на
медленно плывущие по течению бревна. До меня дошло, только  когда  я  увидел
дыры там, где были глаза.
   Это были мертвые Креозоты. И они уже долго пробыли в  воде.  Может  быть,
где-то вверху по течению какие-то ребята отчаянно защищали свою общину.
   И так было день за днем, неделю за неделей.
 
*** 
 
   К концу февраля снег начал таять. Но до боли медленно. Я стоял, глядя  на
капающие сосульки, желая, чтобы  они  быстрее  стали  водой.  Когда  снежный
покров станет тоньше, я смогу выйти в Эскдейл.
   На следующий день я сидел и писал как дьявол, когда услышал громоподобный
стук. Его настойчивость заставила меня побежать к двери бегом.
   На пороге стоял Мерфи.
   И лицо у него было мрачным.
   Он сказал:
   - Ник... ты знаешь таких людей - Мартина Дел-Кофи и Сару Хейес?
   У меня подпрыгнуло сердце.
   - Знаю.
   - Мы приняли их радиопередачу. У них большая беда.
 
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ 
А вот и кульминация! 
 
Глава пятьдесят четвертая 
Начало третьем части 
 
   - Что у них стряслось, Мерфи? Что тебе сказал Дел-Кофи?
   Мерфи отряхнул ботинки, перед тем как войти.
   - Честно сказать. Ник, не  так  чтобы  очень  много.  Или  они  не  умеют
работать с передатчиком, или он у них сбоит. И мы мало что могли  понять  из
их слов.
   Снимая перчатки, пальто и ботинки, он продолжал говорить:
   - Мы их услышали сегодня утром. Они обратились ко всем, кто слышит. Вроде
бы это было срочно, и потому Гэри вызвал меня в рубку.  Они  повторяли  один
вопрос: знает ли кто-нибудь что-нибудь о человеке по имени Ник Атен? И еще -
что они по уши в очень густом дерьме.
   - Они что-нибудь сказали, какая у них беда?
   - Нет. Они ушли из эфира раньше, чем мы успели спросить. Ну,  я,  значит,
как услышал, что ты им нужен, бросил все и  попер  сюда.  Битых  пять  часов
пришлось добираться. - Он вздохнул и сел. - Так что нам с тобой,  друг  Ник,
надо делать - это быстро вертаться на ферму, чтобы ты  поговорил  со  своими
ребятами.
   - А, черт! - Я выглянул из окна.  Солнце  коснулось  вершин  гор  на  той
стороне реки. - Никуда мы сегодня не пойдем. Через полчаса будет темно.
 
*** 
 
   Спать я, конечно, не мог. Я шагал по дому взад-вперед. Иногда  я  садился
за стол и пахал карандашом. В этот момент надо мной брал власть старый номер
второй, и я становился рукой, держащей для него карандаш, а  он  выстреливал
слова, как поливающий страницу пулемет. Мы оба знали, что время  на  исходе.
События летели к кульминации.
 
*** 
 
   Мы собрались и вышли до восхода. В рюкзак я положил документ Бернадетты и
пачку бумаги, исчерканной моими каракулями.  Автомат  я  закинул  за  плечо,
пистолет заткнул за пояс.
   Мерфи нагнул голову и шел вперед по снегу,  как  эскимос.  Он  для  такой
работы родился, и мне приходилось сильно нажимать, чтобы не отстать от него.
   А гнала меня жажда и нетерпение говорить с Сарой. Что там у  них?  Почему
такая срочность? Их притесняет Курт и его Команда? Или Креозоты атакуют?
   Защита гостиницы - сопли. Помню, как один идиот пробил стенку  грузовиком
и высадил ворота.
   Дом Дел-Кофи, может, сейчас самое безопасное там место,  раз  он  заложил
кирпичом нижние окна и двери. Но я помню, что было с ребятами в  Дублине  за
их тридцатифутовыми бетонными  стенами,  и  с  Полольщиками  с  их  огненной
защитой, и с ребятами в Германии на острове... А, черт!
   Засыпанные снегом семь миль до дома Мерфи отняли у нас семь часов.
   И мы сразу бросились в радиорубку. Один из ребятишек сидел  у  микрофона,
досадливо постукивая по столу.
 
