образил, что встреча с Золтом и ему не сулит ничего хорошего.  Но
ведь и Фрэнк со своей телепортацией не подарок.
   Мрак.
   Светлячки.
   Полет.
   В  отличие  от  прежних  материализации  (если  не   считать   неуклюжего
приземления в Сан-Диего), на сей раз Бобби  едва  устоял  на  ногах.  Он  по
инерции сделал несколько шагов вниз  по  склону,  однако  Фрэнк  держал  его
мертвой хваткой, словно они скованы наручниками.  Оба  упали  на  колени  на
мягкую, тщательно выстриженную траву.
   Бобби отчаянно дернул руку, силясь освободиться, -  не  тут-то  было.  Из
железных пальцев Фрэнка не вырваться.
   Оглядевшись, Бобби увидел, что они попали на безлюдное кладбище. Над ними
в лилово-сизом сумраке нависли огромные коралловые деревья и пальмы.
   Фрэнк указал на могильный камень неподалеку.
   - Там лежит наш сосед.
   С трудом  переводя  дыхание,  не  в  силах  вымолвить  ни  слова,  тщетно
выдираясь из цепкой пятерни Фрэнка, Бобби  взглянул  на  гранитную  плиту  и
прочел:
   "Норберт Джеймс Колрин".
   -  Это  она  его  погубила,  -  сказал  Фрэнк.  -   Она   велела   своему
распрекрасному Золту убить его. Он, видите ли, ей нагрубил.  Нагрубил!  У-у,
стерва.
   Мрак.
   Светлячки.
   Полет.
   И снова кабинет, забитый книгами. Теперь старик стоял в дверях.
   Бобби еще не опамятовался от телепортации. Ему казалось, будто он  только
что  мчался  по  спиральному  скоростному  спуску,   переворачиваясь   вверх
тормашками. Полет длился целую вечность, и Бобби уже  не  соображал,  он  ли
движется или мир вокруг него летит и кувыркается.
   - Напрасно я к вам заскочил, доктор Фогарти, - беспокойно произнес Фрэнк.
Из раны на его руке на светло-зеленый участок китайского ковра капала кровь.
- Если возле дома я попался на глаза Золту, он уже не отстанет. Не  хватало,
чтобы он явился к вам. Фрэнк, погодите... - начал было Фогарти.
   Мрак.
   Светлячки.
   Полет.
   Они перенеслись во двор обветшалого особняка, к заднему крыльцу -  такому
же перекошенному и дряхлому, как и терраса. На первом этаже горел свет.
   - К этому дому и близко подходить нельзя,  -  задрожал  Фрэнк.  -  Скорее
прочь отсюда.
   Бобби напрягся, приготовился к телепортации. Ничего не произошло.
   - Прочь отсюда, - повторил  Фрэнк.  И  опять  ничего.  Фрэнк  раздраженно
выругался.
   Тут дверь дома отворилась и на крыльцо вышла женщина. Завидев  непрошеных
гостей,  она  остановилась  как  вкопанная.  В  густевшем  лиловом   сумраке
разглядеть ее лицо было трудно, зато силуэт в лучах яркого света,  падавшего
из кухни, вырисовывался отчетливо.
   То ли из-за необычного освещения, то  ли  из-за  облегавшей  одежды  тело
незнакомки казалось Бобби на редкость чувственным: воздушное, хрупкое и в то
же время исполненное  цветущей  женственности.  Это  призрачное  тело,  едва
скрытое легким одеянием,  а  может,  и  вовсе  ничем  не  прикрытое,  словно
клубилось из мрака. Не тело, а  немой,  понятный  без  слов  призыв,  сродни
сладострастным зовам сирен, заслушавшись  которых  мореплаватели  направляли
свои суда на грозящие гибелью подводные камни.
   - Моя сестра Лилли, - с ужасом и отвращением пробормотал Фрэнк.
   У ног женщины замелькали тени. Они скатились по ступенькам,  выплеснулись
на лужайку, и Бобби увидел, что это кошки. В сумраке их глаза горели огнем.
