подумал тот. "Я Левис, не забыть бы..."
     -  Конечно,  нет,  -  ответил  Капитан,  со  злостью  и   отвращением
покосившись на Джека. - Я удостоил его чести и взял к себе  в  Королевский
павильон, и теперь выгоняю, как собаку. Я поймал его играющим с...
     - Да, да, - улыбнулся Осмонд.
     "Он не верит ни одному слову",  почувствовал  Джек,  и  его  охватила
паника. "Ни одному слову!"
     - Мальчишки бывают плохими. Все мальчишки плохие. Это аксиома.
     Он похлопал Джека по  плечу  рукоятью  хлыста.  Нервы  мальчика  были
напряжены до предела... он залился краской стыда.
     Осмонд хихикнул.
     - Конечно, плохие, это аксиома. Все мальчишки плохие. Я  был  плохим;
полагаю, что и ты был плохим,  Капитан  Фаррен.  Что?  Не  слышу?  Был  ты
плохим?
     - Да, Осмонд, - ответил Капитан.
     - Очень плохим? - спросил Осмонд. Его слова прозвучали,  как  грязный
намек. Он начал вдруг пританцовывать. В этом  не  было  ничего  странного:
Осмонд  был  изящным   и   гибким.   Джек   не   почувствовал   в   намеке
гомосексуального оценка. Нет, скорее в  нем  сквозило  пренебрежение...  и
отчасти безумие.
     - О_ч_е_н_ь_ плохим? _С_о_в_с_е_м_ плохим?
     - Да, Осмонд, - бесстрастно согласился Капитан Фаррен.  Его  шрам  на
солнце стал багровым.
     Танец оборвался так же внезапно, как  и  начался.  Осмонд  равнодушно
взглянул на Капитана.
     - Н_и_к_т_о _н_е _з_н_а_л_, что у тебя есть сын, Капитан.
     - Он незаконнорожденный. И дурак ленив, за что и наказан. -  Внезапно
Капитан залепил Джеку пощечину. Удар был не  очень  сильный,  но  сознание
мальчика на миг помутилось, а в ухе зазвенело. Он упал.
     - О_ч_е_н_ь_ плохой. _С_о_в_с_е_м_ плохой, - лицо  Осмонда  приобрело
равнодушно-жестокое  выражение.  -  Вставай,  плохой   мальчишка.   Плохие
мальчишки, огорчающие своих  отцов,  должны  быть  наказаны.  Более  того,
плохих мальчишек стоит допросить. - Он  взмахнул  хлыстом,  и  клубы  пыли
поднялись вокруг.
     Джеку захотелось любым способом оказаться дома. Звук хлыста напоминал
выстрел из пневматического ружья, которое было у мальчика  в  восемь  лет.
Такие ружья были у него и у Ричарда Слоута.
     Осмонд схватил Джека за руку, подтащил к себе. Глаза его уставились в
голубые глаза мальчика.
     - Кто ты? - спросил он.


     Вопрос прозвучал, как выстрел. Джек боялся взглянуть  на  Капитана  и
тем самым выдать себя. До него доносилось квохтанье кур, лай собаки, скрип
несмазанных колес телеги.
     "Скажи мне правду; я хочу знать", -  кричали  глаза  Осмонда.  -  "Ты
похож  на  некоего  плохого  мальчишку,  которого  я  впервые  встретил  в
Калифорнии. Этим мальчишкой был ты?!."
     На мгновение в мальчике все задрожало.
     "Да, я - Джек Сойер из Калифорнии. Королева этого мира - моя мать, но
я умираю от страха, и я не знаю твоего босса, я знаю Моргана - и  я  скажу
тебе все, что хочешь знать, только не смотри на меня  своими  прищуренными
глазами, пожалуйста, потому что я только дитя, а дети -  они  рассказывают
все-все..."
     Потом Джек услышал голос своей матери:
     "Ты собираешься дать себя  выпотрошить  этому  парню,  Джекки?  ЭТОМУ
парню? Он воняет дешевым одеколоном и выглядит, как  средневековая  версия
Чарльза Мэнсона... Постарайся притвориться. Ты оставишь его  в  дураках  -
нет сомнения! - если хорошо притворишься".
