ееся  в  выбоину  под  разбитым
молнией старым деревом. У брата за ленту на шляпе был воткнут  бенгальский
огонь, сбереженный аж с четвертого июля. Парень  вытащил  его  и  сунул  в
гнездо. Оно взорвалось с  громким  "бэнг!"  и  оттуда  понеслось  сердитое
гудение, поднявшееся чуть ли не до тихого визга. Ребята  помчались  прочь,
словно за ними  черти  гнались.  Холлоранн  придерживался  мнения,  что  в
известном смысле черти имелись. В тот день, оглядываясь через плечо -  вот
как сейчас - Дик увидел  большое  темное  облако  шершней,  поднявшихся  в
разогретый воздух. Они то кружились в едином водовороте,  то  разделялись,
выискивая, что за враг так  обошелся  с  их  домом,  чтобы  им  -  единому
групповому интеллекту - закусать его до смерти.
     Потом та штука в  небе  пропала  -  в  конце  концов,  это  мог  быть
просто-напросто дым или огромный хлопающий обрывок обоев, - и остался лишь
"Оверлук", который погребальным костром пылал в ревущей глотке ночи.


     Ключ от висячего замка на двери сарая в связке Холлоранна имелся,  но
Дик увидел, что он не потребуется. Дверь была приоткрыта.  Отпертый  замок
висел на одном ушке.
     - Я туда не могу идти, - прошептал Дэнни.
     - Ничего. Оставайся-ка ты  с  мамой.  Туда  всегда  сваливали  старые
попоны.  Теперь-то  они,  наверное,  трачены  молью,  да  все  лучше,  чем
замерзнуть до смерти. Миссус Торранс, вы еще с нами?
     - Не знаю, - ответил тусклый голос. - Наверное.
     - Хорошо. Я мигом.
     - Приходи побыстрей, - прошептал Дэнни. - Пожалуйста.
     Холлоранн кивнул.  Он  направил  фару  на  дверь  и  теперь  неуклюже
пробирался по снегу, отбрасывая перед собой длинную тень. Он толкнул дверь
сарая и вошел. Попоны так и лежали в углу, возле набора для роке. Он  взял
четыре штуки - от них пахло затхлостью, старостью,  и  моль,  само  собой,
всласть покормилась на дармовщинку, - а потом помедлил.
     Одного молотка для роке не хватало.
     (это им он меня треснул?)
     Ну, чем его треснули, значения не  имело,  ведь  так?  Тем  не  менее
пальцы Холлоранна поднялись к лицу и начали ощупывать большую  опухоль  на
щеке. Один удар - и трудов дантиста, которые обошлись Дику в  шесть  сотен
долларов, как не бывало. И потом,
     (может быть, он треснул меня не этим. может, молоток  потерялся,  или
его украли. или взяли на память, в конце концов)
     по сути дела, какая разница? Летом здесь некому будет играть в  роке.
Не только летом, вообще никогда в обозримом будущем.
     Действительно, разницы никакой. Вот только вид расставленных в стойке
молотков, одного из которых недоставало, словно бы очаровывал, захватывал.
Дик поймал себя на том, что думает, как твердая деревянная головка ударяет
по  круглому  деревянному  шару.  Бух!  Замечательный  летний  звук.   Что
представляет, как шар катится по
     (костям, крови.)
     гравию. Это по ассоциации вызвало воспоминание о
     (костях, крови.)
     чае со льдом, гамаках, дамах в  белых  соломенных  шляпах,  комарином
звоне и
     (скверных маленьких мальчиках, которые играют не по правилам)
     тому  подобном.  Точно.  Приятная  игра.  Сейчас  не  в  моде,  но...
приятная.
     - Дик? - тоненький, обезумевший и, подумал  Холлоранн,  довольно-таки
неприятный голосок. - Дик, с тобой все в порядке? Выходи. Пожалуйста!