   Тут уж сам Бобби изо всех сил вцепился в руку Фрэнка. Теперь он не боялся
стальной хватки Фрэнка, а, наоборот, видел в ней единственное спасение.
   - Фрэнк, удираем.
   - Не могу. Ничего не получается.
   Кошки прибывали. Десять. Двадцать. Еще и еще. Соскочив со  ступенек,  они
молча припустились по нестриженой лужайке в сторону пришельцев.  И  вдруг  в
один голос завизжали - злобно, хищно. От  этого  голодного  визга  тошнотное
отвращение Бобби мгновенно сменилось ужасом.
   - Фрэнк!
   Надо же было оставить револьвер на работе, на столе у Джулии. Да  что  уж
там, все равно револьвером этих зубастых  тварей  не  остановишь.  Одну-двух
уложить еще можно, но всю стаю...
   Бежавшая впереди кошка прыгнула на пришельцев.

***

   Джулия стояла у своего  кресла,  выдвинутого  перед  сеансом  гипноза  на
середину кабинета. Она не находила в себе сил сойти с этого места: здесь она
в последний раз видела Бобби, здесь она была как бы ближе к нему.
   - Сколько времени прошло?
   Стоявший рядом Клинт взглянул на часы.
   - Меньше шести минут.
   Джекки Джеке пошел умыться холодной водой. Ли Чен  по-прежнему  сидел  на
диване и следил  за  происходящим  широко  открытыми  глазами.  Куда  только
девалась его буддийская невозмутимость! С самого исчезновения Бобби и Фрэнка
он не мог прийти в себя. Пачку распечаток он сжимал  обеими  руками,  словно
боялся, что и они растворятся в воздухе.
   От страха у Джулии кружилась голова, однако она твердо  решила  сохранять
самообладание, что бы ни произошло. Пускай она  и  не  может  помочь  Бобби,
такая возможность может появиться каждую минуту. Надо быть начеку и  держать
себя в руках.
   - Вчера Хэл рассказывал, что в первый раз  Фрэнк  исчез  на  восемнадцать
минут. Клинт кивнул.
   - Стало быть, нам остается ждать минут двенадцать.
   - Да, но во второй раз  он  отсутствовал  несколько  часов,  -  возразила
Джулия.
   - Послушай, ну не появятся они через двенадцать минут, через  час,  через
три - что с того? Раз на раз не приходится. Уж будто это непременно  значит,
что с Бобби стряслась беда.
   - Знаю. Мне не  дает  покоя..,  эта  перекладина  от  кровати,  будь  она
неладна.
   Клинт промолчал.
   Тщетно стараясь унять дрожь в голосе, Джулия продолжала:
   - Ведь обратно Фрэнк ее так и не принес. Что с ней могло случиться?
   - Бобби он не бросит, - твердо сказал Клинт. - Ни  за  что  не  бросит..,
куда бы их ни занесло. "Дай бог", - подумала Джулия.

***

   Мрак.
   Светлячки.
   Полет.
   И сразу же на Бобби и Фрэнка обрушились потоки теплого проливного  дождя,
словно они материализовались прямо под водопадом.  Мокрая  одежда  мгновенно
прилипла  к  телу.  Во  влажной  духоте  ни  ветерка:  наверно,  от  яростно
бушевавшего ливня ветер угасал, как пламя костра. Как видно, Бобби  и  Фрэнк
перенеслись очень далеко:  сумерки  тут  еще  не  наступали,  однако  солнце
заволакивала серо-стальная хмурь.
   Бобби и Фрэнк лежали на  боку  лицом  друг  к  другу.  Со  стороны  могло
показаться, что  это  два  собутыльника  вздумали  в  баре  заняться  ручной
борьбой, да так и повалились на пол -  лежат  и  никак  не  расцепятся.  Вот
только лежали они не на полу бара, а утопали в  густой  тропической  зелени:
папоротники, темно-зеленые растения с упругими зубчатыми листьями, мясистые,
стелющиеся по земле стебли -  у  этих  листья  были  пухлые,  а  из-под  них
выглядывали плоды цвета мандариновой мякоти.