     - Так кто же ты? - вновь спросил Осмонд, продвигаясь ближе.  На  лице
его было написано полное доверие, которое помогало ему получать  от  людей
нужные ему ответы.
     Дыхание Джека стало прерывистым, и он прошептал:
     - Я СОБИРАЮСЬ УХОДИТЬ! ХВАЛА ГОСПОДУ!
     Осмонд, подавшись  было  вперед,  отпрянул  от  неожиданности.  Он  с
отвращением взглянул на мальчика.
     - Ты, чертов маленький...
     - Я СОБИРАЮСЬ! ПОЖАЛУЙСТА, НЕ БЕЙ МЕНЯ, ОСМОНД, Я СОБИРАЮСЬ  УХОДИТЬ!
Я НИКОГДА НЕ ХОТЕЛ ПРИХОДИТЬ СЮДА! НИКОГДА! НИКОГДА! НИКОГДА!..
     Капитан Фаррен выступил вперед и толкнул его в  спину.  Джек,  плача,
растянулся на земле во весь рост.
     - Он дурачок, как я уже говорил, - услышал он слова Капитана. - Прошу
прошения, Осмонд. Можешь быть уверен, он уже так бит, что на его шкуре нет
живого места. Он...
     - Ч_т_о _о_н _з_д_е_с_ь _д_е_л_а_е_т_? - взорвался Осмонд. Голос  его
стал  визгливым  и  высоким,  как  у  женщины.  -  Что  делал  здесь  твой
незаконнорожденный ублюдок?! Не пытайся показать мне его удостоверение!  Я
знаю, что у него нет удостоверения! Ты хотел накормить его с  Королевского
стола, или он намеревался стащить  королевское  серебро...  Я  знаю...  он
п_л_о_х_о_й_... достаточно разок взглянуть на него, чтобы понять,  что  он
очень, чрезвычайно, необычайно _п_л_о_х_о_й_!
     Хлыст вновь рассек воздух, и Джек успел подумать: "Я  знаю,  где  это
происходит". Потом грубая рука сгребла его за куртку.  Боль  пронзила  все
тело. Он закричал.
     - Плохой! _А_б_с_о_л_ю_т_н_о_ плохой! _Н_е_п_о_в_т_о_р_и_м_о_ плохой!
     Каждое  "плохой"  сопровождалось  взмахом  хлыста.  Мальчик   потерял
ощущение времени. Сколько же продолжается эта экзекуция?!.
     Внезапно чей-то голос позвал:
     - Осмонд! Осмонд! Вот ты где! Ну, слава Богу!
     Звук приближающихся шагов.
     Раздраженный голос Осмонда:
     - Ну? Ну? Что стряслось?
     Его рука разжалась, и Джек упал. Кто-то ласково поддержал его. Трудно
было поверить, что это суровый Капитан.
     Мальчик со скрытой ненавистью взглянул на своего инквизитора.
     "Ты сделал это - ты  бил  меня  и  издевался  надо  мною.  Слушай  же
внимательно! При случае я отомщу тебе..."
     - Ты в порядке? - прошептал Капитан.
     - Да.
     - Ч_т_о_? - гневно спросил Осмонд  двоих  людей,  прервавших  мучения
Джека.
     Первый был одним из тех денди, мимо которых Джек и Капитан проходили,
направляясь в потайную комнату. Второй был похож  на  погонщика,  которого
Джек увидел сразу же после прибытия в Территории. Этот второй был напуган;
кровь прихлынула к его лицу. Левая нога погонщика была изуродована.
     - Ч_т_о _в_ы _с_к_а_ж_е_т_е_, _б_о_л_в_а_н_ы_?
     - Мой фургон опрокинулся, когда мы огибали окраину Обедней Деревни, -
сказал погонщик. Он говорил медленно, как человек, убитый горем. - Мой сын
погиб, господин. Его  задавило  бочонком.  В  мае  ему  исполнилось  всего
шестнадцать. Его мать...
