икому, кроме разве что психоаналитиков, да и то ежели им заплатить по две сотни долларов за час консультации. Среди снов Сэма чаще всего повторялся тот, где он сидел в своей студии, руководя передачей из ада, которая шла в прямом эфире. Все экраны консоли управления настолько расфокусировались, что он сам не мог разобрать, что перед ним - футбольный матч или гаревая дорожка. Он изо всех сил старался разобраться в происходящем, вглядываясь в тени на экранах, и громко выкрикивал инструкции своему помощнику, сидевшему рядом: "Включить третью камеру! Вторая камера - крупный план! Первую камеру отключить!"
     Но этот сон был совсем другим. Консоль управления тут вообще отсутствовала. Все, что он видел, были одни огни. Красные, белые, зеленые пятна, световые полосы разных цветов. Он снова крепко зажмурился, изо всех сил стараясь отгородиться от слепящего света.
     Через минуту Сэм открыл глаза и огляделся.
     Свет исчез.
     А призрачная девушка все еще продолжала нежно напевать ему:
     Выходите вечерком, выходите вечерком, девушки Буффало... Выходите...
     Призрачная девушка улыбнулась ему и исчезла. После себя она оставила бутылку виски "Джек Дэниэлс" прямо на скамье, где сидела. Бутылка лежала на боку, содержимое с бульканьем вытекало на серую пемзу, из которой был сделан пол.
     "Просто позор так обращаться с виски, - печально думал он. - Это просто позор терять его впустую и позволять течь прямо на пол. Кто-то обязательно должен поднять бутылку".
     Поскольку это был сон, то Сэму и в голову не пришло занять место того, кто обязан спасать бутылку.
     Чувствуя себя отдохнувшим и спокойным, он отвел взгляд от бутылки, из которой все еще продолжал течь прямо на пол великолепный бурый напиток.
     Сэма нисколько не удивляло то обстоятельство, что он снова оказался в амфитеатре. Или то, что сейчас он там был один.
     Однако он знал, что ему следует поскорее уйти оттуда. Он ощущал себя тут чужим, на этих жестких деревянных скамьях. И не следовало бы ему так пристально вглядываться в центральную арену, где стоял тот каменный алтарь, что так походил на огромную костяшку домино.
     Сэм встал. Бутылка виски все еще лежала на боку, напиток все еще вытекал из горлышка с очень громким бульканьем. (Именно такой звук получается, когда мужчина писает на каменный пол.) Сэм сделал шаг, переступил через ручеек виски, стекавший по стенке амфитеатра, и двинулся к деревянным ступеням, которые должны были вывести его к парковочной площадке.
     Дойдя до ступеней лестницы, Сэм остановился и обернулся.
     И сон тут же преподнес ему новый сюрприз.
     Прямо на алтаре стоял большой деревянный крест, достигавший в высоту добрых десяти футов. На кресте висел мужчина. У него были темные волосы, ноги обуты в красные башмаки. Вокруг талии повязано очень грязное полотенце.
     Мужчина что-то громко кричал, обращаясь к Сэму Бейкеру.
     Хотя Сэм и не разобрал ни слова, тон распятого был понятен: он умолял о помощи.
     Сэм знал, что обязан помочь этому человеку. И помочь немедленно. А не торчать тут возле булькающей бутылки. Но механизм, приводивший сон в движение, не подсказал ему, что именно он должен сделать.
     И Сэм направился вниз по ступенькам, ни на мгновение не спуская глаз с человека на кресте.
     А человек все еще кричал, зовя на помощь. Правда, Сэм до сих пор так и не смог разобрать ни единого слова. Возможно, они были на иностранном языке, а может, так искажены, что значение их ускользало от Сэма. В любом случае он не понимал ничего. Один лишь тон - умоляющий, просящий и требовательный - говорил сам за себя. Он требовал немедленно избавить кричавшего от непереносимой муки.
     Человек вертел головой из стороны в сторону. Он изгибал тело так, будто крест раскален докрасна и он предпринимает безнадежные попытки сорваться с крестовины.
     Сэм медленно приближался к кресту. С невероятным изумлением взирал он на распятого.
     Человек не был приколочен к дереву гвоздями. Крест отрастил нечто вроде длинных острых игл, похожих на иглы дикобраза, и кто-то прижал человека к ним, держа его в этом положении, пока иглы не проросли сквозь мягкие ткани тела, так что теперь человек висел только на них, подобно бабочке, пронзенной острым шипом розы. Смертельные шипы торчали из рук, ног, живота, груди и горла, давая крови выход наружу.
     Должно быть, он чувствует себя так, будто в него ударила молния. Но так ли это на самом деле?
     Так размышлял Сэм, подходя к подножию креста, вбитого в центральное углубление алтаря и походившего на невероятно колючую рождественскую елку, высаженную в фигурный сосуд. Если в тебя ударит молния, то ощутишь ли ты электроны, проникающие в тебя сквозь кожу, миндалины и кровеносные сосуды, как острые злые иглы, вонзающиеся в тело?
     Человек в красных башмаках корчился на кресте, смотря на Сэма огромными карими глазами, в которых сосредоточивались вся его душа и вся его боль, как то и должно быть со святым, подвергнутым страшнейшим пыткам.
     Один из шипов вылез наружу из соска на груди мученика. Кровь сочилась оттуда прямо к ногам Сэма, будто вода из дождевой трубы. Крупные пятна жидкости, живой и алой, нарушали мертвенный покой серой пемзы, из которой был сделан пол.
     Человек смотрел на Сэма с высоты. Он перестал кричать, он гипнотизировал Сэма своими огромными карими глазами, из которых текли боль и печаль.
     Сэму стало невмоготу. Он больше не мог стоять и смотреть, как умирает на кресте этот человек.
     Он вообще ничего больше не хотел от этого амфитеатра. Только одного: он жаждал оказаться немедленно дома.
     Не оглядываясь, он повернулся и пошел прочь от висящего мученика.
     Он почти взлетел до самых верхних рядов амфитеатра.
     Парковочная площадка исчезла. Исчезла вместе с зелеными лугами и полями Йоркшира.
     Перед Сэмом тянулись одни амфитеатры, все точно такие же, как и тот, который он только что покинул. Зрелище было похоже на то, которое можно наблюдать в зеркальной кабине лифта. Там вы можете увидеть свое отражение, повторенное бессчетное число раз. Миллионы отражений, уходящих вдаль. Навсегда. В Никуда.
     Точно так было и с амфитеатрами. Они тянулись в бесконечность один за другим.
     Сэм несколько раз повернулся вокруг своей оси, как если бы пытался разучить па замысловатого танца. Но все, что он видел, были амфитеатры, смотревшиеся как пятна на лике Земли и уходившие вдаль, занимая каждый квадратный дюйм площади.
     Затем, как это частенько бывает во сне, по какой-то неизвестной причине механизм сна, качавший образы непонятно откуда прямо в мозг Сэма, внезапно остановился.
     Сэм проснулся и открыл глаза.
     И именно в это мгновение он заподозрил, что сон еще далек от своего окончания.

