познания в английском. В конце июля он вновь приехал  в
Румынию или, как он теперь мысленно называл свою родину, в Валахию.  Причина
возвращения домой была проста: несмотря на  все  угрозы,  высказанные  им  в
прошлый раз, он тем не менее сознавал, что год уже пролетел, и помнил о том,
что таков был предельный срок, отпущенный ему  старым  дьяволом  из  склепа.
Драгошани не вполне понимал, что тот имел в виду, но был абсолютно уверен  в
том, что не может себе позволить упустить Тибора Ференци.  Если  его  гибель
неминуема,  вампир,  скорее  всего,  захочет  поделиться  с  Драгошани   еще
какими-нибудь секретами в обмен на продление своей бессмертной жизни.
   Бухарест Борис проехал уже к вечеру, поэтому он заскочил на - деревенский
рынок и купил там пару живых кур в плетеной корзинке. Он  поставил  груз  на
пол между сиденьями "Волги" и прикрыл легким одеялом. Сняв на  ночь  комнату
на ферме, стоявшей на берегу Олтула,  он  перенес  вещи  в  дом,  но  вскоре
покинул жилище и в наступивших, сумерках поехал в  сторону  поросшего  лесом
крестообразного горного хребта.
   Наступила ночь. Борис стоял на краю  участка  черной  земли  под  темными
кронами сосен, не сводя глаз  с  высеченного  в  скале  склепа.  У  его  ног
причудливо изогнувшимися змеями вились корни деревьев.
   Еще по дороге, проехав Бухарест, Борис попытался связаться с Тибором,  но
безуспешно. Как ни старался он пробудить от векового  сна  старого  дьявола,
ответа так и не дождался. Возможно, он приехал слишком поздно.  Сколько  мог
выдержать старый, лишенный внимания вампир? Несмотря на все долгие беседы со
стариком из склепа и все полученные от  Ладислава  Гирешци  сведения,  Борис
по-прежнему очень мало знал о Вамфири. Тибор  сказал  ему,  что  эти  знания
доступны далеко не всем, поэтому Драгошани будет допущен к ним  лишь  тогда,
когда сам войдет в братство. "Ну это мы еще посмотрим," подумал некромант.
   - Тибор, ты здесь? - прошептал он,  стараясь  уловить  малейшее  движение
воздуха и разглядеть что-нибудь во тьме. - Тибор, я вернулся и  принес  тебе
подарок.
   Куры, лежавшие со связанными лапами в корзинке у его  ног,  зашевелились.
Но воздух вокруг оставался недвижим -  никаких  невидимых  существ,  никаких
призраков, тонкими  пальцами-паутинками  касавшихся  его  волос,  ни  одного
невидимого рыла, подозрительного принюхивающегося к нему.  Все  вокруг  было
тихим и мертвым. Тонкие веточки, свисавшие вокруг, с  хрустом  ломались  при
малейшем  прикосновении,  пыль  поднималась  из-под  ног  при  каждом   шаге
Драгошани.
   - Тибор, - снова позвал он. - Ты дал мне  год.  Год  прошел  -  и  вот  я
вернулся. Разве я опоздал? Я принес кровь, старый дракон, чтобы оживить твои
старые вены, возвратить прежнюю силу... Никого.
   Драгошани встревожился. Что-то было не так. Старик всегда был  здесь.  Он
был неотъемлемой принадлежностью этого места. Без него холмы были  пусты,  а
само это место ровным счетом ничего не значило. А что  же  будет  с  мечтами
Драгошани? Кто даст ему знания, которые он  надеялся  получить  от  вампира,
если тот исчез навсегда?
   На минуту его охватили отчаяние, гнев, разочарование, но вдруг  связанные
куры у ног Драгошани слегка пошевелились, и одна из них  тревожно  пискнула.
Верхушки сосен над головой Драгошани задрожали от  слабого  ветерка.  Солнце
уже закатилось за далекие горы. Из мглистой тьмы, из-за старых веток  кто-то
наблюдал за Драгошани. Там никого не было видно, но Борис  явственно  ощущал
на себе чей-то взгляд. Казалось, ничего  вокруг  не  изменилось,  но  воздух
ожил, задышал.
   Однако дыхание было зловещим, и это совсем не понравилось  Драгошани.  Он
ощутил  угрозу,  почувствовал,  что  находится  в  чрезвычайной   опасности.