     -  Ч_т_о_?  -  Осмонд  побелел  от  гнева.  -  _Б_о_ч_о_н_к_о_м_?  _В
К_о_р_о_л_е_в_с_т_в_е_?   Идиот,   сын   осла!    Ты   это    хочешь   мне
с_к_а_з_а_т_ь_?!.
     Голос Осмонда с каждым словом нарастал,  как  у  оперного  певца  при
исполнении сложного пассажа. Одновременно он снова начал пританцовывать...
Те па, которые он выделывал, не могли не вызвать смех.
     Терпеливо, как если бы Осмонд  упустил  нечто  важное  (так  казалось
ему), погонщик снова начал:
     - Ему было только шестнадцать в мае. Мать не хотела, чтобы он ехал со
мной. Я не думаю, что...
     Осмонд щелкнул хлыстом с неожиданной силой. Погонщик отпрянул  назад,
прижимая руки к лицу. Он сдавленно восклицал:
     - Мой Господин! Мой Господин! Мой Господин!
     Джек прошептал:
     - Пошли отсюда! Скорее!
     - Подожди, - ответил Капитан; в его глазах светилась надежда.
     Осмонд набросился на денди, который отступил на шаг,  что-то  бормоча
себе под нос.
     - Это было в Королевстве?!
     - Осмонд, не нужно так переживать...
     Осмонд взмахнул хлыстом; стальной наконечник клацнул возле ног денди.
Тот еще немного отступил назад.
     - Не говори мне, что я должен и чего не  должен  делать,  -  произнес
Осмонд. - Только отвечай на мои вопросы. Я раздражен, Стивен, я необычайно
раздражен. Это было в Королевстве?
     - Да, - был ответ. - Я забыл сказать, но...
     - На Внешней Дороге?
     - Осмонд...
     - На Пограничной Дороге, баран?
     - Да, - выдавил Стивен.
     - Конечно, - лицо Осмонда побелело. - Где же Общая Деревня,  если  не
на Пограничной Дороге?  Разве  может  деревня  летать?  А?  Может  деревня
перелетать с одной дороги на другую, Стивен? Может? Может?!.
     - Нет, Осмонд, конечно, нет.
     - Нет. И значит,  на  Пограничной  Дороге  валяются  бочонки,  верно?
Бочонки и перевернутый фургон. Верно?
     - Да... да. Но...
     - Морган едет по Пограничной Дороге! - заорал Осмонд. -  Едет,  и  ты
знаешь, как он управляет своими лошадьми! Если его экипаж будет  объезжать
деревню,  если  кучер   не   успеет   остановить   лошадей...   Он   может
перевернуться! Он может погибнуть!
     - Боже мой! - выдохнул побледневший Стивен.
     Осмонд медленно произнес:
     - Я думаю, если экипаж перевернется, нам следует скорее  ожидать  его
смерти, чем спасения.
     - Но... Но...
     Осмонд отвернулся от него и почти побежал к Капитану, стоящему  рядом
со своим "сыном". Позади Осмонда рыдал погонщик.
     Глаза Осмонда наскоро ощупали Джека; потом их владелец, как  если  бы
мальчика здесь не было, обратился к Капитану:
     - Капитан Фаррен! Ты внимательно слушал последние пять минут?
     - Да, Осмонд.
     - Очень внимательно? Не упустив ни слова? Способен ли ты следовать  в
направлении, которое тебе подскажет твой нос?
     - Да. Думаю, что да.
     - Думаешь, что да? Какой же ты отличный  Капитан!  Я  думаю,  мы  еще
поговорим о том, как такой отличный капитан  произвел  на  свет  лягушечье
отродье.
     Его глаза холодно блеснули.
     - Но сейчас для этого нет времени. Сейчас  ты  должен  собрать  своих
бравых молодцов и скорее вывести их на Внешнюю Дорогу. Ты следишь за ходом
моих мыслей?
     - Да, Осмонд.
     Осмонд быстро глянул на небо.
     - Морган ожидается в шесть часов -  или  позднее.  Сейчас  -  два.  Я
говорю - два! Ты тоже говоришь "два", Капитан?
