и  повернул  штурвал,  для  жителей  Хэвена
события приняли бы  худший  оборот.  Вместо  этого  он  откинулся  назад,  с
головой, мотающейся на безжизненно-вялой шее, и струйками крови,  стекающими
с век. Глаза с застывшим  в  них  полуудивленным  полуотупевшим  выражением,
легко читающимся на всем лице, уставились в стенку кабины пилота.
   Даже если  бы  автопилот  был  подключен  заблаговременно,  не  много  бы
изменилось:  топливо  все  равно  подходило  к   концу.   Погодные   условия
прекрасные, но это ни о чем не говорит - так бывало и раньше. Итак,  самолет
уже минут пять летел на мертвом уровне - 5.500 футов. Радио  нарушало  покой
мертвого нейрохирурга, настойчиво  рекомендуя  ему  набрать  соответствующую
высоту.
   Воздушные потоки отнесли самолет в сторону от Дерри. Он  летел,  медленно
описывая мертвую петлю, к Инопорту. Крен становился все круче, перерастая  в
спираль. Спираль превратилась в штопор. Когда мальчишка, рыбачивший с  моста
у развилки на шоссе ј6, взглянул вверх, то увидел самолет, падающий с  неба:
мальчик вытаращил глаза,  наблюдая  за  стремительным  падением.  Так  он  и
простоял, разиня рот, пока самолет не грохнулся на северное поле Эзры Докери
и не взорвался столбом пламени.
   - Боже милостивый! - завопил парнишка. Он пристроил свою удочку на берегу
и  бросился,  сломя  голову,  на  Ньюпортскую  автостанцию,  чтобы   вызвать
пожарных. Только он убежал, рыба клюнула и стащила удочку в воду. Правда, он
так и не нашел свою удочку, но возбуждение от борьбы с  огнем,  ползущим  по
полю Докери, равно как и извлечение обугленного тела пилота из под  обломков
"Сесны" он запомнил надолго.

10

   Суббота, шестое августа
   Ньют с Диком сидели в хэвенской  закусочной.  На  столике  лежала  свежая
газета.  Передовица  излагала  информацию  о  разрыве  отношений  с  Ближним
Востоком; правда, статья, занимавшая их внимание в то утро, была  напечатана
в нижнем прачом углу. Заголовок гласил: В АВИАКАТАСТРОФЕ ПОГИБ  НЕЙРОХИРУРГ.
И снимок самолета. Ничто не напоминало великолепную  модель  "Сесна-Ястреб",
кроме, пожалуй, уцелевшего хвоста.
   Почти не тронутые тарелки с завтраком были сдвинуты на край стола.  Молли
Фендерсон, племянница Бича, заняла его место у плиты, когда Бич умер.  Молли
всем взяла: и  эффектная  и  обходительная,  правда,  ее  яичница  полностью
несъедобна и выглядит как кусочек пепелища. Дик рискнул ее  попробовать,  но
не предусмотрел, что раньше ему не приходилось пожирать золу, угольки и т.д.
   "Может быть", - подумал Ньют.
   Дик взглянул на него, приподняв брови.
   "Они извлекли какое-то месиво, вроде фарша.  По  крайней  мере,  там  так
написано".
   У Дика свело желудок. Он попросил Ньюта придержать язык, раз уж они сидят
за   столиком   кафе.   Помолчав    немножко,    Ньют,    выдал:    "Человек
двадцать-тридцать, по всему судя, видели, как самолет  пикировал  над  самой
деревней, чуть не задевая деревья". "И все  из  города?"  -  поинтересовался
Дик.
   "Да".
   "Стало быть, это для нас не проблема?"
   "Сомневаюсь,  -  подумал  Ньют,  прихлебывая  кофе.  -  Не  случайно  так
произошло... Думаешь, это повторится?"
   Дик качнул головой. "Не должно. В газетах пишут, что он сошел с курса".