2

     Он взглянул направо. Соседнее место занимала Зита. На ней были солнцезащитные очки, и она складывала в своем отрывном блокноте какие-то цифры, тихонько напевая под нос:
     Выходите вечерком, выходите вечерком, девушки Буффало...
     Слева от Сэма сидели четверо молодых людей в театральных костюмах: Дракула, Лорел, Харди, а также блондинка в шкуре гориллы минус голова зверя.
     На скамьях амфитеатра можно было насчитать еще человек двадцать. Примерно еще столько же толпились на узкой лестнице, которая вела наверх, а потом выводила к парковочной площадке.
     В самом центре арены стоял тип средних лет в золотом жилете, который вкалывал булавку в воротник своей рубашки. Он явно только что кончил читать лекцию.
     Сквозь V-образный вход в амфитеатр Сэм видел шикарную яхту, пришвартованную к берегу. Рядом с ней стояло узкое суденышко с изображенным на стене каюты красно-золотым драконом. Виден был и значительный отрезок реки, сверкающей под солнечными лучами, а также пологие холмы на том берегу.
     "Черт побери, я становлюсь дряхлым старикашкой уже в двадцать шесть лет, - сказал Сэм себе. - Сижу тут всего двадцать минут, а уже заснул на солнышке. И это еще не все. За это время я умудрился посмотреть удивительно странный сон".
     Но, думая о странном сне, он имел в виду вовсе не тот, в котором он спускался на арену, где на кресте с огромными шипами висел человек в красных ботинках.
     Нет. В этом странном сне он уходил из амфитеатра в сопровождении Зиты, а потом отправлялся вместе с ней в кафе. Там они съели по тарелке жареной трески, а также целую груду золотистых вкусных чипсов, которые они по настоянию Зиты зачем-то поливали уксусом. "Именно так мы их едим здесь, - сказала она ему с одной из своих широких тигриных усмешек, которую ни один даже самый смелый мужчина не посмел бы проигнорировать. - А потом будут "напоследки"", - сказала она.
     - Напоследки? Что такое напоследки? - спросил он, откидываясь назад, чтобы избежать запаха уксуса, исходившего от Зиты.
     - Напоследки - это пудинг. Знаешь, что это такое? Сладкое.
     - Ну еще бы!
     - В этом кафе подают настоящего "Пятнистого парня". Хочешь попробовать?
     - "Пятнистого парня"? Даже не знаю. - Он удивленно задрал бровь. - Звучит чуточку неприлично.
     - Он тебе понравится, я уверена! - И тут же сделала заказ, так и не спросив его согласия.
     Надо сказать, что этот сон казался Сэму удивительно реальным. Кафе находилось примерно в центре цепочки лавочек. Мимо него громыхали и гудели автобусы и грузовики. Владелец заведения украсил его фотографиями и рисунками щенят. Потом появился "Пятнистый парень". Им оказался огромный кусок пудинга вполне определенной формы, весь испещренный темными пятнышками изюма и ягод черной смородины. Он развратно возлежал в миске дымящегося сладкого крема.
     И как в самых обычных реальных кафе, в него все время входили посетители. Или выходили. Включая бродягу с рыжеи шевелюрой и в рабочем комбинезоне, который купил (или выпросил почти даром) чашку бульона и кусок шоколадного торта. А еще Сэм отчетливо помнил человека в форменном мундире частной охраны, который уронил сахарницу со своего стола себе на штаны и воскликнул: "Ух ты! А я и без этого считал, что я мужчина-конфетка!" Это вызвало несколько смешков у других клиентов и грустное покачивание головой со стороны хозяина, который вышел из-за прилавка с веником и совком.
     Ничего странного в этом сне не происходило. Владелец не превращался в огромную летучую мышь и не улетал, еле шевеля огромными крыльями, над крышами домов Кастертона. "Пятнистый парень" не оборачивался маленьким пирожком. Зита была Зитой - милой помощницей режиссера со сверкающей червонным золотом косой, толстой, как корабельная цепь.
     Сэм Бейкер охотно поставил бы свою лучшую рубашку на то, что и ленч, и кафе были вполне реальны, а вовсе не снились ему.
