оторый  занимал  Тревор  Джордан.  Их
комнаты располагались рядом, но войти друг к другу  они  могли  лишь  из
коридора. Телепат лежал в своем номере уже двенадцать  часов:  шесть  из
них совершенно неподвижно  под  воздействием  сильного  успокоительного,
введенного доктором-греком; еще четыре он, казалось, мирно спал,  а  все
остальное время крутился и метался в постели, весь  покрывшись  холодным
потом, что-то  бормоча  и  издавая  стоны,  -  он  находился  во  власти
какого-то страшного, беспокойного сна. Лейрд  дважды  пытался  разбудить
его, но безуспешно - друг не просыпался. Врач сказал, что  он  придет  в
себя, когда наступит время.
   По поводу причины такого состояния Джордана доктор не высказал ничего
определенного: по его мнению, причиной  могло  послужить  что  угодно  -
солнечный удар, излишнее  волнение,  выпитое  накануне  спиртное,  может
быть, даже какая-либо инфекция. А может,  просто  сильнейшая  мигрень...
Как бы то ни было - беспокоиться не стоит, во всяком  случае  сейчас.  С
туристами частенько происходят такого рода вещи.
   Лейрд отошел от кровати и повернулся спиной, но в тот же миг  услышал
голос Джордана:
   - Что? Да-да, я это сделаю.
   Лейрд резко обернулся и увидел, что Джордан внезапно открыл  глаза  и
сел на постели.
   На прикроватной тумбочке стоял кувшин с водой. Лейрд наполнил  стакан
и протянул его Другу,  но  тот,  казалось,  ничего  не  заметил.  Широко
раскрытые глаза смотрели слепо. Спустив ноги  на  пол,  он  потянулся  к
стулу, на котором висела одежда. У  Лейрда  создалось  впечатление,  что
Джордан действует, как лунатик.
   - Тревор, - тихо окликнул его Лейрд, беря за руку, - ты...
   - Что? - Джордан повернул к нему лицо, часто-часто  замигал  и  вдруг
совершенно осмысленно уставился на друга. Взгляд сфокусировался, и Лейрд
понял, что тот пришел в себя и к нему вернулась способность соображать.
   - Да, со мной все в порядке, но...
   - Но.., что? - подсказал ему Лейрд, в то время как Джордан  продолжал
одеваться. Двигался он при этом совсем, как робот.
   Зазвонил телефон. Не обращая ни на что  внимания,  Джордан  продолжал
одеваться. Лейрд  снял  трубку.  Это  был  Манолис  Папастамос,  который
справлялся о состоянии Джордана. Греческий представитель закона появился
на берегу буквально  через  секунду  после  того,  как  Джордан  потерял
сознание. Он помог Лейрду привезти его в отель и вызвал врача.
   - С Тревором все в порядке, - ответил Лейрд на вопрос  обеспокоенного
Папастамоса. - Мне кажется, он чувствует себя хорошо. Во всяком  случае,
он одевается. А как дела у вас?
   - Мы следим за судами.., за обоими.., но  ничего  нет,  -  Папастамос
говорил по-английски так же, как и по-гречески - очень  быстро  тараторя
короткие фразы. - Если даже  что-то  и  перекочевало  с  “Самотраки”  на
берег, то очень немного..,  совершенно  точно  -  не  весь  груз..,  его
примерно столько, сколько мы и ожидали. Я проверил и “Лазарь”.., едва ли
они связаны.., его владелец  -  некто  Джанни  Лазаридис  -  археолог  и
искатель сокровищ. У него безупречная репутация. Точнее  говоря,  о  нем
вообще нет никаких сведений. Что касается команды “Самотраки”.., капитан
и его первый помощник сошли на берег. Они могли, конечно, унести с собой
белый порошок, но очень немного.  Сейчас  они  смотрят  представление  в
кабаре, пьют кофе с бренди. Надо сказать, больше кофе, чем бренди.  Судя
по всему, у них есть причина оставаться трезвыми.
   Джордан тем временем закончил одеваться  и  направился  к  двери.  Он
двигался, как зомби, и одет был точно так же, как и утром. Ночи, однако,
по-прежнему оставались холодными. Он явно оделся так легко лишь  потому,
что  именно  эти  вещи  оказались   под   рукой,   действуя   совершенно
бессознательно.
   - Тревор! Куда это ты отправился? - окликнул его Лейрд.
   - В бухту, - оглянувшись через плечо,  безжизненным  голосом  ответил
Джордан. - К воротам святого Павла,  а  потом  вдоль  мола  до  ветряных
мельниц.