   "Ага. Так говорят. А ты согласен?"
   "Вполне".
   Они ушли не заплатив. С деньгами в Хэвене создалась интересная  ситуация.
У Дика Эллисона хранились большие картонные коробки с  мелкими  купюрами,  в
частности, с монетами,  разложенными  строго  по  достоинству  -  двадцатки,
десятки и доллары. Хэвен - маленький город. Когда кому-то была нужна мелочь,
они приходили и брали, сколько надо.  Дом-то  не  заперт.  Одним  словом,  в
Хэвене (городе машинисток-телепаток и  нагревающих  воду  кипятильников,  не
включенных в розетку) установился полный коммунизм.
   Выйдя из закусочной, они уставились на городскую башню.
   Башня парила над площадью  мерцающим  маревом  миража.  То  она  казалась
вполне реальной, столь же твердой и осязаемой, как  Тадж-Махал,  правда,  не
столь прекрасной. В следующий  момент  она  бесследно  растворялась,  и  над
развалинами ратуши было только синее небо. Затем видение  появлялось  вновь.
Длинная утренняя тень, стелившаяся по площади, покачивалась,  как  занавеска
на сквозняке. Ньют рассудил, что явление, когда тень от башни есть, а  самой
башни нет, - довольно абсурдно, так же абсурдно, как улыбка чеширского кота,
существующая независимо от него.
   "Господи! Если я буду засматриваться на  эти  чудеса  слишком  долго,  то
рано, или поздно свихнусь", - подумал Дик.
   Ньют поинтересовался, позаботился ли кто-нибудь принять  меры  на  случай
износа.
   "Томми Жаклин и Хестер Бруклин поехали в Дерри,  -  ответил  Дик.  -  Они
намеревались объехать пять близлежащих  станций  автосервиса,  ну  и  всякие
магазины запчастей. Я отстегнул им почти семь тысяч и попросил  привезти  по
крайней мере штук двадцать батареек, если удастся. Они-то надеялись  сделать
покупки, а потом распределить батарейки. А люди-то в соседних местах думают,
что хэвенцами овладела мания на почве батареек".
   "Томми Жаклин и Хестер Бруклин? - недоверчиво уточнил Ньют. - Бог мой, да
ведь они еще дети! Томми уже получил водительские права, а Дик?"
   "Нет, - замялся Дик. - Но ему уже пятнадцать, да и водит он осторожно.  К
тому же, он крупный и выглядит старше своих лет. Справятся..."
   "Господи, как рискованно!"
   "Да уж, по..."
   В  основном  они  общались,  передавая  мысли:  во-первых,   мысли   куда
выразительнее слов, а во-вторых, почти все люди в Хэвене  уже  освоили  этот
способ общения. При всех своих заблуждениях, Ньют понимал, что Дику и самому
не хотелось посылать пару подростков в Дерри на пикапе Фаткинса. Конечно, им
нужны батарейки, очень нужны,  однако,  становится  все  труднее  и  труднее
отыскать среди людей, живущих в  Хэвене,  тех,  кто  согласен  покинуть  его
пределы. Если бы какой-то эксцентричный старикашка,  вроде  Дейва  Рутледжа,
или старый простак, вроде Джона Харли, попытался бы покинуть  город,  то  он
был бы уже мертв - а возможно, уже и разложился бы,  -  даже  не  доехав  до
пригородов Дерри. Еще молодые  люди,  как  Дик  или  Ньют,  продержались  бы
подольше, но вернулись бы они.., если, конечно, вернулись, уже в агонии; все
это из-за мутаций, изменивших их физически,  мутаций,  которые  стремительно
начались в сарае Бобби. Неудивительно, что Хилли Браун в глубокой  коме,  он
выбыл из строя, когда события  только  начали  закручиваться  по-настоящему.
