же с мозгами напряженка.  Я  открыл  еще  банку  пива.  Чего  я  должен
стараться понять, что тут стряслось? Есть чертова уйма ученых, психологов  и
какого там еще дерьма, которым  на  годы  хватит  думать,  что  случилось  с
Донкастером.
   Я пошел  к  вершине.  Замковый  холм  -  это  небольшой  курган,  который
поднимается среди плоских полей и лесов, как огромная  бородавка.  Я  выбрал
его не за живописное расположение, а за вид на окрестные  поля.  Если  психи
появятся, я увижу их за милю.
   Сестры Сары сидели на одеяле и ели сандвичи. Я обошел их вокруг - они все
время задавали вопросы:
   - А мама с папой уже пришли в себя?  А  когда  мы  поедем  домой?  А  кто
присмотрит за Пэком и Каштанкой? (Их пони.) А если эта машина  не  твоя,  то
чья она? А нам не попадет, если мы не пойдем в школу?
   Я  обошел  вершину  и  вернулся  к  Саре.  Неясный   отцовский   инстинкт
подсказывал мне обнять ее за плечи и сказать, что все будет в порядке. Но  в
семнадцать лет так не делают.
   - Сара, я собирался ехать на юг. Я рассчитываю, что  мы  выедем  из  зоны
поражения через несколько миль... Ты с сестрами можешь поехать со мной, если
хочешь.
   - Спасибо... и спасибо  за  то,  что  подобрал  нас  там,  в  городе.  Ты
рисковал.
   - Ладно, не будем об этом. - Я осушил банку. - Можем  еще  полчаса  здесь
отдохнуть, потом надо ехать.
   Я выбрал участок мягкой травы на склоне и лег  на  спину.  Теплое  солнце
светило в лицо, от пива и сандвичей начинало казаться, что в конце концов  в
мире все наладится. Глаза закрылись.
   Пели птицы, смеялись младшие девочки. С такого расстояния их смех казался
музыкальным.
   Я позволил себе вообразить, что плыву на облаке на высоте мили над полями
и лесами и облако мягкое, как вата. Я погружался и погружался в  него,  пока
не выплыл из этого мира.
 
*** 
 
   - Ник! Сюда, быстрее!
   Я рванул вниз по холму так  быстро,  что  даже  не  смог  остановиться  и
проехал юзом, шелестя кроссовками по траве.
   - Что такое? Что случилось?
   Потом я остановился и тупо уставился на стоявших передо мной.
   - Мама... Папа... - Мне пришлось расхохотаться,  что  бы  не  зареветь  в
истерике. - Как вы меня нашли? Как вы сами? Вы... вы видели, что случилось в
Донкастере? Там... там... они все...
   - Ник, все в порядке, Ник. Мы знаем, что случилось.
   Папа, улыбаясь и показывая щербину в верхних зубах, подошел и обнял  меня
за плечи. Крепко и любовно. Мама подошла сзади, откидывая волосы с лица. И в
улыбке ее была чистейшая материнская любовь.
   - Ник, ручаюсь, ты уже списал нас в мертвые, - сказала она. - Что  бы  ни
случилось, мы больше никогда тебя не оставим.
   Она поцеловала меня в щеку. Если бы она  могла,  то  прижала  бы  меня  к
груди, как младенца.
   - Ладно, поедем домой. Наша машина стоит на дороге.
   - Джон тебя ждет не дождется. Он прямо помирает показать тебе новые игры,
которые он купил.
   Холодный ком скользнул у меня изнутри вниз по ногам. Гадский сон!
   - Ага. - Я покачал головой. - Джон помирает меня видеть. А где дядя Джек?
Играет в сумасшедший гольф?
   Мама рассмеялась, как девчонка.
   - Да нет, мы его оставили в кухне с гитарой. Я все равно хотел поехать  с
ними. По-настоящему хотел. Пусть  они  пристегнут  меня  к  заднему  сиденью
папиной машины и отвезут домой, как семилетнего. Но где-то глубже что-то мне
говорило:
   НЕТ! БЕГИ СО ВСЕХ НОГ, НИК АТЕН! ОТПИХНИ ИХ С ДОРОГИ И БЕГИ, БЕГИ,  БЕГИ!
