бнаружить таким способом Фрэнка большого  труда  не  составляло,  однако
сегодня Золту никак не удавалось напасть  на  его  след.  Несколько  раз  он
явственно чувствовал присутствие брата,  но,  где  именно  отпечаталась  его
аура, разобрать не мог.
   Наконец очередь дошла до кресла и трех  стульев.  Золт  начал  с  кресла.
Чуткие пальцы прошлись по виниловой обивке, и  Золт  задрожал  от  волнения.
Нашел! Фрэнк не так давно  сидел  в  этом  кресле.  Обивка  на  подлокотнике
прорвана. Золт прикоснулся к этому месту большим пальцем и мгновенно  увидел
четкий образ Фрэнка.
   Образы множились. Перед  Золтом  пронеслась  череда  картин:  места,  где
побывал Фрэнк, покинув эту комнату,  Сьерра-Невада,  квартира  в  Сан-Диего,
ставшая его кратковременным пристанищем четыре года  назад,  ржавая  калитка
перед  материнским  домом  на  Пасифик-Хилл-роуд,  кладбище,  загроможденный
книгами кабинет  -  сюда  Фрэнк  заскочил  на  минуту,  поэтому  Золт  видел
обстановку как в тумане, - пляж в Пуналуу, где брат едва  не  попал  в  руки
Золта... Многочисленные  картины  наплывали  друг  на  друга,  и  дальнейшие
странствия Фрэнка рисовались совсем уже смутно.
   Золт с отвращением отпихнул кресло и подошел к  журнальному  столику,  на
котором стояли еще два стакана. В обоих - виски с  водой,  которая  когда-то
была льдом. Золт взял один. В сознании вспыхнул образ Джулии Дакота.

