ее в гробу лицом вниз. Во всех художественных про-
изведениях о  вампирах - и голливудских, и прочих - пронзен-
ный колом  вампир почти мгновенно умирает, обращаясь в пыль.
В реальной жизни может выйти иначе. Тогда вам надо утяжелить
гроб и  бросить в текучую воду. Я бы посоветовал Королевскую
реку. Вопросы есть?
     Вопросов не было.
     - Хорошо. У  каждого должен быть флакон со святой водой
и кусочек  Святого причастия.  И перед тем, как идти, каждый
должен исповедаться отцу Каллахэну.
     - Не думаю,  что среди нас есть хоть один католик,- за-
метил Бен.
     - Я католик,- откликнулся Джимми.- Непрактикующий.
     - Тем не  менее вы  исповедуетесь и покаетесь. Тогда вы
пойдете очищенными,  омытыми кровью Христовой... чистой, неис-
порченной кровью.
     - Хорошо,- согласился Бен.
     - Бен, вы спали со Сьюзан? Простите меня, но...
     - Да,- сказал он.
     - Тогда вам  и придется  заколачивать кол -  сначала  в
Барлоу, потом в нее. В нашей небольшой компании личная обида
нанесена только  вам. Вы будете действовать, как муж Сьюзан.
И не должны дрогнуть - девушка обретет свободу.
     - Хорошо,- снова сказал Бен.
     - И самое  главное...- Мэтт  обвел взглядом  всех присут-
ствующих.- Вы  не должны смотреть ему в глаза! Стоит посмот-
реть, как Барлоу завладеет вами и восстановит против осталь-
ных, даже  ценой вашей  собственной жизни.  Вспомните Флойда
Тиббитса! Поэтому  иметь при  себе оружие  опасно, даже если
оно необходимо.  Джимми, ты  возьмешь пистолет и будешь дер-
жаться чуть  позади. Если  придется осматривать  Барлоу  или
Сьюзан, все равно, передашь пистолет Марку.
     - Понял,- сказал Джимми.
     - Не забудьте  купить чеснока.  И, если  удастся, розы.
Тот маленький цветочный магазинчик в Камберленде еще открыт,
Джимми?
     - "Северная красотка"? Думаю, да.
     - Купите каждому белую розу, чтобы прикрепить к волосам
или привязать  к шее.  И - я  повторюсь! - не смотрите ему в
глаза! Я  могу держать вас тут, втолковывая сотни других ве-
щей, но лучше идите. Уже десять, а отец Каллахэн может пере-
думать. Всего  хорошего. Буду  молиться за  вас. Для старого
безбожника вроде  меня молиться - тот еще фокус, но, сдается



                            423

мне, я  уже не такой безбожник, каким был когда-то. Это Кар-
лайль сказал:  "если человек  в сердце своем низводит с пре-
стола Господа, туда восходит Сатана"?
     Никто не ответил, и Мэтт вздохнул.
     - Джимми, я хочу поближе взглянуть на твою шею.
     Джимми подошел к кровати и задрал подбородок. Раны, вне
всяких сомнений,  представляли собой проколы, но обе затяну-
лись коркой и, похоже, отлично заживали.
     - Не болит? Не жжет? - спросил Мэтт.
     - Нет.
     - Тебе крупно  повезло,- сказал учитель, серьезно глядя
на Джимми.
     - Я начинаю думать, что так мне еще никогда не везло.
     Мэтт откинулся  на постели.  Лицо выглядело измученным,
глаза ввалились.
     - Если хочешь,  я приму  таблетку, от которой отказался
Бен.
     - Я скажу сестре.
     - Отправляйтесь, беритесь  за дело,  а я  посплю. Позже
возникнет еще  один  вопрос...  ну,  довольно.-  Мэтт  перевел
взгляд на  Марка.- Мальчик,  вчера ты поступил замечательно.
Глупо, безрассудно, но замечательно.
     - За это  заплатила она,- спокойно отозвался Марк, сжи-
мая дрожащие руки.
     - Да. Может  быть, вам  снова придется расплачиваться -
любому из  вас, всем  вам. Не нужно его недооценивать! А те-
перь, если  вы не  обидитесь, то  я очень устал. Читал почти
всю ночь. Как только дело будет сделано, позвоните.
     Они вышли. В коридоре Бен взглянул на Джимми и сказал:
     - Он никого тебе не напомнил?
     - Ага,- сказал Джимми.- Ван Хельсинга.


