в  его
сознание, но и марширует по всему телу, подобно вторгшейся армии. Тад, все
снова возвращается к Таду. Конечно. У него есть интеллект, он  необычен  и
он был, по собственному признанию, подвержен  симптомам  болезни,  которые
позволяли предполагать мозговую опухоль.
     Мальчик вовсе не имел мозговой опухоли, вы знаете.
     Если результаты тех обследований оказались  отрицательными,  так  это
потому, что там было нечего искать.
     Забудь опухоль. Воробьи - это то, о чем тебе нужно сейчас подумать  -
потому что воробьи летают снова.
     - Что произошло? - спросил Пэнборн патрульного Харрисона.
     - Он зарезал Тома Чаттертона и Джека Эддингса, причем так  дьявольски
жестоко, что они почти развалены на куски, вот что произошло! -  прокричал
Харрисон, обдавая Алана всплеском своей ярости. - Он забрал семью с собой,
и я хочу достать этого сукина сына !
     - Что... как он сумел уехать?
     - Я не имею времени для всех этих деталей, - сказал Харрисон.  -  Это
чертовски  поганая  история,  шериф.  Он  правил   красно-серым   "Шевроле
Субурбаном", чертовым китом на колесах, но мы думаем, что  он  должен  был
его как-то спрятать и взять другую машину. У  него  где-то  рядом  с  вами
летний домик. Вы знаете это место и все окрестности?
     - Да, - сказал шериф. Его сознание бушевало и куда-то  спешило.  Алан
взглянул на часы на стене в кабинете  и  увидел,  что  сейчас  три  сорок.
Время. Все упирается во время. И он вдруг вспомнил, что не  спросил  Фаззи
Мартина, в котором часу тот увидел выезжающий из амбара черный  "Торнадо".
Тогда это не показалось важным.  Сейчас  -  да.  -  Во  сколько  часов  вы
упустили его, патрульный Харрисон?
     Алан подумал, что сейчас он снова вызовет взрыв ярости  у  Харрисона,
но  тот  ответил  без  следа  злобы  и  стремления  оправдаться:  -  Около
двенадцатн тридцать. У него должно было  уйти  какое-то  время  на  замену
машины, если он это проделал, а затем он поехал в своей дом в Ладлоу...
     - Где он находился, когда ушел от вас? Как далеко  это  было  от  его
дома?
     - Шериф, я бы с удовольствием ответил на все ваши вопросы, но  сейчас
на это просто нет  времени.  Вопрос  ныне  в  том,  что  если  он  задумал
прикатить в своей летний дом - это кажется  невероятным,  но  парень-то  -
сумасшедший, а потому вы никогда и не поймете его, - то он еще там не смог
бы появиться, но сможет оказаться там  уже  очень  скоро.  Он  и  вся  его
несчастная семейка. Было бы прекрасно, если бы вы с парочкой  своих  людей
встретили его там. Если что-то действительно случится, свяжитесь по  радио
с Генри Пейтоном из полицейского управления в Оксфорде - и мы пришлем  вам
такую помощь, какую вы  вряд  ли  видали  ранее  за  всю  свою  жизнь.  Не
пытайтесь  сами  его  задерживать  ни  при   каких   обстоятельствах.   Мы
предполагаем, что он захватил жену как заложницу, если только она  уже  не
мертва, и тогда он сможет воспользоваться детьми.
     - Да, ему бы, конечно, пришлось силой забрать с собой свою жену, если
он убил охранников на дежурстве, - согласился Алан и продолжал  обдумывать
свои мысли: " вы же там совершенно зациклились на своих убитых. Потому что
ваше сознание взбешено и вы не можете настроить его  на  другой  лад.  Эй,
друг, ты даже не хочешь и не можешь  подумать  о  чем-то  отвлеченном  или
непосредственном, пока на твоих друзьях сохнет их кровь".
     У него были дюжины вопросов, а ответы на них,  наверное,  вызвали  бы
еще четыре дюжины новых вопросов - но Харрисон был прав в  одном.  Времени
не было.
     Шериф поколебался какой-то миг,  очень  желая  спросить  Харрисона  о
самой важной вещи, задать ключевой вопрос: уверен ли Харрисон, что у  Тада
было достаточно времени, чтобы  добраться  до  дома,  убить  охранников  и
удрать с семьей до того, как прибыло первое подкрепление? Но задать  такой
вопрос означало посыпать соль на свежую рану Харрисона, потому что в самом
вопросе скрывалось железное и неопровержимое суждение:  Вы  потеряли  его.
каким-то образом вы его потеряли. У вас было задание - и вы его  полностью
провалили.