ОНИ ТЕБЯ ОБДУРЯТ, ПАРЕНЬ!
   - Наконец-то ты с нами, Николас.
   - Знаешь, он когда-нибудь станет миллионером или окажется в тюрьме.
   Беги, Ник, беги!
   Поздно.
   Мама с папой сбили меня с ног и прижали к  земле,  растащив  мне  руки  в
стороны. Мне было семь лет, и у меня не было сил остановить то, что  они  со
мной делали.
   - Ну, Николас, не глупи. Это не больно. - Такой был голос у  мамы,  когда
она обрезала мне ногти на ногах. - Ты же хочешь выглядеть как Джон,  правда?
Лежи тихо, а то могут подумать, что мы тебя убить собрались.
   Мама держала нож перед моим лицом.
   - Если ты боишься, подумай о своей любимой передаче. ?Мюнстеры?, кажется?
Лежи тихо, Николас, не вертись. Это одна минута.
   Нет!
   Не надо!
   Я глядел на свою голую грудь. Мама воткнула нож в кожу, папа начал сквозь
дырку в зубах насвистывать ?Десять бутылок зеленого стекла?.
   На моей груди разъехалась красная улыбка.
   Не дыша, я глядел, как мама спокойно  прошла  грудную  стенку.  Там,  как
сочный красный фрукт, качало мое сердце, и его белые корни, артерии, исчезли
в кровавом мясе.
   Мама ухватила пучок артерий и начала прорезать  их,  как  резала  жилы  в
беконе, выхватывая неподдающиеся куски пальцами.
   Каждая порванная артерия была пыткой, и я кричал.
   - Не глупи, Николас, - говорила она. - Еще минута, и все будет кончено. И
ты пойдешь к своему брату. Теперь не дергайся, я обрежу этот большой...
   Маааааа!!!
 
*** 
 
   Я сидел на траве, нечленораздельно мыча. Когда в  глазах  прояснилось,  я
увидел, что Сара смотрит на меня большими глазами.
   - Что с тобой. Ник? Я уж подумала,  что  у  тебя  сердечный  приступ  или
что-то вроде.
   Глубоко дыша, я обтер о траву вспотевшие ладони.
   - Тебе что-нибудь дать. Ник? Попить?
   Я покачал головой. Боль я ощущал взаправду.  И  родители  мои  тоже  были
реальны. Мне пришлось поглядеть на подножие холма и убедиться,  что  их  там
нет.
   - Поехали, - сказал я, вставая. - Садитесь в машину.
   - Ник! - Она тронула меня за руку. Так она в первый раз  прикоснулась  ко
мне. - Ты уверен, что с тобой все в порядке?
   Я заставил себя улыбнуться, хотя внутри было исключительно хреново.
   - Нормально, спасибо. Просто глупый сон. Я ощупал грудь в поисках дыры  и
с дурацким облегчением ощутил ее отсутствие.
   - Плохой сон?
   - Так, ерунда. Забудем. Поехали, хочется вернуться  в  цивилизацию,  пока
еще не стемнело.
 
Глава тринадцатая 
Рогожа ценой в пятьдесят миллионов долларов 
 
   - Ты уверен, что здесь не опасно?
   - Не уверен.
   Сара глядела на уходящие назад дома. Некоторые из них горели.
   - Может, лучше было поехать в объезд.
   - Все равно пришлось бы ехать  близко  к  центру  города.  Я  свернул  на
дорогу, связывающую промышленную зону с другой автострадой. Как я  надеялся,
пустой. Если так, то мы через час сможем выехать из зоны безумия. На  заднем
сиденье спали Энн и Вики.
   - Смотри! - сказала Сара. - Они в кустах.
   - Вижу.
   Вдоль дороги шла шестифутовая насыпь, усаженная кустами, которые скрывали
заводы от дороги. На гребне там и сям сидели люди. Ни одного моложе двадцати
пяти.