     7.

     В четверть одиннадцатого Ева Миллер спустилась в погреб
за двумя  банками кукурузы, чтобы отнести миссис Нортон, ко-
торая, по  словам Мэйбл  Уэртс, слегла.  Почти весь сентябрь
Ева провела  в кухонном пару, усиленно хлопоча над домашними
заготовками: она  бланшировала овощи, раскладывала в банки и
заливала парафином  горлышки болловских банок с домашним же-
ле. Сейчас  в ее  безупречно чистом подвале с земляным полом
на полках  аккуратно выстроились  две с лишним сотни банок -
консервирование было  одной из  самых больших  радостей Евы.
Ближе к  концу года, когда осень плавно перейдет в зиму и до
праздников окажется  рукой подать, она добавит к своим запа-
сам начинку из изюма с миндалем.
     Ева открыла подвал, и в ту же секунду ее поразил запах.
     - ‚лки-моталки,- пробормотала  она себе под нос и реши-
тельно двинулась вниз, словно переходила вброд грязную лужу.
Ее муж  сам сделал  этот подвал, выложив стены камнем, чтобы
было прохладнее,  и время  от времени в широкие щели забира-
лась какая-нибудь  выхухоль (или сурок, или норка), да там и




                            424

подыхала. Должно  быть, так  было и на этот раз, хотя Ева не
припоминала, чтобы когда-нибудь воняло так сильно.
     Она добралась до низа и двинулась вдоль стены, щурясь в
слабом свете  двух пятидесятисвечовых лампочек под потолком.
"Надо бы заменить на семьдесят пять свечей," - подумала Ева.
Она достала  консервы (в каждой банке под крышкой лежал лом-
тик красного перца, а на этикетках ее собственной рукой было
аккуратно выведено синими чернилами "КУКУРУЗА") и продолжила
обход, втиснувшись  даже в щель за огромной топкой, от кото-
рой отходило множество труб. Ничего.
     Ева опять  вернулась к  ведущей в кухню лестнице и при-
стально огляделась -  руки в  боки, лоб нахмурен. С тех пор,
как два года назад она через Ларри Крокетта наняла двух пар-
ней выстроить за домом сарай для инструмента, большой погреб
стал гораздо  опрятнее. Здесь  осталась печь  с торчащими во
все стороны  изогнутыми трубками, похожая на выполненную им-
прессионистом  скульптуру  богини  Кали,  маленькие  круглые
окошки - их  скоро придется  закрыть, потому  что настал ок-
тябрь и  тепло превратилось в драгоценность, и закрытый бре-
зентом биллиардный  стол,  когда-то  принадлежавший  Ральфу.
Несмотря на  то, что  с тех самых пор, как в 1959 году Ральф
погиб, никто  не играл,  Ева каждый май тщательно пылесосила
сукно. Больше  здесь, внизу, ничего особенного сейчас не бы-
ло - коробка с книжками в мягких обложках, которые Ева соби-
рала для  Камберлендской больницы, скребок со сломанной руч-
кой, доска со вбитыми в нее колышками, откуда свисал кой-ка-
кой старый инструмент Ральфа, сундук, где лежали шторы - те-
перь, вероятно, совсем заплесневевшие...
     И все-таки тут воняло.
     Взгляд Евы  сосредоточился на маленькой полудверке, ко-
торая вела  еще ниже,  в подпол, но туда она сегодня идти не
собиралась. Кроме  того, стены  подпола были из твердого це-
мента. Непохоже,  чтобы туда  сумел  забраться  какой-нибудь
зверек. И все же...
     - Эд? - вдруг безо всякой причины тихонько позвала она.
Ровный звук собственного голоса напугал Еву.
     Слово умерло  в тускло  освещенном подвале. Ну, и зачем
она это  сказала? Что,  скажите на  милость, тут  делать Эду
Крейгу, даже если здесь есть, где спрятаться? Пить? Без под-
готовки Ева не могла придумать, какое место в городе нагоня-
ло бы  на пьющего большую тоску, чем ее подвал. Уж скорее Эд
ушел в  лес со  своим никчемным приятелем, Вирджем Ратбаном,
пропивать чьи-нибудь денежки.
     Ева все-таки  задержалась  еще  на  минутку,  обшаривая
взглядом подвал. Страшно воняло тухлятиной - просто устраша-
юще. Она понадеялась, что делать фумигацию не придется. Бро-
сив последний  взгляд на  дверку подпола,  она пошла обратно
наверх.


