а массивных  петлях  и  была  снабжена  двумя  могучими
засовами. Очевидно, Джонни заботился о своей безопасности, и сейчас  это
было на руку некроскопу. Он двинулся дальше.
   В передней с  маленьким  тусклым  окошком,  через  которое  виднелась
пустынная и спокойная улица, Гарри подошел  к  письменному  столу.  Один
ящик был не задвинут, и там что-то  отсвечивало  металлом,  но  внимание
Гарри привлекло то, что  было  на  столе:  мятый,  грязный  календарь  с
грудастой Самантой Фокс, на  котором  сегодняшнее  число  было  обведено
шариковой ручкой и рядом что-то нацарапано на полях.  Неподалеку  лежало
письмо на бланке фирмы  "Экспресс-Морозильники".  Календарь  сначала  не
заинтересовал его, пока Гарри не прочел письмо:
   "Джонни, этой ночью. Рейс в Лондон. Твой любимый грузовик.  Он  будет
ждать тебя на складе в 11:40. Груз для  Паркинсона  в  Слоу.  Они  будут
фасовать его для поставщиков в Хитроу завтра с утра, так что откладывать
нельзя. Извини, что  поздно  предупредил.  Если  не  можешь,  сообщи  не
откладывая".
   Подпись была неразборчивая, но Гарри было и так все ясно. Число  было
сегодняшнее. Сегодня в 11:40 Джонни должен был уехать из  Дарлингтона  в
Лондон.
   Гарри снова глянул на запись на полях календаря.
   "Рейс в Лондон! - прочел он. - Отлично. Мне  сопутствует  удача.  Это
будет моя ночь. Пора трахнуть какую-нибудь девку..."
   Гарри посмотрел на часы. 11:30. Джонни сейчас как раз на складе.
   Некроскоп принял решение. Грузовой фургон "Морозильников" был  ареной
безумных сексуальных забав убийцы и некроманта;  пусть  этот  же  фургон
будет местом, где совершится возмездие. Сегодняшний  рейс  Джонни  будет
последним. Нужно только взять что-нибудь из личных вещей маньяка.
   Гарри  рывком  открыл  ящик  стола;  полдюжины  металлических  трубок
подпрыгнули в обитых бархатом углублениях. Гарри с недоумением уставился
на них. Но когда он осторожно вынул  одну  трубку  из  бархатного  ложа,
недоумения больше не было.
   Это было  оружие,  изготовленное  самим  Найдем  или  по  его  заказу
инструмент насилия, который он использовал на своих жертвах. По  крайней
мере - на одной из них. На сияющем металле  трубки  черной  эмалью  было
написано: "Пенни". Этой штукой он и делал лунки в теле Пенни.
   Как  и  описывала  Памела  Троттер,  это  был  кусок  стальной  трубы
внутренним диаметром полтора дюйма.
   Один конец,  обрезанный  под  прямым  углом,  был  обтянут  резиновой
трубкой, другой - срезан наискось и отточен остро, как бритва.  Мысль  о
том, как Джонни использовал этот нож, вызывала тошноту.
   Гарри  доводилось  в  детстве  проводить  время  на   северо-западном
побережье Англии. Он играл зимой  в  снегу,  вырезая  консервной  банкой
аккуратные толстые цилиндрики, из  них  удобно  было  строить  замки.  В
отличие от замков из песка, которые смывал  прилив,  эти  стояли  долго,
пока держались холода. Однако сейчас ему вспомнились не замки, а круглые
ровные дырки, оставленные банкой  в  снегу.  Они  стояли  у  него  перед
глазами, только не белые, а малиновые, и вырезаны они были не в снегу...
   Гарри осмотрел остальные круглые ножи; их было еще пять.  На  четырех
стояли имена девушек, известные ему из полицейского  досье,  хотя  он  с
ними не был знаком. На пятом - имя Памелы. Этот  ублюдок  берег  их  как
сувениры, словно фотографии старых пепелищ! Гарри представил, как Джонни
мастурбирует над ними.