     - Я могу положиться на вас, шериф? - спросил Харрисон, н  сейчас  его
голос звучал не злобно, а только очень устало и  опустошенно  -  и  сердце
Алана дрогнуло.
     - Да. Я немедленно организую слежение за этим местом.
     - Спасибо, парень. И вы свяжетесь с управлением в Оксфорде, если что?
     - Обязательно. Генри Пейтон - мой друг.
     - Бомонт опасен, шериф. Чрезвычайно  опасен.  Если  он  действительно
появится, вы должны показать ему свой улепетывающий зад.
     - Я так и сделаю.
     - И держите со мной связь. - Харрисон прекратил разговор,  не  сказав
даже "До свидания".

                                    4

     Его сознание - та часть,  которая  всегда  опиралась  на  протокол  -
проснулось и начало задавать вопросы... или попыталось это  сделать.  Алан
решил, что сейчас не время для  протокола.  Ни  в  одной  из  его  форм  и
разновидностей. Он просто должен оставить все возможные цепочки  открытыми
и продолжить поиск. У Алана было ощущение, что события дошли до той точки,
когда некоторые из этих цепочек сами  собой  закроются  в  соответствии  с
обстоятельствами и логикой развития.
     Позвони хотя бы кому-нибудь из своих подчиненных.
     Но шериф не думал, что он готов сделать это сейчас.  Норрис  Риджуик,
тот, кому следовало  бы  позвонить  в  первую  очередь,  был  свободен  от
дежурства и уехал  за  город.  Джон  Лапойнт  все  еще  лежал  дома  после
отравления хмелем. Сит Томас был на патрулировании.  Эндн  Клаттербук  был
здесь, но Клат был новичком, а здесь была слишком грязная работа.
     Поэтому у него никого не оставалось сейчас, кроме самого себя.
     "Ты сумасшедший - завопил протокол в его сознании.
     - Я, может, разберусь в этом сам и здесь, - вслух произнес  Алан.  Он
посмотрел в  справочнике,  какой  телефонный  номер  Альберта  Мартина,  н
позвонил ему, чтобы задать те вопросы, которые следовало было выяснить еще
при первом разговоре.

                                    5

     - В котором часу ты увидел "Торнадо"  выезжающим  из  твоего  амбара,
Фаззи? - спросил Алан и, еще во время ответа Мартина, уже подумал: "Он  не
знает. Черт побери, я не уверен, что он знает, как определять  и  называть
время по часам".
     Но Фаззи легко доказал шерифу обратное.  -  Как  раз  пробило,  через
сучью шерсть, три, шеф. - И,  немного  подумав,  добавил:  -  Извините  за
откровенность.
     - Ты не звонил до... - Алан глянул на свой ежедневник, куда он  занес
запись о звонке Фаззи совершенно машинально, не думая ни о чем, - до  трех
двадцать восемь.
     - Нужно было все обдумать, - объяснил Фаззи. - Мужчине всегда следует
посмотреть чуточку вперед перед тем, как сделать прыжок, шеф.  По  крайней
мере, я всегда так делаю. Перед тем, как звонить я зашел в  амбар  глянуть
не сотворил ли тот, кто взял машину, еще какой-либо бардак.
     "Бардак, - подумал Алан, усмехнувшись.  Вероятно,  кинулся  проверить
упаковку марихуаны, на месте ли она в своем тайнике в амбаре, Фаззи?
     - И он был?
     - Был - что?
     - Какой-либо бардак.
     - Нет. Не думаю.
     - А в каком положении был замок?
     - Открыт, - грустно ответил Фаззи.
     - Разбит?
     Нет. Просто раскрыт.
     - Ключом, ты думаешь?
     - Не могу представить. у кого может оказаться еще один  подходящий  к
этому замку ключ. Я думаю, он подобрал что-то походящее.
     - Он был один в машине? - спросил Алан. Ты можешь сказать мне это?
     Фаэзи помогал, обдумывая ответ. - Я не могу быть уверен, - наконец
     произнес он. - Я знаю, о чем Вы сейчас думаете  шеф  -  если  я  смог
разобрать номер на пластине  и  прочесть  эту  блядскую  наклейку,  я  уж,
конечно, смог бы заметить, сколько народу было внутри  машины.  Но  солнце
отражалось от стекла, и мне кажется, что стекло было не простое. Я  думаю,
оно было тонированное. Не слишком сильно,  но  все  же.  -  О'кей,  Фаззи.
