Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
й, буквально разорванных на куски. Мы
перепуганы. Еще долго нам предстоит жить в постоянной опасности. Неизбежно,
что еще кто-то среди нас погибнет. Поэтому мы становимся иррациональными;
мы, вероятно, станем крайне суеверными, даже параноидальными.
- Что значит ?параноидальными??
- В сухом остатке это значит, что будем бояться собственной тени. И мы
вполне можем начать без всякого смысла обвинять в наших несчастьях людей - и
даже неодушевленные предметы. Как нацисты все свои проблемы валили на евреев
и как...
- Ты говоришь совсем как Дел-Кофи.
- Но разве ты не видишь, что он прав? Он пытается нас заставить понять,
что с нами случилось. Вроде как если ты подцепил грипп, а доктор тебе
рассказывает, каких симптомов ожидать. Лихорадка, ломота, слабость. Мы
сейчас проходим через самый настоящий кошмар. И он на нас психологически
воздействует, а симптомы этого воздействия - суеверие, иррациональные
страхи, паранойя. Но если знать симптомы, с ними можно бороться.
Я вдруг спросил ее:
- Ты в Распорядительном комитете?
- Да, там.
- Вместо Ребекки?
- Нет... просто Дэйв меня попросил.
Еще двадцать минут мы ехали молча, и вдруг без видимой причины колонна
остановилась.
Через минуту вдоль колонны машин к нам подбежал Дэйв:
- Ник, у нас проблема.
Я пошел с ним вдоль машин к одному из грузовиков. Один взгляд на шипящий
из-под кабины пар сказал мне, что случилось.
- Лопнул шланг радиатора, - сказал я. - Я тебе говорил, что в нем
трещина.
- Что-нибудь ты можешь с ним сделать. Ник?
- Зависит от того, насколько сильно лопнул. Я же тебе говорил, запчастей
у нас нет. Вот что ты можешь сделать - достань-ка мне пару яиц.
- Яиц?
- Не волнуйся, Дэйв. Не для еды. Если шланг не разорвался полностью, я
вобью яйца в радиатор, и они залепят течь. Если повезет, доберемся до
гостиницы.
Он пошел добывать яйца, а я откинул капот. Колонну окутал пар. Но шланг
еще не был разорван необратимо. Пока мотор остывал, я взял пару ведер и
пошел искать воду.
- Мы недалеко от реки Оуз, - сказал Дэйв. - Вот она, через поле. Тебе
помочь?
- Нет, спасибо, справлюсь.
На самом деле я хотел побыть один. Самоубийство девочек начинало грызть
душу.
Протолкнувшись сквозь дыру в изгороди, я пошел через поле к реке. Набрать
ведра было делом секунд, но я прихватил несколько минут, чтобы просто
посидеть на камне, глядя на текущую воду.
Река была шириной в добрых пятьдесят ярдов. Низко парящие птицы
выхватывали из воздуха мошек. Время от времени с плеском прыгала рыба. Здесь
был покой, и через несколько минут мир уже не казался таким страшным. Я стал
думать, что будет, когда приедем в гостиницу. Может быть, мы с Сарой сможем
жить в одной комнате.
Глядя на воду, я услышал свист.
Знакомый звук.
Голова моя вскинулась, глаза стали обшаривать дальний берег, пока я их не
увидел. Возле самой воды на меня с того берега глядели мужчина и женщина.
- Ник, где тебя черти носят? - махнул мне рукой папа. - Мы уже много дней
тебя ищем.
Даже от пули я бы так не вскинулся.
- Ник! - позвала мама. - Ты здоров?
- Да. - Мой голос звучал совсем как чужой. - Вполне. А вы как? Вы не...
- Ник, мы тебя почти не слышим. Пройди вниз до моста и на нашу сторону.
Они пошли вниз по берегу, ожидая, что я пойду за ними.
- Быстрее, Ник! - крикнула мама. - Мы ждать не можем!
- Что случилось? - спросил я. - Куда вы?
- Не можем сейчас говорить. Нам пора идти.
- Но что случилось, черт побери? Папа... папа... Они не остановились.
Только мама обернулась на ходу и крикнула:
- Слыхал новости, Ник? Чудесно, правда?
- Какие новости? Мам! Папа! Вернитесь, я не знаю, куда вы идете!
Вернитесь!
Я ломился за ними сквозь кусты вдоль берега и чуть не влетел в Курта.
- Ник, что случилось? Чего ты бежишь?
