Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
рнулся, прыгая от галактики к галактике, от звезды к звезде, от
планеты к планете, то снова оказался в комнате, где оставалась моя оболочка.
Я встал и вышел из комнаты, освободив Морсфагена и прочих. Прошел по
коридору и отыскал комнату Мелинды, открыл дверь, не прикасаясь к ней, и
вошел. Я мог прийти к ней мысленно, но я хотел прикосновений - на этом
последнем этапе плана.
- Ты свободна, - сказал я ей. Она шагнула ко мне...
И тогда, оказавшись на грани разочарования, постигшего меня впервые с тех
пор, как обрел свою силу, я понял, как одинок может быть Бог...
Глава 4
Мы были чужими.
Когда-то мы любили друг друга, делились всеми тайнами и мечтами. Я
рисковал ради нее жизнью, и она делала ради меня то же самое, хотя и
по-иному. И все же я не знал ее. Она показалась мне куклой, за которую
говорит кукловод. Мастер из этого кукловода был никакой, а диалоги, с
которыми выступали на сцене его деревянные марионетки, - и того хуже.
Все, что она говорила, было глупо, лишено смысла да еще и скучно. Я не
мог понять, как такая женщина сумела привлечь меня хотя бы на миг. Не
верилось: неужели мне настолько остро требовалось прикосновение к плоти, что
я смог заключать в объятия подобное существо! Теперь чувство, которое прежде
считал любовью, казалось мне не более чем животным инстинктом.
В моих руках она была марионеткой. И ничем больше.
Но мне хотелось, чтобы она снова стала так же важна для меня, как прежде,
и думал, что для этого нужно только изменить ее личность, сделать ее
взрослой. Я ввел ее в то же состояние оцепенения, что и прочих, проник в
мозг со всем своим всемогуществом, выправил все, что в этом нуждалось, и
полностью раскрыл в ней человеческие способности.
И разбудил ее.
И опечалился.
Всех ее человеческих возможностей оказалось мало для меня.
Она была поразительно красива, исполнена чувственности, разжигавшей пожар
желания в моих чреслах. Любой мужчина оказался бы сражен ею. Подлинная
квинтэссенция женственности: полные груди, широкие бедра, длинные стройные
ноги, медово-золотые волосы и огромные глаза, полные чувственные губы и
быстрый розовый язычок. Но для меня всего этого слишком мало. Даже
прекраснейшая из женщин, красою затмевавшая всех, теряет свою
привлекательность, если разум ее подобен пыльному чердаку, а слова
напоминают бессвязное лопотание идиота.
Она казалась мне теперь вещью, живой скульптурой из плоти, но отнюдь не
женщиной, которую я любил.
- В чем дело? Что-то случилось? - спросила она.
- Ничего, - ответил я. Мне было больно говорить. Разве не может она
понять меня без слов? Без шелухи бесполезных фраз?
- И все же...
- Да нет, ничего...
О Боже, Боже! Я застонал про себя. Но это не помогло. Бесполезно молиться
самому себе.
- Похоже на то, что там, внутри, не совсем ты. Ребенок - или частичка
его.
- Нет.
- Но если Ребенок завладел тобой, он сказал бы то же самое, чтобы
успокоить меня, разве не так? Я не ответил.
- Похоже, так оно и есть.
- Нет.
Я чувствовал себя страшно усталым и старым.
- Или что-то иное.
- Да. Что-то иное.
- Я не спросила тебя, как ты проник сюда? Как , тебе удалось провести
полицейских? - Она улыбалась, хотя лицо ее выдавало иные чувства.
Я не ответил ей. Я просто смотрел на нее - с глубоким чувством печали и
утраты. Со страхом перед будущим, которое ждет меня.
Теперь я видел, почему Бог утратил всякое соприкосновение с реальностью и
преступил грань безумия. Сначала Он был сверхразумным существом, способным
приводить Вселенную к гармонии. Но с течением времени стал погружаться в
себя, потому что был один. Не было равных Ему, отсутствие желаний и
противоречий привело его к кризису.
То же со временем произойдет и со мной. Быть может, для этого понадобятся
миллиарды лет, но рано или поздно это случится. Однажды я начну метаться из
одного уголка Вселенной в другой, бормоча бессмыслицу, утратив разум, не в
силах совладать со своей собственной безграничной психической мощью.
- Мне кажется, я тебя боюсь, - промолвила она.
- Я тоже себя боюсь, - ответил я.
- Что произошло? - спросила она. Но не было смысла объяснять ей.
Невозможно было выразить совершенную пустоту вечности, расстилавшуюся передо
мной. Всю мою жизнь я желал женщину, я хотел любить, хотел, чтобы это
чувство возвращалось ко мне усиленное десятикратно. А теперь, когда я
отринул все ложные представления, все преграды, отделявшие меня от любви,
оказалось, что ложные представления стали истинными. Я вернулся туда, откуда
начал путь.