Спасибо. Мы это все проверим и выясним. - Да, он уехал  отсюда,  -  сказал
Фаззи, а затем добавил, озаренный необычайной дедукцией: -  Но  он  должен
быть где-то.
     -  Это  истинная  правда,  -  согласился  шериф.  Он  пообещал  Фаззи
рассказать о том "как это все утряслось" и повесил трубку. Он  отодвинулся
от стола и взглянул на часы.
     "Три", сказал Фаззи. "Как раз, через сучью шерсть, три.  Извините  за
откровенность".
     Алан не думал, что существовала  какая-нибудь  возможность  для  Тада
добраться из Ладлоу в Кастл Рок за три часа, то есть  почти  со  скоростью
ракеты, не говоря уж о побочном заеэде назад домой, чтобы  поразвлечься  -
невинный заезд, во время которого он  случайно  прихватил  как  заложников
жену с детьми, а попутно уж прикончил и парочку охранников. Может быть, он
все же ухитрился бы доехать сюда прямо из Ладлоу, но приехать  туда  ранее
откуда-то еще,  затем  уже  остановиться  в  Ладлоу,  потом  поспеть  сюда
вовремя, чтобы открыть замок и укатить в "Торнадо", которое он  неизвестно
когда и как пристроил в амбаре Фаззи Мартина? Совершенно невероятно.
     Но предположим, что кто-то еще  убил  охранников  в  доме  Бомонта  и
захватил семью Тада. Кто-то, кому не надо было метаться, чтобы скрыться от
эскорта полицейских, менять машины и делать побочные заезды.  Кто-то,  кто
просто запихнул Лиз Бомонт с близнецами в машину и направился в Кастл Рок?
Алан подумал, что они вполне могли поспеть  сюда  к  тому  времени,  когда
Фаззи Мартину пришлось их увидеть сразу  после  трех.  Они  бы  это  могли
сделать не особо запыхавшись.
     Полиция - слушай патрульного Харрисона, по крайней  мере,  на  данное
время - подозревает Тада, но Харрисон и его друзья не знают о "Торнадо".
     Миссисипский номер, сказал Фаззи.
     Миссисипи был родным штатом Джорджа Старка, согласно выдуманной Тадом
биографии этого человека. Если бы Тад был достаточно шизиком, чтобы видеть
себя самого Старком, хотя бы на время, он бы, конечно, мог подкрепить свои
иллюзии и фантазии черным "Торнадо"... но чтобы заполучить номера, ему  бы
пришлось не только съездить в  Миссисипи,  но  и  доказать  тамошнее  свое
местожительство.
     Это глупо. Он мог украсть миссисипский номер.  Или  купить  ненужный.
Фаззи ничего не сказал о том, какого года были ярлычные метки  -  из  дома
их, видимо, просто нельзя разобрать даже с помощью бинокля.
     Но это ведь не был автомобиль Тада. Не мог быть. Лиз бы знала.
     Может быть, нет. Если он достаточно безумен, может быть и нет.  Затем
еще закрытая на замок дверь. Как Тад вошел в амбар, не сломав замка? Он же
писатель и преподаватель, а не взломщик.
     "Дублетный ключ", - прошептало сознание  Алана,  но  шериф  не  думал
этого. Раз Фаззи хранил какое-то запрещенное  курево,  хотя  бы  время  от
времени, Алан был абсолютно уверен,  что  Фаззи  будет  особо  заботлив  и
тщателен в обращении с этим ключом, как бы небрежен он ни был с окурками.
     И последний вопрос, убийца: как  получилось,  что  Фаззи  никогда  не
видел этой черной машины раньше, раз он почти все  время  крутился  вокруг
своего амбара? Как так могло случиться?
     "Попробуй здесь, - прошептал голос из  самых  глубин  сознания  Алана
Пэнборна, когда тот схватил свою шляпу и  вышел  из  офиса.  -  Это  очень
забавная идея, Алан. Ты будешь смеяться. Ты будешь смеяться,  как  дьявол.
Предположи, что Тад Бомонт был прав на все сто процентов во всем, с самого
начала. Представь, что есть монстр по имени Джордж Старк, шныряющий  здесь
повсюду... и элементы его жизни, злементы,  созданные  воображением  Тада,
оживают  в  действительности,  когда  это  ему  требуется?  ГДЕ  они   ему
требуются, но не всегда там, ГДЕ это ему требуется. Потому что они  всегда
появляются в  тех  местах,  где  это  было  как-то  связано  с  жизнью  их
настоящего создателя. Поэтому Старку пришлось извлекать свой автомобиль из
того гаража, где Тад хранит свой, точно так же, как он начал  свое  земное
существование, вылезши из могилы, в  которой  его  символически  похоронил
Тад. Тебе не очень нравится все это? Это ли не вопль откровения?"