     - Да, Осмонд.
     - А что скажешь  ты,  маленький  кретин?  Тринадцать?  Двадцать  три?
Восемьдесят один час?
     Джек раскрыл рот. Осмонд кривлялся,  и  в  мальчике  поднялась  волна
ненависти.
     "Ты бил меня, но если представится возможность..."
     Осмонд опять повернулся к Капитану.
     - До пяти часов, я  думаю,  ты  доберешься  до  места,  где  валяются
бочонки. После пяти быстренько очистишь дорогу. Понял?
     - Да, Осмонд.
     - Тогда пошел вон отсюда!
     Капитан Фаррен отдал честь и повернулся. Джек  сделал  то  же  самое.
Осмонд отвернулся от них. Он смотрел на погонщика, взмахивая хлыстом.
     Погонщик понял, что Осмонд сейчас приблизится к нему, и застонал.
     - Пошли, - сказал Капитан мальчику. - Не хочешь  же  ты  смотреть  на
это?
     Нет, - быстро ответил Джек, - нет, о Боже!..
     Но еще до того, как они покинули территорию павильона,  Джек  услышал
это - он уже однажды слышал это во сне: удары  хлыста  следовали  один  за
другим, и каждый сопровождался вскриком погонщика.  Осмонд  также  издавал
звуки. Их трудно было описать, для этого нужно было  увидеть  его  лицо  -
чего Джек совсем не хотел делать.
     Но он был уверен, что понимал природу этих звуков.
     Похоже, что Осмонд так смеялся.


     Они находились в довольно людном месте. Зеваки исподтишка косились на
Капитана Фаррена... и уступали ему дорогу. Капитан шел быстро, его  темное
лицо ничего не выражало. Джек старался не отставать..
     - Нам повезло, - внезапно сказал  Капитан.  -  Чертовски  повезло.  Я
думал, что он убьет тебя.
     У Джека пересохло во рту.
     - Он сумасшедший, знаешь ли... Сумасшедший, как тот, кто  мажет  торт
горчицей.
     Джек не понял, что означает это сравнение, но был согласен с тем, что
Осмонд - сумасшедший.
     - Что...
     - Подожди, - прервал его Капитан. Они подошли  к  небольшой  палатке,
где состоялся их первый разговор. - Стой здесь и жди меня.  Ни  с  кем  не
разговаривай.
     Капитан вошел в  палатку.  Гуляки  глазели  на  Джека.  Грязные  дети
обступили его. Молодая женщина с грязным младенцем на руках учила  ребенка
мочиться на землю. Джек отвернулся от неловкости и покраснел.
     Женщина посмеивалась.
     - Ну, маленький, выпускай же струйку! Скорее, милый! Скорее...
     - Быстро, болван, или ты окончишь день в тюрьме.
     Это был Капитан. Он вышел из палатки с другим мужчиной.  Этот  другой
был старым и толстым, но у него было что-то общее с Фарреном - он выглядел
как заправский солдат. В руках он держал французский рожок.
     Женщина с ребенком скрылась, не глядя больше на Джека. Капитан взял у
своего спутника рожок  и  что-то  сказал  ему.  Толстяк  кивнул,  поправил
рубаху, забрал назад рожок и затрубил. Этот звук напомнил Джеку его первое
приземление в Территориях; тогда трубило множество рожков, и их звуки были
предвестниками.
     Капитан повернулся к мальчику.
     - Пошли со мной.
     - Куда?
     - На Пограничную Дорогу. Мой отец называл ее  Западной  Дорогой.  Она
идет на запад через маленькие деревушки, пока не доходит  до  границы.  За
Границей она идет в рай... или в ад. Если ты думаешь идти на  запад,  тебе
понадобится божья помощь, мальчик. Но я слышал, что _О_н  _С_а_м_  никогда
не путешествует за Границей. Пошли.
     Вопросы, миллионы вопросов терзали Джека, но Капитан шел  с  каменным
лицом, и мальчик боялся нарушить молчание. Они пошли  в  направлении  того
места, где Джек приземлился. Позади истошно кричал погонщик. Его голос был
ясно слышен. Скорее, скорее прочь от Осмонда, Безумного и Ужасного!