     (давай, ниггер, выходи, масса зовет всех вас)
     Рука Дика крепко сжала ручку молотка.  Ощущение  оказалось  приятным,
понравилось.
     (пожалеешь розог - испортишь ребенка)
     В  мерцающей,  проколотой  огнем  темноте  взгляд   Холлоранна   стал
бессмысленным. Право, он сделает им обоим одолжение. Она вся переломана...
ей больно... и почти во всем этом
     (во всем)
     виноват проклятый мальчишка. Точно. Он  бросил  в  огне  собственного
папочку. Ежели поразмыслить, такое дело недалеко ушло  от  убийства,  черт
дери. Отцеубийство, вот как это называется. Экая мерзость.
     - Мистер Холлоранн? - голос Венди был тихим, слабым,  недовольным.  И
не слишком понравился Холлоранну.
     - Дик! - теперь малыш всхлипывал от ужаса.
     Холлоранн извлек молоток  из  стойки  и  повернулся  на  белый  свет,
потоком льющийся из  фары  снегохода.  Он  неровными  шагами  зашаркал  по
дощатому полу сарая, как пущенная заводная игрушка.
     Вдруг он остановился, удивленно глядя на молоток в своей  руке,  и  с
нарастающим ужасом спросил себя - что ж это он задумал? Убийство? Он  что,
обдумывал убийство?
     На миг сознание Дика как будто полностью затопил слабо  подначивающий
грубый голос:
     (ну же! ну, ты, слабый в коленках! ниггер  без  яиц!  убей  их!  УБЕЙ
ОБОИХ!)
     Тогда, с еле слышным, полным ужаса криком, Дик отшвырнул  молоток  за
спину. Тот со стуком упал в угол, где лежали попоны, уставив на Холлоранна
одну из двух головок, приглашая совершить нечто отвратительное...
     Дик спасся бегством.
     Дэнни сидел на сиденьи снегохода,  Венди  слабо  держалась  за  него.
Мальчика трясло как в лихорадке, лицо блестело от слез. Стуча  зубами,  он
выговорил:
     - Где ты был? Мы испугались!
     - Где ж еще пугаться, как не здесь, - медленно произнес Холлоранн.  -
Даже сгори это до основания, ближе, чем на сто миль меня к нему подойти не
заставишь. Ну, миссус Торранс, завернитесь-ка вот  в  это.  Я  помогу.  Ты
тоже, Дэнни. Ну-ка, чтоб стал похож на араба!
     Он завернул Венди в два одеяла,  соорудив  из  одного  капюшон,  чтоб
прикрыть ей голову, и помог Дэнни завязать свои, чтобы те не спадали.
     - Ну, теперь держитесь, что есть силы, - сказал он. - Путь неблизкий,
но худшее теперь уже позади.
     Он объехал вокруг сарая, а потом направил снегоход обратно по  своему
же следу. Теперь "Оверлук" превратился  в  пламенеющий  под  небом  факел.
Пламя проело в его боках огромные дыры, а  внутри  воцарился  красный  ад,
который то разгорался, то притихал. По  обугленным  водостокам  дымящимися
водопадами стекал растаявший снег.
     Они протарахтели по  газону  перед  парадным  крыльцом.  Дорога  была
хорошо освещена. Сугробы светились ярко-алым.
     - Глядите! - закричал Дэнни, когда перед  воротами  Холлоранн  сбавил
ход. Мальчик тыкал пальцем в сторону детской площадки.
     Все фигуры живой изгороди  вернулись  на  свои  места,  однако  ветви
обнажились, потемнели, будто опаленные. Мертвые сучья в отблесках  пламени
застыли, сплетенные в сеть. У подножия фигур, как опавшие  лепестки,  были
рассыпаны маленькие листочки.
     - Умерли! - с истерическим торжеством  выкрикивал  Дэнни.  -  Умерли!
Сдохли!
     - Шшшшш, - сказала Венди. - Все хорошо, милый. Все хорошо.