   Бобби отодвинулся от Фрэнка. На этот раз  Фрэнк  выпустил  его  руку  без
сопротивления. Бобби кое-как поднялся на ноги  и  начал  продираться  сквозь
мокрые, цепкие, непролазные заросли.
   Он брел, сам не зная куда. Куда угодно - лишь бы подальше  от  Фрэнка.  С
ним того и гляди попадешь в беду. Бобби и от нынешних-то приключений еще  не
опамятовался. Надо сперва  разобраться,  что  к  чему,  привыкнуть  к  новой
обстановке.
   Пройдя совсем немного, он выбрался из  зарослей.  Перед  ним  раскинулась
темная пустошь, но разглядеть ее как следует Бобби не удавалось: вода лилась
не каплями, не ручьями, а сплошным ревущим потоком, перед глазами колыхалась
серебристо-серая пелена. А тут еще мокрые волосы лезут в  глаза.  Любоваться
этим зрелищем из окна, сидя в уютной сухой комнате, - оно бы еще ничего,  но
оказаться в такую непогоду без крыши над головой - хуже некуда. Черт бы  его
взял, этот адский ливень. Сущий потоп. Так и лупит по листьям,  по  земле  -
Бобби чуть не оглох от невообразимого грохота. Ливень  не  только  выматывал
силы,  он  будил  в  Бобби  дикую,  необъяснимую  ярость:  струи  дождя  уже
представлялись ему смачными, липкими плевками, которыми осыпает его  ревущая
толпа, а в  неистовом  шуме  дождя  слышался  гомон  тысяч  голосов,  брань,
оскорбления. С трудом переставляя ноги,  Бобби  брел  по  необычайно  рыхлой
почве - не вязкой,  а  именно  рыхлой  -  и  мечтал  встретить  хоть  одного
прохожего, чтобы было на ком отвести душу. Наорать,  толкнуть,  а  может,  и
врезать как следует. Еще шесть или восемь шагов - и Бобби  различил  впереди
бурлящие морские волны с шапками белой пены. Только тут  он  сообразил,  что
стоит на берегу, а под ногами у него черный песок. Бобби остолбенел.
   -  Фрэнк!  -  крикнул  он  и  обернулся.  Фрэнк   плелся   чуть   позади,
по-стариковски сгорбившись, словно его скрючило от сырости  или  пригнуло  к
земле мощным потоком ливня.
   - Фрэнк, что за дьявольщина? Где мы? Фрэнк остановился, поднял  голову  и
тупо уставился на Бобби.
   - Что?
   - Где мы? - еще громче рявкнул Бобби, силясь перекричать шум.
   Фрэнк указал  налево,  где  сквозь  завесу  дождя  проступало  загадочное
здание, похожее на святилище древнего божества, которому давным-давно  никто
не поклоняется.
   - Вон спасательная станция. - Затем  он  показал  в  другую  сторону,  на
огромное деревянное сооружение на берегу. До него было  значительно  дальше,
чем до спасательной станции. Из-за своих внушительных размеров выглядело оно
не так загадочно. - А там ресторан. Считается одним из лучших на острове.
   - Какой еще остров?
   - Большой.
   - Что за большой остров?
   - Остров Гавайи. Самый большой остров во всем  архипелаге.  Мы  на  пляже
Пуналуу.
   - Так это же Клинт должен был меня сюда  отвезти!  -  Бобби  расхохотался
таким заливистым, надрывным хохотом, что сам испугался и тут же умолк.
   Фрэнк махнул рукой в ту сторону, откуда они пришли.
   - Там, возле площадки для гольфа, стоит дом, который  я  когда-то  купил.
Чудесный домишко. Как же я там блаженствовал! А через восемь месяцев  откуда
ни возьмись - он. Бобби, давай-ка отсюда удирать.