   Да, ножей было всего шесть. Но обитых бархатом гнезд - семь.  Седьмой
нож сейчас у Джонни, но на нем пока нет имени.
   Неожиданно вампирское чутье подсказало Гарри, что в  парадную  кто-то
вошел, несколько человек,  и  они  направляются  по  общему  коридору  к
комнате Найда. Отдел? Полиция? -Или и  те  и  другие?  Он  телепатически
коснулся их разумов. И тут чей-то разум тоже коснулся его на мгновение и
тут же в ужасе отпрянул. Это был средней силы телепат;  очевидно,  снова
отдел;  но  остальные  были  из  полиции.  Естественно,   вооружены.   И
основательно.  Некроскоп  беззвучно  зарычал,  чувствуя,  как   меняются
очертания его лица.
   На одно безумное мгновение ему захотелось  остаться  и  принять  бой:
почему бы и нет, он мог бы справиться с ними!  Но  он  вспомнил  о  том,
зачем сюда пришел - эту работу надо довести до конца, - и шагнул в дверь
Мебиуса. Он отправился на склад "Экспресс-Морозильников" в Дарлингтоне.

***

   Выйдя из пространства Мебиуса на газоне, там, где  подъездная  дорога
от  склада  вливалась  в  южную  магистраль  А1,   он   успел   заметить
промчавшийся мимо него громадный фургон.  Человек,  сидевший  за  рулем,
промелькнул, как тень, за зеркальным бликом  лобового  стекла.  Это  был
всего лишь один из фургонов, но надпись на его борту была с дефектом...
   Это был фургон Джонни!
   Гарри шагнул на кромку дороги и тут  же  попал  в  свет  фар  большой
мощной машины, шедшей за фургоном. Напряженные лица в кабине  уставились
на него и  пролетели  мимо.  Что-то  такое  было  в  этих  лицах.  Гарри
дотянулся до них и заглянул  в  их  разумы.  Полиция!  Они  преследовали
Найда. Они надеялись схватить его за руку, когда он подберет ни о чем не
подозревающую  юную  пассажирку.   Дурачье!   В   его   квартире   полно
доказательств, чтобы убрать его. Надолго ли? Памела была  права:  скорее
всего, его посадят в сумасшедший дом, а через какое-то время выпустят.
   Та, другая группа осталась в квартире Джонни: возможно, они уже в его
комнате и теперь все знают. Так что, если Гарри хочет,  чтобы  некромант
достался ему, придется поторопиться.
   Но тут он вспомнил, что Пенни ждет его, там, в доме  в  Боннириге.  А
сколько уйдет времени  на  Джонни,  неизвестно.  Конечно,  можно  просто
прикончить Найда или устроить как-нибудь  его  гибель.  Но  он  заключил
договор с Памелой Троттер и не собирался обманывать  мертвых.  И  потом,
наказание должно соответствовать преступлениям Найда. Но Пенни не  может
долго оставаться там одна... Они убили Дарси Кларка.  Какого  черта  все
так запуталось!
   Гарри чувствовал, как ярость душит его, заполняет все  его  существо.
Он глотнул холодного ночного воздуха и заставил себя успокоиться.  Пенни
бросила ради него все, и он тоже должен позаботиться о  ней;  он  вызвал
дверь Мебиуса и очутился в Эдинбурге.
   В доме Пенни не было!
   Гарри не мог поверить этому. Он же велел ей оставаться  здесь,  ждать
его! Куда же она подевалась? И  что  заставило  ее  уйти?  Он  попытался
поискать ее разум. Но где? В какой стороне искать? Сейчас,  ночью,  куда
она могла уйти? Или она послушалась совета Тревора и покинула его.
   Он позволил вампирскому чутью начать поиск, послал его в ночь, и оно,
словно рябь на  воде,  расходилось  все  дальше.  Он  искал  Пенни..,  и
наткнулся на чужие разумы! Снова отдел!
