полез  в  карман  за  блокнотом.  Он  торопливо  водил
карандашом по странице, стараясь успеть записать то,  что  скороговоркой
выпалил Гарри: имя Пенни, ее адрес, сведения о родных. Выглядел  он  при
этом слегка озадаченным. - Насчет этих данных.., вы уверены в них, сэр?
   Гарри кивнул:
   - Только постарайтесь проследить за тем, о  чем  я  просил.  Я  хочу,
чтобы ей не накрывали лицо. Пенни терпеть не могла, когда  ей  закрывают
лицо.
   - Так вы, стало быть, знали молодую леди?
   - Нет, - сказал Гарри, - но теперь я знаю  ее.  Они  ушли,  а  офицер
бормотал что-то в свою рацию и в недоумении чесал затылок.
   Выйдя на солнечный свет, Гарри надел темные очки  и  поднял  воротник
пальто.
   - Там что-то еще, верно? - спросил Кларк. Гарри  кивнул,  но  тут  же
заметил:
   - Ну да не о том речь. Что эта  информация  дает  вам?  У  тебя  есть
какая-нибудь версия по поводу того, с чем мы столкнулись?
   Кларк развел руками:
   - Мы знаем только, что это серийный убийца, но как-то это  не  похоже
на то, с чем обычно приходится встречаться.
   - Вам известно, что он делает с жертвами?
   - Да, сексуальное насилие, точнее, какое-то странное  извращение.  Он
психопат.
   - Хуже, - вздрогнул Гарри, - это такой же маньяк, как Драгошани.
   - Что? - повернулся к нему Кларк.
   - Некромант, - пояснил Гарри.  -  Убийца  и  некромант.  Но  он  хуже
Драгошани, потому что он еще и некрофил.
   Кларк смотрел на него, не понимая.
   - Просвети меня. Я что-то не пойму, хотя должен бы знать.
   Гарри задумался на мгновение, ища подходящие слова,  ничего  не  смог
придумать и наконец заговорил.
   - Драгошани терзал тела жертв, чтобы извлечь информацию. Он умел это,
как ты умеешь делать свое дело, а я - свое.  Этим  он  занимался,  когда
работал на Григория Горовица и советский центр в Бронницах. Он работал с
телами врагов. Драгошани мог читать страсти,  одолевавшие  человека  при
жизни,  вырывать   подробности   прямо   из   дымящихся   внутренностей,
настраиваться  на  мелодию  их  разума  по  шепоту  остывающих   мозгов,
вынюхивать мельчайшие секреты в газах, вздувших кишечник.
   Кларк сделал протестующий жест:
   - О Боже, Гарри, уволь, все это мне известно.
   - Но ты не знаешь, что это  такое  -  быть  мертвым.  Тебе  этого  не
понять, ты и вообразить не можешь,  каково  им.  Ты  получаешь  от  меня
информацию и доверяешь ей, потому что она точна. Но что тебе до них?  Да
я тебя и не виню, но послушай! Я всегда говорил, что мой дар - совсем не
тот, что у Драгошани, но в некотором отношении мы похожи. Мне  неприятно
говорить об этом, но это так. Ты ведь знаешь, что этот подонок сделал  с
Кинаном Гормли, во что он его превратил. Но  только  мне  известно,  что
чувствовал сам Гормли.
   Кларк наконец понял. Он судорожно втянул воздух и  почувствовал,  как
мурашки бегут по коже. И он выдохнул:
   - Бог мой, ты прав! Я просто не думал, не хотел думать  об  этом,  но
ведь Кинан действительно осознавал, чувствовал все, что Драгошани  делал
с ним.
   - Верно. - Гарри не щадил Кларка. - Пытка -  это  орудие  некроманта.
Мертвые чувствуют все, что он делает с ними.  Так  же,  как  слышат  мою
речь. Но они,  в  отличие  от  живых,  беззащитны.  Они  не  могут  даже
закричать - их не услышат.
