аусон.
   - И ты тоже, Эрнст. Салсбери усмехнулся.
   - Ты спишь с ним, Лола? Едва слышно она спросила:
   - Я обязательно должна отвечать?
   - Ты должна говорить мне правду.
   - Да, - прошептала она.
   - Ты с ним спишь?
   - Да.
   - Как часто?
   - О.., каждую неделю.
   - Маленькая распутница!
   - Вы будете меня бить? Он рассмеялся.
   - Раз в неделю? Дважды?
   - Дважды, - проговорила она. - Иногда три раза...
   Салсбери повернулся к Бобу Торпу.
   - Убирайся отсюда к черту. Отправляйся в конец холла и вместе с  дежурным
жди там, когда я тебя позову.
   - Хорошо, - ответил Торп и закрыл за собой дверь.
   - Лола?
   - Да?
   - Что Фил проделывает с тобой?
   - Что вы имеете в виду?
   - В постели.
   Она опустила глаза и принялась рассматривать сандалии.
   Энергия переполняла его, пульсировала в  сотне  тысяч  клеток  его  тела:
искрила, вспыхивала, била разрядами. Он охмелел от восторга. Вот  ради  чего
нужна  вся  эта  программа  "ключ-замок":  ради  этой  энергии,  ради  этого
господства, ради этой неограниченной  возможности  управлять  душами  других
людей! Никто впредь не осмелится  прикоснуться  к  нему.  Никто  никогда  не
поимеет его. Отныне он будет иметь их всех. И будет иметь всегда.  Отныне  и
впредь. Отныне и навечно, аминь. Аминь, Даусон. Ты слышишь?  Аминь.  Спасибо
тебе, Господи, что ты послал мне эту миловидную  маленькую  задницу,  аминь.
Салсбери вновь  был  счастлив,  впервые  с  самого  утра,  с  тех  пор,  как
прикоснулся к жене Торпа.
   - Готов спорить, что Фил проделывает с тобой все, - проговорил он.
   Она молчала. И только переминалась с ноги на ногу.
   - Не правда ли? Скажи, он творит с тобой все,  Лола?  Согласись.  Признай
это. Я хочу слышать, как ты это скажешь.
   - Он проделывает со мной все.
   Взяв за подбородок, он приподнял ее голову.
   - Я собираюсь проделать с тобой все, - произнес он.
   - Не бейте меня.
   - Хорошенькая, маленькая, маленькая сучка, - проговорил Салсбери. Он  был
возбужден как никогда прежде за всю свою жизнь. Дыхание  сделалось  тяжелым.
Однако разум оставался ясным. Он ее абсолютный хозяин. Он господин для  всех
для них. Именно эта фраза, произнесенная Говардом Паркером,  всплыла  в  его
памяти  десятилетия  спустя,  как  причудливая  галлюцинация  вспыхивает   в
болезненном воображении, многие годы спустя после  последней  таблетки  ЛСД:
абсолютный хозяин. - Именно это я и собираюсь проделать с  тобой,  -  сказал
он, обращаясь к Лоле Тайбек. - Я намерен тебя  избить  так  же,  как  я  бил
других.  Заставлю  тебя  расплатиться.  Заставлю  истекать  кровью.  Я  твой
абсолютный хозяин. Ты будешь принимать все, все, чем я  буду  тебя  угощать!
Все. Может быть, тебе  даже  понравится.  Ты  научишься  любить  это.  Может
быть...
   Руки его сжались в кулаки.