     - Эй, док, - сказал  Холлоранн.  -  Давай-ка  поедем  в  какое-нибудь
теплое местечко. Готов?
     - Да, - прошептал Дэнни. - Давным-давно готов...
     Холлоранн  протиснулся  в  щель  между  воротами  и  столбом.   Через
мгновение они оказались на  дороге,  целясь  в  сторону  Сайдвиндера.  Шум
мотора снегохода ослабел и затерялся в  неумолчном  реве  ветра.  Под  его
дуновением остовы фигур превратились в огромные погремушки, и ветер трещал
в  их  ветвях,  рождая  утомленный,  тихий,  безутешный  звук.  Огонь   то
вспыхивал, то притихал. Спустя некоторое время после того, как  тарахтение
снегохода затихло, в "Оверлуке" провалилась крыша  -  сначала  в  западном
крыле, потом в восточном, а еще через несколько  секунд  -  в  центральной
части здания. В заполненную воем ветра ночь взметнулся по спирали огромный
сгусток искр и пылающих обломков.
     Ветер швырнул кучку горящей черепицы и несколько реек в двери сарая.
     И немного погодя сарай тоже загорелся.


     Когда Холлоранн остановился, чтобы залить в бак остаток  бензина,  до
Сайдвиндера оставалось еще двадцать миль. Он начинал сильно тревожиться за
Венди Торранс - она как бы уплывала от них. А ехать еще так далеко!
     - Дик! - закричал Дэнни. Забравшись на сиденье с ногами, он показывал
куда-то пальцем. - Дик, смотри! Смотри! Там!
     Снег прекратился. Из  расходящихся  туч  выглянул  серебряный  доллар
луны. Впереди на дороге виднелась  жемчужная  цепь  огней  -  далеких,  но
движущихся  по  извилистому  серпантину  шоссе  в  их  сторону.  Ветер  на
мгновение затих, и Холлоранн услышал далекое  жужжащее  ворчание  моторов.
Снегоходы!
     Холлоранн, Дэнни и Венди встретились с ними через  пятнадцать  минут.
Им привезли одежду, бренди и доктора Эдмондса.
     И долгая тьма закончилась.



                             58. ЭПИЛОГ. ЛЕТО

     Проверив салаты, приготовленные учеником, и  заглянув  в  кастрюлю  с
бобами по-домашнему (на этой  неделе  они  служили  аппетитной  закуской),
Холлоранн развязал фартук, повесил на крючок и  выскользнул  через  черный
ход. До того, как всерьез приступить к обеду, у него  оставалось  примерно
сорок пять минут.
     Это место называлось "Сторожка Красная стрела" и  пряталось  в  горах
западного Мэна в тридцати милях от городка Ренджли. Холлоранн считал,  что
здешняя контора ничего себе. Работы не слишком много, чаевые приличные,  и
пока еще ни одно блюдо не отсылали обратно. Вовсе  неплохо,  если  учесть,
что пол-сезона уже позади.
     Дик прошел между баром под открытым небом и бассейном  (хотя  с  чего
это людям взбредает в голову купаться в бассейне,  когда  до  озера  рукой
подать, он не мог себе представить), пересек зеленое поле, где компания из
четырех человек, хохоча, играла в крокет, и взобрался на небольшую насыпь.
Там росли сосны, ветер весело вздыхал в их ветвях, принося аромат  хвои  и
сладкой смолы.
     По  другую  ее  сторону  среди  деревьев  врассыпную  стояли  домики,
выходящие на озеро. Самый крайний был лучше других, и  в  апреле,  получив
здесь работу, Холлоранн забронировал его для двоих гостей.
     На  крыльце  с  книгой  в  руках  сидела  в  кресле-качалке  женщина.