   Он выбрался на слежавшийся песок и направился к Бобби.  Но  не  успел  он
сделать и трех шагов, как Бобби предупредил:
   - Ближе не подходи. Стой там.
   - Бобби, времени терять нельзя. Я ведь не умею  телепортироваться,  когда
захочу. Это происходит само собой. Давай хотя бы переберемся на другой конец
острова. Он знает, что я здесь жил. Эта местность ему хорошо знакома.  Вдруг
он идет за нами по пятам.
   Но ярость Бобби не мог остудить даже ливень - напротив, она разгоралась с
каждой минутой.
   - Совсем заврался!
   - Честное слово, - неожиданная вспышка гнева ошеломила Фрэнка. Теперь  их
разделяло такое расстояние, что кричать во все горло не было  надобности,  и
все-таки Фрэнк повысил голос, чтобы треск, шелест и грохот не заглушали  его
слова.
   -  Золт  действительно  нагрянул  в  этот  дом.  В  жизни   он   так   не
свирепствовал. Злобный, остервенелый. Он притащил с собой ребенка  -  совсем
младенца, ему было всего  несколько  месяцев.  Родителей  его  Золт  недавно
прикончил. И вот, Бобби, прямо на моих глазах  он  впился  малышу  в  горло.
Смеялся. Предложил и мне хлебнуть кровушки.  Чтоб,  значит,  меня  взбесить.
Да-да, он пьет кровь. Это она его  приучила.  Теперь  для  него  это  первое
удовольствие, без крови он жить не может. Когда я  отказался,  он  отшвырнул
ребенка, точно пустую банку  из-под  пива,  и  бросился  на  меня,  но  я..,
перенесся в другое место.
   - Я не это назвал враньем, - возразил Бобби. Сильная  волна  набежала  на
берег и отхлынула, оставляя на черном песке у ног Бобби быстро тающие  узоры
пены. - Ты врал про амнезию. А сам, оказывается, все  помнишь.  И  прекрасно
знаешь, кто ты такой.
   - Ничего подобного. - Фрэнк замотал головой, замахал руками. - Я в  самом
деле ничего про себя не знал. Совсем ничего. И наверно, опять забуду,  когда
эти блуждания кончатся.
   - Врешь, собака!
   Обезумев от ярости, Бобби  схватил  пригоршню  мокрого  черного  песка  и
швырнул в Фрэнка. Потом еще одну пригоршню. И еще. Постепенно до него  стало
доходить, что он буянит, как капризный ребенок.
   Фрэнк только уворачивался от летящего в  него  песка  и  терпеливо  ждал,
когда Бобби утихомирится.
   Наконец ярость улеглась.
   - На тебя это не похоже, - заметил Фрэнк.
   - Пошел к черту!
   - Даже если бы я тебя обманул, это еще не повод, чтобы так беситься.
   "И правда", - подумал Бобби. Он вытер руки об рубашку, перевел дух и  тут
сообразил, что негодует вовсе не на Фрэнка: смотрит на Фрэнка, а видит нечто
другое. Хаос. Недаром телепортация  напоминала  ему  аттракцион,  поездку  в
вагончике вверх-вниз  по  темным  туннелям,  где  путешественнику  уготованы
ловушки, а за каждым  поворотом  скрываются  механические  чудовища.  Только
Бобби подстерегают  не  понарошечные,  а  настоящие  опасности.  Смертельные
опасности. А со смертью шутки плохи. Порядок,  привычная  реальность  -  все
летит в тартарары. Земля уходит из-под ног. Верх  и  низ,  нутро  и  изнанка
меняются местами. Хаос. Бобби и Фрэнк оседлали бешеного быка по кличке Хаос.
Вот потому-то у Бобби и поджилки трясутся.
   - Ну как, успокоился? - спросил Фрэнк.
   Бобби кивнул.