***

   "Тойота" мчалась с такой скоростью, будто Джулия готовится участвовать  в
автогонках. Когда они подъезжали к Санта-Барбаре,  Бобби  открыл  жене  свою
страшную тайну: он, оказывается, вовсе не тот беспечный шалопай, за которого
она его принимает. В этом он убедился во время  лихорадочных  путешествий  с
Фрэнком. Когда от него осталось лишь развоплощенное  сознание  да  неистовый
рой разрозненных атомов, он неожиданно обнаружил в себе небывалую  любовь  к
порядку,  основательности.   Прямо   тоскует   по   затхлому   растительному
существованию. И свинг-то он  ценит  не  за  пьянящую  раскованность,  а  за
продуманную четкость. Прежде он гордился своим независимым нравом, и вдруг -
на  тебе:  выясняется,  что  независимость  его  сильно  преувеличена.  Зато
привычный уклад жизни ему гораздо дороже, чем казалось.
   - Короче говоря, ты считала, что твой благоверный - этакий  рубаха-парень
вроде молодого Джеймса Гарнера, а он скорее  похож  на  Чарльза  Бронсона  -
молодого или пожилого - все равно.
   - Ничего, Чарли, ты мне и такой нравишься.
   - Погоди ты со своими шуточками.  Дело,  похоже,  серьезное.  Я  ведь  не
мальчишка, мне порядком за тридцать. В таком возрасте пора  уже  знать  себя
как следует.
   - Ты давным-давно знаешь себя как следует.
   - Что?
   - Да, тебе по душе порядок, здравый смысл, логика. Поэтому  ты  и  выбрал
себе такое  занятие  -  восстанавливать  справедливость,  помогать  безвинно
пострадавшим, наказывать злодеев. Поэтому  у  нас  с  тобой  такая  Мечта  -
наладить нормальную семейную жизнь, забыть про  кавардак,  который  царит  в
мире, и поселиться в тихом  уголке  подальше  от  суеты.  И  поэтому  ты  не
разрешаешь мне завести "Вурлицер-950": тебе кажется, что стеклянные трубочки
и прыгающие газельки сродни тому самому кавардаку.
   Бобби озадаченно молчал.
   На западе терялась в ночи кромешная ширь океана.
   - Скорее всего ты права, - согласился Бобби. - Наверно, я и впрямь  давно
себя раскусил, только сам того не  замечал.  Хорошенькое  дело:  что  же,  я
столько лет жил не по тем законам?
   - Ничего подобного. Ты действительно рубаха-парень, но в тебе есть что-то
и от Чарльза Бронсона, и это просто замечательно. Иначе мы не жили бы душа в
душу. Во мне-то этой самой бронсоновской закваски столько, сколько разве что
в самом Бронсоне.
   - Это уж точно, - кивнул Бобби. Они рассмеялись.
   Джулия заметила, что "Тойота" теряет скорость, прибавила газу и спросила:
   - Бобби... Так из-за чего все-таки ты такой смурной?
   - Из-за Томаса.
   Джулия бросила на него удивленный взгляд.
   - А что Томас?
   - После этого непонятного предупреждения мне все кажется, что ему  грозит
беда.
   - Почему именно Томасу?
   - Сам  не  знаю.  Только  лучше  бы  нам  найти  телефон  и  позвонить  в
Сьело-Виста.., на всякий случай.
   Джулия сбавила скорость, и машина поползла как черепаха. Через  три  мили
они свернули с шоссе и подъехали к станции техобслуживания. Обслуживали  тут
по полной программе. Пока машину заправляли,  проверяли  масло  и  протирали
окна, Бобби и Джулия зашли на станцию позвонить.
   Телефон-автомат был устроен по последнему слову техники: хочешь -  бросай
монету, хочешь - вставляй кредитную карточку. Он  висел  на  стене  рядом  с
полкой, на которой красовались шоколадки, пакетики с печеньем и  орешками  к
пиву. Тут же, прямо на виду, - автомат, торгующий  презервативами:  СПИД  на
кого угодно нагонит страху.  Бобби  сунул  в  телефонный  аппарат  кредитную
карточку  Американской  телефонно-телеграфной  компании   и   набрал   номер
интерната Сьело-Виста.
   Вместо коротких или  длинных  в  трубке  раздались  странные  электронные
сигналы. Потом записанный на пленку голос пробубнил, что  из-за  технических
неполадок  на  линии  связь  с  абонентом  временно  нарушена,  и  предложил
перезвонить попозже.
   Бобби попробовал дозвониться через телефонистку, но опять услышал отказ.
   - Извините, сэр. Позвоните через некоторое время.
   - Что у них там за неполадки на линии?
   - Не знаю, сэр. Ничего, скоро починят.  Бобби  немного  отвел  телефонную
трубку от уха, и Джулия, подвинувшись ближе, слышала весь разговор.  Повесив
трубку, Бобби уставился на жену.
   - Давай вернемся. Чует мое сердце - Томасу нужна помощь.
   - Вернемся? До интерната вон как  далеко,  а  до  Санта-Барбары  всего  с
полчаса езды.
   - По-моему, нам  сейчас  нужно  быть  рядом  с  Томасом.  Правда,  полной
уверенности у меня нет, но вот втемяшились эти опасения - и все тут.  Что-то
мне.., не по себе.
   - Если ему действительно срочно требуется помощь,  то  мы  все  равно  не
успеем. А если дело не спешное,  тем  более  незачем  суетиться:  доедем  до
Санта-Барбары и позвоним из мотеля. Выяснится, что Томас заболел,  поранился
или еще что, - через час опять будем здесь.
   - Так-то оно так, но...
   - Бобби, Томас мой брат. Он мне  дорог  не  меньше,  чем  тебе.  И  я  не
сомневаюсь, что все будет в порядке. Я тебя люблю, но у  меня  слишком  мало
оснований считать тебя ясновидцем и впадать в истерику от твоих пророчеств.
   Бобби кивнул.
   - Твоя правда. Просто.., просто нервы у меня ни к черту. Никак не приду в
себя после путешествий с Фрэнком.
   Подкравшийся со стороны океана туман запускал тонкие щупальца  на  шоссе.
Снова закапал  дождь,  но  через  минуту  прекратился.  Удушливый  воздух  и
неразличимая, но явственная тяжесть беззвездного неба предвещали грозу.
   Не отъехали они и двух миль, как Бобби спохватился:
   - Эх, не сообразил!  Надо  было  позвонить  в  агентство  Хэлу.  Пока  он
дожидается Фрэнка, мог бы связаться с нашими людьми в  телефонной  компании,
звякнуть в полицию - проверить, как там, в Сьело-Виста.
   - Из мотеля позвоним. Если связь с интернатом еще не налажена, пусть  Хэл
похлопочет.

