чила Паулине Гудж, к которой испытывала наибольшее  доверие,  работу
совсем по другому делу, а затем Хейзл  спустилась  в  свой  офис,  затворила
дверь и заперла ее на замок.
   Из нижнего ящика шкафа для документов она достала гетто-бластер,  немного
меньше, чем тот, который использовал в свой  последний  час  Хэнк  Бак.  Она
положила его на стол, включила, взяла наушник из наружной  корзины  стола  и
вложила вилку себе в ухо.
   Теперь она сидела, закрыв глаза, но  могла  видеть  деревья,  пробегающие
мимо по обе стороны от детектора дыма, пока он проносился со  свистом  через
лес, примерно в шести футах над землей. Гарденеру придется вспомнить  эпизод
из "Возвращения Джадея", в котором хорошие парни преследуют плохого парня  в
кажущемся бесконечным лесу на  самой  головокружительной  скорости,  которую
способен показать воздушный мотоцикл.
   Хейзл, однако, не имела времени для сочинения метафор и, даже  имей  его,
не стала подобным заниматься; Томминокеры были в метафорах не сильны.
   Часть ее - детектор дыма, который соединялся с ней  благодаря  интерфейсу
киборга, который  она  вмонтировала  на  его  механической  части  -  желала
выполнить свою обычную работу и детектор гудел, потому  что  лес  был  полон
дыма. Это было  похоже  на  чиханье,  которое  приближается  неминуемо,  как
ливень.
   Детектор дыма легко сновал из стороны в сторону, петляя  между  деревьев,
подпрыгивая над холмами и потом снова ныряя вниз, как самый маленький в мире
опрыскиватель посевов.
   Хейзл сидела, наклонившись к столу, вилка наушника крепко воткнута  в  ее
ухо; она была безумно сосредоточена. Она гнала маленький детектор через  лес
быстрее, чем это было безопасно, но он был на границе  Хэвен  -  Ньюпорт,  в
целых пяти милях от корабля. Она должна была задержать Гарденера, и  времени
оставалось мало.
   Детектор дыма покосился на одну сторону и пролетел буквально в  дюйме  от
ствола ели. Предупреждение яснее ясного. Но.., вот детектор, а вот  корабль,
отражающий мигание его огонька, и игру теней и солнечных пятен на стволах.
   Детектор ненадолго завис над тонким ковром из иголок на земле  леса..,  и
затем  устремился  прямиком  на  Гарденера.  Хейзл  приготовилась   включить
ультразвуковую  систему,  которая  превратит  кости  Гарденера  в  крошечные
осколочки внутри его тела.

35

   "Эй, Гард! Слева!"
   Этот голос был невероятным. И в то же время не был ошибкой. Это был голос
Бобби Андерсон. Прежней, неулучшенной Бобби. Но у Гарда не было  времени  об
этом думать. Он посмотрел налево и увидел нечто,  стремительно  мчащееся  на
него из леса. Что-то желтовато-коричневое. С красным огоньком,  вспыхивающим
на нижней стороне. Это было все, что он успел разглядеть.
   Он поднял свой бластер, прикидывая, можно ли вообще в это  попасть,  и  в
этот момент дикий высокий визг, как будто  все  комары  в  мире  слили  свое
пищание в совершенной гармонии, наполнил его уши.., его голову.., его  тело.
Да, что-то было внутри него; все внутри начало вибрировать.
   Затем он почувствовал, как чьи-то руки хватают его за запястье -  сначала
хватают, а потом поворачивают кисть. Он выстрелил.  Зеленый  огонь  полыхнул
сквозь дневной свет. Детектор дыма взорвался.  Несколько  оторванных  кусков
пластика пролетели рядом с головой Гарденера, едва-едва не задев его.