Холлоранна снова поразило, как она изменилась. Отчасти дело  было  в  том,
что, несмотря на совершенно неофициальное окружение, женщина сидела  будто
аршин проглотив, как в присутственном месте - но, разумеется, виноват  был
корсет на спине. У нее оказался сломан позвоночник, а еще -  три  ребра  и
несколько внутренних повреждений.  Позвоночник  заживал  медленнее  всего,
Венди до сих пор носила корсет... отсюда и ее казенная поза.  Но  перемена
состояла не только в этом. Она  теперь  выглядела  старше,  уже  не  такой
смешливой.  Сейчас,  когда  она  сидела  за  чтением,  Холлоранн   заметил
печальную красоту - ее не было в день  их  первой  встречи,  около  девяти
месяцев назад. Тогда Венди была еще совсем девчонкой. Теперь же перед  ним
сидела  женщина,  человек,  который  совершил  вынужденное  путешествие  в
царство тьмы и, возвратившись, оказался в силах склеить куски заново.  Но,
подумал Холлоранн, они никогда не сойдутся так, как раньше. В этом мире  -
уже никогда.
     Она услышала шаги и, закрывая книгу, подняла глаза.
     - Дик! Привет! - она стала подниматься и лицо исказила легкая гримаса
боли.
     - Не-не, сидите, - сказал он. - Ежели я без фрака и белого  галстука,
так не настаиваю, чтоб версаль вертеть.
     Она улыбнулась, а Дик поднялся по  ступенькам  и  уселся  на  крыльцо
подле нее.
     - Как дела?
     - Прекрасно, - сознался он. -  Сегодня  вечером  попробуйте  креветок
по-креольски. Вам понравится.
     - По рукам.
     - Где Дэнни?
     - Вон там, дальше.  -  Она  показала,  и  Холлоранн  увидел  в  конце
пристани маленькую фигурку. На Дэнни были закатанные  до  колен  джинсы  и
рубашка в красную полоску. Чуть  поодаль  на  спокойной  воде  покачивался
поплавок. Время от времени  Дэнни  выдергивал  его,  осматривал  крючок  и
грузило, и забрасывал обратно.
     - Загорел, - сказал Холлоранн.
     - Да. Сильно загорел, - она нежно взглянула на мальчика.
     Дик вытащил сигарету, размял и прикурил. Дым пластами  лениво  поплыл
вверх в солнечное послеполуденное небо.
     - Как насчет этих его снов?
     - Лучше, - откликнулась Венди. -  За  эту  неделю  только  один  раз.
Раньше бывало каждую ночь, иногда по два-три раза. Взрывы. Живая изгородь.
А чаще всего... ну, вы знаете.
     - Ага. Венди, с ним все будет о'кей.
     Она взглянула на Дика.
     - Правда? Хотела бы я знать.
     Холлоранн кивнул.
     - Вы оба... вы оба возвращаетесь. Может, не  такие,  как  раньше,  но
живые-невредимые. Вы уже не те, что были, оба. Но это необязательно плохо.
     Они немного помолчали. Венди легонько покачивалась в  кресле-качалке,
Холлоранн курил, задрав ноги на перила крыльца. Налетел легкий ветерок, он
протолкался укромной дорожкой через сосны,  однако  едва  взъерошил  Венди
волосы. Она их коротко остригла.
     - Я решила принять предложение Эла... мистера Шокли, - сообщила она.
     Холлоранн кивнул.
     - Работа вроде неплохая. Из тех,  что  может  вам  стать  интересной.
Когда приступаете?
     - Сразу после Дня труда. Когда мы с Дэнни уедем отсюда, то отправимся
прямиком в Мэриленд поискать жилье. Знаете, на  самом  деле  меня  убедила
брошюрка "Чэмбер оф Коммерс". Вроде бы подходящий город, чтоб растить  там
ребенка. И потом, хотелось бы начать работать  до  того,  как  мы  слишком
сильно влезем в страховку Джека. Еще осталось больше  сорока  тысяч.  Если
правильно вложить эти деньги, хватит, чтобы послать Дэнни в колледж и  еще
останется на первое время, пока он не станет на ноги.
