Стивен КИНГ
    ТОММИНОКЕРЫ 1-2


    КОРАБЛЬ, СОКРЫТЫЙ В ЗЕМЛЕ
    ИСТОРИИ ХЕЙВЕНА
    ТОММИНОКЕРЫ


    Стивен КИНГ
    ТОММИНОКЕРЫ
    КНИГА ПЕРВАЯ : КОРАБЛЬ, СОКРЫТЫЙ В ЗЕМЛЕ


    ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


   Нынче ночью, верь не верь,
   Томминокер, Томминокер,
   Томминокер стукнуло дверь.
   Я хотел бы выйти, но не смею,
   Я боюсь его там,
   За закрытой дверью.

   Как и большинство из "Песенок Матушки  Гусыни",  стишок  про  Томминокера
обманчиво прост. Сейчас трудно проследить историю возникновения этого слова.
В большом словаре Вебстера указано, что Томминокеры - (а)  великаны-людоеды,
живущие в штольнях и (б)  привидения,  чьим  убежищем  являются  заброшенные
шахты и  пещеры.  Ибо  "томми"  -  старое  английское  слэнговое  выражение,
употребляемое при распределении  армейского  пайка  (корнями  оно  уходит  к
термину "томми" во множественном числе, как называли британских новобранцев.
У Киплинга - "Эй, Томми, так тебя  и  сяк...").  В  толковании  Оксфордского
словаря  хотя  и  не  определяется  термин  как   таковой,   однако   дается
предположение, что Томминокеры это томминокеры шахтеров, умерших от голода и
время от времени стучащихся в двери людских домов в поисках еды и тепла.
   Первое  стихотворение  ("Нынче  ночью,  верь  не  верь")  моя  жена  и  я
достаточно часто слышали в детстве, несмотря на то, что мы выросли в  разных
городах, принадлежали к разной вере, и предки наши были из разных мест -  ее
из Франции, а мои из Шотландии и Ирландии.
   Остальные стихи - плод фантазии  автора.  Автор  -  то  есть  я  -  хочет
поблагодарить свою супругу Табиту, которая была неоценима в  моменты,  когда
он был доведен критиками до бешенства (если критика сводит тебя  с  ума,  ты
практически всегда можешь не сомневаться, что она верна),  редактора  Аллена
Вильямса за доброе и участливое отношение, Филлис  Грэнн  за  терпение  (эта
книга была не столько написана, сколько рассказана) и в особенности  Джорджа
Эверетта Маккатчиона, который внимательно  просматривал  все  мои  рукописи,
главным образом за сведения в области оружейного дела и баллистики, а  также
за внимание к соблюдению последовательности повествования. Мак умер, когда я
перерабатывал эту книгу. Я послушно вносил исправления по его рекомендациям,
когда узнал, что он умер от лейкемии, которой упорно сопротивлялся в течение
2 лет. Мне ужасно его не хватает, и не потому, что он помогал  мне  доводить
работу до ума, а потому, что с ним умерла  часть  моего  сердца.  Спасибо  и
остальным, а их больше, чем  я  могу  упомянуть  здесь:  летчики,  дантисты,
геологи, друзья-писатели, даже мои дети, которые покорно  слушали  книгу.  Я
чрезвычайно признателен и Стефан Джей Гулду. Хотя он и любитель американских
романов и поэтому ему не очень-то стоит доверять, его комментарии по  поводу
"молчаливой эволюции", как  я  это  называю,  помогли  мне  при  составлении
черновиков этой вещи (так же, как и "Улыбки фламинго").
   Городка Хэвен на самом деле не существует. Персонажи придуманы также. Все
является плодом фантазии, за одним исключением:
   Томминокеры действительно есть.
   Если вам кажется, что я обманываю вас, значит  вы  невнимательно  слушали
вечерние новости.

   Стивен Кинг.


   Мы встретили Гарри Трумэна,
   когда он прогуливался возле Статуи Свободы.
   Мы спросили:
   - Что вы можете сказать по поводу войны?
   Он ответил:
   - Это отличный выход из положения.
   Мы спросили:
   - А как насчет атомной бомбы?
   Не сожалеете ли вы об этом?
   Он ответил:
   - Передайте мне вон ту бутылку
   и займитесь лучше своими собственными проблемами.

