олепно,  не
правда ли?
     Джек возражал, хотя его  рот  как  будто  заполнила  какая-то  вязкая
смесь.
     - О, сэр, но ведь мы действительно пытались попасть в Спрингфилд...
     - Я очень рад, - улыбнувшись во  весь  рот,  сказал  судья.  -  Но  я
добавлю кое-что. Когда вы будете на пути к Солнечному Дому,  я  позвоню  в
Спрингфилд и узнаю телефон этой Элен... Волк, так? Или Элен Воган?
     - Воган, - повторил Джек, слегка краснея.
     - Да, - задумчиво кивнул судья.
     Волк потряс головой и положил руку на плечо Джека.
     - Сынок, - обратился к нему судья. - Сколько тебе лет?
     Волк вновь моргнул и посмотрел на Джека.
     - Шестнадцать, - сказал Джек.
     - А тебе?
     - Двенадцать.
     - Ты выглядишь на несколько  лет  старше.  Тогда  еще  больше  причин
помочь тебе именно сейчас, пока ты не попал  в  настоящую  беду  -  верно,
Фрэнки?
     - Аминь, - ответил коп.
     - Вы, мальчики, предстанете здесь через месяц, - продолжал  судья.  -
Посмотрим, станет ли ваша память  лучше.  Почему  у  тебя  так  покраснели
глаза?
     - От удовольствия, - ответил Джек, и полицейский прыснул, не в  силах
сдержать смех.
     - Уведи их, Фрэнки, -  приказал  судья.  Он  уже  набирал  телефонный
номер. - Через тридцать дней вы будете совсем другими. Помяните мои слова.
     Пока они спускались по ступенькам муниципалитета, Джек спросил Фрэнка
Уильямса, почему  судья  поинтересовался  их  возрастом.  Тот  повернул  к
мальчику круглое лицо:
     - Наше исправительное заведение принимает мальчиков от двенадцати  до
девятнадцати лет, - он усмехнулся. - Как это ты ничего не слышал по радио?
Это наша главная достопримечательность. Я уверен, что  о  ней  знают  и  в
Дэйлвиле.


     Через двадцать минут они мчались к цели.
     Волк замер на сидении. Фрэнк пригрозил ему дубинкой и сказал:
     - Тебе мало, осел? Я могу и добавить.
     Волк задрожал, но последовал за  Джеком  в  машину.  Он  зажал  двумя
пальцами нос и дышал через рот.
     - Мы уедем отсюда, Волк, - сказал Джек  ему  прямо  в  ухо.  -  Через
несколько дней мы будем уже далеко отсюда.
     - И не надейся, - донеслось с переднего сидения.
     Джека это не смутило. Он был уверен,  что  они  сумеют  вырваться  на
свободу.
     - Вот это место, - окликнул его коп. - Ваша будущая обитель.
     Джек увидел высокую стену, за которой ничего не было видно. Перелезть
через нее было невозможно. Стена окружала Солнечный Дом. Машина  подъехала
к воротам и остановилась.
     - Здесь около  шестидесяти  акров,  -  сказал  Уильямс.  -  И  кругом
сплошные стены. Так что оставьте надежду сбежать отсюда.
     Когда полицейская  машина  подъехала  к  воротам,  они  распахнулись,
пропуская прибывших.
     - Телекамера, - пояснил полицейский. - Здесь уже ждут вас.
     Джек подался вперед, прильнув лицом к окну. В поле работали  мальчики
в одинаковых куртках. Они убирали пшеницу.
     - На вас,  двух  идиотах,  я  заработал  двадцать  баксов,  -  сказал
Уильямс. - Плюс двадцать судье Грозадетей. Ну, разве не здорово?



                             21. СОЛНЕЧНЫЙ ДОМ

     Джеку показалось, что дом был как будто сооружен из детских кубиков и
занимал очень много места. Многочисленные окна были зарешечены.
     Большинство  мальчиков  в  поле  прекратили  работу  и  наблюдали  за
прибытием полицейской машины.