     9.

     Отец Каллахэн выслушал их (всех троих), и к тому време-
ни, как  священника полностью  ввели в  курс дела, было чуть



                            425

больше половины двенадцатого. Они сидели в прохладной и про-
сторной гостиной  у Каллахэна, а солнце текло в широкие окна
фасада такими  толстыми снопами,  что хоть режь их. Наблюдая
за сонно танцующими в солнечных тоннелях пылинками, Каллахэн
вспомнил где-то виденный старый мультфильм: уборщица со щет-
кой изумленно  уставилась на пол - она вымела из комнаты ку-
сочек собственной  тени. Теперь  сам  он  испытывал  отчасти
сходные чувства. Второй раз за двадцать четыре часа Каллахэн
столкнулся с абсолютно невозможным. Только сейчас это невоз-
можное получило подтверждение из уст писателя, вроде бы нег-
лупого мальчугана  и доктора,  которого в  городе уважали. И
все-таки невозможное  есть невозможное. Нельзя вымести прочь
собственную тень. Вот только, кажется, именно это и произош-
ло.
     - Принять ваши слова было бы куда легче, если бы вы су-
мели распорядиться  насчет грозы  и отказа  электропитания,-
сказал он.
     - Все это  истинная правда,-  ответил  Джимми.-  Уверяю
вас.
     Отец Каллахэн  поднялся и что-то достал из черной сумки
Джимми - две  усеченных бейсбольных биты с заостренными кон-
цами. Повертев одну в руках, он сказал:
     - Всего минуточку, миссис Смит. Будет совсем не больно.
     Никто не засмеялся.
     Каллахэн вернул  колья обратно, подошел к окну и выгля-
нул на Джойнтер-авеню.
     - Все вы  говорите очень убедительно,- произнес он.- И,
полагаю, мне  следует добавить  мелкую деталь, которой вы не
располагаете.
     Священник опять повернулся к ним.
     - В витрине  мебельного магазина Барлоу и Стрейкера ви-
сит объявление.  Оно гласит:  "Закрыто до особого распоряже-
ния". Сегодня утром, ровно в девять, я сам приходил туда об-
судить голословные  утверждения мистера  Бэрка с  этим вашим
таинственным мистером  Стрейкером. Магазин  заперт - и с па-
радного, и с черного хода.
     - Вы должны  признать - это  сходится с тем, что сказал
Марк,- заметил Бен.
     - Может быть. А может быть, это чистая случайность. По-
звольте мне еще раз спросить: вы уверены, что без католичес-
кой церкви не обойтись?
     - Да,- ответил  Бен.- Но,  если придется, мы отправимся
без вас.  Если дойдет до того, что я останусь один - я пойду
один.
     - Нет нужды,-  поднимаясь,  отозвался  отец  Каллахэн.-
Следуйте за мной к храму, джентльмены, и я выслушаю ваши ис-
поведи.


     10.

     Бен неуклюже  опустился на  колени в  затхлой сумрачной
исповедальне. Голова  шла кругом, в ней царил полный разброд
и один за другим мелькали сюрреалистические образы: вот Сью-



