м
стен. Перед тем как устроиться на ночь, он отошел  чуть  в  сторону,  за
груду каменных обломков,  чтобы  справить  нужду,  а  когда  возвращался
обратно, вдруг обнаружил,  что  он  не  совсем  один.  Мелкие  румынские
летучие мыши не боялись этого места - они бесшумно скользили  в  воздухе
над головой Гарри, потом отворачивали в сторону и  отправлялись  куда-то
на охоту. Создавалось впечатление, будто они  залетали  сюда  специально
затем, чтобы выразить свое почтение и уважение к тому существу,  которое
нашло здесь приют после смерти.
   Гарри выкурил сигарету, что случалось с  ним  довольно  редко,  потом
отшвырнул окурок, который  словно  метеорит  в  ночи  светящейся  точкой
описал полукруг и упал в небольшую лужицу. Наконец, он застегнул  молнию
спального мешка и постарался устроиться внутри его  как  можно  удобнее,
готовясь достойно встретить то, что ожидало его во сне...

***

   - Гарри? - тут  же  без  всякого  предупреждения  раздался  в  голове
уснувшего Гарри булькающий голос старого чудовища. - Значит, ты все-таки
пришел?
   Голос звучал совсем близко и так отчетливо,  будто  говорил  с  Гарри
живой человек, находящийся совсем  рядом,  и  в  голосе  этом  слышалось
удовлетворение. Но как бы Гарри ни старался,  он  все  равно  не  сможет
вспомнить, что делал здесь во сне.
   О, он прекрасно знал голос старого вампира, ошибиться он не  мог,  но
не знал, зачем тот искал его. А потому он продолжал молчать, помня  лишь
о том, что ему запрещено беседовать с мертвыми.
   - Что, опять все сначала? - нетерпеливо воскликнул Фаэтор. - А теперь
послушай меня, Гарри Киф! Я не разыскивал тебя. Все  как  раз  наоборот:
это ты приехал ко мне в гости, в Румынию. Что же касается наложенного на
тебя запрета беседовать с мертвыми, в том числе и  со  мной,  то  именно
потому ты и оказался здесь. Ибо я могу избавить тебя от  этого  запрета.
Ты хочешь, чтобы я сделал это?
   - Но.., но если я заговорю с тобой... -  Гарри  замолчал  в  ожидании
невыносимой боли, но она не появилась, -  эта  боль..,  она  приходит  и
мучает меня...
   - А разве она сейчас пришла? Нет, потому что ты спишь и все это  тебе
снится. Ты не можешь беседовать со мной, находясь в полном сознании.  Но
сейчас ты в сознании не находишься. Теперь скажи мне, прошу, можем ли мы
продолжать?
   Теперь Гарри вспомнил: он спит, а во сне беседы мертвых  не  причинят
ему вреда. Да-да, теперь он это вспомнил, как и еще кое-что...
   - Я пришел.., чтобы узнать о Яноше Ференци!
   - Действительно... - ответил Фаэтор, -  это  одна  из  причин  твоего
появления  здесь.  Но  не  единственная.  Но  прежде  чем  мы  во   всем
разберемся, ответь мне на вопрос: по своей ли воле ты пришел сюда?
   - Я здесь по необходимости, - ответил Гарри, - потому что в моем мире
снова появились Вамфири.
   - Но ты пришел сюда как свободный человек? Ты сам принял это решение?
Или тебя заставили это сделать силой, принудили обманом  или  хитростью,
против твоего желания?
   Гарри уже полностью пришел в себя, больше  того  -  вспомнил  о  том,
какие мастера вампиры на всякого рода ухищрения и уловки. А главное - он
не хуже любого Вамфира владел искусством словесной игры и знал, что  это
не более чем одна из форм манипулирования терминами.
   - Заставили? - повторил он. - Нет, меня никто не принуждал. Напротив,
мои друзья пытались отговорить меня от поездки. Обман и  хитрость?  Меня
обманываешь только ты, старый дьявол, и больше никто, кроме тебя.