     Холлоранн кивнул.
     - Ваша мама?
     Она взглянула на него и бледно улыбнулась.
     - Думаю, Мэриленд достаточно далеко.
     - Не забудете старых друзей, а?
     - Дэнни не позволит. Сходите, повидайтесь с ним, он ждал весь день.
     - Да и я тоже, - он поднялся, отряхивая белые штаны повара. -  Все  с
вами будет тип-топ. С обоими, - повторил он. - Неужто не чувствуете?
     Венди подняла глаза на Дика, и на этот раз улыбка вышла более теплой.
     - Да, - сказала она. Она взяла его руку и поцеловала.  -  Иногда  мне
кажется, что да.
     - Креветки по-креольски, - напомнил он,  шагая  к  ступенькам.  -  Не
забудьте.
     - Не забуду.
     Он спустился с откоса, прошел по посыпанной гравием дорожке,  которая
вела к пристани, а потом - по видавшим виды доскам на край,  где,  опустив
ноги в прозрачную  воду,  сидел  Дэнни.  Дальше  ширилось  озеро,  отражая
растущие по берегам сосны. Места тут были гористые, но  от  старости  горы
скруглились, износились от времени. Холлоранну они пришлись очень по душе.
     - Много поймал? - спросил Холлоранн, усаживаясь рядом с мальчиком. Он
снял ботинок, потом  другой.  И  со  вздохом  опустил  в  прохладную  воду
разгоряченные ступни.
     - Нет. Но совсем недавно клевало.
     - Завтра утром возьмем лодку. Ежели, мальчик мой, тебе охота  поймать
съедобную рыбу, надо выбираться на середину. Там, дальше - вот уж где рыба
большая.
     - Очень большая?
     Холлоранн пожал плечами.
     - Ну... акулы, марлини, киты и все такое.
     - Тут нет никаких китов!
     - Нет, синих-то нет, конечно нету. Тутошние больше восьмидесяти футов
не бывают. Розовые киты.
     - А как же они могут попасть сюда из океана?
     Холлоранн положил ладонь  на  светлые  рыжеватые  волосы  мальчика  и
взъерошил их.
     - Плывут против течения, мальчуган. Вот как.
     - Правда?
     - Правда.
     Они немного помолчали, глядя на неподвижное озеро, а Холлоранн думал.
Когда он снова посмотрел на Дэнни, то увидел, что в глазах у малыша  стоят
слезы. Приобняв его, он спросил:
     - Что такое?
     - Ничего, - прошептал Дэнни.
     - Скучаешь по папке, так?
     Дэнни кивнул.
     - Ты всегда понимаешь.
     Из  уголка  правого  глаза  выскользнула   слезинка,   она   медленно
покатилась вниз по щеке.
     - У нас с тобой секретов быть не может, - согласился Холлоранн. - Вот
оно как.
     Не сводя глаз с удочки, Дэнни сказал:
     - Иногда хочется, чтоб все случилось со мной. Это я виноват. Во  всем
виноват я.
     Холлоранн сказал:
     - Тебе неохота говорить про это, когда мамка рядом, да?
     - Нет. Она хочет забыть, что это вообще случилось. Я тоже, но...
     - Но не можешь.
     - Нет.
     - Тебе надо поплакать?
     Мальчик попытался ответить, но слова потонули во всхлипе.  Он  припал
головой к плечу Холлоранна и заплакал;  слезы  градом  катились  по  лицу.
Холлоранн молча обнимал его. Он знал, мальчику  еще  не  раз  нужно  будет
выплакаться, и Дэнни повезло - он пока так мал, что ему это удается. Те же
слезы, что лечат, еще обжигают и бичуют.
     Когда мальчик немного успокоился, Холлоранн сказал:
     -  Ты  с  этим  совладаешь.  Сейчас-то  ты  так  не  думаешь,  но  ты
справишься. У тебя си...