***

   Ощупав стакан, Золт с трудом различил облик Джулии Дакота. Несомненно, то
самое лицо, которое сегодня рисовалось в сознании  Томаса.  Но  теперь  Золт
видел его без прикрас. Шестым чувством  он  угадал,  что  из  агентства  она
отправилась по адресу, который Золт прочел в записной книжке секретаря.  Там
она пробыла очень недолго и уехала на машине. С ней был еще один  человек  -
кажется, мужчина по имени Бобби. И больше ничего не разобрать. Эх,  если  бы
она оставляла такие же ясные отпечатки, как Джеке!
   Золт поставил стакан и решил попытать счастья у нее дома. Они с  Бобби  в
отъезде, но ему, глядишь,  и  удастся  наткнуться  на  какую-нибудь  вещицу,
которая, подобно этому стакану, поможет продвинуться на шаг-другой в поисках
Дакотов. А если ничего путного там не окажется, можно вернуться в  агентство
и копать дальше. Дай бог, чтобы за это время кто-нибудь не обнаружил труп  и
не вызвал полицию.

***

   Выключив компьютер и проигрыватель (пьеса "На волоске" в исполнении  Хьюи
Льюиса и "Ньюс"  оборвалась  на  половине).  Ли  снял  наушники.  Потянулся,
зевнул, взглянул на часы. Начало десятого. Он проработал  двенадцать  часов.
Ли был доволен: долгие блуждания по  компьютерной  вселенной,  состоящей  из
кремния и арсенида галлия, не прошли впустую.
   Сейчас бы в самый раз вернуться домой и завалиться спать на полдня, но  у
Ли были другие планы. Он собирался заскочить домой (жил он в десяти  минутах
езды от агентства), немного отдышаться, а потом - на поиски развлечений.  На
прошлой неделе он впервые попал  в  клуб  "Атомная  улыбка".  Заведеньице  -
класс. Музыка громкая, крутая, спиртное пьют не разбавляя, нравы вольные, но
без распущенности, а женщины такие, что  в  жар  бросает.  Вот  Ли  и  решил
завернуть туда, немного подергаться под музыку, пропустить  по  маленькой  и
приглядеть телочку, с которой можно всласть порезвиться в постели.
   Правда, в наше время такие резвости иной раз выходят боком  -  приходится
держать ухо востро из-за всяких новых  болезней.  Выпьешь  с  кем-нибудь  из
одного  стакана  -  и  кранты.  Но  сегодня  Ли  слишком  долго   торчал   в
кибернетическом пространстве, до одури размеренном и рассчитанном. Теперь не
грех и встряхнуться, пуститься во все  тяжкие,  пройтись,  приплясывая,  над
самой бездной, в которой ворочается хаос. Вот и установится равновесие.
   Но тут ему вспомнилось исчезновение Бобби и Фрэнка. Да  уж,  встряхнуться
он сегодня встряхнулся, надолго хватит.
   Ли взял свежие распечатки. Эти сведения он тоже  наскреб  по  полицейским
архивам. Они касались невероятных похождений мистера Синесветика. Уж  ему-то
ни к чему пускаться во все тяжкие, чтобы восстановить равновесие, - он и так
воплощенный хаос. Ли открыл дверь, погасил  свет  и  прошел  в  комнату  для
посетителей. Распечатки он оставит у Джулии на столе,  потом  попрощается  с
Хэлом и отвалит домой.
   В кабинете Бобби  и  Джулии  царил  кавардак.  Впечатление  такое,  будто
Национальная федерация спортивной борьбы свела тут две команды  мордоворотов
фунтов под триста весом и устроила соревнования. Мебель валялась как попало,
стаканы разбросаны по полу, от некоторых остались одни  осколки.  Письменный
стол Джулии покосился, одна  ножка  подломилась,  крышка  сдвинута  -  можно
подумать, кто-то орудовал фомкой и молотком.
   - Хэл!
   В ответ - ни звука.
   Ли осторожно приоткрыл дверь в уборную.
   - Хэл!
   Внутри никого.
   Ли приблизился к разбитому окну. Рама ощерилась  сверкающими  стеклянными
зубцами.
   Уцепившись рукой  за  стенку,  затаив  дыхание,  Ли  высунулся  из  окна.
Посмотрел вниз.
   - Хэл, - произнес он изменившимся голосом.