   - Я? Я тебя обманываю, - Фаэтор изобразил невинное удивление. - Каким
образом? У тебя возникла проблема, а  я  знаю,  как  ее  решить.  Кто-то
проник в твою голову, сгреб твои мозги в кучу и завязал их узлом.  А  я,
вполне возможно, смогу их развязать  -  если  захочу,  конечно.  А  ведь
вполне  могу  и  не  захотеть,  потому  что  ты  постоянно  чинишь   мне
препятствия, придумываешь  всякого  рода  помехи  и  выдвигаешь  нелепые
обвинения. Ну-ка, скажи мне, в чем я тебя обманул? Каким это образом?
   - Насколько мне известно, - сказал Гарри, - слово обманывать в данном
случае имеет несколько значений: умаслить, уговорить  с  помощью  лести,
заставить питать разного рода иллюзии,  угодливыми  и  льстивыми  речами
втереться в доверие, давать ложные, невыполнимые обещания. Это  означает
соблазнять, завлекать кого-то с целью  добиться  для  себя  выгоды.  Вот
каким образом можно интерпретировать данное слово.  Когда  же  к  обману
прибегает Вамфир.., цель его редко бывает достаточно ясна, а последствия
страшны и ужасны.
   - Ну знаешь! - Гарри ясно ощутил, что Фаэтор сердит и раздражен,  что
он не может прийти в себя от удивления, пораженный тем, что обыкновенный
человек осмеливается  играть  с  ним  в  его  же  собственные  игры.  Но
одновременно он почувствовал, что Фаэтор равнодушно пожал  плечами,  как
будто отказываясь от продолжения разговора.
   - Что ж, - произнес наконец Фаэтор, - значит, на этом и закончим.  Ты
мне не доверяешь. Будь по-твоему. Ты напрасно проделал столь  длительное
путешествие, просыпайся и уходи. Я думал, что мы с тобой  друзья,  но  я
ошибался. В таком случае.., какое мне дело до того, есть  в  твоем  мире
Вамфири или нет. К дьяволу весь твой мир, да и тебя вместе с ним,  Гарри
Киф!
   Однако Гарри не собирался попадаться на удочку. Фаэтор  хотел,  чтобы
он умолял его 6 продолжении встречи. Но Фаэтор никогда не позвал бы  его
сюда лишь затем, чтобы вот так просто отпустить. Все это было  не  более
чем очередной уловкой вампира, хитростью, с помощью которой он  надеялся
одержать верх. И подобно тому как многие сны явственны и отчетливы,  как
будто все происходит в действительности, этот имел  свое  продолжение  и
развитие. Во сне ум Гарри постепенно становился острым, как бритва.
   - Давай говорить в открытую, Фаэтор, - сказал он резко. -  Мне  вдруг
пришло сейчас в голову, что, несмотря на то что мы не раз  беседовали  с
тобой, мы никогда не встречались лицом к лицу. Уверен, что,  если  бы  я
хоть раз получил возможность увидеть  твое  честное,  открытое  лицо,  я
чувствовал бы  себя  в  твоем  присутствии  гораздо  спокойнее,  мне  не
приходилось бы всегда оставаться настороже.
   - О-о-о! - как будто удивленно воскликнул  вампир.  -  Разве  ты  еще
здесь? Но я могу поклясться, что наш разговор давно закончен. Или ты  не
понял меня? Что ж,  тогда  позволь  сказать  тебе  прямо  и  откровенно:
убирайся!
   Теперь настала очередь Гарри пожать плечами.
   - Прекрасно! Невелика потеря. Честно говоря, я все равно  никогда  не
верил ни единому твоему слову.