     Фрэнки Уильямс подъехал к парковочной площадке. Из боковой двери  ему
навстречу вышла высокая фигура со  сложенными  перед  собой  руками.  Лицо
человека, окруженное ореолом седых волос, было  удивительно  моложавым.  У
него было лицо человека, способного послать кого угодно куда  угодно.  Его
одежда была белоснежной под стать  волосам:  белый  сюртук,  белые  туфли,
белая рубашка и шелковый белый шарф на шее. Когда Джек  и  Волк  вышли  из
машины, мужчина в  белом  достал  из  кармана  темные  очки,  надел  их  и
внимательно осмотрел мальчиков, после чего улыбнулся. Потом он снял очки и
опять положил их в карман.
     - Хорошо, - сказал он. - Очень хорошо. Что  бы  мы  делали  без  вас,
лейтенант Уильямс?
     - Добрый день, преподобный отец Гарднер, - козырнул коп.
     -  Здесь  обычные  причины,  или  эти  двое  подростков  замешаны   в
преступной деятельности?
     - Беглецы, - коп не сводил с  Гарднера  глаз.  -  Отказались  назвать
судье свои настоящие имена. Тот, что постарше, - полисмен указал на Волка,
- совсем ничего не говорил. Мне пришлось  ударить  его  по  голове,  чтобы
усадить в машину.
     Гарднер трагически покачал головой.
     - Почему вы не объяснили им, что  они  обязаны  представиться?  Тогда
многие формальности упростились бы. Есть ли причина, по которой  эти  двое
производят впечатление пьяных?
     - Ну... старшего я стукнул промеж глаз.
     - Хмммммм, - Гарднер скрестил руки на груди.
     Когда Уильямс подтолкнул мальчиков  к  двери,  Гарднер  повернулся  и
пошел впереди вновь прибывших. Джек и Волк поднялись по ступенькам и вошли
в здание. Фрэнки Уильямс следовал за ними. Гарднер загадочно  улыбался,  а
глаза его исподволь ощупывали мальчиков. Он вновь достал очки и надел  их.
Джек, почувствовавший было себя в безопасности, занервничал: он уже где-то
видел эти очки.
     Преподобный Гарднер сдвинул очки на самый  кончик  носа  и  посмотрел
поверх них.
     - Имена! Как же зовут наших юных джентльменов?
     - Я Джек, - сказал мальчик и умолк. Он больше не  хотел  говорить  ни
слова. Все складывалось сейчас против него: ему казалось, что он  опять  в
Территориях, но теперь они являлись не раем, а адом.
     Властная рука легла  на  голову.  Джек  почувствовал  запах  хорошего
одеколона. Пара меланхолических глаз смотрела на мальчика.
     -  И  ты  _у_ж_е_  плохой  мальчик,  Джек?   Ты   _у_ж_е   _т_а_к_о_й
п_л_о_х_о_й_?
     - Нет. Мы только голосовали...
     - Мне кажется, ты - крепкий орешек, - сказал преподобный  Гарднер.  -
Тебе нужно будет уделить особое внимание.
     Он убрал руку с головы Джека.
     - Я думаю, что у тебя есть и фамилия.
     - Паркер.
     - М-да... - Гарднер снял очки и перевел взгляд на Волка. Было неясно,
поверил он Джеку, или нет.
     - Ну, внешне ты производишь впечатление здорового  парня.  Нам  нужны
большие крепкие ребята вроде тебя,  чтобы  работать  на  хозяина.  Могу  я
попросить тебя последовать примеру мистера Джека Паркера и представиться?
     Джек исподтишка покосился на Волка. Тот тяжело дышал. Майка  его  вся
была в пятнах. Волк покачал головой, и сделал жест рукой, могущий означать
только одно: ему хотелось бы улететь отсюда.
     - Имя, сынок! Имя! Тебя зовут Вилл?  Поль?  Арт?  Сэмми?  Или,  может
быть, Джордж?
     - Волк, - ответил Волк.