*** 
 
   - Мы уже думали, что связались, так они тут же ушли из  эфира,  -  сказал
этот парень. - Наверное, у них аппаратура барахлит.
   - С кем ты говорил?
   - С парнем по имени Мартин Дел-Кофи. С ним еще девчонка.
   Я сбросил рюкзак и автомат, подтянул стул и сел рядом с пацаном.
   - Девушка - ее зовут Сара?
   - Она. Сара Хейес. Она сказала, что она... стоп, кажется, снова они.
   Из динамика загрохотали помехи, потом раздался голос, как у  престарелого
робота.
   - Что он говорит?
   - Я не лучше тебя понимаю. Ник... Дел-Кофи, Дел-Кофи! Плохой прием...  Не
понял вас... искажения слишком сильные.
   Раздались какие-то механические завывания, и вдруг щелкнуло:
   - ...лучше. Сейчас лучше?
   Это был голос Дел-Кофи. Я не  успел  вырвать  у  пацана  микрофон  только
потому, что он мне его сам дал.
   - Давай,  Ник,  говори.  Только  быстро,  я  не  знаю,  когда  они  опять
вывалятся.
   - Дел-Кофи!
   Голос в динамике подпрыгнул вверх от удивления.
   - Ник Атен? Ник, это ты?
   - Я, Дел-Кофи... Черт, никогда бы не подумал, что буду  так  рад  слышать
твои голос. Что там у вас?
   Целых три минуты я не  мог  добиться  от  него  толку.  Дело  было  не  в
аппаратуре - я слышал, как он с кем-то взволнованно говорит:
   - Это Ник... да! Жив курилка!
   И наконец он обрушился на меня с вопросами: где  я  пропадал?  Почему  не
вернулся?
   Примерно двадцать секунд я ему рассказывал  о  похищении,  долгой  дороге
домой и как я застрял за снежными заносами на краю света. Потом мое терпение
лопнуло.
   - Что там у вас? Сара здесь? Что с ней?
   - ...но мы думали... ты уже... возвращайся побьют...
   - А, черт! - прошипел я. - Оно опять ломается. Дел-Кофи, я тебя не слышу!
Я тебя спросил, что с Сарой?
   - ...опасности... Сара... Если вернешься, осторожнее с...
   - Дел-Кофи! Дел-Кофи! Что случилось с Сарой? - Я кричал в микрофон. - Она
жива? Цела? Дел-Кофи!
   Все бывшие в радиорубке переглядывались круглыми глазами.
   Зашипели помехи в динамике, и снова ясно раздался голос Дел-Кофи:
   - Ник, ты меня слышишь? У меня тут провода скреплены скрепками для бумаг,
а они сползают.
   - Слышу, Дел-Кофи! Сара, что с Сарой?
   Казалось,  пауза  затянулась  на  час.  Я  сидел  и  глазел  на  динамик,
покрываясь потом. Потом раздался женский  голос,  тихий,  почти  шепот,  как
будто доносился с планеты за миллиарды световых лет отсюда:
   - Ник, как ты?
   - Сара! Слава Богу, это ты. Слушай... Что там с тобой?
   - Со мной? Все в порядке.
   - Я слышал, вы попали в какую-то беду?
   - Да. В большую. Но сначала у меня для тебя есть новости.
   - Новости? Какие?
   В наступившей паузе я так стиснул микрофон, что пальцы заболели.
   - Ник... у меня ребенок.
   Стены радиорубки рухнули мне на голову. Я качнулся назад. Первый дурацкий
вопрос с моей стороны был:
   - Ребенок? Чей ребенок?
   - Чей? Да твой же, идиот! Ник Атен, ты стал отцом!
   Вот тут-то мир и в самом  деле  вышел  из  фокуса.  Жене  Мерфи  пришлось
толкнуть меня три раза, пока я вернулся в лоно человечества.
   - Мой?
   - Да. А что ты думал? Ты же был единственным. Еще несколько  минут  между
нами  шел  ошеломленный  и  бестолковый  разговор,   который   можете   себе
представить сами. Несколько месяцев не видеться и вдруг узнать, что я отец?
   - Да, ребенок чувствует себя хорошо. Ему три недели.
   Вдруг мне оказалось трудно говорить: меня обнимали и хлопали по спине.
   Я резко это прекратил, вспомнив, что Эскдейл в беде.  До  этой  минуты  я
полагал, что дело в Креозотах. Я спросил, не было ли на них нападений.
   Сара озадаченно ответила:
   - Нет, к Креозотам это не имеет отношения. Дело в Курте. Он совсем  сошел
с ума. Полтора месяца назад он приказал, чтобы еды не давали  никому,  кроме
его Команды и их  гарема.  Дел-Кофи,  Китти  и  я  смогли  организовать  для
остальных - а это больше двухсот -  только  одноразовое  питание.  И  только