     Но вот он сидит здесь в амфитеатре, под жарким солнцем, а Зита сидит рядом, складывая столбиком цифры стоимости оборудования, в то время как туристы движутся к своим автобусам и машинам.
     Он огляделся, прикрыв глаза от яркого солнечного света ладонью.
     И только одно показалось ему странным.
     Все находившиеся в амфитеатре знали, что тут случилось нечто загадочное.
     Люди стояли, озирались вокруг, будто видели что-то неправильное, хотя и не были уверены, в чем именно оно заключалось. Сэм видел по меньшей мере человек шесть, которые почесывали в затылке, недоуменно осматриваясь по сторонам. Две женщины спустили солнцезащитные очки на самый кончик носа, чтоб те не мешали своим хозяйкам видеть лучше. Может, дамы боялись, что поляризованные стекла сыграли с ними какую-то глупую шутку? У дам был такой вид, будто они хотели спросить:
     "А вы видите то, что вижу я?" Это читалось на их лицах так же четко, как надпись на придорожной ограде.
     Сэм поднял глаза к небу, в глубине души надеясь, что всех присутствующих, возможно, поразил вид пролетевшего над ними космического корабля.
     Небо было пусто, если не считать парочки ястребов, планировавших на почти неподвижных, широко распростертых крыльях. Даже грозовая туча исчезла.
     И в это мгновение Сэм услышал чей-то громкий вздох или всхлип. Сэм поглядел налево. Рядом с ним сидел парень, одетый под Дракулу, включая раскрашенное белым макияжем лицо плюс намазанную алой губной помадой полосу вокруг рта, что должно было означать кровь.
     Парень снова испустил громкий вздох, будто кто-то двинул его коленом в живот. Он даже обхватил живот руками и перегнулся почти пополам. Задыхаясь, стеная и плача, он поднял колени почти до уровня груди и тут же рухнул на ступени.
     Вероятно, он так бы и летел кувырком до самого низа, если бы Сэм не схватил его за накидку.
     - Снимите ее с меня! - визжал парень в истерике. - Снимите! Мне больно! Она...
     Его тело сотрясали конвульсии, похоже, начиналась агония. Но почему? Сэм не видел ничего такого... Может, у парня внезапно лопнул аппендикс или что-нибудь еще?
     - Снимите-е-е ее-е-е!
     В этом опрокинутом каменном конусе благодаря его роскошной акустике крики звучали так громко, что у многих присутствующих они вызвали физическую боль и страх.
     Все повернули головы, желая видеть, что случилось.
     - Вы не знаете, что с ним такое? - спросил Сэм у толстоморденького паренька лет двадцати, одетого под Оливера Харди. Толстячок сидел, выпучив глаза, из-под его поношенного котелка текли потоки пота.
     Сэм втащил все еще кричавшего Дракулу на скамейку.
     - Эй ты, послушай! - задыхаясь от усилий, говорил он. - Что с тобой, дружище?
     - Наркота! - выдавил из себя потрясенный Оливер Харди. - Мерзкая наркота! Я ж говорил - не надо!.. Во всяком случае, не натощак! О Боже! - Оливер вдавил кулаки в глазницы и стал яростно тереть глаза. - Я же спятил... Святый Боже! Я просто спятил! У меня галлюцинации... Спасите!..
     Сэм смятенно смотрел, как человек в костюме Харди валится, рыдая, на скамью и обхватывает руками голову так, будто ждет, что небеса с грохотом обрушатся на него.
     А между тем тот тип, который носил одежду Дракулы, все еще бился в конвульсиях в руках Сэма.
     - У него припадок, - крикнул Сэм, полуобернувшись к Зите.
     Та уже вскочила с места и пыталась удержать голову Дракулы от соприкосновения с деревянной спинкой скамьи.
     - И не только у него, - сказала она внешне спокойным голосом, в котором, однако, слышалось напряжение. - Погляди по сторонам.
     Сэм поднял голову.
     Мир явно сошел с рельсов. Как ему и подсказал животный инстинкт несколько минут назад. То, что он видел сейчас, служило лишь еще одним доказательством правоты инстинкта.
     - Что случилось, Сэм? Почему они вытворяют такое?
     Сэм взглянул туда, куда был направлен взгляд Зиты.
     - Не знаю. Решительно ничего не понимаю...
     От сна к кошмару. И все за одно мгновение.