     - Отлично. - Гарднер взглянул на обоих.  -  Мистер  Паркер  и  мистер
Волк. Вы проведете их вовнутрь, лейтенант Уильямс? И разве  не  прекрасно,
что мистер Баст уже на месте? Потому что присутствие мистера Гектора Баста
- одного из наших служащих - означает, что мы можем выдать  обмундирование
мистеру  Волку.  Одно  из  наших  правил  гласит,  что  солдаты  Господина
маршируют лучше, когда на них  надета  форма.  Гек  Баст  почти  такой  же
большой, как и твой друг Волк, юный Джек Паркер. Поэтому вам очень повезло
с точки зрения как одежды, так и дисциплины.
     - Джек, - тихо позвал Волк.
     - Что?
     - У меня очень болит голова!
     - Вас беспокоит ваша голова, мистер  Волк?  -  преподобный  Солнечный
Гарднер обнял Волка за плечи. Волк стряхнул руку, поморщившись.
     "Он тоже учуял одеколон", - понял Джек.  Для  Волка  этот  запах  был
подобен аммиаку для человека.
     - Ничего, сынок, - Гарднер никак не отреагировал на выходку Волка.  -
Мистер Баст или мистер Певец наши служащие - мы их увидим  внутри.  Фрэнк,
мне кажется, я просил ввести гостей в Дом...
     Офицер  Уильямс  взял  под  козырек  и  пошел  впереди  мальчиков  по
коридору. На мгновение задержавшись, Джек взглянул в глаза  Гарднера  -  и
узнал этот взгляд.
     Гарднер был двойником Осмонда.
     - Прошу вас, друзья мои, - бросил Гарднер, открывая перед ними дверь.


     - Кстати, мистер Паркер, - сказал Гарднер, когда они  проходили  мимо
него, - мы не могли встречаться с вами раньше?  Почему-то  ваше  лицо  мне
чрезвычайно знакомо.
     - Не знаю, - буркнул Джек, внимательно глядя себе под ноги.
     Пол был покрыт дорожкой, а у стены лежал зеленый ковер. На нем стояли
два стола. Сидящий за одним из них подросток взглянул на вошедших и  вновь
уставился в  экран  телевизора.  Находившийся  за  другим  столом  паренек
недоброжелательно смерил Джека взглядом. Он был худой и темноволосый; лицо
его выглядело умным, но злым. На кармане белого с воротником  "под  горло"
свитера была табличка "ПЕВЕЦ".
     Гарднер колебался.
     - Мне все же кажется, что мы встречались раньше... Я уверен в этом; я
никогда не забываю лицо  мальчика,  если  видел  его  когда-то.  Тебя  это
беспокоит, Джек?
     - Я никогда не видел вас раньше, - твердо сказал Джек.
     - Ну, позже я, наверняка, вспомню, - уверил Джека Солнечный  Гарднер.
- Гек, иди сюда и помоги нашим гостям.
     Массивный юноша протянул Джеку белый свитер и табличку, потом обыскал
его  карманы.  Это,  конечно,  был  Баст.  На  его  круглом  лице  моргали
неправдоподобно маленькие поросячьи глазки.
     - Зарегистрируй их  и  выдай  одежду,  -  вяло  добавил  Гарднер.  Он
загадочно улыбнулся Джеку.
     - Джек Паркер, - раздельно произнес он. - Интересно,  кто  же  ты  на
самом деле, Джек Паркер...
     Баст вытряхнул все из карманов и кивнул.
     Солнечный Гарднер направился через комнату к  абсолютно  безучастному
Фрэнки Уильямсу, на ходу доставая из кармана кошелек. Джек увидел, что  он
начал отсчитывать деньги.
     - Не отвлекайся,  придурок,  -  сказал  мальчик  за  столом,  и  Джек
повернулся к нему. Мальчик поигрывал  карандашом,  злым  колючим  взглядом
ощупывая Джека. - Твой дружок умеет писать?
     - Не думаю, - ответил Джек.