Подхватив с земли корзинку, он попятился от круга нечистой  земли,  пока  не
уперся спиной в ствол огромного дерева, почти такого же  старого,  как  сама
могила. Здесь он почувствовал себя более уверенно и безопасно. Из горла ушла
внезапно возникшая сухость. Борис с трудом несколько раз проглотил и наконец
смог спросить:
   - Тибор? Я знаю, что это ты, старый дьявол. Если  ты  решил  игнорировать
меня, тебе же будет хуже.
   Снова ветер прошел по верхушкам сосен, и Борис услышал  проникший  в  его
сознание шепот:
   "Драгоша-а-а-а-ни? Это ты? А-а-а-х!"
   - Да, это я, - нетерпеливо  откликнулся  Драгошани.  -  Я  пришел,  чтобы
подарить тебе жизнь, старый дьявол, а точнее, продлить твое бессмертие.
   "Слишком поздно, Драгошани, слишком поздно. Мое время  пришло,  я  должен
откликнуться на зов черной земли. Даже я, Тибор Ференци, Вамфир!  Я  испытал
слишком много лишений, и огонь моей жизни едва теплится.  Он  едва  мерцает.
Чем ты теперь можешь мне помочь, сын мой? Боюсь, ничем. Все кончено..."
   - Нет, я не могу поверить в это! Я принес тебе  жизнь,  свежую  кровь!  И
завтра принесу еще. Через несколько дней силы вернуться к тебе. Почему ты не
сказал мне, как в действительности обстоят дела? Я считал,  что  ты  пугаешь
меня. Как мог я поверить тебе, если ты до этого только и делал, что врал?
   "...Возможно, это было моей величайшей ошибкой, -  после  паузы  раздался
голос. - Но если даже мои отец и брат ненавидели меня, почему я  должен  был
доверять сыну? Да еще и не  родному?  Ведь  мы  с  тобой  не  единой  плоти,
Драгошани. Да, мы давали Друг Другу обещания, но я мало верил в то,  что  из
этого когда-либо что-нибудь получится. Однако ты достиг некоторых успехов  -
в основном благодаря своему дару  некроманта,  а  я  снова  попробовал  вкус
крови, хотя и очень мерзкой. Так что давай разойдемся  с  миром.  Я  слишком
слаб, чтобы..."
   Драгошани сделал шаг вперед.
   "Нет! - снова воскликнул он. - Ты еще многому можешь научить меня, многое
объяснить. Секреты Вамфири..."
   Показалось Драгошани, или действительно земля дрогнула под его ногами?  И
в самом деле невидимые  существа  стали  подползать  к  нему?  Он  попятился
обратно к дереву.
   В голове его послышался вздох. Это был вздох уставшего от  земных  забот,
жаждущего покоя и забвения существа. Драгошани забыл,  что  это  был  лживый
вздох вампира.
   "Ах, Драгошани! Драгошани! Ты так ничего и не понял. Разве не  говорил  я
тебе, что учение Вамфири недоступно для смертных? Разве не говорил  я  тебе,
что, для того чтобы быть в него посвященным, необходимо стать одним из  нас?
Другого пути нет! уходи, сын мой, и предоставь меня моей  судьбе.  Почему  я
должен подарить тебе власть над миром, в то время как сам  остаюсь  здесь  и
постепенно превращаюсь в прах? Разве это справедливо? Разве это честно ?"
   У Драгошани не было выхода.
   - Тогда прими эту кровь, эту плоть, которую я принес  тебе.  Стань  снова
сильным. Я приму твои условия. Если, для того чтобы узнать секреты  Вамфири,
я должен стать одним из них, что ж, пусть будет так, - солгал он. -  Но  без
тебя я не могу это сделать!
   Существо под землей долго молчало, и Драгошани, затаив дыхание, ждал. Ему
показалось, что в какой-то миг земля под его ногами дрогнула, но,  возможно,
виной тому было его воображение, сознание того, что под землей лежит  кто-то
древний и жестокий, полуразложившийся, но при этом  бессмертный.  Дерево,  о
которое он опирался, казалось ему очень  крепким,  цельным  и  твердым,  как
скала. Драгошани и не подозревал, что его сердцевина совершенно  сгнила.  На
самом деле оно было полым,  и  теперь  внутри  его  медленно  ползло  нечто,
возникшее из-под земли.
   Наверное, еще мгновение, и Драгошани ощутил  бы  спиной  движение  внутри
ствола, но именно в эту минуту Тибор заговорил снова и отвлек его внимание:
   "Ты сказал, у тебя есть.., подарок для меня?" В  голосе,  прозвучавшем  у
него в голове, Драгошани  послышался  интерес,  и  перед  ним  мелькнул  луч
надежды.
   - Да-да, он здесь, у моих ног. Свежее мясо, кровь.
