ственность. Ник. Нельзя просто  пожать  плечами  и  уйти  на
закат.
   Я открыл дверь насосной.
   - Ладно, что тут с ним?
   Дэйв пожал плечами:
   - Ты у нас специалист.
   - Горючего здесь пока хватает.
   - Ты помнишь. Ник, что говорилось там, в. саду,  в  день  после  убийства
Боксера?
   - Ага, революция. Можешь с тем же успехом сесть верхом на свинью и ждать,
что она отрастит крылья и отнесет тебя в рай.
   - Курта и Джонатана можно низложить. Если у нас будет план.
   - И еще грузовик с оружием и люди, готовые  и  умеющие  его  применить...
Слушай, насос вполне исправен. Просто кто-то выключил мотор.
   Я его запустил и посмотрел на Дэйва. Он дрожал.
   - Я хотел, чтобы ты сюда пришел и мы могли поговорить с глазу на глаз.  -
У Дэйва в руках была сумка. - Возьми это.
   - Дэйв, что за игру ты затеял? Если  Курт  узнает,  что  ты  баловался  с
подачей воды, ты понесешь жестянку... Господи, где ты это взял?
   На дне сумки, как жестянка с бобами, лежал пистолет.
   - Он заряжен, - сказал Дэйв. - Я его нашел под сиденьем  ?мерседеса?,  на
котором ездил Боксер.
   У Дэйва был  жуткий  вид.  Будто  он  собирался  запустить  опасную  цепь
событий, которая тут же вырвется у него из рук. Он  вытер  пот,  текущий  по
лицу градом.
   - Дэйв, он мне не нужен. Избавься от него.
   - Тебе он понадобится.
   - Понадобится? Ради всех чертей, зачем?
   - Если тебе хватает храбрости выступить против Тага Слэттера, тебе хватит
храбрости попросить Курта и Джонатана уйти от руководства.
   - Что ты  несешь?  Уйти  от  руководства?  Будто  они  командуют  местной
торговой палатой! Этих подонков нельзя  просить  по-хорошему.  -  Я  вытащил
пистолет. - Надо взять вот это, вышибить им мозги,  захватить  власть  и  не
стесняться использовать его снова и снова, чтобы ее удержать. Быть лидером -
это значит положить себе жернов на шею. - У Дэйва от моей  речи  разгорались
глаза. - Если ты лидер, а у людей не хватает еды  -  ты  виноват.  Если  они
болеют и нет лекарств, чтобы их лечить, - ты виноват. Если напали Креозота и
убили кого-нибудь - ты виноват. Нужно думать о тысяче вещей сразу, и это как
держать на шесте тысячу тарелок - и все это время оглядываться, не  пытается
ли кто-то вонзить тебе нож в спину.
   Дэйв сказал:
   - В ситуации, подобной этой, лидер имеет и привилегии. Лучшая  комната  в
отеле. Еда, питье. Комфорт. Я признаю, что времена изменились;  новый  лидер
может завести себе двенадцать жен, и никто возражать не будет.
   - Мне не нужно двенадцать жен, мне нужна Сара. Я...
   Этот хитрый тип меня подловил. Ему даже не надо было  мне  говорить,  что
лидером должен стать я. Я сам это сказал.
   - Ну нет, Миддлтон, ни за что. Только не я.
   - Ник, ты - естественный  кандидат...  нет,  ты  послушай.  Не  уходи!  Я
спрашивал Сару, Китти, Мартина, кто, по их мнению, должен быть лидером. Я не
называл имен - но они все назвали  тебя.  Ты  единственный,  кто  может  это
сделать.
   - Почему я? Я в школе завалил все экзамены. У меня нет талантов. Я...
   - У тебя есть таланты. Нет, не в смысле, как у Мартина  Дел-Кофи.  Ты  не
ученый. Но у  тебя  есть  интуиция.  Когда  тебе  хочется,  ты  можешь,  как
хамелеон, стать таким, как тот, с кем ты говоришь. Я -  нет.  Во  мне  видят
только чванливого церковного мальчика. Признаю. Я такой и есть.