***

   В прихожей дома Дакотов было тихо и темно. Золт перенесся  сюда  прямиком
из агентства. С минуту он стоял, склонив голову набок, и прислушивался.  Так
и есть: в доме никого.
   После  материализации  царапины  на  горле  зажили.   Золт   взволнованно
предвкушал новые приключения.
   Поиски он начал с прихожей. Сперва ощупал дверную ручку: не сохранился ли
на ней неосязаемый налет, который пробуждает  его  внутреннее  зрение.  Нет,
ничего. Ясное дело: Дакоты прикасались к ручке, только когда вернулись домой
да еще когда уходили.
   Иногда случалось так: перетрогает кто-нибудь сотню предметов, а невидимый
отпечаток остается лишь на одном. А час спустя  он  же  прикоснется  к  этим
предметам еще разок - и след его ауры будет лежать на каждом.  Причина  этой
несуразицы была  Золту  так  же  непонятна,  как  и  едва  ли  не  повальное
пристрастие людей к сексу.  Спору  нет,  способность  отыскивать  добычу  по
незримым  оттискам  не  менее  драгоценна,  чем  прочие  таланты,   которыми
наградила его мать, и все же на этот  дар  не  всегда  можно  положиться,  и
поиски давались Золту не без труда.
   В столовой и гостиной он возился недолго: мебели тут  попросту  не  было.
Как ни странно, среди голых стен Золт чувствовал себя как  дома.  Почему  бы
это? Ведь в материнском доме столы, стулья, диваны, торшеры  стоят  по  всем
комнатам, только вот попорчены грибком и плесенью и покрылись пылью.  Должно
быть, разгадка в том, что Золт, подобно Дакотам, обжил лишь одну-две комнаты
своего дома, остальные для него все равно что заперты; есть там  обстановка,
нет ли - ему все равно.
   Зато кухня и общая комната имели вполне жилой вид.  Похоже,  что,  заехав
сегодня домой, в общую комнату Дакоты даже не заглянули. Может, хоть в кухню
зашли перекусить на дорогу? Золт ощупал ручки шкафов, духовки, микроволновой
печи, холодильника. Увы, никаких следов.
   Он медленно поднялся на второй этаж, проводя рукой  по  дубовым  перилам.
Несколько раз в его мозгу вспыхивали образы - мимолетные, неуловимые. Однако
Золт воспрянул духом: значит, есть надежда, что в ванной или в спальне следы
все-таки обнаружатся.