                            426

зан в парке, вот миссис Глик отступает перед импровизирован-
ным крестом  из шпателей и ее дергающийся рот зияет, как от-
крытая рана,  вот из  ситроена на  нетвердых ногах  вылезает
одетый как пугало Флойд Тиббитс и кидается на него, вот Марк
Питри нагнулся  к окошку  машины Сьюзан. Бену в первый и по-
следний раз  пришло в  голову: а  не сон ли все это? - и его
усталый рассудок  с готовностью  уцепился за  такую  возмож-
ность.
     На глаза молодому человеку попалось что-то в углу испо-
ведальни, и  он с любопытством поднял предмет. Это оказалась
пустая коробочка  от мятных  леденцов, возможно, выпавшая из
кармана какого-нибудь  маленького мальчика. Мазок неопровер-
жимой реальности. Картонка под пальцами Бена была всамделиш-
ной и материальной. Кошмар происходил наяву.
     Открылась маленькая раздвижная дверца. Бен посмотрел на
нее, но  увидеть за ней ничего не сумел. В окошке висела тя-
желая шторка.
     - Что мне делать? - спросил он шторку.
     - Скажите: "Благослови, отче, ибо я грешил".
     - Благослови, отче,  ибо я  грешил,- повторил  Бен. Его
голос прозвучал в замкнутом пространстве странно и тяжело.
     - Теперь рассказывайте о своих грехах.
     - Обо всех? - ужаснулся Бен.
     Бен начал,  напряженно размышляя  и стараясь  держать в
уме Десять заповедей в качестве этакого сортирующего экрана.
Но легче  от того,  что он рассказывал, не становилось. Чув-
ства очищения  не было  вовсе - только неясное смущение, со-
провождавшее раскрытие Беном незнакомцу недобрых тайн своего
бытия. И все-таки он понимал, как такой обряд превращается в
жгуче-захватывающую привычку, как процеженное спиртовое рас-
тирание для  пьяницы-хроника или спрятанные за неплотно при-
легающей доской  в ванной  похабные картинки  для мальчишки-
подростка. В исповеди было нечто средневековое, отвратитель-
ное, как в ритуальном акте рвоты. Бен обнаружил, что вспоми-
нает сцену из бергмановской "Седьмой печати": толпа оборван-
ных кающихся  грешников проходит по городу, пораженному чер-
ной чумой,  и в кровь бичует себя березовыми прутьями. Такое
самообнажение рождало  в Бене ненависть (но солгать этот уп-
рямец себе не позволил бы, хотя ложь могла получиться вполне
убедительной), отчего  цель этого дня становилась реальной в
последнем смысле,  и убедительной),  отчего цель  этого  дня
становилась реальной в последнем смысле, и Бен буквально ви-
дел написанное  на черном  экране своего  мозга слово  "вам-
пир" - не  так, как пишут в фильмах ужасов, а маленькими ак-
куратными буковками, предназначенными для вырезания на дере-
ве или  выцарапывания на свитке. В тисках чуждого обряда мо-
лодой человек  чувствовал себя  беспомощным,  оторванным  от
своей эпохи - исповедальня могла бы быть прямым пневмопрово-
дом в  те времена, когда вервольфы, инкубы и ведьмы были той
частью внешней  тьмы, с  которой мирились,  а церковь - лишь
маяком света.  Бен впервые в жизни ощутил медленный, вселяю-
щий ужас  пульс разбухающих столетий. В первый раз собствен-
ная жизнь  представилась ему искоркой, тускло поблескивающей
в конструкции,  которая при  внимательном рассмотрении могла



                            427

свести с  ума кого угодно. Мэтт не говорил им, что отец Кал-
лахэн убежден,  будто его  церковь - Сила,  но теперь-то Бен
мог догадаться  сам. Он чуял присутствие Силы в этой вонючей
коробчонке. Сила  вламывалась к нему, оставляя нагим и през-
ренным, и  Бен чувствовал это лучше всякого католик, привык-
шего к исповеди с младых ногтей.
     Когда Бен  вышел наружу, его опахнул благодатный свежий
воздух из открытых дверей. Он провел ладонью по шее, и, ког-
да отнял руку, та оказалась мокрой.
     Появился Каллахэн.
     - Еще не все,- сказал он.
     Бен без единого слова вернулся внутрь, но колен не пре-
клонил. Каллахэн назначил ему епитимью - десять "Отче наш" и
десять "Радуйся, Мария".
     - А эту я не знаю,- сказал Бен.
     - Я дам  вам карточку с текстом молитвы,- ответил голос
из-за шторки.-  Сможете повторять  про себя по дороге в Кам-
берленд.
     Бен помялся.
     - Знаете, Мэтт был прав. Когда говорил, что это окажет-
ся труднее,  чем мы  думаем. Раньше, чем дело будет кончено,
мы изойдем кровавым потом.
     - Да? - откликнулся Каллахэн.
     Вежливо? или  просто с  сомнением? - Бен не мог решить.
Он опустил  глаза и увидел, что еще держит коробочку от мят-
ных леденцов. Судорожно сжав пальцы, он превратил ее в нечто
бесформенное.
     1О.

     Около часу дня они влезли в большой бьюик Джимми Коди и