вареной репой и картошкой. Голодная диета. Ник. И  скоро  мы  начнем  терять
людей.
   - А что, нельзя разве послать заготовительные экспедиции - еще ведь  есть
места, где должны быть консервы?
   - Когда я говорю, что Курт сошел с ума, это значит, что он в  самом  деле
спятил. Он параноик. Не разрешает никому покидать Эскдейл. Мартину  случайно
удалось найти передатчик в одном из домов в долине. Он говорит, что это куча
хлама и удивительно, что он вообще работает. Но проблема в другом: если Курт
узнает о передатчике, Мартину придется тащить жестянку.
   - Боже мой, это все еще продолжается?
   - Таскание жестянки? О да, в больших количествах. Пока что  в  этой  игре
убиты тридцать восемь человек.
   Мы  говорили  наперебой  еще  двадцать  минут,  потом  голос  Сары   стал
удаляться.
   - Слушай, Сара! - сказал я. - Вас там Креозота не беспокоят?
   - Совсем нет. Самое странное, что их там в соседней долине  примерно  две
тысячи. И никаких проблем. Они держатся сами по себе.
   Трам твою тарарам! У меня пересохло во рту.
   - Сколько, Сара? Две тысячи?
   - Да, а что...
   - Слушай меня. Численность сохраняется? Или к ним подходят еще?
   - ...немногу. - Голос Сары был уже еле слышен за помехами. - Видели,  как
подходят по двое и по трое. Черт их всех возьми!
   - Сара! - крикнул я в микрофон. - Слушай меня внимательно! Это важно! Вам
грозит опасность. Они начали накапливаться. Когда их будет  достаточно,  они
нападут. Я видел, как это бывает. Они  не  остановятся,  пока  вас  всех  не
перебьют. Курт не сможет защитить от них гостиницу.  Надо  держаться  оттуда
подальше... Найдите способ. Вам нужно... Отпусти этот блядский  микрофон,  а
то убью!
   - Ник... - мягко сказал Мерфи. - Не трать зря голос. Они ушли со связи.
   - Это случается,  -  вставил  Гэри.  -  Они  уже  несколько  часов  назад
отрубались, потом связались снова.
   Я не мог сказать ни слова и вышел в занесенный снегом двор.  Там  я  стал
смотреть на горы, и сердце в груди колотилось о ребра. Я хотел завопить так,
чтобы в небе было слышно.
   Потом я потер лицо снегом и вернулся в дом.
   - Извините, ребята, - сказал я. - Оказалось, что моя девчонка жива. И что
я отец. А потом я выяснил, что они в ближайшие часы  могут  погибнуть.  -  Я
перевел дух. - И у меня не было даже шанса их предупредить.
   Они молча смотрели на меня. Потом миссис Мерфи потянулась и обняла меня:
   - Я тебя понимаю. Ник. Я бы на твоем месте отрастила  крылья  и  полетела
домой.
   Секунду я на нее пялился, потом вдруг залепил ей такой поцелуй в лоб, что
стекла затряслись.
   - Спасибо тебе, миссис Мерфи. Именно так я и сделаю!
   - Что сделаешь? У тебя же нет крыльев!
   - Нет... зато есть пара отличных ног. Я иду, и не  пытайтесь  никто  меня
остановить.
   - А мы и не станем, друг, - улыбнулся Мерфи.
   - Если Дел-Кофи снова наладит свою дуделку,  предупредите,  что  взрослые
могут на них напасть в любое время. Что надо убираться  оттуда  подальше.  И
еще скажите, что я буду в Эскдейле через три дня.
   Семьдесят миль в арктических условиях? За три дня? Невозможно.
   Но я с этой минуты решил. Отныне я стану делать невозможное возможным. Мы
все должны это делать - или погибнем. Проще простого.
   Через десять минут я с рюкзаком на спине и автоматом  на  плече  вышел  в
путь, помахав рукой клану Мерфи.
   Выйдя на главную дорогу на восток, которая  вела  к  Эскдейлу,  я  сказал
вслух:
   - О?кей, ты, там, разум  номер  два,  мудрый  старец  или  как  тебя  еще
назвать, слушай. Ты знаешь,  что  мы  должны  попасть  домой.  Речь  идет  о
выживании рода людского. Если ты  так  силен,  как  говорила  Бернадетта,  я
ставлю тебе цель: доставить нас обоих к Саре. Быстро и в целости.
   Я пошел по дороге, огибавшей берег великой  реки.  После  долгой,  долгой
отлучки мы возвращались домой.
 