***

   Пилот вертолета сделал вираж вокруг лагеря лесорубов, высматривая удобное
место для приземления среди беспорядочных пятен света, падавшего на землю из
освещенных окон строений.
   В пассажирском салоне Даусон нарушил долгую тишину.
   - Огдена необходимо убрать. Клингер воспринял это  предложение  как  само
собой разумеющееся.
   - Конечно. Ему нельзя доверять.
   - Неуравновешен.
   - Но если мы его уберем, - заметил генерал, -  сможем  ли  мы  продолжить
реализацию плана?
   - Все, что удалось сделать Салсбери, вложено в компьютер,  находящийся  в
Гринвиче, - ответил Даусон. - Продолжение исследования нам не под  силу.  Но
мы неплохо сможем воспользоваться конечным продуктом.
   - Разве он не зашифровал свои данные?
   - Естественно. Однако через день после установки компьютера,  задолго  до
того,  как  им  начал  пользоваться  Огден,  я  дал  задание   программистам
декодировать и выводить все данные, которые потребую,  независимо  от  того,
как будет сформулировано это требование,  независимо  от  паролей,  цифровых
комбинаций или других способов, которые он мог бы применить для  ограничения
моего доступа к информации. Геликоптер завис в воздухе и начал снижаться.
   - Когда мы с ним разберемся?
   - С ним разберешься ты, - сказал Даусон.
   - Я лично, или же мне следует запрограммировать кого-то другого?
   - Ты лично. Он может перепрограммировать кого угодно, - улыбнулся Даусон.
- У тебя есть пистолет?
   - Конечно.
   - В кобуре на пояснице?
   - Прикреплен к правой голени.
   - Замечательно.
   - Возвращаясь к главному вопросу, - сказал Клингер. - Когда я должен буду
убрать его?
   - Сегодня. В течение часа, если возможно.
   - Почему не по возвращении в Гринвич?
   - Мне не хочется хоронить его  за  государственный  счет.  Слишком  высок
риск.
   - Как мы поступим с его телом?
   - Закопаем здесь. В лесу.
   Геликоптер коснулся земли.
   Пилот выключил двигатели.
   Над головой ротор чихнул и начал замедлять вращение. Долгожданная  тишина
сменила грохот лопастей.
   Клингер уточнил:
   - Ты хочешь, чтобы он просто исчез с лица земли?
   - Верно.
   - Его отпуск завершается пятого числа следующего месяца. В этот  день  он
должен появиться  в  Институте  Брокерта.  Человек  он  пунктуальный.  Утром
пятого, когда он не выйдет на работу, начнется возня.
   Его станут разыскивать.
   - Его не будут искать в Черной речке. Нет никаких следов, указывающих  на
его связь с этим местом. Считается, что он отдыхает в Майами.
   - Начнется очень тихая, но массовая и повсеместная охота за человеком,  -
заметил Клингер. - Разведка Пентагона, ФБР...
   Расстегивая ремень безопасности, Даусон заметил:
   - Также ничто не связывает его с тобой или со мной. В  конце  концов  они
решат, что он переметнулся на другую сторону, дезертировал.
   - Очень может быть.
   - Наверняка. Даусон открыл дверцу.
   - Мне воспользоваться вертолетом, чтобы  вернуться  в  город?  -  спросил
Клингер.
   - Нет. Если  он  услышит,  что  ты  прилетел,  у  него  могут  возникнуть
подозрения". Найди здесь автомобиль или джип. А  последние  несколько  сотен
ярдов лучше пройди пешком.
   - Хорошо.
   - Да, Эрнст!
   - Что?
   В тусклом свете кабины  зубы  Даусона,  стоимостью  по  пятьсот  долларов
каждый, блеснули в широкой и опасной улыбке. Казалось, в нем изнутри, позади
глаз, вспыхнул свет. Ноздри трепетали - волк, напавший на кровавый след.
   - Эрнст, не надо так переживать.
   - Ничего не могу поделать.
   - Нам  предназначено  пережить  сегодняшнюю  ночь,  выиграть  это  и  все
последующие сражения, - произнес Даусон торжественно убедительным тоном.
   - Хотел бы я быть так же уверен в этом, как и ты.
   - Ты обязан. Над тобой, мой  друг,  простерто  благословение  Божие.  Это
предприятие ведется с благословения Господа. Никогда  не  забывай  об  этом,
Эрнст.
   Он вновь улыбнулся.
   - Не забуду, - пообещал Клингер.
   Но тяжесть пистолета,  прикрепленного  к  голени,  ободрила  его  больше,
нежели слова, сказанные Даусоном.