   - Что-о-о? - Фаэтор был вне себя от ярости. - А сколько раз я помогал
тебе, Гарри Киф! Сколько раз я поддерживал тебя,  вытаскивал  из  разных
переделок, в то время как вполне мог и, наверное, должен  был  позволить
тебе завязнуть и утонуть?
   - Мы уже говорили об этом, - невозмутимо ответил Гарри.  -  Нужно  ли
обсуждать это снова? Если память меня не  подводит,  мы  в  прошлый  раз
согласились с тем,  что  все  наши  прежние  отношения  основывались  на
взаимной выгоде, мы оба выиграли от них одинаково.  А  потому  перестань
строить из себя великого благодетеля, сойди с пьедестала и  объясни  мне
откровенно, почему сейчас ты упорно настаиваешь на том, чтобы я произнес
эту злополучную ритуальную фразу о своем приходе к тебе по доброй воле и
собственному желанию? И какие обязательства  я  налагаю  на  себя,  если
сделаю такое признание?
   - Ax! - вздохнул после минутного молчания Фаэтор. -  Если  бы  только
это мог быть ты, Гарри Киф! Ты, а не этот помешанный на крови Тибор  или
предатель, интриган и грубиян Янош! Ах, если  бы  я  тщательнее  выбирал
себе сыновей! Да такие, как ты и я, вместе могли бы править всем  миром!
Но.., сейчас уже слишком поздно, ибо мое яйцо получил Тибор, а Янош  был
моим сыном по крови. А  теперь  у  меня  уже  нет  ни  сил,  ни  желания
вырастить еще одно яйцо.
   - Если бы  я  хоть  минуту  сомневался  в  этом,  -  произнес  Гарри,
содрогнувшись даже во сне, - поверь, я никогда не пришел бы сюда.
   - Но все-таки ты здесь, и потому я умоляю тебя соблюсти  формальности
того древнего ритуала,  о  котором,  ты  говоришь  так  подозрительно  и
неуважительно.
   - Значит, теперь ты умоляешь меня, - сказал Гарри,  -  а  я  все  еще
продолжаю задавать себе вопрос: каков твой интерес в этом деле?
   - Но мы уже говорили об этом раньше! - перешел на крик Фаэтор.  -  Ну
что ж, если я вынужден повторить снова.., это отродье, этот сгусток моей
крови, дитя моей человеческой сущности - Янош  -  вновь  бродит  в  мире
людей. Я не  могу  перенести  подобное!  Когда  Тибор  отчаянно  пытался
воскреснуть и возродиться вновь, кто пришел тебе на  помощь  и  позволил
оставить его там, где он был? Я! Ибо я люто ненавидел и  презирал  этого
пса. А теперь пришла очередь Яноша, Ты спрашиваешь, в  чем  состоит  мой
интерес? А вот  в  чем.  Когда  ты  победишь  и  уничтожишь  его,  тебе,
возможно, доставит удовольствие вспомнить и рассказать ему  о  том,  как
помогал тебе его отец, который и сейчас радостно хохочет в своей могиле.
Мне этого будет вполне достаточно.
   - Что-о-о? - Гарри говорил (и соображал) в этот момент очень медленно
и осторожно. - Но ведь это будет не правдой, ибо ни одной крупицы  твоей
нет ни в одной могиле! Ты же сгорел во время пожара, уничтожившего  твой
дом. Разве я не прав?
   - Ты прекрасно знаешь, что это так! - воскликнул Фаэтор. - И все же я
продолжаю оставаться здесь и обладаю способностью говорить -  как  иначе
мы могли бы сейчас с тобой беседовать? Это моя  тень,  мой  дух,  отзвук
давно затихшего голоса , - вот что ты слышишь! Твой  талант,  твой  дар,
состоящий в умении общаться с мертвыми, сами по себе  станут  достаточно
очевидными свидетельствами продолжения моей жизни!