   - Алло!  Алло  -  кричал  в  трубку  Папастамос.  -  Что  там  у  вас
происходит?
   - Он говорит, что идет на мол, к ветряным мельницам, - сообщил Лейрд.
- Я иду вместе с ним. Здесь что-то не так. Я все время  это  чувствовал.
Извините, Манолис, но я вынужден прервать разговор.
   - Я встречусь с вами там,  -  быстро  ответил  Папастамос,  но  Лейрд
услышал лишь половину фразы, ибо уже положил трубку. Накинув куртку,  он
бросился вслед за Джорданом, который уже спустился вниз, пересек холл  и
вышел на улицу, в средиземноморскую ночь.
   - Ты не хочешь меня подождать? - окликнул  друга  Лейрд,  но  тот  не
ответил. Он лишь однажды оглянулся, и Лейрд  успел  увидеть  его  глаза,
словно пустые дыры, зиявшие на его изможденном лице. Было очевидно,  что
он не собирался никого ждать.
   Лейрду почти удалось догнать своего  сомнамбулически  идущего  вперед
друга, когда тот перешел дорогу и направился в сторону берега, но в этот
момент загорелся красный свет, машины рванулись  вперед  и  на  проезжей
части образовался бурлящий, бешено несущийся поток, так характерный  для
уличного движения  в  Греции.  Лейрд  оказался  отрезанным  от  Джордана
сплошной массой мчащегося с дьявольской скоростью металла, а когда сизый
дым выхлопных газов рассеялся и на светофоре вновь зажегся зеленый свет,
телепата нигде не было видно - он растворился в толпе снующих  туда-сюда
людей. И Лейрд понял, что потерял его.
   Но ему было известно, куда направлялся Джордан...

***

   Джордан чувствовал, что все внутри его  восстает  против  продолжения
этого пути, что каждый шаг дается ему с большим трудом, что он изо  всех
сил борется против влекущей его вперед силы, хотя и  понимает,  что  это
бесполезно. Это было все равно  что  напиться  в  стельку  в  незнакомом
месте, среди незнакомых людей,  когда  ты  валяешься  на  полу  и  перед
глазами  у  тебя  все  плывет  и  кружится,  потолок  вертится  с  такой
скоростью, что кажется, будто углы его  гоняются  друг  за  другом,  как
спицы в колесе. И ты ничего не  можешь  сделать,  чтобы  остановить  эту
круговерть, ибо понимаешь, что на самом деле все и так стоит на месте, а
верчение происходит у тебя в мозгу, в твоей голове, венчающей твое тело.
Это твоя чертова голова и твое чертово тело, но  они  отказываются  тебе
подчиняться.., ты не можешь заставить их делать то, что необходимо тебе,
как бы ты ни старался!..
   И ты все время чувствуешь себя пленником в  собственном  черепе,  как
попавшая в  бутылку  муха,  неистово  жужжащая  внутри,  снова  и  снова
бьющаяся о стенки  в  попытках  вырваться,  и  не  перестаешь  при  этом
повторять:  “Боже!  Пусть  это  закончится!  Боже!  Пусть  это  поскорее
закончится! Боже! Пусть.., это.., поскорее.., закончится!.."
   Это алкоголь -  чуждое,  враждебное  вещество  в  твоем  организме  -
одержал над тобой верх. И чем яростнее ты борешься с ним, тем хуже  тебе
становится. Стоит только попытаться оторвать голову от подушки, как  все
вокруг начинает вертеться с еще большей скоростью, как в  центрифуге,  и
ты снова  падаешь  вниз,  тебя  просто  затягивает  и  опускает  на  дно
невероятная сила. Стоит только заставить себя встать  на  ноги  -  и  ты
шатаешься, начинаешь сам вертеться вместе с  комнатой,  вместе  со  всей
Вселенной!
   Но стоит тебе только успокоиться, лечь неподвижно, прекратить  всякую
борьбу, крепко зажмурить глаза и уйти в себя.., и тогда  непременно  все
прекратится.., и болезненные ощущения, и  невыносимое  жужжание  мухи  в
бутылке - дрожь твоего потрясенного, смятенного сознания - все исчезнет.
И ты уснешь. И вполне возможно,  что  кто-нибудь  тем  временем  начисто
ограбит тебя. Они могут, если захотят, раздеть  тебя  до  трусов,  и  ты
ничего не сможешь сделать,  чтобы  остановить  их,  ты  даже  ничего  не
почувствуешь.