   The Rainmakers
   "Вниз по течению"

Глава 1

АНДЕРСОН ОШИБАЕТСЯ

1

   Королевство было захвачено всего лишь  потому,  что  в  кузнице  не  было
гвоздя, - то же самое получается с катехизисом,  если  выжать  из  него  всю
суть. В конце концов вы можете все привести к общему знаменателю -  подобным
образом  Роберта  Андерсон  думала  много  позже.  Либо  все  происшедшее  -
несчастное стечение обстоятельств..,  либо  судьба.  Андерсон  в  буквальном
смысле слова споткнулась о нее в маленьком городке Хэвен штата Мэн  21  июня
1988 года. Это-то и была посылка; а все остальное было только следствием.

2

   В тот день Андерсон вышла из дома  вместе  с  Питером,  стареющим  гончим
псом, ослепшим на один глаз. Питера подарил ей Джим Гарденер  в  1976  году.
Год назад Андерсон  бросила  колледж  за  два  месяца  до  получения  ученой
степени, чтобы отправиться к дядюшке в Хэвен. Пока Гард не принес ей  щенка,
она и не подозревала, насколько одинока. Сейчас ей было трудновато поверить,
что пес настолько постарел - 84 года в  переводе  на  человеческий  возраст.
Таким способом она считала и свой возраст. События  1976  года  отступали  в
прошлое. Действительно, так. Когда тебе  всего  лишь  двадцать  пять,  можно
предаваться роскоши и думать, что старость не более чем канцелярская описка,
которая в твоем случае обязательно будет  исправлена.  А  однажды  утром  ты
просыпаешься, и до тебя доходит, что собаке уже восемьдесят четыре,  а  тебе
самой тридцать семь.., и появляется непреодолимое желание перепроверить  все
эти данные. Действительно, так.
   Андерсон искала годные для вырубки деревья. У нее уже было собрано  около
пяти с половиной кубов древесины, но, чтобы  продержаться  всю  зиму,  нужно
было еще одиннадцать. С тех пор  как  Питер  был  щенком  и  точил  зубки  о
комнатные туфли (и слишком часто оставлял лужи на коврике в  столовой),  она
заготовила огромное количество поленьев, но их источник все еще не  иссякал.
Собственность (все еще, после тринадцати лет,  воспринимаемая  соседями  как
собственность старого Гаррика) простиралась  лишь  на  пятьдесят  метров  по
девятому шоссе, но каменные стены, обозначающие северную  и  южную  границы,
все еще расступались расходящимися  лучами.  Третья  каменная  стена  длиной
около трех миль - настолько старая, что уже рассыпалась на  кучки  обломков,
обросшие мхом, - отмечала тыльную границу владения,  проходящую  по  густому
лесу из старых деревьев и молодняка. Общая площадь  этого  земельного  клина
была вполне приличной. По ту сторону  стены,  к  западу  от  владений  Бобби
Андерсон, простирались мили и мили диких земель, принадлежащих  Нью  Ингланд
Пейпер Компани. Выжженные земли, как обозначено на карте.
   По правде говоря, Андерсон даже не нужно  было  особо  искать  место  для
вырубки.  Земля,  оставленная  ей  братом  ее  матери,  ценилась   благодаря
произрастающим  на  ней  деревьям  пород   с   твердой   древесиной,   почти
незаражеиной непарным шелкопрядом. Но дождливая весна кончилась, и этот день
казался  чудесным  и  теплым,  сад  освободился  от  снега,   и   показалась
прошлогодняя трава (которая теперь будет перегнивать в  изобилии  влаги),  и
Бобби еще не подошло время засесть за новую  книгу.  Она  зачехлила  пишущую
машинку и вышла на прогулку с преданным старым одноглазым Питером.
   Позади участка  проходила  старая  дорога,  по  которой  в  прошлые  года
перевозили лес, и они, пройдя по ней около мили, резко  свернули  налево.  С
собой Бобби прихватила пакет (бутерброд и книга для себя, собачьи сухари для
Питера и моток оранжевых ленточек, которые она обвяжет вокруг приглянувшихся
стволов, а когда сентябрьское тепло  сменится  прохладой  октября,  подойдет