   Гарри какое-то время  молчал.  Он  понимал,  что  платить  все  равно
придется, что в данном случае неизбежен принцип “зуб за зуб”, “услуга за
услугу”, что он не получит ровным счетом ничего, если сам в свою очередь
что-то не  отдаст,  Фаэтор  был  готов  помочь,  можно  даже  сказать  -
настойчиво предлагал свою помощь, но обмен  должен  происходить  по  его
правилам и на его условиях. Нет никаких сомнений в  том,  что,  так  или
иначе, вампир своего добьется, ибо без него Гарри  обречен  на  неудачу.
Вот о чем он сейчас думал, но при этом старался  скрыть  свои  мысли  от
Фаэтора.
   - Ага! Теперь-то я понимаю! - неожиданно раздался ликующий  голос.  -
Ты боишься меня, Гарри Киф!  Меня,  давно  уже  мертвого,  сгоревшего  и
растаявшего в жертвенном пламени! Но почему? Почему именно  сейчас?  Что
за это время изменилось? Мы с тобой знакомы давно и уже не в первый  раз
вместе делаем одно дело.
   - Да, это так, - ответил Гарри, - но впервые  я  так  тесно  с  тобой
связан. Да, я бывал здесь и прежде, но не во сне, а наяву. И к тому же я
всегда беседовал с тобой на большом расстоянии, а следовательно, никакой
опасности в этом для меня не было. И если за свою жизнь  я  хоть  что-то
понял в сущности Вамфири, так это в первую очередь то, что они  наиболее
опасны именно тогда, когда возбуждены и взволнованны.
   - Все эти пустые споры не  приведут  ни  к  чему,  -  едва  ли  не  с
безысходностью  сказал  вампир.  Но,  несмотря  на   все   его   попытки
продемонстрировать  “разочарование  и  усталость”,  Гарри  понимал,  что
Фаэтор не отступит  от  своего  ни  на  шаг.  А  это  означало,  что  из
создавшегося тупика оставался лишь один выход.
   - Хорошо, - со вздохом сказал он, - одному из  нас  придется  все  же
уступить. Наверное, я совершаю глупость, но..,  да,  я  пришел  сюда  по
доброй воле и по собственному желанию.
   - Прекрасно! - тут же откликнулся вампир, и Гарри показалось, что  он
почувствовал, как тот облизал губы. - Это наиболее мудрое и приемлемое в
данном случае решение. А почему, собственно,  и  нет?  Если  я  вынужден
соблюдать твои законы и обычаи, что мешает тебе  соблюдать  мои?  -  “О,
этим существам очень нравилось  побеждать,  им  доставляло  удовольствие
выиграть  даже  такую  маленькую  битву,  как  словесная  дуэль.   Хотя,
возможно, это и к лучшему -  теперь  Фаэтор  сможет  уступить  в  других
вещах.” А тот будто подслушал мысли Гарри:
   -  Что  ж,  теперь  мы  можем  разговаривать  на  равных.  Ты   хотел
встретиться со мной лицом к липу? Так будь по-твоему!
   До этого момента сон был пуст и сер, совершенно невыразителен и лишен
какой-либо  субстанции  -  обычный  обмен  мыслями.  Но   теперь   серое
пространство зашевелилось, закрутилось и быстро  превратилось  в  густой
клубящийся туман, ровным слоем расстелившийся в свете  тонкого  рогатого
месяца. Гарри сидел на стене, ноги его по щиколотку утонули в стелющемся
по земле тумане. Перед ним, на груде каменных обломков, виднелась темная
фигура Фаэтора, закутанная в широкий плат  капюшон  которого  отбрасывал
густую тень на  лицо  вампира.  В  темноте,  подобно  маленьким  красным
лампочкам, ярко горели лишь глаза вампира.
   - Так тебе больше нравится, Гарри Киф?
   - Это место мне знакомо, - ответил Гарри.
   - Еще бы! Ведь это то самое место,  только  в  том  виде,  какой  оно
примет в ближайшем будущем. Да-да, ибо я помимо прочих обладал  и  даром
предвидения, увы, иногда этот дар подводил меня - в противном  случае  я
не оказался бы в доме в ночь бомбежки.