Глава 54

   Вместо того чтобы сию секунду позвонить в полицию и сообщить дежурному об
убийстве Хэла Яматаки, Ли бросился в комнату для  посетителей  и  достал  из
нижнего правого ящика стола коричневую записную книжку. Сказалась выучка. По
роду занятий Ли участвовал в расследованиях лишь косвенно, по ходу дела  ему
редко приходилось обращаться в многочисленные полицейские управления округа.
На всякий случай Бобби оставил для  таких  сотрудников  список  полицейских,
детективов и прочих  представителей  закона,  которые  знают  свое  дело  до
тонкостей, отличаются сметливостью и, если  понадобится,  помогут  выйти  из
затруднительного  положения.  Был  в  коричневой  книжке  еще  один  список:
должностные лица, с которыми лучше не связываться. Кто недолюбливает частных
детективов, кто  просто  обладает  вздорным  характером,  а  кто  исповедует
принцип "не подмажешь - не поедет" и старается не упустить своего.  К  чести
правоохранительных  органов  округа,  первый  список  был  гораздо   длиннее
второго.
   Бобби и Джулия считали, что в тех случаях,  когда  вмешательство  полиции
неизбежно,  лучше  обставить  дело  таким  образом,  чтобы  не  остаться   в
проигрыше. И уж если на  сцене  обязательно  должен  появиться  детектив  из
полиции, то агентство "Дакота и Дакота" само решит, на ком остановить выбор.
В таком вопросе полагаться на  удачу  или  зависеть  от  прихоти  диспетчера
неразумно.
   А стоит ли вообще звонить в полицию? Кто убил Хэла, и так ясно.  Конечно,
мистер Синесветик. Золт. Кроме того, Бобби рассудил, что без особой нужды  о
Фрэнке и его деле лучше не распространяться. От врачей и адвокатов закон  не
может потребовать, чтобы они предали огласке тайны своих  клиентов,  частные
детективы такого права не имеют, но и в  их  работе  сохранение  секретности
необходимо как воздух. Как назло, Джулия и Бобби сейчас в пути, позвонить им
некуда, и Ли ломал  голову,  что  можно  рассказать  полицейским,  а  о  чем
умолчать.
   Надо действовать. Тело под окном вот-вот обнаружат, и сидеть  сложа  руки
не годится. Тем более что посконный - человек, которого  Ли  хорошо  знал  и
любил.
   Итак, остается вызвать полицию - другого выхода нет.  Но  язык  лучше  не
распускать.
   Ли  заглянул  в  записную  книжку,  набрал   номер   управления   полиции
Ньюпорт-Бич и попросил детектива Гарри Лэдсброка. Лэдсброка в управлении  не
оказалось. Детектива Джанет Хейзинджер тоже. К счастью, детектив Кайл  Остов
был на месте. Его густой баритон звучал уверенно, деловито и внушал доверие.
   Ли представился. Он заметил, что разговаривает  тонким,  почти  писклявым
голосом и сбивается на скороговорку.
   - Тут, понимаете ли.., произошло убийство.
   - Вот оно что, - перебил  Остов.  -  Выходит,  Джулии  и  Бобби  уже  все
известно? А я только что узнал. Мне велели сообщить им, вот я и сижу  гадаю,
как бы это поделикатнее преподнести. Уже взялся за трубку, а тут вы звоните.
Как они там, держатся?
   Ли опешил.
   - Они вроде ничего не знают. Это случилось всего несколько минут назад.
   - Что вы, гораздо раньше.
   - Да как вы-то узнали? Полицейские машины сюда не приезжали, я смотрел. -
Ли уже не мог сдержать дрожь. - Господи, и  ведь  я  совсем  недавно  с  ним
разговаривал, угощал пиццей, а теперь он лежит  на  бетонной  дорожке  возле
корпуса. Это ж надо - с шестого этажа!
   Остов помолчал и спросил:
   - Вы о ком. Ли? Кого убили?
   - Хэла Яматаку. Он с кем-то сцепился, а потом... - Ли осекся и растерянно
заморгал. - Постойте, а вы кого имели в виду?
   - Томаса.
   У Ли помутилось в глазах. С Томасом  он  встречался  только  однажды,  но
знал, что для Джулии и Бобби не было никого дороже.
   - Томаса и его соседа по комнате, - добавил Остов. - Да еще, не дай  бог,
кто-нибудь погиб в горящем здании.
   Компьютер, которым наделила Ли мать-природа, работал не  так  четко,  как
машина фирмы "Ай-би-эм", стоявшая у него в кабинете. Он не сразу  сообразил,
что может последовать за этим происшествием.
   - Думаете, оба преступления как-то связаны?
   - Даже не сомневаюсь. Не вздумал ли кто-нибудь крепко  насолить  Бобби  и
Джулии, вы не знаете?
   Ли обвел взглядом пустую комнату. Во всем агентстве ни души. И  в  других
учреждениях на шестом этаже. И на других этажах.  В  голову  лезли  мысли  о
Золте - громиле, которого Бобби видел на пляже в Пуналуу, чудодее, который в
два счета переносится куда  пожелает.  Вспомнил  Ли  и  о  его  жертвах,  об
истерзанных телах, на которых оставались  следы  зубов.  И  он  ощутил  свое
одиночество с особой остротой.
   - Мистер Остов, будьте так добры, пришлите сюда побыстрее своих людей.
   - Я уже набрал запрос на компьютере, пока  мы  с  вами  говорили.  К  вам
выехали два наряда.