   Он  шуганул  их  и  почувствовал,  как  разумы  испуганно  съежились,
захлопнулись, пережидая волну его ярости, как моллюски,  цепляющиеся  за
скалу, чтобы их не унесло  волной.  Они  были  неподалеку,  возможно,  в
Боннириге у них штаб-квартира. Гарри  двинулся  дальше  и  наткнулся  на
ментальные  статические  разряды;  они   шипели,   словно   ветчина   на
сковородке. Это отдел глушил его сигналы.
   - Будьте вы прокляты, грязные шпионы, - в сердцах выругался Гарри.  -
Надо было убраться отсюда и поглядеть со стороны, как все вы отправитесь
прямиком в ад!
   Да, это было бы в его силах,  ведь  он  был  носитель  чумы.  Он  мог
оставить это наследство  человечеству,  отказавшемуся  от  него:  заразу
вампиров.
   Вампир Гарри еще не созрел, но кровь  некроскопа  была  отравлена,  и
наверняка его  укус  был  ядовитым,  а  в  его  распоряжении  находились
бесконечные просторы метафизического пространства  Мебиуса.  Он  мог  бы
прямо сейчас, сегодня, рассеять эту заразу на всех континентах земли.  И
тогда им пришлось бы еще пожалеть, дьявол побери, что они не  догадались
оставить его в покое!
   Гарри вышел в сад, под звезды, в ночь. Это было его  время.  О  ночь!
Хотя, может быть, это было его время совсем в другом,  зловещем  смысле.
Экстрасенсы, возможно, совсем рядом, готовые схватить  его,  прикрываясь
экраном статических помех.
   - Ну что ж, давайте, идите  сюда,  -  издевался  над  ними  Гарри.  -
Поглядите, что вас ожидает! В глубине сада хлопнула калитка.
   - Гарри?
   Он увидел Пенни, она шла к нему по тропинке.
   - Пенни! - Он рванулся к ней, руками и разумом, но ее мозг был окутан
дымкой, непроницаемой для Гарри. Вампирский смог!
   Гарри почувствовал, как наваливается тоска. Но нельзя  было  подавать
виду. Она теперь вампир, она теперь и впрямь  его  раб.  О  влюбленности
больше нет речи. Да и была ли любовь? В конце концов, он ведь вырвал  ее
из мертвых.
   - Зачем ты уходила ночью? Я ведь велел ждать.
   - Ну, ты же видишь, какая вокруг красота! Я тоже хотела  поразмыслить
обо всем под звездами... - Она прильнула к Гарри.
   - И о чем ты размышляла?
   "Ночь туманит тебя. Это разгорается огонь в  твоих  венах.  А  завтра
встанет солнце, слепящее, изнурительное, и от  его  лучей  будет  больно
твоей коже".
   - Я подумала: может, ты не хочешь брать меня с собой, решил  оставить
меня здесь?
   - Нет, это не так. Я возьму тебя с собой.
   "У меня нет выхода, оставить  тебя  здесь  -  значит  подписать  тебе
смертный приговор".
   - Но ты же меня не любишь!
   - Люблю, - солгал Гарри.
   "Но это уже не важно. Ты тоже разлюбишь меня. Хотя похоть останется с
нами".
   - Гарри, мне страшно! "Поздно, слишком поздно!"
   - Ты не должна здесь оставаться, - сказал он ей. - Будет лучше,  если
ты отправишься со мной.
   - А куда?
   Он увел Пенни в дом, прошел по всем комнатам, зажигая свет, и тут  же
вернулся к ней. Он показал Пенни круглый нож  Найда  с  ее  именем.  Она
судорожно вздохнула и отвернулась.
   - А теперь подумай. - Голос Гарри был холодным, как зимняя  вьюга.  -
Представляешь, как он глядит на  это  и  вспоминает  твои  муки  и  свое
наслаждение? Она вздрогнула.