   Да разве только страх  причина  этой  вспышки?  Бессознательно,  в  самой
глубине души Бобби был уязвлен этим хаосом. Лишь сейчас он понял, как дороги
ему основательность и порядок. Он всегда считал себя шалопутом, которому без
чудес и приключений жизнь не  мила.  И  вдруг  оказывается,  что  не  всякое
приключение ему по вкусу. Даже напуская на себя  легкомыслие,  он  подспудно
тянулся к привычному, надежному укладу. Не отсюда ли его любовь к свингу,  к
прихотливым ритмам и мелодиям биг-бенда? Они ублажали его неугомонный  нрав,
но в то же время подчинялись твердому порядку, к которому он втайне прикипел
душой.
   Неудивительно,  что  он  предпочитает  мультфильмы  Диснея.  Как  бы   ни
колобродил Дональд Дак, в какие бы головоломные переделки ни попадали  Микки
Маус и Плуто, порядок  в  конце  концов  торжествовал.  А  вот  к  "Безумным
мелодиям" компании "Уорнер бразерс" душа не лежала как  раз  потому,  что  в
этом мультипликационном мире бушевал хаос: если здравый  смысл  и  логика  и
брали верх, то лишь на время.
   - Извини, Фрэнк,  -  бросил  Бобби.  -  Одну  секундочку.  Меня  посетило
озарение. Это, конечно, не самое  подходящее  место  для  озарений,  но  что
поделаешь.
   - Ей-богу, Бобби, я  говорю  чистую  правду.  Наверно,  как  только  меня
начинает  носить  туда-сюда,  я  тут  же  все  вспоминаю.  Мрак   в   памяти
расступается. Вернусь назад - и снова ничего не помню. Распад сознания,  что
ли. А может, я просто очень хочу  выбросить  из  головы  все,  что  со  мной
произошло. И происходит. И непременно произойдет в будущем.
   Несмотря на безветрие, волны вздымались все выше. Они взбегали на  берег,
так что вода подступала к  ногам  Бобби,  потом  откатывались,  и  Бобби  по
щиколотку погружался в песок.
   С трудом подбирая слова, Фрэнк продолжал:
   - Мне эти перелеты с места на место нелегко даются, не то что  Золту.  Он
сам решает, куда перенестись, когда. Едва пожелает - и вот он уже на  месте.
Ты  думал,  я  тоже  так  умею?  Да  ничего  подобного.  Моя  способность  к
телепортации - не дар  Божий,  а  проклятие,  -  голос  его  задрожал.  -  Я
обнаружил у себя эту способность всего семь лет назад, в тот самый день, как
эта чертовка околела. На всех ее отпрысках лежит проклятие, и не  избавиться
от него никакими  силами.  Я  думал,  если  ее  убить,  с  проклятием  будет
покончено. Не помогло.
   Всякого насмотрелся и наслушался Бобби за этот час, казалось бы, его  уже
ничем  не  удивишь,  но  от  этого  признания  у  него  волосы   на   голове
зашевелились. Жалкий человечек со смешной физиономией, печальными глазами  и
ямочкой на подбородке - и вдруг убийца матери? Быть не может!
   - Ты убил свою мать?
   - Черт с ней. Сейчас не до нее. - Фрэнк покосился на заросли, откуда  они
с  Бобби  выбрались,  внимательно  оглядел  побережье  и,  убедившись,   что
поблизости никого, продолжал:
   - Если бы ты столкнулся с этим чудовищем лицом к лицу, - в голосе  Фрэнка
зазвенел гнев, - если бы ты помучился с мое,  если  бы  ты  знал,  на  какие
зверства она способна, ты бы сам схватил топор и угробил ее.
   - Так ты ухлопал мамашу топором? - На Бобби  вновь  напал  нелепый  смех,
влажный, как ливень, но  не  такой  теплый.  И  снова  Бобби  спохватился  и
испуганно умолк.
   - Золт рассвирепел. Хотел меня убить, чтобы отомстить за  мать.  Спасаясь
от него, я забился в угол и неожиданно телепортировался. Так я открыл в себе
этот дар. Но происходит это лишь при одном условии: когда мне грозит смерть.