   Он схватил одну из кур и мгновенно свернул ей шею, так что она и пискнуть
не успела. Потом достал из  кармана  нож  с  блестящим  стальным  лезвием  и
перерезал ей глотку. Во все стороны брызнула алая  кровь,  он  отшвырнул  от
себя птицу, и тело ее, хлопнулось о землю, а  разлетевшиеся  перья  неслышно
закружились, опускаясь на черную землю.
   Покрытая опавшей листвой земля, словно губка, впитала кровь, а за  спиной
у Драгошани полуразложившееся щупальце быстро скользнуло вверх. Его покрытый
белыми чешуйками кончик, найдя в стволе дырочку  от  сгнившего  и  выпавшего
сучка, высунулся наружу не более  чем  в  восемнадцати  дюймах  над  головой
Драгошани. Щупальце существовало как бы само по себе -  оно  поблескивало  и
трепетало, исполненное враждебного нетерпения.
   Драгошани поднял, держа за шею, вторую курицу и сделал два шага вперед  к
самому краю "безопасной" территории.
   - У меня в руках еще одна, Тибор, и ты можешь получить ее. Но  для  этого
ты должен продемонстрировать свое  доверие  ко  мне  и  рассказать  хотя  бы
немного о том, какой властью я смогу обладать,  какими  силами  командовать,
если стану таким же, как ты.
   "Я.., я чувствую свежую кровь, сочащуюся сквозь землю, и это хорошо,  сын
мой. И все-таки мне кажется, что ты пришел слишком  поздно.  Но  я  тебя  не
виню. Мы с тобой были не в ладах, и я виноват не меньше тебя, так что  давай
забудем прошлое. Да... И я непременно хочу продемонстрировать тебе  хотя  бы
частицу того, что я чувствую по отношению к тебе, и поделиться с тобой одним
маленьким секретом".
   - Я жду, - нетерпеливо проговорил Драгошани. - Продолжай...
   "Поначалу все были равны, - начал Тибор, - и первые вампиры  были  такими
же детьми Матери Природы, как и люди. И так же, как люди, жили за счет  тех,
кто был слабее их, так жили вампиры.  Понимаешь,  каждый  из  нас  по-своему
паразит. Таковы все живые существа. Но в то время как люди убивали тех,  кто
служил для них пищей, вампиры были более гуманными - они  просто  превращали
их в своих "хозяев". Эти существа не умирали - они становились бессмертными.
В своем роде вампиры - обычные  создания  природы,  как,  например,  миноги,
пиявки и блохи. Только в отличие от других видов  паразитов  они  не  только
оставляют хозяев в живых, но даже делают их  бессмертными.  Однако  по  мере
того как  человек  становился  все  в  большей  степени  хозяином,  хозяином
становился и вампир.  Человек  стал  занимать  главенствующее  положение,  и
вампиры разделили с ним это главенство.
   - Симбиоз, - сказал Драгошани.
   "Я вижу значение этого слова в твоей голове, - ответил Тибор.  -  Да,  ты
прав. Только дело в том,  что  вампиры  очень  быстро  научились  прятаться.
Эволюция привела к тому, что произошла одна, но очень важная перемена:  если
до тех пор вампир мог жить отдельно от  своего  хозяина,  то  теперь  он  от
хозяина полностью зависел. Как миксина погибает в отсутствие хозяина, так  и
вампиру  нужно,  чтобы  существовал  его  хозяин!   Но   как   только   люди
обнаруживали, что в одном из них сидит вампир, они тут же  убивали  его.  Но
самое ужасное, что они научились  убивать  и  того,  кто  был  внутри  этого
человека!
   Но это было еще не все.  Исправляя  собственные  ошибки,  природа  иногда
поступает  страшно  и  безжалостно.  Ее  не  устраивает,  что  ее   создания
становятся бессмертными. Она считает, что никто не имеет права жить вечно. А
тут  вдруг  появляются  существа,  бросающие  вызов  строго   установленному
порядку, существа, которые могут прожить неопределенно долгое  время,  если,
конечно, не случается чего-либо непредвиденного.  И  тогда  природа  яростно
ополчилась против Вамфири. Прошли века, и за то время, что прошло с тех пор,
мои потомки-вампиры стали внутренне намного слабее. Из поколения в поколение
они постепенно теряли силу. Природа  установила  по  отношению  к  ним  свои
законы: если вампиры так редко "умирают", то она лишь в самых редких случаях
допустит рождение новых вампиров.
   - Поэтому вы просто вымираете, - вмешался Драгошани.
   "Только один раз в своей жизни, какой бы долгой она  ни  была,  мы  имеем
право перерождаться..."