   - Я думала.., думала, что забыла это. Я старалась забыть.
   - Забудешь, - кивнул Гарри. - Когда все кончится, ты забудешь.  Но  я
не могу оставить тебя здесь, а мне надо довести дело до конца.
   - Я увижу его? - От одной этой мысли Пенни побледнела.
   - Да, - кивнул Гарри. Его алые глаза засияли странной улыбкой. - А он
увидит тебя.
   - Но ты ему не позволишь напасть на меня?
   - Обещаю.
   - Тогда я готова.

***

   За час до этого на эдинбургском вокзале Вэверли Тревор Джордан сел  в
спальный вагон ночного поезда до Лондона. Особых планов у него не  было.
Возможно, завтра утром он позвонит в отдел - проверить, куда дует ветер.
И, если все нормально, снова предложит им свои услуги. Они его проверят,
в данных обстоятельствах это естественно, и, конечно, захотят узнать все
о его отношениях с Гарри Кифом.
   Но он будет тянуть время, чтобы Гарри успел оказаться далеко  отсюда,
в противном случае Тревор откажется от любых поручений, если  они  будут
во вред Гарри.
   Не из страха, нет, а из уважения и  благодарности..,  хотя,  если  по
правде, и из страха тоже. Гарри есть Гарри, к  тому  же  он  вампир.  Не
испытывать перед ним страха может только идиот.
   Телепат взял постель, но уснуть не смог. Слишком много было у него на
душе. Он вернулся из мертвых и никак не мог с этим свыкнуться, возможно,
никогда не сможет. Даже смертельно больной, который внезапно выздоровел,
не может испытывать тех чувств, что Тревор.  Он  был  по  ту  сторону  и
вернулся. Вернулся благодаря Гарри.
   Но чего не знал не только Джордан, но и сам Гарри, так это того,  что
благодаря некроскопу случилось еще и многое другое. Джордан не учел, что
Гарри коснулся его разума,  коснулся  слегка,  но  все  же  оставил  там
отпечатки, и их нельзя было стереть.
   Двое экстрасенсов, следовавших за Джорданом в том же  поезде  -  один
телепат, другой опознаватель, - воспринимали эти отпечатки как  все  тот
же мозговой смог, призрак вампира. Они, естественно, не могли  позволить
себе глубокое зондирование - Тревор был превосходный телепат  и  заметил
бы чужое присутствие, - к тому же  Гарри  Скэнлон,  один  из  этих  двух
экстрасенсов, был в свое время учеником Джордана, пока  его  собственный
талант не созрел окончательно.
   Джордан тут же  узнал  бы  его  разум,  не  говоря  уже  о  голосе  и
внешности. Поэтому оба экстрасенса держались  от  Тревора  на  некотором
расстоянии,   устроившись   в   противоположном   конце    поезда,    за
вагоном-рестораном. Они сидели, надвинув на лоб  шляпы  и  уткнувшись  в
газеты, перечитанные не по одному разу.
   Но Джордан не двинулся по вагонам в  их  сторону,  не  послал  им  ни
единого телепатического сигнала. Он был вполне  доволен,  сидя  в  своем
спальном купе, слушая перестук колес и глядя на убегавший  назад  ночной
мир за окном. Его радовало то, что он  снова  стал  частью  этого  мира.
Надолго ли? Эта мысль ни на секунду не приходила ему в голову.
   Когда поезд замедлил  ход  на  виадуке,  пересекая  трассу  Олнуик  -
Морнет, Скэнлон  выпрямился  на  сиденье  и,  прикрыв  глаза,  в  испуге
попытался сконцентрироваться. Кто-то пытался связаться с его разумом. Но
мысли были ясные, отчетливые, чисто человеческие - никакого  вампирского
тумана. Это была Миллисент Клэри из штаб-квартиры в  Лондоне,  где  она,
министр  и  дежурный  офицер  отдела  находились  для  координации  всех
действий.