   - Значит... - Я покачал головой. - Я человек народа?
   - Да.
   - Не выйдет. Даже если бы я мог избавиться от  этих  двух  тиранов,  быть
боссом - это для меня слишком трудная работа.
   - Ник, никто не спорит, что это будет бремя. Временами будет даже больно,
но ты не бросишь. Это называется ответственность.
   - Я не согласен. Возьми это обратно.
   Я сунул пистолет ему в руки.
   - И советую тебе спрятать его куда поглубже, Дэйв, иначе они с тебя шкуру
снимут.
   - Ты знаешь, в чем беда с  тобой,  Ник?  Ты  слаб  в  коленках.  Так  это
называется? Слаб в коленках. Это значит, что ты боишься. Напуган до  смерти.
И не этими двумя негодяями. Потому что ты дитя.  Ник.  Тебе  бы  понравилось
поиграть в красивый бунт. Ты готов рискнуть жизнью, никто не  сомневается  -
все видели, как ты  вышел  против  Слэттера.  Ты  боишься  принять  неверное
решение и взять  на  себя  последствия.  Ты  боишься  того,  что  называется
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ.
   - Чушь!
   - Тогда... - Дэйв наставил на меня пистолет. - Ты сделаешь, что я сказал.
Ты сбросишь эту банду садистов, а потом станешь нашим новым лидером.
   - Ты думаешь, что можешь меня заставить это сделать под дулом  пистолета?
Тебе нужно отдохнуть, Дэйв, долго и хорошо отдохнуть.
   - Ник, я много думал и много молился. И я думаю, Господь указал мне путь.
   - Положи пистолет в сумку, Дэйв.
   - Я знаю, что не могу  наставить  на  тебя  пистолет  и  заставить  стать
лидером. Но если я приставлю пистолет к своей голове... смотри.
   - Перестань, Дэйв! Сними палец с курка!
   - Я не могу застрелить тебя. Но мне оказалось легко приставить пистолет к
своей голове, вот сюда, и потянуть курок. Легко, очень легко. На самом  деле
- желанно.
   Его глаза сияли странным светом. И трясся он так, будто вот-вот  вырвется
из тела.
   - Дэйв... брось его и отдохни. Тебе же не хочется убивать себя.
   - Почему бы и нет? Я знаю, что еще пара дней -  и  меня  заставят  тащить
жестянку. Я огорчаю новых вождей, ставя  под  сомнение  их  поведение.  И  я
слишком утомлен, чтобы бежать. Я не успею добежать до ключа на колокольне.
   Я покачал головой:
   - Знаешь, странный способ ты нашел  меня  шантажировать.  Стань  лидером.
Ник, или я всажу себе пулю в лоб.
   - Именно это я и говорю, Ник.
   - А я говорю - НИ ЗА ЧТО. Пока.
   Я повернулся и пошел к двери.
   - Ник... Если это последнее, что я сделаю на Божьей  Земле,  пусть  будет
так. Я заставлю тебя помнить, что я сейчас тебе говорю:  ты  будешь  хорошим
лидером. Ты видишь решения проблем, которых я решить не могу. У тебя  хватит
духу довести эти решения до конца. Помнишь пробку на мосту через  шоссе?  Ты
через нее пробился. Примени эту способность, чтобы  вывести  нашу  общину  и
дать всем, всем этим детям тот единственный шанс выжить, который может быть.
Ты им нужен, Ник. Без тебя они уже мертвы.
   Его голос переменился, и я похолодел.
   - И вот что запомни, Ник Атен: мой дух будет следить за  тобой  отныне  и
вовеки. Отче наш, иже еси на небеси. Да святится имя Твое...
   Секунду мне казалось, что если я просто буду идти  дальше,  он  этого  не
сделает. Но мне пришлось обернуться.
   Он стоял, читая молитву, и глаза его не отпускали меня.
   Палец напрягся на курке.
   Выстрела я не помню. Зато помню, как вылетели у него из головы мозги.