     Ему это совсем не нравилось. Это не было воплем. И это даже  не  было
забавно. Это наносило широкую и мрачную царапину не поперек всего, во  что
он до сих пор верил, но поперек того направления, по которому его приучили
мыслить.
     Он заметил, что пытается вспомнить нечто, сказанное  Тадом:  "  Я  не
знаю, кто я, когда пишу. - Тад не был точен, но очень близок к истине. - И
что даже еще более удивительно, мне никогда не приходилось задумываться об
этом до сего времени ".
     - Ты был им, не так ли? - тихо спросил Алан. - Ты  был  им,  а  он  -
тобой, и вот каким образом рос убийца, папочка прнгрел на шее ласку.
     Он содрогнулся, и выглянувшая как раз в это  время  из  диспетчерской
Шейла Бригхем, сидевшая за машинкой, удивленно сказала: -  Сейчас  слишком
жарко для этого, Алан. Ты должно быть появился откуда-то снизу, с холода.
     - Пришел снизу - и с чем-то, как я думаю, - сообщил Алан. -  Сядь  на
телефон, Шейла.  Передавай  все  незначительное  Ситу  Томасу.  Что-нибудь
важное - мне. Где Клат?
     - Я здесь! - радостный голос Клата раздался из туалета.
     - Я думаю вернуться через сорок пять  минут  или  что-нибудь  в  этом
роде, - крикнул Алан. - Ты займешь мое место за столом, пока я не вернусь!
     - Куда ты собираешься, Алан? - Клат уже  вышел  из  мужской  комнаты,
запрятывая внутрь рубашку цвета хаки.
     - На озеро, - быстро и коротко ответил шериф  и  покинул  офис  очень
стремительно, либо для того, чтобы Клат или Шейла  уже  не  успели  задать
новых вопросов... либо для того, чтобы он  сам  не  смог  бы  особо  долго
размышлять  над  тем,  что  он  сейчас  делает.  Такой  уход   без   четко
обозначенного намерения в данной ситуации был очень  скверной  идеей.  Она
вызывала не то что беспокойство; она напрашивалась на убийство.
     Но то, что он думал,
     (воробьи летают)
     просто не могло быть правдой. Не могло.  Должно  было  найтись  более
разумное объяснение.
     Шериф все еще пытался убедить себя в этом предположении, пока он гнал
свою машину из города в самую худшую беду в его жизни.

                                    6

     Около дороги 5 находилась зона отдыха, примерно в полумиле от участка
Фаззи Мартина. Алан  свернул  туда,  движимый  наполовину  подозрением,  а
наполовину предчувствием. Подозрение  объяснялось  весьма  просто:  черный
"Торнадо" или не черный "Торнадо" - они не могли появиться здесь из Ладлоу
на ковре-самолете. Или должны были управлять.  Что  означало,  что  где-то
поблизости должен находиться угнанный автомобиль. Человек, за  которым  он
охотился, спрятал угнанный пикап  Хомера  Гамаша  на  парковочной  стоянке
около шоссе, когда тот ему больше уже не понадобился, а то, что преступник
проделал однажды, он, как правило, повторяет.
     Здесь он нашел три машины, стоявших рядышком: грузовик-пивовоз, новый
"Форд Эскорт" и густо покрытый дорожной пылью "Вольво".
     Когда Алан вышел из патрульной машины, мужчины в зеленом  комбинезоне
вылез из туалета и зашагал к кабине грузовика-пивовоза. Он был  низкоросл,
черноволос и узкоплеч. Совсем не Джордж Старк.
     - Офицер, - дружески обратился он  к  Алану  и  отдал  ему  небольшой
военный салют. Алан кивнул в ответ  и  направился  к  трем  пожилым  леди,
сидевшим за столиком для  пикника  и  распивавшим  кофе  из  термосов  под
аккомпанемент оживленной беседы.
     - Хэллоу, офицер, - сказала одна из них. - Мы чем-нибудь можем помочь
вам?  Или  мы,  быть  может,  делаем  что-то  не  так?"  -   спросили   их
встревоженные глаза.
     - Я только интересуюсь, ваши ли эти  "Форд"  и  "Вольво",  -  ответил
Алан.
     - "Форд" - мой, - сказала вторая дама. - Мы все  в  нем  приехали.  А
насчет "Вольво" я ничего не знаю. Это разыскиваемая машина? Мой сын как-то
разыскивал свою машину, но он такой забывчивый! Сорок три года,  и  я  все
еще должна говорить ему...