36

   Хейзл закричала и оцепенела на  вращающемся  стуле  неестественно  прямо.
Ужасная  энергетическая  отдача  волной  ударила  через  вилку  в  ухе.  Она
схватилась за нее - и отпустила. Вилка была в ее левом  ухе.  А  из  правого
внезапно хлынула струя  зеленой  вязкой  жидкости.  Жидкость  выглядела  как
радиоактивная овсянка. Недолгое время ее мозги продолжали течь из ее  головы
через ухо, а потом давление стало слишком  высоким.  Правая  сторона  черепа
вскрылась подобно странному цветку, и ее мозги со  шлепком  выплеснулись  на
настенный календарь "Карриер энд Ивз".
   Хейзл вяло упала на  стол,  ее  руки  раскинулись,  а  ее  тусклые  глаза
неверяще уставились в пустоту.
   Гетто-бластер погудел немного и затих.

37

   Бобби? - подумал Гарденер, дико оглядываясь.
   Иди в задницу, старый дурак, - ответил веселый голос. - Это  вся  помощь,
которую ты мог получить. Кроме того, я ведь мертва, ты помнишь?
   Я помню, Бобби.
   Маленький совет: поберегись бешеных пылесосов.
   Затем она пропала, как будто ее и вовсе не было.
   Сзади него раздался хрумкающий, трещащий звук падения дерева. Лес  отсюда
до фермы зазвучал как огромный великодушный камин.  Теперь  он  мог  слышать
голоса позади себя, и мысленные, и озвученные криком. Голоса Томминокеров.
   Но Бобби исчезла.
   Тебе показалось. Гард.  Та  часть  тебя,  которая  хочет  Бобби,  которая
НУЖДАЕТСЯ в Бобби, пытается возродить ее, вот и все.
   Да, но как быть с рукой, рукой на моей руке? Я сам ее поднял? Я  не  смог
бы попасть в эту штуку сам. Даже Анни Оукли не смогла бы попасть без помощи.
   Но голоса - в воздухе и в голове - приближались. И огонь  тоже.  Гарденер
наглотался полное горло дыма, но "Томкэт" заурчал снова и двинулся с  места.
Времени для дискуссий сейчас не было.
   Гард направил  "Томкэт"  на  корабль.  Через  пять  минут  он  выехал  на
прогалину.
   - Хейзл? - кричал Ньют в каком-то мистическом ужасе. - Хейзл? Хейзл?
   - Да, Хейзл! - прокричал ему в ответ Дик Эллисон с бешенством и  не  смог
больше себя сдерживать. Он бросился на Ньюта. - Тупица! Сволочь!
   Ньют упал на спину, и они оба закатались по земле,  с  горящими  зелеными
глазами, вцепившись друг другу в горло. В этом  не  было  никакой  логики  в
данных обстоятельствах, но любое сходство  между  Томминокерами  и  мистером
Споком было бы чисто случайным.
   Руки Дика нашли плетеную складку на горле Ньюта и начали  сжиматься.  Его
пальцы прорвали плоть, и зеленая кровь брызнула фонтанчиком через пальцы. Он
начал поднимать и отбрасывать  вниз  Ньюта.  Сопротивление  того  слабело..,
слабело.., слабело. Дик душил его до тех пор, пока тот  не  стал  совершенно
мертвым.
   Совершив все это, Дик обнаружил, что чувствует себя немного получше.