   Именно такими были воспоминания Джордана о его  первом  знакомстве  с
алкоголем. Он тогда только начал учебу в  университете  и  больше  всего
страдал от тоски  по  дому.  Двое  его  приятелей-студентов,  обладавшие
репутацией местных шутов, решили повеселиться за его счет и с этой целью
напоили его до полусмерти, а потом стали издеваться над ним. Нет, они не
сделали ничего такого уж страшного - всего  лишь  нарумянили  ему  щеки,
накрасили рот, а потом надели на него чулки с подвязками.
   Он проснулся от холода, совершенно голый, чувствуя себя так  скверно,
что хотелось умереть, абсолютно ничего не  помня.  А  через  пару  дней,
когда он окончательно  пришел  в  себя,  он  выследил  своих  обидчиков,
подкараулил их поодиночке и жесточайшим образом избил. С тех пор он лишь
в самых крайних случаях применял физическую силу.
   Но сейчас.., как бы ему  хотелось  сейчас  обрести  и  применить  эту
физическую силу! Применить ее против  собственного  тела  и  разума,  не
желающих  повиноваться  ему,  против  того  непонятного,   что   с   ним
происходит.  Это  было  ужасно.  Он  понимал,   что   кто-то   неведомый
манипулирует им, как марионеткой, а он совершенно бессилен против него.
   "Остановись! - говорил он сам себе. - Сядь.., возьми себя  в  руки..,
подожди Кена. Делай что угодно, только делай это по  собственной  воле”.
Но тело ему не повиновалось, и в этот момент в голове его вновь раздался
голос...
   - О, твой разум вовсе не свободен!  Ты  пришел,  чтобы  шпионить,  ты
проник в мои мысли, словно муравей в осиное гнездо! Пришел час расплаты!
Теперь иди, повинуйся моей воле.., иди к ветряным мельницам!
   "О, этот ужасный, магнетический голос, грохочущий в его  голове!  Эта
чужая  воля,  поработившая  его  собственную!  Она  гипнотизирует   его,
телепатически  отдает  ему  приказы!  Кому  бы  или  чему  бы   она   ни
принадлежала, ничего более сильного, мощного он никогда не встречал!"
   Ноги Джордана были как ватные, колени дрожали от напряжения, когда он
пытался заставить себя остановиться, повернуть назад. С таким же успехом
он мог попытаться оторвать друг от друга противоположные полюса магнитов
или мошку от яркого света лампы в ночи. И он продолжал идти по берегу по
направлению к молу, а потом вдоль него, пока на фоне черного  океана  не
возникли силуэты ветряных мельниц.
   В том месте, где ограждавшая  бухту  стена  была  построена  в  форме
крепостных стен, совсем как во времена  крестоносцев,  следы  пребывания
которых были видны здесь повсюду, спрятавшись в тени, ожидал  одетый  во
все черное  Сет  Армстронг.  Он  подождал,  пока  Джордан  спотыкающейся
походкой  прошел  мимо,  потом  огляделся,  всматриваясь  в  темноту,  в
мерцающие огни Старого города, раскинувшегося по склону холма.  До  него
донесся звук чьих-то быстрых шагов, и он услышал голос Лейрда:
   - Тревор! Ради Бога,  не  спеши  так.  Подожди  меня!  Где  ты,  черт
возьми?
   И тогда Армстронг нанес удар.
   Лейрд увидел, как что-то большое, черное неуклюже выступило из  тени.
Из  прорези  черного  капюшона  на  него  смотрел   единственный   глаз.
Вскрикнув, Лейрд резко остановился, развернулся и хотел было убежать, но
в этот момент Армстронг с невероятной силой ударил его кулаком и сбил  с
ног. Лейрд без чувств  рухнул  на  тускло  сверкающие  в  ночи  камни  у
подножия стены. А Джордан, почувствовав, что сила, державшая в руках его
волю, несколько ослабла, повернул назад.
   Он  увидел  огромную  фигуру  в  черном  балахоне,  склонившуюся  над
бесчувственным телом Лейрда. Потом  неизвестный  взвалил  тело  на  свои
мощные плечи и выбросил его в пустоту через амбразуру в стене. Мгновение
спустя раздался всплеск воды,  постепенно  море  стихло,  но  послышался
другой звук... Как раз в тот момент, когда фигура в черном обернулась  к
Джордану, тишину нарушили чьи-то торопливые шаги...
   Свет факела разрезал ночную  тьму,  словно  сверкающее  лезвие  ножа,
качаясь то влево, то вправо.
   - Тревор, Кен, где вы? - громкий голос Манолиса  Папастамоса  нарушил
мрачное безмолвие.