   - Вижу, бульдозеры здесь поработали на совесть.,  -  произнес  Гарри,
оглядываясь вокруг. - По-моему, единственное, что осталось, -  развалины
твоего дома.
   - В данный момент - да, - ответил Фаэтор. - Одиноко  высящиеся  руины
среди грязи  и  обломков,  которые  вскоре  превратятся  в  промышленный
комплекс. И кто прислушается ко мне в  этом  грохочущем  хаосе  машин  и
железа? Как низко пало могущество вампиров в этом мире, Гарри Киф,  если
я обречен на подобное! Может  быть,  сейчас  тебе  легче  будет  понять,
почему Тибор должен был погибнуть в муках и почему Яноша должна  ожидать
та же  участь.  Они  могли  обладать  всем,  повелевать  миром,  но  они
предпочли пренебречь мною,  отказаться  от  меня.  Так  неужели  я  один
обречен найти здесь свое убежище, вечно пребывать в  одиночестве,  всеми
забытый и лишенный любви? А в это время один из них возвратился в мир и,
возможно, сумеет захватить  в  нем  власть!  Может  быть,  даже  Великую
Власть! Я не успокоюсь, пока не узнаю, что Янош пал еще ниже, чем я, что
он превратился в абсолютное ничто!
   - А меня ты хочешь сделать орудием своей мести?
   - А разве сам ты этого не хочешь? Разве наши цели не совпадают?
   - Все так, - согласился Гарри. - Только я хочу этого ради спасения  и
безопасности всего мира, а  ты  преследуешь  только  свои  эгоистические
устремления.  Тибор  и  Янош  были  твоими  сыновьями.   И   какими   бы
ненавистными тебе чертами характера они не обладали, унаследовали они их
от тебя. Что же это за странный отец, который убивает своих сыновей лишь
за то, что они слишком на него похожи.
   - Вот как, Гарри? - насмешливо спросил Фаэтор, и голос его  при  этом
звучал презрительно и ядовито.  -  Ты  так  считаешь?  Ну  да,  ведь  ты
специалист в  такого  рода  вопросах.  Я  прав?  Конечно  же  прав,  ты,
безусловно, хорошо разбираешься в этих делах, ведь, как я слышал, у тебя
тоже есть сын, который...
   Гарри молчал,  ибо  ему  нечего  было  ответить.  Возможно,  он  тоже
уничтожил бы собственного сына, если бы мог, во всяком случае, попытался
бы его изменить. Но разве не пытался он уже изменить леди Карен?
   Фаэтор неверно истолковал его  молчание,  решив,  что  зашел  слишком
далеко, а потому резко изменил тон.
   - Должен признать, однако, что обстоятельства у нас с тобой разные. В
любом случае, ты человек, а я принадлежу к роду Вамфири. У нас  с  тобой
не может быть ничего  общего,  за  исключением,  разве  что,  той  цели,
которую мы преследуем сейчас. А потому давай покончим  со  всякого  рода
упреками, обвинениями и тому подобными вещами  -  впереди  у  нас  много
работы.
   Гарри с удовольствием сменил тему разговора.
   - Все очень просто и ясно, - сказал он. -  Мы  оба  хотим  уничтожить
Яноша, избавиться от него раз и навсегда. Но ни один из нас не справится
с этой задачей в одиночку. Для тебя это невозможно, так  же  как  и  для
меня, пока я лишен возможности беседовать с  мертвыми.  Ты  сказал,  что
можешь вернуть мне этот дар, что, поскольку я был  лишен  его  Вамфиром,
только Вамфир может возвратить этот дар обратно. Хорошо,  я  верю  тебе.
Что за этим последует?