Томми Жаклину - пятнадцать, Хестер Бруклин -  прекрасно  развита  для  своих
тринадцати. На их стороне, по крайней мере,  молодость,  что  дает  им  шанс
уехать и вернуться назад живыми, причем, обойдясь без космического скафандра
и костюма NASA, чтобы  уберечь  их  от  губительного  воздействия  чуждой  и
враждебной  атмосферы.  Да...  Даже  если  бы  у  них  было  соответствующее
обмундирование, это бы не сняло проблему. Вероятно, ребята были бы  защищены
на какое-то  время,  палубное  воздействие  смягчилось  бы.  Но  представьте
парочку покупателей в  магазине  запчастей  в  Дерри,  облаченных  в  полное
снаряжение  космонавта,  выходящего  в  открытый  космос.  Сразу   возникнут
вопросы. И немало.
   "Мне бы этого не хотелось", подытожил Ньют.
   "Черт, да и мне тоже, - согласился Дик. - Я не собираюсь тут сидеть сложа
руки и ждать, пока они вернутся. Я  вышлю  Дона  Ворвика  на  самую  границу
Хэвена, чтобы он мог помочь им, если что..."
   "Если они вернутся".
   "Ох.., если. Надеюсь.., уверен, они вернутся, правда, могут пострадать".
   "Чего именно ты боишься?"
   Дик мотнул головой. Он не знал ничего  определенного,  да  и  Док  Ворвик
отвергал даже малейшие догадки.., только  спросил  Дика,  связавшись  с  ним
телепатически, что он, Дик, думает по поводу пловца, прыгнувшего с высоты  в
бассейн, где вместо воды - гравий.
   "Ну..." - растерянно протянул Ньют.
   "Ну, ничего, - закончил Дик. - Мы же  не  можем  оставить  это  так,  как
есть".
   Он кивнул на вибрирующую башню с часами.
   Ньют закончил: "Мы чуть не провалились в мох. Пойдем лучше. Мне  кажется,
нам придется все это бросить".
   "Может быть, а может, и нет. Но батарейки нужны не только для  этого,  ты
ведь понимаешь. Мы должны действовать осторожно. Это ты тоже понимаешь".
   "Яйца курицу не учат, Дик".
   (Да пошел ты)
   "Уж кому бы это говорить, так не тебе, придурку", - хотел  сказать  Ньют,
но проглотил эту реплику, хотя за весь  этот  день  у  него  нашлось  немало
поводов разозлиться на Дика Эллисона. Хэвен перешел на питание от  батареек,
словно детская машинка, и тут уж ничего не поделаешь. Их нужно все больше, а
пересылка по почте не приемлема - слишком уж медленно, да и при  сложившемся
положении, даже если найдется кто-то, кто  вышлет  им  батарейки,  ничто  не
гарантирует, что они их получат. Они могут исчезнуть куда угодно,  этого  не
предусмотришь.
   Так что, что бы там ни говорил Дик Эллисон, Ньюту  Берринджеру,  ох,  как
несладко. Они пережили крушение самолета, но если что-то стрясется с Томми и
Хестер, каково будет им?
   Впрочем, ничего конкретного не приходило  в  голову.  Одно  ясно:  он  не
успокоится, пока ребята не вернутся в Хэвен,  туда,  где  атмосфера  не  так
враждебна к мутантам.

11

   Воскресенье, седьмое августа
   Гарденер стоял и смотрел на корабль, прикидывая - уже  в  который  раз  -
выйдет ли из этой затеи  что-нибудь  путное..,  а  если  нет,  как  избежать
губительных последствий. Два дня назад, даже будучи в доме, он  слышал,  как
кружил над лесом тот злосчастный самолет. Правда, он выбежал во двор слишком
поздно, чтобы увидеть, чем кончился  его  третий  заход!  Похоже,  пролететь
трижды над кораблем никому не обойдется безнаказанно; Гард был почти уверен,
что пилот засек и сам корабль, и раскопки. Эта мысль неожиданно принесла ему
странное, горькое облегчение. Вот вчера, например, прочитав эту историю, как
она была изложена в газетах, он сделал определенные  выводы.  Чтобы  уяснить
связь, не надо иметь высшее образование. Бедняга  доктор  Байли  был  просто
потрясен  увиденным,  потерял  бдительность,   и   этот   отщепенец   армады
космических бродяг безжалостно застопорил всю аппаратуру (и двигатель тоже).