   - Как ты думаешь, чего они ждут?
   - Второго пришествия... Людей вроде себя, чтобы к ним присоединились. - Я
угрюмо улыбнулся в ее сторону. - Или людей вроде нас.
   Скорость я сбросил до двадцати пяти миль в час. Впереди на дороге мерцали
осколки. Какой-то грузовик съехал с дороги юзом, выбил  кусок  ограждения  и
упал на бок.
   - Господи, посмотри только на это! - шепнула Сара. - Сколько там денег!
   Бронированный автомобиль треснул, как яйцо,  и  банкноты  разлетелись  по
дороге пятидесятимиллионнодолларовой рогожей. Я  проехал  по  ним,  взметнув
кильватерную струю пятидесятидолларовых бумажек, как глиссер в океане.
   Можно остановиться и подобрать. За минуту-другую я  стану  миллионером  -
пока эти сумасшедшие гады не разорвут меня пополам.
   - Ник!
   Я нажал на тормоз:
   - Что такое?
   - Там сзади мальчик.
   - Он бежит за нами! - крикнула Вики.
   - Быстрее! - завопила Энн. - Езжай, Ник! Он нас поймает!
   - Он не из них. Слишком молод.
   Мальчик был лет пятнадцати. Бог знает, откуда он появился, но  он  прыгал
вниз по склону в ста ярдах позади нас.
   Он бежал к нам, не отрывая глаз от машины. Руки его  ходили,  как  крылья
мельницы, хлопали полы спортивной куртки.
   Я дал задний ход. Встречу его на полпути.
   - Готовься открыть заднюю дверь, Вики! Нет, не сейчас. Когда он  будет...
а, блин!
   Я чуть в нее не въехал. Старуха спрыгнула с ограждения, оказавшись  между
мной и бегущим парнишкой. Он побежал быстрее, дико размахивая  руками.  И  я
видел почему. Вдоль ограждения за ним бежала свора взрослых.
   Они хотели его крови.
   Я начал себя заводить. Старуха не даст мне проехать  мимо.  Значит,  надо
проехать по ней. Это имело смысл. По глазам было  видно,  что  она  безумна.
Сумасшедшая, злая и опасная.
   Задний ход. Педаль вниз. Стук! Запросто.
   Давай, Атен. Давай, говно собачье!
   А, черт... не могу.
   Я глядел на сумасшедшую старуху и знал, что не могу ее переехать.
   - Осторожно, Ник! Они идут к нам!
   Через забор завода лезли еще психи.  Нас  от  них  отделяла  шестифутовая
цепочная ограда. А они медленно на нее лезли. Скоро они посыплются на дорогу
рядом с нами.
   Парнишка за нами сократил разрыв до сорока ярдов.
   Я подал машину вперед.
   - Что ты делаешь. Ник? Не бросай его позади!
   - Я и не бросаю. Но нельзя, чтобы  нас  окружили.  Эти  психи  перевернут
машину. Он успеет, он впереди толпы.
   Парень хорошо рванул - он был быстр. Я вел машину вперед на пяти милях  в
час.
   У него на бегу выпал из кармана бумажник. На миг мне  показалось,  что  у
него хватит дури остановиться и его подобрать,  но  он  только  глянул,  как
бумажник отлетел в кювет, и снова впился глазами в машину,  как  спринтер  в
финишную ленту.
   С насыпи медленным расхлябанным  шагом  спускался  какой-то  жирный.  Ему
помогла сила тяжести, и он рысил быстрее, чем мог бы по ровному месту.
   И он схватил пацана.
   - Господи! - ударил мне в ухо крик Сары. - Они его поймали, поймали!
   Я вильнул, чтобы видеть погоню. Парень вытянул руки назад  и  выскользнул
из куртки, оставив ее в руках у жирного.
   - Он успеет, успеет! Давай, давай! - кричал я, пока у меня самого уши  не
заболели.
   С пассажирского сиденья раздался громкий треск.  Я  повернулся  и  увидел
старика, бьющего тростью в окно. Он  ударил  еще  раз,  и  появилась  звезда
трещин.