39

   Гард слез с "Томкэта", зашатался, потерял равновесие и упал. И  в  то  же
самое мгновение жужжащий, рычащий снаряд распорол воздух в том месте, где он
только что был. Гарденер тупо уставился на  пылесос  "Электролюкс",  который
чуть не снес ему голову.
   Он пронесся сквозь прогалину как торпеда,  завис  и  устремился  снова  к
нему. Что-то было у него на боку, превращающее воздух  в  серебристую  рябь,
что-то похожее на пропеллер, Гарденер подумал о круглой, выгрызенной дыре  в
полу склада, и во рту у него мигом высохла вся слюна.
   Берегись!
   Оно бомбардировало его, режущее приспособление выло и жужжало  как  мотор
игрушечного  истребителя  на  бензине.  Маленькие   колеса,   которые,   как
предполагалось, должны были облегчать тяжкий труд домохозяйки, катящей  свой
верный пылесос из комнаты в комнату, лениво вертелись в воздухе.  Отверстие,
куда полагалось прикреплять  разные  полезные  приспособления  со  шлангами,
зияло как открытый рот.
   Гарденер качнулся вправо, как будто хотел нырнуть, затем  секунду  спустя
занял позицию - если бы ой сделал это быстрее, пылесос столкнулся бы  с  ним
и, прожевав, отправил бы его по своим кишкам, как он сделал с дверью склада,
когда Бобби его вызвала.
   Он подождал, притворился, что прыгает на  этот  раз  влево,  и  затем,  в
последний момент, бросился вправо. И свалился болезненно в  грязь.  Кости  в
его раздробленной лодыжке сдавились. Гарденер жалко застонал.
   "Электролюкс" рухнул на землю. Пропеллер захлебнулся в  грязи.  Затем  он
подпрыгнул, как самолет, поднимающийся в воздух  после  неудачного,  слишком
сильного  касания  взлетно-посадочной  полосы.  Он  просвистел   в   сторону
огромного перекошенного блюдца корабля и закачался  в  воздухе,  готовясь  к
новому наскоку на Гарденера. Теперь  тот  кабель,  которым  он  пользовался,
нажимая кнопки, торчал из отверстия для шлангов. Кабель свистел в воздухе  -
сухой, змеиный свист, который Гарденер едва различал  в  реве  огня.  Кабель
выглядел, как пика, и на мгновение  Гарденер  погрузился  в  воспоминания  о
родео Дикого Запада, куда однажды привезла его мать (в этом старом,  веселом
городе Портленде, штат Мэн). Там был ковбой в высокой белой  шляпе,  который
проделывал всякие штуки с веревкой. В одном из его трюков он крутил огромное
лассо на высоте лодыжки, пританцовывая в его круге и  вне  его  и  играя  на
губной гармошке. Кабель, торчащий из шланговой дыры, казался  очень  похожим
на ту веревку.
   Этот засранец срежет тебе голову, как утюг, если ты  позволишь  ему  это.
Гард, старина Гард.
   "Электролюкс" со свистом мчался на него, тень бежала чуть сзади.
   Стоя на коленях,  Гарденер  достал  свой  бластер  и  выстрелил.  Пылесос
дернулся, когда он прицеливался, но Гарденер сместил прицел тоже. От заднего
колеса отлетел шмоток хрома. Кабель  прочертил  волнистую  линию  на  грязи.
схвати его да схвати его прежде, чем  он  сможет  повредить  корабль  Ближе.
Голоса приближались. Он должен покончить с этим.
   Пылесос обогнул дерево и опять кинулся на Гарда. Он задрался вверх, потом
спустился,  затем  ринулся  вниз  в  нырке  камикадзе,  его  рубящее  лезвие
крутилось быстрее и быстрее.
   Гарденер неожиданно нашел поддержку, вспомнив энергетика Теда.
   "Ты бы поглядел на это дерьмо, Тедди, - подумал он безумно, -  ты  только
подражал этому! С электричеством все гораздо лучше!"
   Он нажал на спусковой крючок игрушечного пистолета, увидел,  как  зеленый
снарядик шлепнулся на рыло пылесоса, и затем рванулся вперед,  отталкиваясь,
загребая обеими ногами и не вспоминая о раздробленной лодыжке. "Электролюкс"
ударился в землю рядом с "Томкэтом" и зарылся на три метра в глубину  грязи.
Черный дым вырвался из торчащего конца в виде плотного, компактного облачка.
"Электролюкс" пукнул и скончался.
   Гарденер встал на ноги, держась  за  "Томкэт",  бластер  болтался  в  его
правой руке. Пластиковый бочоночек, он  видел,  частично  растаял.  От  него
больше не будет пользы. То же можно было сказать о нем самом.
   Пылесос был мертв и торчал из земли как неразорвавшаяся  бомба.  Но  было
еще множество других хитрых механизмов в пути, некоторые - летящие, другие -
прущие с энтузиазмом сквозь лес на импровизированных колесах. Он  не  должен
был их дожидаться.
   Что было последним, о чем думал старик? Последнее.., и... Избавление.
   - Хорошее слово, - сказал Гарденер хрипло. - Избавление. Отличное слово.
   Также  он  вспомнил  название  рассказа.  Рассказа,  написанного   поэтом
Джеймсом Дики.  Рассказ  о  горожанине,  которого  измолотили,  придушили  и
трахнули, прежде чем он  открыл,  что  они  все-таки  были  старыми  добрыми
парнями. Там была одна строка.., один из этих парней  глядит  на  другого  и
говорит ему спокойно: "Мотор, кажется, сейчас сломается, Льюис"
   Гарденер очень на это надеялся.
   Он прыгнул к  навесу,  затем  нажал  кнопку,  которая  управляла  спуском
подъемников.  Он  собирался  спуститься  на  руках.  Это  было   глупо,   но
Томминокеры другой технологии ему не  предоставили.  Мотор  зарычал,  кабель
начал спускаться. Гарденер подбежал к обрыву и поглядел вниз. Если  ему  это
удастся, он будет в безопасности.
   В безопасности среди мертвых Томминокеров.
   Мотор заглох. Он едва мог видеть бесполезный подъемник внизу. Голоса были
еще ближе, огонь ближе, и он  ощущал  целый  эскадрон  норовистых  аппаратов
совсем рядом. Это неважно. Ему  нужно  добраться  донизу,  вскарабкаться  по
лесенке и как-то дойти до финиша раньше других.
   Поздравляю Вас, мистер Гарденер! Вы  выиграли  летающую  тарелку!  Хочешь
выйти из игры или провести оплаченный отпуск в глубоком космосе?
   - Дьявол, - прокаркал Гарденер, отбрасывая полурасплавившийся  игрушечный
пистолет. - Давай это сделаем.
   Его слова отразило эхо.
   Он схватил кабель и заскользил вниз. В этот момент его  осенило.  Конечно
же. Гари Гилмор. Это сказал Гари Гилмор, перед тем как выйти против  огневой
группы в Юте.