- Я иду за ними!
- За кем?
- Вон за теми, на той стороне.
- Зачем? Это же Креозота, они же тебя убьют.
- Ни хрена это не Креозоты, это мои родители!
Он посмотрел на меня с испугом. Вид у меня был, должно быть, дикий, и он
не мог не подумать, не встал ли я на край дивного мира Креозотов.
- Дэйв... Дэйв послал меня тебя разыскать. Ник. Надо ехать. Там несколько
Креозотов идут за нами по дороге. Еще десять минут, и они нас достанут.
- Отвали.
Он стоял и смотрел на меня, шлепая отвислыми губами.
- Отвали, я сказал!
Мне так хотелось влепить по этой вислогубой роже, что я зарычал и сделал
к нему пару быстрых шагов.
Он завопил, будто его двинули, и побежал, спотыкаясь, через поле к
колонне.
Я бежал вдоль реки, ища глазами маму и папу. Их не было. На этот раз это
был не сон - они были настоящие. Лучше бы они там подпрыгивали и вопили, что
хотят меня убить. Но они этого не делали. С виду это были мои нормальные,
трезвые родители, которые услышали какие-то потрясающие известия. Как в тот
день, когда они влетели в дом и сообщили нам, что выиграли по лотерее
телевизор.
Сумасшедшие они? Здоровые? Я не знал.
Когда Дэйв меня нашел, я сидел на берегу, кидая камешки в воду.
- Как ты. Ник?
- Так на так.
- Я слышал, что ты видел своих родителей... Ты уверен, что это были они?
- Определенно.
- Ты хорошо напугал Курта, знаешь? Он все еще глазами хлопает.
Доброжелательно улыбаясь, он присел рядом со мной и тоже начал кидать
камешки. И говорил спокойным голосом, излагая факты. Он рассказал мне, как
вернулся домой с вылазки после выходных и увидел в постелях своих двух
братьев - мертвыми. В его рассказе не было жалости к себе.
Я испытывал к нему неприязнь и ненавидел себя за это.
- Курт сказал, что там на дороге еще Креозоты.
- Курт? - улыбнулся Дэйв. - У страха глаза велики. Их там десять в добрых
двух милях позади. Времени у нас много. А здесь хорошо. Отдыхаешь, когда
сидишь возле воды. Я тебе не говорил, что я однажды здесь подцепил щуку?
Размером с кита. Она меня сдернула в реку головой вниз. Так я ее и не
вытащил. Она крючок разогнула и смылась.
Мы посмеялись и еще поговорили, потом взяли ведра и вернулись к колонне.
Через десять минут мы снова были в пути.
Мы ехали по шоссе, и я знал, что пройдет немного времени, и я снова
встречу своих родителей. Вопрос, сумасшедшие они или нет, решится тогда...
когда будет ясно, попытаются ли они убить меня.
Глава двадцать седьмая
Китайская ничья
В тот день с полудня зарядил сильный дождь. Колонна ковыляла на север по
извилистым сельским дорогам. В три мы съехали на придорожную поляну для
пикников и сделали привал. Под сомнительным прикрытием деревьев разложили
каменные очаги.
Я пошел проверить грузовик - шланг, заваренный крутым яйцом, пока что
держал, - потом пошел смотреть микроавтобус. Свеча снова забарахлила. Я ее
прочистил, как мог.
Пока я работал, все думал о родителях. Что-то с ними случилось. Что - я
не знал, но они думали, что это замечательно. И еще я вспоминал сумасшедшего
отца Слэттера, одержимого охотой за собственным сыном.
Мимо меня деловым шагом быстро прошел Дэйв.
- Ник, когда закончишь, быстренько возьми себе кофе и чего-нибудь поесть.
Через пять минут выступаем.
- Дэйв, этот микроавтобус долго не продержится. Свеча отказывает
каждые... Дэйв! Дэйв!
Он уже исчез. У него в голове был список задач, и этот микроавтобус был
где-то в конце.
Когда я шел сквозь дождь взять себе кофе, я увидел Сару лицом к лицу со
Слэттером. Сердце у меня подпрыгнуло: опять заваривалось какое-то дерьмо.
- В чем дело, Слэттер? - спокойно спросил я.
- Я вот подумал, что они мне нужны, чтобы лучше тебя рассмотреть.
- Слэттер, отдай Вики очки.