   Закричали девчонки на заднем сиденье.  И  еще  раз  закричали,  когда  он
схватился за ручку и распахнул дверь. Я прибавил до двадцати миль в  час,  и
он завертелся и рухнул лицом вниз.
   - Закрой дверь. Вики, и защелкни замок. - Лицо у Сары было белым. -  Энн,
ты тоже. Ему придется сесть здесь со мной.
   Я снова сбавил до пяти миль в час.
   Парнишка уставал. Покрасневшее лицо скривилось от боли.
   Толпа нагоняла. Но он успевал, должен был успеть.
   Без всякой причины на гладком участке дороги он поскользнулся  и  полетел
на дорогу, вытянув руки вперед. Я остановил машину.
   Все это случилось слишком быстро.
   Свора захлестнула его, как приливная волна. Только что он лежал на земле,
глядя на нас и тяжело дыша. Тут же он исчез  под  бьющей,  кусающей,  рвущей
толпой.
   Я прибавил скорость. Еще через десять секунд мы уже ничего не видели.
   Сара захлопнула дверь и повернулась ко мне:
   - Стой! Стой, я сказала! Я качнул головой.
   - Остановись! Спаси его!
   - Не могу. Поздно.
   - Ник... останови машину.
   - Я сказал - поздно! ОН МЕРТВ! МЕРТВ, ПОНЯТНО?
   Дальше мы ехали молча. Девочки на заднем сиденье плакали.
 
Глава четырнадцатая 
Слэттер 
 
   Нам не удастся.
   Сомнение стало закрадываться, пока мы ехали прочь от мальчишки,  которого
рвала на куски толпа. И подавить его мы не могли.
   Слишком многое могло случиться. Чуть что - и с  нами  будет,  как  с  тем
беднягой на дороге. Прокол... отказ двигателя... баррикада на дороге...  или
просто несколько сот психов разорвут наш автомобиль на части.
   И хрен ли мне тогда делать?
   У меня есть шанс от них удрать. А две девчонки на заднем сиденье?  Рискну
я своей жизнью в попытке их спасти? Или лучше избавиться от них побыстрее?
   Что это ты задумал. Ник? Высадить их у дороги? Почему тогда  не  избавить
их от страданий - ножом?
   Нет, я могу найти для них какой-нибудь дом. Оставить им достаточно еды, а
потом найти помощь.
   Перебирая эти возможности, я ехал в сторону шоссе,  которое  должно  было
вести нас на юг.
   Я все еще пережевывал этот план, когда увидел идущего по дороге человека,
которого хорошо знал.
   И сбавил скорость до десяти миль в час.
   Вот он. Мистер Кошмар собственной персоной. Может, мне опять это  снится?
Нет, это он, живой и мерзкий.
   - Таг Слэттер!
   - Кто?
   Сара наклонилась, чтобы  разглядеть  человека,  к  которому  мы  медленно
подъезжали.
   Слэттер выглядел  как  всегда.  Светло-голубой  хлопчатобумажный  костюм,
солдатские сапоги, болтающаяся с боку на бок бритая голова, сигарета во рту,
которую он курил не для удовольствия, а в виде декларации. И эта  декларация
гласила: ?В гробу я вас всех видал?.
   На нас он даже не посмотрел, пока мы подъезжали.
   И только когда мы проезжали мимо, он бросил на нас  короткий  взгляд,  на
миг оторвав глаза от дороги. Встреча глаз была короткой, холодной и жесткой.
Синие птицы  татуировки  по  краям  глаз  только  подчеркивали  энергию  его
ненавидящего взгляда.
   Я  почувствовал,  как  меня  окатило  волной  его  презрения,  и  контакт
прервался.
   Псих.
   Я нажал на газ и поехал дальше. Через десять минут Слэттер  будет  мертв.
Он шел прямо туда, где засели на  насыпи  лунатики.  Слэттер  -  мертв.  Мне
нравилось сочетание этих слов.
   - Ты его не предупредишь?