   - И Пенни Сандерсон... - Кларк побледнел.
   - Она все чувствовала! - зарычал Гарри. - И этот подонок, кем  бы  он
ни был, знал это. - Он помолчал. - Так что, видишь ли,  изнасилование  -
достаточно   мерзкое   дело;   некрофилия   -   оскорбление,   наносимое
бесчувственному телу; но то, что делает он, - это ниже всего: он  мучает
свои жертвы, пока они живы, а потом пытает их мертвые тела и оскверняет,
зная, что они все это чувствуют и сознают... У него  был  такой  нож,  с
кривым лезвием, каким  делают  лунки  в  дерне,  когда  сажают  луковицы
цветов, острый, как бритва. Он выскребал им совсем не дерн.
   Они направились в караульное  помещение,  чтобы  продолжить  разговор
там. Но Кларку пришлось  остановиться.  Он  подошел  к  парапету,  чтобы
подставить лицо порывам ветра, и вцепился в камень  пальцами,  чувствуя,
как желудок поднимается к горлу...
   - Странный сексопат,  -  горько  повторил  Кларк  свои  же  слова.  -
Господи, я же ни-че-го не понимал...
   Теперь он понимал все, и забыть это  будет  нелегко.  Дарси  повернул
голову к остановившемуся рядом Гарри.
   - Выходит, он вырезал лунки в  телах  этих  несчастных  детей,  чтобы
заниматься любовью!
   - Любовью? Он прорывал кровавую борозду, как свиное рыло в грязи.  Да
только борозда, Дарси, не способна чувствовать! Ты,  видимо,  знаешь  из
полицейских отчетов, где оставались следы его семени?
   У Кларка помутилось в глазах и задергалось лицо; он почувствовал, что
отвращение уступает место холодной ярости, почти такой же сильной, какая
владела некроскопом.
   Нет, полиция ничего ему не сообщила, но теперь он знал.  Он  взглянул
на неясные очертания города вдали и спросил:
   - Откуда тебе известно, что он знал о том, что испытывают жертвы?
   - Потому что он разговаривал с ними, когда занимался  этим.  -  Гарри
продолжал, не щадя чувств Кларка. - И  когда  они  кричали  в  агонии  и
умоляли его прекратить, он смеялся!
   "Боже, не надо было спрашивать его! - подумал Кларк.  -  И  ты..,  ты
ублюдок, Гарри Киф! Ты не должен был рассказывать мне об этом!"
   Со злостью во взгляде он повернулся к некроскопу..,  и  наткнулся  на
пустоту.  Порыв  ветра  пронесся  по   эспланаде,   заставляя   туристов
наклониться ему навстречу, чтобы не упасть.
   В небе кричали чайки, кружа в восходящих потоках воздуха.
   Но Гарри здесь не было.

***

   Позднее, с помощью Кларка, Гарри договорился, чтобы  Пенни  Сандерсон
кремировали. Так пожелали ее родители, и их не ранило бы, узнай они, что
это было лишь спектаклем. И потому зачем им было знать, что  Пенни  была
уже пеплом, когда их слезы капали на пустую урну, и  что  до  этого  она
ускользнула  от  них  за  взметнувшейся  занавеской  и  превратилась   в
древесный дым.
   Кларку не хотелось делать этого, но он был в долгу у Гарри. Он  очень
хотел поймать маньяка, который погубил Пенни и на  счету  которого  было
много других невинных жертв. Гарри сказал ему:
   - Если у меня будет ее пепел -  чистый  пепел,  без  примеси  льна  и
углей, - тогда я смогу разговаривать с ней когда угодно. И,  может,  она
вспомнит еще что-нибудь важное.