     - Тогда распишись за него, - Певец показал ему два корешка бумаги.  -
Внизу, там, где крестик. - Он откинулся на стуле, грызя кончик карандаша.
     Джек  решил,  что  он,  очевидно,  копирует  преподобного  Солнечного
Гарднера.
     "ДЖЕК ПАРКЕР", - написал  Джек,  и  почувствовал,  как  в  груди  его
поднимается тяжелая волна, "ФИЛИПП ДЖЕК ВОЛК". Он вздохнул.
     - Сейчас вы находитесь под опекой штата Индиана,  и  пробудете  здесь
тридцать  дней,  если  сами  не  решите  задержаться  подольше.  -   Певец
пододвинул к себе бумаги. - Вы будете...
     - Решим? - переспросил Джек. - Что ты имеешь в виду?
     Щеки Певца порозовели; он, казалось, улыбался.
     -  Я  думаю,  тебе  неизвестно,  что   шестьдесят   процентов   наших
воспитанников пребывают  здесь  добровольно.  Возможно,  вы  также  решите
остаться здесь.
     Джек постарался не выдать своих чувств.
     Губы певца дрогнули.
     - Это отличное место, и если я услышу, что вы ругаете его,  то  очень
удивляюсь, потому что лучше этого места  нет  на  свете.  Скажу  тебе  еще
кое-что; у вас нет выбора. Вас прислали в Солнечный Дом. Понял?
     Джек кивнул.
     - А он? Он понял?
     Джек посмотрел на Волка, все еще вдыхающего воздух через рот.
     - Думаю, что да.
     - Отлично. Вы двое будете угольщиками. День здесь начинается  в  пять
часов утра, когда мы молимся. До семи - работа в  поле,  потом  завтрак  в
столовой. Опять работаем в поле до обеда. Затем - ленч  и  чтение  Библии.
Здесь все помешаны на этом, поэтому подумайте сразу, что именно вы  будете
читать. Никаких извращений из "Песни Песен", если  не  хотите,  чтобы  вас
наказали. После ленча - опять работа.
     Он пристально взглянул на Джека.
     - Эй, не думай, что твой труд не нужен Солнечному Дому.  Часть  платы
за работу - пойдет в счет предоставленной тебе одежды, еды,  электричества
и всего остального. На тебя будет затрачено пятьдесят  центов  в  час.  То
есть ты стоишь пять долларов в день - около тридцати  долларов  в  неделю.
Воскресенье мы проводим в церкви, за исключением часа, который  называется
"Евангельским Часом".
     Он вновь покраснел, и Джек кивнул, давая понять, что все ясно.
     - Если ты  откажешься  от  работы  или  будешь  много  болтать,  тебя
отправят в карцер. У  нас  есть  тридцать  дней,  что  бы  вычистить  вам,
болванам, мозги и показать, какую никчемную жизнь вы влачили до сих пор. И
начнем мы немедленно.
     Певец встал, его лицо цветом  напоминало  упавший  на  землю  осенний
лист. Он постучал костяшками пальцев по столу.
     - Освободи свои карманы. Сейчас же!
     - Отныне и навеки, - прошептал Волк, как бы заучивая эту мысль.
     - ВЫВОРАЧИВАЙ КАРМАНЫ! - заорал Певец. - Я ХОЧУ ВИДЕТЬ, ЧТО В НИХ!..
     Позади Волка возник  Баст.  Преподобный  Гарднер,  проводив  взглядом
копа, также смотрел в их сторону.
     - Личные вещи  напоминают  нашим  воспитанникам  о  прошлом,  как  мы
заметили, - сообщил он. - Это мешает; поэтому мы  считаем  очень  полезным
избавить вас от лишних воспоминаний.
     - ВЫВЕРНИ КАРМАНЫ! - орал Певец; его перекосило от злости.
     Джек вынул  из  карманов  содержимое.  Красный  носовой  платок  жены
Элберта Паламаунтина, который она подарила ему, когда он разбил себе  нос;
две коробки спичек; несколько долларов, точнее, шесть долларов и сорок два
цента; ключ от номера 407 в гостинице "Альгамбра".