   Миллисент была краткой.
   - Гарет? Как дела?
   Гарет ослабил статический экран и изложил ситуацию, закончив тем, что
"он в спальном вагоне, едет в Лондон".
   - Может, едет, а может, и нет, - ответила Клэри.  -  Все  зависит  от
того, как будут разворачиваться события, но министр считает,  что  скоро
можно будет взяться сразу за всех троих.
   - Что? -  Не  просто  тревога,  ужас  звучал  в  его  голосе:  ему  с
напарником предстояло убить человека, и не просто  человека,  а  бывшего
друга.
   -  Да,  бывшего  друга,  а  теперь  -  вампира,  -  откликнулась   на
мелькнувшую мысль Клэри и добавила:
   - Министр хочет знать, есть ли проблемы?
   Проблем не было. Кроме одной.
   - Мы же в поезде. Нельзя же прямо здесь сжечь его, черт возьми!
   - В Дарлингтоне будет остановка, там уже есть наши люди. Так что  жди
сигнала. Возможно, вам придется сойти с поезда и взять Джордана с собой.
Вот так. Я еще свяжусь с тобой.
   Скэнлон передал суть сообщения Алану Киллуэю, опознавателю  -  он  не
так давно попал в отдел.
   - Я совсем мало знал Джордана, - ответил тот, - так  что  мне  проще.
Все, что мне известно, - что он умер, а теперь снова как бы жив,  и  что
это  противоестественно.  Так   что   надо   всего   лишь   восстановить
естественный порядок вещей.
   - Но я-то знал его! - Скэнлон снова откинулся на спинку сиденья. - Он
был моим другом, и для меня это все равно что убийство.
   - Пиррово убийство, понимаю, - так выразил это Киллуэй. - Но подумай,
ведь  Гарри  Киф,  Джордан  и  им   подобные   способны   погубить   все
человечество!
   - Да, - кивнул Скэнлон. -  Это  именно  то,  что  я  все  время  себе
повторяю. То, что я не должен забывать.

***

   В  пространстве  Мебиуса   жуткий   нож   Джонни   показывал   нужное
направление, хотя на самом деле, конечно, это работал  талант  Гарри,  а
нож, как вещь, принадлежавшая Найду, служил лишь посредником.
   Пенни вцепилась в Гарри и закрыла глаза; она взглянула разок и больше
не захотела. Тьма вокруг казалась твердой - из-за  отсутствия  чего-либо
материального. Даже время здесь  не  существовало.  Но  там,  где  царит
НИЧТО, мысли имеют вес.
   - Это какое-то колдовство, - шептала она сама себе.
   - Нет, - возразил некроскоп, - но я тебя  понимаю.  В  конце  концов,
Пифагор тоже думал так.
   Гарри, хорошо изучивший пространство Мебиуса, почувствовал, что  тяга
прекратилась. Они нашли Джонни.
   Он создал дверь и выглянул в  нее;  живая  изгородь  шла  параллельно
дороге, она была абсолютно  ровная.  По  серой  ленте  дороги  грохотали
машины,  в  их  свете  придорожный  кустарник,  словно  в  калейдоскопе,
вспыхивал желтым, зеленым и черным. И в этот миг мимо  промчался  фургон
"Морозильников".
   Короткий прыжок - и они на милю обогнали  его,  оказались  на  крытой
эстакаде перехода над многоярусным шоссе. Минутой спустя Гарри сказал:
   - Вот он.
   Они прильнули к окошкам, глядя, как фургон Джонни  показался  в  поле
зрения и промчался под ними Когда его огни стали  неразличимы  во  тьме,
Пенни спросила:
   - Что теперь?
   Некроскоп пожал плечами. Он сверился с картой.