   Это  показалось  Кларку  логичным  (насколько  у  некроскопа   вообще
что-нибудь могло быть логичным), и Кларк задействовал нужные рычаги. Как
глава отдела экстрасенсорики, он имел такую возможность. Но если  бы  он
знал  подробности  того,  что  случилось  в  замке  Яноша   Ференци,   в
Трансильвании, он, вероятно, дважды подумал бы, прежде чем  соглашаться,
а затем скорее всего отказался бы.
   И уж точно он отказал бы Гарри, если бы в свое  время  Зек  Фонер  не
уклонилась от разговора о своих..,  опасениях?  Или,  по  крайней  мере,
подозрениях.
   Зек была телепатом, и с  самого  начала  симпатизировала  некроскопу.
Там, в Греции, когда они уже заканчивали с делом Ференци, случилось так,
что ей пришлось войти в  телепатический  контакт  с  сознанием  Гарри  и
что-то ее испугало. Но она не сразу сказала Кларку  об  этом.  Они  были
тогда на Родосе, с тех пор прошло меньше месяца, и их разговор  был  еще
свеж в его памяти.
   - Что это было, Зек? - спросил он,  когда  они  остались  одни.  -  Я
видел, как ты изменилась в лице в момент контакта с Гарри. С ним  все  в
порядке?
   - Нет. Да. Не знаю! - ответила она, подавленная и испуганная.
   Страх сквозил в каждом ее жесте, в каждом слове. Потом она  взглянула
на Кларка, и в глазах ее появилось то же  ошеломление  и  растерянность,
что и в момент контакта с  Гарри  -  как  будто  она  увидела  нечто  не
укладывающееся в сознании. Какой-то отголосок чуждого мира, которому нет
места в нашем времени и пространстве. И он  вспомнил,  что  однажды  Зек
побывала в таком мире вместе с Гарри Кифом. В мире Вамфири!
   - Зек, - сказал тогда Кларк, - если есть что-то, что я должен знать о
Гарри, то будет только честно, если...
   - Честно по отношению к кому? - обрезала она его. - К кому?  К  чему?
Будет ли это честно по отношению к Гарри?
   У Кларка внутри все похолодело.
   - Я думаю, тебе лучше все объяснить, - предложил он.
   - Не могу я объяснить, - выпалила она. - А может, могу. -  Пустота  и
растерянность частично ушли из ее прекрасных глаз. Она заговорила  более
рассудительно, почти умоляющим тоном:
   - Понимаешь,  буквально  каждый  разум,  с  которым  я  соприкасалась
последние дни, казался мне  одним  из  них;  возможно,  они  мне  просто
мерещатся повсюду.
   И тут он понял, что она пытается ему объяснить.
   - Ты хочешь сказать, что во время контакта с Гарри почувствовала?..
   - Да, да! - снова выпалила она. - Но, может быть, я ошиблась. Он ведь
среди вампиров, даже сейчас, в этот самый момент. Может, я почувствовала
одного из них. Боже, это наверняка один из них...
   На этом разговор и закончился, но с тех самых пор Кларк не переставал
думать об этом. Когда пришла пора покинуть острова и вернуться домой, он
спросил Зек, не хочет ли она посетить Англию, в  качестве  гостя  отдела
экстрасенсорики.
   Ее ответ был почти таким, какого он ждал:
   - Кого ты хочешь одурачить, Дарси? Со мной, во  всяком  случае,  этот
номер не пройдет - после всего, что случилось. И я скажу тебе прямо: мне
отвратителен отдел экстрасенсорики, хоть русский, хоть  английский,  или
еще какой! Пойми, против самих экстрасенсов я ничего не имею, но мне  не
нравится то, как их используют, и сам  факт,  что  их  нужно  для  этого
использовать. А что касается Гарри - я не пойду против некроскопа. - Она
упрямо покачала головой. - Раньше мы были по разные стороны, Гарри и  я.