Глава пятьдесят пятая 
Сквозь землю безумия 
 
   Наклонив голову, я пахал милю за милей через сугробы снега. Слева от меня
густо плыли по реке утонувшие Креозота. Справа стояли заледенелые горы.
   Иногда сугробы на дороге лежали такие глубокие, что приходилось  обходить
их полем.
   Жилье не попадалось. И уцелевшие  -  тоже.  Я  миновал  как-то  сгоревшую
церковь. Ее окружала поваленная колючая проволока. Там  когда-то  жили  люди
вроде нас, но либо сбежали, либо погибли.
   Я не остановился, а прибавил ходу. Я ощущал себя локомотивом с ревущим  в
животе огнем и паром в голове. И ничто не могло меня остановить.
   По карте через три мили должен был быть подвесной мост, по  которому  мне
предстояло пересечь реку. Потом вниз по склонам  и  по  равнинам:  следующие
холмы - это будет уже Эскдейл.
 
*** 
 
   Через две мили я увидел, почему по реке плывет так много тел.
   Целых пять минут пришлось мне смотреть на то, что тянулось через реку  от
берега до берега. Я видел это, но то, что я видел, не сразу  укладывалось  в
голове.
   Через реку, выгнувшись в виде буквы ?С?, пятнадцати футов шириной  и  сто
ярдов длиной шла дамба. И была она построена из людей. Их тут наверняка было
тысяча или больше. Сначала я подумал, что это - связанные вместе трупы,  но,
подойдя ближе, понял, что дамба построена  из  живых  взрослых,  переплетших
свои конечности в сплошной мост из мяса и костей.
   Пока я смотрел, один из взрослых выпал  из  сплетения,  очевидно,  убитый
холодом. Тело поплыло по течению.
   Вот что я, значит, видел плывущим по реке. Отколовшиеся куски дамбы.
   Из леса с моей стороны реки вышел Креозот и  пошел  по  живой  дамбе.  Не
колеблясь, он занял в холодной воде место погибшего товарища.
   Процесс продолжался. Умирающих взрослых, уносило течением,  и  немедленно
на их место становились новые.
   Видели цепочку муравьев на заднем дворе?  Попробуйте  раздавить  подошвой
сотню. И тут же цепочка восстановится - новая сотня подойдет  из  гнезда.  И
пойдут, как прежде. На своих мертвых им плевать. Ни боли, ни  сожаления,  ни
горя. И новый вид Человека вел себя, как эти муравьи.
   У этой дамбы была какая-то безумная цель. Им надо было перейти реку - вот
зачем они это делали.
   Я пошел дальше - теперь осторожно. Креозота выходили из  лесу  справа  от
меня, переходили дорогу и шли вниз к дамбе.
   Эти гады мигрировали на север. Я знал зачем. Найти и стереть с лица земли
все общины своих детей, которые найдут.
   Эскдейл! Сколько еще времени пройдет, пока они наметят себе этих  трехсот
детей?
   Я пробился сквозь ряды Креозотов - они меня даже не видели - и  припустил
к мосту.
   Когда я его увидел, тогда только понял, зачем  Креозоты  построили  живую
дамбу.
   Подвесной мост лежал на краю долины в путанице стальных тросов.  Не  надо
было быть гением, чтобы понять, что случилось. Где-то на  той  стороне  реки