   - Но вы обладаете  невероятной  потенцией!  Не  понимаю,  в  чем  состоит
проблема. Не думаю, что виноваты в этом  ваши  мужские  особи.  Может  быть,
женские особи бесплодны. То есть, ваши  женщины  могут  произвести  на  свет
потомство только один раз в жизни?
   "Наши женщины, Драгошани?! - вопрос был задан  таким  язвительным  тоном,
что Драгошани стало не по себе. - Наши женщины?.."
   Драгошани вновь отступил к дереву.
   - О чем ты говоришь?
   "Мужчины и женщины... Нет, Драгошани,  если  бы  природа  обременила  нас
подобной проблемой, мы бы вымерли гораздо раньше..."
   - Но ты же мужчина! Я знаю это совершенно точно!
   "Мой хозяин-человек был мужчиной".
   Драгошани вглядывался во тьму широко раскрытыми глазами. Внутренний голос
говорил ему, что надо бежать - но от чего? Он  был  уверен,  что  старик  не
осмелится причинить ему вред, не посмеет.
   - Значит.., ты.., женщина?
   "Мне казалось, что я все объяснил достаточно ясно. Я ни то, ни другое..."
   - Гермафродит? - Драгошани не был уверен, что нашел нужное слово. "Нет".
   - Значит, вы существа бесполые и не можете вступать в брак?
   На кончике бледного пульсирующего щупальца, торчавшем из  дыры  в  стволе
над головой Драгошани, возникла  похожая  на  жемчужину  капля.  Она  росла,
принимая грушевидную форму, и подрагивая висела над головой Бориса.
   А над ней вдруг возник малиново-красный глаз и не  мигая,  с  вожделением
уставился на происходящее, - Но как же твоя страсть в ту ночь, когда мы были
с девушкой?
   "Твоя страсть, Драгошани".
   - А те женщины, которые были у тебя в жизни? "Моей была энергия, сила,  а
страсть и желание принадлежали моему хозяину".
   - Но...
   "А-а-а-а-х! - в голове Драгошани раздался тяжелый стон. - Сын,  сын  мой!
Мне почти что конец! Все кончено!"
   Некромант в тревоге вновь сделал еще один шаг  по  направлению  к  кругу.
Голос был таким слабым, в нем слышалась безысходность, отчаяние, нестерпимая
боль.
   - Что с тобой? Что случилось? Вот тебе еще пища!
   Он перерезал курице горло и бросил труп на землю.  Алую  кровь  мгновенно
поглотила земля. Вампир сделал большой глоток.
   Драгошани ждал. Наконец снова услышал вздох:
   "А-а-а-а-х!"
   И тут у Драгошани зазвенело в ушах.  Он  вдруг  ощутил  невероятную  силу
вампира, его коварство. Он быстро отступил назад, и в ту  же  секунду  капля
над его головой из жемчужно-серой превратилась в ярко-красную и упала вниз!
   Она упала на шею  Драгошани,  как  раз  туда,  где  заканчивался  высокий
воротник. Он почувствовал ее. Если бы вокруг  не  было  абсолютно  сухо,  он
принял бы ее за каплю влаги, упавшую с ветки. Ее могла бы уронить птица,  но
здесь не было ни одной птицы. Он автоматически Поднял руку,  чтобы  смахнуть
ее, но ничего не обнаружил. Яйцо вампира, подвижное,  как  ртуть,  мгновенно
проникло под кожу и теперь продвигалось вдоль позвоночника.
   В следующую минуту Драгошани ощутил сильную боль и отскочил от дерева. Он
оказался там, где, по его мнению, была опасная зона, и снова вылетел из нее,
когда боль усилилась. Он был неспособен управлять  своими  действиями  -  он
бежал, не разбирая дороги, натыкаясь на стоявшие вокруг деревья,  спотыкался
и падал, кувырком летел вниз. Его не  оставляла  ужасная  боль  в  голове  и
спине, а кровь в его жилах пылала.
   Его охватила паника, такого ужаса он не испытывал никогда  в  жизни.  Ему
казалось, что он умирает, что этот приступ боли - какова бы ни была  причина
- убьет его. Он чувствовал, что  все  внутри  разрывается,  а  голова  горит
словно в огне!
   Семя вампира наконец нашло себе убежище внутри его  грудной  клетки.  Оно
затихло  и  уснуло.  Его  предшествующие  движения  были  сродни  судорожным
движениям новорожденного. Но  теперь  оно  обрело  тепло  и  безопасность  и
нуждалось только в покое и отдыхе.