 
Глава тридцать шестая 
Жизнь - гротеск 
 
   Жизнь идет дальше. Иногда это значит, что идет смерть?
   Когда  нашли  тело  Дэйва,  мне  было  ведено  посетить   Курта   в   его
апартаментах. Меня обыскали на предмет оружия и провели внутрь.
   Курт сидел за письменным столом, посасывая обвислыми губами сигару.
   - Это ты убил Миддлтона?
   - Нет.
   - Брось, Ник... мне-то ты можешь рассказать. Я же не собираюсь тебя копам
закладывать!
   Курт  составил  мнение  об  этом  деле  -  а  я  в  каком-то  смысле  был
ответственным за смерть Дэйва.
   Я кивнул.
   Курт рассмеялся:
   - Молодец парень! Я все равно этого  засранца  уже  на  дух  не  выносил.
Возьми сигару... да ладно, возьми две.
   Я взял.
   -  Знаешь,  надо  бы  нам  больше  развлекаться.  Этим  летом  мы  хорошо
повеселились.
   Я состроил дружескую улыбку:
   - Это точно.
   - Слэттера последнее время не видел?
   - Нет. Дай Бог, этот мудак провалился в какую-нибудь дыру.
   С моей стороны это был рассчитанный риск. Никто не  смел  сказать  ничего
оскорбительного о Слэттере, даже у  него  за  спиной.  Курт  и  его  команда
верили, что Слэттер каким-то сверхъестественным способом слышит все, что они
говорят.
   Риск оправдался. Курт поднял брови - на него это произвело впечатление.
   - Давай выпьем. Ты просто пропадаешь зря. Знаешь, надо бы  обсудить  твои
перспективы... карьерные перспективы, ха-ха! Ты очень зрелищно  вышиб  мозги
Миддлтону, знаешь? Ты с какого расстояния спускал курок?
   Еще  часа  два  мы  проболтали,  шутя  и   смеясь.   Наступил   ленч,   и
полуобнаженные девушки подали нам бифштекс и шампанское.
   - А где Джонатан? - спросил я, когда Курт пил прямо из бутылки.
   - Помнишь эту азиатку... как ее там... Китти? Он ее  притащил  к  себе  в
комнату. Чтобы сделать одолжение Дел-Кофи.
   Мы бурно посмеялись, потом Курт сказал:
   - Смотри, отсюда видна церковь. Он открыл окно  на  веранду  и  вышел  во
внутренний двор.
   - Эй, Сэм! - позвал он. - Зажигай  фитиль,  да  не  забудь  отойти  назад
подальше!
   Ленч закрутился у меня в животе тугим комом.
   - Вон там на столе бинокли. Знаешь, можно даже разглядеть выражение  лиц,
когда они... бах!
   Негодяи  в  телевизоре   смеются   над   своими   садистскими   шуточками
хладнокровно. Курт горячился, потел, чуть ли не пугался.
   Я смотрел, как крепко сбитая девушка с ржаными волосами  тащит  жестянку.
Она бежала босиком, прижимая серебристую трубу к груди, как щенка. Бинокля я
не взял, и выражение ее лица видеть не хотел. Но я  смеялся,  когда  смеялся
Курт, и свистел, когда свистел он.
   Девушка бежала по дорожке, через ворота, по  дороге  к  деревне,  камешки
летели из-под ее босых ног. Я знал,  что  она  их  не  чувствовала.  Все  ее
внимание было сосредоточено на одном - верхушка колокольни и ключ в кувшине.
   В нормальной ситуации она не добежала бы до конца дорожки и  остановилась
бы, запыхавшись.
   С шипящей трубой в руках она летела, будто у нее на ногах выросли крылья.
   - Спорим, что она не успеет! - выдохнул Курт, роняя слюну.
   - Спорим, что успеет.
   - Ладно. Твоя  ставка...  эта  твоя  Сара  против...  той  китаянки,  что
принесла шампанское. Ага, я видел, как ты на нее глазел. Бьем?
   Я улыбнулся пересохшим ртом:
   - Бьем.