40

   Он, был на полпути вниз,  когда  почувствовал,  что  последние  его  силы
истаяли. Если он что-нибудь быстро не предпримет, то упадет.
   Он начал спускаться быстрее, проклиная их  бездумное  решение  установить
управление мотором так далеко от края  котлована.  Горячий,  обжигающий  пот
натекал ему в глаза. Его мышцы дрожали. Его желудок начал снова свои долгие,
ленивые  спазмы.  Руки  скользят..,  хватаются..,  скользят  опять.   Затем,
внезапно, кабель прошел сквозь его руки как горячее масло. Он  стиснул  его,
завывая от боли в стертых местах. Стальная нитка, которая вырвалась из  узла
кабеля, пронзила ладонь.
   "Боже!", - застонал Гарденер. - "Господи Боже!"
   Он рухнул на подъемник своей больной ногой. Боль рванулась вверх по ноге,
через живот, через шею. Казалось, что она оторвала ему макушку.  Его  колени
подогнулись и стукнулись о борт  корабля.  Коленная  чашечка  хрустнула  как
фарфоровая.
   Гарденер почувствовал, что теряет сознание, и стал бороть себя. Он увидел
люк. Он был все еще открыт. И вентиляторы все еще гудели.
   Его левая нога была ледяной стеной боли. Он поглядел вниз и  увидел,  что
она стала  таинственно  короче,  чем  правая.  И  она  выглядела  ..да,  она
выглядела смятой,  как  старая  сигара,  которую  слишком  долго  таскали  в
кармане.
   - Боже, я развалился, - прошептал он  и  затем,  удивляясь  самому  себе,
рассмеялся. Так оно и должно было быть; есть много вещей  поинтересней,  чем
сходить с волнореза в море в таком состоянии.
   Раздался высокий, нежно гудящий звук над  головой.  Что-то  еще  прибыло.
Гарденер не стал поджидать это, чтобы разглядеть. Вместо этого он бросился в
люк и пополз вверх по круглому коридору. Свет от стен мягко  поблескивал  на
его лице, и этот свет - белый, не зеленый - был  добрым.  Если  бы  кто-либо
увидел Гарденера в этом свете, он почти бы  поверил,  что  тот  не  умирает.
Почти.