- Я всегда думал, что ты выглядишь как полное говно, Атен. И хотел просто
посмотреть через них, чтобы убедиться... Ага, так. Ты точно полное говно,
Атен.
- Прошу тебя, Таг, - мягко сказала Сара. - Отдай Вики очки. Она без них
не видит.
Большая ошибка. Никогда не пытайся воззвать к добрым чувствам Слэттера -
у него таковых не имеется. А если ты покажешь, что его действия для тебя
хуже, чем он думал, - для этого гада это будут именины сердца.
- Отвали, белобрысая. Они мне нужны. - Он прищурил свои татуировки. - А
то, может, попросишь своего хахаля у меня их забрать?
- Брось, Слэттер. Колонна выезжает.
Как только остальные увидели, что происходит, они запаковались
ультрабыстро и позапирались в машинах.
А мы так и стояли под дождем. Ожидая, что кто-то что-то сделает. Я ждал,
что Слэттеру станет мокро и холодно настолько, что он плюнет и полезет в
свой грузовик. Он тоже ждал, глядя на меня сквозь свои татуировки.
Автобус Дэйва погудел сигналом и поехал, остальные выстроились за ним.
Остались только мы со своим ?сегуном?.
- Иди, - сказала Сара Вики. - Садись в машину. Энн уже сидела на заднем
сиденье. Когда Сара села впереди на пассажирское место, я шепнул:
- Когда увидишь, что я побежал, садись за руль и езжай как можно быстрее.
- Нет, Ник. Что бы ты ни задумал, я этого не сделаю.
- Слушай, Слэттеру просто нужен повод для драки. Он не отстанет, пока мне
морду не набьет. Мы сделаем вот как. Я схвачу очки и побегу вон туда, в
поле. - Я глянул на вспаханное поле, лежащее как семь акров мокрого
шоколада. - Слэттер за мной погонится. Ты видишь, где дорога сворачивает
направо у края поля? Жди меня там. Я думаю, что бегаю быстрее Слэттера. Как
только я сяду, нагоняем колонну.
- Нельзя же оставить Слэттера здесь! Он погибнет.
- Черта с два. Он выживет. Только перестанет нас доставать - а только это
и важно.
- Ник...
- Все, до свидания.
Я отошел обратно на пятнадцать шагов к Слэттеру.
- Последний раз, Слэттер. Отдай очки.
- Знаешь, они мне уже надоели. Я их раздавлю на фиг, если ты их не
заберешь. Вот они.
И он выставил их в своей здоровенной татуированной лапище. При этом он
встал так, чтобы быть между мной и машиной. Он думал, что я хочу их
выхватить и бежать к машине. При этом он встал как раз так, как мне
хотелось. Я теперь был ближе к полю, через которое собирался бежать.
- А ты и в самом деле поджег бы своего отца, Слэттер?
- Ага.
- Почему?
- А почему бы и нет?
- А ты не думаешь, что он продолжает тебя преследовать?
Он хрюкнул, что, очевидно, означало ?да?. - Я видел своих родителей. Они
тоже меня преследуют.
- Значит, они тоже свихнулись, к херам. Я тебе раз в жизни сделаю
одолжение, Атен. Дам совет: убей их при первой возможности. А то они тебя
убьют.
- А чего мне этого ждать? Это же ты хочешь меня убить, разве не так?
- Не... Я только хочу сделать тебе харю покрасивее.
- Зачем? Зачем ты тратишь свою жизнь, чтобы меня ненавидеть?
- Потому что...
ОПА!
Я выхватил очки и побежал. Он был готов к моему броску в сторону машины.
Идиот так и не понял, что случилось, когда я побежал в другую сторону,
перебросился через изгородь и побежал по вспаханному полю, держа очки в
руке.
- Ты покойник, Атен!
И он бросился за мной.
Тяжелая была работа. Мокрая земля налипала на подошвы, и пришлось бежать
с тяжелым грузом на ногах.
Уже на половине пути я пыхтел, мышцы на ногах болели, потоки дождя и пот
слепили глаза. Я слышал тяжелый топот сапог Слэттера у себя за спиной.
Глянув влево, я увидел несущийся к краю поля ?сегун?.
Еще шестьдесят секунд - и Слэттер останется один. В ожидании визита
папочки... Ха-ха! Я ощутил горячечный прилив энергии. Слэттер уходит в
историю!
Я лез вверх по склону, грязь чавкала вокруг ног, я промок до нитки - черт
знает как было трудно, но дело того стоило.