3

     Люди сидели на скамьях амфитеатра, причем среди них были и те, кто еще недавно стоял на ступенях. Они рухнули на скамейки так грузно и так внезапно (кое-кто даже ушибся), будто были сражены какой-то ужасной новостью. Хотя солнце, как и раньше, палило яростно, но многие дрожали, обхватывали себя поперек груди руками или держались ими за плечи.
     Не от холода. От шока.
     Конвульсии у парня, одетого в костюм Дракулы, почти прошли, но он трясся, как будто кто-то окунул его в чан с ледяной водой.
     - Боже мой! - задыхаясь, сказала Зита. - Вот это и называется внештатной ситуацией?
     - Скажем лучше, что банка с дерьмом лопнула по швам, - отозвался Сэм, изумление которого почти достигло точки кипения. - Но даже ради спасения собственной жизни я не мог бы сказать, что это за дерьмо и почему лопнула банка.
     Кто-то рыдал. Среди плачущих были и взрослые мужчины, и взрослые женщины. Какая-то дама, сидящая позади Сэма, засунула в рот костяшки пальцев и вцепилась в них зубами, чтобы заглушить рвущийся наружу вопль. Глаза ее блестели от стоящих в них слез.
     Пожилой мужчина в бейсбольной каскетке, сидевший рядом с ней, раскачивался взад и вперед с тем выражением на лице, которое может быть у человека, сунувшего в рот половину лимона и не видящего урны, куда можно было бы сплюнуть.
     Единственный раз, когда Сэм наблюдал нечто подобное, было во время взрыва бомбы на многолюдном базаре. Конечно, очевидцем события он не был - просто редактировал сюжет для передачи, полученный от спутниковой съемки в одной из азиатских стран. Ужасные кадры изувеченных человеческих тел. Изломанные в щепки рыночные прилавки. Оторванная собачья голова в канаве. Кровь на булыжниках, похожая на блестящую эмалевую краску. И увеличенные фотографии лиц свидетелей, снятые секунду спустя после взрыва. Выражение шока, непонимания, страха, ужаса, смятения, а у многих - вопроса: "Это случилось на самом деле, или я сплю?"
     Только тут взрыва не было.
     Но не было и сомнения: все присутствующие получили страшную травму. Да, черт побери, да! Все они находились в шоковом состоянии.