41

   Нынче ночью, верь не верь
   (через реку, через лес)
   Томминокер, Томминокер, Томминокер стукнул в дверь.
   (к дому бабушки пойдем)
   Они так спокойны, почти мертвы,
   (лошадь саночки везет)
   Но ты ощутишь Томминокера внутри своей головы!
   (через поле прямиком)Рон

   Со стишками в голове Гарденер полз по коридору,  один  раз  остановившись
оглядеться и вытошниться.  Воздух  здесь  был  все  еще  отвратительным.  Он
подумал о канарейке шахтера, лежащей на дне своей клетки, живой,  но  минуты
на две.
   Но машины. Гард. Ты их слышишь? Ты слышал как они  стали  громче  гудеть,
как только ты вполз?
   Да. Громче, доверительней. И это  не  были  одни  вентиляторы.  Где-то  в
глубине корабля другие машины просыпались  к  жизни.  Огни  горели.  Корабль
подпитывался чем-то таким, чего в нем  раньше  не  было.  Позволим  ему  это
делать.
   Он достиг первой внутренней переборки. Оглянулся. Нахмурился, увидев люк,
выходящий в котлован. Они могут выйти к прогалине очень скоро;  может  быть,
уже вышли. Они могут попробовать его  преследовать.  Рассуждая  о  трусливых
реакциях своих "помощников" (даже железный  Фриман  Мосс  не  был  абсолютно
защищен от них), он не думал, что они смогут.., но  не  стоило  забывать,  в
каком отчаянии они были. Он хотел  быть  уверенным  в  том,  что  сомнамбулы
оставили его в покое и это все. Бог знал,  что  он  немного  теряет;  но  он
совсем не нуждался, чтобы эти ослы отняли у него это малое.
   Новая боль расцвела в его голове, глаза заслезились, поддетые этой  болью
в мозгу, как рыболовным крючком. Плохо, но  ничто  в  сравнении  с  болью  в
лодыжке и ноге.  Он  не  удивился,  увидев,  как  главный  люк  закрыл  свою
диафрагму. Сможет он открыть его снова, если захочет? Он как-то сомневался в
этом. Теперь он заперт.., заперт вместе с мертвыми Томминокерами.
   Мертвыми? Ты уверен, что они мертвы?
   Нет, наоборот, он был уверен, что они  не  мертвы.  Они  были  достаточно
живы, чтобы начать эту игру снова. Достаточно живы, чтобы превратить Хэвен в
страшную фабрику. Мертвы?
   - Не очень-то похоже, - прокаркал Гарденер и протиснулся через другой люк
в коридор за ним. Машины колотились и гудели во внутренностях корабля; когда
он коснулся светящейся искривленной стены, он ощутил вибрацию.
   Мертвы?  Ну  нет.  Ты  ползаешь  внутри  старейшего  дома  призраков   во
вселенной, Гард, старина Гард.
   Ему  показалось,  что  он  слышит  шум,  он   резко   обернулся,   сердце
заколотилось, слюнные железы залили  рот  горьким  соком.  Ничего  там  нет,
конечно. Кроме того, что там было. У меня есть причины для нервной кутерьмы.
Я встретил Томминокеров, и они были мы.
   - Помоги мне, Боже, - сказал Гарденер. Он сдвинул  прядь  своих  воняющих
волос  с  глаз.  Над  ним  была  паучья  лестница  с   широко   раздвинутыми
ступенями.., каждая с  глубокой,  беспокоящей  выемкой  в  центре.  Лестница
станет  вертикальной,   когда..,   если..,   корабль   когда-нибудь   примет
горизонтальную позицию для взлета.
   Теперь здесь запах.  Вентиляторы  или  нет,  но  здесь  запах  смерти,  я
полагаю. Долгой смерти. И грязной.
   - Пожалуйста, помоги  мне,  Господи,  совсем  немного,  о'кей?  Небольшой
перерывчик для паренька - это единственное, о чем он просит, о'кей?
   Все еще беседуя с Господом, Гарденер двинулся вперед.  Вскоре  он  достиг
рубки управления и спустился в нее.