   - Будь осторожен! - раздался в голове Джордана  чужой  голос,  но  на
этот раз он звучал глухо и обращался  явно  не  к  нему.  Теперь  он  не
приказывал,  а  советовал.  И   тогда   Джордан   догадался,   что   его
телепатическое сознание  уловило  то,  что  предназначалось  не  ему,  а
человеку в черном. - Не допускай, чтобы тебя увидели и поймали!
   Снизу, из-под стены,  послышались  всплески  воды  и  отчаянный  крик
Дейрда. Кен Лейрд был жив! Но Джордан совершенно  точно  знал,  что  его
друг не умеет плавать. Усилием воли он заставил себя подойти к амбразуре
в стене и заглянуть вниз. Все это время где-то в глубине своего сознания
он ощущал присутствие чуждого ему  разума  -  на  этот  раз  смятенного,
разъяренного, словно дикий кот.  Но  он  уже  не  владел  Джорданом  так
безраздельно, как прежде!
   Подбежал Папастамос.  Его  тонкая  фигура  стремительно  возникла  из
темноты, и в ту же минуту другая фигура - массивная и черная - отступила
в тень.
   - Ман... Манолис, - с трудом прохрипел  Джордан,  -  вы..,  выгляните
наружу!
   Грек резко остановился, поднял выше факел и осветил им лицо Джордана.
   - Тревор?
   Темнота взорвалась - и Армстронг нанес сокрушительный  удар  прямо  в
лицо Папастамосу. Грек отлетел и растянулся на земле. От упавшего факела
во все стороны полетели искры. Человек в черном бежал по молу обратно  к
городу. Выругавшись по-гречески, Папастамос схватил факел, как раз в тот
момент катившийся мимо  него,  и  направил  его  вслед  бегущей  фигуре,
пытаясь получше ее рассмотреть. Он успел увидеть тень,  скользнувшую  по
стене,  подобно  гигантскому  крабу,  и  скрывшуюся  в  море.  Однако  у
Папастамоса в распоряжении имелся не только факел.
   Его “Беретта 92S” выстрелила пять раз подряд, выплевывая свинец вслед
удаляющейся темной фигуре. Раздался крик, потом завывание,  но  шаги  не
стихли.
   - М-М-Манолис! - Джордан с трудом заставлял  подчиняться  собственный
голос. - К-К-Кен.., он.., в.., воде!..
   Грек вскочил и бросился к краю стены. Снизу доносились крики, кашель,
плеск воды - там барахтался, из последних сил борясь за жизнь,  человек.
Ни  секунды  не  сомневаясь,  не  думая  о   собственной   безопасности,
Папастамос вскарабкался на амбразуру и прыгнул в море...

***

   Янош Ференци все еще сидел на  диване  возле  окна  на  втором  этаже
таверны Дакариса. Он с такой силой сжал трехпалой правой  рукой  стакан,
что тот треснул и разлетелся на куски. Во все стороны полетели  осколки,
по  пальцам  потекло  вино,  смешанное  с  кровью.  Даже  если  Янош   и
почувствовал боль, на лице его ровным счетом не отразилось  ничего.  Оно
оставалось бледным и мрачным, уголок рта подергивался.
   -  Янош..,  мой  господин...  -  издалека  донесся  до   него   голос
Армстронга, находившегося не менее чем в трехстах ярдах  от  него.  -  Я
ранен...
   - Серьезно?
   - В плечо. И я не смогу служить вам, пока  не  поправлюсь.  Не  более
одного-двух дней.
   - Иногда  мне  кажется,  что  ты  вообще  не  способен  мне  служить.
Отправляйся обратно на корабль.  И  позаботься  о  том,  чтобы  остаться
незамеченным.
   - Мне.., мне не удалось справиться с телепатом.
   - Знаю, идиот! Теперь я сам позабочусь об этом.
   - В таком случае будьте осторожны.  Человек,  стрелявший  в  меня,  -
полицейский.
   - Вот как? Откуда тебе это известно?
   - Потому что он в меня стрелял.  Его  оружие.  Обычные  люди  его  не
носят. Но даже без этого я понял, кто он, едва лишь его увидел.  Он  был
начеку. Полицейские во всех странах одинаковы.
   - Да ты просто кладезь информации, Сет!  -  саркастически  воскликнул
вампир. - Я учту твои слова. И поскольку, судя по всему,  мне  не  стоит
самому связываться с этим похитителем мыслей, я найду  другой  способ..,
справиться с ним. Его телепатические способности обратятся  против  него
же. Его разум весьма чувствителен к чужому мышлению, но до сих  пор  ему
приходилось иметь дело с мелкой рыбешкой. А теперь ему предстоит  борьба
с настоящей акулой. Ибо я умел проникать в чужие мысли еще за пять сотен
лет до того, как он появился на свет!