   - Отсюда миля или две до Боробриджа. Может, он  там  остановится.  Но
нам ни к чему ловить его на  каждой  миле.  Где-нибудь  он  остановится:
например, пообедать в ночной забегаловке. Это его охотничья  территория,
верно? Так он находит свои жертвы - одиноких женщин в ночи. Тебе это  не
нужно объяснять.
   - Верно, не нужно, -  вздрогнула  Пенни.  Они  огляделись.  На  одной
стороне шоссе была бензоколонка, на другой - закусочная.
   - Все, - заявил Гарри. - Теперь он  от  меня  не  уйдет.  Давай  пока
выпьем кофе, ладно? И я попробую рассказать тебе, какой у меня план.
   Она кивнула и даже умудрилась изобразить жалкую улыбку.
   Они  спустились  по  ступеням  вниз.  Люди   поднимались   навстречу,
направляясь на ту сторону, к автозаправке. Пенни схватила его за руку:
   - Твои глаза, - прошептала она.
   Гарри надел темные очки и взял ее за руку:
   - Веди меня. Я слепой.
   Это была неплохая идея. В закусочной было мало народу, и лишь раз  на
них кто-то глянул и тут же отвернулся.
   "Забавно, - подумал Гарри. - Почему-то  никто  не  любит  глядеть  на
людей с дефектами, разве что искоса. Ха! Они бы тут же разбежались, если
бы догадались, в чем мой дефект!"
   Но они не догадывались...

***

   Бен Траск и Джеффри Пакстон стояли в темноте под звездами  на  берегу
речушки вблизи Боннирига, слушали, как плещется  черная  вода.  Они  еще
много чего слушали, но не слышали ничего. Они наблюдали.
   Наблюдали за  старинным  домом  за  рекой,  жилищем  некроскопа;  они
ожидали увидеть хоть какое-то движение за открытыми дверями  внутреннего
дворика или тень за занавесками на окнах второго этажа - любой знак, что
там есть кто-то живой.., или неживой... Они ждали, и они были вооружены:
у Траска -  автомат,  в  магазине  которого  было  тридцать  патронов  с
девятимиллиметровыми пулями, тоже ожидающими своего часа, а у Пакстона -
арбалет, тугая тетива взведена, короткая дубовая стрела наготове.
   За милю от них, на шоссе, ведущем в Боннириг, еще двое  оперативников
отдела сидели в машине: ждали. Они были профессионалы: не телепаты,  как
Бен Траск, и не фанатики, как Пакстон, но то, что  от  них  требовалось,
было им вполне  по  плечу.  Они  поддерживали  радиосвязь  с  лондонской
штаб-квартирой  и  при  необходимости  меньше  чем  через  минуту  могли
подоспеть к Траску и Пакстону. Те же, что стояли на берегу, чувствовали,
что они под защитой - по крайней мере, Траск. Пакстон не очень  верил  в
действенность помощи.
   - Ну что, - прошептал Траск, тронув Пакстона за локоть, - он тут? Или
нет?
   Пакстон стоял почти на том же месте,  где  некроскоп  сбросил  его  в
реку, и нервничал. Гарри предупредил его, что  в  следующий  раз..,  что
лучше, если следующего раза не будет. И вот он, этот следующий раз.
   - Не знаю, - потряс он головой, - но дом заражен, это точно.  Ты  сам
разве не чувствуешь?
   - Это так, - кивнул в темноте Траск, - я прямо вижу, что  тут  что-то
ненормально. А девушка?
   - Два часа назад она была здесь. Ее мысли были смазаны  -  вампирский
туман, - но все же читаемы. Она у него в рабстве, это  точно.  Я  думаю,
что Киф тоже был здесь недолго, я просто уверен в этом. Ну а сейчас... -
Пакстон пожал  плечами.  -  Телепатическая  связь  с  вампиром  -  штука
непростая. Следить - и не быть замеченным.
   Траск не успел ответить - на его "уоки-токи" замигал красный  огонек.
Он вытянул антенну и