есть горстка детей. В попытке не дать Креозотам хлынуть на ту сторону  и  их
уничтожить они взорвали мост. Но Креозоты,  гонимые  беспощадным  неутомимым
инстинктом убивать свое потомство, нашли другой способ.
   А я оказался в глубокой заднице. Карта говорила,  что  мне  надо  перейти
реку, чтобы попасть в Эскдейл. Есть еще один мост на двадцать миль выше - но
никаких гарантий, что он тоже не взорван. И следующий тоже.  Поиск  пути  на
тот берег может занять неделю.
   Какие альтернативы. Ник? Поплыть. Летом - быть  может,  но  сейчас  такая
холодная вода убьет вернее ножа.
   Если повезет, у берега может найтись лодка.  И  опять-таки  ее  может  не
быть. Искать эту дурацкую лодку можно будет целую  неделю.  А  через  неделю
Эскдейл может оказаться добычей для ворон. Вместе с Сарой и моим сыном.
   От стукнувшей в голову мысли перехватило дыхание.
   - Идиот, это же самоубийство! - сказал я сам себе.
   Но другого способа не было.
   Если люди в дамбе выдерживают Креозотов, они и меня выдержат.
   Когда я дошел до дамбы, начинало смеркаться. Через полчаса  будет  темно.
Если я это сделаю, то сделаю сейчас.
   Срезая путь к дамбе  через  лес  и  думая,  каким  чертом  мне  сойти  за
Креозота, я налетел на просеке на двоих из  них.  Они  стояли  и  глазели  в
пространство со своим обычным отключенным видом.
   Если продолжать идти, они, может, меня не тронут.
   Ага, как же. Который повыше, с длинными седыми волосам, бросился на меня,
как нализавшийся кислоты борец. Безумно размахивая руками и не сводя с  меня
горящих глаз.
   Я не был готов к такой свирепой атаке - автомат остался у меня за плечом,
пистолет за поясом.
   От удара я свалился назад.
   И покатился дальше уже нарочно, остановившись только у высокого пня.
   Когда  этот  тип  бросился  вслед  за  мной,  я  въехал  ему  подошвой  в
подбородок. Он цапнул рукой воздух и свалился.
   Когда я поднимался, меня схватил второй Креозот.  Он  был  приземистый  и
жирный, но сильный.
   Схватив меня спереди, он так сдавил свои медвежьи  объятия,  что  у  меня
хребет грозил лопнуть. И при этом он толкал меня назад. Я не мог дышать,  не
видел, куда он меня толкает, - судя по всему, что я знал, он толкал  меня  в
лапы целой толпы Креозотов.
   Я почувствовал, что сзади земля резко поднимается кручей. Он давил, и его
глаза смотрели на меня в упор. Дыхание у него было вонючее говна.
   Я наткнулся на что-то каблуком и упал. Он, не ослабив  хватки,  навалился
сверху, выжимая из моих легких остатки воздуха.
   Я погибал. Вот так, в грязи, сваленный психом. Я бросил бить его по  лицу
и попытался выдавить глаза, но он не чувствовал боли.
   Я колотил руками по земле, и они, как ошпаренные  крабы,  метались  среди
снега, палок, креозотского дерьма.
   Левая рука ухватила какой-то ком размером с футбольный мяч. Твердый.