время свалить их) и фляжку с водой.  В  пакете  лежал  Сильвер-компас.  Лишь
однажды Бобби заблудилась в своих владениях, и воспоминания  об  этом  будут
преследовать ее всю оставшуюся жизнь. Она провела в лесу ужасную ночь,  и  в
голове у нее не  укладывалось,  что  она  заблудилась,  Боже  мой,  в  своих
собственных владениях, и теперь ей суждено здесь тихо угаснуть  -  что  было
вполне возможно, поскольку только Джим  узнает,  что  она  пропала,  а  Джим
появлялся исключительно когда  его  не  ждали.  Наутро  Питер  привел  ее  к
ручейку, а тот вывел обратно на девятое шоссе к тому  месту,  где,  тихонько
бормоча, он исчезал в дренажной трубе, проложенной под  асфальтовой  дорогой
всего в двух  милях  от  ее  дома.  Сейчас  она,  вероятно,  хорошо  изучила
местность и сможет отыскать путь либо до дороги, либо до одной  из  каменных
стен,  ограничивающих  ее  владения,  но  все  же  ключевым  словом  в  этих
рассуждениях оставалось "вероятно". Поэтому Бобби и захватила компас.
   Около трех часов пополудни она отыскала отличный клен. На самом  деле  ей
попалось уже несколько подходящих стволов, но этот был  расположен  ближе  к
той известной ей  и  достаточно  широкой  дорожке,  где  потом  можно  будет
проехать на "Томкэте". Когда подойдут 20-е числа сентября - если ничто между
тем не перевернет мир - она прицепит к нему сани, вернется сюда и срубит это
дерево. Кроме того, на сегодня она прошла уже достаточно.
   - Неплохо, да, Питер?
   Пес тихонько гавкнул, и Андерсон с грустью, поразившей и расстроившей ее,
посмотрела на гончую. Питер угасал. В последнее время он редко  срывался  за
птицами, белками и бурундуками; мысль о том, что Питер  станет  преследовать
оленя, была просто смехотворной. На обратном пути ей  придется  очень  часто
останавливаться и поджидать его.., и придет время, а оно  не  за  горами  (и
даже очень-очень близко, как упорно нашептывал ей внутренний  голос),  когда
Питер  будет  постоянно  тащиться  за  ней  на  расстоянии  четверти   мили,
захлебываясь непрерывным лаем  где-то  позади  нее  в  гуще  леса.  А  потом
настанет день, подумала Бобби, когда закрадется мысль - хорошего понемножку;
она похлопает рукой по сиденью купленного недавно "Шевроле" рядом с собой  и
повезет Питера к ветеринару в Огасту. Но только не этим  летом,  пожалуйста,
Боже. Или даже не этой зимой. Пусть этого вообще никогда не случится.
   Потому что без Питера она останется одна. Конечно, есть Джим, но у  Джима
Гарденера практически не осталось волос по прошествии этих восьми  лет.  Все
еще друг, но.., лысый.
   - Спасибо  за  поддержку,  старина  Пит,  -  проговорила  она,  обвязывая
одну-две ленточки вокруг выбранных деревьев, отлично зная, что может срубить
совсем другие деревья, а ленточки так и сгниют на стволах. - Твой вкус  лишь
улучшается от хорошего настроения.
   Питер, отлично зная, что от него требуется (он был  стар,  но  не  глуп),
завилял обрубком хвоста и пролаял.
   -  Покажи  вьетконговца!.  -  приказала  Андерсон.  Питер  с  готовностью
завалился на бок - у него вырвался легкий хрип -  и  перекатился  на  спину,
вывернув наружу лапы. Это всегда повергало женщину в изумление,  но  сегодня
вид собаки, изображающей мертвого вьетконговца (Питер также  мог  изобразить
смерть  при  команде.  -  "Хуч"  или  "Май  лэй"),  был  очень  созвучен  ее
собственным размышлениям о смерти.
   - Встать, Питер.
   Питер медленно поднялся, неровное дыхание вырывалось из его пасти. От его
поседевшей морды.
   - Пошли домой, - она бросила ему сухарь. Питер попытался поймать  его  на
лету, но промахнулся. Он стал вынюхивать его, нашел,  опять  потерял,  затем
снова отыскал и стал грызть медленно, без видимого удовольствия.
   - Ну, - проговорила Андерсон, - пошли.