   Сара не могла поверить, что я проехал мимо.
   - Когда он их увидит, повернет обратно. Уголком глаза я  видел,  как  она
качнула головой. Сначала я оказался трусом, предоставив парнишку его судьбе.
Теперь  у  меня  хватило  черствости  не  предупредить  кого-то,   кого   я,
несомненно, знал. Она начинала меня ненавидеть.
   - А почему мы не взяли этого человека с собой? Это спросила  Вики,  глядя
серьезными глазами из-под очков.
   - С ним ничего не случится. Теперь сядь и отдохни малость. Скоро будем на
шоссе. Там сзади есть шоколад.
   - Но почему мы его с собой не взяли? Те люди могут на него напасть.
   - Он шел не в нашу сторону. Шоколад в голубой коробке.
   - Это так его зовут - Таг?
   - Да.
   - А почему его так назвали? Таг - это не настоящее имя.
   - Слезы Иисусовы! Откуда мне знать? Я ему не брат и не сват!
   Сара метнула на меня острый взгляд.
   - Она только спросила. Незачем на нее обижаться.
   - Я не обижаюсь.
   - А почему тогда было его не взять? Места у нас хватило бы.
   - У нас горючего не беспредельный запас, Сара. Лишний вес значит  больший
расход... Кончится - застрянем.
   - Чушь.
   - Послушай, Сара! Я  не  знаю,  сколько  нам  ехать,  пока  выберемся  из
пораженной зоны. И если это что-то такое, что находится в воздухе, оно может
начать действовать на нас, если мы будем здесь слишком долго околачиваться.
   - Ник Атен, ты трус.
   Все,  это  была  последняя  капля.  Визг  шин  ударил  мне  в  барабанные
перепонки.
   Сара глядела на меня теми же спокойными голубыми глазами.
   - Куда мы едем?
   - Сейчас увидишь. И не говори мне... никогда не говори,  что  я  тебя  не
предупреждал.
   Догнать Тага Слэттера  было  делом  нескольких  секунд.  Он  услышал  шум
машины, но не обернулся.
   Подогнав машину так, чтобы пассажирская дверь поравнялась со Слэттером, я
выплюнул такие слова:
   - Сара, скажи ему, чтобы  залезал.  Нет,  не  вперед.  Сзади  тебя.  Энн,
подвинься к сестре.
   Сара открыла дверь и попросила Слэттера сесть. Он секунду на нее смотрел,
потом  сел  назад.  С  таким  видом,  будто  милостиво   согласился,   чтобы
собственная бабушка его подвезла.
   Я газанул обратно к шоссе,  бросая  взгляды  на  Слэттера  через  зеркало
заднего вида. Он курил сигарету, стряхивая пепел на сиденье. И  не  проявлял
никакой благодарности.
   Минут пять мы ехали в таком мертвом молчании, что его хоть в гроб клади и
хорони.
   Девочки на заднем сиденье благоговейно таращились на татуировки Слэттера.
   Когда они закашлялись от дыма сигареты, Сара открыла окно на дюйм.
   - Закрой, - буркнул Слэттер.
   Сара посмотрела на меня. Я  уставился  на  дорогу,  как  манекен.  Она  с
громким вздохом закрыла окно.
   Мы ехали дальше, и чувствовалось, как растет напряжение, будто газ  шипит
в бутылке пива.
   Две мили до шоссе. Я прижал педаль.  Чем  быстрее  мы  туда  доедем,  тем
лучше. У меня начинало ломить шею.
   Сара открыла вентиляцию на приборной доске.
   Я ждал, что сейчас Слэттер раскроет пасть.
   Шины щелкали по отражателям на дороге, спидометр застрял  на  пятидесяти,
бензиномер показывал, что бак на три четверти полон. Если 6bi в  машине  был
показатель напряжения в салоне, его зашкалило бы в красную зону.
   Я глянул в зеркало заднего вида. Слэттер  смотрел  на  меня  в  упор.  От
взгляда этих глаз нутро сводило.