     - Думаю, что вам нужен и мой рюкзак, - сказал он.
     - Конечно, глупец, - рассмеялся Певец,  -  конечно,  нам  нужен  твой
рюкзак, но сперва мы отыщем то, что ты пытаешься спрятать.
     Джек  был  вынужден  достать  гитарный  медиатор,  кусок  мрамора   и
серебряный доллар. Он положил все это на развернутый платок.
     - Это - мои талисманы.
     Певец покрутил в руках медиатор.
     - Эй, что это? Я спрашиваю, что это?!
     - Медиатор.
     - А,  ну  конечно,  -  Певец  продолжал  крутить  предмет.  "Если  он
попытается сломать его, - подумал Джек, - то придется врезать этому  Певцу
как следует".
     - Медиатор... Ты говоришь правду?
     - Мне дал его друг, - Джек внезапно почувствовал, как одиноко  ему  в
эти недели скитаний. Он подумал о Снежке, похожем на Смотрителя. Джек  так
и не понял - Смотритель это был или нет.
     - Наверное,  краденый,  -  сказал  Певец,  не  обращаясь  ни  к  кому
конкретно, и положил медиатор рядом со значком и кусочком мрамора.
     - Теперь рюкзак.
     Когда Джек снял  рюкзак,  Певец  несколько  минут  копался  в  нем  с
выражением неудовольствия на лице. Неудовольствие было вызвано тем, что  в
рюкзаке не оказалось новой одежды.
     "Где ты сейчас, Смотритель?!"
     - Это вовсе не обыск, дружок, - нагло уставился ему в глаза Певец.
     Гарднер покачал головой.
     - Давайте посмотрим, что можно извлечь из мистера Волка.
     Баст подошел ближе. Певец сказал:
     - Ну?
     - В его карманах ничего нет, - вставил Джек.
     - Я хочу, чтобы он ВЫВЕРНУЛ свои карманы! ВЫВЕРНУЛ! - рявкнул  Певец.
- НА СТОЛ!
     Волк прижал руки к груди и прикрыл глаза.
     - У тебя ведь ничего нет в карманах? - спросил Джек.
     Волк медленно кивнул.
     - Эй ты, идиот! Вытряхивай карманы! - Певец стукнул кулаком по столу.
- Похоже, Уильямс выбил из тебя остатки мозгов.
     Баст прошипел:
     - Если ты не вывернешь карманы - сам получишь по морде.
     - Сделай это, Волк, - шепнул Джек.
     Волк тяжело вздохнул. Потом он вынул правую руку из кармана, протянул
ее  над  столом  и  разжал  пальцы.  На  стол  упали  три  спички  и   два
отполированных водой камешка. Он проделал то же самое  левой  рукой,  и  к
первым двум камешкам присоединились еще два.
     - Это пули! - испуганно воскликнул Певец.
     - Не будь идиотом, Сонни, - отозвался Гарднер.
     - Ты выглядишь так, будто тебя сварили,  -  тихо,  но  внятно  сказал
Певец Джеку, ведя его по ступенькам наверх. Ступеньки были покрыты ковром,
украшенным  розами.  Все  остальные  помещения  в  Солнечном  Доме,  кроме
административных, выглядели крайне запущенными. - Ты пожалеешь,  я  обещаю
тебе это: в этом месте еще никто не мог поиздеваться над Сонни  Певцом.  -
Он придвинулся вплотную к Джеку. - Нелегко же вам будет вырваться отсюда -
тебе и твоему кретину с камешками!
     - Я не знал, что у него есть что-нибудь в карманах, - ответил Джек.
     Идущий впереди Певец внезапно остановился. Его глаза  сузились,  лицо
окаменело. Джек понял, что произойдет, за мгновение  до  того,  как  кулак
Певца ударил его по скуле.
     - Джек? - тревожно спросил Волк.
     - Все в порядке.