   - Вчера в больнице тебе ничего не грозило.
   - Это, верно, сны виноваты. Мне  снится,  будто  я  удираю  от  Золта,  и
начинается телепортация. От этого я просыпаюсь, но  остановиться  уже  не  в
силах, и меня швыряет туда-сюда. Где задержусь на несколько секунд,  где  на
час или больше. Мечусь, как шарик на каком-то чертовом космическом бильярде.
Ты не представляешь, до чего выматывает. Телепортация сведет меня в  могилу.
Сам видишь - я уже не жилец.
   Чистосердечная исповедь  Фрэнка  и  мерный,  непрекращающийся  шум  дождя
основательно успокоили Бобби. Правда, клиента он еще побаивался -  как-никак
весь хаос из-за него, - но гнев его прошел.
   - Поначалу телепортации во сне происходили,  дай  бог,  раз  в  месяц,  -
рассказывал Фрэнк. - Потом все чаще, чаще.  А  в  последнее  время  ночи  не
проходит, чтобы меня куда-нибудь не унесло. Вот  вернемся  в  агентство  или
куда там еще, ты вспомнишь наши похождения, а я уже не смогу.  И  не  только
потому,  что  хочу  забыть.  Есть  и  другая  причина.  Ты  ее  уже  угадал.
Действительно, при восстановлении случаются сбои.
   - Так это из-за них ты потерял память, разучился читать и считать?
   - Вот-вот. Ошибки на клеточном уровне. Случись  такое  один  раз  -  беда
невелика, но эти ошибки множатся и  случаются  все  чаще.  Рано  или  поздно
произойдет непоправимое. Тогда мне конец. Или превращусь в жуткого  монстра,
у которого  перепутаны  все  части  тела.  В  сущности,  я  напрасно  к  вам
обратился. Даже если вы мастера своего дела, мне уже никто не поможет.
   Бобби тоже пришел к этому выводу, и все-таки его разбирало любопытство.
   - Что у тебя за семейка такая? Брат за милую душу разносит машину,  гасит
уличные фонари, ты телепортируешься. А с кошками что за история?
   - Кошки - это по части моих сестер-близнецов.
   - Откуда у вас у всех такие.., таланты? Кто же все-таки были  ваша  мать,
отец?
   - Потом, Бобби, потом. Сейчас некогда. - Фрэнк протянул Бобби  пораненную
руку. Кровь не то унялась, не то ее смыл ливень. -  Я  того  и  гляди  опять
исчезну, а ты застрянешь тут.
   Но Бобби спрятал руку за спину.
   - Нет, спасибо. Я уж лучше по старинке, самолетом. - Он похлопал себя  по
карману. -  Бумажник  и  кредитные  карточки  при  мне.  Завтра  буду  дома.
Скорость, конечно, не та, зато можно не беспокоиться, что после  путешествия
левое ухо окажется на месте носа.
   - Ты что! Золт наверняка за нами гонится. Если он  тебя  здесь  застанет,
живым не уйдешь.
   Бобби повернулся и пошел туда, где виднелся ресторан.
   - Вот еще! Стану я бояться всяких Золтов.
   - Напрасно храбришься. - Фрэнк поймал Бобби за руку и потащил назад.
   Бобби отдернул руку, словно его клиент был болен бубонной чумой.
   - Да как он нас выследит?
   Фрэнк окинул берег тревожным взглядом.  Бобби  сообразил,  что  за  шумом
дождя и грохотом прибоя они могут  не  услышать  звук  флейты,  предвещающий
появление Золта.
   - Стоит ему потрогать предмет, который ты недавно держал в руках, - и  он
тебя увидит как наяву. А иногда ухитряется даже определить,  куда  ты  потом
пошел.
   - Не трогал я у вас никаких предметов!
   - Ты стоял на лужайке возле дома.
   - Ну и что с того?
   - А то, что он увидит примятую траву, найдет место, на котором мы стояли,
проведет п