аваливший экзамен по алгебре в колледже? Это ты  всерьез?  Не
обращай внимание, и сматывайся побыстрее!
   Нет!
   Он вновь запустил "Додж" и двинулся вперед.  Он  не  проехал  и  двадцати
ярдов, как внезапно с безумным весельем подумал:
   Способность   выделять   простые   математические    ряды    подтверждает
существование общего  случая,  не  так  ли?  Можно  выразить  это  следующим
образом, если хорошенько подумать: aх[2]+bxy=сy[2]+dx+ey+f-0.
   Да. Это верно, если а, b, с, d и f константы. Я так  думаю.  Да.  Честное
слово. Но нельзя, чтобы а, b или с были нулем - это испортит все к черту! На
f наплевать! Ха!
   Леандро почувствовал, что его вот-вот стошнит, но он тем не  менее  издал
пронзительный победный смех. Одновременно он почувствовал, что его мозги как
бы приподнялись, покинув его череп. Хотя он и не знал  этого  (поскольку  он
обычно спал, когда они в школе проходили эти  теоремы),  но  он  только  что
переоткрыл общее квадратическое тождество для уравнения в  двух  переменных,
которое действительно можно использовать для вычисления простых сумм. Это-то
и заставило потечь его мозги.
   Через некоторое время кровь хлынула у него из носа мощным потоком.
   Это означало конец первой попытки Джона Леандро добраться до  Хэвена.  Он
включил  задний  ход,  и  пока  машина  неуклюже  ползла  назад,  он  сидел,
покачиваясь из стороны в сторону, закинув руку за спинку сиденья  и  смотрел
через заднее стекло слезящимися глазами, кровь стекала ему на плечо.
   Он двигался задним ходом примерно с милю, затем развернул  машину  назад.
Он осмотрел себя. Вся рубашка промокла от крови. Однако он  чувствовал  себя
лучше. Немного лучше, поправил он. Но терять время он  не  стал;  доехав  до
Трои, он припарковал машину возле универмага.
   Он зашел внутрь, ожидая увидеть обычный  набор  седовласых  джентльменов,
смотрящих на него с молчаливым удивлением, как истинные янки. Но в  магазине
оказался лишь один продавец, да и тот не выразил никакого удивления, - ни по
поводу крови, ни по поводу вопроса Леандро, есть ли в магазине рубашки.
   - Похоже, что нос у вас не в порядке, - мягко сказал продавец, выкладывая
на  прилавок  кипу  маек.  Необычно  большой  набор  для  такого  маленького
магазина, подумал Леандро - он понемногу брал себя в  руки,  хотя  голова  у
него все еще болела и в желудке было неспокойно. Поток крови из носа  сильно
его напугал.
   - Вы не ошиблись, - ответил Леандро. Он попросил  продавца  показать  ему
майки, поскольку ладони у него все еще были  вымазаны  медленно  подсыхающей
кровью. Майки были всевозможных размеров, на одних было написано: "Где же, к
черту, эта Троя, штат Мэн?"  На  других  был  изображен  омар,  с  подписью:
"Лучший хвост, что я нашел в Трое, штат Мэн".  На  третьих  была  нарисована
огромная муха, которая выглядела как какой-то космический монстр. "Птица  из
штата Мэн" - гласила надпись.
   - У вас, однако, большой набор, - заметил Леандро, выбрав футболку самого
маленького размера с "Где же, к черту, Троя..." Он подумал, что  футболка  с
омаром была забавней, но подумал, что надпись вряд ли понравится маме.
   - Да, - ответил продавец. - Нужно много. Хорошо идут.
   - Туристы?  -  мысли  Леандро  снова  понеслись  со  страшной  скоростью,
стараясь составить возможный ответ.  Он  подумал,  что  он  вновь  дошел  до
чего-то очень важного; сейчас ему казалось,  что  это  гораздо  важнее,  чем
когда-либо он мог предположить.