***

   Внимательно  прислушиваясь  к  каждому  постороннему  звуку.  Пол  и  Сэм
выбрались из церкви через заднюю дверь, пересекли  открытое  пространство  и
вышли на берег реки.
   Высокая трава была мокрой от дождя. Через  двадцать  ярдов  ботинки  Пола
промокли насквозь, вымокли носки и джинсы до колен.
   Сэм нашел тропинку, пересекавшую берег под углом в сорок  пять  градусов.
Каждое углубление, каждая ямка были заполнены водой. Они постоянно скользили
и спотыкались, идя по грязной тропинке и размахивая руками, чтобы  сохранить
равновесие.
   В конце концов тропинка вывела на прибрежную полосу в два  фута  шириной,
усыпанную галькой. Справа река с шумом катила свои  воды,  наполняя  темноту
бурлящим звуком: широкая, темная полоса воды в этот  ночной  час  напоминала
густую,  тяжелую  нефть.  Слева   берег   реки   обрывисто   поднимался   на
восемь-девять футов, кое-где из земляной стены торчали  корни  ив,  дубов  и
кленов.
   Не включая фонарик, Сэм вел Пола на запад  в  сторону  гор.  Его  седина,
призрачно поблескивавшая в темноте,  служила  Полу  ориентиром.  Иногда  Сэм
оступался, но ни разу не  упал  и  большей  частью  уверенно  шагал  вперед.
Держался он поразительно спокойно, будто спустя многие годы к нему  внезапно
вернулись все его навыки и талант опытного вояки.
   "Да это и есть война, - подумал Пол.  -  Мы  собираемся  убить  человека.
Врага. Нескольких человек..."
   Темный густой воздух был пропитан запахами слежалого ила  и  испарениями,
исходившими от прелых листьев и травы, гнивших в грязи у самой воды.
   К счастью, Сэм обнаружил в склоне несколько уступов, выточенных  водой  и
ветром, и они поднялись вверх, подальше от воды. Их окружал, яблоневый  сад,
разбитый на западной окраине города.
   В горах пророкотал гром, приведший  в  смятение  рассевшихся  на  яблонях
птиц.
   Пол и Сэм шли на север. Шли самым безопасным, но  в  то  же  время  самым
окольным путем, возвращаясь обратно  к  зданию  муниципалитета.  Вскоре  они
подошли к штакетнику, ограждавшему сад со стороны Мейн-стрит, которую  здесь
местные жители уже считали фабричной дорогой.
   Глянув по сторонам и внимательно изучив пространство, которое  предстояло
преодолеть, убедившись, что никого  нет  поблизости,  Сэм  перемахнул  через
забор. Его движения были быстрыми, как у юноши. Бесшумно он перебежал  через
газон и скрылся в зарослях молодого сосняка, тонких берез и кустов на другой
стороне улицы.
   Пол засунул револьвер за пояс, взялся обеими руками за штакетник,  как  и
Сэм,  посмотрел  в  обе  стороны  и  совершенно  внезапно  замер  на  месте,
охваченный непроизвольной дрожью. Скрутило желудок и перехватило дыхание.
   Он пытался убедить себя, что причиной были промокшие  насквозь  ноги,  но
отлично понимал, что это не правда. Ночь была теплой. Ноги промокли,  но  не
замерзли.
   Причина его лихорадки была только одна: ему  предстояло  убить  человека.
Или самому быть убитым... Такая вероятность существовала. Его тошнило.
   Кружилась голова. Пол рванулся за Сэмом.

10.30 вечера.