   Так что же, он, Гарденер,  стал  соучастником  убийства?  Похоже  на  то;
безразлично, был он женоубийцей или нет, а Гарду это совсем не нравилось.
   Фриман Мосс, загадочный мясник из Альвиона, что-то не показывался сегодня
утром - Гарденер был просто уверен, что излучение от  корабля  уже  повлекло
губительные изменения: у Мосса, наверное, начали выпадать  зубы  и  лопаться
сосуды, как это было  у  всех  его  предшественников.  Итак,  впервые  после
исчезновения Бобби Гарденер оказался в одиночестве. На  первый  взгляд,  все
кажется просто. Но копни поглубже, так  сразу  всплывают  старые  домыслы  и
головоломки.
   По мнению Гарденера,  история  с  погибшим  нейрохирургом  и  разбившимся
самолетом не просто печальная, а, если смотреть в самую суть - которую  Ньют
и Дик проигнорировали, дело обстоит значительно хуже,  просто  хуже  некуда.
Ближний Восток снова превратился в пороховую бочку; если он  взорвется,  то,
на этот раз, дело  дойдет  до  ядерного  оружия.  Союз  Озабоченных  Ученых,
некоторые из которых своей деятельностью и приблизили черный день,  приложил
все усилия, чтобы воспрепятствовать ядерному пожару завтра, как говорилось в
газетах. Ну что ж, счастливые деньки еще вернутся. А корабль, возможно,  еще
внесет свою лепту во всеобщее благоденствие.., да, но чего же хотят  Фриман,
Кьюл Арчинбург, Бузи и прочие? Иногда  у  Гарденера  появлялась  болезненная
уверенность, что для Нового и Изменившегося Хэвена далеко не  самое  главное
"убрать бочонок с порохом, на котором сидит вся планета". Ну, и что с  того?
А дальше-то?
   Не ясно. Телепатический канал связи молчал.
   Его взгляд перешел на насос,  примостившийся  в  грязи  у  края  траншеи.
Раскопки корабля - дело пыльное, грязное, придется повозиться  с  камнями  и
выкорчевать пеньки, что дастся с трудом, особенно когда  ты  полупомешан  от
огорчения. А теперь еще и мокрая работа -  воды-то  хватает.  Последние  два
раза он возвращался домой, уляпанный с ног до головы глиной. Грязь плохо, но
глина еще хуже. Она скользит над ногами и намертво прилипает к одежде.
   Оборудование для откачки было действительно  солидным,  пожалуй,  слишком
громоздким, но оно работало. Теперь оно тянуло несколько тонн, но молчаливый
и работящий Фриман Мосс перетащил его на себе со двора Бобби.., всю  пятницу
он вкалывал без передышки, да еще и пять сотен батареек пошло на это, но  он
это сделал, сделал то, что заняло бы у бригады строителей  неделю,  а  то  и
больше.
   Мосс проделал титаническую работу, которая бы не увенчалась  успехом,  не
приспособь  он  устройство,  вроде   детектора   металла,   магнита,   чтобы
переместить все компоненты на строительную  площадку  -  через  двор,  потом
через сад, через все канавы и  колдобины  и,  наконец,  на  поляну.  Зрелище
стоило того: в теплом летнем воздухе медленно парили внушительные  предметы,
а тени плыли за ними по земле. Мосс оперировал перемещениями, держа в  одной
руке детектор металла, а в другой - переговорное  устройство,  вроде  рации.