     - Не хочу! - задохнулся Дэнни, голос еще был хриплым от  слез.  -  Не
хочу, чтоб оно у меня было!
     - Но оно есть, - спокойно сказал Холлоранн. - Хорошо это  или  плохо,
есть.  Тебя  не  спрашивают,  малыш.  Но  худшее  позади.   Сияние   может
пригодиться, чтоб поговорить со мной. Ежели начнется черная полоса, позови
- и я тут как тут.
     - Даже если я буду в Мэриленде?
     - Даже там.
     Они притихли, наблюдая, как поплавок Дэнни относит на тридцать  футов
от края пристани. Потом Дэнни еле слышно выговорил:
     - Будешь со мной дружить?
     - Пока буду тебе нужен.
     Мальчик крепко обнял его, и Холлоранн сжал его в ответ.
     -  Дэнни.  Послушай-ка  меня.  Что  я  тебе  сейчас  скажу  -   скажу
один-единственный раз, больше никогда ты этого не услышишь. Кой-какие вещи
не стоит говорить ни одному шестилетке на свете; только вот то, что должно
быть да то, что есть на самом деле, не  шибко  совпадает.  Жизнь  -  штука
жесткая, Дэнни, ей на нас плевать. Не то, чтоб она ненавидела нас...  нет,
но и любить нас она тоже не любит. В  жизни  случаются  страшные  вещи,  и
объяснить их никто не может. Хорошие  люди  умирают  страшной  мучительной
смертью и остаются их родные, которые любят их, остаются одни-одинешеньки.
Иногда кажется, будто только плохие  люди  как  сыр  в  масле  катаются  и
болячка к ним не пристает. Жизнь тебя не любит - зато любит мамочка... и я
тоже. Ты убиваешься по отцу. Вот как  почувствуешь,  что  должен  по  нему
поплакать - лезь в шкаф или под одеяло и реви, пока все не  выревешь.  Вот
как должен поступать хороший сын. Только научись управляться с  этим.  Вот
твоя работа в нашем жестком мире: сохранять живой свою любовь  и  следить,
чтоб держаться, что бы  ни  случилось.  Соберись,  прикинься,  что  все  в
порядке - и так держать!
     - Ладно, - прошептал Дэнни. - Хочешь, будущим летом я  опять  к  тебе
приеду... если можно. Будущим летом мне исполнится семь.
     - А мне - шестьдесят два. И я так  обниму  тебя,  аж  мозги  из  ушей
полезут. Но давай сперва проживем  одно  лето,  а  уж  потом  примемся  за
следующее.
     - О'кей. - Он посмотрел на Холлоранна. - Дик?
     - М-м-м?
     - Ты ведь долго не умрешь, да?
     - Будь спок, я этим заниматься не собираюсь, а ты?
     - Нет, сэр. Я...
     -  Клюет,  сынок.  -  Дик  показал  туда,  где  под   водой   скрылся
красно-белый поплавок. Он выскочил, поблескивая, а потом опять нырнул.
     - Эй! - ахнул Дэнни.
     Венди спустилась вниз и теперь присоединилась к ним, остановившись  у
Дэнни за спиной.
     - Что там? - спросила она. - Щука?
     - Нет, мэм, - ответил Холлоранн. - По-моему, это розовый кит.
     Удочка согнулась. Дэнни потянул,  и  длинная  радужная  рыба,  описав
сияющую мерцающую параболу, снова исчезла.
     Сдерживая волнение, Дэнни неистово сматывал леску.
     - Дик, помоги! Поймал! Поймал! Помоги!
     Холлоранн рассмеялся.
     - Ты и сам отлично справляешься, мужичок. Не знаю,  розовый  это  кит
или форель, но лишней эта рыбка не будет. Она отлично сгодится.
     Он обнял Дэнни за плечи, и мальчик мало-помалу вытащил рыбу на берег.
Венди уселась по другую сторону от Дэнни... так они  и  сидели  втроем  на
краю причала, в лучах послеполуденного солнца.