     Они свернули вправо, на широкую дорогу.
     "Пограничная Дорога", - подумал  Джек  и  поправил  себя:  -  "Нет...
Западная Дорога. Дорога к Талисману".
     И он заспешил за Капитаном Фарреном.


     Осмонд был прав; обоняние вело их к месту, где случилась авария.  Еще
за милю до деревни в нос ударил запах свежего эля.
     По дороге двигался тяжело нагруженный транспорт. В основном это  были
фургоны, запряженные лошадьми (не двухголовыми, конечно). Некоторые  везли
ящики и мешки, другие - сырое мясо, третьи - клетки с цыплятами. Потом  им
встретился фургон, переполненный смеющимися женщинами. Одна из них задрала
юбку и поправляла чулок.
     - Боже! - выдавил из  себя  Капитан.  -  Они  все  пьяны.  Пьяные  на
Королевской земле! И кучер, и пассажиры! Мерзавцы!
     - Но, вероятно,  дорога  свободна,  если  весь  этот  транспорт  смог
проехать по ней?
     Они вошли в Общую  Деревню.  Широкая  Западная  Дорога  была  покрыта
пылью. Фургоны ехали один за  другим;  по  улицам  шли  люди,  и  все  они
чрезмерно громко говорили друг с другом. Джеку  бросились  в  глаза  двое,
стоявшие возле здания,  которое  могло  бы  быть  рестораном.  Они  громко
спорили, и через минуту уже катались по земле.
     "Это не единственные пьяные в Королевстве", - подумал  Джек.  -  "Мне
кажется, этим здесь грешат почти все".
     - Большие фургоны,  проехавшие  мимо  нас,  были  местные,  -  сказал
Капитан Фаррен. - Те, что поменьше, могли бы проехать,  но  у  Моргана  не
маленький экипаж, мальчик.
     - Морган...
     - Ни слова о нем.
     Запах эля стал острее и  крепче.  Они  вышли  за  пределы  деревни  и
подходили к месту аварии. Джек подумал, что они прошли уже не меньше  трех
миль.
     "Как далеко это в моем мире?" - эта мысль напомнила ему  о  волшебном
напитке Смотрителя.
     Поток  фургонов  уменьшался  -  зато  увеличивался  поток  пешеходов.
Большинство из них покачивалось, разговаривало, смеялось. Все они хлебнули
эля. Одежда людей была залита, будто они лакали эль по-собачьи.  Смеющийся
мужчина вел за руку хохочущего мальчика. Он  ужасно  походил  на  бледного
клерка из Альгамбры, и Джек понял, что этот мужчина и клерк - Двойники.  И
он, и мальчик были пьяны. Когда Джек посмотрел  на  них,  мальчика  начало
рвать. Его отец взял сына на руки. Ребенок прильнул к его груди  и  громко
пукнул на пожилого мужчину, валяющегося у противоположного края дороги.
     Лицо капитана становилось все мрачнее.
     - Бог им всем судья, - сказал он.
     Через  десять  минут  они  прибыли  на  место  происшествия.  Бочонки
раскатились во все стороны. Некоторые  из  них  разбились  и  перегородили
дорогу. Одна лошадь валялась мертвая возле фургона.  Вторая  -  немного  в
стороне. Других лошадей не было видно.
     Под фургоном  лежал  сын  погонщика  с  рассеченной  надвое  головой.
Половина его лица была обращена к ярко-синему небу  Территорий,  в  глазах
остывало изумление. Другая половина была засыпана обломками большой бочки.
     Карманы парня были вывернуты наизнанку.
     Вокруг бродило много любопытствующих. Многие были пьяны.  Они  громко
смеялись и шумели.  Когда-то  мать  водила  Джека  и  Ричарда  в  кино  на
полумистические фильмы "Ночь  мертвецов"  и  "Прочь  от  смерти".  Пьяные,
шумные люди напомнили ему зомби из этих фильмов.