Но однажды он мне сказал: "Никогда не выступай против меня или тех,  кто
со мной". И я следую его совету. Я входила  в  контакт  с  его  разумом,
Дарси, и я могу тебе сказать, что, когда  подобные  вещи  говорит  такой
человек, как Гарри, к этому стоит прислушаться. Так что если у тебя есть
проблемы.., что ж, это твои проблемы, не мои.
   После такого ответа у Дарси не стало спокойней на душе.
   Когда  он  вернулся  в   Лондон   после   греческой   экспедиции,   в
штаб-квартире его  ожидала  масса  скопившихся  дел.  уйдя  в  работу  с
головой, Кларк в течение нескольких дней разобрался с большей их частью,
а заодно и выкинул из головы все ужасы, связанные с делом Ференци. Но по
ночам его продолжали мучить кошмары. Один из них был наиболее  тягостным
и повторялся чаше других. Как будто все они: Кларк, Зек,  Джаз  Симмонс,
Бен Траск, Манолис Папастамос - большая часть греческой команды,  кроме,
правда, Гарри Кифа, - находились в лодке, которая мягко покачивалась  на
недвижной глади моря. Оно было таким голубым, каким  может  быть  только
Эгейское море. Небольшой островок, обломок скалы на синей глади - черный
силуэт,  окаймленный  золотом,   -   частично   заслонял   шар   солнца,
готовящегося погрузиться в воды после недолгих сумерек. Эта сцена дышала
таким спокойствием, была такой достоверной, и не было никаких  признаков
того, что это лишь прелюдия к кошмару. Но это повторялось  каждую  ночь,
Кларк знал, что сейчас произойдет и в какую сторону  надо  смотреть.  Он
смотрел на Зек, на ее великолепное  тело,  растянувшееся  на  корме,  на
укрепленном там лежаке. На ней был купальник, оставлявший мало  простора
для воображения. Она лежала на животе, глядя в  сторону  и  свесив  одну
руку в воду.  Внезапно  она  выдернула  пальцы  из  моря,  вскрикнула  в
изумлении и скатилась в лодку. Рука была красной, кровь  текла  из  нее!
Нет, она была просто в крови, как будто ее окунули в кровь. И тогда  вся
команда увидела, что по морю тянется широкая малиновая полоса, вытянутое
пятно, как от нефти (или крови?), которое, растекаясь, охватывает  лодку
своими красными щупальцами.
   Откуда же оно появилось?
   И тут они, посмотрев в направлении, откуда двигалось  пятно,  увидели
то, чего раньше не замечали - облепленный бородавками крабов,  из  воды,
ярдах в пятидесяти от них, выступал, как будто в шутовском  салюте,  нос
затонувшего  судна.  Нос  был  увенчан  женской  головой  с  оскаленными
клыками;  из  разодранного  в  крике  рта  изливалась  непрерывным  алым
водопадом кровь.
   Как же называлось это судно, с хлюпаньем погружавшееся все  глубже  в
собственную кровь? Кларку не было нужды разбирать все эти  черные  буквы
на его покрытом струпьями борту,  одна  за  другой  в  обратном  порядке
исчезавшие в малиновой пучине: О... Р... К... Е... Н. Он и так знал, что
это был зачумленный корабль - "Некроскоп",  порт  прописки  -  Эдинбург,
подхвативший заразу в странных портах, где он побывал, и  осужденный  на
вечные скитания в океанах крови - пока не канет в эти кровавые пучины.
   В  ужасе  Кларк  смотрел,  как  тонет  судно,  потом  вскочил,  когда
Папастамос  схватил  копье.  Полоса  крови  позади  лодки   дымилась   и
пузырилась - там возилась какая-то неведомая  тварь.  Распластавшись  на
воде лицом вниз, она шевелила своими конечностями или щупальцами, как  у
медузы. И это вялое медузообразное создание пыталось плыть!