Неподъемные предметы поднимались в  воздух,  слушаясь  вогнутой  антенны  из
нержавеющей стали, пристроенной к  рации,  с  одной  стороны,  и  клавиш  на
детекторе - с другой. Таким образом, Мосс не только поднимал их в воздух, но
и заставлял их маневрировать то вправо, то влево. Гарденер наблюдал за ними,
(уже потерявший  способность  удивляться  чему-нибудь),  чуть  раскисший  от
заслуженной выпивки; забавно, не правда  ли:  Мосс,  уподобившийся  бывалому
цирковому  укротителю,  руководит   перемещением   через   лес   прирученных
механических слонов на арену воображаемого цирка, пощелкивая при этом кнутом
- гибридом рации и детектора.
   Гарденер, в свое время наворочавшийся  неподъемного  оборудования,  знал,
как важна рациональная конструкция,  не  обладающая  лишним  весом.  Однако,
покопавшись  в  своем  практическом  опыте,  он  не  смог  придумать  ничего
существенного, но, все же, он оценил изобретательность  Мосса,  который  при
помощи такого простого устройства, как то, которое он использовал в пятницу,
смог реализовать трудоемкую затею в ничтожно короткий срок.
   И все же, на его взгляд, все это смахивало на мираж, иллюзию - так же как
и городская башня, которая, впрочем, также требовала прорву электроэнергии.
   - Ну, вот, - сказал Мосс, протягивая Гарденеру тяжелый рюкзак. - Одевай.
   Гард продел руки в лямки  и  водрузил  его  на  спину.  Повел  плечами  -
давит.., лямки так и врезаются. Заметив это Мосс, слегка усмехнулся.
   - К концу дня он значительно полегчает, можешь мне поверить. Об  этом  не
беспокойся.
   Он пристроил шнур к транзистору и одел на голову Гарденера наушники.
   - А что в рюкзаке? - поинтересовался тот.
   - Батарейки. Ну, вперед.
   Мосс подключил  свое  устройство,  прислушался,  кивнул,  потом  направил
вогнутую антенну на первый двигатель. Он поднялся  в  воздух  и  завис  там.
Держа регулятор в одной руке, а усовершенствованный  детектор  металла  -  в
другой, Мосс двинулся к двигателю. С каждым его шагом, мотор перемещался  на
то же расстояние. Гард замыкал шествие.
   Мосс "провел" мотор между домом и сараем, согнал с дороги кота,  а  затем
направил его через сад, когда-то засаженный Бобби. За последние  полтора-два
месяца в нем протоптали довольно широкую дорожку, по краям которой,  однако,
растения продолжали бурно расти, даже  слишком  бурно  (сказывалось  влияние
корабля  и  всех  перемен,  произошедших  за  последнее  время).   Кое-какие
подсолнухи достигали в высоту трех с половиной метров, что навело  Гарденера
на мысль о "Дне Триффидов".  Как-то  ночью,  примерно  с  неделю  назад,  он
проснулся в холодном поту от томительного кошмара. В ту  ночь  ему  снилось,
как подсолнухи в саду выкопались из земли и принялись разгуливать, как ни  в
чем ни бывало, причем, их середки  испускали  зловещее  зеленоватое  сияние,
словно маяки с прожекторами, упрятанными в зеленое стекло.
   Лето шло к концу, в этих краях близилось время собирать урожай.  Странно,
в этом году об урожае никто даже не  вспоминает.  А  между  тем,  земля  еще
никогда не давала такого обильного урожая, и, уж  конечно,  овощи  и  фрукты
никогда не достигали  размеров  торпед.  Помидоры  раздувались  до  размеров
баскетбольных  мячей,  кукурузные  стебли  вымахали  не  ниже   подсолнухов.