     - Если еще раз заденешь меня, то  получишь  вдвое  больше,  -  бросил
Певец Джеку. - А если заденешь в  присутствии  преподобного  Гарднера,  то
получишь в четыре раза большие, ясно?
     - Да, - кивнул Джек. - Нам дадут какую-нибудь одежду?
     Певец выругался и пошел вверх по лестнице,  а  Джек  все  еще  стоял,
вглядываясь в его сутулую спину. "Ты тоже", - сказал он сам себе. - "Ты  и
Осмонд. Однажды".
     Потом он двинулся за Певцом. Волк плелся следом.
     В длинной комнате, уставленной ящиками,  Певец  ждал  у  двери,  пока
высокий юноша рылся на полках в поисках одежды для наших друзей.
     -  И  башмаки.  Выдай  им  башмаки,  -  сказал  Певец,  не  глядя  на
кладовщика. "Бесстрастность - это добродетель",  -  таким,  вероятно,  был
следующий местный завет преподобного Гарднера.
     Им с Волком подобрали по паре башмаков. Потом Певец повел их  дальше.
Коридор, казалось, был бесконечным. Они поднялись на самый верх.  С  обеих
сторон коридора тянулись ряды узких дверей с крошечными прорезанными в них
окошечками. Больше всего это напоминало тюрьму.
     Певец остановился перед одной из дверей.
     - В первый день здесь никто  не  работает.  К  работе  вы  приступите
завтра. Так что идите и почитайте до пяти Библию. Потом  я  поведу  вас  в
церковь к службе. И переоденьтесь, ясно?
     - То есть мы просидим следующие три часа под  замком?  -  переспросил
Джек.
     - А ты хочешь, чтобы я пожал тебе  руку?  -  пошутил  Певец  и  вновь
покраснел. - Если  бы  вы  пришли  сюда  добровольно,  я  бы  показал  вам
окрестности.  Но  поскольку  вас  доставила   сюда   полиция,   вы   почти
преступники. Поэтому идите в свою комнату и поразмышляйте о Боге. Если вам
повезет, через тридцать дней вы выйдете на свободу. - Он  вставил  ключ  в
замок, отпер дверь и застыл возле нее. - Входите. Мне еще нужно работать.
     - Что будет с нашими вещами?
     Певец нарочито развел руками:
     - Глупец, ты думаешь, что они кому-нибудь нужны?
     Джек воздержался от комментариев.
     Певец вздохнул.
     - Ладно. Все это будет лежать в ящике, и  на  нем  будет  табличка  с
вашими именами. В ящике в подвале - там мы все храним свои вещи и  деньги,
пока не выходим на свободу. Теперь входите, пока я не разозлился.
     Волк и Джек вошли в маленькую комнату. Когда Певец отпирал дверь, под
потолком автоматически зажегся свет, осветив помещение без окон, в котором
не было ничего, кроме железной кровати, умывальника в углу и металлической
табуретки.
     На белой стене  остался  след  от  когда-то  висевшей  в  этом  месте
картины. Щелкнул замок. В окошко в двери заглянуло лицо Певца.
     - Ведите себя хорошо, - сказал он улыбаясь, и исчез.
     - Нет, Джекки, - сказал Волк. Потолок нависал  над  ним  в  дюйме  от
макушки. - Волк не может находиться здесь.
     - Лучше присядь. Ты хочешь пробить потолок головой?
     - Что?
     - Не обращай внимания. Садись. Мы с тобой попали в беду.
     - Волк знает, Джекки. Волк знает. Это очень  плохое  место.  Не  могу
здесь находиться.
     - Почему это плохое место? То есть, как ты узнал это?
     Волк тяжело опустился на табуретку, сбросив на пол  новую  одежду,  и
раскрыл лежащую на кровати книгу. Это была Библия в голубом переплете. Там
же лежали две брошюры - "Дорога к вечному блаженству" и "Бог любит вас".
     - Волк знает. И ты тоже знаешь.  -  Волк  посмотре