   Затем  Папастамос,  очутившийся  у  борта,   метнул   копье;   Кларк,
бросившись к нему, крикнул: "Нет!", но  было  поздно...  Стальное  копье
просвистело в воздухе  и  вонзилось  в  спину  единственного  уцелевшего
пассажира, и он перевернулся в воде. Его лицо - то же лицо украшало  нос
корабля - смотрело остановившимися алыми глазами; из его рта  изливалась
кровь, пока он навсегда не погрузился в воду...
   И тут Кларк просыпался.
   На этот раз он проснулся от щебета телефона и вздохнул с облегчением,
вырвавшись из  наваждения.  Несколько  мгновений  он  слушал  телефонное
чирикание, пытаясь логически осмыслить приснившийся кошмар.
   Кларк не владел  даром  толкования  снов,  но  в  данном  случае  все
казалось вполне понятным. Зек, нравится ей это или нет, указала  пальцем
подозрения на Гарри. Что же касается эгейского пейзажа и  крови,  трудно
было считать их неуместными в  этих  обстоятельствах,  учитывая  прошлые
события.
   Какой  же  вывод?  Папастамос  положил  конец  ужасу,   но   это   не
существенно. Вместо него мог быть любой из команды - любой, но не Кларк.
В этом и крылась суть - действие во сне исходило не от Кларка, он  и  не
хотел действовать, даже пытался препятствовать.
   И теперь, очнувшись, Кларк испытывал те же чувства - меньше всего ему
хотелось что-либо предпринимать.
   На пятом звонке Кларк снял трубку. Но телефон ненадолго вырвал его из
ночного кошмара: он, кошмар, опять был здесь, на другом конце провода.
   - Дарси?  -  голос  некроскопа  был  спокойным,  собранным  и  звучал
отстранение - таким голосом он до этого не разговаривал с Кларком.
   - Гарри? - Кларк нажал на своем столе кнопку,  чтобы  убедиться,  что
беседа будет записана, потом  другую  -  команда  оператору  проследить,
откуда звонок. - Я надеялся, что ты раньше дашь о себе знать.
   - Да? Почему?
   Гарри хорошо отреагировал, и это полностью отрезвило Кларка. В  конце
концов, Гарри Киф не был собственностью отдела экстрасенсорики.
   - Почему? - Кларку приходилось соображать на ходу. -  Потому  что  ты
интересуешься этим серийным убийцей! Как я понимаю, прошло десять дней с
нашей встречи в Эдинбурге, и с тех пор мы разговаривали  только  раз.  Я
надеялся, что ты что-то раскопал.
   - А твои люди?  -  отреагировал  Гарри.  -  Твои  экстрасенсы  -  они
что-нибудь нашли? Твои телепаты и  предсказатели,  щупачи,  ясновидцы  и
локаторы? А у полиции что-нибудь есть? Конечно, нет, иначе ты бы меня не
спрашивал. Дарси, я же один, а у тебя целая команда!
   Кларк принял игру и начал  двигаться  окольным  путем  в  нужном  ему
направлении.
   - Ладно, тогда что же тебя заставило позвонить? Не думаю, что  просто
желание поболтать о том о сем. Некроскоп хмыкнул, правда,  сдержанно,  и
Кларк немного успокоился.
   - Ты хороший спарринг-партнер,  -  сказал  Гарри,  -  только  слишком
быстро зовешь на помощь.
   - И прежде, чем Кларк успел возразить, он продолжил:
   - Мне нужна кое-какая информация, Дарси, потому и звоню.
   "С кем я разговариваю? - думал Кларк. - Или с чем? Боже,  если  бы  я
мог быть уверен, что это ты, Гарри! Я думаю, это все же ты,  точно,  это
ты. Но ручаться не могу, и если это не совсем ты, то рано или поздно мне
придется что-то предпринять". Это и был его кошмар. Но вслух  он  сказал
лишь:
   - Информация? Чем я могу тебе помочь?