   Мы пожали руки и разбили их. И  сразу  повернулись  смотреть,  как  бежит
рыжая. В голове у меня  гудело,  лицо  с  застывшей  улыбкой  ощущалось  как
деревянная маска.
   Стоя рядом с ним у края балкона, я притворился,  что  пью  шампанское  из
бутылки. Шампанское - не из моих любимых напитков, но зато  бутылка  у  него
самая тяжелая.
   Тикали секунды - рыжая бежала, спасая свою жизнь.  Она  перелетела  через
мост и тяжело побежала по холму вверх  к  церкви.  Я  стоял,  едва  дыша,  и
прикидывал шансы.
   Если она взорвется, я опущу бутылку на голову Курта изо всех сил. Хотя из
комнаты смотрят двое из Команды... ладно, может,  будет  шанс  ими  заняться
раньше, чем они схватятся за оружие.
   Она бежала - вверх, вверх, вверх! Я глянул на часы. Прошло восемь минут.
   Я снова стал смотреть. Тиканье часов было как палка, мерно бьющая меня  в
висок.
   - Сейчас в любую секунду... - Курт рассмеялся. - Потом вымыть Сару  Хейес
и доставить в мой шатер.
   Все трое подпрыгивали от возбуждения, как болельщики на бегах.
   - Вот она, вот она!
   - Сейчас в любую секунду...
   Рыжая скрылась в церкви. Сейчас она лезет по винтовой лестнице. Я  стоял,
ожидая увидеть клуб дыма.
   - Вот она!
   Копна рыжих волос, бешено мотаясь, появилась наверху колокольни - девушка
рвала ключ из кувшина. Я представил себе, как она пытается попасть ключом  в
отверстие, руки у нее трясутся  и  каждый  миг  она  ждет,  что  окажется  с
владыкой душ и блядским поющим небесным хором...
   - А, блин! Нет!
   Сверкнула дугой с колокольни серебряная точка,  подпрыгнула  внизу  среди
могил кладбища, и между надгробьями повалил дым.
   -  Поправка.  -  Курту  пришлось  три  раза  глубоко  вздохнуть  и  потом
закончить:
   - Вымыть эту китаянку и доставить в шатер Ника.
   Я промочил пересохшее горло шампанским.
   - А ничего повеселились?
   Рыжая неверным шагом шла обратно  к  гостинице.  Курт  рассмеялся,  потом
сказал, обращаясь к одному из своей команды:
   - Узнай, кто снаряжал фитиль. И переломай ему пальцы.
 
*** 
 
   - Сара!
   Я поравнялся с ней, быстро идущей через брошенную деревню.
   - Что тебе нужно?
   - У меня такое чувство, что ты не хочешь со мной разговаривать.
   - Ты угадал.
   - Погоди... ты ведь не думаешь, что это я убил Дэйва?
   - Нет. Потому что я знаю, что ты этого не делал. Дэйв сказал Мартину, что
он задумал. Он говорил путано и плакал. Но мы не думали, что он доведет  это
до конца.
   Я вздохнул:
   - Последние два дня я думал, что ты меня избегаешь, считая убийцей.
   - Что ты с  собой  сделал.  Ник?  Как  я  слышала,  вы  теперь  с  Куртом
закадычные приятели.
   - Сегодня днем я еду с ними на охоту.
   - Счастливо повеселиться. Тебе еще не предлагали вступить в Команду?
   - Нет.
   - Предложат.
   - Ладно, оставь это пока что... - Я понизил голос. К  нам  по  холму  шел
вихляющейся походкой кто-то из Команды. - Слушай, я хочу говорить  с  тобой,
Дел-Кофи и Китти. У вас дома, завтра в восемь утра.
   Сара глядела, ожидая, что я скажу еще что-нибудь.
   - В восемь утра. Это важно.
   Бандит подошел поближе, подмигнул, когда увидел, что я говорю с Сарой.
   - Ник! - сказал он. - Ты видел, что там Курт устроил на церковном  дворе?
Пойди взгляни.