3

   Королевство было захвачено всего лишь потому,  что  Бобби  споткнулась..,
был найден корабль, и этим и было определено все последующее.
   Андерсон уже была здесь внизу лет тринадцать назад,  когда  еще  владение
Гаррика  не  стало  владением  Андерсон;  она   узнала   склон,   лесоповал,
оставленный корчевщиками, и высокую сосну с расщепленной кроной.  Бобби  уже
проходила здесь, и у нее не должно было возникнуть сложностей  потом,  когда
она будет разыскивать это место на "Томкэте". Она, должно быть,  уже  прошла
то самое место, где до этого момента уже спотыкалась раз или два, а может, и
с полдюжины раз, прошла на ярд или фут, или несколько дюймов.
   На этот раз Питер взял немного левее, и Андерсон, не выпуская тропинку из
поля зрения, пошла за ним. Неожиданно ее нога,  обутая  в  старый  и  весьма
почтенный туристский ботинок, запнулась обо что-то.., и весьма ощутимо.
   - Ай! - вскрикнула Бобби, но было уже слишком поздно и, даже несмотря  на
вытянутые вперед руки, она шлепнулась на землю. Веточка  низкорослого  куста
больно хлестнула ее по щеке.
   - Вот дерьмо, - процедила она сквозь зубы, и как бы в продолжение ее слов
с ветки раздалась брань голубой сойки. Вернулся Питер, обнюхал ее и лизнул в
нос.
   - Уйди отсюда, у тебя из пасти  воняет.  Пес  завилял  хвостом.  Андерсон
села, потерла левую щеку и обнаружила на ладони кровавые потеки.
   - Недурно, - проговорила она  и  поглядела,  обо  что  же  споткнулась  -
вероятно, о сломанную ветку дерева или торчащий из земли  камешек.  В  штате
Мэн из земли торчит слишком много камней.
   И тут она увидела слабый металлический отблеск. Она прикоснулась к  этому
нечто, пробежала пальцами по его поверхности и  затем  смахнула  с  предмета
землю.
   - Ну и что это такое? - спросила она у пса.
   Питер подошел, принюхался к предмету, а затем случилось нечто из ряда вон
выходящее. Отступив на пару шагов назад, собака  пригнула  голову  и  издала
низкий, глухой рык.
   - И что на тебя нашло? - спросила Андерсон, но пес  продолжал  неподвижно
сидеть. Не поднимаясь на ноги,  женщина  подобралась  поближе  к  находке  и
продолжала разглядывать ее.
   Около 3 дюймов, выступавших из земли, - вполне достаточно для того, чтобы
зацепиться ногой. Это место полого поднималось кверху,  и  сильные  весенние
дожди обнажили этот кусочек чего-то из-под лесной подстилки. Первой  мыслью,
пришедшей по этому поводу Бобби в голову, было: корчевщики,  валившие  здесь
лес во время трехдневных рабочих смен, прозванных в  народе  "лесоповальными
выходными" в 20 - 30-х годах,  в  этом  месте,  вероятно,  уничтожали  следы
своего пребывания.
   Всего лишь обычная жестянка  из-под  бобов  или  консервированного  супа,
подумала Андерсон. Она попыталась отковырять ее  из-под  земли,  как  обычно
выковыривают подобные вещи. Затем  ей  стукнуло  в  голову,  что  никому  за
исключением ребятишек  не  придет  в  голову  извлекать  из  грязи  какую-то
опустошенную консервную банку. Металлический предмет в земле в результате ее
усилий даже не шелохнулся. Он сидел  в  земле  так  прочно,  как  монолитная
каменная глыба. Может, это обломок лесозаготовительного оборудования?
   Заинтригованная,   женщина   стала    пристальней    присматриваться    к
таинственному предмету в земле, не заметив, что ее пес поднялся,  отошел  на
четыре шага назад и лишь там снова уселся.
   Металл был тускло серого цвета - не такой  блестящий,  как  в  консервных
банках или как вообще железо. Да и толщина его была больше,  чем  у  обычной
жестянки - около четверти дюйма. Указательным пальцем  правой  руки  женщина
прикоснулась к верхней части предмета и  почувствовала  краткое,  как  удар,
необычное сотрясение, похожее на вибрацию.
   Она отдернула палец и удивленно посмотрела на него.
   Поднесла обратно.
   Ничего. Никакой дрожи.
   Затем Бобби ухватила предмет двумя пальцами и попыталась выкрутить его из
земли, как обычно выкручивают из десны расшатанный зуб.  Он  не  поддавался.
Женщина раздосадованно потерла выдающуюся из земли шероховатую  поверхность.
Одна сторона этого таинственного нечто погружалась в  землю  -  или  так  ей
тогда показалось - по меньшей мере на 2  дюйма.  Позднее  она  скажет  Джиму
Гарденеру, что могла в течение 40 лет три раза в день проходить  мимо  этого
предмета и ни за что не споткнуться о него.