42

   Томминокеры стояли  у  границы  поляны,  глядя  на  Дика.  Каждую  минуту
подходили новые. Они подходили -  затем  сразу  же  застывали,  как  простые
компьютерные аппараты, чьи немногие программные операции были уже выполнены.
   Они стояли и глядели на перекошенную поверхность  корабля..,  на  Дика..,
снова на корабль.., опять на Дика. Они были как толпа лунатиков на теннисном
матче.  Дик  мог   чувствовать   других,   которые   вернулись   в   деревню
восстанавливать защиту границы, также просто ждавших.., глядеть сквозь глаза
тех, кто стоял сейчас рядом.
   За ними, приближаясь, набирая силу, шел огонь. Прогалина уже  заполнилась
струйками дыма. Некоторые закашляли, но ни один не сдвинулся с места.
   Дик глядел на них, удивленный - что, собственно,  они  от  него  ожидали?
Затем он понял. Он был последним из людей из  сарая.  Остальные  сгинули,  и
прямо или косвенно это была вина Гарденера. Это было  необъяснимо,  и  более
чем просто страшно. Дик понемногу все более и более  убеждался,  что  ничего
похожего не случалось на протяжении  всего  долгого,  долгого  существования
Томминокеров.
   Они глядят на меня, потому что я последний,  я  должен  сказать  им,  что
делать дальше.
   Но не было ничего, что они могли  бы  сделать.  Была  гонка,  и  Гарденер
должен был проиграть ее, но как-то  не  проиграл,  и  теперь  им  ничего  не
оставалось, как ждать. Смотреть, и ждать, и надеяться, что корабль убьет его
как-нибудь, прежде чем он сможет сделать что-нибудь. Прежде чем...
   Огромная рука вдруг проникла в голову Дика Эллисона и  сжала  его  мозги.
Его руки подлетели к вискам,  пальцы  вывернулись  в  гальванические  паучьи
формы. Он попытался кричать, но не смог.  Под  ним,  на  прогалине,  он  мог
видеть людей, падающих на колени рядами, как пилигримы, ставшие  свидетелями
чуда или божественного явления.
   Корабль начал дрожать - воздух наполнился тонким, инфразвуковым гудением.
   Дик и это успел уловить.., но в тот момент, когда его глаза  выплеснулись
из головы как сгустки полу замерзшего, заплесневевшего желе, он  уже  ничего
не понимал. В тот момент - или навсегда.

43

   Маленькая помощь. Господи, по рукам?
   Он  сидел  в  центре  наклонной  пятиугольной  комнаты,  его  скрюченная,
сломанная нога торчала прямо перед ним (смятая, это слово  не  уходило,  его
нога была смята), около того  места,  где  главный  толстый  кабель  выходил
из-под прокладки на полу.
   Маленькая поддержка парню. Я знаю, я не очень-то достоин, застрели