   - Две  проблемы,  -  объяснил  ему  Гарри.  -  Первая  посерьезней  -
подробности о  других  убитых  девушках.  Да,  конечно,  я  мог  бы  сам
раздобыть их, у меня есть друзья в нужных местах. Но  в  этом  случае  я
предпочел бы не беспокоить своих мертвецов.
   - Да? - Кларк заинтересовался.
   Он  уловил  что-то  странное.  Гарри  не  хочет  беспокоить   Великое
Большинство? Но они, мертвецы, готовы на все ради некроскопа, чтобы даже
встать из могил...
   - Мы уже достаточно их беспокоили. - Гарри, похоже, оправдывался, как
будто подслушал, о чем думал Кларк. -  Нужно  оставить  их  на  время  в
покое. Все еще озадаченный, Кларк сказал:
   - Дай мне полчаса, и я  соберу  материалов  вдвое  больше,  чем  имею
сейчас. Можно выслать их тебе почтой.., хотя нет, это глупо.  Ты  можешь
сам забрать их у меня, прямо отсюда. Гарри опять хмыкнул.
   - Ты имеешь в виду, с помощью пространства Мебиуса?  Опять  запустить
вашу охранную сигнализацию? - Он стал серьезен. - Нет, отправляй почтой.
Ты знаешь, что я недолюбливаю твою контору. От всех ваших штучек меня  в
дрожь бросает!
   Кларк засмеялся. Смех был натянутый, но он надеялся,  что  собеседник
не заметит.
   - А вторая проблема, Гарри?
   - Это просто. Расскажи мне о Пакстоне. Его слова прозвучали как  гром
с ясного неба, что, по-видимому, входило в планы Гарри.
   - Пакс... - Улыбка сползла с лица Кларка, он нахмурился.
   Пакстон. Что Пакстон? Он ничего не знал о Пакстоне, кроме  того,  что
тот проходил испытания как экстрасенс, телепат, но ответственный министр
забраковал его - что-то оказалось не в порядке с прошлым.
   - Да, Пакстон, - повторил Гарри. - Джеффри Пакстон. Он один из ваших,
не так ли?
   Его голос звучал теперь резко, почти как у  робота,  никаких  эмоций.
Как  компьютер,  запрашивающий  важную  информацию,   чтобы   продолжить
вычисления.
   - Был, - ответил наконец Кларк. - Да, он должен был войти в  команду,
но в его биографии нашли пару темных пятен, так что поезд ушел без него.
Откуда ты вообще знаешь о нем? Вернее так: что ты знаешь о нем ?
   - Дарси, - голос Гарри стал еще более резким. В нем  не  было  прямой
угрозы, но Кларк почувствовал, что звучит он как предостережение,  -  мы
ведь были друзьями. Мне приходилось подставлять шею вместо тебя, а  тебе
- вместо меня. Мне противно думать, что ты хитришь со мной.
   - Хитрю? - чисто машинально переспросил Кларк, чувствуя себя  задетым
- он и не думал хитрить и ничего не скрывал. - Не могу понять, о чем  ты
толкуешь. Все именно так, как я тебе сказал: Джеффри Пакстон телепат так
себе, хотя он быстро развивается. Или развивался. Но потом  мы  потеряли
его. Наш министр раскопал что-то, что ему  не  понравилось,  и  Пакстона
убрали. Без нас ему не развить свой дар. Мы следим за ним, чтобы  он  не
использовал дар во вред обществу, но и только.
   - Но он уже использует его во вред, - со злостью прервал некроскоп. -
Или пытается - во вред мне! Он  дышит  мне  в  спину,  Дарси,  буквально
приклеился ко мне. Он пытается прощупать мое сознание. Я  держу  его  на
расстоянии, но это утомляет, и он меня,  честно  говоря,  достал.  Я  не
собираюсь тратить силы на пронырливого подонка,  который  делает  чью-то
грязную работу!
   На  мгновение  Кларк  смутился,  но  колебаться  было  нельзя  -  это
выглядело бы в глазах Гарри подозрительно.
   - Ч