   Лола Тайбек стояла перед ним голая.
   - Я абсолютный хозяин, - сказал он.
   - Да, сэр.
   - Посмотри на меня, Лола. Она продолжала смотреть в пол.
   - Лола?
   - Отпустите меня, - тихий голос. Слезы.
   - В чем дело?
   - Я боюсь.
   - Разве я тебе не нравлюсь? Она не отвечала.
   - Я тебе нравлюсь, Лола?
   - Да, сэр.
   - Говори правду, Лола.
   - Я.., не.., не нравитесь. Он ударил ее по лицу. Она упала на стол.
   - Сука.
   - Не бейте меня!
   - Тварь.
   - Не бейте меня. Пожалуйста.
   - Я тебя убью.
   - Не...
   Салсбери ударил ее кулаком.
   Затем еще.

***

   Фонарные столбы с лампами на изогнутых дугой кронштейнах освещали стоянку
позади муниципалитета. В ярком синевато-голубом свете иголки ближайших сосен
напоминали перья. При  свете  ламп  щебеночное  покрытие  дороги  сияло  как
расплавленный гудрон,  а  лужи  казались  осколками  зеркала.  Свет  холодно
блестел на лобовых  стеклах  нескольких  автомобилей,  в  том  числе  машины
городской скорой помощи и пустой патрульной машины полиции.
   Когда Сэм открыл дверь в здание и  Пол  проскользнул  в  коридор  первого
этажа, два человека посмотрели на них  с  удивлением.  Боб  Торп  взялся  за
револьвер, висевший в кобуре на боку;  второй  его  не  облаченный  в  форму
помощник поднял дробовик.
   - Я "ключ", - быстро проговорил Пол. Оба одновременно ответили:
   - Я "замок".
   - Говорите тихо. Оба кивнули.
   - Боб, вложи пистолет обратно в кобуру.
   - Хорошо.
   - А ты отложи в сторону свое ружье.
   Помощник повиновался.
   "Отомкнув" этих людей, манипулируя ими, словно нажимая кнопки, встроенные
глубоко в их мозг. Пол не испытывал ни триумфа, ни  радости  от  возможности
повелевать. Вместо этого, понимая, что их жизнь, здоровье и честь были в его
руках. Пол ощущал огромную ответственность,  и  на  какое-то  мгновение  это
чувство парализовало его.
   Сэм открыл первую дверь направо, включил свет, и все прошли в картотеку.

10.36 вечера.

   Та-та-та-та-та-та...
   Кожа на костяшках кулаков Салсбери стерлась. Его руки, словно затянутые в
красные перчатки, были покрыты кровью: его собственной и ее.
   Он достал "Смит и Вессон" тридцать  восьмого  калибра,  табельное  оружие
полицейских, из оружейного шкафа, стоявшего за столом Торпа.  Нашел  коробку
патронов и зарядил магазин.
   Повернулся к Лоле Тайбек.
   Она лежала посредине комнаты на боку, скрючившись и  поджав  колени.  Оба
глаза заплыли, брови были  разбиты  и  кровоточили,  нижняя  губа  рассечена
надвое. Переносица сломана, из точеных ноздрей  струилась  кровь.  Хотя  она
была почти без сознания, но, увидев его, жалобно застонала.
   - Бедная Лола, - сказал он с издевкой, прикидываясь сострадательным.
   Сквозь узкие щелочки распухших  глаз  она  настороженно  следила  за  его
движениями.
   Он направил пистолет ей в лицо.
   Она закрыла глаза.
   Дулом пистолета тридцать восьмого калибра  он  очертил  несколько  кругов
вокруг ее грудей, потрогал соски.
   Она вздрагивала от прикосновений.
   Ему это очень нравилось.