   Расставшись с Сарой, я перешел через мост и пошел к церкви.  На  каменной
стене Слэттер курил сигарету и хохотал:
   - Атен, тащи сюда свою пидорскую рожу! Глянь вот на это!
   - Если тебе это смешно, Слэттер, значит, шутка хреновая.
   Так и было.
   Шесть человек, которые тащили жестянку, не успели добежать.  Курт  велел,
чтобы их тела посадили на стулья или привязали к шестам, чтобы они  казались
живыми. У многих не хватало частей тела. Главным образом рук, лиц,  животов.
Зато сейчас у них был счастливый вид.
   Как будто они отдыхали в саду с банкой или бутылкой в оставшейся руке. Их
одели в смешные  шляпы,  а  у  некоторых  там,  где  были  лица,  намалевали
клоунские ухмылки.
   - Глянь на Саймона, - ткнул сигаретой Слэттер. - Мне столько  приходилось
выпивать, чтобы обезножеть. Но так, как он, не получалось.
   Он заржал, мерцая своими зверскими глазками между вытатуированных птиц.
   Я повернулся и пошел прочь, и чувствовал себя так, будто меня закопали  в
лед.
 
*** 
 
   В тот же вечер, когда дул холодный ветер с севера, юноша  семнадцати  лет
по имени Иэн был  признан  виновным  в  неоказании  должного  уважения.  Иэн
никогда никого не трогал. Единственное, чего он хотел,  -  это  возиться  со
щенятами и котятами, которых собирал на прогулках по долине. Я думаю, он был
малость простоват. Если с ним  заговорить,  он  отвечал  кивками  и  широкой
улыбкой на детском лице.
   К нему пристегнули трубу, и я стоял с Куртом на ступенях гостиницы, чтобы
посмотреть.
   Смотреть, что будет, мне не хотелось, и я потихоньку  осматривал  вершины
холмов. Вдали, на одном из них, двигались какие-то фигуры.  Их  трудно  было
опознать, но по тому, как они двигались и на нас смотрели, я понял, кто они.
Креозоты вернулись.
   Никто другой не заметил: все  были  поглощены  зрелищем,  как  Иэн  тащит
жестянку.
   Мое сознание вернул обратно звук взрыва. Какое-то время я ничего  не  мог
разглядеть.
   Потом я увидел идущую по дорожке фигуру,  и  ее  плечи  раскачивались  из
стороны в сторону.
   - Иэн справился! - крикнула какая-то девица.
   Так и было. В определенном смысле.
   Одной руки он лишился с большей частью  плеча.  Живот  у  него  вспороло.
Оставшейся рукой он держал внутренности комом перед грудью. Кусок их тащился
за ним, как кожа длинной серой змеи.
   - Я жив... я жив... смотрите, я жив! - повторял он снова и снова, ковыляя
к нам  по  дорожке.  -  Я  жив,  я  жив!  -  Единственный  глаз  горел,  как
электрическая лампа сквозь красную кашу. - Я жив, Курт, я жив!
   Он был в десяти ярдах, когда внутренности выскользнули у него из  рук  на
землю. Он запутался в них и упал лицом на гравий.
   Иэн лежал, истекая кровью и плача, десять минут, пока Курт  с  Джонатаном
кидали монету, кто приставит ему к голове ствол и избавит от слез.
   Решение я принял еще раньше в этот день. Но сейчас я знал, что оно верно.
   Ложась спать, я считал часы до момента, когда  можно  будет  идти  в  дом
Дел-Кофи и рассказать им мои план.
 
Глава тридцать седьмая 
Срываться и бежать 
 
   Без десяти восемь я входил в ворота сада дома Дел-Кофи. Нижние окна  дома
были  заложены  кирпичами.  Дел-Кофи  говорил,   что   опасается   нападения
Креозотов. Но я думаю, это было сделано, чтобы затруднить вход Курту  и  его
Команде. Дел-Кофи уже не раз становился им на дороге.  Мог  наступить  день,
когда они и его заставили бы тащить жестянку.