   - И туристы тоже, - ответил продавец, - но их не очень много этим  летом.
Главным образом людям вроде тебя.
   - Вроде меня?
   - Да, ребятам, у которых кровь идет из носу. Леандро смотрел на  продавца
с открытым ртом.
   - Кровь течет, пачкает рубашки, - сказал  продавец.  -  Так  же,  как  вы
запачкали свою. Им нужна чистая, а  если  они  местные  -  я  думаю,  вы  не
издалека, то багажа у них нет, а значит, и смены белья. Поэтому  при  первой
возможности они покупают новую. Я не имею ничего против. Если бы я  оказался
за рулем в рубашке вроде вашей, то меня бы  просто  вырвало.  Этим  летом  я
повидал много дам - приятных и хорошо одетых дам,  заметьте,  -  от  которых
несло как от сточной канавы в свинарнике.
   Продавец расхохотался, продемонстрировав совершенно беззубый рот.
   Леандро  медленно  произнес:  "Я  правильно  вас   понял?   Другие   люди
возвращались из Хэвена и из носу у них шла кровь? Не только я один?"
   - Только  вы?  Черт,  конечно,  нет!  В  тот  день,  когда  хоронили  Рут
Маккосланд, я продал пятнадцать рубашек! За один день!  Я  уже  подумывал  о
том, чтобы уйти на покой и на проценты купить себе дом во Флориде.
   Продавец вновь рассмеялся.
   - Это были не хэвенцы.
   Он произнес это так, будто бы это должно было все объяснить - и вероятно,
по его мнению, это действительно объясняло все. - Кое у кого  из  носов  все
еще текло, когда они заходили в магазин. Кровь била, как из фонтана!  Иногда
и из ушей. Адская картина.
   - И никто не знает об этом?
   Старик пристально посмотрел на Леандро.
   - Ты знаешь, сынок, - ответил он.

Глава 6

ВНУТРИ КОРАБЛЯ

1

   - Ты готов, Гард?
   Гарденер сидел на переднем крыльце  и  глядел  на  девятое  шоссе.  Голос
доносился сзади, и ему было легко - слишком  легко  -  не  вспоминать  сотню
поганых тюремных фильмов, где охранник приходит  для  того,  чтобы  провести
осужденного его последним коридором. Такие сцены всегда начинаются,  конечно
же, с рычания охранника: "Ты готов, Рокки?"
   - Готов к чему? Ты, должно быть, смеешься?
   Он поднялся, обернулся и увидел в  руках  Бобби  снаряжение,  а  потом  -
улыбочку на ее лице. Было что-то всезнающее в этой улыбочке, которую  он  не
любил..
   - Что-нибудь смешное увидела? - спросил он.
   - Услышала. Услышала тебя. Гард. Ты думал о старых  тюремных  фильмах,  -
сказала Бобби. - И затем  ты  подумал:  "Готов  к  чему?  Ты,  должно  быть,
смеешься". Я уловила все  это,  а  такое  бывает  редко  -  если  только  ты
неосторожен. Вот поэтому я и улыбалась.
   - Ты заглядывала.
   - Да. И это было легко, - сказала Бобби, продолжая  улыбаться.  За  своим
защитным мысленным щитом Гарденер подумал: "У  меня  теперь  есть  пистолет,
Бобби. Он под моей кроватью. Я достал его в  Первой  Реформированной  Церкви
Томминокеров". Это было опасно.., но гораздо опасней не  знать,  как  далеко
теперь Бобби продвинулась в своей способности "заглядывать".
   Улыбка Бобби немного потухла. "Что это было?", - спросила она.
   - Это ты мне скажи, - сказал он, и когда ее улыбка  начала  переходить  в
подозревающий прищур, он прибавил легко: "Ну, Бобби,  я  просто  поиграл  на
твоих нервах. Было любопытно, что ты так уловишь".