   Бобби  отбросила  в  сторону  немного  земли,  открывая  дневному   свету
поверхность предмета. Пальцем она прокопала  2-дюймовой  глубины  канавку  с
одной стороны. Лесная земля была мягкой, как обычно  в  лесу..,  по  крайней
мере,  пока  не  наткнешься  на  переплетение  корней.  Ровная   и   гладкая
поверхность предмета погружалась в землю. Андерсон встала на колени и  стала
копать с другой стороны. Потом женщина снова попыталась раскачать предмет  в
земле. Безрезультатно.
   Она быстренько отгребла пальцами еще немного земли и увидела чуть  больше
- 6 дюймов серого металла, затем 9, а затем и фут.
   Это либо легковушка, либо грузовик, либо  скиддер  -  почему-то  подумала
она. Погребенный в земле здесь, почти в  необитаемом  месте.  А  может,  это
кухонная плита. Но почему здесь?
   Никаких причин, которые она могла бы  назвать;  вообще  никаких  разумных
объяснений. Время от времени она находила в лесу кое-какой  хлам  -  остатки
труб, пивные банки (крышка самой старой  не  была  снабжена  открывалкой,  а
имела треугольной формы дыру проткнутую тем, что в туманные  прошедшие  60-е
годы называлось церковным ключом), обертки от конфет и прочую ерунду.  Хэвен
не лежал ни на одном из двух туристских  маршрутов  Мэна,  один  из  которых
через озеро и взгорье уходил на западный край штата, а другой поднимался  от
побережья на крайний восток, но и девственным лесом  он  перестал  быть  уже
очень, очень давно. Однажды (находясь  за  разрушенной  каменной  стеной  на
задворках своих владений и как раз нарушая права земельной собственности Нью
Ингланд Пейпер  Компани)  она  нашла  ржавый  остов  "Гудзон-Хорнета"  конца
сороковых, оставшийся там, где в прошлом, вероятно,  была  лесная  тропа,  а
сейчас, после 20-летнего запустения, - густосплетение молодых деревьев,  то,
что местные прозвали дерьмолесом. Непонятно, откуда  здесь  взялись  остатки
машины, разве что.., все же думать про машину было проще, чем про печку либо
холодильник, либо черт знает про что еще, закопанное в землю.
   Бобби проковыряла пальцем канавку  длиной  около  фута  с  одной  стороны
предмета, но не нашла  его  окончания.  Углубившись  в  землю  на  фут,  она
уперлась в камни. По всей видимости, она могла бы вытащить  камень  -  он-то
хотя бы поддавался - но делать это было незачем. Предмет в земле продолжался
вниз и за камнем.
   Питер жалобно заскулил.
   Андерсон взглянула на собаку, затем поднялась. Обе ее  коленки  щелкнули.
Левую ногу как будто покалывало иголочками. Она выудила  из  кармана  штанов
часы - старые  и  потускневшие,  они  составляли  вторую  часть  наследства,
доставшегося от дядюшки Фрэнка, - и была ошарашена тем, что просидела  здесь
столько времени: час с четвертью, как минимум. Был уже пятый час.
   - Вперед, Пит, - проговорила она. - Давай вылезать  отсюда.  Питер  опять
заскулил, но с  места  трогаться  не  желал.  И  сейчас,  уже  не  на  шутку
встревоженная, Андерсон заметила, что  ее  старый  пес  весь  дрожал  как  в
лихорадке. Она понятия не имела, могут ли собаки болеть малярией, но решила,
что такие старые все же могут. Бобби вспомнила, что единственный раз,  когда
она видела Питера в такой же лихорадке, было осенью 1977 года (или  это  был
1978?). Здесь, в местечке, появилась рысь. И в течение 9  ночей  подряд  она
орала и выла, похоже, что в нерастраченном любовном пылу. Каждую ночь  Питер
входил в гостиную и вскакивал на старую церковную  скамейку,  которую  Бобби
пристроила около книжного шкафа. Он никогда  не  лаял.  А  с  раздувающимися
ноздрями  и  ушами  торчком  лишь  пристально  глядел  в   сторону,   откуда
раздавалось это безнадежное женское стенание. И его как будто лихорадило.
   Андерсон перешагнула через место своих изысканий и направилась к  Питеру.
Она опустилась на колени и обняла ладонями собачью  морду,  чувствуя  руками
его дрожь.
   - Что случилось, мальчик? - тихонько спросила она, уже  зная  ответ.  Пес
уставился на предмет в земле, а затем взглянул  на  нее.  Взгляд  глаза,  не
затронутого отвратительной молочной пленкой катаракты, был и без слов  ясен:
Давай уберемся отсюда, Бобби, мне эта штука  нравится  не  больше  чем  твоя
сестра.
   - О'кей, - с трудом согласилась Андерсон. Вдруг ей пришло в  голову,  что
она не может припомнить ни единого раза, когда бы она проводила время так же
бездарно, как сейчас.
   Питеру это не