Глава 9

1

     Сэм осторожно разжал руки и отпустил парня в одежде Дракулы.
     - Как ты себя чувствуешь?
     Парень выпрямился и взглянул на свой живот так, будто ожидал увидеть, как из его кишок вылезает духовой оркестр, исполняющий мелодию из "Монти Пейтона".
     - Где же он? - спросил молодой человек. Сэм по его лицу не мог сказать, бледен ли тот от шока, или просто от макияжа, покрывающего густым слоем его лицо. Но в голосе была какая-то странная бесцветность, будто от только что пережитого леденящего душу кошмара.
     - Кто - он?
     - Да грузовик, понятно. Он же был вот тут! - Парень дотронулся до того места, где находится желудок. - Я же чувствовал его покрышку... Боже, как это было страшно! - Он взглянул на Сэма. Глаза его дико блестели и странно косили. - Боже! А кровищи-то... На мостовой кровь... и люди, что стояли и смотрели, будто я...
     - Успокойтесь, - сказала Зита и погладила его по плечу. - Должно быть, вам все это приснилось.
     Слова "Должно быть, вам все это приснилось" спровоцировали сильнейшую реакцию, но на этот раз у девушки в шкуре гориллы и у девушки в костюме Стана Лорела. До этого они остекленевшими глазами пялились на своего друга - Дракулу. Теперь же обе сразу вышли из транса. Бросили испуганный взгляд на Зиту, а потом друг на друга.
     Блондинка затрясла головой, будто ломала ее над труднейшей математической задачей.
     - Он не мог увидеть этот случай во сне! - Тут она захватила в руку прядь своих золотистых волос, будто собиралась вырвать ее с корнем, а потом перевела взгляд на Сэма. - Нет, Ли это не приснилось. Потому, что этот сон приснился мне.

2

     Когда блондинка заявила, что это она видела во сне тот несчастный случай, когда грузовик зацепил накидку Дракулы и затащил его под колеса, которые его и раздавили, это вызвало немалый ажиотаж и какой-то совершенно полоумный разговор. Во всяком случае, Сэму он показался именно таким.
     Ибо каждый из четырех молодых людей, одетых в театральные костюмы, утверждал, что именно ему приснился этот странный сон. Толстячок, наряженный Оливером Харди с подержанным котелком на голове, все еще раскачивался взад и вперед, рыдая и повторяя одну и ту же фразу: "Это все наркота, говорю вам - наркота. И я говорил вам, не надо было ее курить, верно? Ни в коем случае не надо. Да еще на пустой желудок!"
     Сэм повернулся к Зите, которая все еще качала головой в полном недоумении.
     - Признаюсь, - сказал он ей, стараясь говорить спокойно, - я ничегошеньки не понимаю. Мы спятили или спим? Или и то, и другое сразу?
     - Я тоже в полной растерянности... в полной. - Правда, единственным свидетельством ее потрясения было лишь непрерывное поглаживание подбородка слегка дрожащими пальцами.
     Сэм окинул взглядом ряды сидящих.
     - Некоторые из них кажутся по-настоящему потрясенными. Но никто, даже ради спасения жизни, не может определить причину испытанного шока. - Он снова перевел взгляд на Зиту. - Самое разумное - вызвать сюда "скорую", и пусть ими займутся врачи. - Сэм вынул из кармана сотовый телефон.
     - И что же ты им скажешь? - спросила продолжавшая пребывать в изумлении Зита.
     - Чтоб прислали врачей... машины... - Сэм пожал плечами, что было скорее выражением его собственной растеряннос