Гарденер сорвал один початок; ото, - почти  шестьдесят  сантиметров.  Одного
большого початка хватит, чтобы насытить двух голодных  мужчин.  Но,  откусив
разок от верхнего края молочных зерен, он  долго  морщился  и  отплевывался.
Мясистые зерна были просто отвратительны на  вкус.  Да,  Бобби  может  снять
богатый  урожай  со  своего   огорода,   но   гигантские   овощи   абсолютно
несъедобны.., а, быть может, и отравлены.
   Мотор мягко плыл над тропинкой, раздвигая стебли  кукурузы,  попадавшиеся
на его пути. Гард заметил разломы  и  пятна  машинного  масла  на  огромных,
ядовито-зеленых с жесткими прожилками, возмущенно шуршащих  листьях.  Уже  в
дальнем конце сада мотор начал "съезжать" вниз. Мосс убрал антенну, и  мотор
приземлился с мягким, глухим звуком.
   - В чем дело? - встревожился Гарденер.
   Мосс только нахмурился и, порывшись в кармане, вытащил монетку  в  десять
центов. Он впихнул ее в прорезь  регулятора,  поддел  разок-другой  и  вынул
наружу шесть батареек "дабл-А Дюраселлс" из  ячейки.  Бесполезные  батарейки
полетели в траву.
   - Дай-ка мне еще, - сказал он.
   Гарденер спустил рюкзак с плеч, перехватился за лямки и, поставив его  на
землю, расстегнул  крышку.  Заглянув  во  внутрь,  он  увидел  целую  прорву
батареек, у него зарябило в глазах.  Что-то  похожее  он  видел  на  Большом
Конкурсе в Атлантик Сити, когда один чудаковатый  умелец  оплатил  стоимость
машины не в долларах, а батарейками, доставшимися ему в качестве приза.
   - Боже милосердный!
   - Где уж мне до Бога, - отозвался Мосс. - Ну-ка, выуди мне с полдюжины.
   Очухавшийся Гарденер достал батарейки и понаблюдал, как Мосс пристроил их
в ячейку. Потом он опустил крышку, плотно ее прикрыл,  поправил  наушники  и
сказал:
   - Пошли.
   Еще сорок ярдов по лесу - и снова перемена батареек, потом еще шестьдесят
ярдов - другая. На открытой местности  мотор  пожирал  меньше  энергии,  но,
чтобы переправить его через изгородь и установить  на  место,  потребовалось
сорок две батарейки.
   Туда и обратно, туда и обратно, и так раз  за  разом,  они  перенесли  по
частям все оборудование для насоса и установили его около траншеи. Рюкзак за
плечами Гарденера становился все легче и легче.
   На  сороковом  заходе  Гарденер  попросил  Мосса  дать  ему  попробовать.
Огромный  промышленный  насос,  казавшийся  гигантом  перед  старым   жалким
устройством, немало послужившим Гарду и  Эндерсу,  возвышался  металлической
громадой в сотне ярдов от траншеи. Да.., теперь можно запросто выкачать  все
озеро... Мосс в очередной раз переменил батарейки. Севшие "дабл-А"  усеивали
всю тропинку, подобно обкатанной морями гальке  на  Аркадия  Бич.  Случайные
ассоциации вызвали в памяти Гарденера образ  того  парнишки  с  фейерверком.
Того парнишку, чья мать снилась.., или что-то еще. Парнишка, который знал об
Томминокерах.
   - Ладно, попробуй, - Мосс протянул ему устройство. - Можно  было  сделать
вспомогательную систему, но я думаю, что она может приподняться. Неси в руке
и поднимай вот так...
   Увидев удивленный взгляд Гарденера, он добавил:
   - Ох, забыл.., наушники не играют существенной роли, просто  я  привык  к
ним. Можешь их одеть, но вряд ли это тебе существенно поможет.  Ты  ведь  не
такой, как мы.
   - Это я уже усек. Я  один  из  тех,  кто  не  намерен  покупать  вставн