     - Все в порядке, мзм, - сказал Алан, одарив их лучшей улыбкой на тему
"полисмен - ваш лучший друг". - Никому из вас  не  пришлось  увидеть,  как
приехал сюда этот "Вольво"?
     Они покачали головой.
     - Может, вы видели кого-нибудь здесь еще, кому бы могла  принадлежать
эта машина?
     - Нет, - ответила третья  дама.  Она  взглянула  на  него  маленькими
яркими глазками. - Вы идете по следу, офицер?
     - Извините, мэм?
     - Разыскиваете преступника, я подразумеваю.
     -  Ох,  -  сказал   Алан.   Он   почувствовал   замешательство.   Что
действительно он здесь искал? О чем он в сущности  думал,  попав  сюда?  -
Нет, мэм. Я просто люблю "Вольво". (Мальчик, это звучит очень красиво. Это
звучит просто... чертовски... мастерски.)
     - Ах, - сказала первая дама. - ну, мы так никого здесь и  не  видели.
не хотите ли чашку кофе? Я думаю, она никогда не помешает.
     - Нет, спасибо, - ответил шериф. - Желаю приятного дня, леди.
     - Вам также, офицер, - хором  ответили  все  трое,  продемонстрировав
удивительную трехчастную гармонию. Это заставило Алана еще больше  ощутить
всю нереальность происходящего.
     Он подошел к "Вольво". Попробовал  дверцу  водителя.  Она  открылась.
Салон автомобиля  напоминал  раскаленный  горячим  солнцем  чердак.  Здесь
кто-то еще недавно сидел. Он посмотрел в  хвост  салона  и  увидел  пакет,
несколько больше обычно используемого для одежды, лежащий  на  полу.  Алан
нагнулся между сиденьями и поднял его.
     "НОСОВЫЕ ПЛАТКИ" красовалось на пакете,  и  шериф  ощутил  себя  так,
будто кто-то запихнул ему в желудок шар для боулинга.
     Это еще ничего не означает, -  сразу  проговорил  голос  Протокола  и
Разума. - По крайней мере, ничего обязательного. Я знаю, о чем ты  думаешь
- о детях. Но, Алан, эти вещи распродаются везде в дорожных  киосках,  где
ты покупаешь жареных цыплят, ради всего святого".
     И все же...
     Алан убрал пакет в один  из  карманов  и  вышел  из  машины.  Он  уже
собирался захлопнуть дверь, но затем опять нагнулся. Он пытался  заглянуть
под щиток управления и никак не мог сделать этого на своих длинных  ногах.
Ему пришлось встать на колени.
     Кто-то запихнул еще один шар в его живот. Он издал неясный звук - тот
звук, который служит у мужчин выражением попадания  в  трудно  достигаемую
мишень.
     Провода зажигания были прикручены снизу, а их медные жилы  оплавлены.
Это произошло, как знал Алан, после их соединения друг с другом.  "Вольво"
был заведен "горячей проволокой", а не ключом  от  зажигания.  Затем,  уже
здесь,  водитель  разъединил  эти  провода,  чтобы  вырубить  двигатель  и
оставить машину на парковочной стоянке.
     Значит, это правда - хотя бы  частично.  Большим  вопросом  остается,
насколько  велика  эта   часть.   Он   начал   ощущать   себя   человеком,
приближающимся все больше и больше  к  потенциально  для  него  смертельно
разгадыванию тайны.
     Алан подошел к патрульной машине, влез в  нее,  включил  двигатель  и
снял микрофон с вилки держателя.
     "В чем же истина? - шептали Протокол и Разум.  Боже, это был сводящий
с ума голос. - Что кто-то забрался  в  дом  Бомонта  у  озера.  Да  -  это
возможная правда. Что кто-то, называемый  Джорджем  Старком,  вытащил  тот
черный "Торнадо" из амбара Фазэи Мартина? Продолжай, Алан".
     Две мысли пришли к нему почти одновременно. Первая была  о  том,  что
если он свяжется с Генри Пейтоном из полицейского управления  в  Оксфорде,
как ему говорил Харрисон, он возможно никогда не узнает,  чем  завершилась
эта игра. Лейк Лейн,  где  располагался  летний  дом  Тада  Бомонта,  была
смертельным концом. Полиция штата прикажет ему самому  не  приближаться  к
дому - особенно, когда узнают, что  человек,  держащий  там  Лиз  с  двумя
детьми, подозревается не менее чем в двенадцати  убийствах.  Они  захотят,
чтобы шериф только заблокировал дорогу и больше ничего, пока