***

   Картотека оказалась  холодной  казенной  комнатой.  Люминисцентые  лампы,
учрежденческие зеленые  стены,  желтоватые  жалюзи  на  окнах,  ряды  черных
металлических шкафов и коричневый каменный  пол  превращали  эту  комнату  в
идеальное помещение для допросов.
   Сэм спросил:
   - Боб, есть сейчас кто-нибудь в твоем офисе?
   - Да. Два человека.
   - Кто?
   - Лола Тайбек и он.
   - Кто это он?
   - Я.., не знаю.
   - Не знаешь его имени?
   - Э-э, кажется, нет.
   - Это Салсбери? Торп пожал плечами.
   - Он несколько полноватый?
   - Порядка сорока фунтов лишнего веса, - сказал Торп.
   - Носит очки с сильными линзами?
   - Да. Это он. Такой, как ты описал.
   - Ты уверен?
   - Уверен. Пол спросил:
   - А его друзья?
   - Какие друзья? - спросил Торп.
   - Те, что прилетели на геликоптере.
   - Здесь их нет.
   - Никого из них?
   - Никого.
   - Где они?
   - Не знаю.
   - Они на фабрике?
   - Не знаю.
   - Они вернутся?
   - Этого я тоже не знаю.
   - Кто они такие?
   - Извините, не знаю. Сэм сказал:
   - Вот и все.
   - Пошли за ним? - спросил Пол.
   - Прямо сейчас.
   - Я первый войду в дверь.
   - Я старше, - возразил Сэм, - и мне нечего терять.
   - Я моложе и быстрее, - сказал Пол.
   - Стремительность не играет роли. Он нас не ждет.
   - Может быть, ждет, - проговорил Пол. Соглашаясь, Сэм сказал:
   - Хорошо, идешь первым. Но я, черт тебя подери, буду рядом.

***

   Салсбери заставил ее лечь на спину.  Раздвинув  одной  рукой  ее  ноги  в
стороны, другой он сунул  холодный  ствол  пистолета  между  ее  шелковистых
бедер. Его трясло, он нервно облизывал губы. Левой рукой  поправил  очки  на
носу.
   - Ты хочешь отведать вот этого? - с вожделением проговорил он. -  Хочешь.
Что ж, сейчас я введу тебе эту штучку.  Всю,  целиком.  Всю,  до  последнего
дюйма. Слышишь меня, ты, маленькая  сука?  Маленькая  тварь.  Раздвинь  ноги
пошире. Пошире! Я действительно собираюсь затолкать его в тебя...