   Бобби приподняла снаряжение. Это были две резиновые маски, соединенные  с
баллонами, и самодельные регуляторы подачи воздуха.
   - Мы наденем их, - сказала она, - когда пойдем внутрь.
   Внутрь.
   Это слово  отдалось  горячей  судорогой  в  животе  и  вызвало  все  виды
противоположных эмоций: трепет, ужас, предвкушение, любопытство, напряжение.
Часть его чувствовала  как  суеверный  дикарь,  направляющийся  в  запретную
область, а другая часть - как ребенок рождественским утром.
   - Значит, воздух внутри сейчас другой, - сказал Гарденер. Не такой  уж  и
другой, - Бобби сегодня утром наложила грим небрежно, возможно, потому,  что
решила, что больше нет нужды скрывать столь быстро проявляющиеся отличия  от
Гарденера. Гард вдруг понял, что может видеть язык Бобби, двигающийся внутри
головы, когда она говорит.., только это не  выглядело  совсем  как  язык.  И
зрачки глаз Бобби казались больше, но виделись как-то неровно, нечетко,  как
будто они уставились на него из-под воды. Воды с примесью легкой зелени.  Он
почувствовал, что его подташнивает.
   - Не такой уж и другой, - сказала она, - просто.., протухший.
   - Протухший?
   - Корабль запечатали на  двадцать  пять  тысяч  веков,  -  сказала  Бобби
терпеливо, - полностью запечатали. Нас убьет потоком  плохого  воздуха,  как
только мы откроем люк. Поэтому мы наденем вот это.
   - А что в них?
   - Ничего, кроме старого доброго хэвенского воздуха. Баллоны  маленькие  -
на сорок, может быть, на пятьдесят минут. Ты прикрепи свой к ремню, понял?
   - Да.
   Бобби подала ему один комплект. Гард пристроил баллон к поясу.
   Ему пришлось поднять для этого свою футболку, и теперь он был весьма рад,
что решил оставить свой сорокапятимиллиметровый под кроватью.
   - Переходим на сжатый воздух до того, как я открою, -  сказала  Бобби,  -
Да, чуть не забыла. Вот. Это если ты забудешь, - она подала  Гарденеру  пару
носовых пробок. Гард засунул их в карман джинсов.
   - Ну! - сказала Бобби оживленно. - Теперь ты готов?
   - Мы что, вправду пойдем туда?
   - Вправду, - сказала Бобби почти нежно.
   Гарденер нервно рассмеялся. Его руки и ноги были холодными.
   - Я чувствую легкое кретинское волнение, - сказал он. Бобби улыбнулась:
   - Я тоже.
   - К тому же, я боюсь.
   Тем же нежным голосом Бобби произнесла:
   - А вот этого делать не стоит, Гард. Все будет в  порядке.  Что-то  в  ее
тоне заставило Гарденера бояться больше, чем когда-либо.

2

   Они  сели  в  "Томкэт"  и  в  тишине  проехали  мимо  мертвых   деревьев;
единственным звуком был еле различимый гул аккумулятора. Они оба молчали.
   Бобби припарковала трактор у навеса, и  они  постояли  минуту,  глядя  на
серебряный диск, торчащий из котлована.  Утреннее  солнце  бросало  на  него
ясный, широкий клин света.
   Внутрь, снова подумал Гарденер.
   - Ты готов? - опять спросила Бобби. - Ну же, Рокки - всего  один  сильный
удар, и ты больше ничего не будешь чувствовать.
   - Да, отлично, - сказал Гарденер. Его голос был немного хриплым.
   Бобби посмотрела на него изучающе своими изменчивыми глазами  -  с  этими
плавающими, расширяющимися зрачками. Гарденер почти  ощутил,  как  мысленные
пальцы тискают его мысли, пытаясь вытащить их наружу.
   - Пойти туда - это могло тебя убить, ты знаешь, - наконец, сказала Бобби.