И все полетело к чертям, когда что-то стукнуло меня по затылку, и я
полетел лицом в грязь.
Слэттер нагнулся и вытащил у меня очки из рук.
- Так ты говорил, Атен, что это отродье со свиными хвостами без них не
видит?
- Они ей нужны. Слушай, отдай ты их, и мы... Он наклонился так, чтобы мне
было видно, и оторвал у очков дужки.
- Блядские стекла!
И перебросил их через плечо.
- Гад ты, Слэттер. Зачем это надо было? Чтоб тебя...
Наблюдая за моей реакцией, он разломал оправу пополам, разделив стекла, и
их тоже перебросил через плечо. Потом занес сапог над моим лицом, будто
собираясь раздавить муравья.
Дальше я не помню.
Глава двадцать восьмая
Секс
Сначала у меня разлепились губы. Потом прорезался глаз. Я был трупом,
лежащим в темноте.
Качнул головой влево. Шея заболела.
С усилием я разлепил второй глаз. Осторожно потрогал каждый глаз по
очереди. Они распухли и были покрыты засохшими струпьями чего-то, что могло
быть кровью. Лицо одеревенело и распухло.
Я помнил Слэттера и вспаханное поле. А где я теперь - Бог один знает.
Пока я лежал и пытался заставить мозг работать на все четыре цилиндра, в
комнате вспыхнул свет.
- Ну наконец-то... пришел в себя. Я узнал голос Сары.
- Ага... только чувствую себя полумертвым.
- Тебе повезло, что ты не на все сто процентов мертв... Если у тебя будут
еще появляться такие блестящие идеи, я тебе сама наступлю на голову.
- Это он и сделал?
Я смог достаточно сфокусировать зрение, чтобы увидеть, как Сара кивнула.
Она сидела на краю моей кровати.
- Дэйв считает, что твою жизнь спасло только одно - почва была такая
мягкая, что твоя глупая голова ушла в нее.
- Мы в той самой гостинице?
- Как бы не так. Я тебя полчаса затаскивала в машину. Потом за нами
вернулся Дэйв. Он и нашел этот мотель, где мы остановились на ночь. Мы здесь
уже... - она посмотрела на часы, и светлые волосы упали ей на лицо, - пять
часов.
- А где Слэттер?
- Ушел пешком в ту сторону, откуда мы приехали.
- Он вернется... Святый Боже, я впервые в постели за... черт, даже не
припомню, за сколько времени.
Сара зажгла свечу. Я встретил взгляд ее заботливых глаз.
- Он твое лицо превратил в кашу. Это один большой синяк.
И вдруг, без предупреждения наклонилась ко мне и поцеловала в лоб.
- Ты дурак. Ник Атен. - Она погладила меня по волосам. - Но я еще большая
дура. Я стала для тебя слабым местом. Так... теперь ты здесь полежишь, а я
принесу тебе суп. Куриный устраивает?
- Вполне, сестра.
- Я тебе еще и хлеба принесу... Не волнуйся, зубы у тебя остались, так
что жевать ты сможешь. Когда она вернулась, я натягивал рубашку.
- Куда ты собрался?
- Надо посмотреть на тот желтый микроавтобус. Почистить ему свечи перед
завтрашней дорогой.
- Ты никуда из этой кровати не пойдешь, детка. - Она толкнула меня назад.
- На улице уже почти стемнело. Нет, Ник, оставайся, где лежишь, а то я
спрячу твои джинсы.
Я неуклюже лег обратно, пытаясь не показать, что мне больно.
- Его надо осмотреть. Там не двигатель, а несчастье.
- Завтра посмотришь. Дэйв мне сказал, что планирует оставаться здесь не
меньше двух ночей. А то многие из детей раскапризничались. Начинает
действовать шок от смерти Ребекки и тех двух сестричек. Ему уже пришлось
ловить пацана, который хотел уехать на велосипеде один.
Сара кормила меня супом. Я глядел ей в лицо, и взгляд ее голубых глаз
поддерживал мой организм не хуже питания, но по-другому. Мы проговорили еще
добрый час, пока она поцеловала меня на ночь и погасила свечу.
Я хотел бы, чтобы она не уходила. Было бы приятно присутствие другого
человеческого существа.
***
На следующий день.
Свеча была забрызгана, как и вчера. Я нашел гвоздь и с его помощью
кое-как соскреб пригоревшее масло.
Пока я это исполнял под стекающими с дерева каплями, прибежал вприпрыжку
Дэйв.