   - Доброе утро. Ник. - Дел-Кофи выглянул из верхнего окна. -  Боюсь,  тебе
придется лезть сюда по лестнице. Я из осторожности двери тоже заложил.
   - Отличный у тебя замок, - сказал я, залезая  по  лестнице.  -  Сара  уже
встала?
   - Да, она ждет. - Он отступил, пропуская меня. - Нам всем интересно,  что
ты хочешь нам сказать. Ник. Садись.
   Он показал на стол, возле которого стояли четыре стула.  Я  заметил,  что
сломанные пальцы у него все еще забинтованы.
   - Чаю?
   Я кивнул, и он  налил  три  чашки.  Он  уже  больше  не  строил  из  себя
сверхинтеллектуала. Вид у него был усталый и перепуганный. Вошла  Сара.  Она
глянула на меня  подозрительно,  гадая,  какие  были  у  меня  причины  сюда
приходить. Кивнула в знак приветствия и села.
   - А где Китти?
   - Я ее только что уложила, - сказала Сара.  -  Сегодня  была  ее  очередь
ночевать с Куртом.
   - О Господи! Как она?
   Лицо Сары вспыхнуло неподдельной яростью.
   - А как ты думаешь? Я ее накачала транквилизаторами. Дел-Кофи потер  лицо
трясущимся руками. Он был на грани истерики.
   - Что за бардак! Что за блядский, глупый бардак! Как  мы  себя  до  этого
допустили? Мы хуже взрослых, которые сошли с  ума!  Мы  тоже  сошли  с  ума,
только по-другому... Бег с жестянкой.  Рутинные  изнасилования.  Пытки.  Что
дальше?
   - Прежде чем ты начнешь, Ник. -  Сара  говорила  ледяным  голосом.  -  Мы
обсуждали, что нам следует делать.
   - И?..
   - И мы решили упаковать, что сможем унести, и уходить отсюда.
   - Не думаю, что это удачная мысль.
   - Так ты думаешь, что надо остаться? Под властью этих садистов?
   - Сара, Курт пригласил меня вступить в Команду. Дел-Кофи ничего не сказал
- только глядел на меня покрасневшими глазами.
   - Так  ты  теперь  один  из  его  мальчиков?  -  прошипела  Сара.  -  Мои
поздравления.
   - Сара, если ты дашь мне объяснить... Курт предложил, и  я  согласился...
да послушай, Сара! Что толку, что ты  меня  отлупишь?  Слушай...  слушай,  я
сказал! Я тебе говорю, что не согласен с планом просто взять и уйти.  Теперь
дай мне сказать почему. Вы слышали суматоху сегодня ночью в гостинице?
   - Слышали, как ездили машины, и это все.
   - Так вот, примерно в четыре утра Штанина и  еще  двое  сделали  то,  что
собираетесь вы с Мартином. Они пытались тихо  удрать.  Думаю,  Курта  кто-то
предупредил. В семь Команда их разыскала и привезла  обратно.  Курт  ярился,
что  они  пытались  уйти.  Он  назвал  это  предательством,  так  что   сами
догадайтесь, что будет делать сегодня Штанина.
   - Тащить жестянку.
   - Именно. И вот почему это просто самоубийство - уходить пешком.
   - А как еще можно убежать? - Мартин развел руками, голос его  дрогнул.  -
Доступа к машинам сейчас нет ни у кого. Я поднял палец:
   - Кроме членов Команды. Так что ты понимаешь, Сара, почему я согласился?
   Она стиснула мою руку.
   - Не знаю, Ник. Каждый раз, когда я начинаю  считать  тебя  подонком,  ты
меня снова удивляешь.
   - Принимаю как комплимент. - Я повернулся к Дел-Кофи.  -  Есть  еще  одна
причина уходить отсюда побыстрее. Ты последнее время не видал Креозотов?
   - Нет. Честно говоря, я так упал духом, что даже не удосужился смотреть.
   - Ну а я вчера вечером видел их  с  полдюжины.  Они  снова  наблюдали  за
гостиницей с холма за д