   Мучения Бориса мгновенно прекратились, и облегчение  было  столь  велико,
что его организм просто не выдержал. Наслаждение от исчезновения  боли  было
таким сильным, что Драгошани потерял сознание и провалился в темноту.

***

   Гарри Киф раскинувшись лежал на кровати. Влажные волосы прилипли ко  лбу,
покрытому бисеринками пота, руки и  ноги  судорожно  подергивались  во  сне,
точнее, это был не совсем сон, а нечто иное.  Его  мать,  бывшая  при  жизни
довольно известным медиумом, осталась им и после смерти, ее  дар  проявлялся
теперь еще более явно. За прошедшие годы она не однажды посещала Гарри в его
снах, пришла она к нему и сейчас.
   Гарри снилось, что они с матерью стоят в саду дома в Бонниригге. Лето. За
оградой  сада  медленно  течет  река,  берега  ее  заросли  пышной  зеленью,
согреваемой яркими лучами солнца. Сон был полон резких контрастов  и  сочных
цветов. Мама еще очень молодая, почти что девочка и Гарри можно было принять
скорее за ее юного любовника, чем за сына. Но  в  этом  сне  родство  их  не
вызывало никаких сомнений, и, как всегда, мама очень беспокоилась за него.
   - Гарри, твой план опасен и невыполним, - говорила она. - Неужели  ты  не
понимаешь, что делаешь? А если ты все же сделаешь, что намереваешься, это же
будет убийство. Гарри, ты же будешь ничем не лучше.., его!
   Она повернула обрамленное золотыми локонами лицо и со страхом  посмотрела
в сторону дома - глаза ее были похожи на два голубых кристалла.
   На фоне голубого неба, такого яркого, что резало глаз, дом казался темной
и мрачной громадой.  Он  был  похож  на  только  что  поставленную  ребенком
чернильную кляксу, резко выделяющуюся на зелено-голубом фоне, или на "черную
дыру", о  которой  твердят  космические  физики.  Ни  один  лучик  света  не
пробивался наружу из этой зияющей всепоглощающей черноты. Дом был черен, как
душа человека, жившего в  нем,  он  вполне  соответствовал  сущности  своего
обитателя.
   Тряхнув головой, Гарри усилием воли заставил себя отвести взгляд от дома.
   - Нет, это не убийство, - сказал он. - Это акт справедливости. Он избегал
возмездия в течение шестнадцати лет! Я  был  маленьким  ребенком,  когда  он
отнял тебя у меня. И он до сих пор не наказан за это. И вот я вырос. Но могу
ли я считать себя мужчиной, если позволю, чтобы все оставалось по-прежнему?
   - Но как ты не понимаешь, Гарри, - настаивала мать. - Твоя  месть  ничего
не изменит. Два зла не создадут одного добра...
   Они сели рядом на траву, она крепко обняла Гарри и стала гладить  его  по
голове, перебирая пальцами волосы. В детстве Гарри очень нравилось  это.  Он
снова обратил взор в сторону черного дома, содрогнулся и быстро отвел глаза.
   - Мама, дело совсем не в том, что я хочу отомстить, - сказал он. - Я хочу
лишь выяснить причину. Почему он убил тебя? Ты была  его  женой,  молодой  и
красивой, богатой и талантливой женщиной. Ему следовало бы обожать  тебя,  а
вместо этого он тебя убил! Он держал тебя подо льдом,  а  когда  у  тебя  не
осталось сил сопротивляться, отпустил и позволил  течению  унести  тебя.  Он
хладнокровно убил тебя, как если бы ты была  слепым  ненужным  котенком  или
лишним поросенком в помете. Он вырвал тебя из жизни, словно сорняк из  земли
в этом саду, но ведь на самом деле это он  был  сорняком,  а  ты  прекрасной
розой. Что заставило его так поступить? Почему он сделал это?  Она  покачала
золотистой головой и нахмурилась:
   - Я не знаю, Гарри! И никогда не знала.
   - Именно это я и хочу выяснить. Но я не смогу сделать это, пока  он  жив,
он никогда не признается сам и не допустит, чтобы я узнал что-либо. Так  что
мне придется спросить об этом у него, когда он умрет. Покойники мне ни в чем
не отказывают. А это значит.., что я должен убить его. И я поступлю так, как
считаю нужным.
   - Но твой замысел ужасен, Гарри, - теперь вздрогнула она. - Я убеждена  в
этом.
   Он кивнул, но глаза его при этом оставались холодными.
   - Да, тебе это хорошо известно, вот почему я должен так поступить...
   Она в страхе крепко прижала к себе Гарри.
   - Но вдру