- Ник, ты уверен, что уже оправился настолько, чтобы этим заниматься?
- Его надо починить. Зажигание в цилиндре не срабатывает.
- Как ты себя чувствуешь?
- Все болит. Слэттер вернулся?
- Нет, мы его после этого не видели.
- Слэттер теперь, когда набил мне морду, утишил внутреннюю жажду. День
или два он будет тихим.
- Если он не появится завтра к восьми, поедем без него.
- Далеко еще до гостиницы?
- Чистой дороги - часа четыре или пять. Если отдохнем и пополним запасы.
- А как ты думаешь, в гостинице мы сможем наладить жизнь?
- Не вижу, почему нет. Если сможем вырастить на нескольких полях кукурузу
и овощи, и там наверняка должны быть овцы, и...
- Нет, я не только про еду. - Я выпрямился, вытирая руки ветошью. - Это
еще самая мелкая из наших проблем. Даже если семейство Креозот и оставит нас
в покое, нас все равно ждут трудности.
- Какие ты имеешь в виду?
- Я имею в виду, кто будет боссом? Кто будет говорить нам, что делать - а
потом проверять, что это сделано?
- Какое-то время управлять будет Распорядительный комитет, а потом мы
проведем выборы и определим состав следующего Распорядительного комитета.
Я захохотал. Сразу заболело лицо - но я хохотал так, что Дэвид Миддлтон,
солнечный лучик Иисуса, посмотрел изумленно и недоуменно.
- Послушай, Дэйв, среди этих детей полно таких, которые разумными или
рассудительными людьми не являются. Ты понимаешь? Это не те хорошие детки,
которые приходили к тебе на церковные уик-энды. Большинство - да, но много
просто мелких и злобных негодяев.
- Ник, мы в беде. Они все увидят опасности и необходимость сплотиться,
вести себя разумно и...
- Хрен они увидят! Сейчас они тихие, потому что в шоке. Но они уже
начинают из него выходить. Ты это мог бы своими глазами увидеть. Курта я
помню по школе. У него были неприятности с полицией - дрался в клубах...
Поправка: он всегда ждал, пока возникнет драка, а потом бил ногами тех, кто
уже лежал на полу. Девица с рыжими волосами, которая вечно жалуется, - ее
прихватили за продажу наркотиков. Я ж, как и ты, ходил в школу и держал
глаза открытыми. Ты не хуже меня знаешь, что среди детей есть хулиганы,
воришки, есть такие, которые эксплуатируют младших или слабых угрозами и
насилием.
- Так что ты хочешь сказать?
- Что тебе придется махать большой палкой, Дэйв, чтобы заставить многих
из них делать то, что им говорят.
Дэйв покачал головой, огорченный тем, что я говорю в таком тоне.
- Я согласен, что некоторые из этих людей - неограненные алмазы, но я
уверен - это потому, что у них в жизни не было реального шанса. Мы их убедим
и дадим им чувство ответственности.
Голова у меня болела, но я ею замотал и вернулся к работе над двигателем.
***
После двухдневного дождя в комнате было холодно. Сидя на краю кровати, я
глядел на фрагмент обоев с подсолнухами на стене. В углу стоял мертвый
телевизор. Даже будь у нас электричество, ничего, кроме помех, мы не поймали
бы.
Говорят, чтобы понять, как тебе что-то нужно, надо это потерять.
Чертовски верно. Чего мне сейчас больше всего хотелось - посмотреть
какое-нибудь старое кино. Например, ?Эта прекрасная жизнь?, которую я уже
миллион раз видел. Знакомые вещи успокаивают.
Я уже собирался гасить свечу, как в дверь тихо постучали.
И она открылась.
- Ну, как ты себя чувствуешь?
- Спасибо, Сара, хорошо. Я как раз думал, то ли кино посмотреть, то ли
чемпионат мира по борьбе.
Она вошла в комнату - очень симпатичная в купальном халате. Волосы она
сбросила через плечо, и они падали на одну грудь.
С внезапной неловкостью мы вдруг замолчали, потом она вытащила банку.
- Я нашла в багажнике немножко пива.
- Спасибо; как раз то, что доктор прописал.
- Ты знаешь, ты тут самый привилегированный. Единственный человек со
своей комнатой. Даже Мартину пришлось жить в одной комнате с Дэйвом. А мне -
с Вики, Энн и еще двумя девушками. У нас битком.
- Садись, - у