     Капитан Фаррен достал из ножен меч. Он был коротким и  острым;  Джеку
он напомнил  мечи  Средневековья.  Меч  был  чуть  длиннее  ножа  мясника;
рукоятка, обтянутая старой кожей, потемнела от времени. Лезвие  тоже  было
темное, только конец его был блестящим и _о_ч_е_н_ь_ острым.
     - Прочь! - закричал Фаррен. - Прочь от королевского  эля!  Убирайтесь
прочь!
     Гул недовольства встретил эти слова, но толпа отступила от  Капитана;
все, кроме мужчины с всклокоченными волосами. Весил он  не  менее  трехсот
фунтов.
     - Ты хочешь иметь с нами дело,  служивый?  -  спросил  он  и  плеснул
немного эля в сторону Фаррена.
     - Ну что же, - оскалился Капитан. - Иди ко мне, если хочешь скандала.
- Я сделаю первое доброе дело за весь день - выпущу тебе кишки.
     Ругаясь, пьяный гигант отступил.
     - Эй вы, все! - крикнул Фаррен. - Убирайтесь!  Сюда  идет  рота  моих
людей. И пока они не пришли сюда, вам лучше  исчезнуть.  Потом  это  будет
сделать гораздо сложнее. Убирайтесь, я сказал!
     Толпа уже валила в направлении  деревни,  и  впереди  всех  -  пьяный
гигант, споривший с Капитаном.
     Фаррен оглядел место происшествия. Он снял куртку и прикрыл  ею  лицо
сына погонщика.
     - Интересно, кто из них выпотрошил его карманы, -  медленно  процедил
он. - Если бы я знал, это не осталось бы безнаказанным.
     Джек ничего не ответил.
     Капитан долго смотрел на мертвого юношу, потом поднял глаза на Джека.
     - Теперь тебе нужно уходить, мальчик. Уходить до  того,  как  Осмонду
захочется еще немного побеседовать с моим идиотом-сыном.
     - Что теперь будет с вами? - спросил Джек.
     Капитан слегка улыбнулся.
     - Если ты уйдешь, у меня не будет проблем. Я скажу, что отослал  тебя
к твоей матери, или что привязал тебя к дереву и убил.  Осмонд  поверит  и
тому, и другому. Он  ненормальный.  Все  они  ненормальные.  Они  ждут  ее
смерти. Это произойдет скоро. Если только...
     Он не закончил.
     - Иди, - бросил Фаррен. - Не задерживайся.  Когда  ты  услышишь,  что
приближается экипаж Моргана, убегай с дороги и прячься  подальше  в  лесу.
П_о_д_а_л_ь_ш_е_. Или он почует тебя,  как  кошка  чует  мышь.  Он  всегда
чувствует, когда что-то не  в  порядке.  Не  в  _п_р_и_в_ы_ч_н_о_м  _е_м_у
порядке. Он - дьявол.
     - Я услышу его приближение? Его экипажа? - Джек смотрел на валяющиеся
на дороге бочки. В лесу, наверное, темно,  думал  он...  возможно,  Морган
поедет другой дорогой. Страхи и одиночество слились воедино.
     "Лестер, я не  могу  сделать  этого.  Как  ты  не  понимаешь?  Я  еще
ребенок!.."
     -  Экипаж  Моргана  запряжен  шестью  парами  лошадей  с  тринадцатым
коренником, - сказал Фаррен.  -  На  полном  скаку  они  грохочут  похлеще
землетрясения. Ты услышишь это. Услышишь заранее и успеешь спрятаться.
     Джек что-то прошептал.
     - Что? - переспросил Фаррен.
     - Я говорю, что не хочу идти, - чуть громче повторил Джек. Он чуть не
плакал. Ему хотелось попросить Капитана Фаррена  спрятать  его,  защитить,
спасти...
     - По-моему, слишком поздно хотеть или не хотеть, - произнес  Капитан.
- Я не знаю твоего задания, мальчик, и не хочу знать. Я даже не знаю,  как
тебя зовут.
     Джек смотрел на него. Плечи его вздрагивали, губы дрожали.
     - Возьми себя в руки! - с неожиданным раздражение