   Фаэтор вздохнул и, как  показалось  Гарри,  несколько  сгорбился.  Он
отвернул светящиеся красным огнем глаза в сторону  и  оглядел  окутанную
туманом равнину.
   - Мы подошли к  той  части  нашего  соглашения,  которая,  я  уверен,
вызовет твое  наиболее  яростное  сопротивление.  И  тем  не  менее  это
неизбежно.
   - Говори! - потребовал Гарри.
   - Проблема связана с твоей головой. Постороннее существо  проникло  в
лабиринты твоего мозга и внесло некоторые изменения. Скажем так: в твоем
доме кто-то переставил мебель. И теперь туда должен войти кто-то другой,
чтобы расставить все по местам.
   - Ты хочешь, чтобы я впустил тебя в свой мозг?
   - Ты должен пригласить меня туда, - ответил Фаэтор, -  а  я,  в  свою
очередь, должен войти туда по доброй воле и собственному желанию.
   Прежде чем ответить, Гарри постарался вспомнить все, что ему было ему
известно о вампирах.
   - Когда Тибор проник в разум Драгошани, - наконец заговорил он, -  он
попытался управлять им. Он вмешался в дела  Драгошани.  Когда  он  всего
лишь прикоснулся к живому человеческому зародышу, впоследствии  ставшему
Юлианом Бодеску, этого оказалось достаточно, чтобы превратить младенца в
чудовище. И в этом случае Тибор проник в разум Юлиана, и мог общаться  с
ним, управлять его поведением, даже находясь вдали от  него.  Сейчас,  в
этот самый момент, в голове одного  из  моих  друзей  на  острове  Родос
хозяйничает Вамфир - твой сын по крови, Янош, если не управляет  им,  то
во всяком  случае  контролирует  его  мысли.  И  мой  друг  пребывает  в
постоянном ужасе, испытывает адские муки. И ты хочешь, чтобы,  зная  все
это, я позволил тебе проникнуть в мой разум?!
   - Я же сказал, что ты будешь сопротивляться.
   - Если я позволю случиться этому однажды, где  гарантия,  что  ты  не
повторишь подобное против моей воли ?
   - Хочу напомнить тебе, что  на  расстоянии  Драгошани  находился  вне
опасности. Даже если ты прав в своих предположениях, не  собираешься  же
ты навеки остаться в  Румынии?  Нет,  ты  должен  идти  своим  путем,  а
следовательно, окажешься недосягаемым для меня. Хочу  напомнить  тебе  и
еще об одном: Тибор не был мертв, он был бессмертным подземным существом
- вполне реальным, сохранившим все органы и чувства, в то время как я  -
не более чем бренный прах, исчезнувший навсегда. Да, всего лишь призрак,
лишенный материальной оболочки со всем ее  содержимым,  бестелесный,  не
имеющий будущего, не имеющий возможности с кем-либо общаться.
   - За исключением некроскопа.
   - Да, ни с кем, кроме тебя, - утвердительно кивнула тень  вампира,  -
человека, который беседует и дружит с мертвыми. Так, во  всяком  случае,
было прежде.
   - Ну и каким образом мы поступим?  -  спросил  Гарри.  -  Ведь  я  не
телепат, и мои мысли прочесть достаточно трудно.
   - Но все же в определенной степени ты тоже  своего  рода  телепат,  -
возразил ему Фаэтор. - Разве способность  разговаривать  с  мертвыми  не
является особой формой телепатии? И разве  ты  не  беседовал  с  живыми,
когда сам лишился тела?
   - Да, это было весьма необычное время, - согласился  Гарри.  -  Тогда
мертвые  речи  исходили  от  меня.  Все  было  наоборот.  В  бестелесном
состоянии я не обладал голосом и потому мог общаться с живыми - с  теми,
у кого было тело, - только тем способом, каким пользовался сам в беседах
с мертвыми.
   И снова Фаэтор согласно кивнул.
   - Твой мозг заключает в себе  гораздо  больше,  чем  ты