   Мир начинал темнеть у меня в глазах от удушья. Я  ухватил  камень  обеими
руками и занес у него над головой.
   И опустил эту хреновину вниз.
   Изо всех сил.
   Вдруг давление на позвоночник пропало.  Я  столкнул  с  себя  Креозота  и
вскочил, готовый снова двинуть его булыжником.
   Без надобности. Дело было сделано. Его затылок прогнулся внутрь в  месиве
крови и мозгов.
   Первый человек, которого я убил.
   Секунду я на него смотрел, пытаясь подавить возникавшее изнутри  чувство.
Но долго его подавлять я не мог. Оно рванулось вверх.
   И это было хорошее чувство. Тот мудрый старик внутри меня поздравлял.
   Я побежал к берегу реки. Теперь надо было сделать - или сдохнуть.
   Ближе к дамбе я увидел,  что  она  сидела  низко  в  воде  и  то  и  дело
шевелилась - по ней шли волны, когда кто-то смещался,  получше  хватаясь  за
соседа, и дамба чуть притапливалась.
   Если замочить ботинки, я их уже не высушу. А сейчас очень важно сохранить
ноги в хорошем состоянии. Поэтому я быстро снял  ботинки  и  привязал  их  к
рюкзаку за шнурки. Потом, держа автомат на изготовку,  я  прошел  босиком  к
берегу по снегу.
   И на этот раз шел осторожно, высматривая любые признаки идущих через  лес
Креозотов.
   Я шел по берегу, пока не оказался ярдах в тридцати от дамбы. Креозоты все
еще шли через нее, но их уже было немного. Я насчитал на самой дамбе  только
четырех. Все шли в одну  сторону  -  с  этого  берега  на  другой,  там  они
поднимались на холм и исчезали за  гребнем.  Без  сомнения,  их  целью  была
какая-то группа детей.
   Я осторожно подобрался к дамбе, пытаясь  не  реагировать  на  это  жуткое
зрелище вцепившихся друг в друга людей, образовавших через  реку  дорогу  из
мяса и костей.
   Когда дамба очистилась и на  ней  больше  не  было  идущих  Креозотов,  я
побежал по замерзшей грязи к началу дамбы возле уреза воды.
   И на секунду отпрянул. Мысль о  том,  чтобы  идти  по  этим  людям,  была
отвратительной. Червяков в рот не берут - я не хотел этого делать.
   Оглянувшись, я увидел дюжину Креозотов, идущих через лес ко мне.
   Это решило дело.
   Будто шагая по электрическим лампочкам,  я  осторожно  шагнул  на  первое
человеческое звено цепи. Человек сдвинулся под моей  босой  ногой  и  поднял
лицо, чтобы на меня посмотреть. Это была вспухшая  маска  с  двумя  красными
дырами, где раньше были глаза.
   Я шел по  дамбе,  тела  чуть  поддавались.  Я  не  останавливался  и  шел
насколько смел быстро по скользким спинам и головам сотен людей.
   Слева от меня со стоном умерла женщина. Она отпустила хватку и поплыла по
течению. Дамба погрузилась, и я вдруг оказался по щиколотку в ледяной воде.
   Люди у меня под ногами сцепились крепче и снова подняли меня из воды.  По
живой дамбе пробежала волна кашля, отчего она задрожала из конца в конец, но
они все так же крепк