***

   Золт не спеша провел пальцами по поверхности туалетного  столика,  ощупал
каждый завиток медных ручек на выдвижных ящиках. Прикоснулся  к  выключателю
на стене, потрогал выключатели ночников  у  кровати.  Пальцы  скользнули  по
дверным косякам - на всякий случай: иной раз заговорится человек и ненароком
прислонится к косяку. Не забыл он и  ручки  на  зеркальных  дверцах  стенных
шкафов,  и  пульт  дистанционного  управления  телевизором.   Проверил   его
тщательно, до последней кнопки: кто знает, не вздумалось ли им, заскочив  на
минутку домой, включить телевизор.
   Хоть бы какая-нибудь зацепка!
   Чтобы сгоряча не прошляпить след, Золту приходилось сдерживать  досаду  и
ярость. Но ярость копилась, а избыток ярости всегда отдавался в  душе  Золта
жаждой крови. Кровь - вот вино, достойное мстителя. Только кровь утолит  его
бешенство, остудит его гнев и хоть на краткий срок успокоит мятежную душу.
   Когда, обыскав спальню Дакотов, Золт перебрался в ванную,  он  не  просто
желал крови - он уже не мог без нее обойтись, как без  воздуха.  Взглянув  в
зеркало, он поначалу не увидел своего отражения - стекло  затянула  багровая
пелена, будто не зеркало перед Золтом, а иллюминатор корабля,  плывущего  по
кровавому морю преисподней. Но наваждение длилось недолго: пелена  растаяла,
Золт увидел свое лицо и поспешно отвел взгляд.
   Нет, нельзя так распускаться. Золт  стиснул  зубы  и  принялся  ощупывать
ручку крана над умывальником. Найти, найти во что бы то ни стало...

***

   Комната в мотеле, где остановились Дакоты, приехав в Санта-Барбару,  была
большая, чистая, тихая и не раздражала кричащей безвкусицей стиля и цветовых
сочетаний, какую встречаешь почти во всех американских мотелях. И все  же  в
другой обстановке Джулия, возможно, перенесла бы страшный удар,  который  на
нее обрушился, более стойко. Здесь же, в этой чужой, безликой комнате она не
находила себе места от боли.
   Сначала она действительно считала, что с Томасом все в порядке, -  просто
у Бобби опять разыгралось воображение.  Телефон  стоял  на  тумбочке,  Бобби
звонил, прис