   - Я иду обратно на корабль, - сказал Армстронг.
   - Хорошо. И если кто-либо из команды все еще на берегу, позаботься  о
том, чтобы все вернулись. - И Янош отключился,  выбросив  Армстронга  из
головы.
   Он мысленно возвратился к Джоржану,  который  с  трудом  добрался  до
скамейки возле одной из старинных мельниц и сейчас сидел там, освещаемый
луной и звездами.  Он  совершенно  обессилел  и  выдохся  в  сражении  с
неведомым поработителем его разума, но не  настолько,  чтобы  не  суметь
оценить то, с чем он столкнулся.
   В последний раз Джордан испытывал подобные ощущения осенью 1977  года
в Харкли-Хаусе, в Девоне. Юлиан Бодеску... Только благодаря  Гарри  Кифу
им удалось тогда справиться с ситуацией, избавиться  от  этого  кошмара.
Неужели все повторяется снова? Похоже, что они с  Лейрдом  почувствовали
присутствие этого.., этого существа еще до того, как оно вмешалось в  их
дела. Во всяком случае, проникло в его сознание.
   Теперь все разрозненные кусочки мозаики начали  складываться  в  одно
целое, при этом картина вырисовывалась ужасная. В сравнении с ней кокаин
казался безобидной детской забавой.
   Следует  немедленно   поставить   об   этом   в   известность   отдел
экстрасенсорики.
   - Отдел экстрасенсорики? - словно в ответ на  его  мысли  раздался  в
голове Джордана низкий булькающий голос, и психологические  тиски  стали
все туже и туже сжимать его разум. - Что еще за отдел экстрасенсорики? -
Джоржан невольно съежился при звуке этого голоса, а  неведомое  чудовище
тем временем быстро  исследовало  его  мозг,  вытягивая  из  него  самые
сокровенные мысли и тайны, причиняя телепату сильнейшую боль...

***

   Янош, наверное, продолжал бы  свое  исследование  всю  ночь,  но  ему
помешали.  Выглянув  в  окно,  он  увидел  бородатого  толстого  Павлоса
Темелиса, хозяина “Самотраки”, в тот момент когда тот  переходил  улицу,
направляясь  к  таверне  Дакариса.  Он  немного  опоздал  на  встречу  с
человеком, которого знал как Джанни Лазаридиса,  но  все  же  пришел,  а
потому Яношу пришлось прервать процесс исследования мозга Джордана,  ибо
он не мог заниматься этим и одновременно беседовать  с  Темелисом.  Этим
утром, обнаружив, что находится под пристальным  наблюдением  похитителя
мыслей, Янош немедленно нанес ответный удар по разуму этого  менталиста.
Это была совершенно инстинктивная реакция с его стороны, и тем не  менее
она предоставила ему  время  и  возможность  все  обдумать.  Но  Джордан
оказался сильной личностью и сумел оправиться от удара.  Что  ж,  теперь
Яношу необходимо ударить еще раз, найти другой способ  разрушения  этого
разума,  причем  такой,  чтобы  тот   уже   никогда   больше   не   смог
восстановиться. Во всяком случае, без активной посторонней помощи.
   Глубоко проникнув в разум Джордана, введя  свое  сознание  вампира  в
психику экстрасенса,  Янош  обнаружил,  что  Дверь  Здравомыслия  крепко
заперта, закрыта на засовы и забаррикадирована против всех самых  худших
страхов человечества. Он с усмешкой  повернул  в  замке  ключ,  разобрал
баррикаду и снял все засовы.., дверь открылась!
   Достаточно! Теперь он сможет  в  любой  момент  отыскать  Джордана  и
продолжить свое исследование тогда, когда он сам этого захочет. Все  эти
манипуляции  длились  буквально  секунды,  ибо  хозяин  “Самотраки”  уже
поднимался по лестнице.
   Взойдя на  площадку  второго  этажа,  Павлос  Темелис  и  его  первый
помощник увидели, что  девушка-проститутка  убирает  осколки  разбитого,
точнее раздавленного Яношем, стакана и протягивает ему взамен  свой.  Не
меняя позы, он взял стакан и приказал ей уйти. В этот момент, когда  она
протискивалась мимо  огромной  фигуры  перевозчика  наркотиков,  Темелис
крепко схватил ее за руку, потом  сгреб  за  грудь  и  перевернул  вверх
ногами, отчего юбки девушки упали, закрыв искаженное яростью лицо.
   - О, да на тебе чистые штанишки! - сунув