- Не воздух, с ним мы справимся, - она улыбнулась. - Смешно, да? Пять  минут
в такой маске лишило бы кого-нибудь  снаружи  сознания,  а  полчаса  его  бы
убили. Но нас они спасают. Это щекочет твои нервы. Гард?
   - Да, - сказал Гард, глядя на корабль и  думая  о  том,  что  его  всегда
волновало: "Откуда ты? И как долго ты шел сквозь ночь, прежде чем  оказаться
здесь?" - Это щекочет.
   - Я думаю, ты будешь в порядке, но  знаешь,  -  Бобби  помялась,  -  твоя
голова.., эта стальная пластинка может как-нибудь наткнуться на...
   - Я знаю, что рискую.
   - Как хочешь.
   Бобби развернулась и пошла  к  котловану.  Гарденер  постоял  немного  на
месте, глядя, как она идет.
   "Я знаю об опасности от пластины. Но мне меньше ясна опасность  от  тебя,
Бобби. Я действительно буду дышать хэвенским воздухом, когда  надену  маску,
или чем-то другим?"
   Но ведь это уже не важно, не так ли? Жребий брошен. И  ничто  не  поможет
ему избежать захода внутрь корабля, если он вообще это сможет,  -  ни  Дэвид
Браун, ни целый мир.
   Бобби достигла котлована. Она повернулась и посмотрела назад; в  утреннем
свете ее загримированное лицо казалось тупой маской, вид  которой  искажался
окружающими старыми соснами и елями.
   - Идешь?
   - Да, - сказал Гарденер и зашагал к кораблю.

3

   Спуститься оказалось неожиданно сложным.  Смешно,  но  подъем  был  самой
легкой частью. Хорошей стороной дела было то, что кнопка находилась здесь, в
самом деле, не больше чем "О" на радиотелефоне. Плохая сторона заключалась в
том, что она была обычным  электрическим  выключателем  на  одной  из  опор,
поддерживающей навес. А она была  в  пятидесяти  футах  от  края  котлована.
Только сейчас Гарденер вспомнил, как происходили все отзывы машины;  до  сих
пор, никого из них двоих не волновал тот факт, что их  руки  были  несколько
короче пятидесяти футов.
   Они пользовались подъемником, спускаясь и поднимаясь,  долго,  достаточно
долго, чтобы считать его надежным. Стоя у края котлована, они вдруг  поняли,
что никогда не спускались вдвоем. Оба это поняли, но ни один не сказал,  что
раньше спускались поодиночке, чтобы другой мог запустить подъемник  вниз,  и
все было хорошо. Никто из  них  не  сказал  этого,  потому  что  обоим  было
понятно, что в этот раз, и только в этот раз, они должны спуститься  вместе,
совсем вместе, каждый одной ногой в общем стремени, руки на  талии  другого,
как у влюбленных, качающихся на  качелях.  Это  было  глупо,  просто  глупо,
просто достаточно глупо для того, чтобы быть единственно верным.
   Они поглядели друг на друга, не произнося ни слова, но две мысли  поплыли
и переплелись в воздухе. (вот и мы пара выпускников колледжа) (Бобби, где  я
оставил левовращающий гаечный ключ) Странный новый рот Бобби  задрожал.  Она
отвернулась и  фыркнула.  Гард  на  секунду  почувствовал  прежнюю  теплоту,
коснувшуюся  его  сердца.  Это  было  в  первый  и  последний   раз,   когда
действительно он увидел Прежнюю и Неулучшенную Бобби Андерсон.
   -  Ну  хорошо,  ты  можешь  соорудить  переносной  пульт,  чтобы  двигать
подъемник?
   - Могу, но стоит ли тратить время.  У  меня  другая  идея.  -  Ее  взгляд
коснулся на мгновение лица Гарденера, задумчивый и подсчитывающий. Это  был,
взгляд, который Гарденер не мог просто расшифровать. Затем  Бобби  отошла  к
навесу.