***

   Пол замешкался перед закрытой дверью кабинета шефа полиции. Услышав,  как
Салсбери разговаривает в комнате, он понял, что тот не  догадывается  об  их
присутствии. Распахнув дверь, он ворвался в комнату  и  присел  на  согнутых
ногах, выставив перед собой большой "магнум".
   Сперва он не мог поверить своим глазам, не хотел верить в то, что увидел.
Жестоко избитая, голая молодая женщина  лежала  на  полу,  раскинув  ноги  в
стороны. Она была в сознании, но плохо понимала и воспринимала происходящее.
Рядом  -  Салсбери:  с  раскрасневшимся  лицом,  покрытым  капельками  пота,
забрызганный кровью, озверевший, с обезумевшими глазами. Стоя на коленях над
женщиной, он походил на тролля, злого, отвратительного тролля с  выпученными
глазами. Он совал револьвер между ее бледных бедер, в гнуснейшей гротесковой
форме имитируя половой акт.
   Пол настолько остолбенел от увиденного, настолько преисполнился гневом  и
отвращением, что на несколько  мгновений  забыл  об  угрожавшей  смертельной
опасности.
   Салсбери воспользовался замешательством  Пола  и  Сэма.  Вскочив,  словно
подброшенный электрическим разрядом, он направил револьвер в голову  Пола  и
выстрелил.
   Пуля прошла чуть выше, на дюйм-два, не больше, и вонзилась в стену  около
двери, осыпав кусками штукатурки плечи Пола.
   Не выпрямляясь. Пол быстро выстрелил два раза. Первый заряд  прошел  мимо
цели. Прошив жалюзи, пуля разбила стекло. Вторая - поразила  плечо  Салсбери
дюйма на четыре выше соска. От сильного удара Салсбери выронил пистолет, его
приподняло вверх и отбросило назад, как мешок с тряпьем.
   Сваленный  на  пол  пулей,  Салсбери  ударился   спиной   о   стену   под
подоконником. Изо всех сил зажимая правой рукой рану, он пытался  остановить
кровь, которая  струилась  между  пальцами.  Точно  так  же,  как  несколько
мгновений назад, глубоко внутри него пульсировала  энергия,  но  теперь  уже
ослепляющая боль отбивала ритм: та-та-та-та-та-та...
   К нему приблизился мужчина. Голубоглазый. С вьющимися волосами.
   Салсбери не мог рассмотреть его как  следует.  Перед  глазами  плыло.  Но
одного вида светло-голубых глаз оказалось достаточно, чтобы погрузить его  в
прошлое, перенести на много лет назад, пробудить воспоминания о другой  паре
голубых глаз и заставить невольно проговорить:
   - Паркер.
   Голубоглазый мужчина спросил:
   - Кто такой Паркер?
   - Не мучай меня, - сказал Салсбери. - Пожалуйста, не мучай меня.
   - Я не мучаю.
   - Не прикасайся ко мне.
   - Кто такой Паркер? Я? Меня зовут иначе. Солсбери заплакал.
   Мужчина с голубыми глазами взял его  за  подбородок  и  приподнял  голову
вверх.
   - Посмотри на меня, будь ты проклят. Смотри мне в глаза.
   - Ты сделал мне больно, Паркер.
   - Я. Не Паркер.
   На миг отупляющая боль утихла. Приходя в себя, Салсбери произнес:
   - Не Паркер?
   - Я Эннендейл.
   Боль  вернулась,  но  прошлое  отступило,  заняв  подобающее  ему  место.
Поморгав глазами, Салсбери сказал:
   - О-о. О да. Эннендейл. - - Я собираюсь задать тебе много вопросов.
   - Мне ужасно больно, - сказал Салсбери, - ты ранил меня. Ты причинил  мне
боль. Это несправедливо.
   - Ты ответишь на мои вопросы.
   - Нет, - непреклонно заявил Салсбери, - ни на один.
   - На все. Ответишь мне на все вопросы, или я оторву твою чертову башку.
   - О'кей. Валяй. Оторви мне голову. Это лучше, тем лишиться всего.  Лучше,
чем лишиться власти.
   - Кто те двое в геликоптере?
   - Не твое дело.
   - Они работают на правительство?
   - Катись ты...
   - Рано или поздно ты умрешь, Салсбери.
   - Неужели? Я и не знал.
   - Ты умрешь. Поэтому в твоей власти избавить себя от боли.
   Салсбери ничего не ответил.
   - Они работают на правительство?
   - Отвяжись.
   Голубоглазый мужчина  перевернул  револьвер  и  рукояткой  сильно  ударил
Салсбери по правой руке. Удар, казалось, вогнал заостренные  осколки  стекла
под обтянутые кожей костяшки. Но эта боль была еще мизерной. Шок от удара по
руке передался нежной, кровоточащей ране на плече.
   У него перехватило дыхание. Он перегнулся пополам, его почти рвало.
   - Видишь, что я имею в виду?
   - Ублюдок!
   - Они работают на правительство?
   - Я.., сказал.., отвяжись.

***

   Клингер остановил машину на Вест Мейн-стрит, за два квартала от городской
площади.
   Вылез из-за руля, закрыл дверь и в  этот  момент  услышал  стрельбу.  Три
выстрела. Один за другим. Они прозвучали внутри помещения,  и  звук  их  был
приглушен стенами. Недалеко  отсюда.  В  центре.  В  здании  муниципалитета?
Застыв на месте, он вслушивался около минуты, но больше ничего не услышал.
   Он извлек из кобуры на голени короткоствольный пистолет "вебли"  тридцать
второго калибра и снял с предохранителя.
   Торопливо направился в аллею, проходившую около  театра  "Юнион",  избрав
безопасный,  хотя  и  несколько  кружной  путь  к  заднему  входу  в  здание
муниципалитета.

Г