Казалось, надежды не было. Я потерял ее.
Глава 5
Но - нет, не потерял!
Заглянув в будущее, которое ожидает любого Бога, я понял, что проблему
можно решить, и догадался, как это сделать. Я не обращался к божественному
всезнанию, а когда сделал это, то увидел ответ. И как это сразу не понял,
что для Бога нет неразрешимых проблем.
Почему прежний Бог сошел с ума? Почему Он не сделал того же, что и я? Да
просто не понял, что одиночество - это недостаток, что Его существование
становится мелким и бессмысленным, так как рядом нет кого-то, с кем можно
обмениваться мыслями и видениями. А потом стало поздно: Он сошел с ума.
И тогда я взял Мелинду за плечи и привлек к себе, дотянулся до ее разума
со всей своей мощью.
Она пыталась сопротивляться.
Но не вышло.
Я перелил в нее половину божественной энергии, которая была во мне, пока
мы оба не стали богами, равными в божественности.
Ее разум расцвел психоделическими образами.
Я помог ей впитать энергию и сделать ее своей. Мы стояли так очень долго,
слитые физически и мысленно, пока происходили изменения в нас обоих.
А потом мы разомкнули объятия.
Мы не говорили, нам это было не нужно. Вместе вышли из комнаты и из этого
здания и пошли вперед - править миром. Засветите свечи, пойте молитвы и
ведите агнцев на заклание.
Многие годы мы провели в совершенном мире, а потом отправились
странствовать по Вселенной. Мы видели все то, что отражалось в разбитом
зеркале прежнего Бога в давно прошедшие времена, когда я сразился с Ним в
теле Ребенка-мутанта.
И были миры, где деревья сочились кровью.
И были миры, где небо рассыпалось вокруг нас и воскресало птицами сотни
раз за час.
Мы видели бродячие растения, создавшие цивилизацию во мраке джунглей иных
миров.
Мы видели камни, которые умели говорить, и звезды, способные чувствовать
боль.
Десять тысяч лет мы странствовали по самым отдаленным уголкам бытия,
познавая Царство, которое унаследовали.
И однажды Мелинда сказала:
- Мне скучно. Я все это видела.
- Согласен, - ответил я.
- Давай возродим религию, - предложила она. - Пусть люди хотя бы узнают о
нашем существовании. Мы явимся им как купина неопалимая и как говорящие
голуби - по крайней мере это развлечет нас.
- Превосходно, - одобрил я.
И хотя мы прекратили религиозные распри, сошли на Землю и воскресили
религии. Вернули церкви и синагоги, соборы и алтари и расшитые ризы
священников. Мы создавали иерархии недостойных прелатов и говорили с толпами
устами недостойных.
Но со временем нам захотелось чего-то иного.
- Мне скучно, - сказала она.
- Мне тоже.
- Но что нам осталось? - спросила она.
- Мы можем все взбаламутить, - предложил я.
- Да?! Как?
- Война-другая. Несколько убийств. Мы можем поиграть. Ты будешь
командовать Южным полушарием, а я - Северным. А победитель получит энергию
на сотворение новой расы где-нибудь в отдаленном мире.
- Чудесно! - воскликнула она, прижав совершенные руки к прекрасной
округлой груди.
Мы давно знали, что для создания новой расы или нового мира требуется
слишком много энергии. После такого дела пять столетий уходило на то, чтобы
восстановиться - пятьсот лет скуки. Мы не могли позволить себе такого.
Но это был достойный приз.
И войны начались. Они все еще идут, потому что Мелинда достойный
противник, хотя я полагаю, что в конце концов разрушу ее полушарие с помощью
войска солдат, вооруженных лазерным оружием. Они находятся в состоянии
транса; я прятал их подо льдами Северного полушария. Это солдаты канадской
армии, хорошо обученные и смертельно опасные противники. Она не знает о них.
Мы прекрасно проводим время.
Мы играем в наши игры, сражаясь за большой приз, и оба уже воображаем,
какую интересную и гротескную расу сотворим, когда сможем воспользоваться
силой.
Мы прекрасно проводим время.
На Земле люди умирают, сталкиваясь друг с другом в спланированных нами
сражениях. Иногда я вспоминаю о своем происхождении. Думаю о своей жизни, о
Харри Келли и Морсфагене. И тогда мою душу вновь заполняет прежняя тьма. Но,
конечно, ненадолго. Я не дурак. Морсфаген мертв. Общество, которое мы знали,
распалось на множество новых. Харри давным-давно нет. Я едва помню его
облик. А мы играем в наши игры и забываем о наших сомнениях. Богам позволено
не иметь сомнений, как я уже говорил однажды.
Мы играем в наши игры.
Мы прекрасно проводим время.