   Гарденер последовал за ней и увидел, как  Бобби  рывком  открыла  большую
зеленую  металлическую  коробку,  привешенную   к   опоре.   Она   перебрала
инструменты и  всякий  мусор  внутри,  и  затем  вернулась  с  транзисторным
приемником. Он был меньше, чем те, которые его помощники превращали в  Новые
и Улучшенные аккумуляторы, пока Бобби восстанавливала силы. Гард никогда  не
видел такого радиоприемника раньше. Он был очень маленьким.
   Кто-то из них притащил его прошлой  ночью,  подумал  он.  Бобби  вытащила
короткую антенну, вставила компенсатор в гнездо, а вилочку себе в ухо.  Гард
вдруг  вспомнил  Фримана  Мосса,  заводящего  колышущуюся  аппаратуру,   как
дрессировщик слонов, который гоняет больших ребят по центральной арене.
   - Это недолго, - Бобби направила антенну на ферму. Гарденеру  показалось,
что он как-то слышит тяжелое  колебание  -  не  воздуха,  а  чего-то  внутри
воздуха. На какое-то мгновение его голова наполнилась  музыкой,  а  потом  -
болью в области лба, как будто он выпил слишком много  холодной  воды  очень
быстро.
   - Что теперь?
   - Мы ждем, - сказала Бобби и повторила:
   - Это недолго.
   Ее задумчивый взгляд снова скользнул по лицу Гарденера, и на этот раз  он
подумал, что понял ее взгляд. Она хочет, чтобы я что-то увидел. И сейчас как
раз есть возможность мне показать.
   Он уселся около края котлована и достал из грудного кармана очень  старую
пачку сигарет. Оставалось две. Одна была сломана, а другая гнутая, но целая.
Он поджег ее и закурил, размышляя и не очень огорчаясь отсрочкой. Она давала
ему возможность просмотреть свои планы еще раз. Конечно,  если  он  свалится
замертво, как только они пройдут через  круглый  люк,  это  будет  некоторой
помехой в осуществлении планов.
   - А, ну вот и мы! - сказала Бобби, вскакивая.
   Гард тоже встал. Он огляделся, но сначала ничего не заметил.
   - Вон там, Гард. На тропинке,  -  Бобби  говорила  с  гордостью  ребенка,
демонстрирующего свою первую яхту из мыльницы.  Гарденер  наконец  увидел  и
рассмеялся. Он совсем не хотел смеяться, но ничего не мог с собой  поделать.
Он все время думал, что свыкся с чудным новым  миром  хэвенской  супернауки,
оснащенным судом присяжных, но любое новое странное сочетание откидывало его
обратно в кроличью нору. Как сейчас.
   Бобби улыбалась, но слабо, смутно, как  будто  смех  Гарденера,  так  или
иначе, ничего не означал.
   - Это действительно выглядит немного  странно,  но  все,  что  надо,  оно
сделает. Лови меня на слове.
   Это был "Электролюкс", который он видел на  складе.  Он  не  двигался  по
земле, а плыл над ней,  его  маленькие  белые  колеса  вертелись.  Его  тень
отбегала  с  одной  стороны,  как  такса  на  поводке.  Сверху,  где  обычно
помещалась вакуумная кишка, торчали две тонкие  проволоки  в  форме  V.  Это
антенна, догадался Гарденер.
   Теперь оно приземлилось, если так можно назвать снижение  с  трех  дюймов
высоты, и покатило по изрытой земле зоны раскопок к навесу,  оставляя  узкую
колею  за  собой.  Оно  остановилось  под  коробкой   выключателя,   который
контролировал канат.
   - Смотри, - сказала Бобби тем же поглядите-на-мою-яхту-мыльницу голосом.
   Раздался щелчок. Гудение. Теперь тонкий  черный  шнур  поднялся  из  бока
пылесоса, как поднимается веревка из плетеной корзины  в  индийском  фокусе.