   Молчание все равно надо было нарушить так или этак, и я  решил,  что  это
сделаю я. Может, вся эта фигня заставила Слэттера посмотреть на  мир  новыми
глазами. Не как на планету, полную мужчин, которым  надо  дать  в  морду,  и
женщин, ждущих, пока он их оттрахает.
   Я сказал не оглядываясь:
   - Мы едем на юг. Выбираемся из  пораженной  зоны.  Без  ответа.  Даже  не
показал, что он меня слышит. Что ж, Ник, нажми еще. Я  представил  девчонок.
Рассказал, что было со мной. Слэттер не сказал ничего. Я повторил, что  счел
за лучшее ехать на юг.
   - Выберемся через пару часов.
   - Время теряешь, - сказал Слэттер безразличным голосом.
   - Почему?
   - Дай мне руль.
   - Чего это ради?
   - Потому что ведешь как девчонка.
   - Моя машина, и веду ее я. Таг, ты сказал, что я зря время теряю. Почему?
Что ты знаешь?
   - Потому что всюду так, дурак ты.
   Сара с сестрами следили за разговором, как зрители теннисного матча, водя
глазами туда и обратно.
   - Откуда ты знаешь, Слэттер?
   - Знаю, и все.
   - Тогда куда ты шел? Тебя бы убили, если бы я тебя не подобрал.
   Он пожал плечами -  ему  это  было  неинтересно.  Я  понял,  что  ору,  и
остановился.
   - Я все равно еду на юг. Стоит хотя бы попробовать.
   - Твое время и твой бензин - трать, если хочешь.
   - Все лучше, чем обратно в Донкастер. Ты видел город,  Таг?  Мертвецы  на
улицах. Полно психов, которые рвутся тебя убить. Хаос!
   - Так что такого изменилось? Это всегда была блядская помойка.
   - Господи, Таг, неужели тебя ничего не трогает?
   - Трогает.
   - Что?
   - Что ты меня называешь Таг. Не люблю, когда меня каждый  пидор  называет
по имени.
   - Блин... Слэттер, я тебе не верю. Весь  мир  сошел  с  ума,  цивилизация
летит к черту - а тебе бы только драку затеять?
   - Драку? Чего мне с тобой драться? Ты же говно.
   Я сжал зубы так, что стало больно.
   - Атен, дай мне руль.
   - Не выйдет, Слэттер. НЕ ВЫЙДЕТ!
   - Отвези меня в Донкастер.
   - Машина моя. Поедем туда, куда я скажу.
   - А куда? Ты ведь сам не  знаешь.  Нет  твоей  блядской  мамаши,  которая
скажет, что тебе делать.
   - Я знаю, куда я еду. На юг.
   - Флаг тебе в руки.
   Мы ехали на шестидесяти, а он открыл дверь и начал выходить.
   Энн и Вики вскрикнули одновременно  с  визгом  шин,  когда  я  ударил  по
тормозам. Слэттер вышел даже раньше,  чем  мы  остановились.  Закурив  новую
сигарету, он пошел обратно, качая бритой головой.
   Сейчас я ненавидел этого гада сильнее, чем когда-либо раньше. Я  прошипел
себе под нос:
   - Не за что, Слэттер. Мне не нужна благодарность за  то,  что  спас  твою
мерзкую шкуру. Всегда пожалуйста... приятель.
   Отъезжая,  я  опустил  окно,  чтобы  выветрить  сигаретный  дым  и  запах
Слэттера.
   - Он же не настоящий? - спросила Энн. - Наверное, он монстр.
   - Ты права. - И я  рассмеялся  просто  от  облегчения,  что  мы  от  него
избавились. - Самый настоящий монстр.
   - Он меня напугал, - сказала Вики.
   - Меня тоже. - Сара смотрела на меня, и ее взгляд смягчился  -  это  было
ближе всего к извинению. - Ник, кто этот Таг Слэттер?
   - Никто. Забудь. А где этот шоколад? Я есть хочу.
   Слэттер шел в Донкастер прямо в пасть смерти. К ужину он уже остынет.
   Но я точно знал, когда подъезжал к автостраде, что вы