Только это не было веревкой, Гарденер заметил; это был  кусок  коаксиального
кабеля.
   Он поднимался в воздухе.., выше.., выше.., выше. Он коснулся края коробки
переключателя и пополз вокруг к  центральной  части.  Гарденер  почувствовал
спазм отвращения. Как будто глядишь на что-то  сходное  с  летучей  мышью  -
что-то слепое, у чего есть радар. Что-то слепое, что может.., может искать.
   Конец  кабеля  нашел  кнопки  -  черную,  которая  заставляла   подъемник
подниматься и спускаться, и красную, которая его останавливала. Конец кабеля
коснулся черной - и внезапно затвердел. Черная кнопка мягко утопилась. Мотор
за навесом заработал, и подъемник скользнул в котлован.
   Напряжение кабеля уменьшилось. Он соскользнул к  красной  кнопке  "Стоп",
отвердел, нажал ее. Тогда мотор заглох - наклонившись, Гарденер  мог  видеть
подъемник, болтающийся напротив стенки разреза в  футах  двенадцати  ниже  -
кабель поднялся и нажал снова  на  черную  кнопку.  Мотор  опять  заработал.
Подъемник вернулся. Когда он  достиг  края  котлована,  мотор  автоматически
отключился.
   Бобби повернулась к нему.
   - Вот, - сказала она. - Работает отлично.
   - Это невероятно, - произнес  Гарденер.  Его  взгляд  бегал  от  Бобби  к
"Электролюксу", пока кабель нажимал кнопки. Бобби не манипулировала с радио,
как Фриман Мосс со своим "воки-токи", но Гарденер заметил легкую морщину  от
напряжения,  и  то,  как  ее  глаза  опустились  за  секунду  до  того,  как
коаксиальный кабель перескочил с черной кнопки на красную.
   Выглядит  как  механическая  такса,   что-то   с   тех   иногда   хороших
фантастических фильмов Келли Фрис. Вот на что это все похоже, но ведь это не
робот, вовсе нет. У этого нет мозгов. Бобби -  его  мозги..,  и  она  хочет,
чтобы я знал это.
   На складе было много таких привычных  приспособлений,  выстроенных  вдоль
стены. То, на чем попыталась остановиться его мысль, было моечной машиной  с
бумеранговой антенной вверху.
   Склад. Черт возьми, появляется интересный вопрос. Гард открыл рот,  чтобы
спросить.., и закрыл его снова, пытаясь в  то  же  время  утолщать  щит  для
мыслей,  насколько   это   возможно.   Он   почувствовал   себя   человеком,
прогуливающимся у самого края пропасти  в  тысячу  футов  глубиной,  который
любуется восходом.
   Никто не возвращался.., насколько я знаю.., и  склад  закрыт  на  висячий
замок снаружи. Так как Фидо-Пылесос выбрался?
   Он был уже готов задать этот вопрос,  когда  вспомнил,  что  Бобби  и  не
упоминала о том, откуда "Электролюкс" появился. Гард внезапно  ощутил  запах
своего пота, горький и противный.
   Он поглядел на Бобби и увидел, что она смотрит на него, с  этой  улыбкой,
раздражающей  улыбкой,  которая  означает,  что  она  знает,  что   Гарденер
думает.., но не то, о чем он думает.
   - Откуда он появился, кстати? - спросил Гарденер.
   - О...он был  рядом,  -  Бобби  поводила  неопределенно  рукой.  -  Самое
главное, что он работает. Важно для  неожиданной  отсрочки.  Или  ты  хочешь
продолжить?
   - Ладно. Только я надеюсь, что его батарейка  не  сядет,  пока  мы  будем
внизу.
   - Я - его батарейка, - сказала она. - И  пока  я  в  порядке,  ты  можешь
подняться снова. Гард. О'кей?